Философия

3221. Роль человечества во вселенной
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Так в новом свете подтверждается сиг рая формулировка существа закона сохранения материи и движения, данная Лейбницем, если бы была разрушена мельчайшая пылинка рухнула бы вся Вселенная. Всю бесконечную Вселенную разрушить этот акт, конечно, не может, но поскольку разрушаемая структура по размеру и по сложности своей организации стремится к исчезающему малому пределу, то и количество высвобождаемой при этом энергии соответственно стремится к бесконечности. Область мировой материи, захватываемая процессом, включаемая в цепь реакции, остается поэтому ограниченной какими-то пределами. Каковы эти пределы сказать сейчас, конечно, невозможно, так же невозможно, как и указать размеры и качественные характеристики той частицы, разрушение которой необходимо для того, чтобы вызвать этот процесс. Но процесс этот вполне объясняет возможность превращения сколь угодно больших конечных масс остывшей материи в раскаленную туманность, способную положить начало новым мирам.
3222. Романтизм в Германии XIX века
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

По мере развертывания событий во Франции различные группы и слои передовой немецкой интеллигенции, поначалу равно воодушевленные революцией, начинают расходиться во взглядах, в оценках французского опыта. На одном полюсе оказались, например, очень популярный в Германии поэт Фридрих Готлиб Клопшток, который сам принимал непосредственное участие во французской революции, и Георг Форстер, один из идейных вдохновителей Майнцской республики. На другом полюсе были многие немецкие интеллигенты, которые подобно, скажем, Шиллеоу подтвердили свою в целом высокую оценку содержания, смысла революции во Франции, но одновременно четко и резко высказались о неприемлемости для них таких ее политических методов, как репрессии, террор против инакомыслящих и инакодействующих. Одним из существеннейших пунктов размежевания стало, несомненно, отношение к религии и французского Просвещения, и французской революции. С того самого момента, когда в целом поддерживаемая немецкими писателями и мыслителями французская критика конкретных форм религиозности и официальной политики, практики церковных институтов переросла в непримиримый антиклерикализм, тем более в атеизм и преследования религии, - с этого момента в немецкой критической мысли завязались узлы самых острых размежеваний с опытом революции и с идеями Просвещения соседней Франции. И конечно, это были главные линии размежевания с теми соотечественниками, которые подобно Клопштоку или Форстеру в определенной степени поддерживали также и репрессивные методы французской революции.
3223. Романтизм в германии ХIХ века
Информация пополнение в коллекции 27.10.2006

По мере развертывания событий во Франции различные группы и слои передовой немецкой интеллигенции, поначалу равно воодушевленные революцией, начинают расходиться во взглядах, в оценках французского опыта. На одном полюсе оказались, например, очень популярный в Германии поэт Фридрих Готлиб Клопшток, который сам принимал непосредственное участие во французской революции, и Георг Форстер, один из идейных вдохновителей Майнцской республики. На другом полюсе были многие немецкие интеллигенты, которые подобно, скажем, Шиллеоу подтвердили свою в целом высокую оценку содержания, смысла революции во Франции, но одновременно четко и резко высказались о неприемлемости для них таких ее политических методов, как репрессии, террор против инакомыслящих и инакодействующих. Одним из существеннейших пунктов размежевания стало, несомненно, отношение к религии и французского Просвещения, и французской революции. С того самого момента, когда в целом поддерживаемая немецкими писателями и мыслителями французская критика конкретных форм религиозности и официальной политики, практики церковных институтов переросла в непримиримый антиклерикализм, тем более в атеизм и преследования религии, - с этого момента в немецкой критической мысли завязались узлы самых острых размежеваний с опытом революции и с идеями Просвещения соседней Франции. И конечно, это были главные линии размежевания с теми соотечественниками, которые подобно Клопштоку или Форстеру в определенной степени поддерживали также и репрессивные методы французской революции.
3224. Российские версии философии марксизма: Уральская философская школа
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Наше обращение к Марксу убедило в том, что главное в философии Маркса - учение о человеке и обществе. Сам Маркс именует ее "практическим материализмом", А. Богданов - "социальным материализмом", А. Грамши - "философией практики". Во-первых, Маркс оказался тем философом, в трудах и размышлениях которого философская антропология Л. Фейербаха не только получила адекватную оценку, но, как показано в наших работах, была развернута на качественно ином уровне. В основном это связано с выяснением роли практики как субстанции общественной жизни. Конечно, дело не только в продолжении антропологической традиции, идущей от Фейербаха. "Праксиологический подход, сформулированный Марксом… был логическим завершением классического германского идеализма, стержневая идея которого интерпретировалась Марксом сначала в терминах философской антропологии и позднее была сформулирована им на языке политической экономии"6 . Цитируемый автор прав только в первой части утверждения. В наших работах 70-80-х годов было показано, что в политической экономии Маркса исходное начало вовсе не человек, а "общественно определенное производство", что философская антропология Маркса и его политическая экономия опосредованы теоретической социологией. Суть дела такова: философская антропология Маркса имеет две ипостаси, учение о сущности человека и учение о его субстрате; в рамках теоретической социологии эти ипостаси получают развитие как учение о производственных, общественных отношениях в целом и учение о производительных силах. И что характерно, Маркс возвращается к антропологическому принципу в пределах теоретической социологии, когда в "Капитале" толкует о трех ступенях исторического развития (видимо, применительно к Европе прежде всего). Речь идет о ступенях становления человеческой социальности: ступень личной зависимости, ступень личной независимости, основанной на вещной зависимости, универсальное развитие человека, свободная индивидуальность (третья ступень).
