Елисеев Олег Павлович практикум
| Вид материала | Практикум |
- В. М. Елисеев проблемы оценки интелектуальной собственности, 171.94kb.
- Филатов Олег Павлович, профессор, доктор физико-математических наук рабочая программа, 112.43kb.
- Программа курса «организация и техника внешнеэкономической деятельности», 180.73kb.
- Уважаемые отец Олег, Олег Александрович, Михаил Иванович, представители духовенства, 120.22kb.
- Регуш Людмила Александровна практикум по наблюдению и наблюдательности серия практикум, 2045.33kb.
- Филатов Олег Павлович, профессор, доктор физико-математических наук рабочая программа, 161.83kb.
- Филатов Олег Павлович, профессор, доктор физико-математических наук рабочая программа, 114.22kb.
- Практикум по психологии, 4549.93kb.
- Л. В. Щербакова практикум по аналитической химии барнаул 2004 министерство образования, 957.22kb.
- Практикум : «Оценка и повышение эффективности комплекса маркетинга» Анализ и «чистка», 62.07kb.
Раздел VI. Системное исследование психологической активности человека в профессиональной деятельности практического психолога
Глава 18. Физические и психологические представления о времени
^
§18.1. Физические представления о времени
«Время как философская категория есть форма последовательной смены явлений и состояний...» (материи) [СЭС, 255]. Понятие материи, упоминаемое здесь в скобках, мы сознательно вынесли за границы цитаты, поскольку в философии имеются различные взгляды, согласно которым время или рассматривается как «всеобщая форма бытия материи» [ФЭС, 101], или как «форма возникновения, становления, течения, разрушения в мире, а также его самого вместе со всем тем, что к нему относится* [ФЭС, 77].
Например, хронологические аспекты психологической активности не могут не приниматься во внимание, как только ставится вопрос о психологическом здоровье человека. При этом необходимо развести понятия субъективного, личностного времени и времени физического, объективного.
Категория времени безусловно является соотносительным понятием, то есть понятием, соотносимым с некоторым объектом или субъектом, с «нечто» или «некто», из чего следует, что время характеризуется как некоторый постоянный атрибут существования всех материальных и идеальных сторон действительности, в которую включается и человек.
Личностное время человека относительно независимо от физического времени его организма, подобно тому, как «общество имеет собственные временные отношения и темпы развития, которые убыстряются по мере развития производительных сил и науки» [ФЭС, 101]. Точно так же ускоряется и личностное развитие индивидуума, благодаря тому, что его психологическая активность совершенствуется в процессах обучения и воспитания или, в целом, в процессах социализации и аккультурации. Однако мера развития личности и соответственно ускорение этого развития прежде всего определяется не извне, а изнутри, то есть характером и направленностью человеческой активности. И это тем более справедливо, чем психологически старше личность, чем более зрелым становится психологический возраст человека.
Физическое время одномерно, асимметрично и необратимо, все изменения в мире происходят от прошлого к будущему. Однонаправленность времени обусловлена асимметрией причинно-следственных связей, общей необратимостью процесса развития материальных систем, невозможностью абсолютно полного повторения пройденных состояний и циклов изменения систем. Современная физика доказала, что «...время различных процессов в телах относительно замедляется по мере приближения скорости их движения к скорости света. Замедление временных процессов в системах возможно также под действием мощных гравитационных полей» [ФЭС.101].
^
§18.2. Психологическое представление о времени
Психологическое, личностное время еще относительно мало принимается во внимание в современных исследованиях, поскольку зачастую вместо него говорят о времени физическом: таково понятие «времени реакции» как временного интервала между предъявлением какого-либо сигнала и началом ответной реакции на него. Здесь следует заметить, что, например, хронометрический метод исследования познавательных процессов предполагает наличие словесных инструкций, а поэтому время реакции оказывается произвольным, то есть личностно регулируется, зависит и от состояния человека, и от особенностей его внимания, и от установок, а также отношений, которые в свою очередь предопределяют включенность в процесс регуляции тех или иных свойств личности в целом. Иными словами, за временем физическим и в пределах применения механики Ньютона — абсолютным, присутствует, пока что неявно, время психологическое и относительное.
