Л. И. Василенко введение в философию религии курс лекций

^

ПРИЛОЖЕНИЕ 4. КЛОЧОВСКИЙ Я.А. МОРФОЛОГИЯ SACRUM

«Космическая религия»

Термин «космическая религия» был введен в религиоведение известным румынским исследователем Мирча Элиаде. Он, будучи молодым ученым, находился в Индии и изучал местные религиозные традиции. Несмотря на то, что религиозная жизнь этого континента весьма подвижна и разнообразна, Элиаде обратил внимание на особенности цивилизации, общей как для Индии, так и многих других культурных очагов. Он писал об этом так: «Я постепенно открывал для себя существование чего-то общего для всех ранних цивилизаций, пролегающих от Китая до Средиземного моря и Португалии, а именно, ту первостепенную роль, которую играют в них символы и иконография, религиозный смысл земли и жизни, а также уверенность, что Sacrum открывается непосредственно в тайне плодородия и космического обновления, а не через исторические события»¹⁹⁷.

Это наблюдение молодого человека имело огромное значение для формирования его зрелой исследовательской позиции, которую мы можем видеть в позднейших его работах.

Классическое описание экзистенции человека в рамках космической религии мы находим на страницах одного из самых важных научных трудов Элиаде — «Трактата об истории религии». Автор описывает экзистенцию такого религиозного человека, который живет прежде всего в космосе, понимаемом как место проявления Sacrum. В подтексте звучит какая-то меланхолическая печаль, если вообще не ностальгия, по миру космического согласия, миру, где каждый имеет и знает свое место. История предcтает как внешняя, чуждая сила, которая приходит, чтобы уничтожить, вырвать корни космической экзистенции человека.

Это видение имеет важное значение для методологического выбора Элиаде. Гуманитарные науки XX века развиваются с чувством отставания по сравнению с тем, как настойчиво продвигаются вперед естественные науки. Поэтому одной из главных забот ученых-гуманитариев и философов является поиск методики, которой могли бы воспользоваться исследователи человека и его культуры. Постоянно формулировались те условия, которые должна была соблюдать эта методика; среди них наиболее важным был требование нейтральности, или  другими словами — беспредпосылочности мышления исследователя, его свободы от всяких обусловливающих предпосылок. Надежды представителей гуманитарных наук оживились с появлением феноменологии, как, впрочем, также и аналитической философии.

Элиаде не верил в возможность нейтрального метода в гуманитарных науках; быть может, он и необходим для философских наук, но в гуманитарных (а румынский ученый был в этом глубоко уверен) необходимо сознательно принять одну из исследовательских перспектив, причем такую, которая позволит открыть важный аспект действительности, который еще не был достаточно выяснен и изучен. И здесь следует внимательно отнестись к тому, что такие предпосылки мышления получают большое значение  как методологическое, так и антропологическое. Представители гуманитарных наук всегда закладывают в основу своих работ какой-то образ человека, и, сопротивляясь часто постулируемой нейтральности исследовательской позиции, они принимают его более или менее сознательно. Элиаде пишет об этом в работе «Un nouvel humanisme»¹⁹⁸.

Предпосылкой самого Элиаде, определившей его исследовательскую позицию, стало утверждение, что религиозный человек — это человек интегральный (l'homme total). Сегодняшний ученый должен считаться с необходимостью расширения фундамента новоевропейского гуманизма: это означает расширение культурной перспективы — как исторической и психологической, так и географической. На изменение этой перспективы повлияло изменение европейской культуры. Когда кубисты искали источник вдохновения в африканских масках, они делали очередной шаг к разрушению канонов эстетики, описанных и введенных в работу греками. Когда психоанализ отыскал дорогу, ведущую в глубину человека, дорогу в неизвестные, непредвиденные повороты психики, — он тем самым расширил опыт человечества. В примере Элиаде такой же шаг необходимо принять по отношению ко всей исторической области, ибо человек в своем реальном содержании богаче, чем думают европейские философы. Румынский исследователь поставил вопрос о новом видении культуры, созданной так называемым «первобытным человеком». Мы не сможем понять культуру земледельческих народов, живущих на огромных просторах Европы и Азии, пока глубоко не изучим и не узнаем тот образ мира, который они сформировали.