Культура и искусство

41. "Русская мысль" о Малевиче
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Супрематизм Малевича, который называют "великой утопией" классического авангарда, представлен на выставке известными образцами. "Супрематизм", например, впервые экспонировался на "Последней футуристической выставке картин "0,10"" в 1915г. в Петрограде, судя по дошедшей до нас фотографии, рядом с историческим "Черным квадратом". Кстати, из известных версий "Черного квадрата" Русскому музею принадлежит вариант, выполненный одновременно с "Черным кругом" и "Черным крестом" для выставки в Венеции в 1924 году.
42. "Русские сезоны" в Париже
Информация пополнение в коллекции 07.01.2011

В канун первой мировой войны эстетика «Мира искусства», его стилистика устаревала, требовала обновления. Поэтизация прошлого, столь органичная для « Мира искусства», нашла блистательное и тончайшее выражение в довоенных спектаклях антрепризы Дягилева. Совершившие когда-то переворот в театре, романтические принципы были поддержаны на первых порах, нашли воплощение в творчестве талантливых художников на сцене. Было бы неверно видеть в «изменении курса» дягилевских балетов лишь следствие свойственной Дягилеву погони за сенсацией и того, что в результате войны он с 1914 года был отрезан от своих старых соратников- Бенуа, Фокина, Рериха и других. Не одной погоней за «модой» и необходимостью угождать вкусам буржуазной публики объясняется стремительный бег Дягилева вперед, беспрерывная смена ориентиров, поиск все новых и новых выразительных средств. В канун войны он вновь, как и в начале деятельности , ощущал, что нужна реформа, что- то новое, что рождается в смежных областях искусства, ставит новые требования и перед искусством сцены. Острая непрекращающаяся борьба всевозможных течений, направлений, группировок, противостоящих друг другу, но единодушно отрицавших искусство предшествующего периода, характерна для этого времени. Дягилев не был бы Дягилевым , если бы не вращался в самой гуще свершающихся событий. Вокруг него в антрепризе создается новый художественный центр. Место Бенуа занимает Пабло Пикассо, теснее, чем когда-либо, связан с антрепризой Стравинский, чрезвычайно весомо влияние Натальи Гончаровой и Михаила Ларионова, не только художников , авторов декораций, но консультантов и советчиков по общим вопросам искусства. Основным балетмейстером в первые послевоенные годы остается Леонид Мясин вплоть до появления в 1921 году Брониславы Нежинской. Одним из самых «своих» стал теперь Жан Кокто, «глашатай сюрреализма» , «теоретик художественного бунтарства», как его называли. Кок-то пишет либретто и статьи, делает рисунки программ и афиш , влияет на хореографию. Кокто пишет в заметках о музыке: «Довольно облаков, туманов, ароматов ночи - нам нужна музыка повседневности, нам нужна ясность! У поэта всегда слишком много слов в словаре, у художника излишне много красок на палитре, у музыкантов слишком много звуков». После окончания войны изменился статус дягилевского балета, изменились ориентиры и исходные установки. Антреприза уже не представляла Россию, а ее русские участники мало-помалу теряли российское (затем - советское) гражданство. Среди артистов все чаще оказывались выходцы из других стран, хотя премьерши и премьеры получали русские псевдонимы. Хильда Маннингс стала Лидией Соколовой, Лилиан Алис Маркс - Алисией Марковой, а Патрик Чиппендол Хили-Кей - Антоном Долиным. Преобразование фамилий и имен было любимым занятием Дягилева (добавим к списку еще два примера: Спесивцева стала Спесивой, а Баланчивадзе - Баланчиным) и делалось это не только по соображениям чисто рекламным. Таким способом - несколько наивным - продлевалась русская история дягилевского балета и возникала иллюзия непорванных связей. Как выяснилось довольно скоро, разрыв с отечеством дался Дягилеву очень тяжело - тяжелее, чем многим эмигрантам его круга. Но со своими соотечественниками, спутниками и соратниками первых - довоенных - лет Дягилев порывал очень легко и расставался без особых сожалений. Раньше других ушел Фокин, затем Александр Бенуа, потом Бакст, и кратковременные возвращения не меняли дела. Личные конфликты, как и вообще личные отношения, были тут ни при чем, происходила решительная, хоть и болезненная смена художественных ориентаций или, как принято говорить теперь, смена художественной парадигмы. Дягилев ясно понял, что время мирискусников прошло, как прошло и время стиля "модерн", и что наступила совсем другая