Выявление психологического времени на фоне физического в исследованиях времени реакции оказалось весьма сложной экспериментальной и теоретической задачей и пока что привело к тому, что были начаты хронометрические исследования не только скорости принятия информации человеком, но и времени реакции выбора между несколькими сигналами. Психологи И. Меркель (1885) и В. Е. Хик (1952) установили, что время альтернативного выбора (время реакции — ВР) определяется следующим образом:
BP = K · log(n+l),
где «К» — коэффициент, «п» — число альтернативных сигналов плюс (как минимум) один сигнал, вследствие того, что сигнал может быть пропущен и воспринят как дополнительный, т. е. вообще вследствие эффекта системного восприятия всех сигналов в целом. Но закон Хика в общем подтвердил справедливость известной в теории информации формулы связи меры или количества информации с числом равновероятных сигналов:
H=K · logN,
где «Н» — мера (количество) информации на сигнал в среднем, «К» — коэффициент пропорциональности и «N» — число альтернативных сигналов. Причем, как показал позднее Р. Хаймен (1953), качество этих сигналов не имеет принципиального значения: это могут быть как безусловные, так и условные вероятности появления сигналов. Во всяком случае, выяснилось лишь то, что скорость получения информации человеком в одну секунду колеблется около числа пять двоичных единиц (или битов) для того варианта функционирования простейшей с точки зрения и количественной и логической системы, когда она имеет два равновероятных состояния: сигнал или воспринимается, или нет (P1 = Р2 = 1/2), или выбирается один из двух альтернативных сигналов, что в общем одно и то же.
Мера информации в 5 битов в принципе близка хорошо известному числу Дж. МиллераМ = 7±2,тем более что величина меры информации оказалась не столь постоянной, как это предполагал В. Хик. Она зависит и от внешних, и, еще важнее, от внутренних, психологических условий восприятия информации. Также, впрочем, как и величина числа Миллера, мода распределения объема первичной памяти по данным М. Гланцера и М. Рацель — около двух единиц.
Наконец, приведенные выше формулы логарифмической зависимости материала близки по своему смыслу математическому выражению закона Фехнера:
S = с · ln I,
согласно которому величина ощущения прямо пропорциональна логарифму интенсивности раздражителя, что означает относительно замедленное изменение ощущения по сравнению с изменением силы раздражителя или, по-другому, интенсивности сигнала. Конкретнее можно сказать, что если интенсивность сигнала возрастает в прогрессии геометрической, то ощущения человека изменяются в арифметической прогрессии.
Нужно отметить к тому же, что этот закон иначе называется законом Вебера—Фехнера, поскольку существо взимосвязи субъективных и объективных изменений прежде всего выражается постоянством величины дифференциального порога, которое было установлено вначале П. Бугером в его фотометрических исследованиях, а затем подтверждено Э. Вебером в сравнительном изучении ощущений: величина «DX», отнесенная к величине «X» некоторой исходной интенсивности стимула, составляет, например, для слуховых ощущений 1/10, для кинестетических 1/30 и для зрительных— 1/100. На величину этих значений должны соответственно возрастать величины исходных сигналов, чтобы возникли соотносительные по своему смыслу ощущения, свидетельствующие об изменениях интенсивности этих сигналов.
Указанные значения порогов были адекватны лишь средним характеристикам диапазонов, сохраняющих свою модальность ощущений, и затем многократно уточнялись. Несмотря на это, сама идея соотносительности в форме дифференциального порога оставалась преемственной. По существу эта идея порога является идеей относительно устойчивой и повторяющейся, закономерной связи субъективных и объективных изменений, связи психологического и физического времени.
^
§18.3. Конструктивное значение понятия психологического времени
Утверждение идеи соотносительности с помощью рассмотренных выше закономерностей на протяжение более чем столетия постоянно сопровождалось как стремлениями редукционистскими, направленными на сведение психологии к физике или вообще к объективной естественной науке, так и стремлениями изоляционистскими. Приверженцы изоляционизма утверждали, что психофизические, а также и другие междисциплинарные исследования не имеют практически никакого значения для психологии как независимой науки о душевной и духовной, принципиально иной ценностной природе человека. Эта «природа» человека, отождествляемая с его культурой и цивилизованностью и, наконец, с его социальной наследственностью, является самообусловленной и обеспечивающей собственное воспроизводство.
И редукционистские и изоляционистские течения в психологии объединяет абсолютность и односторонность их содержания, а также и то, что они одинаково далеки от продолжения поиска путей становления психологии и как самостоятельной, и как безусловно научной сферы человеческой мысли.