3225. Российский вариант ресентимента (социокультурные истоки кризиса рациональности)
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

1. Деструктивизм как ресентимент в мышлении. При ресентименте господствуют "перевернутые" формы логики. Логичным считается всё, что приводит к успеху, что даёт зара-ботать денег, что приносит удовольствие, что позволяет сохранить здоровье и т. д., но посколь-ку все эти ценности для ресентиментного человека недостижимы, то и путь к ним реверсиру-ется. Казалось бы, что и в этом может заключаться логика социальной жизни, однако нацелен-ность на успех любой ценой, даже путем отказа от позитивного блага, а значит и своей природы, это уже перевернутая, ресентиментная логика, поскольку она не считается с общими социаль-ными законами. Поэтому социальная логика начинает "укладываться" в схемы музыкальных ритмов, отказываясь от "мелодии" и напоминать мозаику случайных сочетаний различных фак-торов повседневной жизни, складывающуюся в лабиринт, или, в лучшем случае, соответство-вать логике игры, правила которой произвольны и могут поменяться в самый неподходящий момент. Поэтому наука, религия, философия в их классических рациональных формах, ориен-тированных на определенные позитивные ценности, уже не удовлетворяют человека, поскольку ничего не объясняют в его реальной жизни. Философ никому не нужен, так как объяснение по- вседневно совершаемым действиям обыватель находит в газетах, в сенсационных комментариях телеведущих, в сводках курса доллара, в речах политиков, в разговоре с друзьями и т. д., вплоть до рекламных роликов и хитов, навязчиво и громко предлагающих рецепты жизни. Философия посрамлена, ибо ее функции начинает выполнять сама жизнь. Да и наука не стремится к истине, поскольку ценится не истина, а правда, под которой понимаются выстраданные тяжелой личной жизнью опытные знания, дающие, якобы, право на негативное отношение к научным истинам, так как наука не помогла данному человеку избавиться от страданий. Установка такова: раз я пострадал, значит, я прав. (Отсюда негативное отношение в России к интеллигенции и умст-венному труду). Церковь отделяется (правда, только формально) не только от государства, но и от прихожан, не давая им примера истинно христианского служения Богу, так как для нее более важными становятся дела внутренние (конфликт церквей и владений) и дела земные (участие в политике, в экономических структурах и др.). Иначе говоря, и здесь переворачивание: вера на-чинает питаться неверием. Современная философия и не стремится создавать целостные миро-воззренческие системы, поскольку ресентиментный рассудок не может выдержать системности знаний, да и не нуждается в ней. Но в результате философия трансформируется в такие деструк-тивистские, а по существу ресентиментные формы, что их нельзя оспорить: так же, как саму жизнь. Духовная структура деструктивиста подобна мышлению ребенка, стремящегося усердно разломать игрушку, чтобы только посмотреть, как она устроена. Поэтому деструктивиста нельзя останавливать, когда он ломает элементы культуры, иначе он заплачет. В этой страсти к разру-шению сложившихся элементов культуры ресентимент философии. Однако чтобы совершить деструктивистский мыслительный акт, необходимо обладать прочной духовной основой, иначе, после препарирования сложившихся форм культуры, есть риск не вернуться к исходной пози-ции. В какой-то степени в каждом своём действии деструктивист совершает душевное само-убийство или наслаждается искусной балансировкой «у бездны мрачной на краю» духовного падения. Если этого не происходит, деструктивизм теряет смысл, как теряет смысл употреб-ление наркотика без получения кайфа. Но, как и наркоман, деструктивист уверен в возможность возврата в здравое интеллектуальное состояние. Поэтому социальный деструктивизм возможен тогда, когда есть прочное конструктивное культурное начало, которое не дает до сих пор погиб-нуть России. Кроме того, в идее деструктивизма скрыта глубоко русская идея, идущая от кре-стьянских бунтов, нигилизма, народничества, анархизма, революционности и прочего радика-лизма в освоении жизненного мира, что еще более углубляет ресентиментное начало в русской культуре. Разница только в том, что во Франции деструктивизм существует как теоретическая модель, у нас как социальная практика. Поэтому в России накоплен огромный практический опыт деструктивизма и умение "держать" высокий уровень ресентимента. Например, децильный коэффициент в России в 2-3 раза выше, чем на Западе, но общество не взрывается и в массе сво-ей даже сохраняет духовное здоровье.
