Философия

  • 2821. Проблема "предметов сознания" в философии А.Мейнонга
    Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

    А. Мейнонг исходит, как уже говорилось, из принципа интенциональности, предполагающего, что в сфере переживаний и восприятий мы всегда говорим о предмете переживания и восприятия. Интенциональность познания - важнейший принцип теории предмета, ее основание, никто, как говорит Мейнонг в своем исследовании "О предметах высшего порядка" (1899), "не сомневается в том, что нельзя представлять, не представляя нечто, или не судить о чем-то... Поскольку наши ощущения, восприятия, представления, суждения на что-то направлены, им противостоит - как коррелятивная предметность - ощущаемое, воспринимаемое, представляемое, обсуждаемое"[328]. Это дает возможность А. Мейнонгу говорить о том, что все есть предмет, а мир предметов сознания вовсе не совпадает с миром действительных предметов, ведь любые познавательные акты интенциональны. В этом суть предмета (Gegen-stand), который противостоит, противодействует и противоречит субъекту познавательного отношения, отражая при этом все этапы продвижения к истине в границах опыта. В опыте мы опускаем суждения о недействительности, о несуществующем, мы описываем мир через перечисления, аналогии, пользуемся метафорами и сравнениями, а в результате этого "стерильная" картина действительности, как совокупность существующих предметов, много беднее феноменального предметного мира нашего сознания. "...Совокупность того, что существует, включая то, что существовало, и будет существовать, бесконечно мала по сравнению с совокупностью предметов познания.

  • 2822. Проблема «Восток-Запад» в трудах русских философов
    Диссертация пополнение в коллекции 09.12.2008

    Н.Я. Данилевский приводит пять причин того, почему борьба Востока и Запада, Европы и Азии просто не может существовать, и не могла существовать никогда.

    1. Первой из них является то, что как Европа, так и Азия никогда не сознавали себя чем-то единым, целым, способным вступить в борьбу друг против друга. В то же время, в любой политическом или военном конфликте, происходившем в человеческой истории, противоборствующие стороны понимали, что являются противниками, объединялись в своей борьбе с иными силами, создавали стратегию и тактику борьбы.
    2. Никогда не было такой войны, говорит Данилевский, в которой бы, даже случайно и бессознательно, все народы Запада ополчились бы против всех народов Востока, или наоборот.
    3. Третью причину невозможности борьбы между Западом и Востоком Данилевский видит в том, что главные силы, которые могли бы представлять это противоборство Европа и Азия есть понятия или географические, или этнические, или культурно-исторические. Как географические понятия, Восток и Запад в борьбу вступить не могли, тем более что их определение как географических понятий довольно расплывчато. Как понятия этнографические Европа и Азия могли бы быть представлены арийскими племенами с одной стороны и семитическими и др. с другой. Но, не учитывая даже того, что этническое деление не совпадает с делением географическим, при этнографическом делении Восток и Запад пришлось бы видеть в одном и том же племени в контексте исторического развития то Восток, то Запад. Так, если принять иранские племена за представителей Востока в борьбе против Греции, то пришлось бы видеть в нем представителя Запада при борьбе со скифами истинными представителями степных народов. Степь же своеобразный символ Востока в концепциях защитников теории постоянного противодействия Востока и Запада. Как понятия культурно-исторические и Восток, и Запад не представляют культурно-исторического целого. Противники опять таки неопределенны, и поэтому борьбы быть не может.
    4. Продолжая полемику с теми учеными, которые считают борьбу Запада и Востока реальностью, Данилевский подчеркивает, что те войны, которые, по их географическому понятию можно причислить к проявлениям борьбы между Европой (Западом) и Азией (Востоком) , ничем не отличаются от тех войн, которые вели народы Европы и Азии между собой.
    5. Борьба между Востоком и Западом, по мнению Данилевского, продолжайся она в его время, закончилась бы крайне скоро, так как объединенные силы процветающего в этот момент Запада подавили бы силы даже всех объединенных стран Востока.
  • 2823. Проблема «человек-общество»
    Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

    ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА одна из самых важных в философии. Особенно актуальна она в переломные периоды развития общества, когда наиболее остро встает вопрос о смысле и цели существования каждого человека. Именно такой переход переживает сегодня отечественная история. Однако чтобы полнее осознать современное состояние философской антропологии, необходимо ознакомиться, хотя бы вкратце, с ее историческим развитием.

    Начало западноевропейской философской традиции вообще и философской антропологии, в частности, положила античная Греция. Первоначально человек в древнегреческой философии существовал не сам по себе, а лишь в системе определенных отношений, воспринимавшихся как АБСОЛЮТНЫЙ ПОРЯДОК И КОСМОС. Он жил в едином, нераздельном мире со всей своей природной и социальной средой, неодушевленными предметами, животными и богами. Даже боги находились внутри космоса и являлись для людей реальными действующими лицами. Человек мыслился как микрокосм, являвшийся отражением макрокосмоса, который понимался как живой организм. Именно так смотрели на человека представители милетской школы, стоявшие на позициях ГИЛОЗОИЗМА. Они отрицали границу между живым и неживым и полагали всеобщую одушевленность универсума.

