Geum.ru

Литература

  • 7201. Образ женщины XIX века в пьесах А. Н. Островского
    Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

    В «Грозе» семейная сторона быта XIX века выражалась в том, что все люди жили по законам Домостроя. В семье существовала жесткая иерархия, то есть младшие подчинялись старшим. Обязанность старших - наставлять и поучать, обязанность младших - слушать наставления и беспрекословно подчиняться. Сразу замечается одна примечательная вещь - сын должен любить больше мать, чем жену. Обязательно соблюдение всяческих многовековых обрядов, пускай даже смешно выглядящих. Например, Катерина должна была устроить “плач”, когда Тихон уезжал по своим делам. Так же хотелось бы отметить бесправие жены в доме. Девушка до свадьбы могла гулять с кем угодно, как Варвара, но после свадьбы она принадлежала целиком и полностью только мужу, как Катерина. Измена была исключена, после нее к жене относились очень сурово, и она теряла вообще все права. В пьесе Островский словами Катерины сравнивает две семьи как две жизни Катерины. В детстве она росла в зажиточном купеческом доме легко, беззаботно, радостно. Рассказывая Варваре о своей жизни до замужества, она говорит: «Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала, что хочу, бывало, то и делаю». Воспитываясь в хорошей семье, она приобрела и сохранила все прекрасные черты русского характера. Это чистая, открытая душа, не умеющая врать. «Обманывать-то я не умею; скрыть-то ничего не могу», - говорит она Варваре. А жить в семье мужа, не умея притворяться, невозможно. Основной конфликт у Катерины- со свекровью Кабанихой, которая всех в доме держит в страхе. Философия Кабанихи- пугать и унижать. Дочь ее Варвара и сын Тихон приспособились к такой жизни, создавая видимость послушания, но отводили душу на стороне лишь бы «шито да крыто было» (Варвара - гуляя по ночам, а Тихон - напиваясь и ведя разгульный образ жизни, вырвавшись из дома). Неспособность больше выносить гнет свекрови безразличие мужа, толкает Катерина в объятья другого. По сути дела «Гроза» двойная трагедия: сначала героиня, нарушая моральный закон ради личного чувства, признает высшую силу закона. И подчиняется ей, но, призывая закон супружеской верности, она вновь нарушает его, но уже не для того, чтобы соединиться с любимым, а для того, чтобы обрести свободу, заплатив за неё жизнью. Таким образом, автор переносит конфликт в сферу семьи. С одной стороны- властная деспотичная свекровь, с другой- молодая невестка, мечтающая о любви и счастье, которые неотделимы о свободе. Героиня драмы оказывается среди двух противоположных чувств: религиозный долг, боязнь согрешить, то есть изменить мужу и невозможность продолжения прежний жизни, любовь к Борису. Катерина следует за своим чувством. Но обман открывается, так как она, из-за своей все же чистоты и открытости, не способна сдерживать такой груз на своей душе. Впоследствии Островский подводит её к совершению еще более страшного, смертного греха. Нежная и хрупкая девушка просто не способна вынести такого всеобщего презрения. «Куда теперь? Домой идти? Нет, мне что домой, что в могилу- все равно. … В могиле лучше. … Так тихо! Так хорошо. Мне как будто легче! А об жизни и думать не хочется. … И люди мне противны, и дом мне мой противен, и стены противны! … Придешь к ним, они ходят, говорят, а на что мне это? Ах, как темно стало! … Умереть бы теперь…»- рассуждает Катерина в своем последнем монологе. В поисках умиротворения она решается на самоубийства. Добролюбов в своей статье луч света в темном царстве скажет: «Она рвется к новой жизни, хотя бы ей пришлось умереть в этом порыве… Возмужалое из глубины всего организма возникающее требование права и простора жизни».

  • 7202. Образ Захара и его роль в раскрытии характера главного героя романа И.А.Гончарова "Обломов"
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Литературная родословная Захара идет от пушкинского Савельича (“Капитанская дочка”). При всей разности характеров первого, развращенного жизнью в Петербурге и патологической ленью своего барина, и второго вечного дядьки, для которого питомец остается малым, неразумным ребенком едва ли не на всю жизнь, сближает их одержимая верность не только своему барину, но и всему его роду. Верность Захара своему барину и всем давно забытым устоям родной Обломовки воплощена ярче всего в эпизоде, когда Обломов наставляет своего слугу привычным и самым действенным способом прибегая к “жалким словам” и называя Захара “ядовитым человеком”. В минуту раздражения Захар позволил себе сравнить Обломова с другими, которые и с квартиры на квартиру легко переезжают, и за границу отправляются. Это вдохновляет Илью Ильича на грозную и гордую отповедь о невозможности сравнивать его, Обломова, с кем бы то ни было. И это пробирает Захара больше, нежели ругательства: он и сам чувствует, что переступил какую-то запретную границу, уподобив своего барина другим людям. Захар является пародией на своего барина. У него те же привычки, что и у хозяина, только доведенные до абсурда, показанные в смешном, комическом свете. С первых же страниц романа Захар не может не вызвать улыбки своей внешностью, своей ленью и неопрятностью. Он чем-то даже напоминает гоголевские типажи: Осипа слугу Хлестакова, Селифана и Петрушку из “Мертвых душ”. Но Захар лишь уродливое отражение образа жизни барина Ильи Ильича. Обломов упрекает Захара за неряшливость и день, за то, что он не убирает пыли и грязи. Захар возражает, что “чего ее убирать, если она снова наберется”. Полное равнодушие к пыли, сору, грязи отличает этого слугу от других слуг персонажей отечественной литературы. Захар на этот счет составил собственную философию, не позволяющую бороться ни с грязью, ни с тараканами и клопами, раз они выдуманы самим Господом. Когда Обломов приводит своему слуге в пример живущее напротив семейство настройщика, Захар приводит в ответ следующие аргументы, в которых видна незаурядная наблюдательность: “А где немцы сору возьмут? Вы поглядите-ка, как они живут! Вся семья целую неделю кость гложет. Сюртук с плеч отца переходит на сына, а с сына опять на отца. На жене и дочерях платьишки коротенькие: все поджимают под себя ноги, как гусыни... Где им сору взять? У них нет этого вот как у нас, чтоб в шкафах лежала по годам куча старого изношенного платья или набрался целый угол корок хлеба за зиму... У них и корка зря не валяется: наделают сухариков да с пивом и выпьют”. При внешней разболтанности Захар, однако, довольно собран. Извечная привычка слуг старого века не дает ему разбазаривать барское добро когда земляк Обломова, жулик Тарантьев просит Илью Ильича дать ему на время фрак, Захар немедленно отказывает: пока не будут возвращены рубашка и жилет, ничего больше Тарантьев не получит. И Обломов теряется перед его твердостью.

