Geum.ru

Никифоров Олег Владимирович Судебная психиатрия курс лекций

Вид материалаКурс лекций
Подобный материал:
1   2   3   4

Из других относящихся сюда произведений того времени, следует указать еще на сочинение начала второй половины XVIII века, «О преступлениях и наказаниях», итальянца Цезаря Беккария, который обычно и считается основателем классической школы. Книга эта имела огромный успех, приобрела много врагов и еще более друзей, переведена на многие языки, в том числе и на французский с примечаниями Дидро. Вольтер написал к ней свои комментарии. Разобрав сущность законодательств того времени, Беккария устанавливает их несостоятельность, полный произвол, несоответствие и жестокость и затем формулирует основные принципы классической школы. В основу уголовных законов, по мнению Беккария, должен быть положен принцип подробного изучения действий, наносящих вред, или преступлений, и затем определение соответствующей реакции общественных установлений на эти действия, или наказаний. всякое наказание должно соответствовать вреду преступления и справедливо постольку, поскольку оно необходимо для сохранения общественных установлений, в основе которых должны лежать принципы общественного договора.

Беккария восстает вообще против произвола и жестокости и особенно против жестоких наказаний, применяемых в то время за преступления, толкуемые как оскорбление божества. Он требует равенства перед законом, осуждает законы, притесняющие большинство в угоду немногим и.т.п. Он уделяет много места средствам предупреждения преступлений и между прочим высказывает глубокие, проникновенные по тому времени мысли о том, что общественные и государственные законы необходимо согласовать с естественными законами природы.

Теоретические положения классической школы нашли себе практическое применение в изменении отношений государства к содержанию преступников, реорганизации тюрем и наказаний. В этом направлении много поработал англичанин Говарди, этот «Пинель» преступников. Из положений, выдвинутых им, отметим хоть, например, то, что человек не может выносить продолжительного одиночества без риска впасть в отчаяние или безумие. Говарди же принадлежит заслуга первоначального обоснования учения о так называемом досрочном освобождении. Из других относящихся сюда деятелей Англии следует упомянуть о Бентаме и особенно Роберте Оуэне; последний своей широко научной, социальной и филантропической деятельностью далеко вышел за пределы классической школы. Оуэн уже между прочим учил, что преступник совершает преступления не потому, что он сознательно этого хочет по своей злой воле и дурным наклонностям, а потому что поступки его находятся под влиянием чувств, убеждений, характера и т.п., а эти последние обусловливаются наследственностью, условиями жизни и друг. фактами, уже от воли преступника независящими. Успехи учений классической школы на западе отразились и на русском законодательстве и нашли себе некоторое выражение в «Наказе» Екатерины II.

Классическая школа, как было сказано, произвела огромный переворот в учении о преступлении и наказании, но затем скоро начали выступать и ее слабые стороны. как старая медицина старалась изучать болезни и подыскивать соответствующие им лекарства, так и уголовная классическая школа в основу своей деятельности прежде всего полагала изучение преступлений и назначение соответствующих наказаний.

Последователи этой школы увлекались толкованиями различных юридических тонкостей и комментарий, построенных логически правильно и тонко, но опирающихся на метафизические учения, а не на факты действительной жизни. Ничего существенного не могло внести учения классической школы и так называемое гегелианство. Даже в некоторых вопросах учение Гегеля и юристов его школы, как Гельшнер и др., еще более отдалили уголовную политику от действительной науки.

Посвящалось много труда преступлению и мало обращалось внимания на деятеля преступления – преступника. Он многим представлялся каким-то средним абстрактным явлением. Правда, основатели классической школы, как Монтескье, Беккария и другие лучшие представители ее пытались перейти от критико-философских, метафизических рассуждений к положительным исследованиям, но состояние естественных и в частности медицинских наук в середине XVIII столетия давало очень мало положительных, объективных фактов для таких исследований.

Из предыдущего уже понятно само собой, что по учению классической школы лица, совершившие преступления в состоянии душевного расстройства, освобождались от полагающегося им наказания. Но беда в том, что учение о душевных расстройствах в XVIII веке было очень несовершенно и покоилось во многих случаях также на чисто метафизических основаниях.

Только в течение следующего XIX столетия естественные науки получают огромное развитие, и твердо устанавливаются естественные, объективные методы наблюдения и опыта. Учение об устройстве и отправлениях человеческого организма достигает неслыханного дотоле развития. Успехи естествознания позволяют определить место человека в природе, выяснять зависимость его организации, физических, биологических, психических и нравственных особенностей от окружающих внешних физических и социальных условий.

В течение XIX века сделала огромные успехи и медицина, в частности нейропатология, психиатрия и психопатология и наконец психофизиология, полагающие ныне в основу своих исследований общие законы естествознания, - эволюции, борьбы за существование, причинности и относительности. Базируясь на тех же законах и на законах сообщества и солидарности, получают широкое развитие социальные науки. Все данные этих наук и позволяют нам ныне объективнее разбираться в прошлом как отдельных индивидуумов, так и всего человечества, лучше понимать его настоящее и разумнее работать для созидания лучшей будущности, устрояемой по естественным законам природы, управляющих как явлениями внешнего мира, так м душевным миром как коллективных, так и отдельных человеческих организаций. Всесторонним изучением относящихся сюда явлений современная научная мысль и стремится приблизиться к пониманию сущности здоровой и больной деятельности человека.

В последние десятилетия XIX столетия наука о преступлениях и наказаниях также сближается с естественными и медицинскими науками, широко пользуясь данными этих последних. Сближение учений уголовного права с медицинскими науками послужило началом быстрого развития новейшей школы уголовного права, стремящейся поднять науку о преступлениях, или вернее науку о преступнике и наказаниях, или мерах борьбы с преступностью, до уровня точных естественных наук, полагая в основу своей деятельности данные антропологии, психопатологии, психиатрии, педагогики и социологии.

Для слушателей, незнакомых с основами новейшей школы, носящей название позитивной, антрополого-социальной, социально-органической и др., позвольте в нескольких словах напомнить, что современная позитивная уголовная школа обычно подразделяется на два основных течения.

К первому относится так называемая социологическая школа криминалистов, получившая свое начало и развитие в статистических трудах Кетле, Гарри, затем Дюкпетио, Валентины, Эттингена, Пренса, Листа и мн. друг. Вопреки прежним учениям о злой воле, злонравии и т.п. причинах преступности, представители этой школы многочисленными статистическими исследованиями показали законосообразность человеческих действий вообще и преступных в частности. Доказано постоянство данных преступлений при постоянстве данных социальных условий. При изменении этих условий, изменяется и число и характер соответствующих преступлений. Вы понимаете, что отсюда вытекают и важные выводы по вопросам борьбы с преступлениями.

Представители другого течения, уголовно-антропологического, наибольшее значение в вопросе изучения преступлений, придают исследованию анатомической, физиологической и в частности психической организации лиц, совершающих преступления.

В настоящее время эти оба основные течения следует объединить и многими они объединяются в одно. Покойный проф. Дриль справедливо говорить в своих известных лекциях, что разделение современных учений о преступлении и преступнике является недоразумением. Ясно, что при изучении человеческой преступности нужно обращать внимание и на психо-физическую организацию преступника и на социальные условия, вреди которых он жил и совершал преступление.

Сообразно двум течениям позитивной школы и преступников можно разделить на две основные группы: к первой группе следует отнести лиц с преобладанием дефектов в организации. Сюда войдут прежде всего преступники, совершившие свое деяние в состоянии душевного расстройства, затем преступники «дегенераты», куда следует отнести и «преступного человека» Ломброзо и наконец многие, так называемые преступники по страсти. Во вторую группу следует отнести лиц, совершивших преступления в зависимости от особенностей социальных условий. Сюда относятся некоторые разновидности привычных и случайных преступников.

Укажем еще на некоторые основные положения антрополого-социальной школы. Преступления, как и все явления природы, не являются чем либо случайным, а совершаются по общим, естественным законам, почему и изучение всех явлений, относящихся к области познания преступлений и преступников, должно производиться с помощью естественно научных методов исследования. Прежде всего личность преступника должна быть строго индивидуализирована и должна изучаться с точки зрения понимания – физической и психической его организации, а также условий физической и социальной среды, послужившей прямой или предрасполагающей причиной преступления. Изучение на указанных основаниях преступников приводит к заключению, что в развитии преступлений виновны не только сами преступники, их семьи, их предки, но и все общество с его верованиями, обычаями, законами, учреждениями.

