Литература

9901. Серафимович Александр
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

С. повествует о безрадостной жизни своих героев с «истомленными лицами», с «выражением покорности» на лице, стремясь вызвать у читателя чувство сострадания к ним. Сознание, что «ничего не переделаешь, что так до гроба» («Епишка»), пронизывает его ранние произведения. Мрачный пейзаж усиливает пессимистическую окрашенность произведений. На фоне «мертвой мглы», «мертвого простора» развивается несложное действие рассказов. С. обнажает ряд противоречий капиталистического строя, показывает чудовищную эксплоатацию трудовых масс («Месть», «В пути», «На море», «Степные люди» и т. д.). «Первые мои произведения, говорит о себе С., носят отпечаток литературы 70-х гг. Я от семидесятников родился, их традициями был начинен, и я боялся яркости в красках». Эти народнические традиции С. преодолевает в цикле рассказов, посвященных 1905, где даны уже не образы безответных, робких страдальцев, а образы борцов за свободу. Каменщики, плотники, заводские рабочие пробираются среди «кромешной тьмы» к «светящемуся огоньку» на сходку для того, чтобы «гаркнуть» так, чтобы «всему миру слыхать было: подымайся, ребята: буде спать» («Среди ночи»). Революционное брожение в городе, в деревне, связь революционного крестьянства с пролетариатом отражены в ряде рассказов («Бомбы», «На Пресне», «У обрыва», «Зарева» и т. д.). Новой тематике и идейной направленности этого цикла соответствует торжественно-приподнятый тон произведений, достигаемый ораторски-декламационными особенностями синтаксиса. Пейзаж, который носит у Серафимовича аллегорический характер, окрашивается в романтические тона: «багровое зарево», «красные закаты», «розовые отсветы» символизируют вспыхнувшую революцию.
9902. Сербская литература
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

В первой половине XIX в. в связи с некоторыми успехами в этой борьбе, частичным освобождением Сербии от турок и дальнейшим прогрессом в среде сербской буржуазии в пределах капитализировавшейся Австрии происходит выделение художественной литературы из словесности вообще. Появляется ряд писателей, поэтов и романистов, писавших отчасти на народном, отчасти на «славяно-сербском» языке; но их сочинения (напр. стихи Лукияна Мушицкого (17771837) или романы Милована Видаковича (17801841)) давно устарели и имеют лишь исторический интерес. Исключение составляет живший в то же время (18131851) черногорский епископ и глава государства Петр Петрович Негош, автор знаменитой поэмы «Горский Вијенац», одного из лучших произведений С. л., в котором дается описание жизни и быта черногорцев. В это же время жил и подвизался известный среди славистов реформатор сербского языка и письма Вук Стефанович Караджич. Крупнейшим его литературным делом было собирание сербских народных песен. Эпоха революции 1848 и ликвидации основ феодализма в Европе является эпохой, когда реформаторские идеи Караджича в области языка получили всеобщее признание (около 18401860). Аналогично подобным же явлениям на заре капиталистического развития в Европе и в С. л. широко развиваются поэзия и проза в стилевых формах романтизма, отвечавших запросам тяги к буржуазному перерождению сербских писательских кругов. Крупнейшими писателями такого типа были поэты: Бранко Радичевич (18241853) жизнерадостный лирик; Змай-Йован Йованович (18331904) образованнейший писатель этого времени, очень плодовитый, с широким кругозором, сумевший дать и прекрасные песенки для детей, и политическую сатиру, и воспеть идеалы во вкусе национально-демократического миросозерцания, и, что интереснее всего, Парижскую коммуну; Гюра Якшич (18321878) романтик, поэт большой силы (но в прозе очень слаб); отчасти Лаза Костич (18411910) поэт и драматург; Йован Илич и пр. Из писателей-прозаиков ни один не достиг такого всеобщего признания, как первые три из поэтов. Несколько выделяются Стефан Митров Любиша (18241878) и М. Г. Миличевич (18311898), давшие в своих произведениях интересный фольклористический и лингвистический материал, а также М. П. Шапчанин. Как драматурги известны К. Трифкович (18481875), а еще больше его предшественник Йован Стерия Попович, сатира которого «Годолюбци», изобличающая мелкобуржуазный патриотизм, актуальна и по сей день. В эпоху романтизма в С. л., в частности в поэзии, сильна еще тематика и художественные приемы фольклора, но проникают и влияния Запада. Однако влияние западной литературы чрезвычайно слабо по сравнению с фольклорной стихией. В революции 1848 сербы вместе со своими литераторами играли контрреволюционную роль, что тоже привело к усилению национальной замкнутости и в литературе. Во второй половине XIX в., наоборот, в связи с ростом капиталистической буржуазии, развитием более широких связей с иностранным рынком меняются и общие идеологические установки в сербском литературном процессе. В 7080-х гг. XIX в. широко развивается буржуазно-реалистическая литература, которая уже не отгораживается от «гнилого Запада», а приобщается к нему и учится у него. Сербия, ставшая к этому времени политически независимой страной, притягивает к себе культурные силы тех частей сербского народа, которые жили в Австро-Венгрии. Если раньше, в XVIII и в начале XIX вв. центр С. л. был на чужбине, в Вене и Будапеште, а в середине XIX в. в гор. Новый Сад, в южной Венгрии («Сербские Афины»), то теперь таким центром все больше становится собственно Сербия и в частности Белград. Тем не менее общекультурное развитие и в частности развитие С. л. в Австро-Венгрии не слабеет, а усиливается. Здесь происходит более тесное сближение сербов и хорватов, но все-таки слияния С. л. с хорватской не происходит.
9903. Сербско-русский святой. Святитель Петр Цетиньский Чудотворец
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Вечером 17 октября 1830 года (накануне дня Св. Луки) Петр I призвал своего секретаря Симу Милутиновича и продиктовал ему свое завещание черногорцам. В нем он назначил своим преемником своего племянника Радивоя (Раде) - будущего великого черногорского поэта Петра II Негоша. Заканчивалось завещание такими словами: "Да будет проклят и тот, кто бы покусился отвратить вас от верности благочестивой и христолюбивой России, и всякому кто бы из вас черногорцев пошел против единоплеменной и единоверной нам России, дай Бог чтобы у него у живого отпало мясо от костей, и не было бы ему добра в этой жизни и в будущей." (перевод П.А. Кулаковского, 1896г.). На следующий день, - 18 октября, на 81 году жизни и 46 году архипастырского служения, Святой Петр тихо отошел к Богу без болей и смертных мук, окруженный старейшинами черногорских племен, которым он давал последние наставления. "Молись Богу и держись России" - сказал он своему юному племяннику перед смертью. Над его гробом на Вельем гумну перед монастырем старейшины поклялись жить в единстве и подчиняться его преемнику. Святитель был похоронен в монастырской церкви.
9904. Сервантес де Сааведра Мигель и его роман «Дон Кихот»
Курсовой проект пополнение в коллекции 12.01.2009