3226. Российский лесной сектор под воздействием социально-экологических инноваций
Статья пополнение в коллекции 02.05.2010

Исходя из целей и ресурсов, которыми они обладали, агенты заключали различные партнерства, которые должны были помочь институционализации новых правил. Основным партнером проекта в Коми стали не коммерческие, а государственные структуры. Данный тип партнерства способствовал более мягкому проникновению экологических правил в местное сообщество. Во-первых, плотное консенсусное взаимодействие с государственными органами власти помогло эффективно разрешить существующие противоречия между международными стандартами и национальными законами. Во-вторых, сотрудничество с региональными властями способствовало большей легитимации проекта в глазах местного сообщества. В-третьих, сертификация лесхоза создала более благоприятные условия для малого бизнеса, которому самостоятельно, без лесхоза, получить сертификат было бы намного сложнее. В-четвертых, поддержка проекта региональными властями способствовала его изоморфному переносу на соседние лесхозы в границах республики. В-пятых, ориентация НПО на формирование новых ценностных установок, а не на экономическую эффективность способствовала более тщательному внедрению экологических и социальных стандартов. "Серебряная тайга" 6 лет проводила подготовительные работы для получения сертификата. Она осуществляла мощную работу по развитию низовых демократических инициатив в Прилузье через создание разнообразных форм вовлечения населения в вопросы лесоуправления. В то же время для дальнейшего функционирования сертификата такое партнерство имеет ряд негативных свойств. Во-первых, оформление сертификата на государственную структуру - лесхоз сделало его опасно зависимым от бесконечного государственного реформирования. Так, введение нового Лесного кодекса, превращение лесхозов в лесничества и лишение их ряда контролирующих функций осложнили поддержание сертификата лесхозом. Во-вторых, агенты, инициировавшие внедрение сертификации, не являлись постоянными участниками данного поля. Их уход и прекращение финансирования негативно сказались на процессе поддестр. 95 ржания сертификата. В то же время, поскольку компании, работавшие на базе Прилузского лесхоза, были в стороне от сертификации, то им самостоятельно, без помощи "Серебряной тайги" поддерживать сертификат стало сложно. В-третьих, поскольку сертификация основана на рыночных механизмах воздействия, то для поддержания сертификата необходимо присутствие в поле экономически заинтересованных в нем акторов. Российский лесхоз не является таким заинтересованным актором, поскольку не имеет права получать доходы от коммерческой реализации древесины. Однако пришедшая в регион транснациональная корпорация "Монди бизнес пэйпа" поддержала распространение сертификации, и после завершения проекта стала основным агентом ее дальнейшего внедрения. Такая рокировка в агентах (корпорация сменила НПО) способствовала появлению экономической заинтересованности участников и смягчила негативные последствия для функционирования сертификата, идущие от искусственно созданной среды. В-четвертых, такой путь внедрения сертификации не обладает способностью к изоморфизму за пределами поля, территориально ограниченного данным партнерством (с региональными властями Коми).
3227. Россия и Европа: взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому...
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

Изменение обычаев, без которого можно было бы обойтись, зашло слишком далеко и проявилось в насаждении иностранных форм управления, действующих вразлад с характером русского человека.Почвенное удобрениеНаконец, есть ещё способ воздействия цивилизации на цивилизацию…Это действие, которое мы уподобим влиянию почвенного удобрения на растительный организм, или, что тоже самое, влиянию улучшенного питания на организм животный. За организмом оставляется его специфическая образовательная деятельность; только материал, из которого он должен возводить своё органическое здание, доставляется в большем количестве и в улучшенном качестве, и результаты выходят великолепные, всякий раз вносящие разнообразие в область всечеловеческого развития…Народы иного культурного типа могут и должны знакомится с результатами чужого опыта, принимая и прикладывая к себе выводы и методы положительной науки, технические приёмы и усовершенствования искусств и промышленоости…всё остальное, в особен-ности относящееся до познания человека и общества вовсе не может быть предметом заимствования, а может быть только принимаемо к сведению как один из элементов сравнения.Данный способ не составляет бесполезного повторения старого, как это должно неминуемо произойти там, где один культурно-исторический тип приносится в жертву другому посредством прививки. Эта форма влияния связана с признанием права народа, рождающегося для культурно-исторической деятель-ности, на самобытное творчество и предполагает использование и самостоятельную переработку им результатов предшествовавших цивилизаций, особенно в плане усовершенствования промышлен-ности и заимствования дости-жений науки.При таком свободном отношениии народов одного типа к результатам деятельности другого, когда первый сохраняет свое политическое и общественное устройство, быт, нравы, религи-озные воззрения, одним словом, свою самобытность, возможно наиболее плодотворное воздейст-вие завершенной или более развитой цивилизации на вновь возникающую.