Но самостоятельность и научность психологии конкретно означает признание актуальности временного, пространственного и логико-математического структурирования ее содержания. Основной психологический смысл связи сигнала и реакции, информации и ее интерпретации выражается не столько самой по себе идеей соотносительной связи психологического и физического времени, сколько тем, что введение этой координаты в систему психологического знания позволяет осуществлять измерения качественно различных процессов изменения психологической активности человека.
Координата времени позволяет перейти к установлению взаимосвязей количественных и качественных изменений, наполнить умножающиеся факторные структуры или любые другие попытки моделирования психологии человека движением, объединить понятия структуры и процесса, воссоединить статические (статистические и динамические) и, в частности, функциональные (вероятностные и однозначные) зависимости.
На фоне многозначности корреляционных отношений с введением временной координаты могут быть установлены отношения функциональные, причем такие, в которых причина и следствие, аргумент и функция могут меняться местами. Это зависит лишь от того, что одна и та же строго установленная структура отнюдь не должна быть «навечно» связанной с одной и той же функцией (под которую как бы создана структура). В пределах одной и той же структуры и на основе одной и той же структуры возникает течение самых различных (конечно, при условии сохранения некоторой модальности) процессов.
То есть как внутренние, так и внешние психологические и психические функции (высшие и элементарные функции), с одной стороны, могут иметь структурную привязанность (причем структуры вынуждены будут принять на себя ответственность за соответствующие проявления человеческой активности). Но, с другой стороны, эта привязанность не должна быть абсолютной, так как за функциями как процессами остается свобода их передвижения по элементам структур, вплоть до фактического образования структур новых, из тех же самых или иных элементов.
Это будет возможно путем установления межструктурных связей элементов, путем вообще образования и преобразования структур. Тогда критерием адекватности связей структуры и функции, структуры и процесса становится, очевидно, мера конструктивности того результата, который психологически оптимален для человека. Этот конструктивный результат должен скорее всего пониматься как достижимый конструктивно совершенными психологическими средствами, в мере свободного и упорядоченного сочетания, объединения структуры и процесса.
Вероятно, этот вариант психологического знания о душевной и духовной жизни человека не может претендовать на общее признание, но без введения временных отношений в психологически существенном смысле такой подход в принципе непостижим. Поэтому следует продолжить обсуждение идеи соотносительной связи психологического и физического, уже не в плане «структуры—процесса (функции)», а более конкретно, т. е. со стороны наполнения этого плана чисто утилитарными, а потому и совершенно определенными материалами экспериментальной психологии.
В таком случае придется прежде всего возвратиться к психофизике и в целом к наукам естественным, а значит, придется еще более глубоко рассмотреть теоретическую и физико-математическую сторону вопроса. Этому возврату могла помешать предубежденность в психологической бессмысленности подобных экскурсов и печальный опыт многих психологов-оптимистов от Брентано и К. Штумпфа (функциональный подход), а также В. Вундта (структурный подход) до, соответственно, Л. С. Выготского и К. Левина.
Р. Солсо также не выходит за пределы этой дилеммы, утверждая: «Ключ к пониманию процессов обработки сенсорной информации и ее когнитивных интерпретаций лежит в абстрагировании информации. На уровне ощущений информация очень конкретна, тогда как на уровне интерпретации она, как правило, абстрактна. Наш взгляд на мир определяется одновременно тем, что мы знаем (в абстрактном смысле) и тем, что мы чувствуем (в конкретном смысле). Во всей книге (имеется в виду его «Когнитивная психология». — О. Я.) мы будем расширять это представление» [1996, 56].
В этой цитате нами подчеркнуто слово «одновременно»: время присутствует, таким образом, во всей книге Р. Солсо неявно, как констатация того, что само собою разумеется и прямого отношения к существу вопроса не имеющее.
^
§18.4. Психофизические исследования времени реакций
Возвращаясь к логарифмическим зависимостям информации и итепретации, сигнала и реакции, необходимо уточнить, что такие зависимости не исключительны: С. С. Стивенс, невзирая на авторитетное мнение ученых-«логарифмистов», предложил свой вариант основного психофизического закона:
Y = K · Sn,
где«Y» — субъективная представленность ощущения, «К» — коэффициент, являющийся постоянной величиной при условии стабильности единиц измерения, «S» — обозначение стимула или сигнала и «n» — степенной показатель. Отсюда ясно, что С. С. Стивенс безусловно устанавливает степенную, а не логарифмическую характеристику связи любых, в том числе и не подчиняющихся объективному упорядочению (не имеющих общепринятых единиц измерения) стимулов и соответствующих им реакций или ощущений.