В 1575 С. покинул Италию, заручившись рекомендательными письмами Хуана Австрийского, ценившего в нем храброго солдата, и отплыл вместе с своим братом, Родриго, из Неаполя. 26 сентября 1575 галера, на которой он плыл с братом, была захвачена вблизи Болеарских островов африканскими корсарами. Весь экипаж вместе с, С. несмотря на мужественное сопротивление, был захвачен в плен и в Алжире продан в рабство Дали-Мами. С. был закован в цепи, но во внимание к найденным при нем рекомендательным письмам Хуана Австрийского, из которых корсары вывели заключение о богатстве и знатности пленника, с ним обращались не слишком жестоко. С первого же дня пленения С. ни разу не покидала мысль о свободе. Первая попытка к побегу потерпела неудачу вследствие измены одного араба, который должен был служить проводником для беглецов, намеревавшихся добраться до Орана, но который покинул их на произвол судьбы в первый же день. В 1576, воспользовавшись тем, что один из выкупленных пленников возвращался на родину, С. отправил первую весть о своем рабстве. Отец С. при первом же известии мобилизовал для выкупа сыновей все свои скудные средства вплоть до приданого обеих дочерей. Однако полученных средств оказалось мало, и С. употребил их на выкуп своего брата (в августе 1577). Новый план освобождения, разработанный совместно с братом, оказался также неудачным. В момент, когда беглецы собирались погрузиться на ожидавшее судно, их убежище было обнаружено турками. Положение пленных сильно ухудшилось и всем им грозили жесточайшие кары, но С. объявил, что он один является виновником организации побега. Над ним было установлено тщательное наблюдение, но жажда свободы, отвага и ум С. вновь восторжествовали. Спустя некоторое время он нашел способ сообщить правителю Орана о тяжелом положении пленных и изложил возможный план их спасения. Однако мавр, которому поручено было отвезти это письмо, был схвачен по дороге и посажен на кол. Неудачей окончилась и еще одна попытка. Беглецы должны были отплыть на фрегате, снаряженном двумя валенсийскими купцами, но были преданы бывшим доминиканским монахом, донесшим об этом алжирскому дею. Некоторое время С. скрывался у одного из своих друзей, но узнав о том, что дей разыскивает его повсюду и угрожает смертью укрывателям, он добровольно отдался в руки своих врагов. Ему набросили на шею веревку и скрутили руки, но он оставался непреклонным. Он заявил, что план побега замыслил он один при участии четырех товарищей, которые уже находились на свободе, и что ни один из пленных не знал о плане до самого момента отплытия фрегата. Дей заключил С. в тюрьму, в которой он пробыл пять месяцев. В то время как С. искал путей к спасению от рабства, его отец не прекращал хлопот на родине о выкупе сына. С огромным трудом и жертвами его семье удалось сколотить 300 дукатов, которые были вручены «братьям искупления», особой общественной организации, которая занималась выкупом пленных. Однако за Сервантеса его владелец потребовал сумму, значительно превышавшую присланные родными деньги. Только при помощи одного из «братьев», который внес за С. недостававшую сумму, С. получил наконец свободу. Это было 19 сентября 1580. Он прибыл в Испанию, увозя с собой прекрасные аттестации, но без каких бы то ни было средств к существованию. С. снова вступил в армию на территории Португалии, где пробыл с 1581 по 1583.
9905. Сервантес и его роман
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