Если правильно, что всякий народ имеет то правительство, какого он заслуживает, то еще правильнее выражение Лакассана, что общество заслужило тех преступников, каких оно имеет.

Отсюда понятно, что борьба с преступлениями должна выражаться не только в мерах наказания.

По учениям позитивной школы как меры борьбы с преступностью, на первом плане после широко поставленных профилактических мер для оздоровления общества должны стоять меры изоляции преступника, его исправления и воспитания.

Меры воздействия на преступников и изоляции их должны быть строго индивидуализированы и прекращаться по минованию в них надобности.

Как Вы видите, взгляды этой школы криминалистов совпадают со взглядами медиков на изучение и борьбу с болезнями. Современная медицина лечит и изучает не болезни, а больных, строго их индивидуализируя. Уже из этих кратких сведений Вы видите, что учения о преступнике и душевнобольном, как и меры борьбы с этим социально-биологическим злом в настоящее время сливаются.


ЛЕКЦИЯ ТРЕТЬЯ. Психиатрия с конца XVIII века. Пинель, его значение и учение о резонирующем помешательстве. Эскироль и учение о мономаниях. Причард и учение о нравственном помешательстве. Галь и его значение. Морель и учение о вырождении.

Позитивная антропологическая школа уголовного права, как было сказано, развилась и развивается под влиянием успехов медицины, в частности учения о душевных болезнях. Мы поэтому остановимся несколько подробнее на относящихся сюда учениях по истории психиатрии с конца XVIII века. Наибольшее влияние на изменение дела лечения и призрения душевнобольных в Европе имела деятельности врача Бисетра, Пинеля, деятельность, совпавшая с исторической эпохой французской революции.

Пинель застал положение душевнобольных во Франции очень плачевным. Они по большей части содержались в темных тюремных помещениях, в цепях, вследствие их постоянного возбуждения и буйств. Грубая прислуга впускала к несчастным за небольшую плату праздных посетителей, чтобы позабавить последних безумным поведением и дикостью бреда своих пациентов. Выздоровления являлись при таких условиях необычной редкостью. Пинель потребовал от тогдашнего революционного правительства разрешить ему снять цепи с душевнобольных и более человечного к ним отношения, причем ручался своею жизнью, что от предлагаемых им реформ никаких опасностей для общественного спокойствия не будет, так как при более гуманном уходе больные станут даже спокойнее и безопаснее, чем были до тех пор. Пинелю удалось отстоять и провести реформы, и его противники скоро могли убедиться, что Пинель был прав: освобожденные от цепей и жестокостей душевнобольные стали спокойнее и среди них чаще начали наблюдаться выздоровления. Собственно со времени Пинеля и начался новый современный период научной психиатрии.

Пинель между прочим оставил руководство по душевным болезням, которые по его учению являются болезнями мозга и должны изучаться при помощи естественно научных методов исследования. Это учение Пинеля не было, как Вы помните, полной новостью, но оно было своевременно и проводилось им настойчиво. Оценено учение Пинеля было многими, но далеко не везде сразу и всеми. Например, даже в Германии чуть не в средине XIX века, некоторые психиатры все еще полагали в основе душевных болезней расстройства порочного духа, который, подпавши греху, теряет господство над телом и подчиняется его греховным влечениям.

Мы не будем здесь подробнее останавливаться над изложением основ учений Пинеля, но вашего внимания заслуживает одно учение его. Он выделил особую форму душевной болезни, которую назвал манией без бреда. Эту форму болезни наследователи Пинеля называли нередко еще резонирующим помешательством. Больные, страдающие этим заболеванием, часто не представляли никаких видимых расстройств со стороны мыслительной деятельности и обманов чувств (иллюзий и галлюцинаций) у них не наблюдалось. Суждение, память и сообразительность у таких больных кажутся обычно нормальными. Следует заметить, что и в настоящее время многие, и не одни только невежды, таких больных считают психически здоровыми. Между тем уже Пинель справедливо учил, что у подобных душевнобольных периодически, или постоянно, наблюдаются тяжелые расстройства в области чувствований и влечений, выражающиеся в насильственных, иногда жестоких поступках, по совершении которых, больные стараются оправдать себя различными объяснениями, кажущимися для неопытного наблюдателя разных больных в своей практике и описанием их подвинул вперед учение Закхиаса и Плятера об особых болезненных типах людей, у которых при сохранившейся памяти, сознании в злобности, порочности и наклонности к насильственным действиям. Развивая дальше эти идеи своего учителя, Эскироль создал учение о частичном помешательстве или мономании. Это учение скоро получило широкое распространение и оказало большое влияние на законодательства о душевнобольных.

Как само название показывает, лица, страдающие мономаническими болезненными состояниями, могут в других областях кроме «конька», «болезненного угла» и т.п. казаться совершенно психически здоровыми. Сообразно с тремя основными областями душевной деятельности – мыслительной области, сферы чувств и сферы воли и инстинктов можно разделить и мономании на интеллектуальные, чувственные, или аффективные и волевые, или инстинктивные. Эскироль собрал много относящихся сюда наблюдений и описывает такие отдельные, например, мономании: эротомания, резонирующая мономания, мономания пьянства, поджигательства, убийства и т.п. симптомокомплексы.

Почти одновременно с Эскиролем английский врач Причард дал подробное и основанное на изучении большого материала из мира душевнобольных и преступников описание особого расстройства, которое он назвал нравственным помешательством – insanitas moralis.

Существует много патологических субъектов, которые при полной внешней нормальности мыслительной сферы, при видимой норме памяти и рассуждений, проявляют много странностей и даже ненормальностей в поведении, что объясняется расстройством у них преимущественно высших чувствований, входящих в общее понятие нравственного чувства. Тщательное изучение таких лиц показывает, что они страдают разнообразными извращениями прежде всего в области нравственного чувства, а затем и со стороны других чувствований, инстинктивных влечений и т.п. Следует здесь же указать, что уже и сам Причард убедился, а дальнейшие изучение таких лиц и мыслительная сфера у них оказывается нарушенной.

Для иллюстрации я приведу здесь вкратце один из случаев, приведенных у Причарда же. Дело идет об убийстве двух женщин. Убийцами были Жига, Руф и Вольф, молодые люди в возрасте 20-23 лет.

Главный деятель этого преступления Жига отличался крайней леностью, очень тяготился работой, предпочитал всему чувственные удовольствия и разврат, был лжив, мот и склонен к бродяжничеству. Однажды Жига узнал, что в городе живет одна богатая старуха, имея одну служанку. Надежда разбогатеть и осуществить свои мечты об удовлетворении своих влечений порождает в голове Жига неотвязную мысль об убийстве. Сдерживающих нравственных чувствований Жига был лишен, стремление к удовлетворению низших влечений преобладали, и он стал искать сообщников, причем без всяких предосторожностей, забывая о тяжести наказания, он чуть не открыто болтал о своих планах. Скоро сообщник нашелся. Это был также неудачник, неспособный к труду, порочный, безнравственный Руф. Он уже предложил третьего компаньона – Вольфа, которому «задушить человека ровно ничего не стоит». Придя в сарай во двор своей жертвы, они засели там в ожидании удобного случая. Когда в сарай вошла служанка, Жига и Руф опешили, но Вольф с криком «тунеядцы» бросился на вошедшую и начал душить. Тогда Руф также бросился на жертву, навалился на нее и старался сдержать ее движения, а Жига, метаясь, как бешеный, скрученным платком начал затягивать шею. После убийства служанки убийцы отправились в дом и набросились на старушку, причем Жига впился ей пальцами в шею, Руф опять лег на жертву и мешал двигаться, а Вольф выхватил подсвечник из рук убитой, разбил ей череп, а затем поднял платье убитой 70 летней старухи и начал цинично осматривать ее тело. При дележе добычи Жига надул сообщников, обсчитав их. Налюбовавшись здесь же у трупа видом денег, все трое отправились удовлетворять свои низменные влечения и чувствования. Они фотографировались, наслаждались дорогими пиршествами, кутежами и посещением домов разврата. Руф и Вольф скоро были арестованы, а Жига переехал в Лондон и некоторое время, как он выражался, жил там как принц – катался на лошадях, покупал красивых женщин, пил и т.п. Опустошив свой кошелек, Жига вернулся на родину и не мог утерпеть от соблазна съездить к месту прежнего служения, чтобы похвастаться своим нарядом и своей веселой жизнью, совершенно не размышляя о последствиях. Там он и был арестован.