  • 2824. Проблема абсолютности – относительности научного познания и единый метод обоснования
    Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

    Хотелось бы сказать, что новая теория является обобщением предыдущей теории и новая онтология обобщением предыдущей онтологии. А старые теории и онтология частными случаями новых, да еще такими, чтобы получались из новых через предельный переход, как это и имеет место в случае Ньютона и Эйнштейна. (Эйнштейновское время выражается через ньютоновское по формуле, в которой есть аддитивный член с коэффициентом v2 / c2, где v скорость инерциальной системы, а с скорость света. При v стремящемся к 0, эйнштейновское время переходит в ньютоновское, а при малых v они совпадают практически). Однако история с Ньютоном и Эйнштейном лишь частный случай взаимоотношения теорий, описывающих включающие друг друга области действительности. Случай с серпами, несмотря на его условность и примитивность, описывает более универсально характер взаимоотношения подобных теорий, точнее соотношение онтологий в таких случаях. Для того, чтобы лучше это понять вспомним, что при аксиоматическом построении теории понятия определяются аксиомами. Аксиомы есть не что иное, как утверждения об отношениях между объектами, которые мы описываем в базовых понятиях. Отношения же - это, вообще говоря, функции. Например, по закону-постулату Ампера сила тока пропорциональна напряжению и обратно пропорциональна сопротивлению. Эти функции можно выразить и формулой и графиком. Графики подводят нас к нерву проблемы. Ведь аксиомы-постулаты это уже обоснование, которому обязательно предшествует постановка опытов в генезисе. Результат каждого опыта это точка на графике. По точкам строится на графике кривая, которая затем превратится в аксиому. График это наше чувственное восприятие свойства (отношения), аксиома (формула) его определение в теории. Но мы знаем, что экспериментальные точки на таких графиках никогда идеально точно не лежат на тех прямых и кривых, которыми мы описываем их в формулах-постулатах. Наши формулы-постулаты, наши понятия с их свойствами, онтология, которую дает нам наука это всегда лишь аппроксимация тех подлинный свойств, которыми обладает натура. Аппроксимация это не абсолютное отражение, конечно, но это не та онтологическая относительность, о которой говорит Куайн. Я бы даже сказал, что аппроксимация вообще не может быть названа онтологической относительностью. Это просто неточность, ограниченная точность науки. Вещь, которая своей тривиальностью не способна вызвать в ком-либо даже слабых эмоций, не говоря о буре чувств, которые вызывает у философов науки онтологическая относительность. Но эта аппроксимация объясняет суть взаимоотношения онтологий в таких теориях, как ньютоновская и эйнштеновская в общем случае. А именно, когда мы опытно, чувственно имеем дело с частью действительности (куском серпа), нас устраивает более простая аппроксимация, обеспечивая приемлемую точность (окружность). Когда мы получаем доступ к ощупыванию более широкого круга действительности, включающего данный (весь серп), эта упрощенная аппроксимация становится неточной, требуется новая, которая будет обеспечивать требуемую точность не только в прежней области действительности, но и в охватывающей ее. Как видно из примера с серпом, качественно эти аппроксимации не обязаны сводиться одна к другой через предельный переход. Тем не менее обе они будут отражением с определенной точностью реального свойства объектов действительности, то бишь реальной онтологии, только одна будет отражать его в одной области, а другая в другой, ее включающей. Каждая будет привязана к действительности через опыт, через точки на графике.

  • 2825. Проблема абстракции в математике
    Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

    По сравнению с естествознанием в математике процесс абстрагирования идет значительно дальше. В известном смысле справедливо утверждать, что там, где естествоиспытатель останавливается, математическое исследование только начинается. Лучше всего это можно проиллюстрировать на примере геометрии. Хорошо известно, что пространственные свойства материальных тел не существуют обособленно от самих тел. Они всецело определяются внутренними и внешними связями тел, но для лучшего понимания пространственных свойств исследователь вынужден временно абстрагироваться от всех их других свойств, кроме геометрических. Понятие геометрического тела представляет крайне односторонний снимок с действительности. Уже понятие физического тела представляет абстракцию, так как здесь отвлекаются от всех нефизических свойств. В понятии же геометрического тела отвлекаются и от физических свойств и сохраняют лишь его пространственные свойства. Естественно поэтому, что в теоретической физике наряду с широким применением математических понятий главное значение имеют специфические для этой науки физические понятия. В некоторых разделах механики, например в кинематике, физическая абстракция почти приближается к математической, поскольку материальное тело в известных условиях (малость размеров в сравнении с расстоянием между телами) отождествляется с материальной точкой. Но уже в пределах кинематики встречаются с такими специфическими физическими характеристиками тела, как его скорость, ускорение и т. п.

  • 2826. Проблема бесконечности мира
    Контрольная работа пополнение в коллекции 29.08.2011

    Или возьмем заключение о нестационарности пространственной метрики, которое является следствием теории Большого Взрыва. В этом случае, пишет Г. И. Наан, существуют две возможности с точки зрения характера эволюции. Началом эволюции в том и в другом случае является взрыв сверхплотного вещества, находящегося в точке с нулевым радиусом. (В случае отрицательной или нулевой кривизны R не является радиусом чего бы то ни было.) Скорость изменения масштабного фактора R(t) вначале неограниченно велика. Со временем R(t) замедляется. Далее есть две возможности. Если кривизна пространства отрицательна или равна нулю, то расширение продолжается неограниченно; если же кривизна положительна, то расширение сменяется сжатием, которое завершается сжатием в точку. В первом случае пространство метрически бесконечно, во втором - конечно. Пока данные наблюдений оставляют вопрос о метрической конечности-бесконечности вселенной открытым. Мы не можем быть уверены в том, что метрическая характеристика бесконечности достаточна. Уже в первые годы существования релятивистской космологии ставился вопрос о том, что у нас нет никаких данных о топологии пространства, а ведь только при ее наличии по знаку кривизны пространства можно судить о его конечности-бесконечности.

