Литература

7161. Образ автора и героя в романе Пушкина "Евгений Онегин"
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Строфы XV - 1 позволяют заключить, что Онегин и Я, как говорит народ, два сапога пара, близкие по духу, романтически настроенные друзья. Но строфа V решительно объявляет, что "Всегда я рад заметить разность/ Между Онегиным и мной... Как будто нам уж невозможно писать поэмы о другом/, Как только о себе самом". Откуда берутся эти противоречия и почему автор их "терпит"? Дело в том, что на протяжении текста романа значение местоимений 1-ого лица (я, мне, мной, и т.п.) все время меняется. В одних случаях они обозначают автора-поэта, пишущего роман об Онегине и других персонажах. Вспомните все многочисленные рассуждения о литературе, ее истории, теории и практике сочинительства. В других случаях Я обозначает реального человека, который параллельно написанию романа об Онегине живет своей, "биографической" жизнью Пушкина, которая теперь нам хороша известна, да и многим первым читателям была знакома. Таковы, например, три последние строфы 1 главы. И наконец, в ряде эпизодов первой главы Я обозначает некоего вымышленного персонажа, безымянного знакомого Онегина по петербургскому свету. В результате получился очень сложный текст, совмещающий в себе все три мира, причем переходы из одного мира в другой происходят мгновенно, в пределах двух соседних строчек, без всякого предуведомления со стороны "автора". Вот 2 строфа - первая "авторская" (в 1-ом - внутренний монолог Онегина). "Друзья Людмилы и Руслана! С героем моего романа..." - здесь Я - поэт представляет героя своего нового творения. "Онегин, добрый мой приятель, Родился на брегах..." - перед нами Я - вымышленный безымянный персонаж, человек онегинского круга (вряд ли Пушкин стал бы смешивать свою реальность поэта и человека с вымышленной, иллюзорной "реальностью" романных персонажей). "Или блистали, мой читатель..." - опять Я - поэт, имеющий читателя. "Там некогда гулял и я: Но вреден север для меня" - с пушкинским примечанием, глухо намекающим, что реальный "биографический" человек находится сейчас в южной ссылке.
7162. Образ автора и его роль в романе А.С. Пушкина "Евгений Онегин"
Сочинение пополнение в коллекции 09.12.2008

Александр Сергеевич Пушкин написал это произведение так, что оно будит чувства, но какие? Если это радость, то радость в высшей степени своего проявления, если печаль-горе, трагедия, если негодование-ярость. А всё потому, что роман написан в стихах, именно в стихах, а не в прозе. А стихи, ка известно, влекут более глубокие чувства.
7163. Образ автора и его роль в романе А.С. Пушкина Евгений Онегин
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Александр Сергеевич Пушкин написал это произведение так, что оно будит чувства, но какие? Если это радость, то радость в высшей степени своего проявления, если печаль-горе, трагедия, если негодование-ярость. А всё потому, что роман написан в стихах, именно в стихах, а не в прозе. А стихи, ка известно, влекут более глубокие чувства.
7164. Образ автора и его роль в романе А.С.Пушкина "Евгений Онегин"
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Александр Сергеевич Пушкин написал это произведение так, что оно будит чувства, но какие? Если это радость, то радость в высшей степени своего проявления, если печаль-горе, трагедия, если негодование-ярость. А всё потому, что роман написан в стихах, именно в стихах, а не в прозе. А стихи, ка известно, влекут более глубокие чувства.
