Geum.ru

Д. А. Леонтьев психология смысла

Вид материалаМонография

Содержание


4.6. патология смысловой регуляции
4.6. патология смысловой регуляции
4.6. патология смысловой регуляции
4.6. патология смысловой регуляции
Подобный материал:
1   ...   23   24   25   26   27   28   29   30   ...   39
Шизофрения. Изучение особенностей смыслообразования при шизофрении (Зейгарник, 1971, с. 53—56; Коченов, Николаева, 1978) позволило выделить следующие изменения у этой группы больных. Во-первых, для них характерно снижение смыслообразующей и по­будительной функции мотивов, проявляющееся в том, что осозна­ние важности тех или иных вещей не ведет к тому, что больные строят на этой основе свои действия. Во-вторых, для них характер­но сужение круга смысловых образований, сужение круга значимо­го. М.М.Коченов и В.В.Николаева (1978) говорят в этой связи о снижении подвижности и гибкости мотивационной сферы, есте­ственная устойчивость которой перерастает в полную неподвиж­ность, а новые события в жизни часто вообще не приобретают личностного смысла. Наконец, в-третьих, в ряде случаев наблюда-

^ 4.6. патология смысловой регуляции 323

ется парадоксальная фиксация определенного круга смыслов, ко­торые при взгляде со стороны не кажутся действительно важными. У больных шизофренией происходит «нарушение внутренней иерар­хии мотивационной сферы, в результате чего многие ранее имев­шие глубокий личностный смысл явления отступают на задний план, а наибольший смысл приобретают менее существенные и второстепенные» (Коченов, Николаева, 1978, с. 78—79).

Близкие изменения в мотивационной сфере больных шизофре­нией студентов выявлены В.В.Болтенко (1998). Это: а) сужение мо­тивационной сферы, обеднение интересов при наличии одного жестко закрепленного, иногда гипертрофированного интереса; б) резкий перелом интересов с изменением направленности лич­ности в целом и в) распад мотивов с широкой сферой интеграции и сохранение лишь ситуативных мотивов.

Указанные изменения имеют тенденцию усугубляться. «По мере нарастания дефекта личности сужается круг реально действующих мотивов, обедняя тем самым деятельность больных. В свою очередь, оскудевающая деятельность больных оказывает обратное влияние на структуру мотивационной сферы. Формирования новых мотивов с оскудением деятельности не происходит. Наступает постепенное "обеднение" личности» (там же, с. 79). Б.В.Зейгарник (1971) ха­рактеризует эти изменения как деградацию поведения и личности.

Изменения смысловой сферы у больных шизофренией затраги­вают не только мотивы. Одной из характерных психологических осо­бенностей больных с негативной симптоматикой является наличие установки на самоограничение, которая проявляется, в частности, в отсутствии ориентации на социальную норму, малоподвижности уровня притязаний, преобладании защитных форм поведения и др. (Зейгарник, Холмогорова, 1985). В ситуации решения творческих за­дач при невозможности применения стандартных средств решения больные фиксируются на непродуктивном переживании конфлик­та, которое заменяет у них полноценную рефлексию; возникающее затруднение переживается ими как фатальное (Зейгарник, Холмого­рова, Мазур, 1989).

Наиболее специфичны изменения смысловой сферы, наблюда­емые при параноидных состояниях. В этом случае возникающий сверхзначимый патологический мотив настолько «искривляет про­странство» картины мира, что возникает порочный круг самопод­крепляемой искаженной интерпретации действительности через призму этого мотива. «Особенности смыслообразования в данном случае, по-видимому, могут быть объяснены искажением возмож­ности различения смысла и значения. Это может быть связано с тем, что побудительная функция ведущего мотива значительно уси-

324

глава 4. динамика и трансформации смысловых структур

ливается, приобретая характер сверхсильной мотивации. Происхо­дит интенсивное смыслообразование, которое приводит к тому, что все объекты внешнего мира теряют элементы своего объективного значения» (Антонян, Гульдан, 1991, с. 206).