  • 2827. Проблема бессознательного
    Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

    1. Ощущения. Мы ощущаем все, что воздействует на нас. Но далеко не все становится при этом фактом сознания. Возможно образование условных рефлексов на различные раздражения внутренних органов, которые доходят до коры головного мозга, но не превращаются в ощущение как таковое, оказывая, однако, влияние на поведение организма. Существуют подсознательные ощущения. Получая одновременно множество впечатлений, люди легко упускают из виду некоторые из них Передвигаясь по улице, мы видим огромное число событий, слышим множество звуков, которые ориентируют нас в потоке уличного движения. Но мы фиксируем на них внимание лишь в случае какого-то затруднения или необычности. Бесчисленное множество явлений, свойств и отношений, существуя объективно и постоянно "мозоля" нам глаза, не осознаются нами. Если бы на каждое воздействие человек должен был реагировать осознанно, он не справился бы с подобной задачей, т.к. был бы не в состоянии мгновенно переключаться с одного воздействия на другое или держать в фокусе своего внимания практически бесчисленные раздражители. К счастью мы обладаем способностью отключаться от одних воздействий и сосредоточиваться на других, вовсе не замечая третьих (22, 29, 31).

  • 2828. Проблема бессознательного в философии. Психоанализ
    Информация пополнение в коллекции 23.12.2010

    Согласно теории Фрейда, «Оно» набирает свою изначальную силу, но параллельно с этим развивается и «Я». Человек отличается от своих меньших собратьев разумом. В данном случае разумом является «супер-эго». Так как инстинкты, или «Оно», служат всего лишь внутренним наполнителем, то можно сравнить «Оно» с какой-либо жидкостью. То есть в строго концентрированном состоянии «Оно» находиться не может, потому что в этом случае при сосредоточении одних инстинктов, человек из гомосапиенс превращается в гомовульгариус, то есть, попросту говоря, в животное. Поэтому «Я» или «супер-эго» являются соответствующей оболочкой, сдерживающей инстинкты. Именно на этом этапе возникают первые противоречия. Так как все находится в развитии и покой относителен, то следовательно, «Я» и «Оно» изменяются во времени, причем если «Оно» уже определилось, то «Я» в ходе культурного развития продолжает расти. Если предположить, что каждому предмету и явлению соответствует свое время и свое место, то следовательно, и человеческой психике присуще свое место и время в общей природе. Говоря проще, человеческую психику можно сравнить с клеткой, где происходят соответствующие явления. Соответственно, оболочкой клетки является «Я», а внутренним содержанием «Оно» (в этом «Оно» идут разнообразные мелкие процессы). Клетке надо развиваться и, если внутреннее содержание уже сформировалось и претерпевает незначительные изменения, то наружная оболочка с развитием культуры все растет и утолщается. Наружу оболочка расти не может, так как там место занимают другие клетки (другие индивидуумы), следовательно, оболочка растет внутрь, все более и более сжимая внутреннее содержание «Оно». Наконец, давление внутри становится столь велико, что внутреннее содержание пытается разорвать наружную оболочку. Этот внутренний конфликт и является главным противоречием между психосексуальным «Оно» и контролирующем «Я». Не случайно с ростом и развитием культуры человечество все чаще и чаще наблюдает в своей среде неврозы.

