Уважаемый Вениамин Федорович, Сергей Николаевич, Юрий Константинович Лаптев, Григорий Петрович, дорогие коллеги, друзья

Вид материала

Документы

Содержание Авдеев а.а. Табаков о.п. Авдеев а.а. Леонова м.к. Авдеев а.а. Ардимасов о.и. Авдеев а.а. Авдеев а.а. Авдеев а.а. Лобанов и.в. Авдеев а.а. Дондурей д.б.

Подобный материал:

• Уважаемый Борис Всеволодович! Уважаемый Валерий Евгеньевич! Дорогой Владыка! Дорогие, 306.75kb.
• Уважаемый Борис Всеволодович! Уважаемый Валерий Евгеньевич! Дорогой Владыка! Дорогие, 349.1kb.
• Куприянова Нина Валентиновна Дорогие ребята! Сергей Константинович Никитин владимирский, 31.79kb.
•  физико-математические науки, 1931.12kb.
• Посвящено П. В. Анненкову Гости давно разъехались. Часы пробили половину первого. Вкомнате, 734.86kb.
• Дорогие друзья! Уважаемые коллеги!, 90.01kb.
• Муниципальный район безенчукский глава района Юрий Федорович Евдокимов, 231.5kb.
• Сахаров Сергей Петрович, 46.63kb.
• Алина Витальевна Александрова, ст н. с., к б. н. Сергей Николаевич Еланский,, 184.28kb.
• Мд проджект лтд, ООО teл./Фaкс: +7 (495)-718-35-97 Тел моб. 8-916-155-98-10, 57.15kb.

Мне было очень много звонков встревоженных. Образование в нашей стране это национальное достояние, а художественное образование тем более. И люди волнуются и спрашивают, какова ваша судьба. И не хотелось бы, чтобы сложившаяся традиция недопонимания не стала бы недопониманием традиций, традиций художественного образования. Спасибо.

^ АВДЕЕВ А.А.

Карина Левоновна, спасибо. Учет ваших особенностей при рассмотрении аккредитации важнейшая тема. Но у нас есть здесь и общее мнение. Его высказала Татьяна Михайловна. Мы будем это все учитывать при разработке новых стандартов.

Слово имеет Олег Павлович Табаков.

^ ТАБАКОВ О.П.

Уважаемые коллеги, идет процесс трудной переделки, может быть, даже подстройки нашей системы образования к евроамериканскому, в смысле европейски-американским стандартам. Я не оцениваю весь процесс. Хочу только сказать, что проблемы вузов искусств, в первую очередь театральных вузов, с самого начала слабо учитывались. Может быть потому, что есть специфика, в которой не очень широкое количество людей разбирается. Не так, как в футболе.

Стоило огромного труда отстоять какие-то совершенно очевидные вещи, которые в общий стандарт высшего образования не вмещаются, но без которых просто не может быть профессионального образования в нашей театральной области. Ну слава Богу, отстояли специальности, не угробили актерское искусство. Отстояли специфику воспитания режиссеров, театральных художников. Обсуждается проблема самого существования театральных вузов как высших учебных заведений. Занятие серьезное, конечно. Насколько я понимаю, хотят все эти учебные заведения, так сказать, проранжировать. Создать университеты, академии, и так далее. Но институты и театральные вузы по тем критериям оценки, которые сейчас выдвинуты, могут оказаться в рамках институтов, лишенных возможности воспитывать свои собственные кадры. А вот это уже, пожалуй, самая серьезная проблема.

Так как сейчас намечено, мы не сможем готовить педагогов для самих себя. Нет достаточных количественных формальных показаний. Видимо не понимают, что подготовить наше будущее, подготовить наших педагогов мы можем только сами. Не в Болонье, нигде в этом нам не помогут.

Короче говоря, мы должны восстановить ассистентуру-стажировку, или слава Богу, что эта проблема решена. Мы должны придать нашим высшим театральным школам уровень университетов, имеющих право готовить свои профессиональные педагогические кадры. Это так же очевидно, как наличие медицинского университета или наличие военного университета. Должен существовать завершенный цикл производства и воспроизводства определенной профессиональной культуры.