7165. Образ Англии в творчестве Е. Замятина
Информация пополнение в коллекции 10.01.2010

Ðîññèþ è Àíãëèþ â "Áëîõå" îáúåäèíÿåò òî, ÷òî îíè ïîêàçàíû â âîñïðèÿòèè íå àâòîðà, à "ðóññêîãî ìóæèêà". Ýòî áëåñòÿùå ïåðåäàë â õóäîæåñòâåííîì îôîðìëåíèè ñïåêòàêëÿ âî ÌÕÀÒå 2 Á.Ì.Êóñòîäèåâ. Àíãëèéñêèå "õèìèêè-ìåõàíèêè" èç òðåòüåãî äåéñòâèÿ ïîõîäèëè íà ðóññêèõ êóïöîâ, íåãð-ïîëîâîé - íà òðàêòèðíîãî "Âàíüêó" (ñì.: Ýòêèíä Ì.Ã. Á.Ì.Êóñòîäèåâ. Ë., 1960. Ñ.169). Æèçíåííûå ðåàëèè, ðàñêðûâàâøèåñÿ â ðåïëèêàõ "àãëèöêèõ" ìàñòåðîâ, òàêæå áûëè è àíãëèéñêèìè è ðóññêèìè: "À ýòî äëÿ òîïîòó, êîãäà êàçà÷êà, ëè íàøåãî àãëèöêîãî êàìàðèíñêîãî ïëÿñàòü. Ìû ýòî î÷åíü óâàæàåì", "<...> Íó, êàìðàä, íàøåé ðóññêîé ãîðüêîé äëÿ ïðîêëàäî÷êè? À?" (Çàìÿòèí Å.È. Ñîáðàíèå ñî÷èíåíèé. Ò.1. Ñ.223, 223-224). Òàêîé æå êîëîðèòíî-ñèíòåòè÷íîé ÿâëÿëàñü ðå÷ü àíãëèéñêèõ ïåðñîíàæåé. Â òðåòüåì äåéñòâèè ïüåñû äàíû â ðóññêîé òðàíñêðèïöèè àíãëèéñêèå "åñ", "äîíòàíäåðñòýíä" è "êàìðàä", ðàçãîâîð àíãëè÷àí è Ëåâøè ïðåäñòàâëÿåò ñîáîé óäà÷íóþ ñëîâåñíóþ èãðó, îñíîâàííóþ íà ñîçâó÷èè àíãëèéñêîãî "êàìðàä" ñ ðóññêèì "êîìó ðàäà, à êîìó è íå ðàäà". Ïåðåñêàçàííàÿ òóëÿêîì-ñêàçèòåëåì, ðå÷ü àíãëè÷àí âîáðàëà â ñåáÿ îáðàçíîñòü è øóòëèâîñòü è ðàçãîâîðíîé ðóññêîé ðå÷è. Ñ ïîìîùüþ ïîäîáíîãî ìàêàðîíè÷åñêîãî ÿçûêà âîïëîùàåòñÿ èäåÿ íåîáõîäèìîñòè ñèíòåçà íàó÷íûõ è êóëüòóðíûõ äîñòèæåíèé Ðîññèè è Çàïàäà (â äàííîì ñëó÷àå Àíãëèè).
7166. Образ Андрея Болконского в романе Толстого "Война и мир"
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Князь Андрей дан нам в романе полностью сформированным, законченным человеком, в отличие от Пьера Безухова, становления которого происходит все семь лет романной жизни. Таким сформированным, готовым Толстой проводит князя через главные событие европейской и отечественной истории, через любовь и смерть. Все его испытания, все сюжетные движения сводятся к поискам и момента истины, точки или события, в которых за личиной проступает личность, за телесным духовное и, самое важное, душевное.
7167. Образ антигероя и средства его создания в "Ревизоре"
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Мир, в котором живет Хлестаков, непонятен ему самому. Он не в силах постичь связь вещей, представить себе, чем в действительности заняты министры, как ведет себя и что пишет его "друг" Пушкин. Для него Пушкин - тот же Хлестаков, но счастливее, удачливее. Интересно то, что и городничий, и его приближенные, которых нельзя не признать людьми сметливыми, знающими жизнь, по-своему неглупыми, ничуть не смущены враньем Хлестакова. Им тоже кажется, что все дело в случае: повезло - и ты директор департамента. Никаких личных заслуг, труда, ума и души не требуется. Надо лишь помочь случаю, кого-то подсидеть. Разница между ними и Хлестаковым лишь в том, что последний уж откровенно глуп и лишен даже практической сметки. Будь же он поумнее, пойми сразу заблуждение городской верхушки, он начал бы сознательно подыгрывать. И несомненно бы провалился. Хитрость, продуманная ложь не обманули бы внимательного городничего. Он бы нашел слабое место в заранее созданной выдумке, недаром горди! тся Антон Антонович: "Тридцать лет живу на службе; ...мошенников над мошенниками обманывал. Трех губернаторов обманул!" Городничий не мог предположить в Хлестакове лишь одного - чистосердечия, неспособности к сознательной, продуманной лжи.