В этом кратком описании Вы найдете черты так много нашумевшего впоследствии «преступного человека» Ломброзо. Отмеченные психологические особенности Вы часто в практической жизни встретите у многих так называемых врожденных и закоренелых преступников.

Учения Пинеля, Эскироля и Причарда положили прочное основание для совместных исследований медиками и юристами патологических лиц, при поверхностном знакомстве как будто совершенно психически нормальных, но при глубоком исследовании оказывающихся не только порочными и преступными, но часто и психически ненормальными натурами.

В современных психиатрических руководствах Вы найдете другое отношение ко всем этим мономаниям Эскироля, нравственному помешательству Причарда и т.п. относящиеся сюда психопатологические картины теперь рассматриваются не как особые формы болезней, а как симптомокомплексы различных по своей клинической и, вероятно, биологической сущности болезненных состояний. теперь мы знаем, что различные куртины мономаний, резонирующего и нравственного помешательства наблюдаются часто одновременно у одних и тех же лиц, причем у таких лиц при более тщательном исследовании оказываются еще и расстройства других сторон душевной деятельности. Однако и в настоящее время некоторыми психиатрами вышеизложенные психопатологические симптомокомплексы объединяются в особую клиническую форму резонирующего помешательства. При изложении частной патологии помешательства мы остановимся над этим подробнее, а теперь заметим только еще, что все вышеописанные психопатологические явления в большей или меньшей степени встречаются часто у так называемых дегенератов.

В природе, Господа, нет скачков. Природа не знает на больных, ни здоровых. Между совершенно здоровым человеком и тяжким душевнобольным находится ряд переходных состояний; разница между здоровьем и патологией не качественная, а количественная. Наибольшая гармония в устройстве всех частей организма и всех его отправлений, как телесных, так и психических при данных внешних условиях, должна считаться мерилом нормы. Все что выходит из такой средней нормы будет уклонением от нормы – вырождение. Последнее может происходить как вверх, так и вниз, причем вырождение вверх в большей или меньшей степени цельно выражено у талантов и гениев, но односторонне оно может сопровождать и явления сумасшествия и преступления. Вырождение вниз встречается обычно у различных инвалидов, как преступников, душевнобольных и т.п., но отдельные черты его встречаются и у выдающихся людей. Между гением и сумасшествием есть точки соприкосновения. Мы над этим здесь не остановимся и перейдем к основным учениям, создавшим современную антропологическую позитивную школу о преступнике.

При изложении развития современного учения о преступлении и преступнике следует вспомнить о Галле, работавшем и учившем в конце XVIII и первой половине XIX столетий, знаменитом творце френологии. В общих чертах Вы вероятно знакомы с этим учением: головной мозг является федерацией отдельных центров, ведающих различные стороны душевной деятельности человека – его чувства, склонности, способности. Развитие тех или других умственных и нравственных свойств данного человека находится в прямой зависимости от большего или меньшего развития соответствующих мозговых частей и потому по степени развития частей мозга можно судить и о свойствах и влечениях данного субъекта. Так как увеличению или уменьшению различных частей мозга соответствуют и изменения в конфигурации черепа, то, изучая последние изменения, можно судить и о состоянии различных частей мозга, а значит и объективно оценивать душевные свойства субъекта. Не забывайте, что этими, много впоследствии осмеиваемыми гипотезами, Галь и его ученик Шпурцгейм положили основание учению о центрах мозга. Последующими работами многочисленных исследователей, начиная с Брока, Фрича и Гигцига, Ферье, Мунка и др. элементарные идеи Галя развиты в современное стройное учение о локализациях мозга, играющее важную роль и в развитии современной психофизиологии.

В учении об организации и деятельности здоровых и больных людей в зависимости от условий их жизни Галль является предшественником Мореля. Он обращал большое внимание на изучение явлений наследственности, на значение деятельности и недеятельности данной части организма, останавливался подробно на значении воспитания и т.п. Галя же следует считать и одним из основателей антропологической школы криминалистов. Он учил, например, что действия человека, в том числе и совершившего то или другое преступление, находятся в зависимости от его организации, его душевных способностей и внешних условий, среди которых он жил. Галь критикует законы классической школы, пытающиеся на основании отвлеченных принципов соразмерять наказания с преступлениями и мало обращающие внимание на самого преступника. Преступления не являются чем-то случайным. Они суть проявления свойств и деятельности людей. Этих людей нужно изучать на ряду с изучением характера их преступных деяний и условий, благоприятствующих появлению преступных людей и их преступной деятельности. Необходимо изыскивать способы предупреждать преступления и заботиться об исправлении преступников.

Исследования Галя и его последователей породили огромную литературу, которой мы касаться здесь не будем. Укажу для желающих труд Ловерня, 1841 г., «Каторжники в физиологическом, нравственном и умственном отношении». Эта работа читается с интересом и в наше время.

Более подробно мы остановимся на развитии учений о вырождении, созданных в начале второй половины XIX века преимущественно работами французского психиатра Мореля, особенно в его знаменитом труде «Учение о вырождениях человеческого рода», 1857 г.

Для того, чтобы данное растение хорошо росло, зацвело и дало плоды, оно должно пользоваться достаточным количеством света, влаги, тепла и питательными веществами почвы. Если хотя бы одного из перечисленных факторов недостает, или он доставляется растению в недостаточном количестве, то растение или погибает, или рост и жизнедеятельность его ослабляется. Плоды такого ослабленного растения, произрастая при тех же неблагоприятных условиях, отстают в своем развитии еще более, а семена, полученные от них, могут уже не дать роста совсем. Даже если семена эти и попадут в совершенно благоприятные условия, они не дадут того, что дадут семена здоровых, выросших при нормальных условиях, растений. Одним словом под влиянием различных неблагоприятных условий растение дегенерируется, вырождается и чем сложнее организация растения, чем совершеннее его приспособляемость к окружающим условиям, тем резче выступают и легче наступают явления дегенерации в нем.

Все что сказано о растениях в еще большей степени должно быть применимо и к царству животных и особенно к человеку. Дальше мы подробнее остановимся на причинах вырождения, преступности и душевных болезней, здесь же напомню Вам только некоторые причины вырождения человека: неблагоприятные гигиенические условия жизни большинства людей, недоедание и переедание, переутомление и бездеятельность, различные болезни, особенно туберкулез и сифилис и наконец отравления, особенно различные виды наркотизации. Не забывайте, что признаки вырождения, приобретенные данным индивидуумом, семьей, родом и видом, могут передаваться по наследству. Не нужно объяснять, что вырождение может одинаково касаться как всех, так и отдельных органов и тканей животного. Для лошади, например, наиболее гибельно вырождение органов движения, для охотничьей собаки органов обоняния, для культурного человека органов регулирующих нервнопсихологическую жизнь.

С точки зрения преимущественно психических особенностей Морель делит вырождающихся людей на четыре класса. К первым двум классам он относит всех лиц с крайне нервным темпераментом, крайне раздражительных, легко аффектирующихся, склонных к излишествам, предрасположенных к психическим заболеваниям и страдающих разнообразными извращениями инстинктов. Эти лица отличаются странностями, беспорядочностью и нередко глубокой безнравственностью поступков. При некоторых односторонне развитых сторонах мыслительной деятельности подобные люди поражают неспособностью разумно направлять свои силы и способности не только на пользу других, но даже и самых себя. К этим двум группам принадлежат и большинство патологических резонеров и лица с глубокими нравственными дефектами. Сюда несомненно относятся многие преступные натуры. Лица, принадлежащие к этим классам, обладают более или менее ясно выраженными чертами физического вырождения и нередко бесплодны.

К третьему классу Морель относит людей с еще более глубокими признаками вырождения. Они с ранних лет умственно слабы и отличаются резко выраженными извращениями инстинктов и нравственного чувства. Нелюбовь и даже неспособность к систематическому труду, заметная у многих лиц первых двух классов, здесь особенно резко выражена. Сюда относятся наиболее отъявленные воры, бродяги, поджигатели и многие формы полового извращения. Физические признаки вырождения и бесплодие у этого класса еще резче выражены. К четвертому классу принадлежат субъекты, совершенно лишенные инициативы и самостоятельности. Большинство из них неспособны отличать дурное от хорошего, вполне пассивны и безответственны. Физические признаки вырождения у них грубо выражены. У Мореля описание всех этих классов изложено подробно и всесторонне. Мы ограничиваемся немногим. Морель же описал и состояние нервной слабости, получившее широкое развитие впоследствии и известное всем под общеупотребительным именем нейрастении, психонейрастении и т.п.

