КМ. Бутырина, В. В. Зеленского, А. Кривулиной, М. Г. Пазиной © H. F

Вид материала

Документы

Содержание Генри Ф. Элленбергер Генри Ф. Элленбергер Генри Ф. Элленбергер 9. Карл Густав Юнг и аналитическая психология Генри Ф. Элленбергер

Подобный материал:

• В. В. Зеленский От редактора русского издания 1929, 10660.27kb.
• C Перевод, Н. Бутырина,, 5630.59kb.
• Методические указания и контрольные задания для студентов заочной формы обучения Составитель:, 672.87kb.

Генри Ф. Элленбергер

например, представление о том, что сущность мужчины заключается в его комплементарной взаимосвязи с женщиной, и наоборот⁷³.

У Пауля Хеберлина (1878- 1960), которого обыкновенно считают наиболее значительным из современных швейцарских философов, немного общих черт с Юнгом, и одна из них - это то, что он тоже родился в небольшом городке Кессвиле. Сын учителя, он почувствовал в себе призвание к пастырскому служению, изучал теологию в Базеле, где у него возникали дискуссии с Юнгом в Зофингии, и выдержал свой магистерский экзамен в 1900 году. Затем он переключился на философию, получил степень доктора философии в Базеле в 1903 году и в дальнейшем занимал преподавательские должности, посвятив себя, в числе прочего, воспитанию трудных детей. В течение многих лет в его семье постоянно жили двое или трое трудных детей. С 1914 по 1922 год он занимал должность профессора философии в Берне. Его лекции собирали многочисленную аудиторию, а успех этих лекций вполне сопоставим с успехом, которым пользовались лекции Бергсона в Коллеж де Франс. Он занимал аналогичный пост в университете в Базеле с 1922 года, до тех пор, пока не вышел в отставку в 1944 году. Произведения Хеберлина многочисленны и замечательны благодаря свойственной им ясности стиля, нравоучительным качествам, безупречной организации и той доскональности, которая старается не упустить ни малейшей подробности трактуемого предмета. Его «Философская антропология» считается наиболее известной вещью⁷⁶. Творчество Хеберлина охватывает сферы метафизики, логики, философии природы, религии, эстетики, этики, характерологии, психологии брака и воспитания⁷⁷. Некоторые выражали удивление, что несмотря на блестящую научную карьеру, популярность своих лекций, свою разносторонность и количество написанного им Хеберлин не пользовался известностью, сравнимой с известностью Юнга. Причина, возможно, в том, что вокруг его жизни и творчества не было романтической ауры. Два из написанных Хеберлином произведений резко выделяются на фоне остального его творчества: автобиографический очерк⁷⁸ и небольшая книжечка, рассказывающая о переживаниях во время охоты в швейцарских горах, где он в свободной форме делится своими мыслями о жизни и людях⁷⁹. Хеберлин считает угнетенное состояние духа следствием высокомерного отношения к жизни и недостатка юмора, причиной же пресловутого беспокойства часто, на его взгляд, является чувство вины. Что же касается «беспокойства современного человека», то он не видел в нем ничего, кроме причуды, вполне сравнимой с излюбленной мыслью романтиков о том, что

— 320 —

9. Карл Густав Юнг и аналитическая психология

«век болен». Анализируя разновидности хвастливых преувеличений, которым с удовольствием предаются охотники, Хеберлин распространяет это понятие на «преувеличения» философов и психологов. Хеберлин уверяет, что Юнг однажды признал в своих работах присутствие подобного элемента, добавив, что rnundus vult decipi (мир хочет быть обманутым).

