Личностная детерминанта социального порядка: аксиологический аспект

Вид материала

Автореферат

Содержание Во введении Социальный порядок как ценностно-смысловая реальность бытия личности и общества» Культурные основания субъектно-личностного начала в структуре социального порядка» Аксиология личностного бытия В заключении

Подобный материал:

• «Межкультурная коммуникация», 81.77kb.
• Аксиологический аспект научной философии в условиях глобальности, 65.33kb.
• Женский мир прозы с. П. Залыгина: поэтико-аксиологический аспект, 419.53kb.
• Втворчестве Андрея Тарковского, как всякого крупного русского художника, нравственная, 67.65kb.
• Фразеологизмы семантической оппозиции «сила» vs. «Слабость» в современном русском языке, 535.12kb.
• Становление и развитие социального института консалтинга в россии: региональный аспект, 411.56kb.
• Зам директора Центра детского творчества г. Троицка Аксиологический подход к профессионально-личностному, 87.63kb.
• Психологическая готовность ребенка к школе Личностная и социально-психологическая готовность, 831.15kb.
• Программа «Путешествие в мир сказки» (3-4 класс) для школ с русским языком обучения, 117.9kb.
• Информационный аспект, 268.13kb.

^ Во введении диссертации содержится обоснование актуальности темы исследования, охарактеризованы состояние и степень ее разработанности, сформулирована цель, определены задачи, объект, предмет и гипотеза исследования, его методологическая и теоретическая база, научная новизна диссертации, изложены основные положения, выносимые на защиту, охарактеризованы теоретическая и практическая значимость диссертационной работы, формы ее апробации.

Первая глава «^ Социальный порядок как ценностно-смысловая реальность бытия личности и общества» состоит из трех параграфов и посвящена анализу логико-методологических оснований социального порядка в контексте социальной онтологии, а также выявлению аксиологической специфики системы связей пространственно-временных отношений в структуре социального порядка.

В первом параграфе «Концептуализация проблемы социального порядка в философской и социологической мысли» дается развернутый анализ основных исторических этапов развития концепций социального порядка, ставится проблема возможности возвышения социального порядка над личностью или личности над социальным порядком.

На первом – космологическом - этапе предпосылки аксиологической рефлексии социального порядка обнаруживаются в развитых мифологических структурах, исследованных К.Леви-Строссом, М.Элиаде, Е.Мелетинским и др., выявившими зарождение в образных формах представлений о целостности и гармонии мира и противоречивости бытия человека как особой части этой гармонии. Ценности культуры здесь ориентированы на сохранение сакрального характера всеобщей гармонии, с одной стороны, и невозможности ее сохранить с другой стороны, поскольку человек по своей природе нарушает заведенный в природе порядок.

Поиск ценностей, направленных на построение идеально-должного порядка общества, присутствует уже в концепциях античной философии (Платон, Аристотель), где поставлена проблема соотношения моделей общества и человека, обоснована внутренняя связь и отличия их ценностей – нравственных, политических, эстетических; прояснена необходимость для человека существовать в формах социального порядка и возможность их трансформировать.

В контексте второго – антропоцентрического – ренессансного этапа освоения социального порядка, показанного на материале «Государя» Н.Макиавелли, раскры-то представление о социальном порядке как политическом типе организации общества, созданном исключительно личностью правителя, (его трезвым расчетом, моральными ценностями, включая личную смелость), который, ориентируясь на высокие цели процветания государства, любыми средствами добивается успеха. В этой парадигме снимается дистанция между личностью и типом организации общества.

Предотвращение социального хаоса и вражды личностей с их частным интересом средствами безличного высшего порядка впервые раскрыл Т.Гоббс, положив начало третьему – социоцентрическому – этапу, показавший в «Левиафане» потребность в том, чтобы направлять волю граждан в интересах общества. Субъектом управления в этой логике становится уже не личность, а государство. Личностная детерминация социального порядка носит политико-правовой характер, поскольку источником власти, центрирующей организацию общества, выступает воля граждан, дающих согласие на власть над ними государства. Однако возникает вопрос, поставленный еще Платоном и Аристотелем: каким образом социальный порядок способен возвышаться над людьми, приобретая как бы автономное существование? Как осуществляется объективация нормативности и как из исходного номинализма формируется реализм, объективность общей социальной организации?

Поиск ответа на этот вопрос предопределил развитие социально-философских подходов, связанных с решением проблемы обусловленности социального порядка воздействиями личностей; введение новых категорий таких, как просвещенный личный интерес, деятельность, система общества, его структура, символы, ценности и смыслы, бюрократическая машина и другие, в соответствии с которыми, как показано в тексте, трансформировалось решение проблемы взаимосвязи личности и социальной организации общества.

Деятельность субъекта как исходная категория четвертого – деятельностного – этапа вводит в понимание содержательности общественной жизни и способа ее организации идею внутреннего развития (И.Кант, И.Г. Фихте, Г.В.Ф. Гегель.). Социальный порядок, хотя и возникает неосознанно и принудительно по отношению к личности, создается в деятельности и оказывается рациональным и объяснимым. Но конкретные личности здесь скорее выступают как средства осуществления истории, а не ответственные за нее субъекты, а потому действительное и разумное совпадают.