Поражения лобных долей мозга. Феноменология больных с по­ражениями лобных долей являет картину полного выпадения смыс­ловой регуляции и подчинение поведения чисто ситуационным факторам, внешней стимуляции. «Эти больные не строили никаких планов на будущее: они с одинаковой готовностью соглашались как с тем, что не в состоянии работать по прежней профессии, так и с тем, что могут успешно продолжать прежнюю деятельность. Больные редко писали письма своим родным, близким, не огорча­лись, не волновались, когда не получали писем. Отсутствие чувства горечи или радости часто выступало в историях болезни при опи­сании психического статуса подобных больных. Чувство заботы о семье, возможность планирования своих действий были им чужды. Они выполняли работу добросовестно, но с таким же успехом могли бросить ее в любую минуту. После выписки из госпиталя такой больной мог с одинаковым успехом поехать домой или к товарищу, который случайно позвал его. Действия больных не были продиктованы ни внутренними мотивами, ни их потребностями» (Зейгарник, 1986, с. 115). Аспонтанное, ситуационное поведение та­ких больных носит порой гротескный характер, что является, по всей очевидности, следствием разрушения системы смысловой ре­гуляции в целом. «Деятельность больного лишена смысловой ха­рактеристики и замещается действиями, за которыми не стоит смыслообразующий мотив. Доведенная до своего апогея аспон-танность разрушает в корне строение деятельности, лишает ее основного человеческого качества личностного отношения и ос­мысленной направленности, критичности и подконтрольности» (там же, с. 126).

Афазия. Специфические изменения смысловой регуляции были зафиксированы у больных афазией и логоневрозом (Глозман, 1987). Поскольку в первую очередь эти заболевания вызывают нарушение нормальной коммуникации с окружающими, у них происходит по­вышение значимости речевой деятельности, которая становится смыслообразующей, первичной по отношению ко всем другим ви­дам деятельности. Перестройка иерархии мотивов влечет за собой как позитивные следствия (стойкая мотивация к целенаправлен­ной реабилитации), так и негативные (развитие защитных форм деятельности, направленных на сокрытие нарушений, «страх речи»). Использованные в восстановительном обучении методы групповой реабилитации оказались эффективными в коррекции расстройств

4.6. патология смысловой регуляции 325

операционально-технических нарушений. Ж.М.Глозман (1987) рас­ценивает эти результаты как иллюстрацию деятельностного опос­редствования мотивационно-смысловых образований.

Инволюционные изменения. Подробный анализ инволюционных изменений личности у престарелых, проживающих в домах-интер­натах, был выполнен В.В.Болтенко (1980). Для процессов старения типично сужение и обеднение смысловой сферы, сужение системы ценностей и актуализация, а затем отмирание приобретенных со­циальных качеств, сужение и снижение уровня потребностей, от­мирание смыслов, отмирание и склеивание смысловых конструктов. Само по себе обеднение и сужение смысловой сферы не является патологией, пока сохраняется упорядоченность смысловой системы, обеспечивающая основной резерв адаптации и компенсации в ста­рости. Собственно патологией личности при старении является, по мнению В.В.Болтенко, деструкция смысловой сферы, то есть раз­рушение связей между составляющими смысловыми единицами.

Соматические заболевания. Разнообразные изменения смысло­вой регуляции при различных видах соматических заболеваний были описаны в работах В.В.Николаевой (1987; Соколова, Никола­ева, 1995). Так, для больных с хронической почечной недостаточ­ностью, согласно данным В.В.Николаевой и Т.Н.Муладжановой, характерно снижение общей энергетики, в частности, снижение побудительной силы мотивов, влекущее за собой сужение круга мотивов, побуждающих к деятельности. Являющаяся следствием хронической болезни повышенная фиксация на себе, на обеспе­чении специфических нужд приводит к обесцениванию многих других значимых для здоровых людей вещей. Им также присуще сокращение временной перспективы и гипертрофия значимости настоящего (Николаева, 1987, с. 49, 138). В.В.Николаева объясняет этот и другие подобные факты несоответствием между операцио­нальной обеспеченностью деятельности и ее смысловой стороной: ограничение операциональных возможностей и невозможность ре­ализации смыслов влечет за собой и перестройку смысловой сфе­ры, точнее, ее «подстройку» под наличные возможности (там же, с. 67). Другим механизмом изменений смысловой сферы является смысловое отношение к самой болезни, влияющее на другие сфе­ры жизнедеятельности. Так, у несовершеннолетних больных дер­матитами, особенно в подростковом возрасте, их заболевание выступает как серьезная преграда к осуществлению полноценного общения со сверстниками. Результатом является специальная раз­ветвленная деятельность по сокрытию болезни от окружающих и ограничения в общении. Только в более старшем возрасте возника­ет более полное осознание болезни и ее последствий и развитие

I

326 глава 4. динамика и трансформации смысловых структур

системы компенсаций, направленных, наоборот, на преодоление ограничений в общении (там же, с. 115—116).