Противоположность между Хеберлином и Юнгом особенно заметна в их позиции по отношению к Фрейду. Для Юнга в начале его пути был характерен страстный интерес и восторженное приятие теорий Фрейда, которые сменились все возрастающим критическим отношением, достигшим кульминации в разрыве отношений, после чего Юнг отверг почти все, чему его учил Фрейд. Позиция Хеберлина по отношению к Фрейду, при том, что он с острым любопытством следил за его работой, всегда была критичной; тем не менее его ни в коем случае нельзя было бы назвать анти-фрейдистом. В уже упомянутых двух небольших книгах Хеберлин рассказывает о встречах с Фрейдом⁸⁰. Насколько он уважал Фрейда как человека, настолько равнодушен оставался к его идеям. Во фрейдовской теории влечений Хеберлин видел всего лишь отражение событий, имевших место в жизни Фрейда. Психоанализ не является всеобъемлющей психологической теорией, говорил Хеберлин, поскольку сам Фрейд соглашался с тем, что он не способен объяснить тайну художественного и поэтического гения. Фрейд не мог объяснить Хеберлину, каким образом влечения могли бы быть сдерживаемы цензором; берущим начало в самих влечениях (это было еще до введения Фрейдом понятия супер-эго). Во время их беседы Фрейд утверждал, что религия, философия и наука являются формами сублимированной сексуальности. Хеберлин возражал, что психология в таком случае тоже Должна быть некой формой сублимированной сексуальности, на что Фрейд ответил уклончиво: «Но она полезна в социальном отношении». Хеберлин брал из психоанализа все, что представлялось ему в нем верным. Идеи, которые им не принимались, он при случае использовал в качестве отправных точек для собственного исследования, и в результате фрейдовская теория сновидений, отвергнутая Хеберлином, привела его к построению собственной теории сна⁸¹.

Карла Густава Юнга часто сравнивали с Рудольфом Штайнером (1861 - 1925), основателем антропософии. Утверждалось, что учения ^этих двух людей представляют собой разновидности мировоззрения, выходящего за пределы экспериментальной науки. О жизни Рудольфа

-321-

^ Генри Ф. Элленбергер

Штайнера мы знаем, главным образом, по его автобиографии, которая, в отличие от автобиографии Юнга, имеет дело в основном с внешними событиями его жизни и очень мало сообщает о его сокровенном духовном развитии⁸². Сын мелкого служащего австрийской железной дороги, Штайнер очень рано выказал замечательные способности к математике и естественным наукам. Он получил свое среднее и техническое образование в Вене, где слушал лекции философа Франца Брентано. Скрывая это от своей семьи, начиная с семи лет он испытывал переживания, которые сегодня мы относим к разряду парапсихологических. Помимо этого он сталкивался с людьми, которые, несмотря на очень скромный образ жизни, имели отношение к таинственному духовному миру. В возрасте от двадцати трех до двадцати девяти лет он состоял на службе в одном знатном австрийском семействе в качестве воспитателя трудного ребенка, причем на этом поприще ему удалось добиться замечательных успехов.У него установились знакомства среди интеллектуальной элиты Вены, например, с Йозефом Брейером. Затем Штайнер работал в течение семи лет в архиве Гете — Шиллера в Веймаре, и ему было доверено издание научных трудов Гете. В то время было распространено представление о том, что данная часть наследия великого писателя принадлежит к устаревшей разновидности философии природы (натурфилософии). Штайнер, однако, утверждал, что гетевский подход закладывает основу для подлинно научного подхода к изучению природы. Этот период стал для Штайнера временем углубленной интроверсии. В автобиографии он рассказывает, что воспринимал мир вокруг себя словно бы во сне, и что единственной реальностью для него был внутренний, духовный мир. Без сомнения, именно в эти годы Штайнер пережил то духовное приключение, на которое, к сожалению, он лишь намекнул в своих сочинениях. В 1896 году, когда ему было тридцать пять лет, всеобъемлющая психологическая метаморфоза произошла с ним. К нему пришло теперь резкое и точное видение материального мира; его взаимоотношения с людьми стали «открытыми». Вслед за тем он провел несколько лет в полубогемной литературной среде Берлина. Начиная с 1902 года и далее он являлся влиятельным членом Теософского Общества, но постепенно стал развивать свои идеи в направлении, которое в конечном счете привело его к основанию в феврале 1923 года своего собственного движения, оформившегося под названием Антропософского Общества. В том же году в Дорнахе, швейцарском местечке неподалеку от Базеля, было предпринято сооружение большого Антропософского центра. Он получил название Гетеанум (Goetheanum) - в честь

-322-

9. Карл Густав Юнг и аналитическая психология

человека, который, по мнению Штайнера, достиг наивысшей возможной степени человеческой мудрости. С этого времени жизнь Штайнера по сути сливается с развитием антропософского движения и приложением его идей к различным областям человеческой деятельности.