  • 2829. Проблема бытия
    Информация пополнение в коллекции 30.04.2012

    Как-то на одной из конференций, посвященных обсуждению философских вопросов высшей нервной деятельности, академик П. К. Анохин от имени физиологов обратился к философам с просьбой объяснить, что означает определение сознания как явления идеального. "Физиологи мозга - говорил он - стоят перед очень трудной задачей, когда приходится объяснять это положение студентам. . . Я объясняю студентам: нервное возбуждение формируется и регулируется вот так, оно в такой форме в нерве, оно является таким-то в клетке. Шаг за шагом, с точностью до одного иона я говорю им об интеграции, о сложных системах возбуждения, о построении поведения, о формировании цели к действию и т. д. , а потом обрываю и говорю: сознание - идеальный фактор. Сам я разделяю это положение, но я должен как-то показать, как же причинно идеальное сознание рождается на основе объясненных мною материальных причинно-следственных отношений? Нам это очень трудно сделать без изменения принципов объяснения". (Анохин П. К. За творческое сотрудничество философов с физиологами. - В кн. : "Ленинская теория отражения и современная наука", М. , 1966, с. 288-289). Если под принципами, упомянутыми П. К. Анохиным, понимать принципы детерминизма и логики, то их-то менять как раз и не надо. Это принципы всякого разумного объяснения. А вот от чего следовало бы отказаться, так это от пристрастия к мистификации идеального, свойственного едва ли не всей литературе о нем; от изображения его как феномена, заведомо ускользающего от какого-либо наблюдения и поэтому с равной долей достоверности (или фантастичности) допускающего о себе любые суждения. ". . . А потом обрываю и говорю: сознание - идеальный фактор". Но почему нужно "обрывать" себя? Какой смысл должен был заранее усматривать в понятии "идеальное" ученый, умевший доказательным языком объяснить многие процессы мозга, чтобы при обращении к идеальному процессу принуждать себя менять язык и искать другие "принципы объяснения"? Вероятно, тот самый смысл, согласно которому идеальное заведомо, до всякого разговора о нем уже признается чем-то, лежащим вне пределов рациональной реальности, чем-то "нематериальным", "сверхчувственным" и т. п. Однако, как следует понимать сами эти эпитеты? Идеальное, действительно, нельзя взять в руки подобно тому, как можно взять, например, газету. Но из этого следует только то, что оно - не газета. И ничего больше. Между тем, сама газета обладает бесчисленным множеством свойств, которые тоже "нельзя взять в руки" - например, "цветом шрифта", "количеством знаков", "расположением материала" и т. п. Надо ли отсюда заключать, что и газета является носителем чего-то "сверхчувственного", что и "расположение материала" есть ее "нематериальное" свойство? А если нет, то мы вновь возвращаемся к вопросу: что означают эти эпитеты? На него, надо заметить, ни один из источников вразумительного ответа не дает и не указывает никакого иного их смысла, кроме того, который равным образом позволял бы связать их с любым без исключения объектом и явлением действительности. А это значит, что данные эпитеты, даже если их корректно определить (и если, конечно, кому-то покажется нужным это делать), в качестве характеристик идеального не способны отразить его особенность. Тем не менее, ими пестрят почти все публикации о сознании, и единственное назначение, которое, судя по контексту, им при этом отводится - служить знаками, предупреждающими о том, что идеальное не может быть поставлено в один ряд с другими явлениями природы, что оно, якобы, не может быть объяснено тем же рациональным языком, каким удается объяснить мозговые процессы "интеграции, возбуждения, построения поведения" и т. п. На самом деле идеальное (сознание), коль скоро оно вообще существует и является свойством мозга, именно и существует как одно из многих свойств мозга. Оно такое же явление природы, как и всякое другое, и поэтому доступно такому же разумному объяснению, как и другие явления В этом мы и попробуем убедиться. Как уже говорилось прежде, присутствие взрослого в отношении ребенка с вещью вынуждает ребенка переориентировать направление своей деятельности. Вместо того, чтобы сосредоточивать ее на предмете своего вожделения он должен теперь обращать ее на безразличного ему в этот момент посредника. Чтобы привлечь его внимание к себе, ребенку сплошь и рядом приходится отрывать взгляд от вещи, оборачиваться ко взрослому, теребить его, вести к предмету и т. д. Поскольку же ближайшим объектом действия становится теперь взрослый, он, естественно, становится и ближайшим объектом восприятия. Соответственно, вещь в этот момент перестает восприниматься ребенком. Обернувшись на взрослого, он упускает ее из поля зрения. В этом заключается важнейший результат переориентации поведения Конечно, потеряв в восприятии вещь, ребенок вовсе не утрачивает потребность в ней. Будь иначе, т. е. если бы, отвернувшись от вещи, он тут же забыл ее и потерял к ней интерес, его воздействие на взрослого лишилось бы стимула, своей причины. Этого воздействия просто не могло бы быть. Но адресуя взрослому свое требование, он, тем самым, подтверждает тот факт, что вещь, и перестав быть видимой, не перестала для него быть желанной. Пусть вещи теперь перед ним нет, но от нее остался ее образ в его психике. Именно этот образ и возбуждает в нем потребность, выказываемую взрослому. Впрочем, строго говоря, потребность и с самого начала была связана именно с образом вещи, а не с нею самой. Но для ребенка образ тождественен оригиналу. Он не знает различия между ощущением предмета и самим предметом. Теперь же предмет устраняется. И вследствие этого утрачивается его "власть" над своим образом "Власть" эта заключается, попросту говоря, в том, что в рамках непосредственного биологического отношения с внешними вещами (С - О) их образы являются простым воспроизведением оригиналов, повторением в зеркале психики признаков, форм, движений прообразов. Для животного образ всегда таков (в пределах возможностей восприятия), каков оригинал. Животное не может позволить себе искаженное отражение внешнего мира - иначе оказалась бы невозможной его деятельность в реальном мире. Но теперь в поле зрения ребенка оригинала нет. Образ оказался оторван от своего прообраза, отделен от него, как отделен теперь от вещи сам ребенок. И именно в этот момент он стремится овладеть вещью. И овладевает ею - в ее образе. Овладевает, когда называет ее, поскольку для него овладение именем вещи, в силу условнорефлекторного тождества ее имени и ее самой, равносильно овладению вещью. Наименование вещи приводит в движение взрослого, а не вещь. Но одновременно оно имеет и иной, чрезвычайно важный для ребенка результат: оно приводит в движение образ вещи.

  • 2830. Проблема бытия в философии
    Контрольная работа пополнение в коллекции 20.08.2012

    Бытие объективированного духовного. Индивидуализированное духовное существует в виде сугубо индивидуальных, неповторимых процессов сознания и бессознательного, материализованных и "локализованных" в процессах и проявлениях работы мозга, центральной нервной системы, всего организма. Но имеются такие формы материализации духовного, которые рождаются в лоне человеческой культуры и принадлежат к внеиндивидуальным формам ее бытия. Наиболее универсальны естественные и искусственные знаково-символические формы существования, воплощения духовного. Именно язык выступает одним из ярких примеров единства индивидуализированного и объективированного духовного. Связь языка и сознания, языка и мысли несомненна. Язык - это форма, через которую выходят вовне, объективируются отдельные результаты, процессы работы сознания. Вместе с тем буквы (звуки), слова, предложения, тексты, структуры, правила, богатые варианты развитого языка выступают и как реальность, также обособленная от сознания отдельных индивидов, поколений людей. Им эта реальность дана как особый мир, запечатленный в "памяти" человеческой культуры, в памяти человечества. Языковая память культуры, человечества - сложное единство актуальной памяти многих конкретных людей, говорящих и пишущих на данном языке, и объективно существующих памятников (письменных, а с некоторого времени - и звуковых документов). Только благодаря тому и другому обогащается, изменяется, хранится, а значит, живет, существует язык как целое.