Я занимаюсь педагогикой. Хочу сказать совсем простую вещь, которая с трудом воспринимается теми, кто занят реформой высшего образования. В нашем деле профессия идет от того, кто умеет к тому, кто хочет научиться. И это не лекция, не рассказы, а очень часто даже показы, заражение эмоцией, навыком, мастерством. У меня в Школе-студии МХАТ было много разных хороших педагогов. Но сейчас вспоминаю жизненный путь, и кто же дал мне самые важные уроки профессии, я вспоминаю Василия Осиповича Топоркова, который учился у Давыдова, а Давыдов учился у Щепкина. Так что в каком-то смысле самонадеянно считаем себя наследниками по прямой. И именно Василий Осипович своей персоналией вдохновил и дал представление о тайных истоках нашей замечательной профессии. Были те, кто могли хорошо объяснить и рассказать. А он мог еще и показать совершенно волшебно. А актеры, надо сказать, такие хитрые создания живой природы, которым нужно показать. А дальше они уже пойдут туда, куда поведет их разбуженный актерский инстинкт. И пытаясь совершенствовать систему театрального образования, надо понимать условия этой самой профессии. Надо обеспечить сохранение и развитие такой системы, когда учить актерскому мастерству должны те, кто сами умеют играть. Это, правда, не только наша проблема. Это мировая проблема. Те, кто умеют играть на Западе, они за большие деньги в кино играют. И тут никто со стороны не придет, и никто со стороны не поможет. А это значит, что надо восстановить в полном объеме все формы послевузовского образования. Не загубить магистерские формы обучения, которые по проекту могут отойти к университетам.

Коллега Соколов уже говорил об этом. Действительно, пятый пункт у нас в России весьма такой щекотливый пункт обычно. Но все-таки надеюсь,

что трезвость, разум и понимание того, что на нас жизнь не кончается, все-таки возобладает.

Кстати, во времена нашей свободы последних двух десятилетий почти все себя словесно повысили. Я имею в виду театральные вузы. Поменяли ранги и звания, данные от предков имена. А мхатовская школа осталась прежней. Не академией, не университетом, а осталась при своем изначальном имени – Школа-студия, как того и хотел отец-основатель Владимир Иванович Немирович-Данченко.

Ну, вроде бы тут и благодарность за сохранение ассистентуры- стажировки была произнесена, и вот это обстоятельство с пятым пунктом даст Бог, будет учтено. И я два слова скажу еще вот о чем. Удалось после нескольких лет стараний открыть театральную школу для особо одаренных детей российских. Это школа-пансионат. Вот кто там учится? Из села Буготат из Новосибирской губернии, из Самары, из Вологды, из Кулебак Нижегородской области, из Краснокамска Пермского края, из Саратова, из Ангарска, и так далее, и шестеро из Москвы и двое из Ленинграда. То есть, все оттуда, из России. Наверно, вот с этой настойчивостью надо идти туда, вглубь, от Благовещенска до Смоленска, искать и помогать. Кстати, после первого семестра уже отчислил двоих. И наверно, человек пять к концу года тоже будут отчислены. Но семь уже есть. И вот эта ранняя профессиализация, это же не мы изобретаем. Это все существовало в императорском Тенишевском училище. И девица Яблочкина дебютировала пятнадцати лет. А девица Ермолова дебютировала в 16 лет. И знаете, неплохие результаты. Многие с этим знакомы, да? Да и какие-то более молодые примеры. Я имею в виду Сережу Безрукова, Женю Миронова – тоже довольно рано начавшие. Это же немыслимый выигрыш у судьбы. Никаким родством, никакими деньгами этого не достигнешь. Стало быть, надо дальше. А при всем том – хорошая система существовала! Вот я вышел из Саратовского дворца пионеров, из драмкружка, и наш педагог Наталья

Иосифовна выпустила в жизнь 168 артистов для России. Когда она умерла, то мы, ученики, собрали деньги и без единого рубля государственных субвенций поставили ей памятник.