Из основных черт нервной слабости Морель обращает внимание на наблюдающиеся у подобных лиц неопределенные беспокойства и страхи, навязчивые тягостные настроения, крайнюю эмотивность и постоянное копание самых в себе. Со стороны мыслительной области у таких лиц выделяются различные навязчивые влечения и поступки, затем неспособность управлять своими поступками, и слабость воли вообще. В дальнейшем учение о нейрастении получило очень широкое развитие, написано об этом много книг, выделено много симптоматических особенностей этого заболевания. В нескольких словах для слушателей юристов скажем, что симптомы нейрастении бывают благоприобретенными и врожденными и представляют собою смесь явлений угнетения и раздражения нервной деятельности.

Мы не станем подробно останавливаться здесь на многочисленных нарушениях деятельности организма дегенератов, указанных исследованиями Мореля. Упомянем из них некоторые: невральгии, мигрени, гиперестезии, неравномерность чувствительности, расстройства сосудодвигателей, различные расстройства двигательной сферы, как нистагм, гримасничанье, тики, судороги, параличи и т.п. Из анатомических признаков вырождения укажу на наиболее известные: различные аномалии черепа, непропорциональность в развитии головной и лицевой частей, различные дефекты в устройстве ушей, зубов, неба, albinismus, retinitis pigmentosa. Затем аномалии со стороны половой сферы, роста волос и мн. др.

Учение Мореля сыграло важную роль, дало огромный материал и расширило новый путь для изучения душевных расстройств и связи преступления с психопатологическими расстройствами. Учение Мореля сблизило криминологию с психиатрией и произвело огромный переворот в учении о преступнике.

В широкой публике основателем современного учения о преступнике считают обычно Ломброзо. Вам ясно теперь, что это не так. Труды Мореля и его последователей опередили работы Ломброзо. Поэтому прежде чем перейти к школе Ломброзо вернемся еще несколько назад к некоторым предшественникам его.


ЛЕКЦИЯ ЧЕТВЕРТАЯ. Депин и его учение о значении эмоций. Ломброзо и его школа «преступный человек». Бенедикт и его учение о нейрастении. Новые горизонты в изучении преступлений. Учение о вменяемости и задачи психиатра при решении этого вопроса.

Эту главу мы начнем с Депина, одного из серьезных основателей современной криминальной психологии. Главный его труд относится к 1868 г. и касается изучения преступников и душевнобольных. Выводы Депина основаны на изучении большого материала, сопровождаются интересными психологическими гипотезами, не потерявшими своего значения и ныне.

Человек при посредстве органов чувств приходит в общение с внешним миром и познает его. Благодаря памяти он удерживает приобретенные познания, а размышлением открывает соотношения явлений и законы природы. Что касается поступков человека, то они регулируются не разумом, потому что мысли, рассуждения и действия находятся под доминирующим влиянием чувств и эмоций. Характер, нрав, наклонности и наконец поступки и действия людей подчиняются влиянию эмоций и инстинктов, а эти последние являются проявлением существа органической природы человека и передаются по наследству. Культура и воспитание могут совершенствовать и укреплять, или наоборот ослаблять способности, но не создавать их, если данный субъект не получил основы для них по наследству. Среди инстинктивных свойств есть одно высшее – нравственное чувство, при помощи которого человек различает доброе и злое. Так называемая свобода воли является по существу свободой нравственного чувства. Эта сила, при помощи которой человек может выбирать между добром и злом и «делает выбор после обсуждения озаренного чувством нравственного долга». Нравственное чувство, или внутренний голос, появляются последним в животном царстве. Кто из людей не обладает нравственным чувством от рождения, или утратил его по болезни, тот лишен и свободы воли, а следовательно его нужно признать неответственным м за свои поступки и действия. Многие преступники лишены нравственного чувства, лишены способности противостоять своим извращенным влечениям, причем эти свойства их обусловлены особенностями их организации. Этих органических преступников, или преступников по существу, Депин отличает от других преступников, как преступников по страсти, случайных и т.п.

Из исследователей, много сделавших по изучению преступников, следует назвать еще Томсона. Томсон между прочим учил, что склонность к преступлению есть признак вырождения, что она наследственна, что среди преступников очень часты душевные расстройства и что преступность состоит в близкой, родственной связи с психопатией, эпилепсией, дипсоманией и т.п. Томсон уже полагал, что существует особая, низшая порода людей, приближающаяся по своим свойствам к дикарям. Эта порода и дает преступный класс, отличающийся не только психологическими, но и физическими особенностями. При вскрытии преступников находят такие изменения в большинстве их органов, какие не встречаются при тех же условиях у непреступных людей.

Полагаю, что изложенного достаточно, чтобы Вы увидели что учение Ломброзо и его школы не явилось чем либо новым, неожиданным. Вы сами сумеете теперь оценить значение Ломброзо и дать ему подобающее место в истории уголовного права. Редко кто имел столько противников и поклонников, как покойный ныне Ломброзо. Мы, оставаясь на объективной точке зрения, можем сказать, что новых учений и идей Ломброзо почти не создал, но он сумел популяризировать идеи антропологической школы, объединить возле них огромные кадры работников. Материал, собранный им и его учениками по исследованию преступников, колоссален. Нельзя умолчать, что не всегда он собирался с должной научной точностью и объективностью, а нередко сопровождался поспешными выводами; но справедливость же требует прибавить, что Ломброзо не был упорен в отстаивании своих гипотез и сам менял их под влиянием новых фактов. В IV издании своего «преступного человека» он говорит, что от исследований его камня на камне может не остаться, но идеи никогда не умрут. Когда страсти начинают укладываться, история отводит подобающее и несомненно почетное место деятельности Ломброзо и его учеником в созидании современных уголовно-антропологических учений.

В 1876 году вышло первое издание труда Ломброзо «Преступный человек», а в 1878 году он вышел уже сильно переработанным вторым изданием. В обоих изданиях собран большой материал по изучению преступников с анатомической, биологической и психологической точек зрения. Оставляя в стороне разбор представленного материала, мы упомянем только о некоторых выводах и гипотезах, приводимых Ломброзо: существует особая разновидность человека – преступный тип, отличающийся анатомическими, физиологическими и психологическими особенностями. Эту разновидность, этот тип Ломброзо изучает с естественнонаучной точки зрения и видит, что подобно тому как существуют, например, чужеядные растения, поедание животными представителей своей же породы и т.п., так и в человечестве наблюдается нечто похожее – преступный тип. Явление это атавистическое, соответствующее как бы состоянию дикаря. Тип преступного человека есть такая же разновидность среди здоровых и непреступных людей, как кафр и готтентот среди современного культурного общества. Нужно сказать, что несколько раньше Лоброзо Паран-Дюшателе занимался изучением проституток Парижа, как особого профессионального класса людей, причем нашел у них характерные анатомические и психологические особенности. Несомненно, что и эти исследования Дюшателе имели влияние на Ломброзо.

Учение Ломброзо о преступном человеке, как явлении атавистическом, напоминающем дикаря, сразу встретило возражения со всех сторон. Прежде всего известно, что дикари, как это утверждает, напр., Реклю и др., вовсе не лишены нравственных чувств, а нередко одарены ими даже в относительно высокой степени. Главное же дело в том, что понятие о преступном очень условно и относительно. Это касается всех видов преступлений и даже убийств.

В 1884 году появилось третье, снова сильно измененное издание «преступного человека», в котором уже Ломброзо не настаивает на исключительно атавистических чертах преступника и значительно склоняется к той точке зрения, что врожденный преступник является нравственно помешанным. В четвертом издании Ломброзо обращает особое внимание на связь преступности с эпилепсией и считает, что преступный человек есть и нравственнопомешанный и эпилептик. Далее, Ломброзо, склоняясь перед критикой, уже не решает возражать и против односторонности теории об особом типе преступника. Он соглашается с тем, что преступность и вырождение сестры, и.е. возвращается, как Вы видите, к основным идеям Мореля и др. Здесь мы прекратим дальнейшее рассмотрение общих выводов и идей Ломброзо и только кратко и отрывочно, коснемся огромного материала, собранного им по анатомии, физиологии и психологии преступников. Не забудем, что по учениям Ломброзо каждый вид преступников отличается еще своими особыми свойствами. Убийцы, воры, мошенники – эти типы различные с антропологической точки зрения. Из анатомических особенностей, оставив в стороне устройство внутренних органов, особенно мозга, мы сейчас остановимся только на наружных, анатомических особенностях преступников: сильно развитая средняя затылочная ямка, резко выступающий лобный гребень, ясно и даже резко покатый лоб, очень развитые надглазничные дуги, большие скулы и излишне развитая нижняя челюсть. Преобладание то больших, то очень уж малых черепов среди преступников, аномалии в швах, соединяющих различные кости черепа, ассиметрии в устройстве последнего. Аномалии в устройстве зубов, неба, ушей, носа. Редкие волосы на бороде и вообще малая растительность на лице. Сильно развитые грудные железы у мужчин, аномалии в развитии половых органов, удлиненные руки и т.п.