7168. Образ антигероя и средства его создания в одном из произведений русской литературы XX века
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Она молода, хороша собой, но при этом в ней нет ни капли чувственности, уважения, доверия. Скорее предательство- и ложь- главное отражение ее сущности. Для построения отрицательного персонажа, каждому автору приходится пережить что-то подобное в своей жизни. Например, Набоков долго мучился от педофилии, пока не написал свой знаменитый роман “Лолита”. А что же было с Горьким, кто вдохновил его на создание образа Василисы? История об этом умалчивает… Эта героиня ради денег готова на все, даже на убийство собственного мужа.Она замужем за пятидесятичетырехлетнем содержателем ночлежки, хотя самой двадцать шесть. Она полна сил и энергии, ее муж уже почти “мертв”. За время прочтения пьесы, в моих мыслях ни разу не возникала тема любви Василисы к своему мужу. А действительно, любила ли она его? Наверное, нет, по-моему она вообще никого не любила кроме себя и ДЕНЕГ, Денег, денег. Которых она жаждила все больше и больше, стараясь избавится от мужа, как можно скорей.
7169. Образ Базарова
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

В Марьине, родовом поместье Кирсановых, Базаров - гость, разительно отличающийся от хозяев-помещиков. Даже со своим товарищем Аркадием он расходится в главном - в представлениях о жизни, хотя Аркадий единственный сторонник Базарова в споре с отцами. Но их взаимоотношения все-таки нельзя назвать дружбой, потому что дружба невозможна без взаимопонимания, дружба не может быть основана на подчинении одного другому. На протяжении всего романа наблюдается подчинение слабой натуры более сильной: Аркадия - Базарову. Но все-таки Аркадий постепенно приобретает свое мнение и перестает повторять слепо за Базаровым нигилистические суждения и мнения. В спорах он не выдерживает и выражает свои мысли. Разница между героями видна в их поведении в "империи" Кирсанова. Базаров занимается работой, изучением природы, а Аркадий сибаритствует, ничего не делает. То, что Базаров человек дела, видно даже по его "красной обнаженной руке". Да, действительно, он в любой обстановке, в любом доме старается заниматься делом. Главное его дело - естественные науки, изучение природы и проверка теоретических открытий на практике. Увлечение науками является типичной чертой культурной жизни России 60-х годов, значит, Базаров идет в ногу со временем. Аркадий - совершенная противоположность. Он ничем не занимается, из серьезных дел его ни одно по-настоящему не увлекает. Для него главное - уют и покой, а для Базарова труд и движение.
7170. Образ Базарова в романе И.С. Тургенева "Отцы и дети"
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Наиболее резко искаженное понимание Тургеневым позиции революционных демократов сказалось в изображении взаимоотношений Базарова с народом. В первых главах романа писатель подчеркивает кровную связь Базарова с народом: Базаров гордо заявляет, что дед его “землю пахал”, простые люди чувствуют в нем своего человека. Всему этому противоречат презрительные реплики Базарова о народе, о его невежестве. Герой романа рисуется как человек, не склонный отдать свою жизнь на благо народа. Об этом свидетельствует знаменитое суждение Базарова о белой избе и лопухе. “Да вот, например, говорит он своему товарищу Кирсанову, ты сегодня сказал, проходя мимо избы нашего старосты Филиппа, она такая славная, белая, вот сказал ты, Россия тогда достигнет совершенства, когда у последнего мужика будет такое же помещение, и всякий из нас должен этому способствовать... А я и возненавидел этого последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет... да и на что мне его спасибо? Ну, будет он жить в белой избе, а из меня лопух расти будет; ну, а дальше?”