эпоха. И в отличие от Фокина, Бакста, Александра Бенуа, он не захотел стать почтенным реликтом, старомодным упорствующим эпигоном. Внутреннюю оппозицию и внутреннюю революцию в своей антрепризе направлял и возглавил он сам. А осуществить ее были призваны главным образом художник и парижской школы: Пикассо, Матисс, Дерен, Брак, Лорансен, Бошан, Гри, Руо. В помощь им давались молодые балетмейстеры, на первых порах не претендовавшие на многое и не имевшие мирискуснических корней: Мясин, Бронислава Нижинская, Баланчин. Как только балетмейстеры из обещающих дебютантов становились законченными мастерами (а это у Дягилева происходило на удивление быстро), он терял к ним интерес и демонстрировал нерасположение, приводившее к быстрым уходам. И наконец, еще три года спустя Дягилев осуществил свой самый рискованный, а может быть - и самый смелый проект, предложив парижской публике, среди которой было немало эмигрантов, балет "Стальной скок", непосредственно связанный с приемами нового русского театра и образами новой советской России. В интервью, появившемся в русской газете "Возрождение", Дягилев так объяснил смысл своей неожиданной инициативы: "Я хотел изобразить современную Россию, которая живет, дышит, имеет собственную физиономию. Не мог же я ее представить в дореволюционном духе! Это постановка не большевистская, ни антибольшевистская, она вне пропаганды". И конечно, он чрезвычайно дорожил этой постановкой, тем более что название "Стальной скок" придумал он сам. Предложенные автором музыки Сергеем Прокофьевым названия Дягилев отверг, хотя, как вспоминает постановщик Леонид Мясин, именно рассказы Прокофьева, вернувшегося из России, воспламенили воображение Дягилева и направили в совершенно неожиданное русло: "Загоревшись видениями Прокофьева, Дягилев заказал Георгию Якулову конструкцию из двух платформ большого размера, с колесами и поршнями, и сказал нам, что хочет, чтобы это конструктивистское решение было неотъемлемой частью нашего произведения: Колеса и поршни на платформах двигались одновременно с чеканными движениями молодых рабочих, и большая ансамблевая группа, расположенная перед платформами, усиливала яркость изображаемой картины. Таким образом, построив многоуровневую композицию, я сумел добиться потрясающего эффекта". В центре балета были поставлены два персонажа, рабочий и работница, точно сошедшие с плакатов "Окна РОСТа" тех лет - в производственной одежде и с огромными стилизованными молотами в руках. Герой балета - человек труда, олицетворявший собой новый миф, новый мир, новую Россию. Молотобоец пришел на смену сказочному Ивану-царевичу или лучнику-половцу из летописей и легенд. Впрочем, и молотобоец тоже был персонажем сказа. Русское "скок" экспрессивно само по себе и окружено множеством дополнительных ассоциативных значений. Прежде всего приходят на память строки из "Медного всадника":
43. "Сам необыкновенный язык наш есть еще тайна..."
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Процессы, которые происходят сейчас в русском языке, лингвисты называют "третьей варваризацией" (первая была в Петровскую эпоху, вторая после революции 1917 года). Точнее, следовало бы говорить о тотальной жаргонизации, ибо именно жаргон правит сегодня свой мерзкий бал в речи большинства представителей всех слоёв общества. Происходит стремительная жаргонизация и русской литературной речи, жаргонизмы всё расширяют своё присутствие в языковом пространстве. Лингвисты отмечают, что если в 1960-е 1980-е годы молодёжный жаргон формировался в основном за счёт иноязычных заимствований (в силу романтизации, идеализации западного образа жизни), то сегодня студенты и школьники (а также политики, общественные деятели, бизнесмены, "попзвёзды", шоумены и "модные" писатели) изъясняются преимущественно с помощью "блатной" лексики. Современный жаргон, мутными потоками заливающий языковое пространство России, испытывает сильнейшее воздействие воровского арго и несёт "идеологию" бездуховности, индивидуализма и потребительства. Как пишет лингвист О.Е. Морозова, "современный жаргон отражает идеологию разъединения и отстранения людей друг от друга (отвали, отвянь) и безразличия по отношению к другому человеку (сугубо фиолетово, параллельно)". Около 60% современных жаргонизмов образуют тематическую группу "секс", а 30% "наркотики и способы их употребления". Таковы ценностные ориентиры, навязываемые современному обществу, такова сущность тех, кто рвётся к власти и диктует обществу свои законы.
