Философия науки Р. Лэйнга
Курсовой проект - Философия
Другие курсовые по предмету Философия
ростым, то оно и есть просто, что если самой науке кажется, что она объяснила нечто, то оно и впрямь объяснено полностью и окончательно.
Одна из возможных иллюстраций: вопрос о телепатии. Те, кто не верят в телепатию, утверждают, что ее наблюдаемые феномены можно объяснить другими причинами. Возможно, это так во всех случаях. Даже тогда из этого не будет следовать, что телепатии нет. Не будем говорить, что телепатия есть нематериальный способ передачи информации. Наука не может примириться с этим, потому что она принципиально не может исследовать нематериальное, и, значит, у нее отняли ее область определения. Но даже если у нас гораздо более слабое утверждение, что телепатия есть какой-то материальный, до сих пор не известный способ передачи информации - даже против этого утверждения наука начинает протестовать. Адепты науки обычно пытаются сказать, что естественные причины всегда известны. Почему? Казалось бы, если что-то неизвестное будет когда-нибудь открыто, это будет означать, что предыдущие объяснения были недостаточны, неправильны, и все. Теоретически ведь наука никогда не объявляла себя застрахованной от ошибок. Тем не менее, на практике безобидные и слабые утверждения - "это нам еще не известно" - встречают сильное сопротивление. Отбрасываются предположения, что распространенные ныне способы объяснять могут оказаться неудовлетворительными. А если существующие объяснения телепатии охватывают, допустим, не 100%, а 99%? Тогда очень часто делаются заявления, что этого 1% "просто нет, это выдумка, иллюзия и т.п." - а такие заявления уже противозаконны даже не только с точки зрения философии, но и с точки зрения самой науки.
Таким образом, пре-селекция материала - ошибка слишком догматичных ученых. Наука с этой догматичностью борется, вводя "двойные слепые пробы" и т.п. Но гипер-бритва Оккама - ошибка самой науки. Она делает ее по своей природе. Она не предполагает наличия того, чему наличествовать не обязательно, даже если на самом деле оно все-таки наличествует, и очень часто заявляет, что если она не видит его, то его нет. В конце концов, нельзя же требовать от здравомыслящего общественного института, каким является наука, чтобы он снова и снова исследовал явление, однажды уже удовлетворительно объясненное, в предположении, что удастся опровергнуть свое объяснение. А может быть, первое объяснение было правильное! Постоянная нацеленность на усложнение объяснений и поиск сущностей была бы очень расточительной тратой сил. Кажется, что именно таким ходом мысли материализм дошел до утверждений "нет души", "нет бога" и так далее. Ученые часто вообще не претендуют на умозаключения типа "нет". Многие являются позитивистами на практике, но не в теории, другими словами, исследуют свойства своего предмета, насколько они им открываются (а исследовать свойства, когда они открываются - занятие чрезвычайно увлекательное). Когда они могут построить непротиворечивую теорию, исходя только из того, что находится "внутри" самого предмета, перед ними, они обходятся этим. Делать предположения о чем-то, что вовне, представляется им излишним. Пример такого ученого: И.П.Павлов. Ему удалось объяснить происходящие явления, не выходя за пределы предмета (объяснить работу нервной системы, исходя из свойств нервов). Он, таким образом, занимался физиологией; утверждения типа "бога нет" представлялись ему лежащими за пределами того, чем он занимается. Философы, предающиеся наблюдениям над работой ученых, делают умозаключения: "Если работу ЦНС можно объяснить, не вводя гипотезу о боге, значит, бога нет". Является ли такое заключение строгим? Думается, что нет. Соответствует ли оно принципу бритвы Оккама? Думается, что Оккам имел в виду не это.
О том же пишет и Лэйнг, упрекая науку в сциентистской субъективности. Сам он по возможности старается избегать ее. Он избегает ее, когда пишет про все подряд и спорит с самим собой. Вообще говоря, он солидарен в этом с феноменологически-экзистенциальной мыслью. Как уже было сказано, Лэйнг очень часто мог бы сослаться на Ясперса, а он вместо этого открывает то же самое заново.
Итак, анти-наука Лэйнга радикально порывает с наукой в ее сциентистской философии и в области ее методического инструментария, но не противоречит в области целей и пользуется ее данными. В такой позиции, очевидно, заключается некоторая противоречивость. Не стоило бы дерзать спорить с Парацельсом и Лэйнгом, но по-моему, все-таки, основание медицины не любовь, то есть и у медицины другое основание, и у любви другое назначение. Любовь, как кажется, несомненно ближе к религии, чем к науке, почему и психиатрия на основе любви приводит к антипсихиатрии (методу не особенно научному и весьма мистическому). Впрочем, с другой стороны так же очевидно, что медицина без любви, только как наука - еще более страшный монстр. Если ее допустить в область формирования норм, как это произошло с психиатрией в наше время, она неизбежно примется калечить людей и духовно кастрировать общество. Так что противоречивость позиции Лэйнга соизмерима с самой сложностью вопроса о науке и любви в медицине.
Основной конфликт книги
В главе "Научный метод и мы" система доказательств чисто эмоциональная: "Бездушный интеллект неспособен ни на что иное, кроме того, чтобы исследовать ад своих собственных адских построений посредством своих собственных адских орудий /инструментария/ методов и описывать на языке ада свои собственные адские умозаключени?/p>