Geum.ru

Уважаемый Вениамин Федорович, Сергей Николаевич, Юрий Константинович Лаптев, Григорий Петрович, дорогие коллеги, друзья

Вид материалаДокументы

Содержание


Авдеев а.а.
Авдеев а.а.
Авдеев а.а.
Монахов д.л.
Авдеев а.а.
Авдеев а.а.
Цискаридзе н.м.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Очень верно найдено слово «предпрофессиональная образовательная программа». И, несмотря на то, что действительно не все дети пойдут в профессию, тем не менее сам учебный план, по которым действует детская школа искусств, был когда-то создан по образу и подобию профессионального образования. То есть, это целый комплекс необходимых предметов. Невозможно освоить хореографическое искусство, не занимаясь классическим танцем, народным танцем, гимнастикой, ритмикой. Это огромный комплекс предметов: 8-10 обязательных предметов.

А что сегодня происходит? Учебные планы не узаконены, они закреплены только рекомендательным письмом Министерства культуры. Кроме того, процесс перевода детских школ искусств в автономные, в новые бюджетные учреждения – это угроза их существованию. Поскольку учебный план беззащитен в этой ситуации, то первый натиск идет именно на учебный план. У нас есть регионы, где учебный план сокращен до 3-4 предметов. Как в таком случае мы будем говорить о предпрофессиональном обучении, о тех задачах, которые стоят перед детской школой искусств?

И вот именно учебный план – это та основа, которая выделяет нас в системе дополнительного образования детей. Совершенно не хочется обижать дворцы детского творчества, станции юных техников. Но мы другие. Мы другие, потому что у нас цели другие, задачи другие, содержание образования другое. Поэтому учебный план в системе дополнительного образования в другой системе в принципе не нужен. Там есть отдельные предметы, так называемые кружки, объединения: объединение хорового пения, фотографии, танцевальный кружок, есть замечательное объединение юных пожарников, собаководов. И мы все вместе обязаны подчиняться одним нормам. Это невозможно.

В результате мы очень просим о продолжении работы над тем, чтобы законодательные нормы, которые мы увидели в проекте решения, были как можно быстрее продвинуты в жизнь. Сегодня вся эта законодательно-нормативная база как можно скорее должна быть введена в действие. Потому что сейчас идут массовые процессы перевода детских школ искусств в автономные и в новые бюджетные учреждения. Поезд уже уходит и уходит в тупик в лучшем случае, а может быть уже движется именно к обрыву.

Хочу сказать, что наши связи с регионами очень крепки и постоянно идут звонки, и люди очень ждут. Особо опасная тенденция: мы увидели, что в последнее время начали уходить очень крепкие директора детских школ искусств. У людей опускаются руки.

18 часов, которые тысячи педагогов ждут с нетерпением! Вы представьте себе работу с маленьким скрипачом, пианистом, хореографические группы. Этот мучительнейший труд.

Далее. Учебный план и связанные с ним санитарные нормы. Уважаемые коллеги, с 2003 года детские школы искусств действуют по нормам общим для системы дополнительного образования детей. В этих нормах прописано, что индивидуальное занятие в детской школе искусств может вестись только 30 минут. Представьте ситуацию, в которой мы находимся. Что делают регионы? Некоторые регионы перешли на 37 минутные занятия. В некоторых регионах (не буду называть какой) применяется так называемый «принцип гребенки». Что это такое? Ребенок приходит на 30 минут, потом он 15 минут гуляет. В это время занимается другой ребенок, потом возвращается первый и дозанимается свои 15 минут, в это время гуляет второй ребенок, потом он приходит. Это называется «принцип гребенки».

Ясно до чего нас довели, что приходиться приспосабливаться. А если не приспосабливаться, тогда применять двойные стандарты. То есть, одно расписание для проверяющих, второе расписание – по факту. Эти санитарные нормы сегодня губительны для нашей системы. Кстати, по этим санитарным нормам мало того, что только 30 минут, там музыкальные занятия могут вестись только 2-3 раза в неделю. В сумме это где-то порядка 2 раза по 45 минут и 1-2 раза по 30 минут. Хореографические занятия по этим нормам могут вестись только два раза в неделю по 45 минут.