На издании "Хитроумного идальго…" Сервантес не разбогател, но приобрел и всеиспанскую, более того, всеевропейскую известность и какой-то достаток, позволивший ему прожить последние десять лет жизни в относительном покое, нарушаемом лишь семейными неурядицами да нападками литературных врагов (самым гнусным их деянием было издание подложного продолжения первой части). В 1606 году, Сервантес вместе со своим большим, "трудным" семейством, состоявшим из жены, двух сестер и двух "племянниц" (одна из которых, скорее всего, была его дочерью, рожденной от внебрачной связи с некой Аной де Рохас), вслед за королевским двором перебирается в Мадрид. Успех "Хитроумного идальго…" подвигает его на мысль об осуществлении когда-то начатых, но отложенных замыслов: о создании сборника новелл, о завершении авантюрно-сентиментального романа "Странствия Персилеса и Сихизмунды", возможно, начатого еще до 1597 года. Сервантес также не оставляет мысль о карьере драматурга (в 1615 году он издает собрание своих пьес "Восемь комедий и восемь интермедий"). Судя по всему, за продолжение "Дон Кихота" писатель принялся вскоре после завершения работы над книгой "Назидательных новелл", увидевшей свет в 1613 году. В прологе к ней он обещает читателю скорый выход в свет продолжения популярного романа и - не очень торопится с завершением Второй части… Как вдруг в начале 1614 года в арагонском городке Таррагоне выходит в свет "второй том" "Хитроумного идальго", на титуле которой стоит имя некоего Алонсо Фернандеса де Авельянеды. И хотя сам обычай писать продолжения чужих книг в испанской литературе XVI-XVII веков был весьма распространен и автор фальшивого "Дон Кихота" в оправдание своего поступка мог смело ссылаться на предшественников, Сервантес был потрясен и возмущен: Авельянеда (точнее, тот, кто скрывался под этим псевдонимом) не только полностью исказил дух его романа, но и, как уже говорилось, попытался всячески унизить своего "предшественника". Единственным достойным ответом обидчику (или обидчикам) было скорейшее завершение все время откладываемой на "потом" Второй части романа: уже в начале 1615 года в той же мадридский типографии, в которой родились два издания "Дон Кихота" 1605 года, вышло в свет сервантесовское продолжение "Хитроумного идальго...": в пику узурпатору Авельянеде оно было озаглавлено "Хитроумный кабальеро Дон Кихот Ламанчский".
9906. Сергеев-Ценский С.Н.
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Печатался с 1898. Ранние произведения С.-Ц. (повесть "Сад", 1905, и др.) проникнуты сочувствием к трагической участи бедняка-труженика, верой в лучшее будущее. В романе "Бабаев" (1907) нарисован образ крайнего индивидуалиста, ставшего карателем. Лирическая повесть о русской деревне "Печаль полей" (1909), повести "Движения" (1910), "Пристав Дерябин" (1911), "Наклонная Елена" (1913), роман "Преображение" (1914, другое название - "Валя") изображали различные слои русского общества, охваченного предреволюционным кризисом.
9907. Сергеев-Ценский Сергей
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Великую Октябрьскую пролетарскую революцию С.-Ц. встретил враждебно. В рассказе «Капитан Коняев» (1918), он тенденциозно изобразил теневые стороны революционной эпохи стихийный разгул матросов, поведение обывателей, проституток. В многочисленных пореволюционных рассказах и повестях С.-Ц., концентрируя внимание на явлениях разрушния, насилия, жестокости, тенденциозно искажает современную действительность. Деградация России лейтмотив его рассказов о гражданской войне, о голоде. Действительность изображается им как ужас, тьма. Человек человеку оказывается врагом. Революция означает с точки зрения С.-Ц. торжество народной дикости, озверения. Разделяя кулацкую идею, С.-Ц. рисует крестьянство целиком враждебным пролетариату («Жестокость»). Обращаясь к образам новых людей рабочим, революционерам-коммунистам, С.-Ц. извращает их. Предревком Золоторенко («Павлин»), матрос Семен Подканаев это дегенераты, в прошлом убийцы, в которых безудержна разнузданность, своеволие. В рассказе «Павлин» в символическом образе нелепо убитого павлина С.-Ц. проводит мысль о том, что революция убивает все прекрасное, ценное.
9908. Сергей Cергеевич Прокофьев
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Музыка Прокофьева крупнейшего композитора 20 в. воплощает гармоничное и радостное ощущение жизни, проникнута духом деятельной энергии. Она разнообразна по содержанию, соединяющему в себе эпос и лирику, драматизм и юмор, характеристичность и психологизм. Прочно связанное с традициями прошлого, творчество Прокофьева раздвинуло границы музыкального искусства в области языка, содержания, средств выразительности, представляя собой передовое и новаторское явление современной эпохи. Оперное и балетное творчество Прокофьева, охватывающее широкий круг нетрадиционных сюжетов, новые принципы и приёмы музыкальной драматургии, принадлежит к числу реформаторских завоеваний музыкального театра (сотрудничал с С. П. Дягилевым, В. Э. Мейерхольдом, А. Я. Таировым). Уже в операх 19101920-х гг. («Игрок», «Любовь к трём апельсинам», «Огненный ангел») проявились особенности творческого метода Прокофьева напряжённость и непрерывность музыкально-драматургического развития, лиризм в сочетании с острой характерностью, гибкость и точность вокальной декламации. От «Игрока» и «Огненного ангела», развивавших традиции русской речитативной оперы (А. С. Даргомыжский, М. П. Мусоргский), тянутся нити к опере «Семён Котко» народно-бытовой драме о событиях Гражданской войны и военной интервенции 191820 на Украине, в которой декламационность обогащается национальной народной песенностью. Опыт работы над национальной историко-героической тематикой в жанре киномузыки (кинофильм «Александр Невский», «Иван Грозный», в содружестве с режиссёром С. М. Эйзенштейном) оказал большое влияние на стиль композитора (проникновение в музыку приёмов кинодраматургии) и подготовил патриотическую оперу-эпопею «Война и мир». Характерные черты народной музыкальной драмы, включающей развёрнутые народные и батальные сцены с большой ролью хора, слиты в ней с традициями лирической оперы психологизмом выразительных речитативных сцен, развитых арий и ансамблей. В ней, а также в последней опере «Повесть о Настоящем человеке» (где использованы подлинные народные мелодии) наиболее ярко воплотилась связь стиля Прокофьева с русским музыкальным фольклором, свойственная большинству его сочинений. Опера «Обручение в монастыре» завершила поиски Прокофьева в области современной комической оперы.
9909. Сергей Александрович Есенин
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