  • 2831. Проблема бытия в философии
    Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

    В ряде направлений современной философии подход к бытию исходит уже из анализа человеческого существования. Человек все более сознает себя как субъекта всех форм своей деятельности, как творца своей социальной жизни и форм культуры. В философии XX века не мир, не природа, а человек становится проблемной точкой отсчета. Философы XX века стали решительно пересматривать внутрифилософские приоритеты прошлого. Они возражали тем представителям классической онтологии, которые отталкивались от самостоятельного бытия мира и от него двигались к пониманию человека, поставленного в зависимость от мира. В таких случаях, говорили они, философия и превращалась в "философию вещей", а человек чаще всего также рассматривался как вещь. Представители анализируемых направлений XX века считали необходимым действительно сделать человека центром философии. Ведь сам человек есть, существует, является бытием, притом бытием особым. Философы-классики рассматривали "бытие" как предельно широкое (человеческое) понятие о мире и в то же время считали бытие совершенно независимым от человека. Исключением было учение Канта. В нем философы XX века особенно высоко оценили ту идею, согласно которой мир мы видим исключительно сквозь призму человеческого сознания. Вещи мира, сам мир существуют в себе, совершенно независимо от сознания, но "в себе" они нам, людям, не явлены. Поскольку же мир, вещи и процессы мира являются людям, постольку результаты его осознания уже неотделимы от человека. В центр ставится человек, его активность, возможности свободы, открываемые самим его бытием.

  • 2832. Проблема бытия в философии
    Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

    Первоосновой экзистенциалистской онтологии (а одновременно феноменологии, ибо и в ней внимание сосредоточивается на прояснении, вернее, "самопрояснении" феноменов, проявлений сознания) является, но Хайдеггеру, Dasein толкуемое как особое человеческое бытие. Его особенности и преимущества, разъясняет Хайдеггер, состоят в том, что оно - единственное бытие, которое способно "вопрошать" о самом себе и бытии вообще, как-то "устанавливать себя" ("устанавливаться") по отношению к бытию. Вот почему такое бытие-экзистенция и есть, но Хайдеггеру, фундамент, на котором должна строиться всякая онтология. Такое понимание специфики человеческого бытия не лишено оснований. Ни одно из известных нам живых существ, кроме человека, неспособно помыслить, задаться вопросом о бытии, как таковом, - об универсуме и его целостности, о своем месте в мире. Здесь мы, кстати, видим определенное различие в понимании "экзистенции" Хайдеггером и Сартром. Сартр, употребляя это понятие, делает акцент на индивидуальном выборе, ответственности, поисках собственного "Я", хотя, конечно, ставит в связь с экзистенцией и мир в целом. У Хайдеггера акцент все же перенесен на бытие, - для "вопрошающего" человека бытие раскрывается, "светится" через все, что люди познают и делают. Надо только излечиться от опаснейшей болезни, поразившей современное человечество, - "забвения бытия". Страдающие ею люди, эксплуатируя богатства природы, "забывают" о ее целостном, независимом бытии; видя в других людях всего лишь средства, люди "забывают" о высоком предназначении человеческого бытия.

  • 2833. Проблема бытия. Теория познания
    Методическое пособие пополнение в коллекции 21.06.2011

    Эта проблема была поставлена развитием кибернетики (середина 20 в.) и до сих пор является открытой: каковы пределы развития кибернетических устройств, сможет ли машина полностью, во всех отношениях заменить человека, каким образом можно смоделировать полноценный искусственный интеллект и т.д. «Пессимисты» в качестве аргумента часто ссылаются на теорему Геделя: в пределах любой области математики всегда имеются утверждения, истинность или ложность которых не может быть установлена правилами и аксиомами данной области, т.е. все логические системы любой сложности неполны в том смысле, что каждая содержит больше истинных утверждений, чем можно доказать с помощью ее собственного набора правил. Отсюда делают вывод о том, что компьютеры никогда не достигнут уровня интеллекта человека, т.к. пределы знаний компьютера ограничены набором аксиом, заложенных конструктором, тогда как люди способны на неожиданные открытия. Кроме того, чтобы создать машину, функционирующую как мозг, необходимо создать вещество, обладающее свойствами или подобное высокоорганизованной белковой материи, образующей мозг. Но такая машина будет именно функционировать, а не мыслить, т.к. мышление - образование скорее социальное, а не биологическое. Замена неорганического содержимого органическим этого не даст, более того, при подобной замене будет утрачено одно из основных преимуществ электронной машины - быстродействие. «Оптимисты» же утверждают, что все подобные аргументы были опровергнуты в ходе развития кибернетики и ссылаются на теорему МакКаллока Питса, где вопрос о выполнении любой функции головного мозга сводится к вопросу о познаваемости этой функции. Кроме того, с точки зрения моделирования вообще нет смысла говорить о полном тождестве модели и оригинала.