Важное значение при установлении этой зависимости имели классификация стимулов и построение шкал реакций на основе прямой количественной оценки ощущений. Величина «n» есть показатель степенной функции при всех исследованных модальностях стимулов имеет диапазон изменений от 0,3 до 3,5, которые, в свою очередь, определяют угол наклона приблизительно прямых линий, выражающих взаимозависимость стимулов и реакций.
Однако как и в случае интерпретации многих типов связи сигналов и ответов с помощью закона Хика, где результат «...состоял в демонстрации почти безграничной адаптируемости человека: в одной из работ... число проб превысило 45 000, но время реакции испытуемого продолжало снижаться» [20,52],так и при рассмотрении результатов последующих психофизических измерений с точки зрения закона С. С. Стивенса, обнаружилась слишком значительная индивидуальная изменчивость особенностей связи внешних и внутренних переменных. В настоящее время считается, что нельзя отдать предпочтение ни логарифмической, ни степенной зависимости. Слишком большое значение имеет сама цель деятельности, которую выполняет испытуемый, или то, как именно он относится к этой цели.
Если результат деятельности личностно значим, то на полную мощь разворачиваются возможности не только личности и психики, но и организма человека, что подтверждает (по Н. А. Бернштейну и П. К. Анохину) идею целенаправленности процессов построения движения и жизнедеятельности этого организма.
Иными словами, как с точки зрения телеологического подхода, обоснованного еще Аристотелем, так и с позиции примата цели по Н. Винеру и А. И. Бергу, конструктивность желаемого результата так организует познавательные процессы человека — восприятие, память, мышление и внимание — что они также приобретают «конструктивный характер» [У. Найссер, 1967]. Более того, говоря о конструктивном характере указанных процессов, как низших, так и высших, У. Найссер заявляет: «Такие термины, как ощущение, восприятие, воображение, запоминание, припоминание, решение задач и мышление... относятся к гипотетическим стадиям или аспектам процесса познания» [цит. 20, 62].
Результат, цель «как закон» оказываются не менее значимы, чем объективные законы Хика и Стивенса и вообще все психологические определения особенностей человеческой познавательной активности, включая и основы психологии самого субъекта деятельности: даже роль его прошлого опыта, включающего опыт социальный, оказывается под вопросом.
Если Ф. Бартлетт утверждал, что «...схема — это активная организация прошлого опыта, которая, судя по всему, участвует в выполнении любого хорошо адаптированного органического ответа» [20,42], то теперь обнаруживается, что причиной указанной активной организации является как можно более оптимизированный результат. Этот результат конструктивен не только с точки зрения механизмов, но и с точки зрения субъекта. И поскольку значимая для него цель является высшей ценностью в конкретной ситуации, ценностью, как бы воплощающей в себе личность человека в целом. Но если цель человека сопоставима с его личностью, а развитие личности жизненно важно для человека, то «предела совершенству нет»: это было ясно психологам еще со времени опубликования знаменитой работы Дж. Миллера «Магическое число семь плюс или минус два». В этой работе убедительно доказано, что объем кратковременной памяти определяется не столько объективной, в битах сосчитанной информацией, сколько субъективной классификацией запоминаемого материала, составляющего содержание этой информации. Как тут не сопоставить эту ситуацию с дилеммой, которую С. С. Стивенс разрешает путем упорядочивания стимулов и ответов, на основе чего он формулирует свой закон. С. С. Стивенс достигает своей цели, оказывая несомненное упорядочивающее влияние на классификацию субъективных и объективных переменных.
Таким образом, именно личность человека, то, как именно строится его активность, а также то, какое значение для человека имеет результат активности, оказываются самыми существенными моментами в понимании того, почему психофизические зависимости то подтверждаются, то подвергаются сомнению. В целом, уже не столь существенно, логарифмическими или степенными являются эти психофизические зависимости: они вообще могут быть не установлены, если человек не согласится участвовать в опытах.
Если главное в психологии не что делается человеком, а какое это имеет значение, то для характеристики активности (а не деятельности) важен только тот психофизический факт, что эта активность в принципе, когда человек ее обнаруживает, подчиняется одновременно как внутренним, так и внешним обстоятельствам, в их определенной мере, зависимой при этом от степени самостоятельности человека и творческого начала в его деятельности.