В нашу литературу Сергей Есенин вошёл как выдающийся лирик. Именно в лирике выражено всё, что составляет душу есенинского творчества. В ней полнокровная, искрящаяся радость юноши, заново открывающего удивительный мир, тонко чувствующего полноту земной прелести, и глубокая трагедия человека, слишком долго остававшегося в "узком промежутке" старых чувств и воззрений. И если в лучших стихотворениях Сергея Есенина- "половодье" самых сокровенных, самых интимных человеческих чувств, они до краёв наполнены свежестью картин родной природы, то в других его произведениях- отчаяние, тлен, безысходная грусть. Сергей Есенин прежде всего -- певец Руси, и в его стихах, по-русски искренних и откровенных, мы ощущаем биение беспокойного нежного сердца. В них "русский дух", в них "Русью пахнет". Они впитали в себя великие традиции национальной поэзии, традиции Пушкина, Некрасова, Блока. Даже в любовной лирике Есенина тема любви сливается с темой Родины. Автор "Персидских мотивов" убеждается в непрочности безмятежного счастья вдали от родного края. И главной героиней цикла становится далёкая Россия:" Как бы ни был красив Шираз, он не лучше рязанских раздолий". С радостью и горячим сочувствием встретил Есенин Октябрьскую революцию. Вместе с Блоком, Маяковским он без колебаний встал на её сторону. Произведения, написанные Есениным в то время( "Преображение", "Инония", "Небесный барабанщик"), проникнуты бунтарскими настроениями. Поэт захвачен бурей революции, её величием и рвётся к новому, к будущему. В одном из произведений Есенин восклицал: "Мать мояродина, я -- большевик!" Но Есенин, как он сам писал, воспринял революцию по-своему, "с крестьянским уклоном", "больше стихийно, чем сознательно". Это наложило особый отпечаток на творчество поэта и во многом предопределило его дальнейший путь. Характерны были представления поэта о цели революции, о будущем, о социализме. В поэме "Инония" он рисует будущее как некое идиллическое царство крестьянского благополучия, социализм кажется ему блаженным "мужицким раем". Такие представления сказались и в других произведениях Есенина того времени:
9910. Сергей Александрович Есенин.
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