В.В.Николаева не ограничивается констатацией тех или иных изменений, но весьма подробно прописывает их психологические механизмы. «Неопределенность прогноза или негативный прогноз нарушают возможности планирования жизненных целей, сужают временную перспективу, необходимую для нормальной человечес­кой жизнедеятельности. Активность, целеустремленность, установ­ка на самореализацию и достижения, направленные в будущее, утрачивают свой смысл в ситуации тяжелого соматического забо­левания, фрустрирующего основные человеческие потребности со­циального и физического существования. Специфическая ситуация тяжелой болезни актуализирует у таких больных мотив сохранения жизни, который становится главным побудительным и смыслооб-разующим мотивом их деятельности. Все остальное кажется бес­смысленным, не имеющим самостоятельной ценности (Николаева, 1987, с. 119—120). Значимым для больных становится только то, что имеет отношение к этому ведущему мотиву и постольку, поскольку оно имеет к этому отношение. Например, происходит изменение иерархии смысловых конструктов при оценке врачей и медперсо­нала: если на начальных фазах заболевания наиболее важными были личностные проявления, то теперь на первое место выходят профессиональные качества. Происходит и переосмысление других видов деятельности: так, работа становится прежде всего способом отвлечения от болезни, физкультура — способом лечения и т.д. А.Ш.Тхостов (1980), описавший сходную симптоматику у больных в онкологической депрессии, обозначил ее как «сдвиг цели на мо­тив» — феномен, обратный «сдвигу мотива на цель» — описанному А.Н.Леонтьевым (1972) механизму развития мотивации. В данном случае мотивация проделывает обратный путь. Сфера интересов, контактов, отношений с миром вообще заметно сужается. Возника­ет много форм ограничительного поведения, уходов, психологи­ческих защит.

Интересные данные по динамике смысловой сферы были полу­
чены в исследованиях тяжелых соматических заболеваний, не
являющихся хроническими. Так, прослеживая изменения мотива-
ционно-смысловой сферы у больных раком молочной железы на
разных этапах лечения заболевания и послеоперационной реаби­
литации, Т.Ю.Марилова (1984) выделила ряд сменяющих друг
1 друга фаз, отличающихся личностной позицией больных и веду-

,i щими смыслообразующими мотивами. На первой фазе обращения

* за медицинской помощью преобладает позиция обреченности со

| страхом близкой смерти, смысл которой во многом определяет

^ 4.6. патология смысловой регуляции 327

жизнедеятельность больных на этом этапе. На второй фазе она сме­няется позицией выживания с ведущим мотивом выживания. На третьей фазе, после успешного завершения оперативного лечения, когда непосредственная угроза смерти миновала, ведущим стано­вится мотив адаптации, связанный с устранением вызванного операцией косметического дефекта и компенсацией влияния по­следствий операции на социальные отношения. Автор описывает динамику личностных позиций социальной неполноценности—со­циальной адаптации под влиянием процесса выздоровления и пси-хокоррекционных воздействий.

А.П.Попогребский (1998) при изучении больных на этапе реа­билитации после перенесенного инфаркта миокарда с помощью ряда специализированных методов анализа смысловой сферы — те­ста смысложизненных ориентации, методики предельных смыслов и методики ценностного спектра — обнаружил некоторые отличия больных от контрольной группы, которые свидетельствуют о том, что переживание близости смерти играет роль катализатора осмыс­ления жизни. У больных, перенесших инфаркт, оказалась выше связность мировоззрения и регулирующая роль сознания, а также, при одинаковом уровне обшей осмысленности жизни, значимо выше роль целей в будущем и ниже ощущение подвластности жиз­ни контролю. В ценностном спектре жизни также произошли изме­нения: жизни значимо реже приписывают такие ценности как «легкость» и «самодостаточность» и значимо чаще — «порядок» и «целостность».