Однако, поставив цель рассмотреть, как именно строится активность, пока что нельзя терять из виду дальнейшие следствия установления психофизических зависимостей. Эти следствия скорее могут быть обнаружены при графическом представлении результатов психофизических исследований.
^
§18.5. Обобщение психофизических закономерностей исследования времени реакций
Представляя формулу закона Хика в общем виде как простейшую логарифмическую функцию вида:
Y = K · log(n+l),
где X = n+1, а коэффициент К принят условно за 1, получаем график кривой, выпуклой на всем ее протяжении, поскольку сравнение логарифма любой точки с полусуммой логарифмов смежных точек обнаруживает относительно меньшее значение этой полусуммы. Область существования функции при X больше нуля, а это именно так, — от пуля до бесконечности. Кривая пересекает ось X при х = 1 и Y = 0, причем ось Y является асимптотой. В целом логарифмическая функция этого вида является возрастающей во всей области ее существования. Но если функция имеет вид: Y = - log X, то она, наоборот, является убывающей, представляя кривую, симметричную первой относительно оси X.
Важно отметить, что при а = е:
Y = ln X,
то есть кривая в таком случае представляет собою так называемую «натуральную логарифмику», а не «логарифмику» обычную. Первая отличается от второй тем, что, например, при «а» больше 1 она монотонно возрастает от минус до плюс бесконечности, при «а» меньше 1 — наоборот.
Наконец, логарифмика вообще есть зеркальное отображение показательной кривой относительно биссектрисы Y = X, то есть логарифмическая и показательная функции в своем графическом представлении особенно наглядно обнаруживают, что формула закона Хика в своем зеркальном отображении как бы с двух сторон охватывает графику и смысл формул степенных функций С. С. Стивенса. Все здесь оказывается зависимым, так сказать, от угла зрения наблюдателя.
И это не может быть сказано в плане какого-то порицания или принижения полученных крупными учеными результатов: вся специальная теория относительности А. Эйнштейна строится именно исходя из положения наблюдателей, поскольку субъектом познания является человек. Но субъектность установленных зависимостей — это не свидетельство субъективизма как произвола или солипсизма: субъектность определяет систему отсчета, но не характер объективных закономерностей.
Рассмотрение графиков логарифмической показательной и степенной функции имеет смысл связать с наиболее общей мерой оригинальности или неопределенности, характеризующей изучение любого объекта, когда он постепенно раскрывается в представлениях человека как некоторая система. Эта мера оригинальности, или, образно говоря, свободы, открывающаяся для объекта в его изучении субъектом, то есть энтропия, определяется формулой:
Н(х)= -Σ Р · log Рi (при i от 1 до n).
Если неопределенность (оригинальность) состояний системного объекта рассматривается как вероятность, а именно так, знаком «Р», она и представлена в данной формуле энтропии, то, например, для объекта, который может быть обнаружен исследователем всего в двух равновероятных состояниях системы, энтропия будет определяться как сумма произведений одинаковых вероятностей на логарифмы этих вероятностей, равных 1/2:
Н(х)= -l/2 · log(l/2) + l/2 · 1og(l/2) = l.
Единица энтропии — это единица двоичная, или 1 «бит» информации, которым располагает исследователь, ожидающий появления информации, но не исключающий при этом и того, что она не поступит вовсе. О содержании информации в этом общем случае ничего не известно, — важен сам факт неопределенности: либо сигнал появится, либо нет. Напомним теперь, что ранее в нашем обсуждении в соответствии со взглядами Хика мы связывали его закон с формулой меры информации, определяемой числом равновероятных сигналов:
H = K · logN.
Ранее было указано также, что эта величина «Н» примерно равна 5 битам в секунду, то есть фактически пяти единицам энтропии. Таким образом, рассмотрение графика логарифмической функции в связи с графиками функций показательной и степенной имеет уже гораздо более широкий контекст: если энтропия в ее простейшем математическом представлении, оказывается функцией логарифмической, а противоположная ей характеристика, то есть негэнтропия, также не может быть иной, то за конкретным материалом графических представлений, где связываются все основные характеристики восприятия информации человеком, обнаруживается то общее содержание, которое принципиально отличает человека от всего окружающего его мира и от всего того, что составляет содержание его деятельности.
Это общее содержание психологической активности человека, имеющее негэнтропийный характер и утверждающее идею его свободного творческого развития, может быть представлено вполне конкретно, благодаря тому, что во всяком исследовании объектов присутствует субъект этого исследования.