  • 7203. Образ и судьба русской деревни в повести Бунина "Деревня"
    Информация пополнение в коллекции 16.02.2011

    Иван Алексеевич Бунин - замечательный русский писатель, человек большой и сложной судьбы. По силе изображения, отточенности языка, простоте и стройности архитектуры произведений Бунин стоит в ряду выдающихся русских писателей. Его творчество, если не брать во внимание ранние подражательные стихи (а он, кстати, был талантливым поэтом), отмечено печатью оригинальности и полной самостоятельности, хотя опиралось, разумеется, на богатые традиции русской литературы. Наибольшую известность Бунину принесли его реалистические повести и рассказы, такие как «Деревня», «Весёлый двор», «Ночной разговор», «Суходол» и другие, которые сам он относил к числу произведений, резко рисовавших русскую душу, ее своеобразные сплетения, ее светлые и темные, но почти всегда трагические основы. Повесть «Деревня», напечатанная в 1910 году, вызвала большие споры и явилась началом огромной популярности Бунина. Это произведение, как и творчество писателя в целом, утверждало реалистические традиции русской классической литературы. В повести захватывает богатство наблюдений и красок, сила и красота языка, гармоничность рисунка, искренность тона и правдивость. А.М. Горький высоко ценил реалистическое творчество Бунина, о повести «Деревня» писал: «Я знаю, что когда пройдет ошеломленность и растерянность... тогда серьезные люди скажут: «Помимо первой художественной ценности своей «Деревня» Бунина была толчком, который заставил разбитое и расшатанное русское общество серьезно задуматься уже не о мужике, не о народе, а над строгим вопросом - быть или не быть России». Самому Бунину он писал в декабре 1910 года: «...Так глубоко, так исторически деревню никто не брал... Я не вижу, с чем можно сравнить вашу вещь, тронут ею - очень сильно. Дорог мне этот скромно скрытый, заглушенный стон о родной земле, дорога благородная скорбь, мучительный страх за нее - и все это ново».

  • 7204. Образ Ив. Карамазова в романе Братья Карамазовы Ф.М. Достоевского
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Там же, т.15-624 с.