44. "Свое" и "чужое" с точки зрения носителя цыганского языка
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

6.В системе способов адаптации внимание исследователей привлекла так называемая "парокситонность именных заимствований из славянских". Представляется более уместным говорить об освобождении от ударения конечного слога именной основы. Его ударность в косвенных падежах и безударность в именительном - это такое же средство дифференциации косвенных и прямого падежей, как чередования формантов -эс-/-0, -эс-/-о-ударное, -а-/-и, -эн-/-а, -эн-/-э в исконных именах. В частности, это важно для переноса категории одушевленности на заимствованные славянские имена: дыкхтём Маша, другос, но рэка, велико, видако ("видел я Машу, друга, но реку, велосипед, видеомагнитофон"), при именительном Маша, друго. Выравнивание дает: вэсна, Душа (имя, от душа), но ударение на третьем от конца остается: рэкица, гожинько, телевизоро.
45. "Священный молот" как средство эвтаназии в бретонской традиции
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Этот предмет обычно хранился в часовнях или около них. В одном из случаев засвидетельствовано иное местонахождение - "святой молоток" хранился в дупле тиса, который рос возле входа в церковь. Согласно фольклорной традиции этот предмет служил для того, чтобы приканчивать агонизирующих или слишком долго живущих на этом свете стариков: " Le pиre est vieux, il a eéteè oubliйé, si cela continue, il faudra bien aller chercher le maёl benniget." - "Отец очень старый, он забыт (видимо, смертью - А.М.). Если это так и будет продолжаться, то надо будет пойти и принести le maёl benniget" ( E. Enaud, цитируется по: A. Croix, Culture et religion en Bretagne aux 16 et 17 siйécles. Rennes, 1995, стр10) Иногда в бретонском фольклоре присутствует "смягченный" вариант этой традиции: А. Круа приводит легенду, действие которой относится к 1830 г: 85 летний старик, парализованный, морально готовый к смерти ( его уже соборовали) просит своего сына и зятя принести ему "святой молоток". Сын и зять приносят молоток, который находится в особом тайнике в ризнице на хранении у церковного сторожа. После этого "святой молоток" просто приложили ко лбу старика, помолились Святой Троице, и старик отошел в мир иной. (Annales de Bretagne, tome 90, 1983, N1, стр. 273-293)
46. "Сгущенный разум человечества" (Эстетические и внеэстетические характеристики канона)
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Православный канон как культурный феномен складывается в эпоху средневековой восточно-христианской культуры. Сразу оговорюсь, что в данном случае не делается различий между византийской и древнерусской культурой, которые рассматриваются в целом как культура восточно-христианская, поскольку речь пока идет не о специфике, а об общих основополагающих моментах. Можно сослаться на авторитет С.С. Аверинцева, который писал в своей "Поэтике ранневизантийской литературы": "Литературовед, который присматривается к поэтике ранневизантийской литературы, как бы занимает наблюдательную позицию у самого истока устойчивых канонов, определивших словесное искусство древней Руси и всего восточноевропейского ...средневековья." [1.С.7]. Общеизвестным является факт сильнейшего влияния византийской духовной культуры на средневековые культуры Европы и Азии, и прежде всего - на культурный мир южных славян и Древней Руси. Особенно последовательно это влияние было ощутимо в сфере художественного мышления, так что в отдельных случаях представляется возможным и показательным привлечение канонических памятников древнеславянского искусства для подтверждения тех или иных положений византийской эстетики и наоборот.