Частичное восстановление исторической роли личностей в рамках деятельностной парадигмы связано с логикой марксистского подхода к проблеме личностной детерминации социального порядка, развернутой в историческом времени. К.Маркс и Ф.Энгельс показали, что люди, осваивая общественную практику и материальное производство в социально-классовых формах, оказываются способными преодолеть свою частичность, создавая социальные формы организации жизни на основе тождества общественной системы и общественной деятельности субъектов. Однако нормы и ценности личности в логике материалистического понимания истории представлены как полностью зависимые от содержания общественных процессов, а потому являются продуктом общества, а не личности. Общественный порядок в своей системной форме представлен в концепции общественно-экономических формаций, которые объективно и последовательно складываются на основе способа материального производства, а личность оказывается производной от общественных отношений.

«Неразумность» социального порядка как основа философско-иррационалистических подходов второй половины ХIХ в. акцентирует внимание на различиях между личностью и социальным порядком. Личность здесь - не субъект, влияющий на организацию общества, а лишь рефлексирующий проводник воздействий различных иррациональных сил, определяющих поведение индивидов. Наиболее последовательно иррациональные основы социального порядка проявляются в «философии жизни», которая начинаясь от А.Шопенгауэра, Ф.Ницше, отрицающего традиционные христианские ценности морали как основы порядка общества, проявляется в трудах Г.Зиммеля, А.Бергсона, в концепциях фрейдизма и неофрейдизма. В концепции позитивизма (О.Конт) личность также не обретает субъектной роли, общественный порядок складывается как бы независимо от нее.

Во второй половине ХIХ в. утверждается мнение о том, что социальный порядок включает как объективное, так и субъективное начала (Э.Дюркгейм). Позднее, в конце Х1Х – первой половине ХХ века, развивая это положение, социальная философия выходит на проблему социальной рациональности (Ф.Теннис, Г.Зиммель, М.Вебер). В противоположность Э.Дюркгейму М. Вебер считает, что в качестве субъекта выступает не общество, а только отдельный индивид, социальное действие которого выступает источником существования социума. Социальная реальность охватывает не только отношения между индивидами, но и их внутренние мотивации – смысловую направленность социального действия. Через смысл индивидуального социального действия объясняется, почему индивиды принимают социальный порядок: смысл соединяет осознанный выбор индивидов и одновременно с этим подчиняет действиям других индивидов через ориентацию на свое собственное поведение и действие.

Основой формирования социального порядка выступают субъективность, формы ее социального, культурного, языкового, смыслового проявления. Центральной и сквозной становится проблема человека как личности в философии ХХ века, порождая новые смысложизненные ориентации и направления, такие как феноменология, экзистенциализм, философия культуры, антропология и исследуя проблемы интенциональности, общения, интерсубъективности, понимания и др. (Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, А. Шюц и др.). Одновременно углубляется анализ общества через понятия «социальное действие», «социальная роль», «социальная норма» и – как интегральный образ общества – «социальная система». (Т.Парсонс, Р.Мертон и др.) Совокупность ролей, ролевых действий и ролевых ожиданий в социальной системе – важное условие формирования социального порядка.

Важное место в параграфе уделено упоминаемой выше концепции П.А.Сорокина, Исследование понятия «устойчивый социальный порядок», использованное им для обозначения гуманистического характера социальных связей, показало эвристическую перспективность исследования в рамках этой методологии ценностных оснований личностной детерминации социального порядка.

Во втором параграфе «Социальный порядок как ценностно-смысловая целостностьь» осуществлен опыт развития логики П.А.Сорокина, что позволило рассмотреть системные основания социального порядка и поставить вопрос о формировании его целостной инновационной модели.

Организация общества при первом приближении предстает как система суммарных взаимодействий двух основных подсистем - «личность-культура» и «общество-культура». Конкретизируя структуру взаимодействий личности и культуры, автор на основе концепции М.С.Кагана о формах взаимодействия ²⁹ выделяет три уровня: социальный, индивидуальный и сакральный. В каждом из них вычленена системообразующая ценностно-смысловая доминанта, в соответствии с которой раскрываются в конкретно-историческом типе общества характеристики личности. Так, первый уровень взаимодействия направлен на социализацию индивида; второй - на индивидуализацию, третий – уровень обретения жизненных смыслов – на позицию «стать выше» и социального, и природного, и самого себя. Это значит, что социальный порядок может быть представлен как сложноорганизованная система, т.е. целостное многоуровневое и многокомпонентное образование, в котором ценности личности и культуры по-разному проявляются на каждом из уровней.

В структуре взаимозависимостей культуры и общества также выделяются связи различной функциональной направленности: социально-организационной, социально-коммуникативной и духовной.

Анализируя аргументы дискуссии о «чрезмерной» социальной роли культуры в современном обществе,³⁰ автор делает вывод о том, что названные функции в системе социального порядка могут быть представлены не в равной мере. В современном порядке доминантой выступает социально-организационная функция культуры и соответственно социальный уровень взаимосвязи личность-культура. Социальный порядок, таким образом, предстает не как жесткая схема со своими константами, а как подвижное образование, предполагающее наборы взаимосвязей как в подсистеме «личность–культура», так и в подсистеме «общество-культура», в соответствии с чем возникают ценностно-смысловые модусы бытия личности и пространства ее воздействий на эти структуры социального порядка. Эволюция социального порядка, рост в нем гуманистического начала предполагает преодоление его одномерности, выход за границы ныне преобладающего социального уровня и формирование новых ценностей на основании трансцендирования личностей.