Психопатии. Исследования, проведенные на больных психопа­тиями истеро-возбудимого круга (Кудрявцев, Сафуанов, 1984; Сафу-анов, 1986), подтвердили характерную для больных этой нозологии недостаточную сформированность эмоционально-смыслового опы­та, устойчивых смысловых отношений. При выраженном аффектив­ном заряде содержательная структура значимых для них отношений упрощена и поляризована: значимость того, что для них наиболее значимо, гипертрофируется, а сравнительно менее значимое совсем утрачивает эмоционально-смысловое измерение. У них также нару­шена присущая здоровым людям иерархическая системная органи­зация смысловых процессов. Структуры мотивационного уровня не влияют должным образом на структуры целевого уровня. В резуль­тате цели деятельности психопата не регулируются его мотиваци-онно-смысловой сферой, а реализуются «непосредственно, без соотнесения с социальными нормами, что приводит к импульсив­ности поведения, снижению его опосредованности, и нередко — к правонарушениям» (Сафуанов, 1986, с. 18). Характерно, что нару­шения смысловой регуляции у психопатов носят динамический

328

глава 4. динамика и трансформации смысловых структур

характер, в наиболее выраженном виде проступая в ситуациях эмо­циональной напряженности. «Несформированность глубинного эмоционально-смыслового опыта при психопатиях приводит к сни­жению опосредованности поведения, к подверженности сиюминут­ным эмоциональным состояниям. Несформированность иерархии личностных смыслов у психопатических личностей истеро-возбуди-мого круга приводит не только к нарушениям опоры на прошлый опыт, но и к дефектности функции прогнозирования в широком смысле этого слова — прогнозирования как реализации своих жиз­ненных замыслов, так и реализации конкретной деятельности в предвидимых условиях» (там же, с. 17).

Наиболее общие формы смысловой дезинтеграции при психо­патиях — это «невключенность своего "Я" в смысловые иерархи­ческие отношения с социально позитивными и негативными ценностями» (Сафуанов, 1986, с. 18) и дезинтеграция личности и характера: «Психопатические личности в реальной жизнедеятель­ности не овладевают своим характером, не "снимают" характер личностью, а продолжают "отправлять" свой характер, не сообра­зуя поведенческие и эмоциональные реакции со всем смысловым разнообразием жизненных ситуаций» (Кудрявцев, Сафуанов, 1984, с. 1822).

Стоит также привести в этом контексте более специальные ис­следования мотивации преступного поведения психопатических личностей (Гульдан, 1986; Антонян, Гульдан, 1991), поскольку в них проанализированы особенности мотивации, непосредственно свя­занные с заболеванием и выразившиеся в криминальных действиях из-за нарушения нормальной регуляции деятельности. В результате психологического изучения личности преступников с разными фор­мами психопатии и психически здоровых преступников, а также анализа их уголовных дел, было выявлено 5 групп мотивов преступ­лений, характерных для психопатов, и 2 основных лежащих в их основе механизма: нарушение опосредования потребностей и нару­шение их опредмечивания.

В первом случае нарушается влияние на реализацию потребности таких опосредующих факторов как намерение, цель, оценка ситуа­ции, прошлый опыт, прогноз будущих событий и последствий своих действий, самооценка, социальные нормы и т.п. «Опосредованность потребностей, мотивов связана с их иерархическим построением... Нарушение иерархии и опосредованности мотивов означает утрату сложной организации деятельности человека. Деятельность теряет специфическую человеческую характеристику: из опосредованной, произвольной она становится импульсивной. Исчезают дальние мо­тивы, потребности приобретают характер влечений» (Гульдан, 1986,

^ 4.6. патология смысловой регуляции 329

с. 214). Таким путем формируются аффектогенные, ситуационно-им­пульсивные и анэтические мотивы преступных действий. Нарушение опредмечивания приводит к формированию мотивов, отчужденных от реальных потребностей, в том числе перверзий. «Основной приз­нак личностной предиспозиции к формированию патологической мотивации — нарушения полимотивированности деятельности, иерар­хического построения мотивов. Сужение диапазона реально действу­ющих мотивов в силу блокады части из них ведет к изменению их побудительной и смыслообразующей функции. Мономотивы при­обретают сверхсильную побуждающую функцию и реализуются в импульсивных и навязчивых действиях» (Антонин, Гульдан, 1991, с. 169). По этому механизму формируются мотивы «психопатической самоактуализации», мотивы-суррогаты и суггестивные (внушенные) мотивы.