воззрений.И если в лучших стихотворениях Сергея Есенина- "половодье" самых сокровенных, самых интимных человеческих чувств,они до краёв наполнены свежестью картин родной природы, то в других его произведениях- отчаяние,тлен,безысходная грусть.Сергей Есенин прежде всего- певец Руси,и в его стихах, по-русски искренних и откровенных, мы ощущаем биение беспокойного нежного сердца. В них "русский дух",в них "Русью пахнет". Они впитали в себя великие традиции национальной поэзии, традиции Пушкина, Некрасова, Блока. Даже в любовной лирике Есенина тема любви сливается с темой Родины. Автор "Персидских мотивов" убеждается в непрочности безмятежного счастья вдали от родного края. И главной героиней цикла становится далёкая Россия:"Как бы ни был красив Шираз, он не лучше рязанских раздолий". С радостью и горячим сочувствием встретил Есенин Октябрьскую революцию. Вместе с Блоком, Маяковским он без колебаний встал на её сторону. Произведения, написанные Есениным в то время("Преображение","Инония", "Небесный барабанщик"), проникнуты бунтарскими настроениями.Поэт захвачен бурей революции, её величием и рвётся к новому, к будущему. В одном из произведений Есенин восклицал:"Мать мояродина,я-большевик!" Но Есенин, как он сам писал,воспринял революцию по-своему, "с крестьянским уклоном","больше стихийно,чем сознательно". Это наложило особый отпечаток на творчество поэта и во многом предопределило его дальнейший путь. Характерны были представления поэта о цели революции,о будущем,о социализме. В поэме"Инония"он рисует будущее как некое
9911. Сергей Басов
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Басов Сергей Александрович (1869) (псевдоним Верхоянцев) поэт. Родился в Тульской губ., в дворянской семье. Б. начал свою литературную деятельность в 1896, в «Русском богатстве», стихами, служившими ответом на стихотворение Веры Фигнер, проникнутое мрачным настроением. Стихотворение Б. было подписано буквой М. и приписывалось Н. К. Михайловскому ; оно начиналось словами «Когда мучительно и больно...» (Тютчев Н. С., Революционное движение 18701880, ч. 1, М., 1925). Широко стал печататься только после 1905. В это время выходят его: памфлет «Что делал король французский со своим народом и что народ сделал с ним» (конфискован в 1907), сказка «Конек-скакунок» (конфискована в 1907 и под разными названиями переиздавалась подпольно в России и за границей), «Дедушка Тарас» (подпольное издание), «Черная сотня» (подпольное издание), «Сказ отколь пошли цари у нас», сборник сказок «Венок» и много других. За последние годы вышли поэмы: «Расея» (в изд. Реввоенсовета республики в 1923 и «Молодой гвардии» в 1927) и «Калинов-город» (в изд. «Молодой гвардии» в 1927). Тема сказки «Конек-скакунок», написанной стихами под народный лубок русская революция 1905, ее временное поражение и новая революция (при том же царе «Берендее», олицетворяющем Николая II), отдающая все национальные богатства и власть в стране в руки трудящихся. История этой сказки представляет большой литературный и политический интерес. Сказку решилось выпустить революционное изд-во Распопова без всяких изменений в декабре 1906. Принимая по недоразумению «Конька» за известную Ершовскую сказку («Конек-горбунок»), полиция долго не препятствовала его распространению. Но и после того, как власти хватились, Распопов со своим сотрудником В. А. Дешиным продолжал издавать книжечку под разными названиями («Шапка-невидимка» и др.). В короткое время успели распространить так. обр. до полумиллиона экз. Посыпались кары. Попытка проф. Н. Котляревского представить «Конька-скакунка» в Академию наук на соискание Пушкинской премии конечно потерпела неудачу. Мало того что сказка была конфискована, за раскрытие ее источников была объявлена крупная денежная награда. В противовес этой сказке черносотенцы выпустили свою «Новый Конек-скакунок». Полиция первое время не разбирала, «новым» или «старым» «конем» торгует газетчик, и всех тащила на расправу. За чтение крамольной побасенки стали предавать военному суду. Последний процесс происходил в Омске в 1910. Перед судом предстали два солдата, читавшие «Конька» в казарме своим товарищам. Прокурор требовал каторги. Защитником выступил С. С. Анисимов (автор известных книг по географии и этнографии). Не столько доводы защитника, сколько личные его связи с некоторыми офицерами, входившими в состав суда, решили дело: солдаты были оправданы.
9912. Сергей Бубка
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Чего не скажешь о других звездах шеста. Они "блистают", однако 6,15 не перелетают. И как подметил еще один донецкий "прыгун" - Вадим Писарев в своей приветственно-поздравительной речи: "Выше Бубки может быть только Бубка". Во всяком случае на XII турнире чуда не свершилось. Шестиметровый рубеж не был преодолен ни одним спортсменом. Хотя они здорово старались. Некоторые подтянули свои личные рекорды. Отметку 5,60 метров успешно перепрыгнули почти все. Казалось, что соревнования могут надолго затянуться. Но стоило планке подняться выше на 10 сантиметров, как "иксики" замаячили на табло (“х” означает, что спортсмен высоту не взял). А с высотой 5,8 м справился всего лишь один шестовик, израильтянин русского происхождения Александр Авербух, причем, с первой попытки.
Лично мне его прыжки очень понравились. Такое впечатление, что он с шестом составляет единое целое. А когда им надо "расстаться", прощание переполнено нежности, особой грации и плавности движений (прошу не спорить, это субъективное мнение, к тому же дилетанта). Зал искренне желал Александру победы и покорения шестиметрового рубежа, который он заказал. Однако рекордсмену Израиля не повезло. Сам спортсмен признался, что был еще не готов к шести метрам: "Мысленно я прыгал эту высоту, а на практике не получилось".
Зато получилось у ФК "Шахтер". По стечению обстоятельств он в этот день провел 2 матча в Израиле и преподнес приятный сюрприз: 5:1, 4:2 в свою пользу. Вот такая рокировка!
Второе место в турнире досталось нашему земляку Денису Юрченко. На него Сергей Бубка возлагает большие надежды. Третьим местом довольствовался Оккерт Бритс из ЮАР. Его колоритная внешность и фигура не оставили равнодушными местных девчонок, как, впрочем, и мальчишек. Южноафриканца "забомбили" бумажками и ручками. С этой задачей Оккерт справился куда более успешно, правда, не без помощи милиции, оттеснявшей "автографирующихся" на свои места.
САГА О БУБКЕ
...А потом было шоу. Лазерные лучи сменили обычное освещение, на большом экране возник знакомый силуэт. Как только развеялся дым, на дорожке показался Сергей Бубка. Он сделал свой последний прыжок на отметке 6,15, но не по-настоящему. И те, кто его видел не забудет никогда, потому что в него Сергей вложил всю свою душу, боль от расставания со спортом и признательность зрителю за искреннюю и сердечную поддержку.
Затем прославленный легкоатлет вместе с воспитанниками собственной школы запустил под купол Дворца счастливую звезду, свет от которой обязательно должен осветить путь будущим талантам Донбасса и Украины. После чего на Бубку обрушился шквал поздравлений и пожеланий. На "Герое" Бубка чуть не расплакался: слишком много эмоций...
Один из болельщиков признался, что во время своей недавно состоявшейся свадьбы приехал возложить цветы не к памятнику Ленина или Т.Г. Шевченко, а к памятнику Бубке.
Не меньше слов благодарности прозвучало из уст участников турнира: "Для нас эти соревнования очень важны, и мы всегда рады в них участвовать, т.к. это соревнования Сергея. Если бы не было транспорта, чтобы на них добраться, мы бы приехали даже на велосипедах. Постараемся быть достойными и похожими на Сергея Бубку".
Когда же на сцену вышла Ани Лорак, я ожидала, что и она будет петь "по теме". Однако, "Виват, король, виват!" (эту песню Тамара Гвердцители посвятила Олегу Блохину в честь его ухода) в зале не прозвучала. Зритель "наелся" "Зеркалами" и пр.
9913. Сергей Георгиевич Лазо
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Лазо бился с Семеновым полгода, но так и не смог его победить. Он несколько раз оттеснял его в Маньчжурию, но затем атаман вновь переходил в наступление и гнал Лазо на север. А летом 1918-го зажатый в клещи между Семеновым и чехословаками Лазо бежал из Забайкалья. Он не мог разбить атамана в принципе. Семенов в Даурии был фигурой значительной и пользовался авторитетом и поддержкой населения, а Лазо там никто не знал. А армия Лазо имела отрицательный рейтинг по причине ее... криминальной направленности. Отряды Лазо были укомплектованы пролетариями, голытьбой и, самое главное, уголовниками из читинской тюрьмы, которых большевики освободили с условием, что они перейдут на сторону революции. "Блатные" доставляли немало хлопот самому Лазо, проводя несанкционированные "реквизиции" у населения, но с этим приходилось мириться - на счету был каждый человек.
9914. Сергей Довлатов (1941—1990). Жизнь. Творчество. Воспоминания современников
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

