Влияние декабристов на развитие Забайкальского края
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
?а привезли инвалидную команду, потом добавили роту пехоты и сотню городовых казаков. Фельдъегерские тройки снова поскакали в Сибирь, теперь уже прямо в Читу.
Официально далёкая забайкальская деревушка называлась тогда острогом. Но все декабристы в своих письмах и разговорах называли её Читой, "этим неразгаданным доселе словом". Будем для краткости, и мы называть Читинский острог Читой, ведь и Иркутский острог называли просто Иркутском. Тем более что и острога в полном смысле этого слова здесь в ту пору уже и не было.
Как добирались сюда декабристы, мы уже знаем. Преодолевая тысячеверстные расстояния, они уже кое-что знали о Чите. Александр Фёдорович Бриген сообщал с половины пути: "В Чите строят казармы деревянные, но они не готовы, а до тех пор мы будем помещены по нескольку вместе в разных домах…".
Хоть Лепарского еще не видел никто, кроме Благодатских узников, Бриген уже знал, что "он очень добрый человек". Беспроволочный телеграф работал бесперебойно на всём протяжении от Петербурга до далёкой Читы ("Четы" - как писал с дороги А.Ф.Бриген).
Первые узники "прикатили" в Читу на залихватских тройках, едва от неё отъехала в Благодатку Трубецкая Е.И. со своей служанкой. Новый год они встретили в дороге и приехали в рождественские морозы. Самому старшему - Торсону - было тридцать семь, самому младшему - Анненкову - двадцать пять (ещё двое других - братья Муравьевы: Александр и Никита).
Когда этих четверых выводили на уборку единственной читинской улицы, только выправка выдавала в них бывших военных. Никто бы и подумать не мог, что ещё недавно на старшем была роскошная форма морского капитан-лейтенанта.
Через месяц после отправки первой читинской партии тронулась из Петропавловской крепости и вторая. В ней тоже было четыре человека.
Прибывая в Читу, декабристы с первых же шагов, как и в Нерчинских рудниках, сталкивались с грубым и жестоким обращением тюремной администрации. Барон Розен, говоря о своих первых впечатлениях в Чите, передаёт историю с капитаном Ивановым, заметившим на его пальце золотое обручальное кольцо.
? Это что у тебя ещё на пальце?
? Обручальное кольцо.
? Долой его!
Розен возразил на это распоряжение, что это обручальное кольцо не снимали с него ни в Зимнем дворце, ни в каземате.
? Долой его! Тебе говорю!
Тут Розен рассердился и ответил:
? Возьмите его вместе с пальцем!
После чего сложил руки накрест на груди, прислонился к печке и ожидал развязки. Такая решительность Розена заставила вмешаться в это дело присутствовавшего здесь плац-адъютанта Куломзина, и капитану Иванову пришлось отказаться от своего требования.
К весне оба дома-каземата были переполнены, в них проживало человек сорок. Была великая теснота: на нарах можно было спать только на боку. Обедать приходилось на разборном "столе", для которого вносили козлы и на них настилали доски.
Из-за тесноты и столпотворения Лепарский попросил Петербург приостановить присылку новых узников до окончания строительства нового каземата. Траншеи под фундамент и ров для частокола декабристы копали сами. Каждый понимал, что самым тягостным в положении их товарищей, разбросанных по семи крепостям, была неизвестность - долго ли томиться им в каменных мешках, куда повезут, когда? Некоторые из них так и остались в них на десять и двадцать лет.
К осени новая временная тюрьма - большой каземат - была готова. А "американскую" по эскизу Лавинского начали закладывать в Петровском заводе. Её строительство будет идти быстрыми темпами. А пока декабристы справляли новоселье в новом каземате Читы. Каземат размером 2313 метров разделялся на пять горниц и сени, где стояли часовые. В четырёх комнатах ("Псков", "Новгород", "Москва" и "Вологда") размещалось от 15 до 20 человек. Построен он был дурно: окна с решётками были без колод, их приделали прямо к стенам. Зато в нём вместо нар стояли деревянные кровати - их заказали на свои деньги. В общей комнате стояли большой стол и скамейки. В пятой "дежурной" комнате постоянно находились два унтер-офицера, осуществлявшие надзор за узниками и следившие за исправностью несения солдатами внутреннего караула.
Одну из четырёх комнат Лепарский отдал благодатцам. Их привезли в Читу "особенно бережливо". Сохранились документы, довольно подробно характеризующие подготовку к переводу и перевод декабристов из Благодатского рудника в Читинский острог. Сопровождал их тот же добрый прапорщик Резанов, что заменил Рика. Перед отправкой в Читу начальник Нерчинских заводов приказал Резанову сверх воинской команды брать на каждой станции по пять вооружённых крестьян, а на ночь в помощь караулу ставить шесть пеших. Незадолго до этого партия каторжан на одном из этапов (в Газимурских Кавыкучах) разоружила конвой. Она отобрала у препровождавших их казаков и крестьян оружие и одежду, а их самих "заперла в каталажку". К счастью, каторжники разбежались по окрестным лесам, и декабристы добрались до Читы без происшествий. При переводе декабристов из Благодатского рудника в Читу они проезжали и через наше село, возможно, останавливались в Шелопугино на ночлег. Дамы ехали впереди: их как бы прикрывали с тыла.
Вторую комнату нового каземата заняли заядлые спорщики. В ней стоял шум и гам, и потому её окрестили Новгородом: там в своё время проходили вече, очень шумные сходки. Ещё одной комнате присвоили имя Пскова: Псков всегда считался младшим братом великого Новгорода.
Дека