  • 2834. Проблема взаємодії людини з природою в історії філософії
    Информация пополнение в коллекции 15.03.2011

    Намагаючись зберегти ідейний зміст античної філософії, пристосовуючи його до нових суспільно-економічних умов, неоплатоніки дали поштовх до розвитку нових поглядів на природу, що знайшло своє відображення вже в XI ст. в боротьбі двох схоластичних напрямків номіналізму і реалізму. Реалізм і номіналізм не займалися спеціально проблемою «людина природа». Вона начебто периферійно торкалася їх схоластичних суперечок стосовно окремих філософських питань. В філософських поглядах представників номіналізму Ж. Бурідана, М.Орезма, М.Отрекура та ін. спроба викликати інтерес до вивчення природи була детермінована боротьбою з реалістами. Чільне місце проблема «людина природа» займає в філософії Фоми Аквінського. Наперекір католицькій традиції августенізму, цей мислитель зайняв позицію психофізичної єдності людини, яка стала домінуючою в католицькій філософії.

  • 2835. Проблема взаимоотношения общества и природы
    Информация пополнение в коллекции 08.09.2010

    Говоря о взаимодействии общества и природы, мы оперировали в основном масштабом одной планеты Земли. Однако, как мы уже отмечали, понятие природы в широком смысле слова охватывает весь объективный материальный мир.Связь человечества и космоса многие века оценивалась философами в лучшем случае чисто умозрительно, на уровне научных гипотез и догадок. Эти рассуждения носили, как правило, общегуманистический характер типа: "Человек сын Земли, дитя космоса" и т.п. Изучение вопроса о единстве космоса и всех его составляющих, включая окружающую среду и человечество, окончательно переместилось в XX в. из сферы астрономии и астрологии в философию. Во многом это произошло благодаря работам российских ученых, в первую очередь представителей русского космизма, таких, как А.Л. Чижевский, Л.Н. Гумилев и др. Л. Гумилев много работал над концепцией пассионарности. По мнению ученого, само возникновение и дальнейшее развитие этносов зависит от многих природных, в том числе и космических, факторов (солнечной активности, магнитных полей и др.). Развитие этносов определяется главным образом наличием в них особых людей пассионариев, обладающих сверхэнергией, непреодолимым стремлением к намеченной цели, пусть даже иллюзорной.

  • 2836. Проблема взаимосвязи духовности и нравственности в историко-философской ретроспективе
    Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

    Для Сартра такое понимание сознания - исходная точка размышлений о человеке, необходимая предпосылка для понимания его особого бытийного статуса и ценностных ориентаций в мире. В целом, разрабатывая концепцию сознания как «Ничто», Сартр обосновывает свой главный антропологический тезис: человеческая реальность не содержит в себе ничего, на что можно было бы сослаться при объяснении человеческих поступков. Все, что совершает человек, и все, что с ним случается, есть результат его выбора, его личностного усилия. Человек не может опереться даже на свое рефлексивное «Я» - ведь оно само всего лишь конструкт, проекция вовне деятельности рефлексивного сознания. Мотив свободы личного выбора радикализирован атеизмом Сартра. Ситуация такова, что лишенный каких-либо внешних ориентиров и природных предопределений человек «осужден» на свободный выбор, поэтому сознание как «Ничто» выступает синонимом свободы как онтологического условия существования человека. Какими же специфическими характеристиками сознания обеспечивается свободное человеческое существование, т.е. истинное человеческое бытие? Сознание как «Ничто» побуждается к действию самим собой и принципиально отлично от мира, но одновременно оно постоянно отлично и от самого себя как уже определенного, выявившегося способа бытия. Это значит, что сознание всегда находится вне себя, что оно постоянно трансцендирует, что трансценденция есть сущность сознания и самого человека. Способность к трансцендированию, будучи фундаментальной характеристикой человека, обеспечивает «проективность» его существования. Осуществляя себя через ответственный выбор в каждой конкретной ситуации, человек творит, изобретает, выстраивает свое бытие. «Человек создает себя сам. Он не сотворен изначально, он творит себя, выбирая мораль, а давление обстоятельств таково, что он не может не выбирать какой-нибудь определенной морали. Мы определяем человека лишь в связи с его решением занять позицию», - отмечает Сартр [3].

  • 2837. Проблема влияния патристики на становление и совершенствование восточной культуры
    Информация пополнение в коллекции 05.11.2010

    Реабилитация византийского богословского, наследия в русском православии была начата в середине XVII в. усилиями патриарха Московского Иосифа (16421652). Рост интереса к патристике был связан с тем, что новые церковные и государственные власти не были намерены сохранять национальную замкнутость церкви и мириться с угрозой религиозной стагнации. Греческое богословие было для них опорой реформаторской деятельности. Самые значительные усилия по распространению византийской патристики сделали люди, объединявшиеся вокруг патриарха Никона (Федор Ртищев, Иван Неверов, Стефан Вонифатьев). В 16531655 гг. по инициативе Никона в Москву с Афона и из Иерусалима было доставлено около 500 греческих книг и рукописей. Это было первое большое собрание греческих текстов в России. Важную роль в судьбе греческой патристики в России в XVII и XVIII вв. сыграла киевская богословская школа и, прежде всего, профессора Киево-Могилянской академии. Первым выдающимся представителем этой школы был Лаврентий Зизаний. В своем Большом Катехизисе он сформулировал новое для русских православных понимание религиозной жизни как обязанности. В XVII в. работы Зизания активно распространялись в Москве. Украинские ученые монахи, приглашенные в 40 гг. в Москву, впервые в русской церковной истории начали переводить на русский язык труды отцов Церкви с западных латинских изданий Киевские богословы в Москве были уже людьми Нового времени. Они оценивали православие не только как религию, но и как культурное явление. В рамках подобной оценки в Русской церкви началось расслоение патристики на святоотеческое теоретическое богословие и аскетическую практику.