Слово антропософия было введено в употребление швейцарским философом-романтиком Игнацем Трокслером (1780 — 1866) для обозначения познавательного метода, который, беря в качестве отправной точки духовную природу человека, подвергает исследованию духовную природу мира (подобно тому, как сенсорные органы исследуют свою физическую природу, а интеллект - свои абстрактные законы)⁸³. Рудольф Штайнер утверждал, что любой человек способен с помощью системы психической тренировки прийти к осознанию определенных скрытых психических способностей, посредством которых он может приобрести непосредственное знание высших, чисто духовных миров. Его метод психической подготовки составил содержание небольшой книжечки⁸⁴. Будущему ученику необходимо исполниться глубочайшего почтения перед истиной и жить скромно и неприметно, обратив все свое внимание на внутреннюю жизнь, стараясь узнать то, что может принести пользу человеку и миру, а не то, что служит удовлетворению собственного любопытства, далее - проводить резкое различие между существенным и несущественным и каждый день посвящать определенное количество времени медитации. Одно из основных упражнений состоит в том, чтобы сделать объектом созерцания любое без различия существо в его временном измерении/то есть в том, чтобы с помощью воображения представить, каким оно было раньше и каким оно будет после. Другое упражнение заключалось в том, чтобы непосредственно различать сенсорные восприятия, исходящие от одушевленного и неодушевленного. Если подобные способы восприятия становятся второй натурой, то индивид приобретает способность ощущать определенные свойства вещей, ускользающие от других людей. На следующей стадии даруется способность управлять не только своими чувствами и мыслями, но и сном и грезами наяву, приобретая таким образом непрерывность сознания. В конце концов ученик должен пройти через тяжелые духовные испытания, и Штайнер даже говорит о встрече с таинственными духовными существами. Но, в противоположность Юнгу, Штайнер не рассматривает их в качестве всего лишь проекций отколовшихся содержаний бессознательного.

Несмотря на то, что множество людей пытались применять метод Ру-Дольфа Штайнера, никому из них, по-видимому, не удавалось подняться

-323-

^ Генри Ф. Элленбергер

9. Карл Густав Юнг и аналитическая психология

до уровня, достигнутого учителем. Штайнер утверждал, что в результате открывшегося ему знания духовных миров он способен устанавливать многие истины о структуре человека, его эфирном и астральном телах, реинкарнации и т. п. Постепенно откровения Штайнера распространились на многие области науки, искусства, а также политической и экономической жизни. Он учил новому архитектурному стилю, новым принципам живописи, декламации и драмы. Его новые принципы воспитания нормальных и анормальных детей вызвали к себе огромный интерес, далеко выходящий за пределы антропософских кружков.

На сходство между Юнгом и Штайнером постоянно указывалось. Оба наблюдали парапсихологические явления, оба придумали метод самообучения, который привел их к исследованию бездн бессознательного разума, и оба вышли на свет из своих соответствующих духовных путешествий совершенно новыми личностями. Неудивительно, что оба воспринимают жизнь как последовательность метаморфоз, центральной в ряду которых является «поворот жизни», приблизительно в возрасте тридцати пяти лет⁸⁵.

Юнговское понятие тени и существующих в проекции неявно выраженных, малых личностей человека находит себе параллель у Штайнера. В своем комментарии к «Фаусту» Гете Штайнер объясняет, что Вагнер и Мефистофель суть различные аспекты личности Фауста⁸⁶. Достаточно любопытно, что точно такой же пример часто используют для иллюстрации юнговского учения, которое в этом пункте совпадает со штайнеровским. Тем не менее там, где Юнг в большинстве случаев видит проецируемые содержания бессознательного, Штайнер склонен усматривать независимые духовные сущства⁸⁷.

