Влияние декабристов на развитие Забайкальского края
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
?о юрты оставляли в заранее определенных местах по пути следования декабристов кочевавшие вокруг буряты.
Под второй акварелью Михаил Бестужев написал: "Укыр". Здесь 22 августа была устроена дневка, а накануне он записал у себя в дневнике: "Переход в село Укир (16 верст, 20 дворов). День прохладный. Шли по берегу большого Яравинского озера. Прошёл 10 верст, сделал привал. Собирали на берегу сердолики. Не доходя до села, прошли небольшой берёзовый лес, и, вышедши из него, открылось круглое небольшое Укирское озеро, при котором и село с каменною, но бедною церковью". Всё это и изображено на акварели: вдали на берегу озера виден лес, слева в глубине - крестьянские избы, в центре - церковь, окружённая частоколом, слева, на переднем плане, возле избы, - забор, на котором сидит мужчина с трубкой, на дороге - женщина с ребёнком, справа - юрты, приготовленные для декабристов.
На третьей акварели рукой Михаила Бестужева надписано: "Хабашибирь". В деревне Хара-Шибирь 19 сентября была дневка, и здесь, как гласит запись в путевом дневнике В.И.Штейнгеля, декабристы получили через коменданта первое известие о революции во Франции. А о самой Хара-Шибири Михаил Бестужев записал в дневнике следующее: "Деревня раскидана по неровности. Предки их - польские переселенцы, но в потомках ничего польского не осталось". На акварели художник изобразил лишь несколько крестьянских домов, расположенных вдоль берега реки, в глубине - лесистые холмы, слева - фигуру мужчины, сидящего на земле возле дома, на улице - мужские фигуры.
Таковы те три дошедшие до нас акварели из числа многих существовавших некогда, которые могли бы служить иллюстрациями к переходу декабристов из Читы в Петровский завод. Акварели хранятся ныне в Институте русской литературы (размер первой - 18,629; второй - 17,528; третьей - 1928 см).
августа, когда декабристы делали переход через село Укыр (Укир), был отправлен на поселение Х.М.Дружинин, участник Оренбургского тайного общества. Он прожил около двух лет вместе с декабристами в Читинском остроге.
Дневка в Хара-Шибири была предпоследней, а на последнюю дневку вторая партия остановилась 22 сентября у деревни Харауз. Вечер этого дня оказался для всех памятным. Вот что пишет в своих мемуарах Н.В.Басаргин: "На последнем ночлеге мы прочли в газетах об июльской революции в Париже. Это сильно взволновало юные умы наши, и мы с восторгом перечитывали всё, что писалось о баррикадах и о народном восстании. Вечером мы все собрались вместе, достали где-то бутылки две-три шипучего, выпили по бокалу за июльскую революцию и пропели хором марсельезу. Весёлые, с надеждою на лучшую будущность Европы, мы входили в Петровское".
А день спустя, 23 сентября 1830 года, уже в каземате Петровского завода Михаил Бестужев внёс заключительную запись в свой путевой дневник: "Последний переход до Петровского завода (28 верст, всего от Читы 634). Дорога вела в междугорье и теснины. Всё как бы предвещало приближение к нашему кладбищу, где уже выкопаны для нас могилы, но все шли весело. Версты за полторы открылся мрачный Петровский завод, отличающийся огромностью и своею крытою крышею от прочих зданий. Остановились, чтоб дать солдатам надеть ранцы. Мы с пригорка смотрели на нашу будущую обитель - и шутили!.. При вступлении в завод высыпало множество народу. У дома Александры Григорьевны все наши дамы стояли у ворот. С весёлым духом вошли мы в стены нашей Бастилии, бросились в объятия товарищей, с коими 48 дней были в разлуке, и побежали смотреть наши тюрьмы. Я вошёл в свой номер. Темно… душно… сыро… Совершенный гроб!".
Так началось пребывание декабристов в каземате Петровского завода.
2.5 Петровский завод
Читинские узники в количестве 71 человека прибыли в Петровский завод 22 и 23 сентября 1830 года.
"Наконец, увидели мы, - описывает Петровскозаводскую тюрьму Розен, - огромное строение, на высоком каменном фундаменте, о трёх фасадах. Множество кирпичных труб, наружные стены - всё без окон, только в середине переднего фаса было несколько окон у выдавшейся пристройки, где была караульная гауптвахта и единственный вход. Когда мы вошли, то увидели окна внутренних стен, крыльца и высокий частокол, разделяющий всё внутреннее пространство на восемь отдельных дворов; каждый двор имел свои особенные ворота; в каждом отделении по 5-6 арестантов. Каждое крыльцо вело в светлый коридор, шириною в четыре аршина. В нём, на расстоянии двух сажен дверь от двери, были входы в отдельные кельи. Каждая келья имела семь аршин длины и шесть аршин ширины. Все они были почти тёмные оттого, что свет получали из коридора через окно, прорубленное над дверью и забитое железною решёткой. Было так темно в этих комнатах, что днём нельзя было читать, нельзя было рассмотреть стрелки карманных часов. Днём позволяли отворять двери в коридор и в тёплое время занимались в коридоре. Но продолжительно ли бывает тепло? - в сентябре начинаются морозы и продолжаются до июня, и поэтому приходилось сидеть впотьмах, или круглый день со свечою".
Как было замечено выше, дамы подняли в письмах такую тревогу по поводу недостаточной освещённости помещений, что царское правительство было вынуждено уступить, и, наконец, было разрешено прорубить окна на улицу в каждом номере.
Незадолго до отъезда из Читы жёны декабристов - Трубецкая, Волконская, Муравьёва, Фонвизина, Нарышкина и Давыдова - обратились к Бенкендорфу с письмами, в которых просили не разлучать их в Петровском заводе с мужьями. В одном из дел III Отделени