Аплодисменты

^ АВДЕЕВ А.А.

Спасибо большое, Олег Павлович. У вас вообще уникальная школа, которая не вписывается ни в какую схему. Это ни среднее учебное заведение, ни высшее, а вы просто набираете 15-16-летних девушек и ребят, самых талантливых из провинции, и учите их актерскому мастерству. И они уже с 20-21 года уже готовы играть на сцене, как это было в знаменитой школе, в которой, как вы говорите, училась девица Яблочкина, и вы об этом рассказывали Президенту. И тогда Дмитрий Анатольевич просил обратить внимание на статусное и правовое финансовое положение вашей школы.

Марина Константиновна Леонова, прошу вас – директор Московской Академии хореографии.

^ ЛЕОНОВА М.К.

Уважаемый Александр Алексеевич, уважаемый президиум коллегии и коллеги! Я поддерживаю все ваши выступления. Действительно, статус и судьба вузов культуры и искусства зависит, прежде всего, от точности законодательства. И в связи с этим я хочу сказать о стандартах среднего профессионального образования – по искусству балета, искусству танца, музыкальном образовании.

Первого февраля мы должны объявить правила приема, весной набрать детей. Стандарты не приняты до сих пор. Я слышала сегодня, что они находятся в Минюсте. Но пока не внесены изменения в действующее законодательство, пока не прописана база приема, возможность конкурсного отбора, … реализация программ среднего профессионального образования и общей школы, эти стандарты недействительны.

Поэтому убедительная просьба в кратчайшие сроки принять эти поправки к действующему законодательству, чтобы наши школы весной могли делать набор. Вот это коротко и по существу, как вы просили.

^ АВДЕЕВ А.А.

Спасибо Марина Константиновна.

Слово имеет Олег Иванович Ардимасов – проректор Московского государственного художественного училища им. Сурикова.

^ АРДИМАСОВ О.И.

Уважаемый Александр Алексеевич, уважаемые коллеги! Маленькая поправка: я сегодня выступаю не в роли проректора института Сурикова, а в роли проректора УМО по художественному образованию. И знаком с работой 25 вузов всей Российской Федерации, которые входят в наше УМО. Коснуться я хотел бы, с одной стороны, казалось бы, для сегодняшнего совещания достаточно мелкой проблемы, но очень больной для наших вузов. Эту проблему через Академию художеств мы пытаемся сейчас разрешить с министром образования. И проблема такая.

Наши вузы при прохождении государственной аттестации в обязательном порядке должны проходить автоматизированную экспертизу по МЦ города Шахты. Те, кто с этим сталкивался, знают, насколько это сложно, потому что программа, которая заложена в компьютеры этого центра, не воспринимает наши учебные планы, ввиду их специфики, ввиду нашей некой особости. Как решить проблему, я не могу подсказать в данном случае. Но все вузы искусства находятся в настоящий момент в таком положении.

И второе, это проблема, которая грозит перерасти в тенденцию, которой коснулся Александр Герасимович. Это ликвидация средних специальных учебных заведений и слияние их с высшими, часто не профильными учебными заведениями. Я могу сказать об этом только на примере художественных училищ. Такое художественное училище, достаточно сильное по своим качествам, как Челябинское, сейчас находится в процессе закрытия и присоединения его к Институту искусств. В каком качестве, я не знаю. Но такая тенденция наметилась, и не только там. В таком положении сейчас и Саранское училище. Это грозит тем, что перепрофилированные училища не смогут нам дать педагогов, подготовленных в художественном плане, даже если они получат образование, скажем, педагогическое, и они не смогут в таком качестве, как выпускники художественных училищ, нести эстетическое воспитание в художественные школы, в кружки, и везде, где требуются именно художники-педагоги. Спасибо за внимание.

^ АВДЕЕВ А.А.