Кстати, там стоит еще одна удивительная норма. Этажность здания учреждения дополнительного образования детей в крупном городе не может превышать четырех этажей. Я руковожу школой, в которой пять этажей. У нас в Москве Дунаевская школа пять этажей. Что делать с этими этажами, куда деваться? Если кто-то придет и скажет, что вы не можете заниматься в пятиэтажном здании, отдавайте, а мы вам предоставим что-нибудь поменьше. Вот это все наши санитарные нормы. Их нужно срочно менять, потому что это еще один серьезный подводный камень, о который разбивается наше с трудом движущаяся лодка.

Еще один вопрос – пенсии. В 2009 году закончился срок действия этих пенсий. Удивительная ситуация. Педагог, который до апреля был нездоров и замечательно все мог выполнять и поэтому ему добавили эту компенсацию – пенсию, а после апреля 2009 года вступили в жизнь педагоги совершенно, видимо, другого уровня здоровья. Трудно понять эту норму, которая этот раздел поставила и в результате мы лишились и этой государственной поддержки, этой компенсации за тяжелейший труд.

У меня предложение в пункт 4 решения внести поправку «направить письма Минкультуры России и Минобрнауки России не в Минсоцздравразвития по поводу пенсий, а в Правительство Российской Федерации. Потому что Министерство культуры уже направляло это письмо в Минсоцздравразвития и получило ответ, что трудозатраты преподавателей детских школ искусств несравнимы с трудозатратами учителя общеобразовательной школы и вред своему здоровью не наносят. Во-первых, на моей памяти никто никогда в детскую школу искусств не приходил и не измерял эти трудозатраты.

Даже если вы далеки от этой системы, представьте себе как тяжел труд педагогов хореографического отделения. Если вы поговорите с педагогом-хореографом, они все с приятной хрипотцой в голосе, они теряют голоса, потому что начинается атрофия слизистой оболочки гортани. Извините за эти подробности. То же самое у педагогов-хормейстеров, теоретиков. Зайдите к педагогу-трубачу. Вы послушайте, какой мощности звуки вокруг него всю его жизнь. Наши духовики-народники нередко глохнут. Никто этого не измерял. А вот сейчас этим нездоровым людям говорят, у вас больше не будет пенсии за выслугу лет. И это в той ситуации, когда все время произносится, что конечно, все «за», все говорят «за», а процессы идут в прямо противоположную сторону.

И создается такое ощущение, что все равно кто-то где-то думает о том, да вы там пляшете, поете, вам очень хорошо, поэтому у вас не должно быть тех проблем, как у шахтеров. Это совершенно некорректное сравнение.

Уважаемые коллеги, я заканчиваю свое действительно эмоциональное выступление, но у нас действительно нет времени. Мы еще успеваем вскочить в последний вагон этого стремительно несущегося поезда. Куда он несется, не очень понятно. Но у нас есть еще желание, но времени у нас нет. Просьба от миллионов детей, от миллионов их родителей, бабушек и дедушек – это огромное культурное пространство, пожалуйста, сохраните его.

^ АВДЕЕВ А.А.

Спасибо Ирина Ефимовна.

Слово предоставляется Михаилу Ильичу Случу – директору средней школы № 1060 г. Москвы.

СЛУЧ М.И.

Уважаемый председательствующий!

Уважаемые члены коллегии!

Уважаемые гости и приглашенные!

Я являюсь учителем и директором общеобразовательной школы и после столь эмоционального выступления Ирины Ефимовны я чувствую свое присутствие на этой трибуне несколько более трудным, чем мне это казалось вначале. Мне кажется, что вопросы, которые затронуты на этом совместном заседании, крайне важны. И без решения этих вопросов многие процессы либо застопорятся и многие учреждения просто погибнут. Вопросы финансового обеспечения системы дополнительного образования, системы художественного образования школ искусств, вопросы профессионального обучения, вопросы новых стандартов, вопросы СанПиНов и социально-пенсионного обеспечения работников этой системы. Весь этот комплекс вопросов столь сложен и ситуация на самом деле столь не простая, что можно сказать, что мы находимся почти что на грани, на некотором обрыве.

Я хотел бы сказать, что, видимо, есть ракурс, с которого ситуация в некоторой области покажется еще более тяжелой. Тема данного совместного заседания – это вопросы образования в сфере культуры и искусства. Мне как учителю, директору общеобразовательной школы естественнее взглянуть на тот комплекс вопросов, которые мы здесь обсуждаем чуть-чуть с другого ракурса: вопросы культуры и искусства в сфере образования. Об этих вещах тоже уже очень много говорилось. И мне кажется, что без решения этих фундаментальных вопросов и те вещи, которые мы обсуждаем, если можно так выразиться, повиснут в воздухе.