47. "Серебрянный век" русской культуры
Контрольная работа пополнение в коллекции 08.12.2010

Наиболее показательно образ «серебряного века» проявился в литературе. С одной стороны, в произведениях писателей сохранялись устойчивые традиции критического реализма. Толстой в своих последних художественных произведениях поднимал проблему сопротивления личности закоснелым нормам жизни («Живой труп», «Отец Сергий», «После бала»). Его письма-обращения к Николаю II, публицистические статьи проникнуты болью и тревогой за судьбу страны, стремлением воздействовать на власть, преградить дорогу злу и защитить всех притесняемых. Основная мысль публицистики Толстого невозможность устранить зло насилием. Антон Павлович Чехов в эти годы создал пьесы «Три сестры» и «Вишневый сад», в которых отразил происходившие в обществе важные изменения. Социально заостренные сюжеты были в чести и у молодых писателей. Иван Андреевич Бунин исследовал не только внешнюю сторону процессов, происходивших в деревне (расслоение крестьянства, постепенное отмирание дворянства), но также и психологические последствия этих явлений, то, как они влияли на души русских людей («Деревня», «Суходол», цикл «крестьянских» рассказов). Куприн А. И. показал неприглядную сторону армейского быта: бесправие солдат, опустошенность и бездуховность «господ офицеров» («Поединок»). Одним из новых явлений в литературе стало отражение в ней жизни и борьбы пролетариата. Зачинателем этой темы стал Максим Горький («Враги», «Мать»).
48. "Серебряный век" российской культуры
Контрольная работа пополнение в коллекции 26.02.2010

Известность получили произведения А. Т. Аверченко (1881 1925) русского писателя-юмориста, драматурга и театрального критика. В 1903 году в харьковской газете "Южный край" был опубликован первый рассказ Аверченко "Как мне пришлось застраховать жизнь", в котором уже чувствовался его литературный стиль. В 1906 году Аверченко становится редактором сатирического журнала "Штык", почти полностью представленный его материалами. После закрытия этого журнала возглавляет следующий - "Меч", - тоже вскоре закрытый. В 1907 году Аверченко переезжает в Петербург и сотрудничает в сатирическом журнале "Стрекоза", позднее преобразованном в "Сатирикон". Затем становится постоянным редактором этого популярного издания. В 1910 году выходят три книги Аверченко, сделавшие его известным всей читающей России: "Веселые устрицы", "Рассказы (юмористические)", "Зайчики на стене". "...Их автору суждено стать русским Твеном...", - проницательно заметил В. Полонский. Вышедшие в 1912 году книги "Круги по воде" и "Рассказы для выздоравливающих" утвердили за автором звание "короля смеха".
49. "Слово о Законе и Благодати" митрополита Киевского Илариона
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

"Слово о Законе и Благодати" митрополита Илариона представляет собой интереснейший памятник отечественной религиозно-философской мысли, т.к. свидетельствует о проявление в XI духовного наследия раннего русского христианства, близкого к кирилло-мефодиевской традиции.. Сам текст памятника сохранился более чем в 50 списках XVXVI вв. и в разных редакциях, а наиболее авторитетным считается список середины XV в. (ГИМ, Син., № 591, лл. 168203). Именно по этому списку текст "Слова" был издан Н.Н. Розовым в 1963 г. Новые переиздание "Слова" начались только с середины 80-х годов, последняя из них в серии "Библиотека литературы Древней Руси" подготовлена А.М. Молдованом. Обычно время написания памятника датируется между 1037 и 1050 гг. (первая дата освещение собора Софии, вторая кончина супруги Ярослава Ирины Ингигерд, которая обычно датируется 1050 г.). М.Д. Приселков сужает эти хронологические вехи до 1037 1043 гг. А.Г. Кузьмин, наоборот, предлагает отказаться от нижней даты и приблизить датирование памятника к верхней дате, при этом саму верхнюю дату он считает 1051 годом, а не 1050-м. Содержание памятника также вызывает различные мнения. Так, еще И.Н. Жданов обратил внимание на противопоставление Иларионом Нового Завета Ветхому, как Благодати Закону, и русской Церкви Византии. Недавно В.В. Кожинов попытался иначе интерпретировать мнение митрополита Илариона, считая, что весь пафос "Слова" направлен против Хазарского каганата. Однако эта точка зрения не нашла поддержки у большинства исследователей.
