Экспресс-форсайт Уральского региона

Вид материала

Сценарий

Содержание Базовый сценарий развития Екатеринбурга Особенности развития Екатеринбурга как постиндустриального города Анализ расстановочной игры Ближайшее будущее Екатеринбурга 2014, выживание и развитие проекта Форсайтный клуб Некоторые заметки по когнитивному проектированию

Подобный материал:

• Комплекс промышленности строительных материалов Уральского региона. 19. Характеристика, 16.99kb.
• Программа форума день заезда, 9 сентября (среда) 8: 30 9: 30 Заезд участников и экспертов, 455.29kb.
• Программа форума день заезда, 9 сентября (среда) 8: 30 9: 30 Заезд участников и экспертов, 417.55kb.
• Реформирование экономической основы местного самоуправления крупного города (на примере, 605.71kb.
• Задачи Конкурса Построить «картины будущего» разной временной и аналитической глубины, 56.98kb.
• Естни к, 324.23kb.
• О развитии регионального сельскохозяйственного машиностроения, 57.67kb.
• Газета «Поиск», 21 октября 2005 года, 146.82kb.
• Повышение энергоинвестиционной привлекательности региона, 711.13kb.
• Диагностика потенциала и стратегия модернизации машиностроительного комплекса старопромышленного, 859.52kb.

^ Базовый сценарий развития Екатеринбурга


К 2015-20-22 году качество жилой, деловой и торговой недвижимости в Екатеринбурге в целом сравняется с уровнем Москвы, а также крупных городов стран ЕС и США. С небольшим запозданием, сравняются и потребительские предпочтения. Примерно в то же время в целом закончатся внутренние площадки города под девелоперские проекты и встанет вопрос о переосвоении территорий внутри города, либо о начале проектов комплексного освоения новых территорий на периферии. К 2015 году Екатеринбург начнет сталкиваться с теми же проблемами, что и современные крупные города – давлением субурбии, «брюсселизацией» (т.е. сверхкапитализацией территории), проблемами транспортной системы и необходимостью поддерживать развитие и привлекательность исторического центра, как места наивысшей концентрации культурной, деловой и общественной активности.

В настоящее время, в Екатеринбурге, как и в других крупных городах России, происходит формирование нового набора стандартов городской среды и качества жилья, которые можно назвать «постиндустриальными».

a. Новые стандарты обеспечения коммунальными услугами (увеличенное потребление электроэнергии, массовый высокоскоростной доступ к Интернету, оптические линии связи, массовая беспроводная связь и доступ к Интернету)

b. Новые для города форматы жилья, в т.ч. пригородное жилье для постоянного проживания, лофты, кохаузинг, новый набор стандартов качества социального жилья, и т.д.

c. Новые форматы работы – фриланс, коворкинг, креативные пространства и т.д.

d. Новые форматы жизни и потребления, в т.ч. кар-шаринг, городские виды спорта, крупные многофункциональные торгово-развлекательные центры, торговые улицы, в пригородах – центры загородного отдыха, современные ландшафтные и развлекательные парки


^ Особенности развития Екатеринбурга как постиндустриального города


Екатеринбург строился и развивался как город вокруг промышленного ядра. По своим пространственным характеристикам и особенностям развития, он соответствует американским и английским промышленным, а затем постиндустриальным городам, таким как Чикаго и Ливерпуль.

Типичный «американский промышленный город» имеет следующие пространственные характеристики:

• На начальном этапе развития - моноцентрическая структура, где в центре города находится завод, затем сменяемый на деловой район, а вокруг – кольца жилья с тенденцией увеличения престижности по мере удаления от центра.
  
• На позднем этапе развития, с заменой индустриальной экономики на постиндустриальную, превращение города в полицентрическую структуру, включающую в себя жилые города-спутники.
  
• Застройка исторического ядра города быстро и эффективно замещается офисными зданиями. Основная проблема – развитие внутри многофункциональности.
  