    1. Достоевский Ф.М. Бесы. // Там же, т.10 - 519 с.
    2. Достоевский Ф.М. Дневник писателя. // Там же, т. 21 -551 с.; т.23-421с.; т.25.-518с. т.27-429 с.
    3. Алексеев М.В. Эстетическая многоплановость творчества Достоевского. //Достоевский. Новые материалы и исследования. 1973 - С. 211-220.
    4. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского - М.: Сов. Россия, 1979 -318с.
    5. Белованов Г.В. Старец Зосима и епископ Игнатий Брянчашенов // Достоевский. Материалы и исследования. - СПб.: Наука, 1992 -Новые материалы и исследования. 1973.- С.167-179
    6. Бердяев Н.Н. О назначении человека. - М.: Республика, 1993, - 382 с.
    7. Буданова Н.Ф. Достоевский о Христе и истине. -382 с. // Достоевский. Материалы и исследования. - Л.: Наука, 1992. - С. 21-29
    8. Буланов А.М. Статья Ив. Карамазова о церковно-общественном суде в идейно-художественной структуре последнего романа Достоевского. // Достоевский . Материалы и исследования.- СПб.: Наука, 1994. - С. 83-88
    9. Великовский С. И. Грани несчастного сознания.- М.: Худ. литература, 1973 -320с.
    10. Вышеславцев Б. Чувство греха.// Слово- 1990. № 12 -С. 93-109.
    11. Гайденко П. Нигилизм. // Философская энциклопедия 4 т.-М.: Сов. Энциклопедия, 1967. С.15-17.
    12. Горький М. О “карамазовщине”. // Достоевский Ф.М. в русской критике. Сборник статей. -М.: Гослитиздат, 1956. - с.389-393.
    13. Гус С.М. Идеи и образы Достоевского.-М.: Худ. литература, 1971.-592 с.
    14. Долгов К.М. От Киркегора до Камю: Философия. Эстетика. Культура.- М.: Искусство, 1990.- 400 с.
    15. Джексон Р.Л. Проблема веры и добродетели в “Братьях Карамазовых”. // Достоевский. Материалы и исследования СПб.: Наука, 1992.-С.124-132
    16. Ерофеев В. Мысли о Камю. Вступительная статья.// Альберт Камю . - М.: Фабр, 1993 - С.5-21
    17. Ефимова Н. Мотив библейского Иова в “ Братьях Карамазовых” // Достоевский. Материалы и исследования. -СПб.: Наука, 1994-С.122-132
    18. Жожикашвили С. К проблеме построения высказывания у Достоевского // Лит. обозр. -1995.- №12- С. 135-139
    19. Захарова Т.В. Три “приговора”. Диалог о человеке.// достоевский. Материалы и исследования. - СПб: Наука, 1992.- С. 113-129
    20. Игнатов А. Черт и сверхчеловек: предчувствие тоталитаризма Достоевским и Ницше.// Вопр. ф-фии.-1993. №4.-С. 35-40
    21. Иеромонах Серафим (Евгений Роуз). Человек против Бога - М.: Российское отделение Валаамского общества Америки, 1995.-93с.
    22. Ильин И.А. Собр. сочинений: в 10-ти т. т.2. кн. 2-М.: Рус. кн., 1993 -478 с.
    23. Камю А. Бунтующий человек. // Бунтующий человек - М.: Политиздат, 1990 -410с.
    24. Карякин Ю.Ф. Достоевский и канун XXI века.-М.: Сов. писатель ., 1989. -646 с.
    25. Кашина Н.В. Эстетика Достоевкого. -М.: Худ. лит-ра, 1986 -411с.
    26. Коренева М. Властитель дум. Вступительная статья.// Фридрих Ницше. - СПб: Худ. лит-ра, 1993. С.5-13.
    27. Куплевацкая Л.А. Символика хротопа и духовные движения героев в романе “Братья Карамазовы” // Достоевский. Материалы и исследования. - СПб.: Наука, 1992. - С.90-101
    28. Кушкин Е.Н. Достоевский и Камю.// Достоевский в зарубежных литературах. - Л.: Наука, 1978. С. 81-117.
    29. Лаут Р. Философия Достоевского в систематическом изложении.- М.: Республика, 1996.- 446 с.
    30. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура.-М. Подитиздат, 1991 -510 с.
    31. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. - М.: Политиздат, 1991.-350 с.
    32. Луначарский А.В. О Достоевском.// Достоевский Ф.М. в русской критике. Сботник статей. - М.: Гослитиздат, 1956. С. 429-435.
    33. Михайловский Н.К. Жестокий талант. // Лит. критика: Статьи о русской литературе XIX - начале XX века. -Л.: Худ. лит-ра, 1989.- 153-235.
    34. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. - М.: Сирин, 1991 -146с.
    35. Ницше Ф. Стихотворения. Философская проза.-СПб.: Худ лит-ра, 1993.- 670с.
    36. Нейфельд И. Достоевский. // З. Фрейд, психоанализ и русская мысль. -М.: Республика, 1994. - с.59-91.
    37. Переверзев В.Р. Творчество Достоевского.// У истоков русского реализма. - М.: Современник, 1989. - С. 455-663
    38. Пономарева Г.П. Житийный круг Ив. Карамазова. // Достоевский. Материалы и исследования. - СПб.: Наука, 1992 -С.167-179.
    39. Руткевич А.М. От Фрейда к Хайдеперу. - М.: Республика, 1985 - 320с.
    40. Осмольский О.Н. Достоевский и русский психологический роман.-Кши.: Штиница, 1981ю-345с.
    41. Соловьев В.С. Три речи о памяти Достоевского. // Соч. в 2-х томах. т.2.-М.: Мысль, 1990.-С.112-129
    42. Тихомиров Б.Н. О христологии Достоевского. // Достоевский. Материалы и исследования. СПб. :Наука, 1994- с. 102-122.
    43. Франк С.Л. Духовные основы общества. - М.: Республика, 1992.- 510 с.
    44. Фридлендер Г. Достоевский и мировая литература.- Л.: Сов. писатель, 1985 -456 с.
    45. Фрейд Э. Некоторые замечания относительно понятия бессознательного в психоанализе. // З. Фрейд. Психоанализ и русская мысль. -М.: Республика, 1994. -382 с.
    46. Флоренский П. Сочинения в 4-х томах т.1.-М.: Мысль, 1994. -797 с.
    47. Хайдегир М. Время и бытие: Статьи и выступления. - М.: Республика, 1993. - 445 с.
    48. Эмерсон К. Чего Бахтин не смог прочесть у Достоевского // Нов. лит. обозрение. - 1995.-№11-С.19-37.
  • 7205. Образ Ивана Никитича в рассказе А.П. Чехова "Корреспондент"
    Курсовой проект пополнение в коллекции 24.05.2008