Из физиологических аномалий отметим некоторые, общие для различных групп преступников: повышенная живучесть при очень неблагоприятных условиях жизни, расстройства в перенесении боли – то понижение, то повышение. Расстройство рефлексов вообще и сосудодвигательных в частности. Преобладание левшей. Повышенная склонность к жестикуляции и т.п.

Из психических особенностей преступников, отмеченных Ломброзо, можно указать на непостоянство самочувствия и вообще не повышенную эмотивность, расстройства инстинктивных чувствований и особенно ослабление нравственного чувства. Склонность к самоубийству, бравированию жизнью, тщеславности и мечтательности. Развращенность, влечение к вину, к половым эксцессам, играм и т.п. Односторонность в мышлении, выражающаяся между прочим и в однообразии приемов при совершении преступлений, недостаточная предусмотрительность, повышенная наклонность к фантазированию, суеверию, пользованию различными жаргонами, кличками и т.п. Ослабление, или полная неспособность к систематическому труду, леность и т.п.

Вы помните, что некоторые из указанных признаков отмечались еще Причардом и особенно Морелем. В настоящее время уже никто не сомневается, что все признаки «преступного типа» встречаются и у людей не совершавших преступлений. Мы можем их теперь рассматривать только как признаки вырождения.

Ломброзо и его школа много посвятила труда изучению этиологии преступлений, об этом мы поговорим в своем месте ниже, а здесь только упомянем, что причины преступлений в общем оказываются те же, что и причины вырождения: социальные условия, болезни, особенно сифилис и отравления, особенно алкоголизм.

Мы не будем останавливаться и на вопросе, которым Ломброзо также много занимался, - средства борьбы с преступностью. Из классификации преступников, предложенных Ломброзо и его учениками, только ознакомимся с классификацией Ферри, который делит преступников на сумасшедших и полусумасшедших, привычных и случайных.

Школа Ломброзо популяризовала идеи позитивной школы, способствовала проникновению их в среду врачей, юристов и вообще широких слоев общества. Произведено много исследований в этом направлении, создано много различных гипотез, не которых мы останавливаться не можем.

Закончим кратким упоминанием еще о работах Бенедикта. Последний учил, что в основе организации профессиональных преступников лежит нервная слабость, нервное истощение, или нейрастения в физическом, умственном и нравственном отношениях. Эта нейрастения бывает прирожденной или приобретенной. Вызывается она расстройствами питания нервной системы, появляющимися вследствие бедности, излишеств, болезней, отравлений и вообще различных ненормальных условий индивидуальной и общественной жизни. Конечно не всякий нейрастеник совершит преступление. Для этого нужен еще ряд соответствующих условий среды, в которой нейрастеник живет.

В заключение нотируем еще раз, что современная позитивная антрополого-социальная уголовная школа уже не ограничивается юридически-абстрактными учениями преступлений и наказаний, но полагает в основу своей деятельности изучение преступности в широком смысле этого слова и в частности стремится изучать природу преступников, индивидуализируя каждый случай, с точки зрения психофизической организации преступника, а также со стороны физических и социальных условий, среди которых он жил.

В настоящее время судебное следствие не может уже ограничиваться установлением виновности преступника и внешним выяснением мотивов преступления, а должно произвести объективное, всестороннее исследование самого преступника и выяснить все условия, приведшие его к преступлению. Пока в жизни дело стоит не всегда так, но оно несомненно будет скоро происходить таким образом. Преступник должен изучаться также, как больной изучается при современных условиях научной медицины.

Человечество давно искало мерило, которым должно руководствоваться в установлении законодательных мер, регулирующих жизнь и взаимоотношения людей. При современных условиях таким мерилом мы должны признать согласование законодательств, регулирующих личную, государственную и международную жизнь, с наиболее прочным из известного нам – с непреложными законами природы, управляющими как явлениями внешнего для нас мира, так и нашего внутреннего мира. Об этом мечтал уже Беккария.

Вот какая огромная задача развертывается перед нами, но мы пройдем мимо нее, так как наша задача сейчас гораздо скромнее. Мы должны иметь в виду изложение основ судебной психопатологии и психиатрии, необходимых как юристу, так и медику, чтобы помочь им разбираться как в вопросах гражданской правоспособности, так и особенно уголовной вменяемости. В последнем случае дело касается решения в каждом данном случае – ответственен ли субъект за поступки, вовлекшие его в конфликт с законом или нет.

Закон ставит вопрос об ответственности в связи с учением о свободной воле. Уже после вышесказанного, полагаю, Вам стало ясно, что категорическое решение вопроса о вменяемости трудно не только с медико-биологической, но даже и с философской точки зрения. Начиная со Спинозы, Канта, Шопенгауэра, многие философы высказываются против учения о свободе воли.

В действительных сложных условиях жизни резких границ нет и кроме средненормального человека и явно невменяемого душевнобольного существует еще много переходных состояний. Современные учения о патологических психофизических организациях выдвигают практически важный вопрос о частичной вменяемости. Например, с медицинской точки зрения нужно считать хотя и не явно душевнобольными, но людьми патологическими многих дегенератов, нейрастеников, некоторые состояния слабоумия, историков, эпилептиков и т.п. Ненормальными и с общественно-юридической точки зрения будут многие бродяги, алкоголики, проститутки, неисправимые преступники и т.п. Для всех подобных типов специальные лечебницы для душевнобольных не подходят, а современная тюрьма и каторга жестока и бесполезна для них, так как обычно окончательно губит эти патологические личности. Устройство соответствующих учреждений со строгим, но разумно и научно проведенным режимом, широко поставленными работами и лечением; выдвигается жизнью. Туда можно было бы помещать и некоторых «сознательных» душевнобольных, особенно «склонных к преступлениям».

Но мы отвлеклись в сторону и должны вернуться к учению о вменяемости. Решение его на практике значительно облегчается существованием определенных юридических норм – законов, которые точно указывают между прочим и судье и медику их права и обязанности. Понятно, что юрист не может считать себя компетентным в разрешении медицинских вопросов и должен обращаться во всех соответствующих случаях к компетенции врача. Этот же последний, не вмешивая своих личных убеждений, должен участвовать в разрешении возникших проблем своими специальными научными знаниями. Для врача дело при таких условиях обычно значительно упрощается: он должен произвести тщательное объективное исследование представленного ему субъекта, разобраться в данных судебного следствия, если нужно подвергнуть исследуемого продолжительному наблюдению и даже необходимым опытам и затем, произведши анализ всего им найденного, изложить понятным образом и не для врачей физическое состояние субъекта. Врач обязан также осветить, поскольку найденные патологические особенности данного лица могут влиять на так называемые волевые его действия вообще и в частности в инкриминируемом случае.

Врач должен, одним словом, специальным разбором и освещение добытых следствием данных помочь судьям и присяжным разобраться в следственном материала и решить вопрос о вменении. Судьи и присяжные, руководствуясь идеями права, государственной и общественной пользы, а также и велениями своей совести, могут и не согласиться с мнением врача. Обиды здесь никакой нет.

Как уже было сказано, в основу определения степени виновности а следовательно и наказуемости юристами кладется учение о свободной воли. Состояние, когда человек может выбирать между совершением и несовершение того или другого действия, определяется уголовным правом как вменяемость. Многие законодатели предпочитают перечислять признаки, когда преступления не вменяются, другие определяются более или менее ясно и понятие вменяемости. Свободное проявление воли, как условия вменяемости предполагает у субъекта: свободу суждения, т.е. способности понимать свойства и последствия своего действия и свободу выбора, т.е. способность решать – совершить или не совершить данное действие.

Согласно нашему новому уголовному уложению для того, чтобы вменить преступление, требуется достаточное умственное развитие, возможность понимать свойства и значение совершаемого, наличность сознания и способность руководить своими поступками. Это одно из удачных определений вменяемости. Значит, если врач эксперт докажет суду, что совершивший преступление по состоянию своего здоровья не обладал хотя бы одним из свойств, определяющих вменяемости, то этим будет исключена ю юридическая ответственность данного субъекта.