• Транспортная сеть города представляет собой регулярную планировку: сеть улиц, пересекающихся под прямыми углами. Основные транспортные потоки приходятся на перемещения деловых людей внутри делового района и маятниковую миграцию между деловыми центром и жилой периферией. Транспортная система преимущественно ориентирована на автомобильный транспорт.
  

Основной особенностью американского города, и в этом смысле – Екатеринбурга, отличающей его от городов Европы, центральной России, в том числе – от Санкт-Петербурга, является де факто отсутствие культурно-исторического центра. Вместо него центральная часть города занята деловым районом – сосредоточением деловых услуг, офисов, финансовым центром, торговыми центрами. Жилая недвижимость в центре города встречается эпизодически и является дополнением к деловой застройке. Образовательные, культурные и общественные функции встречаются эпизодически. Никаких «высотных регламентов» и прочего регулирования культурного уровня застройки в промышленном городе нет и в принципе быть не может. Центр промышленного города предназначен не для прогулок, туризма или жизни. В нем делают деньги и демонстрируют собственные достижения.

При этом, все без исключения современные постиндустриальные города, выросшие из промышленных городов подобного типа, решают одни и те же задачи, направленные на компенсацию типологических последствий пространственного развития:

1.Развитие многофункционального использования недвижимости: офисные здания переоборудуются в лофты, развивается встроенная торговля.

2.Развивается общественный транспорт и пешеходные перемещения, как единственное средство разрешить последствия неизбежного для подобного города транспортного коллапса. Учитывая плотность и высотность застройки, а также привычку проживающих в пригородах жителей к автомобилям, дается это нелегко.

3. Превращение центральной деловой части города в круглосуточно используемую зону, привлекательную для людей, в первую очередь за счет развития туризма и общественных пространств. Даются льготы на размещение культурных объектов, создаются туристические улицы и объекты.

Принадлежность Екатеринбурга к промышленным городам определяет моменты и процессы, влияющие на развитие его рынков недвижимости и застройки:

• Центр города застраивается высотной жилой и деловой недвижимостью, а также крупноформатными торговыми объектами. Нормы и стандарты застройки всерьез отсутствуют.
  
• В центральной части города разовьется деловой район. Насколько можно судить, эта территория будет изначально многофункциональной.
  
• Все что может быть подвергнуто редевелопменту – будет подвергнуто редевелопменту. Это касается, в частности, странной застройки вокруг пешеходной улицы Вайнера.
  
• Историческим деревянным зданиям в центре города (например, на ул. Малышева, рядом с кластером ТРЦ) не выжить. Лучшее, что с ними можно сделать – это вынести в безопасный «заповедник», либо создать соответствующую территорию внутри центра города.
  
• Неизбежно интенсивное развитие пригородной застройки как более престижного места для жизни, а в перспективе – городов-спутников. В настоящее время, процесс уже запущен: строится проект КОТ «Академический».
  

Екатеринбург в настоящее время и в ближайшей перспективе развивается как мировой город с постиндустриальной экономикой:

• Основным источником стандартов и в этом смысле – конкурентом является Москва. После 2015 года, по достижении уровня Москвы, возможно – другие мировые города.
  
• Основа экономики города – сложные услуги: консалтинг, финансы, мультимедиа и т.д. В случае успеха, в городе будут размещены представительства компаний-мировых лидеров в данных областях.
  
• Все промышленные объекты, которые могут быть вынесены из центра города, будут отсюда вынесены. К 2015 году начнется волна редевелопмента старых неформатных деловых центров.
  
• Город уже сейчас включен в мировой рынок торговых площадей. В дальнейшем, это включение будет расти. Конкуренция между потребительским рынком Екатеринбурга и соседними городами будет невозможна в принципе.
  
• Екатеринбург все больше будет основным объектом миграционного притяжения жителей соседних городов и территорий. К 2015 году жители Урала будут относится к нему как к Москве.
  