    Существенным отличием Чехова-Чехонте от Чехова второго периода является сфера наблюдения и воспроизведения. Чехонте не шел дальше мелочей обыденного, заурядного существования тех кругов общества, которые живут элементарной, почти зоологической жизнью. Но когда критика подняла самосознание молодого писателя и внушила ему высокое представление о благородных сторонах его тонкого и чуткого таланта, он решил подняться в своем художественном анализе, стал захватывать высшие стороны жизни и отражать общественные течения. На общем характере этого позднейшего творчества, начало которого можно отнести к появлению «Скучной истории» (1888), ярко сказалась та мрачная полоса отчаяния и безнадежной тоски, которая в 80-х годах охватила наиболее чуткие элементы русского общества. Восьмидесятые годы характеризуются сознанием русской интеллигенции, что она совершенна бессильна побороть косность окружающей среды, что безмерно расстояние между ее идеалами и мрачно-серым, беспросветным фоном живой действительности народ еще пребывал в каменном периоде, средние классы еще не вышли из мрака «темного царства», а в сферах направляющих резко обрывались традиции и настроения «эпохи великих реформ». Все это, конечно, не было чем-нибудь особенно новым для чутких элементов русского общества, которые и предшествующий период семидесятых годов сознавали всю неприглядность тогдашней «действительности». Но тогда русскую интеллигенцию окрылял особенный нервный подъем, который вселял бодрость и уверенность. В 80-х годах эта бодрость совершенно исчезла и заменилась сознанием банкротства перед реальным ходом истории. Отсюда нарождение целого поколения, часть которого утратила свое стремление к идеалу и слилась с окружающей пошлостью, а часть дала неврастеников, «нытиков», безвольных, бесцветных, проникнутых сознанием, что силу косности не сломишь, и способных только всем надоедать жалобами на свою беспомощность и ненужность. Этот то период неврастенической расслабленности русского общества и нашел в лице Чехова своего художественного историка.

  • 7206. Образ Ивана Флягина в повести "Очарованный странник"
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    В повести Очарованный странник Лесков создает совершенно особый, не сопоставимый ни с одним из героев русской литературы образ человека, который настолько органично слит с изменчивой стихией жизни, что ему не страшно в ней потеряться. Это Иван Северьяныч Флягин, очарованный странник; он очарован сказкой жизни, ее волшебством, поэтому для него в ней не существует границ. Этот мир, который герой воспринимает как чудо, бесконечен, как бесконечно и его странствие в нем. У него нет никакой конкретной цели путешествия, ибо жизнь неисчерпаема. Каждое новое пристанище Флягина это очередное открытие жизни, а не просто смена того или иного занятия. Широкая душа странника уживается абсолютно со всеми будь то дикие киргизы или строгие православные монахи; он настолько гибок, что согласен жить по законам тех, кто его принял: по татарскому обычаю он не на жизнь, а на смерть сечется с Саварикеем, имеет по мусульманскому обычаю несколько жен, принимает как должное жестокую операцию, которую с ним проделали татары; в монастыре он не только не ропщет за то, что в наказание его заперли на все лето в темном погребе, но даже умеет найти в этом радость: Здесь и церковный звон слышно, и товарищи навещали. Но несмотря на такую уживчивую натуру, он нигде не задерживается надолго. Может показаться, что Иван легкомыслен, непостоянен, неверен себе и другим, поэтому он скитается по миру и не может найти себе пристанища. Но это не так. Свою преданность и верность он доказывал не раз и тогда, когда он спас от неминуемой гибели семью графа К., и в отношениях с князем и Грушей, а столь частая смена мест обитания и постоянный мотив бегства Флягина объясняются вовсе не недовольством жизнью, а, напротив, жаждой испить ее до последней капли. Он настолько открыт жизни, что она несет его, а он с мудрой покорностью следует ее течению. Но это не следствие душевной слабости и пассивности, а полное приятие своей судьбы. Часто Флягин не отдает себе отчета в поступках, интуитивно полагаясь на мудрость жизни, доверяя ей во всем. И высшая сила, перед которой он открыт и честен, вознаграждает его за это и хранит. Иван неуязвим для смерти, к которой он всегда готов. Чудом он спасается от гибели, удерживая коней на краю пропасти; цыган вынимает его из петли; он одерживает верх в поединке с татарином; бежит из плена; спасается от пуль во время войны. Флягин говорит о себе, что он всю жизнь погибал, но не мог погибнуть, и объясняет это тем, что он большой грешник, которого ни земля, ни вода принимать не хочет. На его совести смерть монаха, татарина и цыганки Груши, он без зазрения совести бросает своих детей от татарских жен, его искушают бесы. Но ни один из его греховных поступков не порожден ненавистью, ложью, жаждой личной выгоды. Смерть монаха результат несчастного случая, Саварикея Иван засек до смерти в честном бою, а в истории с Грушей он поступил, следуя велению своей совести, полностью сознавая, что он совершает убийство... Понимая неминуемость смерти цыганки, он берет грех на себя, надеясь в будущем вымолить у Бога прощение. Ты поживешь, ты Богу душу отмолишь и за мою душу, и за свою, не погуби же меня, чтобы я на себя руку подняла, умоляет его несчастная Груша. У Ивана своя собственная религия, своя мораль, но в жизни он всегда честен с собой и с другими. Повествуя о своей жизни, Флягин ничего не утаивает, ибо душа его открыта как для Бога, так и для случайных попутчиков. Флягин наивен и прост, как младенец, но когда он борется с несправедливостью и злом, он может быть решительным и даже жестоким. За истязание птички он наказывает барскую кошку и отрезает ей хвост, за что сам терпит суровое наказание. Ему за народ очень помереть хочется, и он отправляется на войну вместо юноши, с которым не в силах расстаться родители.