3228. Россия как трансформирующееся общество: резюме многолетней дискуссии социологов
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Следствие второе связано с формированием общества «социальной справедливости»; что это означает, можно обрисовать лишь в общих чертах, главным образом, по принципу «от противного». Очень сомнительно, что западная (протестантская, по сути) модель, согласно которой преуспевающий в силу своих талантов и усердия достигает благополучия, уже завтра восторжествует в нашем обществе. Успех и благополучие в наших конструкциях социальной реальности торадицинно связываются либо со счастливыми обстоятельствами, либо с попранием нравственых основ. И поэтому удачливый и благополучный должен делиться с менее удачливыми. То, что называют социал-демократической политикой в перераспределении доходов граждан ? это, пожалуй, единственно возможный путь российских трансформаций. Даже при низких темпах роста ВНП переход в стабильную фазу социальных преобразований останется , я убежден, единственной альтернативой лишь при условии обеспечения российской модели социально-справедливого общества = взаимопомощи или, точнее, поддержки сильными (гражданами-налогоплательщиками, регионами-донорами) слабых. Реальная проблема ? создание экономических и социально-политических условий увеличения доли первых и минимизации вторых. Но при всех обстоятельствах 16-кратный разрыв в доходах, 5% достаточно благополучных и 7% бедных ? источник постоянного социального напряжения и дезинтеграции.
3229. Россия, СНГ и запад
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Принято считать, что распад СССР был неизбежен, и такой точки зрения придерживаются не только те, кто считали его "тюрьмой народов", или "последним из вымирающих видов - реликтом" - "многонациональной империей", как выразился эксперт по проблемам межнациональных отношений в СССР М. Мандельбаум в предисловии к альманаху статей, выпущенного американским Советом по внешним сношениям в преддверии распада СССР.* Однако к происшедшему более корректно применять термин "расчленение", хотя он несет в себе некий заряд эмоциональной оценки. Распадом, то есть естественным отделением от не ставшего единым сросшимся организмом тела можно было бы назвать процесс, когда государство теряло бы именно те этно-территориальные единицы, те существовавшие до вхождения в Россию государственности, которые и собирались в течение российской истории. Однако разделение произошло в подавляющем большинстве случаев совсем не по тем историческим швам, которые почти везде почти рассосались, а по совсем другим линиям. Вряд ли можно отрицать, что при всем обилии проблем был нанесен определенный удар по тем линиям, что были уже надрезаны произвольным решением на теле государства и многих его народов в сооответствии с исторической идеологией и политическими задачами создателей социалистической федерации. Уместно привести суждение А.Мотыля, что "вопреки широко распространенному убеждению, народы Советского Союза вовсе не столько сами пробуждаются, как их пробуждают. Они самоутверждаются вплоть до требования независимости потому, что к этому их принудила перестройка. По иронии, ни кто иной, как Михаил Сергеевич Горбачев, доморощенный пролетарский интернационалист par exellence, должен считаться отцом национализма в СССР".
3230. Рудольф Штайнер и его Философия свободы
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Человек, осознающий свои желания, думает, что он свободен, если действует в соответствии с ними. Но возникает вопрос, действительно ли человек свободен или он только думает, что он свободен, и что все происходит согласно его воли. Штайнер придерживается той точки зрения, что подобная свобода является иллюзорной, и в подтверждение проводит аналогию с камнем, который получив от внешней причины определенное количество движения через толчок, продолжает с необходимостью двигаться и по прекращении толчка. Штайнер пишет : «Допустите теперь, прошу вас, относительно камня, что он во время своего движения мыслит и знает о своем стремлении по возможности продолжить движение. Этот камень, сознающий лишь свое стремление и отнюдь не ведущий себя безразлично, будет думать, что он совершенно свободен и что он продолжает свое движение не по какой-нибудь причине, а только по той, что он этого хочет. Но это и есть та человеческая свобода, о которой все утверждают, что они ею обладают, и которая состоит только в том, что люди сознают свое желание, но не знают причин, которыми оно определяется".
