Geum.ru

Н. П. Вергелес © кгоу спо «Канский педагогический колледж»

Вид материалаМетодическая разработка

Содержание


5. Евангелие от Толстого.
6. Размышления о человеке.
Подобный материал:
1   2   3
^

5. Евангелие от Толстого.


Обретя веру, Толстой начинает вести воцерковленную жизнь. Он посещает церковь, выполняет все обряды, читает жития святых и богословскую литературу, ездит в Оптинскую пустынь, беседует со знаменитыми старцами. Но вскоре Толстой становится злейшим врагом официальной церкви. У этого человека была жажда абсолютной справедливости и правды и свое, оригинальное видение мира. В своих религиозных исканиях Толстой был апостолом, во-первых, «чистой веры». Он потребовал от церкви истинной святости. Как и Н.С.Лесков, он показал негативные стороны, изнанку жизни современных отцов церкви. Толстой наблюдает лишь словесное исповедание веры и нарушение заветов на каждом шагу в практической жизни. Многие служители церкви пьют, лгут, воруют, погрязли во лжи и только на словах признают Христа. И он выступает со смелой, справедливой, могучей и резкой критикой официальной церкви, не выполняющей своих задач, утверждает, что она находится в глубоком кризисе. «Правительственная церковь! Я теперь с этим словом не могу уже соединить никакого другого понятия, как несколько нестриженых людей, очень самоуверенных и малообразованных, в шелку, в бархате. И тысячи других людей, находящихся в самой дикой, рабской покорности у этих десятков, занятых тем, что под видом свершения каких-то таинств обманывают и обирают народ». Официальная церковь – это дармоед, живущий за чужой счет. Настоящая религия требует отречения от богатства, аскетизма и скромности, а вся практическая жизнь попов противоречит тому, что говорит Библия. Не устраивает Толстого и государственность в церкви, чествование царских особ во время служб. Церковь, считает он, не должна быть служанкой власти и государства.

Во-вторых, Толстой выступает апостолом новой, «самодельной веры», «веры с оговорками», противником догматического христианства. Он решительно критикует традиционную религию, отвергает ту незатейливую, органическую, «мужицкую» веру, приемлемую, как ему кажется, для неразвитого сознания. Необходимо основать новую, современную религию, соответствующую развитию человечества, изменить в ней многое, вплоть до смены языка. Толстой, ценивший разум, хочет «вещественных» доказательств существования Бога. Бог, познаваемый в мистическом опыте, иррационально, сердцем и чувством, не признается Толстым, отвергающим мистику. Христианство представлено в виде сверхъестественной религии, в ней много таинственного, непознаваемого, непонятного, а Толстой хочет логического, рационального, понятного. Создать религию, очищенную от таинственного, без посулов загробной жизни, «религию практическую, не обещающую будущее блаженство, но дающую блаженство на земле» - вот какую задачу он ставит перед собой.

Толстой заявляет о себе как о противнике догматического христианства и подвергает критике все основные догматы: в первую очередь, основной догмат о троичности Бога. (4-хтомная работа «Критика догматического богословия»). Христианская церковь, с точки зрения Толстого, признает какие-то мистические откровения, фантазии, чудеса и небылицы. Толстой пытается устранить из религии все иррациональные, мистические элементы, сделать веру разумной. Вера, в которой есть сверхразумное, невыразимое словами и понятиями, его не устраивает. Истинная вера не может быть неразумной и основанием ее не могут быть бессмыслица, вроде воскресения Христа, непорочности зачатия, хождения по воде, воскресения из мертвых, усмирения бурь взмахом руки – все это невежественный блеф, слабая стороной Евангелия. Церковь отбрасывает разум и прибегает к фантазиям про чудеса, пытаясь соблазнить человека чудом.