  • 7207. Образ Иисуса в Евангелиях
    Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

    1. Здесь речь идет о соотношении уровня духовности толпы неразвитых иудеев и великого духовного смысла учения Христа. Господь, вероятно, посмотрел с сожалением на толпу, и приветствуя ее, назвал всех без исключения "нищими духом". Ясно, что это была просто характеристика людей, которые пришли к Христу слушать Его учение. Становясь, таким образом, лицом к лицу с учением Христа и Его личностью, которой свойственна необычайная "сила духа", и отдельный человек, и толпа чувствуют всегда и вполне свою духовную бедность, убожество и нищету. Господь называет стоявшую перед ним толпу счастливой именно вследствие ее христианской неразвитости ввиду предстоявших перед ней возможностей с полным и открытым сердцем и неповрежденным, неизвращенным умом воспринять христианские истины. Человек гордый, считающий, что он достиг совершенства в духовном развитии, не сможет усвоить глубину учения Христа, Который есть Истина.

  • 7208. Образ Иисуса в повести Л.Н. Андреева «Иуда Искариот», или Смеялся ли Христос?
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Но в повести Л.Андреева преобладает другая логика не религиозно-мистическая, но психологическая, культурно-историческая, укоренённая в мировой культурной традиции и обоснованная М.Бахтиным. И смеющийся Иисус казалось бы, совершенно незначительная деталь свидетельствует о принципиальном отличии образа Иисуса Христа у Л.Андреева от евангельского Иисуса, что тоже было отмечено исследователями. “Даже тот, кто мыслится как символ высшей идеальной цельности, в изображении Л.Андреева не свободен от двойственности”, утверждает Л.А.Колобаева 4, характеризуя образ Иисуса Христа. Кажется невероятным, но Иисус у Л.Андреева не просто смеётся (что уже являлось бы нарушением христианского предания, религиозного канона), хохочет: “С жадным вниманием, по-детски полуоткрыв рот, заранее смеясь глазами, слушал Иисус его (апостола Петра. В.К.) порывистую, звонкую, весёлую речь и иногда так хохотал над его шутками, что на несколько минут приходилось останавливать рассказ”. Здесь слово хохотал сугубо андреевское, у других авторов, насколько нам известно, оно не приводится в связи с Христом. Сам Андреев был в жизни (о чём свидетельствуют воспоминания мемуаристов, в первую очередь литературный портрет Л.Андреева, созданный М.Горьким) человеком крайних настроений: и лириком-романтиком, и пессимистом-парадоксалистом. Иисус у Л.Андреева предстаёт, таким образом, не просто в человеческой (не божественной) ипостаси, но ещё и обретает некоторые исконно русские национальные черты (лиризм, сентиментальность, открытость в смехе, которая может выступать как беззащитная открытость). Безусловно, образ Иисуса у Л.Андреева это в какой-то мере проекция его (Андреева) художнической, русской души. В связи с этим вспомним ещё раз слова автора о замысле его повести «Иуда Искариот» это “совершенно свободная фантазия” 5. Фантазия, заметим, определяемая особенностями мировосприятия, стиля художника.

  • 7209. Образ Иисуса Христа в религиозной лирике Джона Донна
    Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

    Цикл сонетов «La Corona» («Венок сонетов») состоит из семи стихотворений, посвященных эпизодам из жизни Христа, которые имеют особое значение для более полного понимания Его жизни, деяний и учения. Сонеты «Annunciation» и «Nativitie» посвящены обстоятельствам рождения Иисуса, «Temple» - детству. В центре внимания поэта не только события из ранней земной жизни Христа, но также разнообразные христианские парадоксы, подчеркивающие Его богочеловеческую природу. Отсюда большое количество метафорических образов, передающих идею бессмертия Бога при перевоплощении Сына в Человека и обращающих читателей к библейскому преданию. Иисус - вездесущее начало земного мира: «That All, which alwayes is All every where...» (Annunciation, l. 2), бесконечность, не имеющая начала и конца: «Immensity...» (Annunciation, l. 14), свет, парализующий силы тьмы и влекущий за собой: «Thou 'hast light in dark...» (Annunciation, l. 13), «Bright Torch, which shin'st, that I the way may see...» (Ascention, l. 11), Логос (Слово) - созидающее начало всего сущего, в котором сосредоточены жизнь, благодать, истина и слава: «The Word...» (Temple, l. 5). Одновременно поэт подчеркивает и человеческую природу Христа. Трогательная картина рождества Богочеловека, слабость и беспомощность младенца, безмятежно спящего в яслях и своим обликом взывающего к милосердию, внушают читателям умиление и сочувствие одновременно.

  • 7210. Образ иноплеменников по Повести временных лет (1060-1110) ([Доклад])
    Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

    Рассматривая то, как средневековый летописец осмыслял исторические события, необходимо постоянно делать поправку на свойственное ему мировоззрение. В представлении автора «Повести временных лет» любое событие происходит по божьему промыслу, по неисповедимой воле всевышнего. Именно Господь Бог вкладывает в сердца людей добрые помыслы, направляет их благие действия. Однако в то же время он же и направляет врагов на разграбление земель христиан. Это наказание Господне за грехи. В связи с поражением на реке Альте в 1068 году летописец сообщает: «Наводит Бог, в гневе своем, иноплеменников на землю, и тогда в горе люди вспоминают о Боге; междоусобная же война бывает от дъявольского соблазна» [122]. И далее: «Когда же впадает в грех какой-либо народ, казнит Бог его смертью, или голодом, или нашествием поганых...» [122]. В записи за 1093 год можно прочитать: «Это Бог напустил на нас поганых, не их милуя, а нас наказывая, чтобы мы воздержались от злых дел. Наказывает он нас нашествием поганых; это ведь бич его, чтобы мы, опомнившись, воздержались от злого пути своего» [159].