Неврозы. Наиболее богатый материал, посвященный особен­ностям смысловой сферы больных неврозами, мы находим в рабо­тах Е.Т.Соколовой (1989; 1991; Соколова, Николаева, 1995). Подход Е.Т.Соколовой является принципиально целостным: полем ее ис­следований выступает преимущественно область самосознания, а ключевой единицей анализа — стиль личности. Стиль определяется как «систематически организованная и относительно стабильная система взаимодействия индивидуальных генерализованных стра­тегий конструирования субъективно-пристрастной картины мира и образа Я» (Соколова Е.Т., 1991, с. 14). Формально-динамически личностный стиль характеризуется а) дифференциацией и специа­лизацией психических структур и процессов и б) связями между подсистемами личности, которые обеспечивают интеграцию «об­разующих» личности в единую систему. «Стиль интенционален, внутренне связан с интимным миром личности, он развивается и отражает уровень развития личности и качественное своеобразие индивидуального пути, способа ее самореализации» (там же, с. 27). По убеждению Е.Т.Соколовой, невротическое развитие лич­ности связано с изменением целостной структуры самосознания, а не отдельных его аспектов. Е.Т.Соколовой описан ряд защитных стилей, типичных для незрелого самосознания и выявленных у больных различными формами неврозов (Соколова Е.Т., 1991; Со­колова, Николаева, 1995).

Одним из важных следствий взгляда на невротическое развитие личности через призму закономерностей организации смысловых систем явилось объяснение нестабильности самоотношения, при­сущей больным различными формами неврозов. Подтвержденная экспериментальными исследованиями объяснительная гипотеза (Соколова Е.Т., 1989; 1991) позволила выделить две основные

330

глава 4. динамика и трансформации смысловых структур

личностные особенности, лежащие в основе этого феномена: внутриличностный мотивационный конфликт, порождающий кон­фликтный смысл «Я» и дестабилизирующий самоотношение, и недостаточную дифференцированность смысловых конструктов, вследствие которой дестабилизация легко распространяется от пе­риферических отношений на всю «монолитную» смысловую систе­му, захватывая ее целиком; возможности компенсации при этом существенно ограничены. «Сцепленность, слитность отдельных смыслов сказывается в том, что даже при незначительных измене­ниях какого-то одного смысла, одного представления наблюдается дестабилизация и многих других смыслов... Не исключено, что в основе этого феномена лежит незрелость, недостаточная сфор-мированность иерархии смысловых шкал и представления о себе человека с низкой степенью дифференцированности смыслов» (Со­колова Е.Т., 1989, с. 92).

В работе Б.В.Зейгарник, А.Б.Холмогоровой и Е.С.Мазур (1989) говорится о нарушениях смысловой регуляции, присущих больным неврозами. В частности, у них «выявилось расхождение между непос­редственно переживаемыми смыслами, определяющими реальное поведение, и смыслами, выступающими в качестве осознаваемых. Это расхождение вызвано действием механизмов психологической защи­ты, которые тормозят процесс рефлексии, приводят к искаженному, неадекватному осознанию реально действующих смысловых образо­ваний, В результате происходит нарушение самоконтроля и коррекции поведения» (Зейгарник, Холмогорова, Мазур, 1989, с. 129). Защитные процессы направлены на устранение из сознания внутрипсихических конфликтов, однако конфликты тем самым отнюдь не разрешаются: устраненные из сознания смыслы продолжают оказывать патогенное влияние, в то время как только их осознание открывает путь к конст­руктивной саморегуляции и перестройке смыслов.

Кризисные и посттравматические состояния. Смысловой подход оказался весьма продуктивным при анализе процессов дезадаптации и восстановления нарушенной саморегуляции при кризисных и посттравматических состояниях.