В третьем параграфе «Пространственно-временные отношения в структуре социального порядка: аксиологическое измерение» осуществлен анализ структуры социального порядка в логике пространства-времени. Исходя из того, что социальный порядок включает в себя объективно-системное и субъективно–культурно-ценностное начала, в пространстве социального порядка выделяются два уровня: внешний – системно-организационный и внутренний – ценностно-смысловой. Опираясь на концепцию «аутопойесиса» (о самопроизводстве социальных систем через возникновение новых функций или снятие функций уже невостребованных.) Н.Лумана³¹, автор показывает, что внешнее пространство социального порядка организовано на основе выделенных функций и подчинено сохранению устойчивости общества. Но вместе с тем система активно приспосабливается к изменению среды через модификацию своих структур. Поэтому она имеет и собственное внутреннее время, в котором всегда сохраняется отношение к целям системы, как образу или форме будущего, на которое ориентирована система.

В том случае, когда цели выражают высокие интересы и конструктивные ценности, время всей системы, подчиняется времени культуры и развертыванию образа высшего блага - Истины, Красоты и Добра. Но когда общественные цели подчинены ритмике и экономическому времени, тогда в пространстве социального порядка значительно ограничиваются культурные пространственно-временные отношения. Система социального порядка, таким образом, при этих условиях может оказаться «выше» личности и ее свободы, как бы присваивая себе субъектные функции.

Пространство социального порядка, взятое в аксиологическом аспекте, с субъектной стороны выступает как нормативно-символическая реальность, представленная ценностями и нормами культуры, и, прежде всего, моральными, религиозными, эстетическими. Пространство и время социального порядка здесь выражают всеобщие формы символической и смысловой реальности, ее ценностное содержание и целевые установки. В них моделируется внутренняя структура личности, в которой выражена свобода, трансцендирование, творчество. Именно в ценностно-смысловом пространстве-времени субъекты, отделяясь от предметной организационной и информационной среды, могут определять свою дистанцию по отношению к ним. Чем более сложноорганизованной и универсальной является культура с ее конструктивными ценностями, лежащая в основании социального порядка, тем более разнообразным по личностно выраженным позициям становится пространство этого порядка. Именно многомерностью культуры задается иерархическое соотношение объективного и субъективного, системного и ценностно-смыслового начал в структуре социального порядка. Оценивая с этой точки зрения дегуманизацию современного общества, автор связывает причины ее воспроизводства с деформацией в иерархической связи между субъективной и объективной сторонами в пространстве-времени социального порядка. Когда приоритеты субъективно-культурно-ценностного пространства и времени вытесняются на периферию, подрывается статус личности и потенциал ее встроенности в структуры социального порядка, вследствие чего растет неустойчивость и незащищенность и личности, и общества.

С этой же целостностью и границами меры в соотношении субъективно-личностного и объективно-институционального, по мнению диссертанта, связываются такие аксиологические свойства пространственно-временных отношений в структуре социального порядка как нормативность и глубина, на значение которой впервые обратил внимание О.Шпенглер³². Благодаря переживанию глубины пространства в содержании социального порядка открывается упорядоченность и осмысленность. Тем самым проявляется возможность освоения людьми данной культуры, а вместе с тем – и как условие этого – особая направленность видения реальности: видение смысла ее глубины. Глубина пространства социального порядка, проявляющаяся в иерархии нормативных компонентов, приобретает функцию причины, задающей мировосприятие в контексте данной культуры. Глубина, в свою очередь, связывается с наличием сакрального измерения пространства социального порядка и универсальностью культуры, наличием в ней сакрального уровня. Она позволяет поддерживать связь общественной жизни с вечностью и таким образом сохранять пространство и время свободы субъектов. Утратив свободу выбора своего поведения, индивид становится непричастным на уровне личностных смыслов к устойчивости социального порядка.

Зависимость между сакральным измерением социального порядка, глубиной его пространства-времени и способом бытия личности имеет универсальный характер, позволяющий сделать вывод о востребованности значительного расширения внутреннего ценностно-смыслового слоя социального порядка для преодоления тенденции к снижению статуса гуманистически-ориентированной личности и культуры в современном обществе.

Вторая глава «^ Культурные основания субъектно-личностного начала в структуре социального порядка» включает два параграфа и посвящена конкретизации содержания, структурных компонентов – констант и конкретно исторических определений, характеризующих пространство личностной детерминации социального порядка.

В первом параграфе «Сакральное и его роль в центрировании пространства личностной детерминации социального порядка» конкретизируется структура исследуемой системы, раскрывается смысл, место и функции сакрального центра как наиболее глубокого слоя, кодирующего высшие ценности культуры и общества. Для этого осуществлен анализ определений организации социальной реальности на основе различных теорий ценности (В.П. Тугаринова, М.С. Кагана, А.Г. Здравомыслова, Л.В.Баевой, В.С.Бакирова, Л.Н. Столовича, О.Г. Дробницкого, Г.П. Выжлецова и др). Как мера единства личности и культуры ценность проявляется по-своему в каждом исторически определенном социальном порядке. Ценности культуры выражают символически объективированное пространство личности, которое раскрывает меру освоения индивидом человеческого способа бытия, а ценностно-смысловой вектор существования личности выступает как основа ее человеческого способа бытия.