  • 7211. Образ ідеальної людини в трагедії Софокла "Цар Едіп"
    Курсовой проект пополнение в коллекции 23.03.2011

    Політичні події кінця VI і V віків до н. е. активізували діяльність усіх вільних громадян, сприяючи виробленню сильних характерів, вимагаючи від кожного особистої енергії й участі в житті полісу. Матеріальні достатки громадян давали змогу витрачати на театральні вистави значні кошти. Уже близько 500 р. до н. е. в Афінах був кам'яний театр [5,63]. Розвиток ораторського мистецтва, розвиток раціоналістичної філософії і собі впливали на драматургічну творчість. В результаті драма відтиснула в V віці на другий план інші види поезії. До нас дійшли твори тільки трьох грецьких трагіків - Есхіла, Софокла і Евріпіда - цілком (33 трагедії); але протягом 240 років - від VI до IV віку - в Афінах, мабуть, було поставлено не менше як 1500-1600 трагедій [2,6]. Тільки почасти ми можемо судити про все це багатство на підставі, по-перше, уривків з трагедій, що не дійшли до нас, і вказівок на них у пізніших грецьких письменників, по-друге,- даних образотворчого мистецтва - малюнків на вазах, які зображають сцени й мотиви з популярних трагедій, і по-третє,- уривка (з 26 розділів), що дійшов до нас, з лекцій філософа Арістотеля "Про поетичне мистецтво", в якому містяться відомості про трагедію й комедію і теоретичне обґрунтування цих жанрів. Античній літературі притаманні публічні форми побутування. [10,1]

  • 7212. Образ Кавказа в творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    В конце 1837г. Лермонтова хлопотами бабушки переводят в Гродненский гусарский полк, в Новгород. Он возвращается в Россию, исполненный удивительных творческих замыслов: «Герой нашего времени», кавказская редакция «Демона», «Мцыри», «Беглец», «Ашик-Кериб», «Дары Терека», «Казачья колыбельная песня», «Тамара», «Свиданье», «Кинжал», «Прощание», «Хаджи Абрек», - все это стало результатом его скитаний по Северному Кавказу и Закавказью в 1837 году. Известный грузинский поэт Илья Чавчавадзе пишет, что «В своих мощных стихах, преисполненных поэзии, Лермонтов изобразил весь Кавказ и, в частности, Грузию».
    Во время второй ссылки (1840 г.) Лермонтов попадает в Малую Чечню после дуэли с сыном французского посла Эрнестом де Барантом. Наказанием был перевод тем же чином (поручик) в Тенгинский пехотный полк, воевавший на Кавказе. Это соответствовало желанию и самого поэта. “Если, говорит, переведут в армию, будет проситься на Кавказ”, - так передавал тогдашнее настроение Михаила Юрьевича Белинский. Именно тогда поэт участвовал в боевых действиях и не раз рисковал жизнью в боях с чеченцами.

  • 7213. Образ капитана Тушина в романе Л.Н. Толстого "Война и мир"
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Толстой описывает истинную, народную, героическую, богатырскую действительность. Именно отсюда этот былинный жест и веселое, карнавальное отношение к врагам и смерти. Толстой с наслаждением рисует особый мифический мир, установившийся в голове Тушина. Неприятельские пушки - это не пушки, а трубки, которые курит огромный невидимый курильщик: - Вишь, пыхнул опять... теперь мячик жди. Видимо, и сам Тушин представляется себе в истинном своем образе - таким же огромным и сильным, швыряющим за горизонт чугунные мячики. Только князь Андрей способен понять и увидеть то героическое и сильное, что есть в капитане. Вступаясь за него, Болконский на военном совете не убеждает князя Багратиона, что успехом дня "обязаны мы более всего действию этой батареи, и геройской стойкости капитана Тушина", но заслуживает смущенную благодарность самого капитана: "Вот спасибо, выручил, голубчик".

  • 7214. Образ Катерины
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Муж Катерины Кабановой Тихон - безвольное, бесхарактерное существо. Он во всем слушается свою мать и подчиняется ей. Он не имеет четкой жизненной позиции, мужества, смелости. Его образ полностью соответствует данному ему имени - Тихон (тихий). Молодой Кабанов не только не уважает себя, но и позволяет своей маменьке бесчеловечно относиться к его жене. Особенно ярко это проявляется в сцене прощания перед отъездом на ярмарку. Тихон слово в слово повторяет все наставления и нравоучения матери. Кабанов ни в чем не мог противостоять своей матери, потихоньку спивался и тем самым становился еще более безвольным и тихим, но в Катерине сильно чувство внешней покорности и долга, поэтому она и заставляет себя любить нелюбимого мужа. Тихон и сам из-за самодурства своей матери не может любить свою жену по-настоящему, хотя, наверное, и хочет. И когда он, уезжая на время, покидает Катю, чтобы нагуляться вволю, девушка (уже женщина) становится совсем одинокой.