7171. Образ Базарова в романе Тургенева "Отцы и дети"
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Напомним, что герой эпохи 60-х годов был разночинец-демократ, убежденный противник дворянско-крепостнического строя, материалист по мировоззрению, прошедший школу труда и лишений, самостоятельно мыслящий и независимый. Именно таков Базаров в изображении автора. Сюжет романа строится на столкновении Базарова с миром аристократов. Тургенев сразу же показывает, что Базаров - демократ, разночинец, человек труда - чужд аристократическому этикету и условностям. В столкновении с "барчуками проклятыми" его облик раскрывается полностью. В романе широко используется прием контраста: Базаров противопоставлен Павлу Петровичу, аристократизм одного - демократизму другого. Последовательность, убежденность, воля и целеустремленность Базарова контрастируют с раздвоенностью Аркадия, с его случайными убеждениями, мягкотелостью и отсутствием осознанной цели. Именно в столкновении с различными персонажами, противопоставленными ему, раскрываются замечательные черты Базарова: в спорах с Павлом Петровичем - зрелость ума, глубина суждений и непримиримая ненависть к барству и рабству; во взаимоотношениях с Аркадием - способность привлекать на свою сторону молодежь, быть учителем, воспитателем, честность и непримиримость в дружбе; в отношении с Одинцовой - умение глубоко и по-настоящему любить, цельность натуры, сила воли и чувство собственного достоинства. Главное место в композиции романа занимают сцены споров. Герои Тургенева раскрывают свое мировоззрение в прямых высказываниях, в столкновениях со своими идейными противниками.
7172. Образ Базарова как художественное открытие Тургенева в романе "Отцы и дети". Закономерность появления образа нигилиста в русской литературе
Информация пополнение в коллекции 06.07.2010

Помимо оппозиционной точки зрения сама речь революционера-демократа необычна. . Он разговаривает с интонацией сурового прокурора, допуская в своей речи насмешки и сарказм. Его речь отличается меткостью, простотой и лаконизмом. Она полностью лишена пафоса, высокопарности и иностранной лексики. Остроумие, находчивость, великолепное знание народного языка и умение владеть им, афористичность и лаконизм черты, характеризующие речь Базарова. Он говорит как коренной русский, как истинный демократ, выходец из народа. В его устах так органически, так естественно звучит просторечие (чай, «чувствует мой нос, что тут что-то не ладно», ан нет, как бишь, плюхнуть и т.д.). Он часто употребляет пословицы и поговорки («Бабушка надвое сказала», «Шила в мешке не утаишь», «Земля не клином сошлась», «Взялся за гуж не говори, что не дюж» ).Он и сам нередко создаёт выражения, родственные пословицам(«Решился всё косить валяй и себе по ногам», «Наша пыль тебе глаза выест»). В речах Базарова проявляется свойственный ему чисто народный склад ума трезвого, здравого, ясного. И Павлу Петровичу с ним не справиться. Даже Фенечка заметила это. «Я и не знаю, о чём у вас спор идёт, а вижу, что вы его и так вертите, и так…» - говорит она Базарову. Это истинно народная речь, и недаром она так нравится ямщикам. Демократизм героя обнаруживается и в его происхождении. Если один его дед «секунд майор какой-то», то другой «землю пахал». И этим вторым дедом со стороны отца Базаров по-настоящему гордится, потому что это прошлое «укореняет» его в народной почве. В письме к К.К. Случевскому автор оценивал Базарова : «Он честен, правдив и демократ до конца ногтей». Россия знала немало таких Базаровых : ведь и Белинский, памяти которого посвящён роман, и Добролюбов, и Чернышевский прошли тяжёлую жизненную школу, с честью выдержав все испытания.