  • 2838. Проблема возникновения жизни на земле и варианты ее решения
    Информация пополнение в коллекции 12.01.2009
  • 2839. Проблема гармонии веры и разума. Вопросы доказательства бытия бога у Фомы Аквинского.
    Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

    Фома Аквинский - систематизатор средневековой схоластики. Одним из наиболее выдающихся представителей зрелой схоластики был монах доминиканcкого ордена Фома Аквинский (1225/26 1274), ученик знаменитого средневекового теолога, философа и естествоиспытатели Альберта Великого (11931280).Как и его учитель, Фома пытался обосновать основные принципы христианской теологии, опираясь на учение Аристотеля. При этом последнее было преобразовано им таким образом, чтобы оно не вступало в противоречие с догматами творения мира из ничего и с учением о богочеловечестве Иисуса Христа. Как и у Августина и Боэция, у Фомы высшее начало есть само бытие. Под бытием Фома разумеет христианского бога, сотворившего мир, как о том повествуется в Ветхом завете. Различая бытие и сущность (существование и суетность), Фома, тем не менее, не противопоставляет их, а вслед за Аристотелем подчеркивает ихобилий корень. Сущности, или субстанции, обладают, согласноФоме, самостоятельным бытием, в отличие от акцидетнций (свойств, качеств), которые существуют только благодаря субстанциям. Отсюда выводится различение так называемых субстанциальных и акцидентальных форм. Субстанциальная форма сообщает всякой вещи простое бытие, а потому при ее появлении мы говорим, что нечто возникло, а при ее исчезновении, что нечто разрушилось. Акцидентальная же форма источник определенных качеств, а не бытия вещей. Различая вслед за Аристотелем актуальное и потенциальное состояния, Фома рассматривает бытие как первое из актуальных состояний. Во всякой вещи, считает Фома, столько бытия, сколько в ней актуальности. Соответственно он выделяет четыре уровня бытийности вещей в зависимости от степени их актуальности, выражающейся в том, каким образом форма, то есть актуальное начало,реализуется в вещах. На низшей ступени бытия форма, согласно Фоме, составляет лишь внешнюю определенность вещи (causa formalis); сюда относятся неорганические стихии и минералы. На следующей ступени форма предстает как конечная причина (causa finalis)вещи, которой поэтому внутренне присуща целесообразность, названная Аристотелем "растительной душой", как бы формирующей тело изнутри, таковы растения. Третий уровень животные, здесь форма есть действующая причина (causa efficiens),поэтому сущее имеет в себе не только цель, но и начало деятельности, движения. На всех трех ступенях форма по-разному привходит в материю, организуя и одушевляя ее. Наконец, на четвертой ступени форма предстает уже не как организующий принцип материи, а сама по себе, независимо от материи (forma per se, forma separata). Это дух, или ум, разумная душа,высшее из сотворенных сущих. Не будучи связана с материей,человеческая разумная душа не погибает со смертью тела. Поэтому разумнан душа носит у Фомы имя "самосущего". В отличие от нее, чувственные души животных не являются само сущими, потому они и не имеют специфических для разумной души действий, осуществляемых только самой душой, отдельно от тела мышления и веления; все действия животных, как и многие действия человека (кроме мышления и акта воли), осуществляются с помощью тела. Поэтому души животных погибают вместе с телом, тогда как человеческая душа бессмертна, она естьсамое благородное в сотворенной природе. Следуя Аристотелю,Фома рассматривает разум как высшую среди человеческих способностей, видя и в самой воле прежде всего ее разумное определение, каковым он считает способность различать добро изло. Как и Аристотель, Фома видит в воле практический разум,то есть разум, направленный на действие, а не на познание,руководящий нашими поступками, нашим жизненным поведением, ане теоретической установкой, не созерцанием. В мире Фомы подлинно сущими оказываются в конечном счете индивидуумы. Этот своеобразный персонализм составлиетспецифику как томистской онтологии, так и средневекового естествознания, предмет которого действие индивидуальных"скрытых сущностей" "деятелей", душ, духов, сил. Начиная сбога, который есть чистый акт бытия, и кончая малейшей изсотворенных сущностей, каждое сущее обладает относительнойсамостоятельностью, которая уменьшаетси по мере движениявниз, то есть по мере убывания актуальности бытия существ,располагающихся на иерархической лестнице. Учение Фомы пользовалось большим влиянием в средние века, римская церковь официально признала его. Это учение возрождается и в XX веке под названием неотомизма одного изнаиболее значительных течений католической философии на Западе. Номиналистическая критика томизма: приоритет воли над разумом. Как уже отмечалось, средневековая философия вобрала всебя две различные традиции: христианское откровение и античную философию. В учении Фомы возобладала последняя. Напротив, критики томизма апеллируют к библейской традиции, врамках которой воля (прежде всего божественная воля всемогугцество бог) стоит выше разума и определяет его. Расцветноминализма приходится на XIII и особенно XIV века; егоглавные представители Уильям Оккам (1285 1349), ИоганнБуридан (конец XIIIXIV век), Николай из Отрекура (XIV век)и др. В номинализме пересматривается характерная для аристотеленской традиции (Альберт Великий, Фома Аквинский) трактовка бытия, предполагающая тесную связь бытия с категориейсущности. Хотя Фома и проводил различие между бытием и сущностью (ибо только в боге бытие и суетность совпадают), однако считал, что сущность стоит к бытию ближе всех остальныхкатегорий. А поскольку сущность постигается не чувствами, атолько умом, то отсюда вытекает, с одной стороны, приоритетразума, а с другой иерархическая структура тварного мира.