Существенное различие между Юнгом и Штайнером хорошо видно на примере того, какую пользу извлек каждый из них из своего путешествия в бессознательное. Оба, как мы уже видели, к середине своей жизни (подобно Фехнеру и Фрейду) перенесли то, что можно было бы назвать творческой болезнью, и извлекли основные понятия своих учений из этого опыта. Штайнер, однако, претендовал на то, что он достиг духовного источника знания, и это дало ему возможность делать откровения, тогда как Юнг и Фрейд строго придерживались практической работы, которую в изобилии предоставляла им их психотерапевтическая практика. Эти соображения, возможно, помогут нам более точно определить позицию Юнга. Юнга обвиняли в том, что он мистик, метафизик, неогностик и т. д. Сам Юнг всегда настаивал на том, что он не философ, а ученый-эмпирик, который всего лишь описывает все дан-

-324-

ные своих наблюдений в ходе психотерапевтической деятельности. Тем не менее главный источник юнговских идей следует искать в его «некий», то есть в его путешествии через нисхождение в бессознательное. Опыт некий принадлежит к той же категории, что и фрейдовский самоанализ, то есть к своего рода творческой болезни, проложившей путь к основанию системы динамической психологии. И хотя понятийная структура Юнга радикально отличается от аналогичной структуры у Фрейда, Юнг все равно бесконечно ближе к Фрейду, нежели к теологам типа Барта, философам типа Хеберлина или антропософам вроде Рудольфа Штайнера.

Работа Юнга: I - Понятие психологической реальности

Аналитическая психология Юнга в зародышевой форме содержится уже в его выступлениях в ходе дискуссий в студенческом обществе Зо-фингия, равно как и в его экспериментах со своей юной кузиной-медиумом Элен Прейсверк. Из воспоминаний Альберта Эри известно, что Юнг нередко выступал в качестве инициатора дискуссий среди своих товарищей-студентов. Как уже говорилось, Юнг был членом Базельской секции Зофингии и активным участником ее еженедельных собраний. Поскольку отчет о докладах и основных аргументах, выдвигавшихся участниками дискуссии, существовал в стенографической записи и подлежал хранению в Архиве Зофингии, то Густав Штайнер получил возможность дополнить свои личные вспоминания документированным исследованием и реконструировать отличительные черты юнговской мысли и в те, решающие для ее дальнейшего развития, годы⁸⁸. Как указывает Штайнер, «Зофингия предоставила ему неоценимую возможность переходить от монологов о своих мечтах и раздумьях к страстным дискуссиям и подвергать проверке заносчивую непреклонность своих идей путем интеллектуальных поединков со своими сведущими коллегами». В течение первых трех семестров своих занятий медициной Юнг ни разу не подавал свой голос в дискуссиях, даже когда студент-теолог Альтхер читал доклад о спиритизме. В четвертом семестре, 28 ноября 1896 года, Юнг сделал свой первый доклад «О границах точных наук». Это была яростная атака на современную материалистическую науку в соединении с доводами в пользу объективного изучения гипнотизма и спиритизма. В

-325-

^ Генри Ф. Элленбергер

развернувшейся дискуссии Юнг подчеркивал, что ничто не препятствует проведению исследований в метафизической сфере точными методами. Прочитанный доклад имел такой успех, что собрание единодушно рекомендовало опубликовать его в центральном журнале общества. Остается неизвестным, почему он не был принят к напечатанию редакционным комитетом в Берне. Густав Штайнер отмечает, что огромный успех этого доклада противоречит тому, что Юнг писал в автобиографии, а именно, тому, что любые его попытки заговорить с товарищами о спиритизме встречались насмешками и недоверием или даже тревожным нежеланием разговаривать на подобные темы⁸⁹.

В течение летнего семестра 1897 года Юнг прочел доклад, носивший заглавие: «Некоторые мысли о психологии». Юнг сожалел об отсутствии интереса к метафизике в современном мире. «Когда нормальный человек воображает, что ничего метафизического не происходит в его жизни, он упускает из виду одно метафизическое событие: свою смерть». Смерть всегда была отправной точкой для надежд на существование трансцендентной реальности, а эти надежды, в свою очередь, постулируют существование души. Задача рациональной психологии заключается в том, чтобы доказать существование души. Душа может быть понимаема как бесплотный дух, независимый от времени и пространства. В качестве аргумента против материалистических предрассудков докладчиком привлекалось явление сомнамбулизма. Дебаты после доклада носили чрезвычайно оживленный характер, да и участников дискуссии было заметно больше обычного.