Можно ввести стандарты в систему школ искусств. Вопрос для меня состоит в том, в какой мере мы тогда сможем избежать рисков вымывания из этой системы тех учеников, тех очень многочисленных детей, которые не готовы к будущему профессиональному образованию в сфере искусства, но для которых культурное, эстетическое развитие как для всех граждан Российской Федерации является очень важным. Вопрос в том, каким образом вернуть культуру и искусство в школу.

Я вижу только три возможные модели. Первая. Действительно существует на сегодняшний момент общеобразовательные школы, которые внутри себя как подразделения создали школы искусств, например, музыкальные школы. Эти школы очень редки. Но мне кажется, что подобный опыт, безусловно, необходимо развивать, хотя я понимаю, что вопросы образования в сфере культуры подобные прецеденты не решат.

Вторая очень сложная тема – это вопросы сетевого взаимодействия учреждений общего образования и учреждений культуры. Потому что на сегодняшний момент мы видим, что либо очень способный ребенок может существовать в системе художественного и музыкального образования от начала и до конца, либо дети из этой системы исчезают, и в школе никакого эрзаца, никакой замены этому им предложено быть не может.

Последний сложнейший вопрос, об этом говорят разработчики новых стандартов – это создание таких условий в общеобразовательных школах, когда художественное воспитание в этих школах будет на достаточно высоком уровне. Если мы говорим о низком материальном обеспечении системы школ искусств, то вы можете себе представить, насколько еще более плачевная ситуация в общеобразовательной школе. Если мы говорим о нехватке кадров для профессионального обучения, то насколько ситуация еще более трудна в системе общего образования.

Но если эти вопросы не будут решены, мне кажется, что те уникальные учебные заведения, судьбу которых, в том числе, призвана решить эта совместная коллегия, тоже окажутся в очень трудном положении.

Спасибо за внимание.

^ АВДЕЕВ А.А.

Михаил Ильич, у меня к вам вопрос. Ирина Ефимовна говорила о пенсиях, что с апреля они не получают пенсии за выслугу лет. У вас в школе та же проблема или нет?

СЛУЧ М.И.

В школе эта проблема еще может быть усиливается тем, что существуют две разные профессии – это учителя и педагоги дополнительного образования. Получается, что люди существуют в одном учебном заведении часто по совершенно разным законам. Человек может вести уроки музыки, работать в системе дополнительного образования, например, он может вести школьный ансамбль, - я прошу прощения за эти примеры, - и он живет как бы в двух разных измерениях. До пенсии такие люди не доживают.

^ АВДЕЕВ А.А.

То есть, проблема существует и внутри общеобразовательной школы?

СЛУЧ М.И.

Конечно.

АВДЕЕВ А.А.

Спасибо большое.

Слово предоставляется Дмитрию Львовичу Монахову – директору Московского Дворца творчества на Воробьевых горах. Это бывший Дом пионеров?

^ МОНАХОВ Д.Л.

Бывший Московский городской ордена Трудового Красного Знамени Дворец пионеров и школьников.

Уважаемый Александр Алексеевич!

Уважаемый Сергей Николаевич!

Уважаемые члены коллегии и коллеги!

Олег Петрович процитировал из Послания Президента замечательную фразу: «Необходимо завершить создание общенациональной системы поиска и поддержки талантливых детей». Я попробую предложить уважаемому собранию некоторые наши московские размышления по этому вопросу на примере художественно-музыкального воспитания. Термин «художественно-музыкального воспитания» я возьму в рабочем варианте, но под ним понимаю, что это вид педагогической деятельности по развитию художественно-музыкальных способностей детей, художественно-музыкального вкуса, привитие навыков понимания, чувствования музыкального искусства как способа отражения окружающего мира.

Завершение создания системы поиска и поддержки. Немножко о поддержке. В Москве Департамент культуры поддерживает юных талантливых музыкантов, развернута широкая система их поддержки Департаментом образования в городе Москве. В различных типах и видах образовательных учреждений реализуется всем вам известная программа дополнительного образования детей, в частности, связанная как раз с культурой и искусством. В них работают более 600 тысяч детей по этим образовательным программам дополнительного образования. Это примерно 52% от общего количества детей.