Враг чудесного и таинственного, замахнувшись на сакральный текст, он переписывает текст Священного писания, устраняя из него всякую мистику и чудеса. Толстовский Христос не сын божий. Толстой отрицает Божество Христа. У него нормальное, человеческое рождение, он не обладает нечеловеческими способностями, не совершает чудеса. Это добрый, справедливый, земной человек, он праведно живет, ценит божьи заповеди, лечит добрым словом и силой нравственного примера и становится авторитетом для людей. В драматический момент своей жизни он поступает как герой, не отказывается от веры и умирает. Но никакого воскресения не последовало. Слово «сын божий» Толстой заменяет словом «отрок». Его религия признает только Бога Отца – это ветхозаветная религия. Христа как Бога Толстой не признает. «У него было сильное чувствование Бога, но слабое чувствование Христа. Религия Толстого антихристианская, она не знает Христа», - пишет Н.А.Бердяев. Все эти инсинуации Толстого будут названы юродствованием во Христе. В религии Толстого отброшен и самый важный момент христианства – искупление жертвой. Христианство – религия искупления и спасения. Она говорит о спасении человечества через помощь-жертву Христа. Миссия Христа – мученическое подвижничество во имя спасения человечества, а не только нравственная проповедь и реклама божественных истин. Христианство привлекало Толстого только этикой, подвигом Христа-моралиста, комментатора и последователя божественных истин. «Христос учит нас тому, как нам избавиться от наших несчастий и жить счастливо». Самая ценная часть Евангелия – это Нагорная проповедь, а не трагическая смерть Христа и последующее его воскресение. Толстовская религия – это религия заповедей. Библия осталась для него только как глубоко моральная книга, книга заповедей. Сам Бог выступает в религии Толстого как некое туманное, пантеистическое Нечто, некое безличное Божество, которое является Хозяином, велящим поступать нравственно. Из Библии Толстой стремится извлечь только мораль с утилитарным оттенком: «Не делай глупостей (не укради, не убий и т.д.), и тебе будет лучше». И к этому сводится все Евангелие Толстого! Заповеди, а не личность Христа, которую современник Толстого назвал «сияющей». «Не религия души, а религия силлогизмов», иронизировал по поводу христианского творчества Толстого Г.Флоровский.

Спасение к человеку придет через знание, через следование божественным проповедям, через разумное чтение Библии. Надо верить в разум и отбрасывать все, что несогласно с ним. Ошибка может быть во всем, но только не в разуме, говорит Толстой. Высшее слово разума – заповеди. Надо только послушаться и исполнять законы Отца, следовать им неукоснительно, и человек спасет себя сам, своими собственными силами, своим собственным разумом. Зло от недостатка разумного в нашей жизни, люди ходят во тьме, не следуют законам Отца, не знают их и не чтят. Зло в мире от неведения, от разума идет добро. «В человеке живет божественный свет, и свет этот есть разум, и ему одному надо служить», - пишет Толстой. Жизненная неправда преодолевается только следованием разуму и опрощением, т.е. отказом от истории. В историческом нигилизме, неприятии традиционного христианства, корень религиозного отступничества Толстого, его отпадение от церкви. Для Толстого не существовало никаких авторитетов (кроме, пожалуй, Руссо, Шопенгауэра и, безусловно, Христа), поэтому он по праву заслужил имя нигилиста. У него всегда было свое мнение обо всем, и только своему мнению, как ему казалось, здравому, он доверял. Нигилистом он был и в прямом значении слова, так как Бога он принял натужно, с оговорками, заменяя его разумом.

В планах Толстого - создание общечеловеческой религии, включая Буду, Коран, Талмуд. Толстой пытается уничтожить и сам институт церкви. Церковь воспринимается им как понятие социальное, экономическое, политическое, но не духовное. Церковь пытается убедить людей, что общение с богом невозможно без посредников – священников, духовенства, а, по мнению Толстого, Бог должен жить в душе человека. Выступает он и против иконопочитания как не подобающей для Бога нескромности. Иконы – это безобразные идолы. Нет, с точки зрения Толстого, и потусторонней загробной жизни, а, следовательно, нет и бессмертия. И именно с этим неверием в бессмертие и была связана вселенская тоска Толстого, отравлявшая его жизнь.