7173. Образ Богородицы в стихотворении А.С. Пушкина "Жил на свете рыцарь бедный…"
Информация пополнение в коллекции 21.04.2010

Для Пушкина как писателя, в наибольшей степени ориентированного на западноевропейскую литературу, образ Богоматери имеет определённую историко-культурную предпосылку, относящуюся к эпохе западного средневековья. К этому времени, начиная с 11-12 веков, формируется культ Прекрасной Дамы, пришедший на смену крайней патриархальности средневекового общества западной Европы. В это время рыцарство как пласт общества формирует ему лишь свойственный этикет, направленный на поклонение Прекрасной Даме, что имело в большей степени игровой характер и уравновешивало статус женщины в глазах её мужа, принуждённого считаться с её поклонниками. Однако в это время параллельно существовали и рыцари-монахи, для которых, естественно, культом поклонения считалась Святая Дева Мария или даже святая монахиня, возглавлявшая данный орден. Т.е. эти два культа нередко переплетались и, вместо образа Богородицы, могла предстать Прекрасная Дама. У Пушкина этот историко-культурный контекст полностью отражён в стихотворении "Жил на свете рыцарь бедный…", что, на мой взгляд, несколько усложняет толкование соотношения этих двух параллелей, имеющих немного-немало, но всё же противоположный акцент. Для рыцарей Прекрасная Дама в самом пристойном смысле была сферой воображаемой, эстетической. Это была особая куртуазная культура изящного и прекрасного. Но Пушкина интересует противоположный лагерь этого культа. Его рыцарь - это рыцарь "бедный, молчаливый, простой, сумрачный, бледный, смелый и прямой" - вот ряд эпитетов, характеризующих рыцаря-монаха в первой строфе стихотворения. Перед нами предстаёт образ рыцаря-аскета, рыцаря-монаха. Мы видим противоположный культу Прекрасной Дамы культ поклонения первообразу, имеющему библейский генезис, - Богоматери.
7174. Образ Владимира Ленского в романе А.С. Пушкина "Евгений Онегин"
Информация пополнение в коллекции 16.07.2010

Во время работы над „Евгением Онегиным" Пушкин, пережил трагедию разгрома восстания декабристов. Среди казненных и угнанных на каторгу было много литераторов, друзей Пушкина: К. Рылеев, самый крупный представитель гражданского романтизма декабристов; А. Бестужев, В. Кюхельбекер, А. Одоевский, В. Раевский. Шестая глава романа, в которой рассказывается о поединке и гибели Ленского, создавалась в 1826 г., в значительной части после известия о казни Рылеева и его товарищей. В подтексте строф, посвященных дуэли Ленского, - мучительно-тягостное переживание Пушкина. Взволнованный рассказ о смерти Ленского и лирические раздумья автора о возможной судьбе героя воспринимались наиболее чуткими современниками как поэтический реквием декабристам. Образ Ленского многогранен и не должен истолковываться однозначно.
7175. Образ войны в произведениях Константина Симонова
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Понятие войны в форме метафоры встречается у Симонова, но не очень часто. Это бывает, когда нужно сказать о неотвратимой неизбежности войны, когда она еще не наступила. Об этом думает в романе "Товарищи по оружию" Климович: "Для него, военного человека, война была экзаменом, который неизвестно когда состоится, но к которому надо готовиться всю жизнь". Или когда автору необходимо дать собирательный образ войны: "Война не новгородское вече"; или: "Война все равно никогда не сахар, особенно если не выпускать из памяти, что люди умирают каждый день и час". Все свое внимание Симонов концентрирует на тяготах войны: "Выходит, так на так, везде война людей по хребту бьет", пишет он в романе "Солдатами не рождаются".