В зимний семестр 1897 - 1898 годов Юнга избрали президентом Ба-зельского отделения Зофингии. В своей вступительной речи он заявил, что образованному человеку не следует принимать активного участия в политической жизни. (Это была наиболее типичная для интеллектуалов позиция до 1914 года.)

В январе 1899 года Юнг - к удивлению студентов-теологов, участников Общества, - прочел доклад о теологии Альбрехта Ричля, которого подверг критике за его отказ от мистического элемента в религии. В течение этого года Юнг особенно активно участвовал в дискуссиях. Когда студент-медик избрал темой своего доклада проблему сна, Юнг резко критиковал его за то, что тот совершенно оставил в стороне феномен сновидений, добавив при этом: «В сновидениях мы суть и наше желание, и в то же время разнообразные его актеры-исполнители».

326-

^ 9. Карл Густав Юнг и аналитическая психология

-

Последний раз Юнг принял участие в работе Зофингии в связи с докладом студента-теолога Лихтенгана на тему «О теологии и религии». {Онг ставил под сомнение идею докладчика, что Бог может быть объектом нашего переживания. Что до него самого, сказал Юнг, то он никогда такого опыта не имел. Религиозные переживания, добавил Юнг, нередко сопровождаются эротическими эмоциями. Современная психиатрия склоняется к тому, чтобы допустить существование внутренней связи между религией и сексуальным инстинктом⁹⁰. Сопротивление религиозным переживаниям, встречающееся среди нормальных людей, лишь служит подтверждением болезненной природы религиозных импульсов, хотя бы потому, что все они могут брать свое начало в нашем бессознательном. На довод, приведенный Паулем Хеберлином, Юнг отвечал, что понятие «доброго Бога» содержит в себе внутреннее противоречие. Дискуссия проходила в более жесткой форме, чем обычно, но Лихтенган одержал в ней победу.

Повсюду в статье Штайнера мы наталкиваемся на свидетельства того, что Юнг уже в то время поддерживал двусмысленные отношения с изучавшими теологию, - взаимоотношения, которые ему было суждено и позднее поддерживать со многими служителями церкви. Дело в том, что последних пугала критика Юнгом традиционной религии, но, с другой стороны, его энергичные выступления против современного материализма не могли не вызывать одобрения. Некоторые моменты здесь заслуживают особого внимания. Во-первых, это озабоченность Юнга с самых юных лет проблемой зла, проблемой, которую ему пришлось разрабатывать в одной из своих последних книг - в «Ответе Иову». Хотя Юнг ни в коей мере не был атеистом, он, тем не менее, резко выступал против некоторых форм религиозности: традиционной религиозной веры, рационализма (который он обнаруживал в теологии Ричля) и интереса к «религиозным переживаниям» (в стиле Уильяма Джеймса). Замечателен был тон абсолютной убежденности, с каким Юнг говорил о душе (термин, который исчез из психологии), и способ, каким он определял ее как нечто бестелесное, трансцендентное, находящееся вне времени и пространства - и, тем не менее, доступное для научного исследования. Среди средств, помогающих приблизиться к познанию Души, упоминались изучение сомнамбулизма, гипноза и проявлений контакта с духами во время спиритических сеансов. Таким образом, Для Юнга спиритизм не столько имел отношение к оккультизму, сколько являлся неразгаданным психическим феноменом, нуждавшимся ^в Исследовании соответствующими научными методами.

-327-

^ Генри Ф. Элленбергер

9. Карл Густав Юнг и аналитическая психология

К тому же еще до своего прихода в Бургхольцли Юнг уже провел наблюдения, которые должны были стать предметом его диссертации в 1902 году⁹¹. В ней мы уже находим некоторые из наиболее важных идей Юнга в еще эмбриональном состоянии. Упомянутые наблюдения проводились над юным медиумом, Элен Прейсверк.