3231. Рудольф Штейнер "Истина и наука"
Методическое пособие пополнение в коллекции 09.12.2008

Фихте хочет определить деятельность "я". Он находит, что "то, чье бытие состоит только в том, что оно полагает себя как сущее, есть "я", как абсолютный субъект". Это полагание "я" есть для Фихте первое безусловное действие, которое "лежит в основе всего остального сознания". "Я" может, таким образом, в смысле Фихте, начать всю свою деятельность также только через абсолютное решение. Но для Фихте невозможно помочь своим "я" этой абсолютно положенной деятельности, дойти до какого-либо содержания его делания. Так как у Фихте нет ничего, на что должна бы направиться эта деятельность, на основании чего она должна бы себя определить. Его "я" должно совершить действие; но что должно оно сделать? Так как Фихте не установил понятия познания, которое должно осуществлять "я", то он напрасно старался найти какой-нибудь переход от своего абсолютного действия к дальнейшим определениям "я". Он даже объявляет, в конце концов, по отношению к такому переходу, что исследование об этом лежит за пределами теории. Он не исходит в своей дедукции представления ни из абсолютно деятельности "я", ни из таковой же "не я", но исходит из одной определенности, которая е то же время есть акт определения, потому что в сознании ничего другого непосредственно не содержится и не может содержаться. Что определяет в свою очередь это определение - это остается в теории совершенно неразрешенным, и эта неопределенность увлекает нас за пределы теории в практическую часть Наукоучение. Но этим объяснением Фихте уничтожает вообще всякое познание, так как практическая деятельность "я" относится к совершенно другой области. Что установленный нами выше постулат может быть реализован только свободным поступком "я" - это ясно; но если "я" должно проявляться познавательно, то дело сводится как раз к тому, что решение этого "я" стремится к осуществлению идеи познания. Конечно, верно, что "я" на основании свободного решения может совершить еще многое другое. Но при теоретико-познавательном обосновании всех наук дело не в характеристике "свободного" в характеристике "познающего" "я". Но Фихте допустил слишком большое влияние на себя своего субъективного тяготения к выставлению в самом ярком свете свободы человеческой личности. Гармс справедливо замечает в своей речи "О философии Фихте" (стр. 15), что "мировоззрение его по преимуществу и исключительно этическое и его теория познания носит тот же характер". Познание не имело бы абсолютно никакой задачи, если бы все области действительности были даны в их целостности. Но так как "я", пока оно не включено мышлением в систематическое целое образа мира, также есть ничто иное, как непосредственно данное, то простого выявления его деятельности вовсе недостаточно. Фихте, однако, держится того взгляда, что в вопросе о "я" все уже сделано простым нахождением. "Мы должны найти абсолютно первый, в прямом смысле безусловный основной принцип всякого человеческого знания. Доказать или определить его нельзя, если он должен быть абсолютно основным первым принципом". Мы видели, что доказывание и определение неуместны исключительно только по отношению к содержанию чистой логики. Но "я" принадлежит к действительности, а здесь необходимо установить наличность в данном той или иной категории. Фихте этого не сделал, и в этом надо искать основания, почему он дал такой неудачный образ своему Наукоучению. Целлер замечает, что логические формулы, через которые Фихте хочет прийти к понятию "я", лишь плохо скрывают то обстоятельство, что Фихте, собственно говоря, хочет какой бы то ни было ценою достичь уже предначертанной цели, прийти к этой начальной точке. Эти слова относятся к первому образу, который Фихте придал своему Наукоучению в 1794 году. Если мы будем держаться того, что Фихте на самом деле, по всему складу своего философствования, не мог желать ничего другого, как заставить науку начинаться через абсолютное веление, то ведь существуют два пути, которые делают объяснимым это начинание. Один заключается в том, чтобы настигнуть сознание при какой-нибудь из его эмпирических деятельностей и через постепенное отстранение всего того, что не следует из него первоначально, выкристаллизовать чистое понятие "я". Другой же путь заключается в том, чтобы начать сейчас же с первоначальной деятельности "я" и показать его природу через обращение мысли на себя и через самонаблюдение. Первым путем пошел Фихте в начале своего философствования; но в течение его он, однако, постепенно перешел ко второму.
3232. Русофобия в России: ее исследователи и критики
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Наиболее же яркие примеры русофобии со стороны Запада дал друг и единомышленник Тютчева - известный славист, публицист и общественный деятель славянофильского направления XIX века, В.И. Ламанский (1833 - 1916). В работе "Об историческом изучении греко-славянского мира" он отмечал проявление русофобии по отношению к славянским народам вообще и к России в частности. В этой связи мыслитель приводит высказывание немецких учёных о русских. В одном немецком журнале, вышедшем в Австрии в начале XIX века, так описывают характер русского: "Характер русского общий всем славянам - недоверчив, обманчив, лукав, без малейшей привязанности, без религии, в высшей степени тупой и грубый, предан пьянству и разврату". Именно в этом видит Ламанский негативно-презрительное отношение "цивилизованных" немцев к русским в данном случае и к славянам в частности. Учёный также поддержал Тютчева в противодействии русофобии идею империи, видя в этом позитивный смысл.