Системообразующую функцию в пространстве личностной детерминации социального порядка выполняет сакральный центр – абсолютное начало и высшая концентрация Истины, Добра и Красоты. В зависимости от ориентации личности на этот центр, ее мир может расширяться, обретая сакральное измерение, но может свертываться, если оно утрачивается. Критерий, позволяющий судить о трансформации границ пространства личности, проходит между ценностными ориентациями личности на сущее или бытие. Опираясь на результаты исследования Э.Фромма³³, автор показывает трансформацию роли сакрального центра в европейской культуре ХУ1-ХХ вв. и ее связь с процессами развития личности и типа организации общества. Начиная с эпохи Реформации, проявляется тенденция к смещению ценностных ориентаций с «бытия» на «существование», что привело к утрате сакрального измерения и человеко-центрирования общественного развития. Радикально изменяется и смысл сакрального: он переходит от субъектно-духовных к инструментально-социальным формам существования и выражения. Уровень культуры всегда соответствует уровню зрелости личности, т.е. сакральному измерению ее пространства как меры ее автономности по отношению к обществу. Это означает, что культура настолько раскрывает личность, насколько личность способна выявить через культуру свои исторически сформированные и постоянные качества.

Критический анализ теорий социального действия М.Вебера и социальной коммуникации Ю.Хабермаса позволил реконструировать категориальные основания теорий социального порядка, в которых отсутствует сакральный центр как фактор устойчивости пространства личности и социального порядка. Наиболее перспективным направлением реформирования современного общества является такая трансформация ценностно-смыслового измерения социального порядка, которая позволяет личности приобщаться к смыслам сакрального и соединять его с социальной действительностью..

Во втором параграфе «Культурно-ценностные основания социального порядка интегрального типа» получает развитие аксиологический анализ проблемы типологии социальных порядков и соответствующих им типов личностно-ценностных проекций.

Развитие методологии концепции, в которых исследуется уже не статика, а социокультурная динамика (П.А.Сорокин, А.С. Ахиезер) дает возможность уточнить статус ценностей как детерминант социального порядка. В диссертации подчеркивается, что они, как условие личностной детерминации общественного порядка, выполняют важнейшую функцию – функцию меры единства личности, общества и культуры, т.е. как развивающейся специфической ценностно-смысловой целостности, которая предопределяет направленность развития, саморазвертывания личности и все компоненты социального порядка. Анализ выделенных, в соответствии с теорией П.А.Сорокина, трех типов социального порядка показывает, что лишь один из них, основанный на интегральной культуре, способен обеспечить целостность и устойчивость пространства этого порядка.

Так, в контексте духовной, идеациональной культуры личность получает связь с трансцендентным началом, что означает обретение социальным порядком глубины и «наполнение» его человеческой субъективностью. Индивиды открывают свой внутренний мир, черпают смыслы в сакральном пространстве, но не могут их соединить с социальной действительностью, поскольку остаются оторванными от чувственного, деятельно-практического освоения природы и общественной жизни. Свою субъективность они направляют на служение Богу, т.е. в сферу трансцендентного. В контексте чувственной культуры, напротив, нарушается связь личности с сакральным началом. Следствием этого становится сокращение в пространстве социального порядка роли личностного пространства и его смыслов. С одной стороны, это ведет к усилению системно-объектного начала; с другой стороны, - к утрате культурой ее человеческого центрирования: мера человеческого перестает быть единственной и универсальной в выражении культурных процессов. Это означает не только изменение содержания сакрального – перевод его к инструментально-техническим формам выражения, но и потерю онтологического статуса самой культурой, изменение ее роли в обществе.

Лишь социальный порядок, основанный на интегральной культуре, обеспечивает целостность пространства социального порядка. Интегральная культура проявляет себя как многоуровневая, универсальная культура, обеспечивающая разнообразие субъектно-личностного пространства, на основе которого формируются и выделяются его нормативные компоненты.

Анализ преобладающего типа культуры, а потому и типа социального порядка в истории России, осуществленный в диссертационном исследовании (на материале работ русских религиозных философов, а также П.А.Сорокина, А.С.Ахиезера, В.М.Межуева), показал, что Россия традиционно тяготеет к расширению культурно-субъектного начала в социальном порядке и его «углублению», поскольку воспроизводит на разных этапах своего исторического развития черты интегральной культуры. По мнению диссертанта, русскими религиозными философами был сформирован проект общественного устройства, в котором определяющая роль принадлежит не сфере материального производства, не государству, не социальным институтам, а культурно-субъективному фактору – личностному пространству выражения духовно-творческого потенциала. За противоположностью Запада и России русские мыслители видели, по мысли Г.Флоровского, не этническую, расовую или национальную несовместимость, а антитезу «принуждающей власти и творческой свободы» и еще глубже – антитезу «разума и любви».³⁴

Третья глава «^ Аксиология личностного бытия в сохранении и развитии социального порядка» содержит три параграфа и имеет целью выявление потенциала личности, необходимого и достаточного для сохранения и развития социального порядка.

В первом параграфе «Многомерность пространства личности и ее связей с обществом» показано, что пространство личности задается системой отношений человека к сакральному и окружающему миру, другим людям, самому себе. Используя подход, предпринятый В.Б. Устьянцевым к структурированию пространства личности³⁵, диссертант отмечает, что оно содержит два взаимосвязанных уровня – внешний и внутренний, их содержание раскрывается в особых структурах. Внешняя структура направлена на деятельное освоение личностью социального пространства, а внутренняя - связана с пристрастным отношением человека к действительности: на ее основе происходят преобразования действительности в сознании, а потому здесь особое значение приобретают ценности и смыслы.