Толстовская религия – это искусственно созданная религия, разновидность сектанства, исторический нигилизм, попытка откреститься от официальной религии, амбициозное желание ответить на вопросы самому, уйти от мирового опыта, от истории, не признавая никаких иных мнений. Так далеко творчество христианства еще никогда не заходило. Толстовская религия – это и выпад против обожаемого и признанного им в качестве эталона народа. В.В.Розанов в личной беседе с Толстым говорил ему: «То, что вы чтите в русском народе, он вынес из официальной церкви». Церковь осудила его религиозное творчество как греховное и кощунственное, справедливо обвинив Толстого в самом страшном грехе – гордыне, самообожествлении, высокомерном самомнении. «Я рожден его (Евангелие) исправить», - заявляет Толстой. В средние века за такие покушения на сакральный текст сжигали. Толстой был объявлен еретиком и подвергнут анафеме.

Официальная церковь, с большим уважением относящаяся к Толстому, пыталась пойти на контакт с ним, много раз упрашивала Толстого пересмотреть свои взгляды, признать их ошибочность. С огромной симпатией к Толстому относился митрополит Антоний. Его перу принадлежит работа «О нравственном влиянии Толстого». Но Толстой был неумолим: «О примирении и речи быть не может».

Осудила Толстого и русская философская религиозная мысль. Н.А.Бердяев пишет: «Искатель истины он был гениальный, но как религиозный мыслитель слаб и неглубок. У Толстого было могучее богочувствование, но слабое богосознание. В религиозных исканиях человечество пошло за Достоевским. Выдуманная Толстым религия ничего общего с подлинным христианством, для которого в церкви хранится образ Христа – искупителя и спасителя, не имеет». Главная ошибка Толстого в том, что он уповает на разум и не верит в его падение, считая его непогрешимым. Толстой, говорит Бердяев, не знает, что зло непобедимо разумом, что разум может быть жесток.

И все-таки, несмотря на заблуждения, несмотря на кощунственную ревизию Священного писания, Толстой оставался великой религиозной личностью. Он дорог как великий правдолюбец, всю жизнь искавший истину. В.В.Розанов пишет: «Все это были глупые рассуждения. Его философия последних лет есть чистое недоразумение и объясняется давлением на него друзей. По основным идеям, по основному влечению к простой жизни, к отречению от суеты он до жадности льнул к церковному идеалу. Что хотят пусть говорят, для меня Толстой есть православный из православных, по духу, по жизни, по обряду. Православный с приключениями». И еще из Н.А.Бердяева: «Заслуга Толстого в том, что он, хотя и создал ложную религию, с гениальной способностью обратил людей к религии, сыграл огромную роль в религиозном возрождении России, обнажив кризис религии, предварил возрождение христианства. Толстой честно послужил делу Христа. Без толстовской критики мы бы проснулись позже. Исканиями он пробудил мир, всколыхнул религиозную жизнь, безмерно много сделал для пробуждения России от религиозной спячки и, по примеру обожаемого им отрока отказавшись от собственности, заставил мир задуматься над своей нехристианской жизнью».

Утверждая, что Христос не Бог, Толстой следовал Христу именно как Богу, словам Христа верил так, как многие пребывавшие во Христе не верят. До глубины души он воспринял слова Христа о путях жизни, обнаружил необыкновенную преданность и горячую последовательность именно Христу. Одушевленный и одержимый религиозной жаждой, которая, кстати, по природе своей мистична, он претворил слова Христа в действие, будучи таким же религиозным империалистом, как и моральным. И в этом религиозный подвиг Толстого.


^ 6. Размышления о человеке. Христианское учение о человеке утверждает, что человеческая природа двойственна и подвержена грехам. Человечество соблазняется злом, и добро отступает. Апостол Павел в «Послании к римлянам» пишет: «Не понимаю, что делаю, потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Не я делаю, но живущий во мне грех. Желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю». В этих словах - мучительное сознание бессилия добра и агрессия зла. Нравственная жизнь человека основана на борьбе со стихией греха в самом себе, с низшими сторонами своего существа. Необходимо четко различать доброе и злое в своей природе и совершенствовать себя. Но сам человек своими силами не может освободить себя от греха, а может, желая добра, прибегнуть к помощи Бога.