3233. Русская духовная культура - история, перспективы
Информация пополнение в коллекции 18.02.2006

Пожалуй, об Александре Сергеевиче Пушкине в России говориться столько, сколько, наверное, не сказано ни о ком. Однако за пределами страны из русских классиков наиболее известны Толстой и Достоевский. Почему так происходит? Кантор объясняет это тем, что «для европейцев, ищущих почвенности и экзотики, Пушкин недостаточно русский». Действительно и сам поэт отмечает: «Бывало что ни напишу, / Все для иных не Русью пахнет». «От России ждут тайны, загадки» - говорит Кантор. С точки зрения Европы наша страна была чем-то диким, непонятным, и от русской литературы ждали скорее странных сказок, но никак не взглядов Пушкина, который скорее был близок ко многим западным поэтам, вроде Шекспира, Данте и Гете. Но каким образов в центре русской литературы встал «европейский» поэт и писатель? «Вдумаемся в этот парадокс, - отвечает нам Кантор, - ведь самое поразительное, что последующая русская литература тоже искала в Пушкине какой-то тайны, изменяя на каждом шагу его заветам». Это, по мнению автора, привело к «превращению поэта в кумира», идола, которого не понимали, но которому поклонялись, как когда-то древние славяне своим «божкам».
3234. Русская духовная культура, история, перспективы
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

Пожалуй, об Александре Сергеевиче Пушкине в России говориться столько, сколько, наверное, не сказано ни о ком. Однако за пределами страны из русских классиков наиболее известны Толстой и Достоевский. Почему так происходит? Кантор объясняет это тем, что «для европейцев, ищущих почвенности и экзотики, Пушкин недостаточно русский». Действительно и сам поэт отмечает: «Бывало что ни напишу, / Все для иных не Русью пахнет». «От России ждут тайны, загадки» - говорит Кантор. С точки зрения Европы наша страна была чем-то диким, непонятным, и от русской литературы ждали скорее странных сказок, но никак не взглядов Пушкина, который скорее был близок ко многим западным поэтам, вроде Шекспира, Данте и Гете. Но каким образов в центре русской литературы встал «европейский» поэт и писатель? «Вдумаемся в этот парадокс, - отвечает нам Кантор, - ведь самое поразительное, что последующая русская литература тоже искала в Пушкине какой-то тайны, изменяя на каждом шагу его заветам». Это, по мнению автора, привело к «превращению поэта в кумира», идола, которого не понимали, но которому поклонялись, как когда-то древние славяне своим «божкам».
3235. Русская душа как предмет самопознания в русской философии
Информация пополнение в коллекции 30.07.2010

Русский характер опирается, поддерживается общенародным элементом, который всегда воспринимается русским народом как возвышающийся над элементом личным, индивидуальным. Иначе говоря, трудно сохранить себя в качестве русского, если нет поддержки коллектива, социума. Н.Я.Данилевский пытается выделить некоторые нездоровые черты в характеристике русского духа, которые называет болезнью, подчеркивая тем самым временный характер искажений русского духа. По мнению этого мыслителя, болезнь русской жизни, русского духа называется европейничаньем. Он, например, считал, что низший слой менее заражен европейничанием, он остался русским, но высший слой стал европейским до неотличимости. В его исследованиях - русский человек умеет повиноваться, не стремиться к власти, но уважает власть, а также не вмешивается в то, что ему недоступно. Подобная характеристика привела его к мнению, что русский народ не осуществлял и не осуществит политической революции в силу своих особых характеристик. Революция 1917 года красноречиво опровергла этот ошибочный вывод. Приведенный пример говорит о том, что в рассуждениях о русской душе, русском характере велика вероятность погрешностей, так как речь идет об объекте, который не может быть описан только по законам логики и имеет наряду с рациональным выражением и иррациональное, непроявленное начало.