Ася Пекуровская: Будучи человеком застенчивым с оттенком заносчивости, к концу третьего семестра в Ленинградском университете, то есть к декабрю 1959 года, я не завела ни одного знакомства, исключая, пожалуй, некий визуальный образ гиганта, идущего вверх по лестнице вестибюля университета в сопровождении хрупкой, бледнолицей шатенки, чьи светлые глаза и тонкие, укоризненно поджатые губы робко выглядывали из-под гигантового локтя, монолитно и рука в руку влекущего их за собой. Было очевидно, что сопровождение гиганта, Мила Пазюк, возникло там не по воле случая слепого, а по предопределению свыше, и они оба прекрасно вписывались в сюжет влюбленная пара, привлекая всеобщее внимание и сами ни в ком не нуждаясь.

Вероятно, картина суверенного великана так засела в моем воображении, что, когда я услышала вопрос, адресованный явно ко мне: Девушка, вам не нужен ли фокстерьер чистых кровей? и увидела Сережино участливое лицо, я охотно и поспешно откликнулась: Фокстерьер у меня уже есть, а вот в трех рублях сильно нуждаюсь. Моментально мы почувствовали себя уже давно знакомыми людьми, и Сережа пригласил меня к себе домой: покормить и познакомить с мамой - по-кавказски, но на Сережин манер, то есть в соответствии с ритуалом, о котором расскажу позже. Заручившись моим согласием, Сережа начал было спускаться по лестнице, как вдруг, то ли под бременем свободы как осознанной необходимости, то ли, наоборот, поддавшись самой этой необходимости, отвергающей свободу, он вспомнил об академической задолженности по немецкому языку, срок которой истекал в соседней аудитории в пандан с течением нашей беседы. (...)

Видите ли, - решился на признание Сережа, - тут есть одно досадное, хотя и не непредвиденное обстоятельство: у меня с немецким языком живого контакта так и не состоялось, как, впрочем, и с любым другим иностранным языком. Я имею в виду, в рамках университета. (Сережа учился тогда на финно-угорском отделении.) А за рамками? - спрашиваю я. - Тоже нет. На что же вы надеетесь? - поддерживаю беседу. - Честно говоря, ни на что, хотя я, при прочих скромных способностях и ординарной внешности, обладаю незаурядной памятью. При благоприятном стечении обстоятельств мне не составит труда удержать в памяти содержание этой книжки (откуда-то извлекается роман Германа Гессе). Однако не буду вводить вас в заблуждение, утверждая, что моя память беспредельна: все будет бесследно утрачено в момент, когда зачет окажется в книжке.

Чего же вы ждете? - решаюсь я на своего рода мнение. -Подходящего момента... Скажем, попадись мне сейчас Абелев или Азадовский, готовые исполнить свой товарищеский долг перед Довлатовым и перевести прозаика Гессе на доступный Довлатову, то есть общечеловеческий язык, буду считать, что момент наступил. Тогда не пройдет и получаса, как я окажусь в вашем распоряжении... (Тут Сережа делает паузу.) Разумеется, при условии, что вы согласитесь провести эти полчаса здесь (взгляд падает на угол деревянной скамьи университетского вестибюля) в тоскливом ожидании меня.

Зная немецкий язык в степени, достаточной для перевода Сережиного текста, я предложила свои услуги, которые были приняты с благодарностью человека, у которого в последнюю минуту раскрылся парашют. Сережа внимал моему переводу и следил за текстом с таким напряжением, как если бы он взялся проглотить себе подобного гиганта. Полчаса спустя он появился, помахивая зачеткой, и с улыбкой победителя бросил: Вот так. Нам поставили зачет. В наше настоящее ваш вклад оказывается первым. Люблю быть в долгу. Хотя все происходило на моих глазах, поверить в то, что некая китайская грамота, коей был для Сережи, согласно его версии, немецкий текст, могла быть перенесена на камертонных вилках слуха из одной комнаты в другую, как нота ля, было выше моих сил. Угадав причину моего недоверия (А что, если он знает немецкий язык не хуже меня?), которое, по-видимому, застыло на моем лице, Сережа сказал: Разве я вас не предупреждал, что обладаю феноменальной памятью? Чтобы поспеть за мной, вам может понадобиться золотая колесница. (...)

Сережин аттракцион обычно начинался с воспроизведения по памяти шестнадцати строчек незнакомого ему рифмованного текста, немедленно протягивавшегося ему из разных рук и исполнявшегося в первозданности оригинального звучания. Одаренный повсесердно, ничуть не смущенный всеобщим восторгом публики, Сережа тут же выражал готовность побеседовать с аутентичным носителем любого языка без вмешательства переводчика. Ему приводили аборигенов всех континентов: американцев, европейцев, австралийцев, которых предупреждали, что им предстоит встреча с человеком, посвятившим жизнь изучению их родного языка и культуры. Сережа немедленно вступал с ними в разговор, начиная что-то объяснять быстро, почти скороговоркой, без пауз, завораживая эффектом звучания, не уступавшим эффекту спиритического сеанса. Русская аудитория слушала его, как слушают романсы Вертинского, уносящие вас туда, где улетает и тает печаль, туда, где расцветает миндаль, в то время как оторопевший иностранец, не готовый к спонтанному соучастию, покорно держал улыбку восхищения на страдальческом лице. (...)

Когда кто-то восхищенно сказал Сереже: Боже, какая у тебя поразительная память!- Сережа бросил небрежно: При чем тут память? У меня всего лишь абсолютный музыкальный слух. Получил по довлатовской линии. От матери.

