Преподаватели средневековых университетов: статус, положение, функции
Дипломная работа - Педагогика
Другие дипломы по предмету Педагогика
ndo et addiscendo). Иногда человек без средств старался скопить себе малую толику преподавательскою деятельностью, с тем чтобы потом иметь возможность слушать лекции какого-нибудь прославленного учителя. Затем и учащие, и учащиеся были обыкновенно (в Париже в особенности) духовными лицами, причем учителя могли быть не старше своих учеников. Tе и другие жили обыкновенно на одинаковые средства, именно на доходы с церковных должностей, остававшихся за ними, в силу папской привилегии, на время научных занятий. Те и другие были люди безбрачные и бессемейные, одинаково присягали в повиновении ректору и статутам, пользовались общими университетскими привилегиями и подлежали общей дисциплине, даже одинаково отличались в разных историях, веселых похождениях, попойках и свалках, одинаково жили в коллегиях или общежитиях, на диспутах, наконец, школяр мог побить любого бакалавра, а пожалуй, и самого магистра. Вот почему и учащие, и учащиеся одинаково чувствовали и сознавали себя членами университета.
Численное соотношение студентов и преподавателей в разных университетах Европы был различным. Сведения, касающиеся данного вопроса, дошли до нас относительно периода XIV-XV вв. Так на 4000 студентов Пражского университета приходилось 852 бакалавра и 182 преподавателя. В Краковском университете на 904 студента приходилось 95 бакалавров и 20 магистров. В Гейдельбергском университете студентов в указанный период наiитывалось 1466 человек, бакалавров - 140, магистров-65. В Кельнском университете студентов было 824, бакалавров - 60, магистров-65 человек. Как мы видим из этих данных процентное соотношение студенческого и преподавательского средневековых университетов было различным. Только в единичных случаях число студентов и магистров измерялось на тысячи (Париж, Неаполь, Болонья, Оксфорд, Саламанка). Обычно речь шла лишь о сотнях, а то и о десятках человек.
Для того чтобы лучше понять средневекового профессора в его отношениях со студентами, нужно знать, сколько же учеников у него было? Очевидно, численность менялась в зависимости от важности университета, численности персонала и прочих условий. В Париже, где регентов было всегда много, в школе ХV в. вероятнее всего в среднем было 10-20 учеников, меньше их было у медиков. Но, как тенденция, число учащихся росло. В крупных колледжах на одного регента приходилось от 20 до 30 учеников. Некоторые известные юристы утверждали, что их курсы собирали десятки, если не сотни, слушателей, а в тех университетах, в которых небольшая группа регентов сумела монополизировать свое положение, учителя могли расiитывать на большую аудиторию, величина которой, возможно, менялась при переходе от школы к школе в зависимости от репутации преподавателя.
Возрастной состав преподавателей тоже был различным. Если учесть, что среди студентов можно было встретить как детей и подростков, так и убеленных сединами старцев, а срок обучения был немаленьким, то и преподавательский состав был в возрастном плане различным. Статуты правда определяют, что претендовать на получение степени мог студент достигший возраста 21 год.
Преподавательский состав средневековых университетов не был однороден. Наиболее многочисленную группу магистров составляют выходцы из бюргерства, но патрициат, рыцарство и даже высшая аристократия также достаточно быстро осознали выгоды университетского образования для своих детей. Характерно, что только дети бюргеров могли бросить образование, довольствуясь лишь низшей степенью магистра искусств, именно они выбирали себе профессию медика, из них состояла влиятельная группа магистров-мирян - адвокатов в городских судах и медиков.
Национальный состав членов университетов Европы тоже был разнородным. Например, в Париж или Болонью стекались штудирующие из всех стран западной Европы, и блестящую профессорскую деятельность проходили в тамошних университетах выходцы из разных чужих стран, как в Болонье многие уроженцы Германии, в Париже пришельцы из той же Германии, Италии и проч. Достаточно вспомнить, что, например, Альберт Великий пришел в Париж из Германии, Фома Аквинский из Неаполя, Петр Ломбард из Наварры, Роберт Пулл из Англии. Даже император Фридрих II доставал в свой государственный университет ученых из дальних стран, например, Петра Ирландца, и открывал двери пришельцам всех наций. Отличными были английские университеты, где национальный состав преподавателей был достаточно однородным. В английские университеты, правда, последовал прилив из Парижа после катастрофы 1229 г., но он и был единственный.
Хотя и в английских университетах различались северяне и южане, но это различие вытекало не из национального происхождения, а из той же внутренней противоположности общественно-политических взглядов и антипатий, которой вообще характеризуется строй британской жизни и которая вызвала образование партий тори и вигов.
Различие в национальном происхождении членов университетской корпорации вызвало появление в европейских университетах землячеств в Болонии и наций в Париже. Нации образовывались для взаимной поддержки, дисциплины, и в административных целях, потому что всего проще и естественнее было людям, прибывшим на чужбину из одной и той же страны, действовать сообща и помогать друг другу. В парижских нациях главную роль играли преподаватели, а то время как в болонских землячествах активная роль отводилась школярам.
В Болонии землячества могли образовываться с 1158 года. С первой половине XIII в малые землячества или м