ЛЕКЦИЯ ПЯТАЯ. Здоровый и больной человек с современной естественнонаучной точки зрения. Психофизиология и ее методы. Строение нервной системы. Возбудители и выразители деятельности нервных центров. Рефлекторные, автоматические и инстинктивные действия.

Для того, чтобы изучать душевнобольных, нейрастеников, дегенератов, преступников и т.п. ненормальные личности, следовало бы сначала ознакомиться с устройством и деятельностью нормальной человеческой личности. Современная медицина так и поступает. Она сначала обучает норме, а затем уже болезненным состояниям. Понятно, что мы сейчас заниматься всем этим не можем и только в нескольких словах определим, что собственно представляет собою человек с современной естественнонаучной точки зрения. Все согласны в том, что человек является частью Сущего. Значит сообразно с тем, как кто смотрим на это Сущее, зависит и его отношение к природе человека. Большинство старых учений, а некоторые и в настоящее время, рассматривают Сущее, состоящим из двух начал. Одно начало деятельное, творящее, а другое пассивное, творимое. Этими двумя началами определяется и существо человека: бессмертный, активный дух и подлежащее тлению инертное тело. Относительно взаимоотношения этих двух несравнимых и несоизмеримых начал существовало и существует даже теперь несколько взглядов. Долго считалось неподлежащим сомнению, что в нормальном человеке духовное управляет телесным по произволу. Отсюда учение о грехе, злой воле, о преступлении, искуплении и т.п. Господствовавший недавно атомистический материализм все сводил к материальным проявлениям и пытался объяснить и психические процессы движением материальных атомов.

Наибольшим распространением пользуется ныне учение о психофизическом параллелизме, по которому материальное и духовное являются атрибутами одной и той же сущности, одних и тех же процессов. Внешним образом некоторые, или даже все процессы, проявляются в виде материальных или телесных явлений, а внутренним – в виде духовных или психических.

В последнее время даже и представители метафизики уже не отрицают зависимости духовных процессов от телесных. Они не могут отрицать, что органом психической деятельности у высших животных является мозг и что состояние психики зависит от устройства мозга, его питания, кровонаполнения и т.п. С точки зрения психофизического параллелизма достаточно изучать один ряд процессов, чтобы судить и о параллельных изменениях в другом ряде. Психофизический параллелизм гармонирует с теми натуралистическими учениями, которые признают в природе существование двух начал материи и энергии. Все, надеюсь, более или менее знакомы с тем, что в настоящее время в учении о материи происходит переворот. Основные свойства, определяющие материальное – форма, объем, вес и масса оказываются только проявлениями энергии. Оказывается, что материальные молекулы и атомы разложимы до носителей энергии электронов, не обладающих массой. Ныне более удовлетворяет учение, что основная сущность Всего – едина, это энергия.

Все Сущее, как и отдельные его части, в том числе и человек, является только видоизменениями энергии. Всякий человек, как и всякий живой организм, является индивидуальным скоплением мировой энергии, стойко отстаивающим свое стационарное бытие, саморегулируясь и самосохраняясь путем обмена энергии своей индивидуальной организации с внешними для него энергиями мира. Следующим очень важным свойством организованных существ является раздражимость и впечатлительность, способность реагировать на раздражения, сохранять запечатленное и передавать свои свойства по наследству. Много, вероятно, миллионов веков прошло, пока из простейших зачатков организованной материи создалась наиболее сложная организация на земле – человечество. На организации современного человечества отразились следы всех отдаленных эпох, пережитых им на земле, физические условия среды, доисторические и исторические события и особенно жизнь ближайших наших предков. Каждый отдельный индивидуум развивается и образуется под влиянием ближайших условий наследственности и вообще всех условий его индивидуальной жизни: среды, питания, болезней, воспитания, занятий и проч. Вот что такое представляет из себя каждый человек! Организация человека, особенно нервной системы, в высокой степени тонкая и сложная. Изучать эту организацию при современных научных условиях можно и должно с различных точек зрения.

В течение XIX века сделаны огромные успехи в области морфологических изучений человека. Подробно изучались: волокна, клетки, ядра, ядрышки и т.п. Протоплазма, клетки и ядра снова представляют из себя сложные организации и т.п. XX веку предстоит колоссальная и ответственная задача изучить химическое строение и химический обмен организмов.

Как было выше сказано, человеческий организм представляет собою с био-физико-химической точки зрения скопление мировой энергии, главным образом в форме химической и энергии поверхности. Вся жизнь человека проявляется в обмене энергией: психические проявления являются самой редкой и высшей формой этого обмена. Изучить и понять всю жизнедеятельность здорового и больного человека, все его поступки и действия, это значит изучить и понять суть всех биохимических процессов его организации в связи с обменом индивидуального скопления энергии с окружающими внешними энергиями, а также отклонения всех свойственных данному организму процессов обмена от средней нормы под влиянием тех или других неблагоприятных условий. Набросанный план изучения представляется идеалом будущего, может быть и неразрешимым в пределах современной эпохи. Естествознание и медицина стремятся к идеалу, но в действительной жизни приходится им пользоваться теми данными и методами исследований, которые кажутся в каждый данный момент наиболее совершенными.

Из интересующих нас сейчас вопросов, касающихся учения о душевных расстройствах, психической дегенерации и преступности, наиболее разработанным все же следует считать методы исследования душевных расстройств – некоторые отделы психиатрии. Современная психиатрия пользуется в своих исследованиях душевных заболеваний тремя основными методами: психологическим по преимуществу, затем анатомическим и в частности гистопатологическим и наконец в последние годы биохимическим или физикохимическим. Ниже, при изложении учения о сущности душевных расстройств и дегенерации мы остановимся подробнее на значении и пределах указанных направлений. Слушатели медики знают из прошлогоднего курса, «Сущность душевных болезней и биолого-химические исследования их», что я придаю важное значение в изучении сущности душевных расстройств именно физико-химическим методам исследования. Этим путем мы вернее всего придем и к лечению большинства душевных и нервных расстройств и вырождений.

В области изучения организации преступников уже много сделано с точки зрения грубо анатомических исследований, о которых вкратце мы упоминали. Кое что сделано в этом отношении и с патолого-микроскопической и биологической стороны. Нет сомнения, что и биохимические исследования в этом направлении дадут важные результаты, но пока все это идеалы будущего. Современная же жизнь стоит еще на иных началах. Главная сторона судебного следствия и психиатрической экспертизы строится преимущественно на психологическом, или вернее симптомопатологическом исследовании преступника. С этой же стороны по преимуществу исследуются и душевнобольные, своими болезненными поступками приходящие в конфликт с нормами законодательства. Мы считаем себя вправе уверить будущих судебных деятелей, что психиатрия и в этом отношении достигла огромных успехов и что общество и суд могут ныне с доверием относится к опытной психиатрической экспертизе.

Далее мы должны в этом введении, правда несколько затянувшемся, познакомиться еще с некоторыми психологическими сведениями, необходимыми для дальнейшего понимания психопатологии и психиатрии.

Современные психологические исследования сильно отличаются от метафизически-умозрительных учений старой субъективной психологии. Ныне психология старается пользоваться общими всем точным наукам методами исследования – наблюдением и опытом. Свои выводы она основывает преимущественно на анатомических и сравнительно анатомических исследованиях мозга, паталогоанатомических исследованиях, на клинических исследованиях нервно и душевнобольных и наконец на многочисленных экспериментальных исследованиях, производимых и на людях и на животных.

В идеале психология и психопатология должны в будущем всецело слиться с физиологией и патологией нервной системы, или еще вернее всего организма. Многие из Вас, вероятно, знают, что при некоторых психологических исследованиях применяются даже точные математические вычисления. Этот отдел психологии носит название психофизики.

В существе сложной деятельности нервной системы, наиболее совершенной в этом отношении организации – человека, лежит основное свойство живой протоплазмы, наблюдающееся и у простейших одноклеточных. Свойство это заключается в том, что на некоторые раздражения простейший организм отвечает известной реакцией, причем после такого раздражения остается в организме след и при построении того же раздражения реакция клетки облегчается. Эти свойства организмов носят обычно названия раздражительности, впечатлительности и реактивности. Эти свойства и являются основой всех нервно-психических отправлений нашего организма.