В исследовании Е.С.Мазур (1983) изучались больные в реактив­ном состоянии, перенесшие психическую травму и в большинстве своем обнаруживавшие симптомы депрессии. Сравнение особеннос­тей динамики смысловой сферы двух групп больных — тех, у которых улучшилось состояние и жизнедеятельность восстановилась, и тех, кто оказался неспособен преодолеть критическую ситуацию, — при повторном обследовании через 1,5—2 месяца дало следующие ре­зультаты. Выяснилось, что восстановление жизнедеятельности проис­ходит благодаря формированию или восполнению новых смысловых

^ 4.6. патология смысловой регуляции 331

образований, способных задать новую направленность жизне­деятельности. У больных, успешно справляющихся с ситуацией, формируется установка на активное преодоление данной ситуации, развивается активная и осознанная саморегуляция. На первом этапе происходит осознание критической ситуации, в том числе смысло­вых образований, которые определяли жизнедеятельность до травмы; на втором этапе — переосмысление ситуации и перестройка смысло­вых отношений; на третьем — возобновление жизнедеятельности с изменением ее направленности. У больных, не сумевших справиться с последствиями кризиса, сохранились нарушения смысловой регу­ляции. У них не произошла саморегуляция на основе осознанного смыслообразования, сохранилось защитное отношение к травмирую­щей ситуации, не произошло ее осмысления и переосмысления, формирования новых смысловых ориентиров.

А.Н.Дорожевец (1998) выделил три основных этапа адаптации к различного рода кризисным событиям, первым из которых явля­ется поиск смысла события. Потребность в поиске смысла, нахож­дении ответа на два вопроса — почему произошло это событие и как оно повлияет на мое будущее — характерна практически для всех пострадавших от таких травм как онкологическое заболевание, перенесенный инфаркт миокарда, изнасилование, дорожно-транс­портное происшествие. Свои теории происшедшего имеют 98% по­страдавших, в то время как для их ближайших родственников эта цифра снижается до 40%. Поиск смысла важен для успешной адап­тации к кризисному событию, причем важен прежде всего процесс поиска смысла, а не конкретное содержание найденного смысла. Согласно А.Н.Дорожевцу, этот поиск имеет две основные функции: поиск новых установок по отношению к жизни и достижение чув­ства контроля над ситуацией, которое определяет второй этап адап­тации. Третьим этапом выступает восстановление снизившейся после кризиса самооценки.

Еще одна попытка осмысления посттравматического опыта дана в публикациях М.Ш.Магомед-Эминова (1996; 1998), опирающихся на практику работы с ветеранами боевых действий в Афганистане. Здесь также понятие смысла выступает ключевым. «Действительно, одно и то же событие, будучи травмирующим для одного, не заде­вает другого, т.е. существуют индивидуальные различия личности по восприимчивости к воздействию данного конкретного стрессора. Поэтому без процессов личности (детерминирующих образование смысла) мы не можем адекватно определить не только интенсив­ность стресса, но даже сам факт стрессового воздействия события» (Магомед-Эминов, 1998, с. 34). Кризисная ситуация, пережитая субъектом, «открывается ему как бессмысленная, и перед ним встает

332 глава 4. динамика и трансформации смысловых структур

сложная задача смыслообразования в смыслоутратной ситуации, переосмысления трагического опыта» (Магомед-Эминов, 1996, с. 33).

М.Ш.Магомед-Эминов подчеркивает, что опыт этих людей — не только кризисный, но и аномальный: «Личность погружается в жизненную ситуацию с иной ценностно-смысловой системой» (там же, с. 27), которая характеризуется прежде всего изменением смысла таких вещей как жизнь и смерть. Погружение в трансорди­нарное существование порождает то, что М.Ш.Магомед-Эминов называет смысловым удвоением: новые смыслы, порожденные но­вой трансординарной ситуацией, создают новый смысловой центр личности, не совпадающий с предшествующим, но и не отменяю­щий его. «Два смысловых центра поляризуют вокруг себя смысло­вые содержания, которые при пересечении друг с другом вступают в конфликтные отношения взаимного обессмысливания, создавая то, что можно назвать