• Городу все больше будет свойственна сверхкапитализация территории, неадекватно завышенный уровень цен, арендных ставок и заработной платы.
  

В перспективе до 2015-2020 года, направлениями проектного развития городской среды Екатеринбурга могут быть следующие:

1. Опережающее развитие метро и пригородного транспорта, а также парковочной сети. Транспортный коллапс в городе неизбежен, но к его наступлению возможно обеспечить адекватные и эффективные альтернативы.
   
2. Развитие сети пешеходных общественно-культурных и общественно-торговых улиц. Опорный каркас пешеходных улиц должен основываться на торговых и культурных объектах разного формата и типа.
   
3. Развитие внутри города и на периферии рекреационных зон и объектов, обслуживающих потребности горожан в отдыхе на природе.
   
4. Развитие сложных форм делового туризма – проведение выставок, конгрессов, фестивалей. При этом, в развитии регионального туризма город участия принимать не будет. И выключится из общероссийской суеты по брендированию территорий.
   
5. Развитие потребительского рынка в части фермерских товаров, вообще повышения качества обслуживающего город сельского хозяйства. Город готов покупать качественную еду, но предложения – нет.
   
6. Развитие экономики культуры: креативных центров, галерей, тренингов, выставочной деятельности, соответствующих СМИ, IT-проектов, и пр.
   
7. Создание внутри города резервата исторической застройки как части пешеходных маршрутов и культурного кластера.
   

^ Анализ расстановочной игры Ближайшее будущее Екатеринбурга 2014, выживание и развитие проекта Форсайтный клуб


Выводы:

1. Американская составляющая сегодня не оказывает на онтологические процессы в Екатеринбурге серьезного влияния, московский крен во всеобщую регламентацию, обессмысливание и управление вызывает законный протест и межевание проекта Форсайт-Клуба с Москвой (в любых лицах).
   
2. Местная власть и бизнес не мешают проекту и представляют собой пассивно заинтересованных акторов.
   
3. За время существования проекта 2011-2014 год авторитеты, начинающие проект, сохранились авторитетами, вторую линию не создали, но обросли активной периферией.
   
4. Последний факт требует рефлексии Проекта. Если мышление руководителей не развивается вместе с проектом и не создает другие авторитетные организованности, то кризис Грейнера не за горами.
   
5. В игре участвовали отдельными субъектами Ученые, представители РАН и уральский федеральный университет, как инновационное образование.
   
6. Порадовали сотрудники РАН: они сохранили честь советской науки, заявив необходимость заниматься стратегической, а не локально онтологической деятельностью вокруг образов Будущего.
   
7. Проект Инновационного Университета попал в ловушку коммуникации, заявив сразу пять конференций по Будущему в год и полностью упустил на этом образовательный процесс. Очень удачно, что это случилось в игре – предостережение для реальной жизни. Университет сегодня должен иметь баланс трех базовых процессов: коммуникации возрастов вокруг фокусов знаний, передачи (трансляции) смыслов и знаний, то есть собственно обучения, и деятельности, которой сегодня в Университетах нет.
   
8. Последний вывод связан с тем, что в период кризиса ключевая деятельность – инженерная выхолащивается, а на ее смену ничего не приходит, пока новая деятельность не будет рождена через «прыжок в ничто» или через длинное отступление (технологические темные века).
   
9. В данной игре новая деятельность ожидалась и появилась в неоформленном виде
   
10. Самозаявление смыслового символа Урала – Хозяйки Медной Горы было значимо с двух позиций: мифологической и деятельностной.
    
11. Миф жив, он принят людьми, и даже научное сообщество осознает его привлекательность. Образ Хозяйки оставляет надежду на «новое мастерство».
    
12. Это «новое мастерство» возникло нехотя, но позиция игрока была однозначно зависима от смыслов (что мне скажут, то я и буду делать!).
    