Личностное пространство проявляется в движении от внутреннего мира личности к сакральному миру и от сакрального мира через ценностно-смысловые внутренние структуры личности к внешним пространственным формам. Именно связь с сакральным миром через ценностно-смысловые образования поддерживает ее трансценденцию и тем самым делает уникальным и неповторимым пространство каждой личности, охраняя ее субъектность.

Современное социальное пространство в целях собственной целостности и устойчивости стремится унифицировать и стандартизировать пространство личности. В силу ослабления связи с сакральным миром внешняя структура пространства личности поглощает и преобразовывает внутреннюю структуру. В результате этого внутренний мир личности деформируется. Возникает проблема - возможна ли альтернатива этому процессу или человечество должно утвердиться в мысли, что во имя общественного порядка оно должно принести в жертву человеческую свободу?

В контексте этого вопроса диссертант анализирует различные подходы к феномену пространства личности и его связей с социальным пространством, развитые во второй половине ХХ века. Это, в первую очередь, - социально-деятельностный, экзистенциальный и религиозно-духовный подходы и приходит к следующему выводу.

Во-первых, в социальном подходе, восходящем, прежде всего к воззрениям К. Маркса и Ф.Энгельса, пространство личности не имеет своего собственного бытия, оно формируется данным обществом. Этот подход оказывается одним из важных принципов формирования индустриального общества.

Представители экзистенциального подхода (Ж.-П.Сартр, А.Камю, К.Ясперс, М.Хайдеггер и др.), наоборот, предполагают, что пространство личности самодостаточно, а общество выступает как отчуждающая его система, либо как бытие, сформированное на основе собственных свойств личности. Этот подход соответствует современному западному обществу с его установкой на индивидуализм.

Духовно-религиозный подход раскрыт в работах В.С.Соловьева, Н.А.Бердяева, С.Л.Франка, Н.О.Лосского, Л.П.Карсавина и др. Здесь личность осознается через «призму» социума, который выступает как особое образование, не похожее ни на западную модель общества, ни на рационально-социалистическое устройство. Оно проявляется в формах служения, духовно-нравственной связи, соборности, лишенных каких-либо опосредствований со стороны вещей. Поэтому личность сохраняет и проявляет свое индивидуальное содержание, и в то же время оказывается в контексте духовно-нравственного пространства, в котором ее побуждения и установки остаются понятными и для других индивидов, так как это духовно-нравственное бытие выступает как истинное не только для меня, но и для других. По мнению диссертанта, заслугой русских религиозных мыслителей стало то, что они показали субстанциальность личности, объективность ее бытия как проявление духовности. Более того, они попытались выяснить основания различения между личностью как духовной субстанцией и индивидуальностью, в которую эта субстанция воплощена.

Во-вторых, в результате проведенного анализа обозначилось различие в философском понимании роли свободы личности в общественном устройстве в западной и русской традициях. Западное общество, с одной стороны, начиная с эпохи Просвещения, видит свойства общества как производные от индивида. Даже системное рассмотрение общества, в котором индивиды встроены в системные роли и отношения, сохраняет тенденцию номиналистического подхода к обществу, предполагающего учет свойств индивидов: социальные действия, условия общения, потребности, интересы. С другой стороны, здесь очевидны постоянно усиливающиеся тенденции сокращения ценностно-смыслового начала в социальном пространстве. Как замечает З.Бауман, «путь к вечности для современного западного человека полностью перекрыт и ему только остается сосредоточиться на своей земной жизни, на своем телесном существовании, найти в нем смысл и ценность...Будь счастлив без сознания своего бессмертия – вот, что предлагается в новой жизненной установке».³⁶

В трудах русских религиозных философов, напротив, с большой остротой выражено чувство личности, «не согласной быть штифтиком мирового механизма, частью целого, средством для целей установления мировой гармонии...Русский человек не принимает результатов прогресса, принудительной мировой гармонии, счастливого муравейника, когда миллионы будут счастливы, отказавшись от личности и свободы».³⁷

Главной целью второго параграфа «Ценностно-смысловая структура пространства личности как основание ее конструктивной связи с обществом» является анализ внутренней структуры пространства личности в процессе ее взаимосвязи с обществом, и диссертант обращается к психологическим концепциям.

Исходной позицией анализа является концепция Д.А.Леонтьева³⁸ о личностных ценностях как осознанных и принятых человеком общих смыслах его жизни, которые выступают как конституирующие единицы личности, определяющие главные и относительно постоянные отношения человека к основным сферам жизни – к Богу, к миру, к другим людям, к самому себе. В работе отмечается, что личностные ценности обеспечивают регулирующее и стабилизирующее действие, благодаря особой организации, имеющей иерархический характер.

Исходя из методологии, разработанной в теоретической модели ценностно-смысловой иерархической структуры личности Б.С.Братуся, ³⁹ диссертант делает вывод о том, что ценностно-смысловая иерархия выражает глубину пространства личности. С учетом этой глубины, содержащей просоциальный и трансцендентный уровень ценностно-смысловой сферы, можно говорить о величии личности и высоких деяниях (устремленных к общечеловеческим идеалам) и одновременно отличать низость личности и низкие поступки, то есть определяемые сугубо прагматическими, эгоцентрическими смыслами.