50. "Смерть побеждена". Последние времена по учению Отцов Церкви
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

"Вот что означает beatum esse ("быть блаженным" - Пер.) в первом воскресении. Этот неизменный покой, не исключающий ни сознания, ни внутренней жизни, присущей сему новому способу существования, есть состояние, в высшей степени созерцательное, символом которого остается сердце. Писание сближает его с Божественным покоем, упоминаемым в книге Бытия. Действительно, по его образцу Творец установил: некогда субботу Израиля, прототип райского субботствования. Автор Послания к Евреям, повторяя древнюю угрозу Господа, разгневанного против неверного народа: они не войдут в покой Мой (Пс.94:11), тут же добавляет: Посему для народа Божия еще остается субботство. Ибо кто вошел в покой Его, тот и сам успокоился от дел своих, как и Бог от Своих (Евр.4:9-10). Знаменательное сравнение, которое повторяется в дивном православном богослужении Великой субботы, этой "субботы суббот", когда Христос во гробе вошел в благословенный покой triduum'а ("третьего дня" - Пер.), совершив свое дело спасения. И вот последние возвышенные слова Откровения: Ей, говорит Дух, пусть они (святые) отдыхают ныне, ибо дела их идут вслед за ними (Откр.14:13) [4]. Слова эти указывают на прекращение всякого труда, а также скорби или рабства. И в другом месте чистые льняные одежды, в которые будет одета торжествующая Церковь, означают деяния святых (Откр.19:8). Подобно евангельским лилиям, которые не ткут и не прядут, души, обретшие покой, расцветают, благоухая паче всех благовоний своими добродетелями. Они расцветают в райской свободе (libertas paradisi), в единении со Христом, Который носит их в Себе. Это блаженная гармония, достигнутое согласие, невозмутимость (non turbari) вечного покоя; последнее определение предполагает несовместимое с нашим восприятие времени: длительность без длительности или без смены состояний. Спокойствие, которое предполагает неспособность грешить (non posse peccare), присущую совершенству, достигнутому, наконец, вместе с подобием (similitudo). Совершенству воли и способности, бесконечно превышающему то совершенство, каким обладали наши предки, когда ему еще предстояло состояться. Вкусившим этого покоя сполна дарована бывает невозмутимая любовь, божественная агапе и нескончаемая радость предания себя Богу, какую знают и вкушают в полной мере только те, кто, созрев и принеся свой плод на земле, вводится в молчание небесных даров. Такова невеста из Песни Песней (5:2); душа успокоившаяся произносит тайное признание о своем бодрствовании: Ego dormio, sed cor meum vigilat ("Я сплю, а сердце мое бодрствует"). Мистический сон малого воскресения (????? ?????????)" [5]. Между святыми и миром живых людей не может быть установлено никакое общение, ни "естественное", ни спиритического типа (см. выше). Однако между избранными и земной Церковью существует другой способ общения, чисто духовный, но не менее реальный. В молитве мы имеем возможность обращаться к ним, а они имеют возможность постоянно помогать нам. Между небесной литургией, которую они совершают вместе с ангелами, и нашими земными литургиями существует таинственное взаимопроникновение, на которое указывают мозаики и фрески наших храмов.
51. "Троица" Андрея Рублева
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Ранние произведения Рублева говорят, что он владел искусством приглушенных, нежных полутонов. В "Троице" он хотел, чтобы краски зазвучали во всю свою мощь. Он добыл ляпис-лазури, драгоценнейшей и высокочтимой среди мастеров краски, и, собрав всю ее цветовую силу, не смешивая ее с другими красками, бросил ярко-синее пятно в самой середине иконы. Синий плащ среднего ангела чарует глаз, как драгоценный самоцвет, и сообщает иконе Рублева спокойную и ясную радость. Это первое, что бросается в ней в глаза, первое, что встает в памяти, когда упоминается "Троица". Если бы Феофан мог видеть этот цвет, он был бы сражен смелостью младшего сотоварища; поистине такой чистый цвет мог произвести только человек в чистым сердцем, унявший в душе тревоги и сомнения, бодро смотрящий на жизнь. Но Рублев не желал остановиться на утверждении одного цвета; он стремился к цветовому созвучию. Вот почему рядом с сияющим голубцом он положил насыщенное темно-вишневое пятно. Этим глубоким и тяжелым тоном обозначен тяжело свисающий рукав среднего ангела, и это соответствие характера цвета характеру означаемого им предмета придает колориту иконы осмысленно-предметный характер. Цветовому контрасту в одежде среднего ангела противостоит более смягченная характеристика его спутников. Здесь можно видеть рядом с малиновым рукавом нежно-розовый плащ, рядом с голубым плащем - зелено-голубой плащ, но и в эти мягкие сочетания врываются яркие отсветы голубца. От теплых оттенков одежд боковых ангелов остается только один шаг к золотистым, как спелая рожь ангельским крыльям и ликам, от них - к блестящему золотому фону.