13. Проблема современной инженерии состоит в том, что инженер не уважаем, не оплачиваем и вытесняется менеджером, управленцем, для которого инженерный процесс виртуален. Менеджеру все равно, что будет сделано, лишь бы выросли экономические показатели и его собственное вознаграждение.
    
14. Следует, однако, отметить, что и инженерия не собирается воспринимать новое онтологическое и стратегическое, и находится в оппозиции к постиндустриальным стандартам.
    
15. Игрок в данной ситуации был готов слушать указания от проекта, что ему делать. Это означает, что властители смысла могут к 2014-му году получить инженерные руки по преобразованию Будущего.
    
16. Понятно также и то, что власть вместе с менеджерами и другими управленцами в тот момент, когда возникнет единство инженеров и мыслителей о будущем (как оно должно быть устроено), потеряет часть своих функций. В игре к власти присоединился Университет, что указывает на серьезную зависимость всех образовательных проектов от Голема.
    
17. Вы можете войти в любое учебное заведение, предложить им проект коренной реформации и наткнетесь на утверждение: ой, нам никогда этого не позволят свои или городские власти.
    
18. Бизнес давно не имеет этих страхов. Идет и договаривается с властями. Это было полностью отрефлектировано и отыграно игроком за власть.
    
19. Несколько таких же безжизненных утверждений встречались и на лекции: а кто ж нам даст, денег, воли, разрешения? Понятно, что в борьбе за будущее эти разрешения или игнорируют или получают. В игре Проект Форсайт-Клуба ни у кого разрешений не спрашивал, а коммуникационных договоренностей по усмотрению достиг с бизнесом, а также с частью профессоров – сторонников второй жизни, как второго шанса на молодость. В проект также вошли инженеры нового типа.
    
20. Были локальные сомневающиеся, но они, скорее, были заинтересованы проектом. Молодежь, например, нуждалась в том, чтобы ее позвали и рассказали понятное. Проект со стороны воспринимался как проект неких Странников.
    
21. Был игрок, который отразил ту часть населения (причем, бизнес-слой), которая, увидев проект, признала его полную несостоятельность своим запросам и уехала в далекий Таиланд, подальше от взбесившейся Родины и подальше от американского «недремлющего ока». Юмор игры заключался в том, что, благодаря глобализации, американское око их не оставило, а догнало и в Таиланде.
    
22. Во время игры все первые креативные площадки были уничтожены самими же акторами проекта и прочими обывателями. После игры оставалась одна креативная площадка, созданная после первых неудач и информационно близкая к профессорам РАН. Условно можно сделать вывод, что возможна инсталляция обучающего креативного проекта вокруг геологии и музея минералогии.
    
23. Среди акторов проекта Форсайт-Клуба была замечена дефициентность в донесении своих смыслов до аудитории. Люди были готовы воплощать онтологию, философию, образы будущего в жизнь, а не производить метафоры из метафор, опираясь на энергетическое единство целей группы.
    
24. При этом следует учесть, что никаких других соразмерных акторов Будущего не возникло, а к группе сочувствующих присоединился московский центр прогнозирования.
    
25. Следует заметить, что в процессе игры прозвучали два отчетливо заявленных проекта: «Вторая молодость» и «Инновационный Университет». При этом один проект возник внутри Форсайт-Клуба, а другой вырос в Университете.
    
26. Сергей Переслегин, который играл публициста, представителя Санкт-Петербургской школы прогнозирования и автора новой энциклопедии знаниевых фокусов чувствовал себя в игре лишним, не нужным и на проект Форсайт-Клуба не влиял. Это – возможность и предостережение относительно расхождения двух клубов в начале пути.
    

^ Некоторые заметки по когнитивному проектированию


Многие заказчики и представители групп, заинтересованных в будущем, или, хотя бы, в изменении настоящего, а также слушатели лекций по прогностике спрашивают: «А что нам с этим делать? Или: Как это все можно продать? Или: В чем собственно продукт или проект?».