Спасибо. Слово имеет Эллеонора Александровна Куруленко – ректор Самарской государственной академии культуры и искусств.


КУРУЛЕНКО Э.А.

Уважаемый Александр Алексеевич, уважаемый Сергей Николаевич, уважаемые члены коллегии, приглашенные! Я представитель провинциального вуза культуры и искусств. И как представитель глубинки, города, который расположен на Волге, хочу сказать, что уровень подготовки выпускников музыкальных школ за последние годы очень снизился. Нужно сказать открытым текстом, что сейчас у нас все, что касается школ искусств – сплошные проблемы. Можно констатировать в настоящий момент клиническую смерть. То есть, если мы немедленно не примем какие-то очень серьезные усилия, мы уже не сможем это возродить. Если у нас и дальше будет развиваться эта печальная ситуация со школами искусств, то что дальше нам ожидать в системе высшего образования?

Я хотела бы сейчас остановиться не столько на том, что академия теряет статус – у нас было за этот год 11 кандидатских защит, две докторских. Очень важно для нас, для вузов культуры и искусств наличие стажировки и внесение изменений прямо сегодня, как можно быстрее. Потому что из тех 11 кандидатских, которые были защищены, четыре можно было бы не защищать, как кандидатские, если бы была в настоящее время ассистентура-стажировка. Мы потеряли время, мы потеряли государственные деньги, мы потеряли какой-то уровень развития академии, потому что если бы эти люди получили возможность обучения в ассистентуре-стажировке в Гнесинке, в университете, который является консерваторией, в театральном институте, то наша академия от этого только бы выиграла.

Еще один момент, на который мне хотелось бы обратить ваше внимание, господа. Если читаешь закон об образовании, и если обращаешься к показателям деятельности высших учебных заведений, создается впечатление, что сфера искусства и культуры, это какое-то совершенно необязательное дополнение, без которого можно обойтись. Замечательно, что есть эти показатели, дополнительные требования к показателям и критериям государственной аккредитации, они есть, что само по себе уже хорошо. Но монография может приравниваться к публично представленным, опубликованным, имеющим видеозапись результатам профессиональной творческой деятельности, а может и не приравниваться. Где та граница, когда можно говорить, что приравнивается? То есть, несмотря на то, что принята концепция о реализации образования в сфере культуры и искусства, принят реальный план, вот те изменения, аккредитационные показатели, которых мы все так ждем, они до сих пор не существуют. А мы в них очень нуждаемся.

Я полностью согласна с Николаем Цискаридзе, который говорит о национальной значимости таких школ искусств, художественных, известных по всему миру. И если мы признаем науку как сферу духовной культуры, то почему мы в такой же равной мере не можем относиться всерьез к искусству?

И еще один момент, это вопрос. Вот совсем скоро первое февраля. Совсем скоро нам надо вывешивать все наши требования. Стандартов нет. Когда они будут приняты? Нам говорят, что есть переходник. Но не все в этом переходнике соответствует действительности. Что делать ряду специальностей, которых нет в переходнике? Что делать с народным хоровым пением? А это настолько необходимо, это жизненно важно. И к этому очень большой интерес, и я думаю, не только региона Поволжья. Переходник должен быть прописан таким образом, чтобы мы могли принимать на хоровое и на сольное пение. Наша кафедра пения состоит из шести профессоров, массы доцентов. И что нужно отвечать всем тем, кто нам звонит и спрашивает: какие требования будут по народному хоровому пению? Что будет с музыкальным искусством эстрады? Это не прописано. Какая позиция относительно музыкальной звукорежиссуры? У многих вузов это и продюсерство, которое провисает.

Я хочу сказать, что, безусловно, это дико звучит – я хочу сегодня, я хочу сейчас, но дело заключается в том, что некоторые задачи, которые перед нами стоят, мы должны решать немедленно. У нас просто-напросто нет другого выхода.


^ АВДЕЕВ А.А.