7176. Образ волшебника в сказочной повести Л. Лагина "Старик Хоттабыч"
Информация пополнение в коллекции 22.11.2010

Игровой характер волшебной сказки не исчез в процессе эволюции жанра. Даже потеряв в литературной сказке такую важную характеристику, как «неосознанность авторства», игровой эффект не исчез, а продолжает существовать за счет еще большего развития артистизма повествователя. Переход от внешней к внутренней точке зрения и наоборот осуществляется в литературной сказке не только в зачине и концовке, но и многократно повторяется в ходе повествования. Автор литературной сказки может напрямую обращаться к читателю, использовать разнообразные приемы, дающие адресату возможность почувствовать себя участником сказочных событий. Но «обновление» жанра имеет следствием не только расширение форм повествовательных стратегий. Игровой характер субъектной организации волшебной сказки трансформируется и распространяется на все уровни организации текста произведения и выходит за его пределы. Если в текстовом пространстве литературной сказки игра затрагивает форму текста, его синтаксические и лексико-фразеологические ресурсы, то за пределами конкретного текста она принимает форму интертекстуальной игры, представляющую собой включение литературной сказки в разнообразные межтекстовые связи. Именно интертекстуальная игра в форме «архитекстуальности» (Ж. Женетт) является связующим звеном между возрождаемыми в литературной сказке содержательными элементами семантического ядра волшебной сказки волшебно-сказочным хронотопом и игровой атмосферой. Интертекстульная игра обеспечивает инкорпорирование в текст литературной сказки элементов хронотопа жанра-прототипа, народной волшебной сказки. Через интертекстуальную игру устанавливается связь между народной волшебной сказкой как «архижанром» и литературной сказкой. Таким образом, хронотоп литературной сказки, как и все другие уровни ее текстовой организации, способствуют созданию игровой атмосферы в текстах произведений этого жанра. Игровая атмосфера и хронотоп волшебной сказки, присутствующие в «обновленном» виде в структуре жанра литературной сказки, могут подвергаться под влиянием конкретной культурно-исторической ситуации и особенностей идиостиля каждого отдельного автора довольно значительным трансформациям. Поэтому они нуждаются в подкреплении на поверхностном уровне текста определенными формальными, узнаваемыми элементами сказочной поэтики, «маркерами сказки» (О. Н. Гронская). К таким элементам относятся сюжет волшебных испытаний, отдельные сказочные мотивы, устойчивые функции персонажей, традиционные клишированные формулы, прецедентные имена персонажей волшебных сказок, интонационно-речевой строй, отдельные тропы и др. Они являются дополнительными сигналами для восприятия разнообразных модификаций сказочного жанра. Итак, жанровая структура литературной сказки формируется за счет системного взаимодействия игровой атмосферы произведения, включающей возрождаемый через «архитекстуальность» волшебно-сказочный хронотоп, и факультативных носителей «памяти жанра» волшебной сказки. Лишь такое взаимодействие «способно сформировать литературную сказку как жанр даже на фундаменте несказочного, в основном, образного материала»[ 2].
7177. Образ врача в русской классике
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

В образе Базарова интересен и такой ракурс. Его врачевание всегда (до самой сцены его умирания) направлено на другого, а не на себя. Сам Базаров не стал своим пациентом, хотя поводов для этого предостаточно. Снисходительное замечание - "Вот и сигарка не вкусна, расклеилась машина" (7, 125) не в счет. В остальном же Базаров с неестественной настойчивостью создает свой образ как исключительно здорового человека (излечим общество, "другого", но не себя), здорового и физически, и душевно: "чем другим, но этим не грешны", "это все, вы знаете, не по моей части" и т.д. При этом нельзя не отметить, что там, где Базаров играет "супермена", он неинтересен и однообразен, отчасти кокетлив и лжив, зато весь колорит характера - в состояниях болезненных, когда от Базарова веет какой-то страшной, нездоровой обреченностью; ощущения бессмысленности и пустоты жизни охватывают его, как никакого другого героя "Отцов и детей", даже не стремящихся подчеркнуть свое абсолютное здоровье. И это, кстати, составляет немаловажный медицинский симптом - только из той области медицины, которой Базаров практически не касался: психиатрии. Вокруг Базарова в литературе герои-врачи, которые в психиатрии видят, пожалуй, высшее врачебное призвание (Крупов, Зосимов, герои Чехова). Базаров же или несведущ в этом, или заведомо избегает опасных для себя наблюдений. Однажды звучит "диагноз" П.