Согласно отчету Юнга, сначала юная особа участвовала в эксперименте с вертящимися столами (это происходило в июле 1899 года), а в начале августа у нее стали проявляться признаки медиумического сомнамбулизма. Сперва в нее вселился дух ее покойного дедушки Самуила Прейсверка, и участники эксперимента были в восторге от того, насколько точно она воспроизводила его пасторские интонации, хотя никогда не знала его. С этого момента усердие Юнга к начатому эксперименту резко возросло. Элен также олицетворяла во время последующих сеансов некоторых из умерших членов ее семьи и знакомых и продемонстрировала при этом незаурядный исполнительский талант. Вызывало удивление то, как в состоянии транса она могла говорить на классическом верхненемецком — вместо привычного для себя базельского диалекта. Неясно, до какой степени она помнила сказанное ею во время сомнамбулических состояний после того, как сеансы заканчивались, но она всегда настаивала на том, что ее устами действительно говорили духи мертвых. Следствием этого было восхищение и уважение со стороны ряда родственников и друзей, которые время от времени стали теперь обращаться к ней за советом. Где-то месяц спустя она стала впадать' в полу-сомнамбулические состояния, при которых продолжала отдавать себе отчет в окружающей ее обстановке, но одновременно сохраняла тесный контакт с духами. В таком положении она сказала, что ее зовут Ивенс, говорила тихим, исполненным чувства собственного достоинства голосом и не выказывала никаких признаков свойственного ей в жизни неустойчивого и легкомысленного характера.

В сентябре юному медиуму была показана книга Юстина Кернера «Ясновидящая из Преворста», и характер ее манифестаций изменился⁹². Следуя примеру Фредерики Хофф, она к концу сеанса оказывалась намагнетизированной настолько, что начинала говорить на неизвестном языке, смутно напоминавшем смесь итальянского с французским.

Ивенс сообщала, что совершила путешествие на планету Марс, видела на ней каналы и летающие по воздуху машины и гостила у обитателей звезд и духовного мира. Она получила наставления от чистых духов и сама, в свою очередь, наставляла темных. Роль духа-распорядителя по-прежнему сохранялась за духом ее деда, преподобного Са-

-328-

муила Прейсверка, с его назидательными речами. Остальных духов можно было распределить на две группы. Некоторые были довольно угрюмы, а другие, наоборот, восторженны. Юнг отметил, что эти характеристики соответствуют двум основным аспектам личности юного медиума, между которыми она постоянно колебалась. Эти персонификации постепенно сменились откровениями. Медиум изливал из себя необычайное обилие подробностей о своих собственных предыдущих жизнях. Она была Ясновидящей из Преворста, а до этого - молодой женщиной, совращенной Гете, и это, якобы, делало ее прабабкой Юнга. В четырнадцатом веке она была графиней Тирфельзенбургской, а в тринадцатом - госпожой де Ва-луа, которую сожгли на костре как ведьму, а еще раньше она была христианской мученицей, казненной во времена правления Нерона в Риме. В ходе каждой из ее предыдущих жизней от нее появлялись на свет дети с многочисленными потомками. На протяжении каких-нибудь нескольких недель она соткала огромную сеть из воображаемых генеалогий и обнаружила своих предков во множестве известных ей из истории людей. Любое новое лицо, попадавшееся ей, немедленно интегрировалось в эту систему. Она уверяла Юнга, что одна его знакомая была известной отравительницей в Париже в восемнадцатом столетии и в своей нынешней жизни тайно совершала всевозможные преступления.

В марте 1900 года она стала описывать строение мистического мира с помощью образа семи кругов: первоначальная сила - в центральном круге, материя во втором, свет и тьма в третьем и т. д. После того, как эти откровения медиума пошли на убыль, создалось впечатление, что ее вдохновение ослабевает. Юнг сообщает, что на этой стадии он приостановил сеансы и что шестью месяцами позже Элен продемонстрировала своей аудитории «апорты», т. е. предметы, якобы приносимые на эти сеансы духами. Но здесь она получила от участников эксперимента «красную карточку», и это означало конец ее карьеры медиума.

Анализируя этот случай, Юнг определил и классифицировал разнообразные медиумические феномены, продемонстрированные испытуемой: сомнамбулизм, частичный сомнамбулизм, автоматическое письмо и галлюцинации. Он пытался также установить источники ее медиумических фантазий. Одним из них, несомненно, являлась кернеровская ясновидящая из Преворста, другим были разговоры, которые она слы-Щала о космогонии Канта. Но Юнг не упомянул об устных и записанных преданиях, тесно связанных со старинными базельскими семействами. Только в подобном бытовом контексте смогла бы пациентка

-329-