При исследовании простейших клеточных организаций не удается наблюдать специальных образований, ведающих впечатлительность и реактивность. Восходя далее, наблюдаются уже зачатки нервных образований, дающих в конце концов характерные нервные клетки и волокна. При дальнейшем усложнении организации животных образуются соединенные между собой нервные узлы, а затем и зачатки центральной нервной системы, достигающей наиболее сложного устройства у человека. У этого последнего она состоит из центральной нервной системы и многочисленных периферийных нервных узлов. Расположенные в этих образованиях различные нервные центры разнообразнейшим образом соединены между собой, а также со всеми другими частями организма. Последнего рода соединения происходят помощью нервных стволов и многочисленных их разветвлений. Одни нервные проводники служат для передачи центростремительных раздражений с периферии и из внутренних органов и тканей к центрам. Это чувствительные нервы. Другие нервы проводят импульсы центробежно от нервных центров к двигательным, секреторным аппарата и т.п. Это нервы двигательные, секреторные и т.д.

В узлах симпатической нервной системы, находящейся в зависимости от центральной, заложены центры, регулирующие исключительно растительные процессы организма.

Собственно центральная нервная система состоит из спинного мозга, в котором проходят проводники, соединяющие периферические нервы с вышележащими частями центральной нервной системы и кроме того в спинном мозгу находятся различные чисто рефлекторные центры. Продолжением спинного мозга является продолговатый мозг, состоящий также из нервных проводников, соединяющих различные части головного мозга и мозжечка со спинным, а через него и с периферией. Кроме того продолговатый мозг является местом важных для жизни рефлекторных центров.

Между продолговатым и полушариями мозга лежат так называемые подкорковые узлы, где помещаются центры еще более сложных рефлекторных и автоматических движений. Наконец в полушариях мозга, собственно в сером веществе коры мозга, находятся центры координированных, целесообразных, ассоциационных, автоматических и так называемых произвольных актов. В коре мозга различаются многие как двигательные, так и чувствительные центры.

Вообще собственно нервная ткань состоит из разнообразных клеток и волокон. Большинство нервных клеток обладают многочисленными, широко ветвящимися отростками, помощью которых они соприкасаются с другими клетками. Нервная клетка со всеми ее отростками, носит название нейрона, являющегося элементарной нервной единицей.

Кроме чисто нервных элементов – клеток и волокон, в состав центральной нервной системы входят особая невроглийная ткань, соединительная ткань, кровеносные и лимфатические сосуды и оболочки мозга, из которых наружная состоит из довольно плотной ткани. Природа поместила важный орган – центральную нервную систему еще и в твердое костяное ложе, в спинномозговой канал и череп.

Очень сложному строению нервной системы, о котором Вы отчасти можете судить даже по рисункам, соответствует и сложная ее деятельность. Изучением этой деятельности занимаются медики, физиологи и психологи. В настоящее время физиология центральной и периферической нервной системы составляет самый большой отдел физиологии человека. Деятельность же нервной системы является по существу дела и предметом всех так называемых психологических исследований. Вся нервно-психическая деятельность данного человека, в том числе и наиболее нас сейчас интересующая сознательная психическая деятельность, зависит от многих условий. Наибольшее значение в этом отношении имеет строение и питание нервной системы. Затем следует качество и количество возбуждений, полученных и получаемых нервной системой по центростремительным нервам, а также устройство и состояние центробежных проводников и тех частей организма, к которым эти проводники идут. Возбуждения, получаемые нервными центрами по центростремительным, или чувствительным нервам, бывают двоякого происхождения. Источником одних служат явления внешнего мира, действующие на воспринимающие поверхности тела – кожные покровы и органы чувств. Некоторые из этих возбуждений и служат по преимуществу для образования психической деятельности. Другой ряд возбуждений, имеющий также огромное значение и на психику, исходит от внутренних частей нашего тела. Эта так называемые органические возбуждения.

Оба ряда возбуждений, достигая нервных центров, приводят их в то или другое деятельное состояние, выражающееся в различных, очень мало нам еще известным физико-химических процессах, или правильнее в обмене энергии, в том числе и психической.

При некоторых условиях, наступающих относительно редко, этот обмен служит источником субъективных явлений сознания и других субъективных явлений. Обычно же центральные процессы выражаются рядом импульсов, посылаемых к соседним центрам, или по центробежным частям тела. Эти импульсы очень разнообразны. Они выражаются, например, в усилении или ослаблении деятельности желез, в сужении или расширении кровеносных сосудов, в разнообразных движениях внутренних органов, в поддержании известного напряжения в мышцах и наконец в различных внешних движениях, носящих название рефлекторных, личных, произвольных, сознательных и т.п. Эти последние и представляют для нас наибольший интерес, так как только за так называемые произвольные и сознательные поступки и проступки человек может быть ответственен перед законом.

Переходим поэтому к анализу двигательных реакций, или действий организма. Если ударить молоточком по коленному сухожилию, то получится соответствующее движение ноги. Это – коленный рефлекс. Раздражением глотки вы вызовете сокращение известных мускулов – глоточный рефлекс. При поднесении света к зрачку получите сужение последнего – зрачковый рефлекс на свет. Раздражением кожи получается на месте раздражения покраснение – сосудодвигательный рефлекс и т.п. Рефлекторных действий очень много. Медики с этим достаточно знакомы. На одном конце их стоят простые рефлексы, на другом очень сложные и целесообразные действия, называемые обычно автоматическими действиями. Между простейшим рефлекторным движением и сложно координированным и целесообразным автоматическим действием находится большой ряд переходных. Отличительное свойство всех этих движений то, что они совершаются без участия сознания и воли. Большинство движений и действий нашего организма совершаются рефлекторно и автоматически, помимо участия сознания и воли. все так называемые животные процессы, регулирующие движения сердца, внутренностей, поддерживающие сосудистый и мышечный тонус и т.п., совершаются рефлекторно автоматически. Местом рефлекторных и автоматических движений, как было сказано выше, служат симпатические узлы, спинной мозг, продолговатый, мозжечок и подкорковые узлы. Несомненно также, что некоторые сложные рефлекторно автоматические действия регулируются и в коре мозга. Сюда относятся действия, бывшие сначала сознательными и произвольными, приобретенные повторным упражнением и заучиванием. Это сложные реакции, называемые в последнее время условными рефлексами, сочетательно ассоциативными действиями и т.п. Рефлекторные и автоматические движения наблюдаются и у животных, не имеющих полушарий и даже головного мозга, или лишенных экспериментально его. Всем конечно известно, что обезглавленная лягушка лапкой стирает раздражения с кожи, меняет неудобное положение на удобное, обходит препятствия и т.п. У человеческого уродца, рожденного без полушарий и даже без подкорковых узлов, наблюдались сложные, рефлекторно автоматические действия. Органические приспособления для большинства всех этих сложных актов, особенно внутренней органической жизни, получены по наследству и образовались в ряде предшествующих поколений. Зато другие несомненно сначала были сознательными и произвольными, а затем превратились в автоматические. Например, ходьба, различные действия того или другого ремесла, музыка и т.п. приобретаются сначала при участии сознания и воли, а затем могут выполняться механически автоматически. Человек может идти, шить, строгать, играть на рояле и при этом думать совершенно о другом. В некоторых патологических состояниях, например, в состоянии лунатизма, больные люди поступают и говорят совершенно целесообразно и как бы разумно, но на самом деле все это они производят без участия сознания и воли.

На границе между сложными рефлекторными и автоматическими действиями и так называемыми произвольными сознательными поступками стоят инстинктивные действия. Они также обычно протекают без участия мышления и воли, но могут сопровождаться различными общими чувствованиями. Это сложные, двигательные импульсы на внешние впечатления, организация которых вырабатывалась обычно в ряде поколений – филогенетически. Они служат для удовлетворения главнейших потребностей организма – питания, сохранения и размножения. Различают инстинктивные движения: наступательные, оборонительные, половые, самосохранения, социальные и т.п.

Кошка бросается за мышью и принимает оборонительное движение по отношению к собаке инстинктивно. Животное идет на добычу под впечатлением голода, гонится за дичью, ловит, терзает – инстинктивно. Под влиянием возбуждений, идущих из половых органов, птица инстинктивно вьет гнездо и мн. др. При выходе из натопленной комнаты на холод мы инстинктивно съеживаемся. Видя бегущего человека, развивается инстинктивное движение погнаться и т.п.