П.Кирсанову - "идиот": велика ли здесь доля психиатрии - не знаем, хотя неврозы Павла Петровича едва ли вызовут сомнение, но это именно неврозы, может быть, легкая паранойя. Но не более ли верным было бы в самом Базарове увидеть черты психопатии? Однако Тургенев показывает, что самого себя Базаров воспринимает далеко не "адекватно", а уж евангельский мотив "врач, исцели себя сам" (Лк., 4, 23) абсолютно чужд этому "дохтуру" (пока не касаемся сцен его смерти). Живой художественный характер Базарова испещрен чертами невротика и параноика: это не авторская тенденция, Тургенев не заставил своего героя пить чернила или мочу, лаять по-собачьи или забыть календарь, но почва для наблюдений здесь самая широкая, хотя и относящаяся не совсем к нашей теме. Мы лишь назовем ряд деталей, поскольку нам важен сам момент обращения врача исключительно на "другого", а не на себя, что и выделим в Базарове. Итак, Зосимова, Крупова или Рагина не могли бы не насторожить не только лихорадочные и порой бессвязные* речи Базарова (вроде "Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения" и почему-то: "Важно то, что дважды два - четыре, а остальное все пустяки", 7, 207; кстати и занятное "выпадение" того звена, что и сам Базаров - русский, как он рядом же настаивает). Сам сюжет романа держится на нервозной неусидчивости, своего рода мании избегания, исчезновения у Базарова: он вечно куда-то неожиданно убегает: от Кирсановых - в город, из города - к Одинцовой, оттуда к родителям, опять к Одинцовой, опять к Кирсановым и снова у родителей; причем бежит он вечно туда, где его нервам очень неспокойно, и он знает это. Для сюжета это то же самое, что встать и уйти, не говоря ни слова, от Кукшиной, среди любимого им шампанского, или вдруг резко исчезнуть во время разговора с Одинцовой: он "глядит сердито и не может усидеть на месте, словно что его подмывало" (7, 255); Базарова охватывают и другие припадки бешенства: в разговорах с Одинцовой, Павлом Кирсановым; главная сцена разговор с Аркадием у стога сена, когда Базаров не шутя пугает своего друга: "Я тебя сейчас схвачу за горло… - Лицо (Базарова А.А.) показалось таким зловещим, такая нешуточная угроза почудилась ему в кривой усмешке его губ, в загоревшихся глазах..." Базаров видит тягостные сны, очень удобные для психоаналитика. Собственно Тургенев, словно чувствуя эту линию в Базарове, заканчивает роман не просто смертью героя, но смертью в состоянии безумия (ср.: "ведь и беспамятных причащают"). Таков "предсмертный" сон о "красных собаках" ("Точно я пьяный," - скажет Базаров), но ничем не "слабее" сон перед дуэлью, где Одинцова оказывается матерью Базарова, Феничка кошкой, Павел Петрович - "большим лесом" (ср. в сне о "красных собаках" Базарова преследует отец в виде охотничьего пса и тоже, очевидно, в лесу: "Ты надо мной стойку делал, как над тетеревом"). Сон всегда тяжел для Базарова, не потому ли он так болезненно требует, чтобы на него не смотрели, когда он спит*, - более чем капризное требование в разговоре с Аркадием: чего здесь больше - заботы о своем величии (мотив - "у всех глупое лицо во сне", не допустить крушения идола), боязни своих снов, но требование шизофренически категорично. Состояние истерии, депрессии, мания величия - все это рассыпано в речах и поступках Базарова. Столь ярко описанный бред накануне смерти: "Мясник мясо продает... Я путаюсь... Тут есть лес" является отчасти ключом к неврозам Базарова: возбуждение от плоти, любовь к мясу (ср. в тексте противопоставление хлеб - мясо) и опять лес - как и в снах. Корни неврозов лежат в детских впечатлениях. Сам герой очень скуп на рассказы о себе, детство его сюжетом тоже не охвачено, и тем значительнее странное (и крайне редкое) и не вполне отчетливое воспоминание Базарова о том, что в детстве круг его восприятия замыкался на осине и яме в родительском имении, которые почему-то чудились ему каким-то талисманом. Это картина какого-то тягостного, одинокого детства в сознании болезненно впечатлительного ребенка. Учитывая сны Базарова, мотивы детства "мать отец дом" обрастают болезненностью, "лес" же, видимо, ассоциируется с детским испугом, "яма" тоже достаточно негативный образ. Еще раз повторим, что делать обобщение такого материала в данной главе пока рано, но отметить его присутствие в романе и связь с линией Базарова-врача необходимо.