Система дополнительного образования имеет возможность чутко реагировать на быстроменяющиеся потребности детей и их родителей, таким образом, создавая возможность выхода на новый индивидуальный уровень. В учреждениях дополнительного образования в 15 городских и 133 окружных работает 112 тысяч детей в рамках этих программ. Это достаточно внушительные цифры. Созданы и осуществляют свою деятельность школы, о которых сейчас говорили, по культуре. Это наши разнопрофильные школы искусств: «Тутти», «Родник» «Аккорд», «Вдохновение», «Радость», «Солнце». Кроме всего прочего, в последние годы открыто уникальное учреждение, в частности, интересная школа «Домисолька» стала отдельным юридическим лицом, отдельным учреждением дополнительного образования. Также открыт на базе киноконцертного комплекса Дворца пионеров имени Гайдара центр «Жемчужина».

Уважаемые коллеги, создана некоторая база, которая создается для того, чтобы поддерживать этих талантливых детей. Здесь, наверное, не очень соглашусь со своей коллегой по музыкальной школе, что мы совсем другие, они совсем другие и что цели у нас разные. Я не вижу, какие могут быть разные цели. Первая у нас цель - выявить талантливого ребенка, вторая цель - создать условия, чтобы он мог развивать свой талант, третья цель – не искалечить его психически и психологически и найти пути развития этого таланта для того, чтобы он нашел свою траекторию для получения профессионализма.

Мне кажется, что цели у нас совпадают. Другой вопрос, что есть риски и есть сложности, которые всех нас касаются. Очень сильные музыканты создают очень сильную школу, причем, я бы даже сказал достаточно авторитарную школу. Это школа, которая дает сильных профессионалов, которые не хотят видеть вокруг чего-то другого.

Хочется вспомнить такой пример истории культуры нашей страны, когда в начале века известный вокалист, известный педагог, подготавливающий вокалистов Габи, основал школу, на которой после этого основывалась вся наша советская оперная школа: Лемешев, Козловский. Все пели в другой манере, не в манере, которая была утрачена, по которой когда-то пели Карузо и другие. Почему? Потому что была четкая школа, которая увела от стиля бельканто и пришла к горловым звукам, хотя Шаляпин и Собинов учились по другой школе. Хорошо это или плохо? Я думаю, что мы как работники образования, работники культуры должны создать некую систему, которая могла бы оберегать ребенка от того, что есть жесткая школа одного педагога.

Второй риск – риск звездности, эффект Сережи Парамонова – солиста ансамбля Попова. Ранняя звездность привела к тому, что в результате этого человек оказался в плохой жизненно ситуации. Риск плюсовой фонограммы. Все родители хотят видеть ребенка уже на сцене и в хорошем мероприятии. А для этого зачем хорошее образование? Для этого нужно записать плюсовку и выступить.

Поэтому у меня есть конкретное предложение, не знаю, насколько оно будет интересным. Все-таки не на уровне просто больших и замечательных собраний собираться, а может быть на региональном уровне или на федеральном уровне создать постоянно действующую если не комиссию, то группу, которая могла бы сближать наши цели и задачи, о которых мы говорим.

Александр Алексеевич, обидно мне – работнику дополнительного образования обидно слышать такую фразу о том, что не превратятся ли школы искусств в кружки, как в Домах пионеров? Вы знаете, у нас в Доме пионеров есть ансамбль им. Локтева, который всемирно известен и до сих пор выступает за рубежом. Последнее Гран-при 2007, 2009 года в городе Хургаде. И мы считаем, что в образовании именно в культуре есть элементы, которые мы могли бы совместно обсуждать и решать на уровне директоров и это Послание Президента сделать так, чтобы помочь нашим детям, поддержать талантливых детей, могли бы это выполнить.

Есть ли в Москве система? Есть элементы системы, есть блоки системы, о которой говорит Президент. Мне кажется, есть самое главное – потенциал эту систему закончить, определить ее так, как предлагается в Послании. Мне кажется, что нужна только совместная воля двух ведомств.

Спасибо.

^ АВДЕЕВ А.А.

Дмитрий Львович, спасибо. Я, во-первых, хотел бы защитить Ирину Ефимовну, когда она говорила, что мы не такие как все.

МОНАХОВ Д.Л.

Как мы.

^ АВДЕЕВ А.А.