Многие инстинктивные движения отличаются от рефлекторных своей большей целесообразностью и приспособляющейся изменяемостью. Собака, например, инстинктивно гонит зайца, но, увидев волка, она сейчас же бросит зайца и примет оборонительное движение, или даже удерет. Собственно говоря, все самые сложные и целесообразные действия и поступки человека могли бы происходить также как и теперь происходят, но только без участия субъективных сознательных явлений, а совершенно рефлекторно и автоматически. Некоторые исследователи, основываясь на этом, стремятся свести все проявления деятельности нервных центров человека на доступные объективному исследования внешние реакции организма, описывая эти последние, как рефлексы и автоматические действия различных категорий. Все подобные исследования, производимые и на животных и на людях, представляют большой физиологический интерес, но с психологической точки зрения они односторонни и неполны, потому что оставляют в стороне психическое. Психология и рефлексология не одно и то же. Объективно-симптоматологическое направление в психологии имеет свой предел. Правда, что огромный процент процессов даже в головном мозгу человека не сопровождается явлениями сознания. Возможно конечно, что и все мозговые процессы и все действия человека могли бы протекать автоматически целесообразно и бессознательно и это не было бы удивительно. Удивительно именно то, что незначительное количество мозговых процессов выражаются еще и субъективными явлениями сознания. Рефлексология этого не может объяснить, а это последнее и есть самое интересное и самое загадочное! Понятия об объективности и достоверности – понятия относительные. Никто не станет серьезно оспаривать, что самое достоверное для нас на свете – это наше сознание. Изучать нервнопсихическую деятельность человека, оставляя в стороне субъективные процессы сознания и чувствований нельзя, или это изучение будет односторонним. Ведь и все сознательные явления и даже мир воображений и грез существует не только субъективно, но и объективно, но мы не имеем пока прямых и точных методов исследования для объективного изучения относящихся сюда явлений, выражающихся как и все в мире в обменен энергии. Это глубоко выражено в рассказе А.П. Чехова «Черный монах». Вы помните диалог: - … «Я легенда, мираж, я продукт твоего возбужденного воображения, я призрак», ответил монах. – «Значит ты не существуешь?» спросил Корвин. – «Я существую в твоем воображении, а воображение твое есть часть природы, значит я существую и в природе», сказал монах и слабо улыбнулся…

Для нас в данное время наибольший интерес представляют именно проявления сознательной волевой психической жизни. Нормальным или патологическим состоянием их определяется юридическое понятие вменяемости или невменяемости. За рефлекторные, автоматические и инстинктивные действия, а также действия в состоянии психического расстройства человек юридически не ответственен.


ЛЕКЦИЯ ШЕСТАЯ. Определение психического. Энергии внешнего мира, кК источник душевной жизни. Ощущения. Законы Иоганна Мюллера и Вебер-Фехнера. Восприятия. Представления. Пространство и время. Ассоциации представлений. Иллюзии и галлюцинации.

Переходя сейчас к ознакомлению с собственно психическими явлениями, мы, по обычаю, искусственно разделим все психические проявления на три отдела – мышления, чувствования и воли и поступков.

Начнем с мыслительной области. Представьте, что кто либо из нас неожиданно получает сейчас укол в руку, причем отвечает на это целесообразным движением одергивания. При этом происходит ряд очень сложных процессов, заключающихся объективно в следующем: механическим раздражением кожи руки приведены в возбуждение центростремительные нервы. По этим нервам физиологическое возбуждение передалось в одну или несколько клеток центров мозга и вызвало там соответствующие физико-химические процессы, свойственные деятельному состоянию этих клеток. Из мозговых центров физиологическое возбуждение перешло на двигательные центробежные нервы, достигло определенных мышечных групп руки, благодаря сокращению которых и произошло внешнее целесообразное движение – одергивание руки.

При достаточном отвлечении внимания последующие за уколом процессы в организме, закончившиеся одергиванием руки, могли пройти совершенно незамеченными субъективно, т.е. чисто автоматически. Но при другом направлении внимания, или при усилении раздражения, вышеизложенное течение физиологических процессов в пределах коры мозга может проявиться особыми субъективными явлениями – ощущением давления или чувством боли. Ощущения и являются элементами мыслительной жизни человека. Ощущения дальше психически неразложимы, например ощущения прикосновения, красного, тона»до», сладкого и т.п. Источником ощущений, составляющих элементарную основу мыслительной деятельности, служат воздействия различных внешних предметов и явлений, или вернее энергии, на воспринимающие аппараты нашего организма и вызывающие последующее возбуждение в клетках коры мозга. Энергии внешнего мира разнообразны и, вероятно, некоторые нам до сих пор неизвестны, потому что организм человека не обладает соответствующими органами чувств, а человеческий гений еще не изобрел способов для посредственного обнаружения и изучения этих неизвестных энергий. Недавно нам стало известно только существование Х-лучей и радиоактивных веществ. О некоторых явлениях внешнего мира мы хорошо знаем и они указывают влияние на наш организм, но обычно при нормальных условиях, мы присутствия из субъективно не замечает. Сюда относится, например, барометрическое давление. Мир представлялся бы нам совершенно иным, если бы мы обладали другими органами чувств, или нынешние были бы иначе устроены. Впрочем можно думать, что мы знакомы с обычными и наиболее интенсивно действующими на наш организм энергиями внешнего мира. Если бы возле нас существовали другие действующие на нас энергии, о организация человека, или приспособилась бы к ним, выработав и соответствующие органы, или она погибла бы. Человеческий организм с его психикой и окружающие его физические условия на земле развивались параллельно и потому приспособились, так сказать, друг к другу, причем выживали те организации, которые обладали большей приспособляемостью к явлениям внешнего мира.

Главной энергией, действующее на наш организм, следует считать лучистую энергию солнца, воспринимаемую преимущественно глазом, а также и другими поверхностями тела. Значение этой энергии на земле бесконечно. Это источник органической, а значит и психической жизни.

Следующей важной энергией, служащей источником ощущений, является энергия движения. Сюда относятся колебания воздуха, воспринимаемые слуховым аппаратом. Затем движения толчка, давления и нарушения целости тканей, воспринимаемые обычно кожей, суставными поверхностями и др. Далее следует поставить химическую энергию, действующую на органы вкуса, обоняния и на нервные окончания внутренних органов. Следует вспомнить и об электрической энергии, воспринимаемой всеми органами. По органам чувств различают ощущения: зрительные, слуховые, обонятельные, вкусовые и осязательные. Этим последним название определяется целый ряд ощущений: температурные, тактильные, болевые, ощущения со стороны суставных поверхностей, сухожилий, мускулов и наконец некоторые, так называемые ощущения общего чувства, исходящие из внутренних органов. Сюда относятся элементарные половые ощущения, голода, жажды, усталости и т.п.

По закону Иоганна Мюллера качество ощущений зависит от органа чувств. Чем бы не раздражался, например, зрительный нерв, субъективно всегда ощущается свет. Относительно основного вопроса – в каких местах происходит дифференциация энергии раздражения, существуют различные мнения. Раньше таким местом считались органы чувств, теперь скорее им считаются мозговые центры. Принципиально можно считать, что если бы срастить периферический отрезок зрительного нерва с центральным слуховым и наоборот, то мы бы слышали свет и видели бы звук…

Ощущения различаются обычно по качеству и интенсивности. Качество зависит от органа чувств, а интенсивность главным образом от силы раздражения. Здесь удобно продемонстрировать перед Вами хотя бы один пример применения эксперимента и математики в психологии. Сделаем это ознакомление с известными законами Вебера и Фехнера. Если, скажем, я положу кому либо на руку тяжесть в полмиллиграмма, Вы никакого ощущения не получите. Минимальное ощущение давления дадут только 2 миллиграмма. Это будет минимальный порог раздражения. Но если на Вашей руке уже лежит 30 грм. и я прибавлю 2 млгрм., Вы не заметите разницы. Даже после прибавления 1-2 и 5 грм. разницы в ощущении не будет. Только при прибавлении 10 грм., то есть 1/3 лежавшей раньше тяжести, произойдет заметное изменение. По отношению к другим ощущениям имеются также соответствующие исследования, например для света отношение это равняется 1/100. Словом, для того, чтобы вызвать ощущение большей интенсивности, нужно увеличить существующее раздражение на какую-либо всегда определенную величину его. Прирост раздражения, необходимый для изменения ощущения, называется абсолютным порогом различения. Относящийся сюда закон выражается так: если увеличиваются раздражения в геометрическом отношении, то соответствующие ощущения будут увеличиваться в арифметическом отношении, или ощущения пропорционально lg раздражения = Ощ.Х / Ощ.Y =