3236. Русская идеалистическая философия. Н.А. Бердяев
Информация пополнение в коллекции 29.01.2011
1. "Субъективизм и индивидуализм в общественной философии" (1900; первая книга)
2. "Борьба за идеализм" (1901; статья)
3. "Мир Божий" (1901; статья), критический этюд о Н.К. Михайловском (1901)
4. "О новом русском идеализме" (статья)
5. "Вопросы философии и психологии" (1904; статья)
6. "Sub specie aeternitatis: Опыты философские, социальные и литературные 1900-1906" (1907; сборник статей, печатавшихся ранее в журналах)
7. "Новое религиозное сознание и общественность" (1907; сборник статей)
8. "Духовный кризис интеллигенции" (сборник статей)
9. "Черная анархия" (напечатана в "Слове" 17 апреля 1909; статья о революции 1905-1907 - о "двух анархиях": красной и черной)
10. "Философская истина и интеллигентская правда" (1909; статья напечатана в сборнике "Вехи")
11. "Казнь и убийство" (статья)
12. "Философия свободы" (1911; публицистическая книга)
13. "Гасители духа" (1913; критическая статья о политике Святейшего Синода по отношению к имяславцам; напечатана в газете "Русская молва"; после выхода статьи Бердяев был привлечен к суду)
14. "Конец Европы" (1915)
15. "Смысл творчества" (1916; публицистическая книга)
16. "Русская Свобода" (1917)
17. "Народоправство" (1917)
18. "Судьба России" (1918, публицистическая книга)
19. "Философия неравенства" (1918; напечатана в 1923 в Берлине; публицистическая книга)
20. "Духи русской революции" (статья напечатана в сборнике "Из глубины" в 1918; издание было запрещено и опубликовано в СССР только в 1990)
21. "Смысл истории" (1923; напечатана в Берлине)
22. "Миросозерцание Достоевского" (1923; напечатана в Праге)
23. "Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы" (1924; напечатана в Берлине)
24. "Философия свободного духа" (2 тома; 1927-1928)
25. "О назначении человека. Опыт парадоксальной этики" (1931)
26. "Судьба человека в современном мире" (1934)
27. "Истоки и смысл русского коммунизма" (1937)
28. "О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии" (1939)
29. "Русская идея" (1946)
30. "Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация" (1947)
31. "Самопознание. Опыт философской автобиографии" (автобиографическая книга; вышла в печати после смерти Бердяева в 1949)
32. "Этическая проблема в свете философского идеализма" (статья)
33. "Демократия и иерархия" (статья)
3237. Русская идея
Информация пополнение в коллекции 28.02.2012
3238. Русская идея Бердяева
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Русский народ создал могущественнейшее в мире государство, величайшую империю. С Ивана Калиты последовательно и упорно собиралась Россия и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира. Силы народа, о котором не без основания думают, что он устремлен к внутренней духовной жизни, отдаются колоссу государственности, превращающему всё в свое орудие. Интересы созидания, поддержания и охранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории. Почти не оставалось сил у русского народа для свободной творческой жизни, вся кровь шла на укрепление и защиту государства. Классы и сословия слабо были развиты и не играли той роли, какую играли в истории западных стран. Личность была придавлена огромными размерами государства, предъявлявшего непосильные требования. Бюрократия развилась до размеров чудовищных. Русская государственность занимала положение сторожевое и оборонительное. Она выковывалась в борьбе с татарщиной, в смутную эпоху, в иноземные нашествия. И она превратилась в самодовлеющее отвлеченное начало; она живет своей собственной жизнью, по своему закону, не хочет быть подчиненной функцией народной жизни. Эта особенность русской истории наложила на русскую жизнь печать безрадостности и придавленности. Невозможна была свободная игра творческих сил человека. Власть бюрократии в русской жизни была внутренним нашествием неметчины. Неметчина как-то органически вошла в русскую государственность и владела женственной и пассивной русской стихией. Земля русская не того приняла за своего суженого, ошиблась в женихе. Великие жертвы понес русский народ для создания русского государства, много крови пролил, но сам остался безвластным в своем необъятном государстве. Чужд русскому народу империализм в западном и буржуазном смысле слова, но он покорно отдавал свои силы на создание империализма, в котором сердце его не было заинтересовано. Здесь скрыта тайна русской истории и русской души. Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни? Эта тайна связана с особенным соотношением женственного и мужественного начала в русском народном характере...» 1
3239. Русская идея: прошлое и настоящее
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

Далее Бердяев пишет: “Высказывалась мысль, что перевод Священного Писания Кириллом и Мефодием на славянский язык был неблагоприятен для развития русской умственной культуры, ибо произошел разрыв с греческим и латинским языком. Церковнославянский язык стал единственным языком духовенства, т. е. единственной интеллигенции того времени, греческий и латинский языки не были нужны. Не думаю, чтобы этим можно было объяснить отсталость русского просвещения, безмыслие и безмолвие допетровской России. Нужно признать характерным свойством русской истории, что в ней долгое время силы русского народа оставались как бы в потенциальном, не актуализированном состоянии. Русский народ был подавлен огромной тратой сил, которые требовали размеры русского государства. Государство крепло, народ хирел, говорит Ключевский. Нужно было овладеть русскими пространствами и охранять их. Русские мыслители XIX в., размышляя о судьбе и призвании России, постоянно указывали, что эта