  • 7215. Образ Катерины в драме "Гроза" А.Н. Островского
    Информация пополнение в коллекции 31.01.2007

    Мудрый Островский обнажает в «Грозе» коренную слабость просветительского мышления, здесь есть скрытая полемика с некоторыми положениями статьи Добролюбова «Темное царство». Известно, что эта статья пришлась драматургу по сердцу, многое совпало в ней с его собственными размышлениями («это будто я сам написал»), многое заставило взглянуть на жизнь под иным углом зрения, но кое-что не могло не насторожить. Добролюбов был глубоко убежден, что самодура легко «прекратить» силою рассудительного, просвещенного ума, что самодур мгновенно пасует перед логически строгими убеждениями. «Самодур, - писал критик, - также почти не имеет истинных нравственных понятий и, следовательно, не может правильно различать добро и зло и по необходимости должен руководствоваться произволом». И потому «не бойтесь вступать в серьезный и решительный спор с самодурами. Из ста случаев в девяноста девяти вы возьмете верх, только решитесь заранее: что вы на полуслове не остановитесь и пойдете до конца, хотя бы от того угрожала вам действительная опасность - потерять место или лишиться каких-нибудь милостей. Первая ваша попытка заикнуться о вашем мнении будет предупреждена возвышением голоса самодура; но вы все-таки возражайте. Возражение ваше будет встречено бранью или выговором... Но вы не смущайтесь: возвышайте ваш голос наравне с голосом самодура, усиливайте ваши выражения соразмерно с его речью, принимайте более и более решительный тон, смотря по степени его раздражения. Если разговор прекратился, возобновляйте его на другой и на третий день, не возвращаясь назад, а начиная с того, на чем остановились вчера, - и будьте уверены, что ваше дело выиграно. Самодур возненавидит вас, но еще более испугается».

  • 7216. Образ Клеопатры в произведениях Шекспира и Шоу
    Информация пополнение в коллекции 13.11.2009

    Когда ей кажется, что она теряет его, Клеопатра то горюет, то приходит в ярость, но это не только проявление оскорбленного чувства. Точно так же как в нем есть честолюбие, в ней много того, что вернее было бы назвать не столько тщеславием, сколько особым женским честолюбием. Клеопатру огорчает не только то, что Антоний может пренебречь ею, как женщиной, но и то, что ее красота оказывается бессильной. Подобно тому, как для Антония целью жизни является борьба за господство над миром, так Клеопатра жаждет господства своей красоты. Ее собственная красота является для нее предметом высшего культа, и не то важно Клеопатре, что задеты ее чувства, а то, что ее красота не вызывает того поклонения, какого она заслуживает. Поэтому, в частности, Клеопатра часто проверяет силу своих чар и в том числе на посланном Октавием Тирее. Более того, даже на пороге смерти она будет продолжать чаровать окружающих мужчин, и все они будут поддаваться ее обаянию, за исключением одного - Октавия. Красота Клеопатры стоит в центре трагедии как могущественная сила жизни, пробуждающая в людях не лишнее сильное желание обладать ею, чем власть. Но так же, как бездушна власть, так бездушна и красота, воплощенная в Клеопатре. Зыбкость, непрочность ее чувств, переменчивость настроений делают красоту Клеопатры огоньком, вечно притягивающим и постоянно ускользающим. Лучше всего это знает Антоний. И Клеопатра постоянно играет им. Она завлекает Антония и сразу же после этого совершает поступки, рождающие в нем чувство неуверенности.

  • 7217. Образ княжны Марьи в романе Толстого "Война и мир"
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Иногда складывается впечатление, что автор изящно и умно пародирует бесчисленные французские романы, которые были неотъемлемой частью женского мира и оказывали значительное влияние на формирование духовного мира русской барышни начала XIX века. Конечно, это не прямая пародия. Толстой слишком велик для этого. Особым литературным приемом он всякий раз выводит княжну Марью за пределы сюжета. Всякий раз здраво и логично она осмысливает любое романтическое или близкое к этому сочетание событий. (Вспомним ее реакцию на адюльтер Анатоля Курагина и француженки Бурьен.)

  • 7218. Образ князя Мышкина в романе "Идиот" Ф.М. Достоевского
    Информация пополнение в коллекции 20.12.2010

    Как это чаще бывает в нашем мире, хорошие люди всегда страдают больше всех. И Достоевский, как настоящий реалист, показал нам предполагаемую жизнь самого «прекрасного» человека в нашем лживом, грубом капиталистическом обществе. "Князь Христос", идиотичен, по мнению большинства его членов. Все это проистекает от того, что его представители отвыкли от естественности, искренности, простоты и доброты. Так называемый "идиотизм" князя Мышкина провоцирует выход на поверхность всех скрытых намерений других персонажей и обнаружение подлинного краха мнимой, иллюзорной "нормальности" той жизни, в которой он оказался и которая движется в границах "темной основы нашей природы", так сказать, совершенствуясь в своей темноте на стыке развития практически-земных интересов. Люди не понимают его, так как они еще не готовы принять такую личность, как и когда-то не все были готовы принять самого Христа. Поэтому отсюда следует, что эта личность должна обладать какой-то нечеловеческой силой, способностью преобразовывать все вокруг. Как пишет Лотман, различие Иисуса и Мышкина как раз в том, что Христос творил чудеса, Мышкин же этого делать не мог. Он также привлекает, к себе людей своим внутренним светом и всепрощением, но он же провоцирует и зло. Ему исповедуются, но его сострадание мучительно и вызывает у многих протест. Свою работу я хочу закончить словами Лосского Н. О.:"Образ князя Мышкина чрезвычайно привлекателен; он вызывает сочувствие и сострадание, но от идеала человека он весьма далек. Ему не хватает той силы духа, которая необходима, чтобы управлять своею душевною и телесною жизнью и руководить другими людьми, нуждающимися в помощи. На чужие страдания он может откликнуться лишь своим страданием и не может стать организующим центром, ведущим себя и других сообща к бодрой жизни, наполненной положительным содержанием" (Лосский Н.О. Бог и мировое зло. М., 1994, с. 188).