Эллеонора Константиновна, спасибо. Единственное, в чем я не могу с вами согласиться, что Самара глубинка.

КУРУЛЕНКО Э.А.

А мы гордимся этим.

^ АВДЕЕВ А.А.

У вас в области на культуру тратится 5 процентов бюджета. Это больше, чем в других регионах России. У нас на культуру по стране тратится 0,73% бюджета. И только у вас и в Татарстане от трех до пяти процентов. И отношение к работе в этой сфере в Самарской области образцовое. Вы не глубинка. Вы провинциальная столица.

Я прошу взять слово заместителю министра образования Ивану Васильевичу Лобанову.

^ ЛОБАНОВ И.В.

Уважаемые коллеги, мы сегодня собрались для важного дела, и я благодарен всем тем, кто обсуждает эти вопросы, без которых, безусловно, нам будет трудновато продолжать и иметь те достижения, которые образование в области культуры имело до сих пор, и на которые мы имеем полное право рассчитывать.

Я позволю себе несколько эмоциональных вещей. Есть такой анекдот, что несмотря на все усилия врача, пациент остался жив. Должен сказать, что это не наш путь. ( Несколько слов были плохо слышны) К закону об образовании мы подошли очень вплотную, и его уже начинают обсуждать. Как вы правильно заметили, сфера культуры есть только одна из частей. И там очень много положений, много идей, которые в принципе нацелены на то, чтобы у нас в стране произошел резкий скачок, именно концентрация наших усилий на повышение качества нашего образования и улучшение тех позиций, которые мы имеем.

Что касается самого проекта закона, а я хочу сказать, что мы обсуждаем сейчас именно проект, который по поручению Президента Российской Федерации обсуждается на сайте …. . И здесь в зале присутствует советник Президента Яковлев Вениамин Федорович, который возглавляет эту комиссию, которому вместе с министерством дана высокая честь организовать обсуждение этого законопроекта. И в частности, на одном из заседаний обсуждался вопрос видологии высших учебных заведений. И у нас были ровно те же мысли, та же аргументация, мы так же спорили друг с другом. И в итоге у нас родилась идея, которая еще не сформулирована каким-то юридическим языком, но, тем не менее, одна из идей у нас возникла следующая. Почему бы мы вообще не могли уйти от видологии вузов? То есть, это бы решило нам многие проблемы, прежде всего, психологические, политические. То есть, когда мы обсуждали, у нас было предложение перейти к одному виду образовательных учреждений высшего профессионального образования, высшего учебного заведения, с возможностью сохранения и использования специального наименования, которое было у этого высшего учебного заведения до последнего момента. Есть консерватория – она называется консерваторией. И не так странно, что консерватория – университет. Есть Школа-студия МХАТ – она Школа. Есть военное училище – оно училище. Есть Бауманка – там тоже есть какое-то название. То есть, мы уходим от того кома проблем, который возникает на пустом месте.

Поэтому мы продолжаем обсуждать законопроект. Я вас тоже призываю проявить активность, зайти на сайт и еще посмотреть. Потому что все идеи, которые возникают здесь, они в принципе все есть на этом сайте. И туда уже зашло больше четырех тысяч посетителей, и все эти идеи есть там. Самая главная задача, чтобы после первого февраля текущего года та комиссия, которую сейчас возглавляет Вениамин Федорович, максимально все предложения проанализировала, и уже вышла с итоговым документом, который максимально учтет все интересы участников образовательного процесса.

^ АВДЕЕВ А.А.

Иван Васильевич, спасибо большое. По моему, очень интересное и разумное предложение – оставить исторические названия.

Слово имеет Даниил Борисович Дондурей.

^ ДОНДУРЕЙ Д.Б.

Мне кажется, у нас разговор здесь идет как бы на двух соприкасающихся, но все-таки разных языках. С одной стороны, речь идет об аккредитации, о стандартах, о показателях, о лицензировании, нормативной базе, правовых ресурсах и возможностях, и так далее. А с другой стороны, выступают деятели культуры и руководители художественных вузов и речь идет совсем о другом. Здесь слова «гибель, проблемы, немедленные действия, необходимо что-то изменить», и так далее. И это два разных языка.

