Путевые заметки и рассказы английских писателей о России начала ХХ века (на материале произведений Л. Кэрролла и С. Моэма)
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
?л их совершить совместную экскурсию в Петергоф. Предложение было с восторгом принято. День, предшествовавший поездке в Петергоф, Кэрролл и Лиддон провели за осмотром сокровищ Эрмитажа и Александро-Невской лавры.
Утром 1 августа в гостиницу за Кэрроллом и Лиддоном заехал компаньон Мюра мистер Мерилиз, чтобы доставить наших путешественников в Петергоф. Они осмотрели 2 императорских дворца и множество летних домиков. Л. Кэрролл пишет, что по разнообразию красоты и совершенству сочетания природы и искусства парки Петергофа, на мой взгляд, затмевают парки "Сан Суси".
Тема транспорта также обращает на себя внимание. Для путешественника важно знать, каким образом он может добраться до того или иного пункта назначения. Л. Кэрролл со своим другом поехали из Петербурга в Москву 2 августа, в пятницу. Далее он описывает особенности такого вида транспорта как поезд в России:
Сиденья и перегородки исчезли, появились валики и подушки. Наконец, мы улеглись на вышеуказанных полках, оказавшихся весьма удобными постелями. На полу должны были бы разместиться на ночлег еще трое пассажиров, но, к счастью, они так и не появились. Я проснулся около часа ночи и почти все время оставался единственным обитателем площадки в конце вагона. Площадка эта обнесена перилами, и имеет сверху крышу. С нее открывается великолепный вид на проплывающую мимо местность. К числу недостатков избранного мной наблюдательного пункта следует отвести тряску и шум, гораздо более сильные, чем внутри вагона. Время от времени на площадке появлялся проводник, но пока было темно, он не возражал против моего пребывания там. Быть может, он страдал от одиночества. Но когда я попытался выйти на площадку утром, его охватил приступ деспотизма, и он загнал меня внутрь вагона" [27].
Как видно из цитаты, Льюис Кэрролл столкнулся с нелегким характером российских проводников. Благополучно прибыв в Москву, путешественники остановились гостинице Дузе. Москва сильно заинтересовала Кэрролла.
Льюис Кэрролл сталкивается с праздниками и торжествами в России и особенностями работы русских извозчиков в такие дни:
и извозчиков, настаивающих на особой плате в 30 копеек сверх положенного "ради праздничка" (дня рождения императрицы) [27].
Далее путь лежал на знаменитую нижегородскую ярмарку. Путешественники остановились в гостинице Смирнова. Интересен комментарий Кэрролла о том, что эта гостиница поистине гнусное место. Далее опять возникает тема национальной кухни. Писатель пишет:
Кормят здесь очень хорошо, но со всеми остальными услугами дело обстоит чрезвычайно плохо. За обедом вас утешало сознание, что мы служим предметом живейшего интереса 6 или 7 официантов, одетых в белые рубахи, подпоясанные по животу, и белые штаны. Выстроившись в ряд, они с весьма сосредоточенным видом глазели на странные существа, поглощавшие пищу… Время от времени в их сознании пробегал слабый проблеск мысли, что они, строго говоря, не выполняют высокого предназначения официанта. Тогда они спешно ретировались в дальний конец комнаты и получали необходимую консультацию у огромного буфета, в котором, насколько можно бы судить, не находилось ничего, кроме ложек и вилок [27].
Тема познания чужой культуры включает в себя и знакомство с театром. Л. Кэрролл пишет такой отзыв о посещении выступлений:
Особенно мне понравилась игра исполнителя роли Аладдина Ленского и актрисы Сорониной, игравшей в другой пьесе. Кроме "Аладдина" в тот вечер давались "Кохинхина" и "Два гусара" [27].
Будучи страстным театралом, Кэрролл продолжил знакомство с русской сценой и по возвращении в Москву. Он побывал в Малом театре.
Побывав на приеме у митрополита Леонида, Кэрролл и его спутник, преподобный Лиддон, получили приглашение посетить Троице-Сергиевскую лавру. Как путешественника-парадоксалиста Кэрролл описывает так общение с патриархом:
"Во второй половине дня мы посетили патриарший дворец и были представлены патриарху митрополитом Леонидом. Патриарх мог говорить только по-русски, поэтому беседа между ним и Лиддоном (весьма интересная и продолжавшаяся более часа) велась чрезвычайно оригинальным способом. Патриарх произносил фразу по-русски, митрополит переводил ее на английский язык, затем Лиддон отвечал по-французски, а митрополит переводил его ответ на русский язык для патриарха. Таким образом, разговор двух людей велся на трех языках! [27]
Имеются случаи, когда несколько мотивов переплетаются вместе. Любознательность Кэрролла отнюдь не ограничивалась посещением храмов, картинных галерей и дворцов. Не менее обстоятельно в дневнике путешествия записаны и впечатления от русской кухни:
"14 августа, среда… Обедали в трактире "Москва". Обед был истинно русским с русским вином". Далее приводится меню:
"Суп и пирожки (soop ee pirashkee)
Поросенок (parasainok)
Осетрина (acetrina)
Котлеты (kotletee)
Мороженое (marojenoi)
Крымское (krimskoe)
Кофе (kofe)" [27].
Кэрроллу пришлись по вкусу и менее изысканные яства. По дороге в Новый Иерусалим он вместе со своими спутниками зашел в крестьянскую избу, чтобы под благовидным предлогом осмотреть ее изнутри. "Черный хлеб и молоко оказались очень вкусными".
Далее, после посещения России, писатель и его компаньон повернули назад. После нескольких дней пути, посетив Варшаву, Бреславль, Дрезден, Лейпциг, Эмс и Париж, путешественники сели на пароход, отправлявшийся из Кале в Дувр.