Вторая точка зрения (рационалистическо-просветительская) утверждает, что человеческая природа нравственна, чиста, гармонична, добра, а причина зла - где угодно: в среде, в цивилизации, в обществе, в ложно направленном разуме, в незнании. Зло входит в человека извне, и освободиться от зла можно с помощью разума и, соответственно, разумного изменения законов общества. Добро отождествляется с разумом, зло – с незнанием. Рационалистическая теория не отказывается от помощи религии. Религия тот же разум. Добро можно воспитать и религией, верой. Религиозно-просветительская концепция человека утверждала, что люди ходят во тьме и живут по закону людей, и от этого зло, они должны просветиться через разумные евангельские истины. Этой натуралистической и оптимистической точки зрения на человека придерживается Толстой.

Человек, считает Толстой, извращен ложным воспитанием, соблазнами цивилизации и физическими желаниями, незнанием, заблуждениями. От этого зло. От него можно избавиться знанием, следованием божественным истинам любви и прощения, совершенствованием себя, укрощением личных желаний.

Вот этическая программа Толстого: «Что делать?» - спрашивают одинаково революционеры и общественные деятели. «Что делать?» - всегда вопрос о том, что делать с другими, но никто не спрашивает, что делать мне с собой. А начинать надо с себя». Человек должен неустанно совершенствовать себя, постигая заповеди из Нагорной проповеди: не укради, не убей, не мсти никому, учись прощать и терпи обиды, не делай другому того, что не желаешь себе. Чувство мести - несправедливое чувство. Злом нельзя уничтожить зло: «Чем бы люди ни пытались освободиться от насилия, одним только нельзя освободиться от него – насилием. Уничтожиться зло вне нас, когда оно уничтожится в нас». Сопротивляться злу необходимо силой нравственного примера, убеждением, добрыми речами и делами. Добро должно быть без кулаков. Надо увидеть во враге брата. Главный рецепт спасения – любовь, ею живы люди. Любовь - в умении отдавать. Образец любви – Бог. «Бог есть любовь. Царство Божье - внутри нас». Надо приблизиться к истине, суть которой в неэгоистической любви к миру, к ближнему. И сам продемонстрировал любовь к ближнему – выпил из кружки сифилитика, чтоб не оскорбить его и доказать свое расположение к нему.

Церковное учение о человеке утверждает, что человек трехсоставен: состоит из тела, души и духа. Толстой, земного художника, по мнению исследователей, интересовала душевно-телесная сторона человека. Его современника Достоевского интересовала духовная сторона человеческой экзистенции. «Толстой – весь в душевно-телесном», - пишет Н.А.Бердяев. Толстой был «великим революционером» тела. Он сделал открытие, доказав, что чувственное и телесное - естественное и здоровое начало. Поразительна пластика телесного в творчестве Толстого. «У Толстого был редкий дар проникновения в первичные стихии жизни», - пишет Д.С.Мережковский. Он чувствовал силу плоти и святость всего земного, телесного и снял традиционную оппозицию телесного и духовного, примирив и уравняв языческое и христианское, показав и доказав, что земное так же благословенно Богом, как и небесное. Многие великие соскальзывали в язычество, потому что в нем была правда: Рафаэль, Гете, Ницше. Толстой постпереломного периода стал утверждать обратное: все грехи от тела. Телесное, о котором так зримо, отважно и сочно писал в первый период своего творчества, стало восприниматься как греховное, низкое, безнравственное, примитивное, животное. Жизнь человека – жестокая борьба тела с душой, и человек часто бессилен в этой борьбе, но необходимо убить в себе животного человека, сдерживать в себе телесное, чувственное, физиологическое, чтоб не превратиться в животное. «Испугался тайны, открытой им, тайны о том, что плоть так же свята, как дух», - пишет Д.С.Мережковский. Он выступает с жесткой проповедью аскетизма, в русском своем максимализме доходя до крайностей – начинает вообще выступать против брака. Физические отношения в его произведениях протекают под знаком смерти. «А мы все-таки не верим Толстому, потому что жили на земле Кити и Левин, и они любили друг друга чистой любовью», - писал, полемизируя этому поводу с Толстым, А.П.Чехов.