52. "Фалуньгун": зло или добро?
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Рост числа последователей секты, которая, по некоторым данным, составляет многомиллионную армию из более чем 15 стран, включая Китай, США, Россию, Корейские государства, Монголию, Австралию и т.д. заставляет внимательнее присматриваться к этой организации. Однако информация о "Фалуньгун", имеющаяся в пределах досягаемости российского общества, самая противоречивая. С одной стороны это "наиболее святая и чистая организация из всех, что были до нее", и только в ней люди будто-бы достигают "истинного просветления", а с другой -- сборище околпаченных людей с деформированным мироощущением, которые готовы пойти на все ради защиты сумасбродных идей "фалунь дафа" и своих "духовных отцов", по природе своей являющихся мошенниками, наживающихся на последних деньгах своих же "учеников", и, в конце концов, отнимающих жизни у заблудших душ.
53. "Фауст". Иоганн Вольфганг Гёте (1749-1832)
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Порыв Фауста к знанию отражает умственное движение целой эпохи духовного развития европейского общества, получившей название эпохи Просвещения или века Разума. В восемнадцатом веке в борьбе против церковных предрассудков и мракобесия развивалось широкое движение за изучение природы, постижение её законов и использование научных открытий на благо человечества. Именно на почве этого освободительного движения и могло возникнуть произведение, подобное "Фаусту" Гёте .Эти идеи имели общеевропейский характер, но были особенно характерны для Германии. В то время как Англия пережила свою буржуазную революцию ещё в семнадцатом веке, а Франция прошла через революционную бурю в конце восемнадцатого века, а в Германии исторические условия сложились так, что из- за раздробленности страны передовые общественные силы не могли объединиться для борьбы против отживших социальных установлений. Стремление лучших людей к новой жизни проявлялось поэтому не в реальной политической борьбе, даже не в практической деятельности, а в деятельности умственной.
54. "Философические письма" П.Я. Чаадаева. История публикации и реакция общества и власти
Сочинение пополнение в коллекции 03.01.2011

«Однако «преждевременная старость души» (слова Пушкина о герое «Кавказского пленника») и разочарованность могли в первую половину 1820-х годов восприниматься не только в ироническом ключе. Когда эти свойства проявлялись в характере и поведении таких людей, как П.Я. Чаадаев, они приобретали трагический смысл. Чаадаев, например, находил героя пушкинского «Кавказского пленника» недостаточно разочарованным, видимо считая, что ни неразделенная любовь, ни даже плен не являются достойными причинами для разочарования. Лишь ситуация полной невозможности действия, а именно так воспринимал Чаадаев русскую действительность после неудачи своей попытки оказать влияние на Александра I, может породить самоощущение бесполезности жизни. Именно здесь проходила черта, отделявшая Чаадаева от его друзей из «Союза благоденствия». Чаадаев был максималист, и, вероятно, в этом, а не только в личном обаянии, рыцарском стиле поведения и одежде утонченного денди заключался секрет его влияния на Пушкина, пережившего со свойственной ему страстностью настоящую влюбленность в своего старшего друга. Чаадаева не могли удовлетворить благоразумные планы «Союза благоденствия»: просвещение общества, влияние на государственных руководителей, постепенное овладение ключевыми узлами власти. Все это было рассчитано на годы и десятилетия.