Мне кажется, это получается потому, что мы не обсуждаем то, что стоит за тем, почему у нас учитель в художественной школе получает пять тысяч четыреста рублей. Почему мы обсуждаем, как о серьезной национальной проблеме, 90 миллионов рублей на регион, и все то, о чем здесь говорил Дыховичный и другие практикующие руководители художественных учреждений.

Мы же здесь, может, я не прав, мы же не говорим о художественном образовании, или не только о художественном образовании, а мы говорим о развитии нашей страны. У Тарковского был такой фильм «Мальчик со скрипкой». И Тарковский, по крайней мере, один из десяти российских граждан, которого знает весь мир, наряду с Гагариным, политическими лидерами и девушками – чемпионами по теннису. Это весь образ культуры, образ страны, мальчик со скрипкой, музыкальная школа. И сравните то, что является образом современным, по крайней мере, последних нескольких месяцев, это образ футбольного фаната. Это две разные картины развития страны. Абсолютно две разные. С футбольными фанатами встречается Премьер-министр, что говорит о том, что это невероятно важно. И это сегодня значимо. А о драме художественного образования в школах я не слышал, чтобы кто-то говорил, и эти темы обсуждались хотя бы в массовых коммуникациях, в прессе и так далее. Поэтому речь идет о разных концепциях, о философии пониманий.

Ведь русский язык, это слова. У нас и колбаса растет из слов. И когда речь идет – «ведомства, отрасль, услуги, досуг, потребительские услуги, базы» и так далее – это и есть та реальная политика, которая касается того, что так беспокоит деятелей искусства, и о чем они кричат во всеуслышание.

Не случайно ведь здесь было сказано, что только 15% выпускников этих самых школ искусств идут в профессию. То есть, из 1 млн. 400 тыс. я посчитал, 1 200 000 становятся, видимо, какими-то обычными гражданами, и это очень важно, кем они становятся. Потому что у нас работодателей в стране, как известно, всего полтора миллиона. Всего полтора миллиона тех людей, которые кормят страну. И это очень важно, что это за люди.

Безусловно, художественное образование нужно сохранить как профессиональное. И здесь масса кризисов и масса проблем. Но никто здесь не сказал за три часа, что художественное образование и художественное воспитание, это всего лишь элемент развития личности. Вообще развитие человека, личности. А такого министерства, связанного с человеком, кроме Министерства культуры и Министерства образования, у нас в стране нет. И само это осознание, что это не менее важно – художественное образование, художественное воспитание, что еще более важно, и даже не массовое, а хотя бы то, которое есть, в развитии личности не менее важно, чем патриотизм. Мы прекрасно понимаем, что все будущие конкурентные проблемы в развитии страны и народа будут связаны с конкуренцией за качество человека. Качество человека без художественного образования как существенного элемента людей, иначе думающих, чувствующих и так далее, сохранить невозможно.

Поэтому речь не идет, чтобы получить еще одну лицензию, двадцать третью или двадцать пятую, хотя это безумно важно. Я прекрасно понимаю, что здесь сидят трезвые люди. Но не поэтому пять тысяч четыреста. Мы прекрасно знаем, что если бы наша страна знала об этих проблемах так же, как она знает об окладах милиционеров, и вчера мы все переживали арест генерал-лейтенанта милиции; о квартирах офицеров, которые предоставляет правительство; о том, что сегодня с тренерами в спорте, и так далее, там эта проблема насущная, связанная с развитием России. А художественное воспитание и развитие личности не так важно. Оно на втором месте, на пятом, на двадцать пятом. Мне кажется, что без мощного пиара, и я здесь обращаюсь к самим деятелям культуры, у которых есть шансы выйти в единственный институт, может быть, самый важный – в телевидение, и рассказать стране о том, что здесь происходит и какие здесь перспективы.