Между тем внутреннее пространство личности, согласно Б.С.Братусю, определяется еще одним фактором – «степенью присвоенности, генерализованности смыслового содержания»⁴⁰, которая колеблется от неустойчивых, ситуативных смысловых содержаний до личностных ценностей как осознанных и принятых человеком наиболее общих, генерализованных смыслов его жизни. Развитие внутренней структуры пространства личности, как доказано в диссертационном исследовании, связано с формированием нравственно-ценностного отношения к жизни и предполагает одновременное движение от эгоцентрических устремлений к общечеловеческим представлениям, смысловой идентификации с миром, и от нестойких, эпизодически возникающих отношений к устойчивым и осознанным ценностно-смысловым ориентациям, сквозному жизненному смыслу.

Устойчивость пространства личности, таким образом, определяется не успехами индивида, не социальной ролью, не его продуктивной деятельностью самой по себе, а множеством и разнообразием ценностно-смысловых пространственных структур и нравственно-ценностным отношением к жизни. Данная точка зрения означает, что культура, теряющая сакральное измерение, утверждающая господство лишь эмпирической и рациональной истины, оказывается, по большому счету, не в состоянии обеспечить развитие внутреннего ценностно-смыслового мира личности. В этом случае внешняя структура пространства личности приобретает значение исключительно фактора принуждения, поскольку она не опирается на ценностно-смысловые образования внутренней структуры.

Совмещение модели Б.С. Братуся с изложенной ранее концепцией социокультурной динамики П. Сорокина дало возможность определить устойчивость пространства личности в контексте каждого типа культуры – духовного, чувственного и интегрального. Наиболее устойчивый тип, по мнению диссертанта, возникает в интегральной культуре, «схватывающей» бытие человека целостно, в триединстве реальностей – чувственной, рациональной, трансцендентальной. Пространство личности обретает глубину, то есть направленность движения от эгоцентрических устремлений к верхнему, духовному уровню смысловой сферы. Через это восхождение к высшему уровню смысловой вертикали личность делается причастной к общему благу. Ее преобразовательная деятельность обретает осмысленный характер, регулируется нравственными ценностями, поэтому служит устойчивости социального пространства.

В настоящее время, как полагает диссертант, преобладает тип личности, сформировавшийся в условиях доминантной чувственной культуры, наполненной гедонистическими ценностями. Основной особенностью пространства этого типа личности является «исчезновение глубины», связанное с «заниженностью» ценностно-смысловой вертикали. Это значит, что в своей жизнедеятельности индивид руководствуется исключительно смыслами личной выгоды или, в лучшем случае, - выгоды своего окружения, группы, клана, корпорации. Одновременно уменьшается и степень присвоенности смыслового содержания, преобладают ситуативные смыслы. Личность, оставаясь в границах себя, не трансцендируя, утрачивает ценностно-смысловое отношение к жизни. Высказывается предположение, что это и есть массовый человек (К. Юнг, Хосе Ортега-и-Гассет, А. Грамши), основной особенностью которого является «замкнутость души», лишающей его возможности выйти за свои пределы, «переселиться в своего ближнего»⁴¹.

В результате проведенного исследования диссертант приходит к мысли, что существующая парадигма формирования и сохранения социального порядка деструктивна, поскольку она связана с усилением значения внешней (социальной) структуры пространства личности, следствием чего является атрофия внутренних ценностно-смысловых пространственных структур. На уровне смыслов личность отчуждена от общественной жизни и потому заключает в себе потенциальную угрозу социальному порядку.. Это обстоятельство, в свою очередь, провоцирует усиление давления на личность со стороны общества путем усиления ее зависимости т.е. сокращения ее свободы.

Третий параграф «Духовно-нравственный потенциал личности как фактор личностной детерминации социального порядка» в своем содержании нацелен на раскрытие потенциала личности, который помогает ей противостоять давлению общества и дистанцироваться от него. Этот потенциал, получивший в диссертационном исследовании название «духовно-нравственного», по мысли диссертанта, играет важнейшую роль в поддержании связи внутренних пространственных структур личности с сакральным миром независимо от социума. Вследствие этого личность сохраняет субъектность и способность осознанно влиять на социальные изменения.

На основе анализа философских концепций духовности в европейской традиции, восходящей к идеям Сократа, Платона, Аристотеля, в восточной – к Конфуцию и в русской, выраженной в трудах религиозных философов, строится система, которая характеризуется следующим. Во-первых, в европейской традиции, при всем разнообразии точек зрения, духовность всегда связывается с выходом за пределы эгоцентрических интересов и предполагает, что смысложизненные ориентиры человека укоренены в системе надиндивидуальных ценностей. Духовность сопряжена с усилиями человека, направленными на самого себя, внутрь себя, на свое самосозидание и самотворчество. Объяснительный принцип мотивации этих усилий, начиная с Нового времени, смещается к самому человеку, его позиции гражданина и необходимости жить с другими в согласии. (Р.Декарт, Г.В.Лейбниц, К.А.Гельвеций, Ж.-Ж. Руссо, Д.Вико и др.) Тем самым закладывается тенденция к «занижению» смысла сакрального и «замыканию» личности в границах социума, что впоследствии выступает препятствием ее трансценденции. Одновременно ослабевает нравственная составляющая духовности. Именно вследствие этого со временем формируется представление (широко бытующее в настоящее время) о некоторых видах деятельности, как о духовной деятельности (занятия искусством, наукой и т.д.). Более того, возникает понятие «духовное производство» (К. Маркс), обозначающее сферу общественного производства и в смысловом плане слабо связанное с традиционной концепцией духовности.