На опыте работы с прогностическими группами в разных городах можно обобщить ответы до следующих тезисов:


Первое: прогнозирование есть управленческая техника, задача прогноза – быть рамкой управленческого решения, ограничением управленческого решения или провокацией управленческого решения о деятельности


Второе: управленец любого уровня принимает решение о том, что и как делать, а вовсе не прогнозист. Прогнозист не знает и не умеет этого, в крайнем случае, он может указать на аналоги и прототипы деятельностей, которые на других территориях были предприняты или запрещены вследствие знакомства с прогнозом.


Третье: прогнозирование – это процесс, который не может осуществляться издалека, по интернету, по газетам и статистическим данным. Люди, смыслы над территорией, постройки и помойки имеют такое же серьезное значение как показатели финансовой деятельности региона или города. Всегда есть риск потерять значимый сценарий территории, если делать форсайт только в кабинете Заказчика. Нужны общественные слушания, игры, диалоги.


Четвертое: основным результатом прогностической работы, любого форсайта на территории является образ будущего в виде трехголового дракона, хотя бы: первая голова – базовый сценарий, прописанный и хорошо известный, вторая голова – сценарий быстрых кардинальных перемен к лучшему, третья голова – катастрофический сценарий отступления от качества жизни.


Пятое: инициативная группа, оставленная на территории после лекций и форсайтной работы, может начать реализацию кардинального сценария и, тем самым, - борьбы за будущее в трех позициях: в поле трансляции возможности такого будущего и его привлекательности, в поле моды на прогностическое образование, как личностной развитости, в поле городской среды в виде нового типа пространств и нового типа продуктов, рекламирующих образ будущего или его отдельные инновации.


Шестое: бессмысленными являются призывы бизнеса на тему: «а заинтересуйте нас? а покажите, как это работает?» «Это» никак не работает в языке бизнесмена. В лучшем случаи подходит пример косвенной рекламы, да и то с большой натяжкой. Результаты работы форсайта можно увидеть совсем не в сфере его адептов, а в молодежной среде, причем самой мажорной, в бизнесе, теряющем доход, и даже в чиновничьих кругах, перепуганных возможностью предстоящего увольнения. Будущее не нужно тем, у кого все схвачено: есть деньги и ресурсы. Исключение составляет богатая молодежь, которой все надоело, и они могут сделать «что-нибудь эдакое».


Седьмое: форсайтный клуб может вести несколько видов деятельности на территории после изготовления и открытого обсуждения форсайтных документов. Это – рекламирование нового образа будущего для своей территории лично или через сопутствующие продукты с образами этого будущего. Это – образовательная и ознакомительная деятельность, включающая игровые семинары и знаниевые машинки. Это – экспертная деятельность, если клуб имеет своих экспертов. Это – создание компьютерных игр, интерактивных площадок для подростков, летних лагерей для рефлексии и уточнения образов будущего через детей, которые в этом будущем сами будут жить.

Все это – трудно продаваемые и трудно оплачиваемые деятельности, и нужны серьезные бизнес-компетенции по упаковке подобных продуктов и услуг.

Возможна также активная сетевая деятельность вплоть до создания биржи будущего.


Восьмое: вся деятельность такого рода является свободным выбором человека, который тратит часть своего времени, а, может быть, и дохода на приближение «будущего, в котором хочется жить». Бесполезно заниматься будущим человеку, которому нечего есть, нечем кормить семью, или если он сам болен и несчастлив. Люди, которые занимаются будущим, стараются улучшить настоящее, а не устроится в нем. Они уже устроились и неутилитарно хотят привнести в жизнь ИНОЕ и даже проверить себя. В этом команды, работающие в Будущем, отличаются от Церкви, принимающей на себя страдание паствы. Право на Будущее есть у успешных людей, неуспешные живут в чужом будущем или в сценарии «замереть и ничего не менять».