7178. Образ времени в одном из произведений литературы XX века
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

В ком же видит автор опору? Прежде всего, это Едигей, "человек трудолюбивой души". После тяжелой контузии он возвращается с фронта домой и начинает жизнь заново. Ч. Айтматов показывает, какие трудности приходится преодолевать Едигею и его жене, чтобы выжить и прокормить детей. Но ни на фронте, ни в тяжелое послевоенное время Едигей не ищет обходных, легких путей, для него понятия чести, внутреннего достоинства постоянны и в военной , и в мирной жизни. Эпизод борьбы с снежными заносами, когда не выдерживали даже верблюды и падали с ног от усталости, и лишь Едигей и Казангап выстояли, можно назвать подвигом, но почему-то теперь Едигею неловко об этом вспоминать, молодые смеются: старые дураки, ради чего жизнь свою гробили? И действительно, ради чего? Этот вопрос задает сам себе Едигей, и ответ на него прост: ради своих детей , ради потомков, ради тех людей, которые едут в поездах мимо Буранного полустанка.
7179. Образ времени в поэзии Тютчева
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Читателя особенно поражает в этих письмах и странная раздвоенность их автора и необычайная его цельность. Не удивительно ли, что приведенные выше строки, а в них сквозной, повторный мотив многих писем, появились в то время, когда разлуку с любимой женой порождало не что иное, как другая любовь к Е. А. Денисье-вой? При такого рода раздвоенности цельность заключалась в том, что прежнее чувство не исчезало, не умалялось, даже не убывало. Мысли и чувства такого рода постоянно занимали Тютчева. Особенно поражает случай, когда мы слышим голос поэта не в мелодии стиха, не в страстности эпистолярного слога, а в рассказе собеседницы, только что слышавшей к ней обращенную речь: «Как передать невыразимую грусть его голоса, когда он перечислял столько далеких воспоминаний и столько горьких печалей!» Это заключительное восклицание восемнадцатилетней в то время дочери поэта Анны Федоровны. В своем пересказе того, что она услышала от отца, она выразила эту «невыразимую грусть»: «.. .годы промелькнули быстро, все исчезло навеки... Ах, как ужасна смерть! Как ужасна! Существо, которое любил., в течение двенадцати лет, знал лучше себя самого, которое было твоей жизнью и твоим счастьем, женщина, которую видел молодой, прекрасной и смеющейся, неясной и любящей, и вдруг... мертва, недвижима, обезображена тлением... И так одно поколение следует за другим, не зная друг друга...» К. В. Пигарев, который полностью воспроизводит эти страницы из дневника А. Ф. Тютчевой [3], тут же говорит по поводу смерти первой жены поэта: «Если бы не эта «мюнхенская» любовь, которой за несколько месяцев до того поэт сказал «последнее прости», он, возможно, и не вынес бы тяжести понесенной им утраты». Это подтверждается и ссылкою на позднейшее письмо, обращенное к Эрнестине Федоровне, второй жене поэта.
7180. Образ второстепенных героев в комедии Фонвизина «Недоросль»
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

С большой художественной силой нарисована Еремеевна, няня Митрофана. Фонвизин убедительно показывает, какое растлевающее влияние имело крепостное право на дворовых слуг, как оно уродует, извращает присущие им хорошие человеческие качества, развивает и воспитывает в них рабскую приниженность. Сорок лет служит Еремеевна Простаковым Скотининым. Она беззаветно предана им, рабски привязана к дому, у неё сильно развито чувство долга. Не щадя себя, она оберегает Митрофана. Когда Скотинин хочет прибить Митрофана, Еремеевна, «заслоняя Митрофана, остервенясь и подняв кулаки», как указывал Фонвизин, кричит: «Издохну на месте, а дитя не выдам. Сунься, сударь, только изволь сунуться. Я те бельмы-то выцарапаю». Но эта преданность и чувство долга приобретают у Еремеевны искаженный, рабский характер. У неё нет чувства человеческого достоинства. Нет не только ненависти к своим бесчеловечным угнетателям, но даже протеста. Служа своим мучителям, «живота (т. е. жизни) не жалея», Еремеевна живёт в постоянном страхе, трепещет перед своей свирепой госпожой. «Ах, уходит он его! Куда моей голове деваться?» с отчаянием и страхом кричит она, видя, как Скотинин с угрозами подходит к Митрофану. А когда Милон отталкивает от Софьи Еремеевну, Еремеевна вопит: «Пропала моя головушка!»

Blog

Литература