Во-вторых, различие в европейской и русской традициях духовности состоит в понимании свободы человека и как следствие этого – в различном понимании принципов общественного устройства. Одинаково воспринимая свободу как основополагающую ценность, в европейской традиции суть проблемы свободы видится исключительно в завоевании еще большей свободы безотносительно нравственных границ. В русской традиции свобода всегда обусловлена нравственностью. Именно в развитии нравственности как основании свободы состоит суть русской духовности. Поэтому, как полагает диссертант, русским философам удалось решить сложнейшую задачу, перед которой стоит современное человечество, соединить свободу человека с необходимостью духовно-нравственного его саморазвития.

Исходя из понимания духовно-нравственного потенциала личности как качественной определенности пространства личностной детерминации, характеризующейся многообразием ценностно-смысловых отношений, их иерархизированностью, наличием общего смысла жизни, диссертант анализирует взаимосвязь этого потенциала со свободой, творчеством и индивидуальностью. Он приходит к выводу о том, что индивидуальность и индивидуализм являются продуктами разных по типу социальных порядков. Отмечается, что современный социальный порядок воспроизводит индивидуализм, а индивидуальность возможна лишь в контексте социального порядка интегрального типа.

Четвертая глава «Ценностная трансформация личностной регуляции - основа оздоровления социального порядка современной России» состоит из двух параграфов, ее цель – обоснование условий преодоления социального хаоса и культурно-ценностного раскола в современной России на гуманистической основе, осмысление направления изменений в содержательности основных институтов общества, конкретизация процессов социализации и индивидуализации.. В этом контексте задается проблемное поле разрешения противоречий и обеспечения личностно-ценностного воздействия, обеспечивающего развитие самосознания, духовное саморегулирование и сохранение целостности современной России.

Первый параграф - «Ценностный плюрализм и проблема выбора в современном российском обществе». Опираясь на разработанную общую модель, в которой органически связаны два необходимых уровня социального порядка – системно-функциональный и культурно-ценностный, автор показывает их диспропорцию, отсутствие должной гармонии, необходимой для развития общества и формирования ценностей личности на основе интегрального типа. В этой связи, раскрывая разрывы в ценностях поколений, что подтверждают результаты приведенных в параграфе социологических исследований⁴², отсутствие у молодежи, установок на труд, ценность социальной справедливости, ориентаций на социальные идеалы, автор приходит к выводу об отсутствии адекватного центрирования в пространстве личностной детерминации социального порядка, необходимости восстановления его глубины.

Восстановление социальной нормативности и реформирования общества и культуры, однако, носит конкретно-исторический характер и имеет свои социокультурные основы, обусловленные спецификой национальных и религиозных традиций. Так, анализ концепций общественных трансформаций, проведенный в диссертационном исследовании на материале работ А.С.Панарина, Т.И.Заславской, Л.В.Никифорова, З.Т.Голенковой и др, показал что для России исходным и «неработающим» пока остается экзистенциально-духовный, культурный пласт ее бытия. Между тем, русское общество, как показал А.С.Ахиезер, традиционно отставало в своем развитии от духовной культуры как его инновационной стороны, задававшей социальные стандарты, смысловые позиции личности, модели будущих социальных отношений. В различные периоды российской истории духовность выступала как сложный социально-культурный, нравственно-религиозный феномен, который обладал собственными особенностями воздействия на общественную жизнь и развитие личности, выработку новых общественных идеалов. Духовность в российской общественной жизни и сегодня играет роль внутреннего фильтра, который регулирует освоение различного рода инноваций разными слоями российского общества.

Опираясь на идею Ш.Эйзенштадта⁴³ о важной роли критически мыслящих личностей и их ценностей в формировании и развитии социального порядка, автор указывает на возможность формирования в этом случае альтернативных представлений о социальном порядке. Поскольку трансформации осуществляются в соответствии с определенными волнами подъема и спада, во время которых, как утверждает А.С.Панарин⁴⁴, активизируются конкретные субъекты с их мировидением, автор обращается к изучению тех мировоззренческих оснований, с которыми разные авторы связывают надежды на наиболее продуктивное реформирование России. Такими моделями выступают роль элит, коммуникаций, экономики. Однако согласно мысли, отстаиваемой в диссертации, все они не фиксируют достаточного внимания на духовно-культурном потенциале России в то время, как драматизм современной российской социокультурной ситуации обусловлен тем, что, с одной стороны, бесконечно тяготея к духовности как пространству трансценденции, она на протяжении последних трех столетий не имела в пространстве социального порядка единого универсального центра духовности, способного поддерживать целостность пространства нации и ее идентичность.

Раскол общественного самосознания одновременно выявил и различные векторы российской духовности. Одно из них тяготело к национально-самобытным и религиозным основам видения и трактовки реальности, формируя соответствующие ценности, а другое – к рационально обоснованным ценностям и преобразованиям, вершиной которых стало развитие в России марксизма и всех действий, которые происходили на его основе. Этот раскол - характерная черта и современной ситуации.

