"Бедный человек" в произведениях М. Зощенко 20-30-х гг.
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
?им образом, представляют собой явление не только медицинское и психологическое, но и социальное. Так, интеллигентская болезненность героя рассказа Не все потеряно Иннокентия Ивановича Баринова противопоставлена пролетарскому здоровью:
Это был форменный меланхолик. И простой пролетарской душе глядеть на него было то есть совершенно, абсолютно невыносимо. Он выпивать не любил, физкультурой не занимался и на общих собраниях под общий смех говорил все неактуальные вещи: дескать, мусор во дворе пахнет - нету возможности окно открыть на две, видите ли, половинки.
То же можно сказать о герое рассказа Кузница здоровья:
Личность это была форменно расхлябанная. Которые знали Серегу раньше, все подтвердят. То есть никакого в нем не было горения и миросозерцания.
Другие граждане с дому все-таки по праздникам веселятся. В горелки играют, пьют, в козла дуются. Потому здоровые, черти.
А этот мракобес с работы, например, вернется, ляжет брюхом на свой подоконник и в книгу уткнется. Погулять даже не пойдет. Скелет у него, видите ли, ходить не может, растрясся за день.
И уж, конечно, не пьет, не курит, женским персоналом не интересуется. Одним словом, лежит на своем окне и догнивает.
Вот какой это был нездоровый человек! (Кузница здоровья)
Определяя лиц, которые могут оказаться нездоровыми людьми, обнаруживаем три типа подобных персонажей. Они могут: 1) относиться к сфере персонажей; 2) быть включенными в сферу автора (сам автор или персонажи, ассоциирующиеся с ним); 3) представлять собой не отдельных лиц, а целые группы ( когда речь идет, например, не о конкретном Иннокентии Ивановиче, а о некоторых меланхоликах вообще).
Проследим смену типов нездоровых людей. Первый такой герой -упомянутый уже Иван Алексеевич Зотов из повести Мудрость (1923). На первый взгляд, это - представитель сферы персонажей. Но фамилия Зотов может в то же время, благодаря созвучности, восприниматься как глухая отсылка к фамилии автора. (Эту догадку подтверждает то, что значительно позднее, в издании 1931 г., писатель меняет фамилию героя на Зощенко и объявляет его своим родственником. Обращает также на себя внимание некоторое сходство описаний внезапной смерти Зотова и смерти отца автора в Перед восходом солнца (новелла Разрыв сердца):
Тряхнув слегка головой, он хотел выпрямиться, но захрапел и ничком свалился на пол, зацепив ногой за стул, далеко и гулко отодвинув его . (Мудрость)
Отец наливает стакан воды. Пьет. И вдруг падает.
Он падает на пол. И падает стул, за который он задел. (Разрыв сердца)
Таким образом, уже с самого начала мотив отчасти входит в сферу автора, воспринимаясь читателем как автобиографический.
В рассказе Полетели, опубликованном через год, упоминается еще один нездоровый человек - секретарь артели, несколько унылый и меланхолический субъект, дважды отравленный газами в германскую войну. Серьезная мотивировка болезни (последствия газовой атаки), на первый взгляд, не соответствует комической роли всегда готового согласиться с большинством несколько унылого и меланхоличного субъекта - и это приводит читателя в некоторое недоумение.
Объяснить этот диссонанс, вероятно, можно, сравнив этот образ с образом автора (пока не рассказчика, а автора, так как рассказ написан не в сказовой манере, авторская речь достаточно нейтральна) в рассказе Крестьянский самородок (1925). Автора регулярно посещает графоман, предлагающий читать свои стихи.
Два месяца я, нервный и больной человек, отравленный газами в германскую войну, терпел нашествие Ивана Филипповича из уважения к его происхождению.
Можно предположить, что секретарь артели был своего рода комическим двойником автора, а перенесенная газовая атака - автобиографической чертой ( мы уже убедились отчасти в том, что такая самоирония была характерна для Зощенко, во многом отождествлявшим себя со своими героями - неживыми людьми. Мотив газовой атаки вообще часто возникает в самых различных произведениях Зощенко, как правило, в связи с темой болезни - начиная от ранних сатирических рассказов (рассказ Синебрюхова о своем подвиге в Великосветской истории; рассказ Врачевание и психика ( У меня тогда сердце пошаливало - я был два раза отравлен газами в царскую войну, и с тех пор оно у меня пошаливало, - вспоминает герой) ; упоминание об окопчиках германской войны как причине всеобщего нездоровья в рассказе Четыре дня), кончая новеллой Двадцатое июля, сюжет которой, кстати, почти совпадает с рассказом Синебрюхо-ва) и автобиографиями, в которых Зощенко считал нужным сообщать об этом эпизоде своей жизни, по-видимому, считая газовую атаку одной из существенных причин своей болезни.
Мы видим, таким образом, что мотив нездоровья постепенно все больше обнаруживает черты мотива автобиографического.
Затем мотив вновь перемещается в сферу персонажей, но в ином качестве - кроме автора, нездоровыми людьми становится целый ряд персонажей. В рассказе Дамское горе (1926) это - застрелившийся меланхолик, в Кузнице здоровья (1926) - Серега Пестриков, ведущий интеллигентский образ жизни и принятый поэтому родственниками за больного, в На посту (1926) - трусливый нервный врач.
Далее круг нездоровых людей становится еще шире. Появляется некий ?/p>