потенциальность, невыраженность, неактуализированность сил русского народа и есть залог ее великого будущего. Верили, что русский народ наконец скажет свое слово миру и обнаружит себя. Общепринято мнение, что татарское иго имело роковое влияние на русскую историю и отбросило русский народ назад. Влияние же византийское внутренне подавило русскую мысль и делало ее традиционно-консервативной. Необычайный, взрывчатый динамизм русского народа обнаружился в его культурном слое от соприкосновения с Западом после реформы Петра. Герцен говорил, что на реформу Петра русский народ ответил явлением Пушкина. Мы прибавим: не только Пушкина, но и самих славянофилов, но и Достоевского и Л. Толстого, но и искателей правды, но и возникновением оригинальной русской мысли. И еще: “Путь земной представляется русскому народу путем бегства и странничества. Россия всегда была полна мистико-пророческих сект. И в них всегда была жажда преображения жизни. Это было и в жуткой, дионисической секте хлыстов. В духовных стихах была высокая оценка нищенства и бедности. Излюбленная тема их - безвинное страдание. В духовных стихах есть очень большое чувство социальной неправды. Происходит борьба правды и кривды. Но в них чувствуется народный пессимизм. В народном понимании спасения милостыня имеет первостепенное значение. Очень сильна в русском народе религия земли, это заложено в очень глубоком слое русской души. Земля - последняя заступница. Основная категория - материнство. Богородица идет впереди Троицы и почти отождествляется с Троицей. Народ более чувствовал близость Богородицы-Заступницы, чем Христа. Христос - Царь Небесный, земной образ его мало выражен. Личное воплощение получает только мать-земля”. В сознании русского народа давно укоренилось представление о Москве как о столице православия и центре всего христианского мира, выраженное в идее Третьего Рима. По этому поводу Бердяев пишет: “Для истории русского мессианского сознания очень большое значение имеет историософическая идея инока Филофея о Москве как Третьем Риме. После падения православного Византийского царства Московское царство осталось единственным православным царством. Русский царь, говорит инок Филофей, “един-то во всей поднебесной христианский царь”. “Престол вселенския и апостольския церкви имел представительницей церковь Пресвятой Богородицы в богоносном граде Москве, просиявшую вместо Римской и Константинопольской, иже едина во всей вселенной паче солнца светится”. Люди Московского царства считали себя избранным народом... Миссия России быть носительницей и хранительницей истинного христианства, православия. Россия единственное православное царство и в этом смысле царство вселенское, подобно первому и второму Риму. На этой почве происходила острая национализация православной церкви. Православие оказалось русской верой. В духовных стихах Русь - вселенная, русский царь - царь над царями, Иерусалим та же Русь, Русь там, где истина веры. Русское религиозное призвание, призвание исключительное, связывается с силой и величием русского государства, с исключительным значением русского царя”.
3240. Русская идея: прошлое и настоящее (концепция евразийства)
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Строго говоря, и собственно евразийство началось не в Софии и не в Берлине, а в России, и еще до революции. Этот “предевразийский” период движения был связан с научными поисками “старшего” поколения евразийцев - Г. Вернадского, Л. Карсавина, Н. Трубецкого. Младшее поколение (хотя разница в годах здесь была минимальная - 5 - 10 лет) - П. Савицкий, Г. Флоровский - присоединялось уже в эмиграции. Вернадский, с юности тянувшийся к изучению роли степной Азии в судьбе нашего отечества, уже в 1914 году писал статьи, где образно сравнивал движение России к Востоку с движением против Солнца. Карсавин до своей высылки из СССР в 1922 году опубликовал отдельную книгу, само название которой - “Запад, Восток и русская идея” - говорит о сути его тогдашних интересов. И хотя речь в ней идет в основном о богословско-религиозном аспекте проблемы Запад - Восток в ее отношении к национальной идее, а евразийские восточные приоритеты Карсавина, находящегося тогда под сильным влиянием В. Соловьева, еще не выкристаллизовались в полной мере, антизападничество занимает в настроениях мыслителя существенную роль: “Не в европеизации смысл нашего исторического существования и не европейский идеал преподносится нам как наше будущее”. Уже тогда, не будучи лично знакомым с другими участниками евразийского движения, Карсавин сетует на то, что подлинной “истории Востока у нас нет”, утверждает, что важнейшая цель русской культуры “настоятельно требует преодоления ограниченности западного эмпиризма и решительного отказа от суррогата всеединства, именуемых идеалом прогресса”. Серьезно размышлял о роли Востока в исторических судьбах и перспективах России и Трубецкой, внимательно изучавший восточные языки, мифологию и фольклористику и оттачивающий свое будущее евразийское мировоззрение на заседаниях лингвистического кружка при Московском университете, где помимо обсуждения языковых проблем говорилось о кризисе западной духовности и “необходимости сближения европейских и азиатских тенденций мировой истории”. Когда в Софии, ставшей одним из первых центров эмиграции, встретились и “объединились на общем мироощущении” основные участники евразийства, этому объединению предшествовал серьезный путь личностных исканий каждого. Революция, в которой молодые мыслители увидели закономерный итог 200-летней европеизации страны, и последующие тяготы беженства сыграли роль катализатора объединения, увидевшего ясные ориентиры спасения в “исходе к Востоку”.

Blog

Философия