Между тем, постиндустриальная эпоха вызвала к жизни новые ценности и, как следствие этого, постиндустриальное измерение личностной детерминации социального порядка, который в значительно большей степени, чем раньше зависит от личности. В этих условиях возникают и риски, обусловленные тем, что контекст взаимодействий личности и общественного устройства задается игрой, что приводит и к новым формам социальной несправедливости. Духовность становится инструментальной, не сохраняя сакральный центр пространства личности и общества, что обусловливает потребность в новых формах совмещения ценностей постиндустриальной личности и самобытных традиционных представлений об общественном устройстве России.

Во втором параграфе «Самоидентификация личности в развитии нового социального порядка в современной России» показаны деструкции в личностном бытии и процессах социализации и индивидуализации в современной России и мире, требующие осмысления и устранения в новых моделях общественной жизни. Поиск новых парадигм возможен при условии понимания того, как в современных условиях возможна целостность личности. Исходя из анализа на основе концепции, предложенной Е.О.Труфановой ⁴⁵ о связях индивидуальной идентичности, формирующейся в ходе социального взаимодействия, диссертант раскрывает ее зависимость от баланса внешней социальной и внутренней ценностной структур личностного пространства, а также глубины этого пространства, и показывает последствия разрушения этого баланса. Следствием этого разрушения, как доказал Э.Фромм в феномене «бегства от свободы»⁴⁶, являются модификации авторитарного и конформистского типа личностей, несущих угрозу общественному порядку.

Так, ценности личности конформиста обусловлены его стремлением зависеть от социального порядка, механически встраиваясь в него, тогда как авторитарная личность ориентирована на желание властвовать над другими. Однако в той и другой ориентации очевидна позиция социальной безответственности.

Основываясь на концепции социального порядка, представленной П. Бергером и Т. Лукманом⁴⁷, автор полагает, что современный социальный порядок, или то, что называется правовым государством, в основании которого лежит чувственная культура, блокирует процесс идентификации личности, подменяя индивидуальность конформизмом, чему способствуют и массовая культура и СМИ как инструменты социального порядка. В частности, они фрагментируют, разрывают пространство личности посредством продуцирования множественных Я-образов. Важнейшим инструментом и профилактики, и преодоления кризисов идентичности, по мысли диссертанта, выступает высший, сквозной жизненный смысл, который собирает отдельные фрагменты и множественные Я-образы и «склеивает» их в единое целое. Отсюда вывод: процесс самоидентификации личности в современной России будет успешным при условии локализации в социальном пространстве высшего смысла, задающего ценностно-смысловое развитие внутреннему миру личности

Указывается на два разнонаправленных процесса идентификации в современной России. С одной стороны, усиливается значение религиозной традиции как фактора культурной идентификации. Человек объявляет себя принадлежащим к определенной религиозной традиции, хотя возможно и не в полной мере осознает ее вероучения, не участвует в обрядах и не входит в религиозную общину. Самые общие показатели культурной религиозности составляют около 80 % населения России.⁴⁸ С другой стороны, на уровне политических решений осуществляется процесс минимизации значения духовно-нравственной мотивации в общественной жизни, то есть происходит процесс продвижения исключительно западной секуляризованной модели поведения, и таким образом разрушаются русские ценностные основания жизни. Между тем, основываясь на результатах исследования российского демографического кризиса, проведенного Центром проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования⁴⁹, диссертант показывает, что фактор цивилизационной идентичности российской государственности наряду с фактором духовно-нравственного состояния общества, являются определяющими для рождаемости, смертности и продолжительности жизни россиян.

Поэтому работа по формированию в России правопорядка, в контексте ее движения к социальному порядку интегрального типа, по мнению, диссертанта, недостаточна. Она должна быть сопряжена с дополнительными мерами. Их сущность заключается в воссоздании универсального духовного центра и иерархии нормативных компонентов в социальном пространстве современной России. С учетом этого рассмотрены различные идеи, способные консолидировать современное российское общество на основе смыслообразующего центра, конституирующего «русскую идею». По убеждению диссертанта, наиболее приемлема концепция нормативности социального порядка интегрального типа, предложенная П.А.Сорокиным, включающая в себя, основные нравственные нормы, имеющие абсолютный характер и восходящие к мировым религиям, и относительные - вторичные нормы, имеющие. изменчивый характер и являющиеся продуктом разума людей.⁵⁰ В контексте развития такого реформирования появляется гуманистическая перспектива «углубления» пространства социального порядка и обогащения его личностно-экзистенциальными свойствами.

Особая роль на этапе движения России к социальному порядку интегрального типа отводится социальному управлению, универсальной ценностной максимой которого становится развитие внутреннего ценностно-смыслового мира личности. По мысли диссертанта, это позволит возвысить социальный статус и личности, и культуры в пространстве социального порядка, воспрепятствовать их восприятию в качестве инструментов новой волны модернизационных процессов в России. Одновременно речь идет о распространении консенсусной и делиберативной моделей социального управления, т.е. моделей, ориентированных на общее благо, согласование интересов и сотрудничество.

^ В заключении диссертации представлены итоги исследования, теоретические обобщения и выводы, имеющие практическое значение, намечаются перспективы дальнейших исследований.