55. "Шамбала"
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Полное название трактата III Панчен Ламы звучит так: «История Арьядеши и Путь в Шамбалу, Святую землю». Арьядеша это Индия, которую Лобсанг Палден Еше описал с подлинным талантом историка. Зато «Путь в Шамбалу» произведение совсем иного толка. Оно составлено как садхана. Садхана своеобразная инструкция по тантрической* медитации, в которой очень точно указано, как надлежит обращаться со своим физическим, а также Тонким телом*; какую мантру и сколько раз следует повторять, какую мандалу или божество нужно созерцать, как изменить свою суть, превращая ее в совершенный облик высших сфер. На санскрите «садха» означает «выполнение», «завершение». В тибетском языке садхана называется «сгруб таб» средство на Пути к совершенству, пробуждению, просветлению. Тот, кто готов отправиться в Шамбалу, в этом тексте назван садхака. По-моему, для его характеристики очень подошел бы и придуманный тибетологом Робертом А.Ф. Турманом термин «психонавт». Этот автор подчеркивает, что культура Тибета всегда была ориентирована на изучение духовных, внутренних глубин человеческой души и его разума, а Запад больше интересовали материя и расширение вовне, начиная с походов крестоносцев с целью поработить другие страны и народы и кончая покорением природы и полетами в космос. Так вот, согласно Р.А.Ф. Турману, символом, венчающим Западную цивилизацию, мог бы быть астронавт, а тибетскую психонавт, личность, осмеливающаяся путешествовать в самые отдаленные уголки своей внутренней Вселенной.
56. "Я только что с панихиды Гончарова...": Свидетельство Д.С. Мережковского
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

В течение своей жизни Мережковский не раз подтверждал высочайшую оценку творчества Гончарова. Но совершенно особняком стоит одно его свидетельство, ставшее известным совсем недавно в связи с опубликованием его записной книжки. Вот эта запись: "Я только что с панихиды Гончарова. Я стоял в маленькой скромной прихожке... Покойный лежал в третьей комнате. И вдруг когда я взглянул на лицо его все исчезло: и постылые лица знакомых литераторов, и суетное настроение, и маленькая комната. Я даже не помню, во что был одет усопший, я помню только это бледное, бесконечно тихое лицо. Я видел его при жизни. Это был полуслепой дряхлый старик. Лицо его казалось тогда безжизненным, равнодушным и ленивым, выражало только суетную и скучную поверхность жизни, а свое заветное он слишком глубоко таил от людей, этот одинокий, нелюдимый художник. И вот теперь заветное и глубокое его сердца, то, что создало Веру и голубиную чистоту Обломова, выступило, освобожденное смертью, на бледном, помолодевшем и успокоенном лице. И я почувствовал вдруг, как я всегда любил этого чужого и незнакомого человека, самою чистой и бескорыстной любовью, как только можно любить на земле, не как отца, не как брата, не как друга, даже не как учителя, а как человека, чья душа открывала моей душе великое и прекрасное, и за то он был мне ближе, чем брат, отец, друг, учитель. Мне не было его жалко, не было печально, я не чувствовал страха смерти; напротив, мне было радостно за него, что тишина и примирение, которые были его творческой силою, охватили теперь все существо его. И я думал: неужели это восьмидесятилетний старик? Детская чистота, невинность и успокоение делали это мертвое лицо таким молодым и прекрасным, что нельзя было оторвать от него глаза: так тихо спят только дети". Да, к концу своей жизни Гончаров стал одним из тех детей, о которых Сам Христос сказал: "Пустите детей приходить ко Мне…, ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно, истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него" (Лука. Гл. 18. ст. 16 17).
57. “Братковский” язык
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Наверное каждый из нас, особенно в тинэйджерском возрасте, использует в своей речи какие-нибудь “блатные”, “хипповские” или просто молодёжные слова, вроде “в натуре”, “чмо”, “лох” или, в худшем случае, такие распространённые и общепринятые, как “пацан”, “прикол”, “тусовка”. Этот стиль языка принято называть уголовным или криминальным жаргоном (или “феней”), так как основное хождение он имеет прежде всего в криминальной среде. Подобный сленг очень распространён в “крутых” американских детективах и среди нашей “братвы” - представителей уголовного мира. Этих “братков” можно без труда узнать на улице: короткие стрижки, кашемировые кепки, такие же полупальто, широкие спортивные штаны или джинсы-”трубы”, кроссовки или чёрные полуботинки. Сложение плотное, взгляд мрачный, голос грубый, татуировки синие. Словарный запас крайне ограничен, состоит из нецензурных выражений (употребляемых, как правило в первозданном виде, без использования приставок и суффиксов) и пары десятков фраз, составляющих профессиональный сленг, при этом речь сопрвождается обильной жестикуляцией (“пальцовкой”). Род занятий: противозаконная и противоправная деятельность, либо моральная или физическая подготовка к ней. Средства передвижения: зависят от роли в строгой иерархии и колеблются от самых “навороченных” тачек до битых БМВ и банального метрополитена. Также среди пассажиров метро подобный облик могут иметь и люди, к “братве” никакого отношения не имеющие, но считающие своим долгом косить под бандитов (их называют “приблатнёнными” или “фраерами”).