В номинализме определяющее значение получает идеи божественного всемогущества, а творение рассматривается как акт божественной воли. Здесь номиналисты опираются на учение ДунсаСкота (ок. 12661308), который обосновывал зависимость разума от воли и считал божественную волю причиной всякого бытия. Однако номиналисты пошли дальше Дунса Скота: если тотсчитал, что в воле бога был выбор сущностей, которые он хотел сотворить, то Уильям Оккам упразднил само понятие сущности, лишив его того основания, которое оно имело в раннейи средней схоластике, а именно тезиса о существовании идей(общих понятий) в божественном уме. Идеи, согласно Оккаму,не существуют в божественном уме в качестве прообразов вещей: сначала бог творит вещи своей волей, а идеи возникают вего уме уже после вещей, как представления вещей.Номиналисты не разрывают и с Аристотелем, но дают его философии иную, чем Фома, интерпретацию, опираясь на учениеАристотеля о первичной сущности как единичном индивидууме.Согласно Оккаму, реально существует лишь единичное; любаявешь вне души единична, и только в познающей душе возникаютобщие понятия. С этой точки зрения сущность (субстаиция) утрачивает свое значение чегото самостоятельно сущего, которому принадлежат акциденции, не имеющие бытия помимо субстанций: бог, согласно номиналистам, может создать любую акциденцию, не нуждаясь для этого в субстанции. Понятно, чтопри этом различение субстанциальных и акцидентальных формтеряет свое значение, и главное понятие томизма понятиесубстанциальной формы больше не признается необходимым. Врезультате умопостигаемое бытие вещи (сущность) и ее простоеэмпирически данное бытие (явление) оказываются тождественными. Номинализм не признает различных бытийных уровней вещей,их онтологической иерархии. Отсюда равный интерес ко всемдеталям и подробностям эмпирического мира. Ориентация наопыт характерная черта номинализма, которую впоследствииперенимают наследники средневскового номинализма английскиефилософы эмпиричсского направления Фр. Бэкон, Дж. Локк, Д.Юм. Номинализм формирует новое иредставлеиис о и о знании и о природе познающего ума. Поскольку познание паправлено не насущность вещи, а на вещь в ее единичности, то оно есть интуитивное познание (созерцание отдельных свойств вещи), егопредметом оказываются акциденции, и знание трактуется какустановление связи между явлениями. Это ведет к пересмотруаристотелевской и томистской логики и оитологии, для которыхсубстанция есть условис возможности отношений (не случайно втомизме гиоссология учсние о иознании не существует независимо от онтологии учения о бытии). Теоретическая способность в номинализме утрачивает свой оитологический характер,умы болыне не рассматриваются как высшие в иерархии сотворенных сущих. Ум, с точки зрения Николая из Отрекура, естьне бытие, а представление о бытии, направленность на бытие.Так в номинализме формируется представление о субъекте, противостоящем объекту как особого рода реальности, и о познании как субъектобъектном отношении. Такой подход способствует выделению гносеологии в самостоятсльную область исследования. Но одновременно возникает субъективистское истолкование ума, человеческого духа, рождается убежденис, что явления психического ряда достовернее физических, посколькуданы нам непосредственно, тогда как физические опосредованно. В теологии при этом подчеркивается приоритет веры надзнанием, воли над разумом, практическинравственного начала перед теоретическим. В целом номинализм в значительной мере определил направление и характер развития как философии, так и экспериментальноматематического естествознания XVIXVII веков.Именно с номинализмом было связано также и развитие материализма в эпоху Возрождения и в новое время. Специфика средневековой схоластики - Средневековая философия вошла в историю мысли под именем схоластики, которое уже с давних пор употребляется в нарицательном смысле как символ оторванного от реальности, пустого словопрения. И для этого, несомненно, имеются основания. Главная отличительная особенность схоластики состоит втом, что она сознательно рассматривает себя как науку, поставленную на службу теологии, как "служанку теологии". Начиная примерно с XI века в средневековых университетах возрастает интерес к проблемам логики, которая в ту эпоху носила название диалектики и предмет которой составляларабота над понятиями. Большое влияние на философов XIXIVвеков оказали логические сочинения Боэция, комментировавшего"Категории" Аристотеля и создавшего систему тонких различений и определений понятий, с помощью которых теологи пытались осмыслить "истины веры". Стремление к рационалистическому обоснованию христианской догматики привело к тому, чтодиалектика превратилась в одну из главных философских дисциплин, а расчленение и тончайшее различение понятий, установление определений и дефиниций, занимавшее многие умы,подчас вырождалось в тяжеловесные миоготомные иостроения.Увлечение таким образом ионятой диалектикой нашло свое выражение в характерных для средневековых университетов диспутах, которые иной раз длилась по 1012 часов с небольшим перерывом на обед. Эти словоирения и хитросплетения схоластической учености порождали к себе оппозицию. Схоластичсскойдиалектике противостоялв различные мистические течения, а вXVXVI веках эта опиозиция получает оформление в виде гуманистической светской культуры, с одной стороны, и неоплатонической натурфилософии, с другой.

  • 2840. Проблема гармонии веры и разума. Вопросы доказательства и бытия бога у Фомы Аквинского
    Информация пополнение в коллекции 09.12.2008