* - Девушка, вглядитесь в мои голубые глаза. Вы в них найдете вязкость петербургских болот и жемчужную гладь атлантической волны в час ее полуденного досуга. Надеюсь, вы не взыщете, если не найдете в них обывательского добродушия? Обладая незаурядным ростом и феноменальной памятью, скажете вы, мужчина может поступиться добродушием. Девушка, вы заметили, как темнеют мои глаза в момент откровенных признаний?
Такого типа монологи, адресованные будущим и прекрасным незнакомкам, произносил Сережа в часы будничной трапезы, выдавая их мне, при этом жадно предвкушая другие подиумы на обруче вселенской орбиты. Однако в каждый знак препинания, в каждое новое слово, включенные в монолог, Сережа верил свято, ибо они-то и были святой правдой его обреченной на мечту молодости.
Хотя свой джентльменский набор Сережа выдавал сразу, при первом же знакомстве, особенно если хотел произвести впечатление, в чем никогда не отказывал себе, а тем более собеседнику, в силу то ли логического, то ли астрологического баланса опасность разочароваться в нем впоследствии тоже оставалась ничтожно малой. В своем графическом обличии Сережа был одарен удивительной диспропорциональностью. Короткое туловище плотно сидело на гигантских ногах, отмерявших шаги вверх по просторной университетской лестнице, а позднее вдоль перспективы Невского проспекта, с точностью землемера. При этом короткие, детские ручки его либо утопали в мелких карманах уникального в своей единственности твидового пиджака, либо беспомощно и бездельно повисали в воздухе.
Однако Сережа справедливо избежал репутации бездельного человека. О его каждодневных и систематических занятиях с достоверностью и красноречиво свидетельствовали как его натруженный указательный палец правой руки (хотя по анкетным данным он должен был быть левшой), так и заусенцы на каждой фаланге. Человеком беспомощным его также нельзя было назвать, хотя в этом его личной заслуги было уже меньше. Не без тайного кокетства и гордости Сережа любил посетовать, с какой великодушной щедростью его мама, Нора Сергеевна, распоряжалась его мужскими ресурсами. Ну какие грузчики! Сережа вам этот шкаф сегодня же доставит. По какому адресу? Записываю. Нина Николаевна, милая моя, забудьте о ваших чемоданах. Сережа после занятий забежит к вам и поднесет их к перрону.
Неявно и в соответствии с им насаждаемыми законами вкуса Сережа гордился собой и своим ростом, легко носил свой вес даже когда сильно отяжелел, и сам больше, чем что бы то ни было, служил материалом для своего мифотворчества. Например, он любил рассказать, как при виде его ступни сорок седьмого размера, шагнувшей внутрь обувной лавки, продавщицы умирали от восхищения и сострадания, восхищаясь магической цифрой 47, о существовании которой дотоле не подозревали, и сострадая от сознания безнадежности его поиска. Между тем ботинки этого размера поступали к Сереже, хоть и слегка поношенными, но зато от самого Черкасова, который предварительно хаживал в них по сцене Пушкинского театра, представляясь то Иваном Грозным, то Александром Невским, и с семьей которого Сережина мама издавна приятельствовала. При этом трофей выставлялся на стол, протираемый рукавом уже упомянутого единственного пиджака из твидовой материи, и Сережа ревностно следил за тем, чтобы каждый из гостей в полной мере поучаствовал в ритуале всеобщего любования. (...)
9915. Сергей Есенин - "Не жалею, не зову, не плачу"
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

В стихотворении Есенина нас покоряет и захватывает в песенный плен удивительная гармония чувства и слова, мысли и образа, единство внешнего рисунка стиха с внутренней эмоциональностью, душевностью. В стихах моих, писал поэт в 1924 году,читатель должен главным образом обращать внимание на лирическое чувствование и ту образность, которая указала пути многим и многим молодым поэтам и беллетристам. Не я выдумал этот образ, он был и есть основа русского духа и глаза, но я первый развил его и положил основным камнем в своих стихах. Он живет во мне органически так же, как мои страсти и чувства. Это моя особенность, и этому у меня можно учиться так же, как я могу учиться чему-нибудь другому у других.
9916. Сергей Есенин (судьба деревенщика)
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