  • 7219. Образ козацької вольниці у творах українських поетів-романтиків
    Информация пополнение в коллекции 03.12.2010

     

    1. Гнатюк В. Пісенні новотвори в українсько-руській народній словесності // К.: Наукова думка, 1966. 315 с.
    2. Героїчний епос українського народу: Хрестоматія: Навч. посіб. Упоряд. та прим. О.Таланчук, Ф.Кислого. ? К.: Либідь, 1993. 396 с.
    3. Григор'єв-Наш. Історія України в народних думах та піснях / Худож. В.Лопата. К.: Веселка, 1993. 271 с.
    4. Думи: Іст.-героїч. цикл / Упоряд. О.Дея; Ілюстр. худож. В.Лопата. К.: Дніпро, 1982. ? 159 с.
    5. Колесса Ф. Усна словесність. Тернопіль: Підручники і посібники, 1996. 38 с.
    6. Народні думи, пісні, балади / Вступ. ст., упоряд. та прим. В.Яременка.? К.: Молодь, 1970. 245 с.
    7. Плісецький М. Українські народні думи: Сюжет і образи. К.: Кобза, 1994. ? 363 с.
    8. Жулинський М. Історія української літератури ХІХ ст.: у 2 книгах Кн.1: Підручник Київ: Либідь, 2005. 656 с.
    9. Історія української літератури (Перші десятиріччя ХІХ століття): Підручник / П.Хропко та ін. К: Либідь, 1992. 512 с.
    10. Чижевський Д. Історія української літератури. K: Академія, 2003. 568 с.
    11. Українське козацтво: Мала енциклопедія. К: Генеза; Запоріжжя: Премєр, 2002. 568 с.
    12. Крижаківський С. Михайло Петренко: Вчора, сьогодні, завтра // Слово і час. 1993. ? № 8. С. 10-16.
    13. О.Гончар. Зачарований небом (романтичний світ Михайла Петренка) // Слово і час. 1997. ? № 11-12. С. 21-26.
    14. І прадіди в струнах бандури живуть: Укр. романт. поезія: Зб.: Для серед. та ст. шк. віку / Упоряд., передм. та довідки П.Хропка. К.: Веселка, 1991. 239 с.
    15. Історія української літератури першої половини ХІХ століття: навчальний посібник / В.Кравченко, О.Єременко. Запоріжжя: Видавництво Запорізького національного університету, 2008. 224 с.
    16. Даренська Т. Михайло Петренко і Тарас Шевченко. Паралелі основних світоглядно-поетичних тем (До 185-ти річчя від дня народження М.Петренка) // Українська мова та література. Ч. 9 (265). 2002. С. 4-5.
    17. Нудьга Д. Два поети-романтики // Віктор Забіла. Михайло Петренко: Поезії. К.: Радянський письменник, 1960. С. 3-9.
    18. Петренко Михайло // Українські поети-романтики. Поетичні твори. К.: Наукова думка, 1987. С. 286-307.
    19. Шудря М. «Дивлюсь я на небо…» // Народна творчість та етнографія. 2000. 2004. № 4. С. 125-126.
    20. Історія української літератури першої кінця ХІХ початку ХХ століття: Підручник / За ред. П.Хропка. К.: Либідь, 1992.
    21. Історія української літератури ХІХ століття: Навч. посіб. для студ. філолог. спец. вузів / У 3-х кн. Кн. 1.: перші десятиріччя ХІХ ст../ За ред. М.Яценка. К.: Либідь, 1995. 368 с.
    22. Історія української літератури ХІХ століття: Навч. посіб. для студ. філолог. спец. вузів / У 3-х кн. Кн. 2.: 40-60-ті роки ХІХ ст../ За ред. М.Яценка. К.: Либідь, 1997. 432 с.
    23. Історія української літератури ХІХ століття (70-90-ті роки): у 2-х кн. Кн. 1.: Підручник / За ред. О.Гнідан. К.: Вища школа, 2002. 575 с.
    24. Історія української літератури ХІХ століття (70-90-ті роки): у 2-х кн. Кн. 2.: Підручник / За ред. О.Гнідан. К.: Вища школа, 2003. 439 с.
    25. Гнідан О. Історія української літератури ХІХ поч. ХХ ст.: Навч. посіб. К.: Вища школа, 1987. 158 с.
  • 7220. Образ Константина Левина в романе Л.Н. Толстого "Анна Каренина"
    Информация пополнение в коллекции 10.10.2011