Да, как мы. Она имела в виду цели. Все прекрасно помнят, что речь идет о детских музыкальных школах и их специфике. Что касается меня, то не обижайтесь, пожалуйста. Я имел в виду не ваш шикарный, образцовый, известный на весь мир Дворец, а я имел в виду другое. Ведь в детских школах искусств организуются кружки, не свойственные для школ искусств. И потом это начинает вытеснять специальность. Вы на меня не обижайтесь. Вы замечательный директор и у вас прекрасное учреждение, в котором я сам вырос.

Слово предоставляется Николаю Максимовичу Цискаридзе – народному артисту Российской Федерации.

^ ЦИСКАРИДЗЕ Н.М.

Уважаемые дамы и господа, добрый день!

Дело в том, что я хочу сказать, что я сын педагога, я вырос в учительской семье и по своей второй специальности я педагог. С 18 лет меня мои педагоги четко готовили к этой деятельности. Поэтому все, о чем я буду говорить, это не просто слова. Я человек с производства, каждый день ведущего уроки, каждый день повышающий квалификацию у артистов и на протяжении последних семи лет работающий еще в Московской академии хореографии, где я веду репетиции с детьми, начиная с 14 лет.

Все, что прозвучало, прежде всего, я хочу сказать, что я согласен с Александром Алексеевичем в том, что за красивыми словами очень часто можно скрыться и умолчать о проблемах. Они очень сильно разнятся с тем, с чем мы сталкиваемся. Господа, хореографическое образование в России существует дольше, чем США как государство. Потому по тем стандартам, по которым мы учимся, учились в XIX веке. Потому русский балет на сегодняшний день является одним из самых уникальных; и такого образования, которое есть в России, - в данной ситуации я говорю о хореографическом образовании, - нет нигде в мире. Ни одна страна в мире не может себе позволить одновременно учить ребенка общеобразовательным предметам, хореографическим предметам и музыкальным дисциплинам. Все, кто заканчивал хореографическое училище, заканчивали ещё и музыкальную восьмилетку. Мы играем на фортепиано. Это было очень серьезное обучение.

Существует одна очень важная вещь. Мы есть, но в законе мы не прописаны. Мне кажется, что в данной ситуации все, что касается не только нас, артистов балета, но и всех каких-то уникальных музыкальных школ, как ЦМШ, как школа, в которой мы находимся, - простите, что я все это называю «школа», потому что так или иначе мы учимся в этих заведениях, - уникальная хоровая школа Попова, мне кажется, что мы, прежде всего, должны добиваться отдельного статуса национального достояния. Потому что все эти заведения существуют не один десяток лет.

Хочу сказать такую вещь, что несмотря на то, что я все государственные экзамены по специальности сдал на «пять», я еще закончил на «пять» с красным дипломом и остальные предметы, потому что даже если вы спросите, допустим, Володю Спивакова, который рассказывает как великий Янкелевич заставлял прежде всего хорошо учиться в гуманитарных предметах и считал, что музыкант не может быть ограниченным. Те дети, которые приходят в наши заведения, наверное, они немножко другие, потому что они не только одаренные и способные, но у них есть способности еще чуть больше работать, чем их сверстники. Если мы погубим систему отбора в эти школы, мы не можем просто так учить каждого ребенка. Обязательно должен быть конкурсный набор.

И второй момент. Учить фортепиано и на музыкальных инструментах надо обязательно в раннем детстве, потому что руки надо ставить пока еще связки мягонькие, балету надо учить только с 10 лет, ни в коем случае не с 16-ти. Простите, тот закон, который я читал, по большому счету это вредительство. Вредительство не только русской культуре, но и вообще российскому государству. Потому что представьте себе, мы существуем почти 300 лет, и в один день все это может прекратиться. Нельзя учить балету с 16 лет. Нет ни одного хорошего примера в этом.

Я очень прошу всех тех, кто в состоянии донести наш крик, боль до Президента Российской Федерации, до премьер-министра о статусе наших заведений – сделать это.

И такой момент, господа, я очень уважительно отношусь ко всем, кто составляет стандарты, но стандарты, касающиеся музыки, должны создавать прежде всего великие музыканты. Стандарты, которые создаются для балета, должны создавать те люди, которые конкретно выступают на главных сценах мира, а не просто люди, которые когда-то были артистами балета. Есть очень большая разница между теми, кто танцует и теми, кто когда-то получил образование, может получил травму, пошел работать в другую сферу или всю жизнь стоял с копьем «у воды» на заднике. Это очень большая разница. Чтобы вы еще поняли, по книжке Вагановой, которая в балете считается Библией, написана в 30-е годы, учится весь мир. Вот это наш главный стандарт.