В 1924 Есенин отмечал в незавершённой им статье о современной литературе:”…Пришло царство хаоса. Невероятный раскол и сногсшибательные объединения. Образовалось бесчисленное количество групп и течений…” Одной из таких литературных групп и были “имажинисты”. Организаторы этой группы (В. Шершеневич и А. Мариенгоф) опубликовали в начале 1919 года “Декларацию” своеобразный литературный манифест имажинистов, который был подписан и Есениным. В первые годы революции Есенин проявляет особый интерес к познанию природы художественного образа, отношению поэзии к жизни. Сближаясь с имажинистами, Есенин поначалу считал, что его эстетические принципы близки к их творческим устремлениям. На самом же деле формалистическое творчество имажинистов было глубоко чуждо есенинской поэзии. Художественный авторитет Есенина уже в те годы был высок. Имажинисты всеми силами старались держаться за Есенина. В то время как он всё яснее ощущал различие между своим творчеством и их отношением к искусству. Трагическая тема человека. Чуждого по духу деклассированной богеме и стремящегося вырваться из её цепких лап, раскрывается Есениным в ряде стихотворений цикла “Москва кабацкая”:
9917. Сергей Есенин и Николай Ставрогин
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Хотя возможным прототипом Ставрогина называют петрашевца Н.А.Спешнева, а литературным его предшественником Свидригайлова, сам Ф.М.Достоевский писал: "Я из сердца взял его" 2. Ставрогин большей частью лицо вымышленное и, по словам автора, "характер, редко являющийся во всей своей типичности" 3. И всё же сходство в судьбах вымышленного Ставрогина и реального Есенина достаточно очевидно. Повторюсь, что о полном отождествлении речь не идёт. Во-первых, мы имеем дело с разными категориями литературный герой и реальный человек. Во-вторых, разрыв во времени конец 70-х годов XIXвека (время действия романа) и начало XXстолетия, послереволюционные годы, новая эпоха. Нельзя забывать и о различии в социальном положении. Ставрогин потомственный дворянин, воспитанный в лучших традициях светского общества. Есенин потомственный крестьянин, вскормленный и взращённый самой землёй и русской природой, волей судеб попавший в круги столичной богемы. К тому же Ставрогин "не холоден и не горяч", а только "тёпл"; Есенин же до конца дней своих был очень эмоциональным, импульсивным, безудержным в своих чувствах и поступках. Наконец, Есенин, хотя и оказался оторванным от земли, от своих исконных корней, всегда хранил любовь и верность России. Ставрогин же говорит о себе: "В России я ничем не связан в ней мне всё так же чужое, как и везде. Правда, я в ней более чем в другом месте не любил жить; но даже и в ней ничего не мог возненавидеть". Ставрогин не только не любит Россию, он равнодушен к ней. Поэтому речь пойдёт о сходстве в основном внешнем и о внутренних мотивах, обусловивших их жизненные пути.
9918. Сергей Есенин. Личность. Творчество. Эпоха
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2012

Он присоединяется к иманжинистам, которые отнимали у Есенина его славу, не давая взамен ничего ценного, отделываясь мусором своих политических строк. Они создавали видимость поэтической школы, а на самом деле были отмечены всеми признаками богемы самого низшего пошиба, о чем говорил их литературный быт и постоянные скандалы для рекламы. И именно иманжисты разрушили его брак с Зинаидой Николаевной Райх. Есенин никогда не мог отделаться от мысли, что совершил неверный шаг, бросив семью. Разрушение домашнего очага влекло за собой другое бедствие - бездомность и бесприютность поэта. Так иманжистская среда не только пыталась изуродовать поэтическое дарование поэта, но и калечила его личную жизнь. Но иманжисты не смогли подчинить подлинное дарование поэта холодному и расчетливому шутовству. Есенин не потерял собственного поэтического голоса. На фоне однообразных словесных упражнений иманжистов, поэзия Есенина отличалась яркой самобытностью. И В.Брюсов, писал: «Третий видный иманжист, С.Есенин, начинал, как «крестьянский» поэт. От этого периода он сохранил гораздо больше непосредственного чувства, нежели его сотоварищи…. у Есенина четкие образы, певучий стих и легкие ритмы».
9919. Сергей Иванович Вавилов
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Перу Вавилова принадлежит ряд работ, посвященных философским проблемам естествознания. (Он возглавлял соответствующий сектор в Институте философии АН СССР.) В своих философских трудах ученый отстаивал идеи материализма в науке. Наиболее значительны работы: «Диалектика световых явлений» (1934), «Новая физика и диалектический материализм» (1939), «Развитие идеи вещества» (1941), «Ленин и философские проблемы современной физики» (1950). В одной из них Вавилов писал: «Настроенные против философии естествоиспытатели полагают, что сознательное научное исследование возможно без каких-либо философских предпосылок. Однако уже поверхностный разбор конкретной научной работы всегда открывает тот философский (сознательный или незаметно для автора существующий) фон, на основе которого работа осуществлена и сделаны выводы. Самое важное при этом то, что философские предпосылки далеко не безразличны для выводов и для направления дальнейшей работы: они могут служить и тормозом и стимулом развития науки». В другой статье он констатировал: «Советские физики в своей работе основываются на философии диалектического материализма. Но нельзя закрывать глаза на то, что у некоторых наших физиков сохраняются и до сих пор идеалистические пережитки, поддерживаемые главным образом некритическим восприятием физической литературы капиталистических стран». Своими философскими трудами ученый боролся за чистоту идей материализма в науке.
9920. Сергей Михайлович Эйзенштейн
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Фильм "Октябрь" не обладал гармонической художественной цельностью и идеальной соразмерностью "Броненосца Потемкина", был неровным, местами затянутым из-за вкрапления самодовлеющих экспериментальных кадров и пассажей в ткань эпопеи-хроники, как можно было бы наиболее точно определить жанр фильма. Вкрапления, ныне хрестоматийные "сюиты" или "серии" так называемого интеллектуального кино: боги (религия), восхождение к власти пародия на Керенского; параллель арф и балалаек демагогическим речам ревпустозвонов, длинный цикл портретов воительниц "женской дивизии", "защитниц" Зимнего дворца скульптуры Родена. В фильме были щедро рассыпаны кадры гениальные: умирающая на мосту златокудрая девушка, ее рассыпавшиеся волосы, панорамы ночного Зимнего дворца, Нева, площадь у Смольного не перечислить, ибо печать гения лежит на всем. Но в действительности значение фильма не связано с его "достижениями" и "недостатками" оно выше их. В "Октябре", как и в "Броненосце Потемкин", и более того впервые представлена на экране некая "вторая октябрьская революция", как бы ее чистовой "дубль", выправленная корректура, заменившая первоначальный "черновик" событий 1917 года, то есть саму реальность. Фильм Эйзенштейна учил сомневающихся за рубежом и внутри СССР, и даже самих участников событий видеть их такими, а не иными, именно так, а не иначе. Этот момент исключительно важен для дальнейших судеб всего советского кино.

Blog

Литература