58. “В неестественной позе, по Сомову”
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Подтекст этой фразы отыскивается довольно легко. Мемуарист цитирует нашумевшую в своё время повесть Алексея Николаевича Толстого «Приключения Растёгина», один из персонажей которой рассказывает другому: “Александр Иванович, знаешь, на Маросейке торгует, так он до того дошёл спит, говорят, в неестественной позе, по Сомову. За ночь так наломается, едва живой. А ничего не поделаешь” (ТолстойА.Н. Собр. соч.: В 10т. М., 1982. Т.2. С. 45). Комментарий И.В.Кудровой к толстовской шутке: “Сомов Константин Андреевич (18691939) русский художник, член «Мира искусства»; в 1910-е годы создал серию стилизованных картин, представляющих жеманно-эротические сценки дворянского быта конца XVIII начала XIXвека” (Там же. С. 597). Этот комментарий оставляет несколько странное впечатление: как ни крути, сон в неестественой позе трудно счесть жеманно-эротической сценкой, пусть даже и конца XVIII начала XIXвека. Вот тут бы и привести крейдовские сведения о конкретных картинах Сомова, что придало бы фразе Толстого дополнительный комический эффект: дюжий купчина пытается подражать “молодой женщине” и “женщине в синем платье”.
59. “Джоконда”
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Не представить себе композиции более простой и ясной, более завершенной и гармоничной. Контуры не исчезли, но опять-таки чудесно смягчены полусветом. Сложенные руки служат как бы пьедесталом образу, а волнующая пристальность взгляда заостряется общим спокойствием всей фигуры. Фантастический лунный пейзаж не случаен: плавные извивы среди высоких скал перекликаются с пальцами в их мерном музыкальном аккорде, и со складками одеяния, и с легкой накидкой на плече Моны Лизы. Все живет и трепещет в ее фигуре, она подлинна, как сама жизнь. А на лице ее едва играет улыбка, которая приковывает к себе зрителя силой, действительно неудержимой. Эта улыбка особенно поразительна в контрасте с направленным на зрителя бесстрастным, словно испытующим взглядом. Что означают они, этот взгляд и эта улыбка? Много писалось об этом, но каждый, кто почувствует на себе их воздействие знание какой-то тайны, как бы опыт всех предыдущих тысячелетий человеческого бытия. Это не радостная улыбка, зовущая к счастью. Это та загадочная улыбка, которая сквозит во всем мироощущении Леонардо, в страхе и желании, которые он испытывал перед входом в глубокую пещеру, манящую его среди высоких скал. И кажется нам, будто эта улыбка разливается по всей картине, обволакивает все тело этой женщины и ее высокий лоб, ее одеяние и лунный пейзаж, чуть пронизывает коричневатую ткань платья с золотистыми переливами и дымно-изумрудное марево неба и скал.
60. “Дыхание Вседержителя” по книге Иова
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Думал ли ты, человек, о том, для чего Господь даровал нам Духа Своего Святого? Думал ли о том, что мы верующие сегодня живем по благодати, имея возможность ежеминутно общаться с Господом нашим, в отличие от людей Ветхого завета? Давайте посмотрим на Иова. Состоятельный человек, отец десяти детей, хозяин огромного имения, боящийся Бога, а потому, как он думал, не грешащего. Как он сам думал своим человеческим разумом! А где то мерило истины, что дает возможность как можно точнее идти по компасу в безгрешность? Лишь у Господа самого, лишь через Слово Его, Его Голос, Его Свет… Идти на маяк Его правды. Почему Иов не смог это сделать? Почему не знал о том, что страх потерять что-либо это не Божие?

Blog

Культура и искусство