Экспресс-форсайт Уральского региона

Вид материала

Сценарий

Содержание Сценарий «Промышленный регион» Сценарий: «Когнитивные точки» Второй шаг развития Связи сценарного пространства Базовый сценарий Вертикальная капитализация территории по Е. и С. Переслегиным Вертикальная капитализация территории по А. Желтову Проектное наполнение базового сценария Возможные проектные предложения в сценариях Будущего (листинг проектов) Уральский федеральный университет Единое образовательное пространство. К перспективам УФУ Когнитивное музейное пространство Новые технологии – интерактивная пещера… Новая кластеризация 1. Атомный прорыв 2. Космический прорыв 3. Инструментальный прорыв Кластерные решения Промышленный или материально-инструментальный кластер Водно-продовольственный кластер ... Полное содержание

Подобный материал:

• Комплекс промышленности строительных материалов Уральского региона. 19. Характеристика, 16.99kb.
• Программа форума день заезда, 9 сентября (среда) 8: 30 9: 30 Заезд участников и экспертов, 455.29kb.
• Программа форума день заезда, 9 сентября (среда) 8: 30 9: 30 Заезд участников и экспертов, 417.55kb.
• Реформирование экономической основы местного самоуправления крупного города (на примере, 605.71kb.
• Задачи Конкурса Построить «картины будущего» разной временной и аналитической глубины, 56.98kb.
• Естни к, 324.23kb.
• О развитии регионального сельскохозяйственного машиностроения, 57.67kb.
• Газета «Поиск», 21 октября 2005 года, 146.82kb.
• Повышение энергоинвестиционной привлекательности региона, 711.13kb.
• Диагностика потенциала и стратегия модернизации машиностроительного комплекса старопромышленного, 859.52kb.

^ Сценарий «Промышленный регион»


При сохранении постиндустриального развития Екатеринбурга, регион развивается в сторону обслуживания нового индустриального освоения Урала:

• Екатеринбург становится площадкой для размещения штаб-квартир добывающих, обрабатывающих, обслуживающих соответствующую деятельность компаний
  
• Развиваются профильные образовательные институты, в т.ч. горное дело, геология, профессиональные училища. Спроса на гуманитарные специальности нет. Развиваются практические образовательные площадки «на местах», выезд на практику, приглашение профессионалов из компаний и т.д.
  
• Развиваются логистические функции обслуживания потоков специалистов и грузов между Екатеринбургским хабом, региональными промышленными городами и дальними добывающими площадками.
  
• В региональных промышленных городах происходят мощные вложения в модернизацию и создание новых производственных и добывающих площадок. Создается мощный спрос на квалифицированную рабочую силу, возможно – соответствующие миграционные потоки.
  
• Происходит создание новых промышленных и добывающих площадок по территории Урала. Расконсервируются и переосваиваются старые советские проекты. Приходят крупные инвестиции в этой сфере.
  
• В региональных городах развиваются проекты нового жилищного строительства, скорее всего – по модели комплексного освоения территорий. Скачком повышается качество жизни.
  
• Развивается внешний туризм, в том смысле, что происходит увеличение потоков отдыхающих с Урала в более теплые и благоприятные регионы.
  
• В промышленность приходит дизайн. Вообще в регионе – дикий спрос на промышленный дизайн и новое поколение эстетики производств. Создаются соответствующие центры, покупаются, а затем готовятся специалисты. Со временем создается соответствующая среда. Это является основой для появления по Уралу в целом креативной экономики.
  

Локусы сценария:

1. Раскрашенный завод под Челябинском
   
2. Проекты малоэтажных КОТ для целей промышленных предприятий
   

^ Сценарий: «Когнитивные точки»


Концепция Перми как самоценного точечного местного проектного культурного развития, наконец, дает свои плоды, живет и побеждает. Происходит экспортирование и копирование опыта в других городах.

Ниже будет показано, что особенности времени Большого Урала делает этот сценарий маловероятным на уровне невозможности – во всяком случае, для Перми, тем не менее, он имеет значение для следующего шага развития и для развития территорий, окаймляющих Большой Урал и потому интересен и важен.

Содержание сценария:

• Города с разной степенью успеха занимаются собственными культурными проектами. Урал становится крайне привлекательным местом для московской тусовки пиарщиков, рекламистов, консалтеров и прочей «креативной молодежи». Последствия нашествия будут впрямую зависеть от способности городов ему сопротивляться.
  
• На Урале развиваются местные фестивали и выставки. В том числе, военной и добывающей. Создаются соответствующие выставочные центры, парки, полигоны. Строится первые в мире специализированные выставочные полигоны для добывающей промышленности.
  
• Развивается местное кино, музыка, культура. Появляется «уральский панк-рок», локальные звезды танцевальной клубной музыки. В одном из региональных городов создается своя киностудия (варианты – студия анимационного кино, площадка-полигон для батальных сцен, и т.д.). Запускается местный конвент писателей-фантастов («Е-фест» или что-то подобное).
  
• Министерство обороны РФ в своей PR-активности становится одним из главных акторов культурной и туристической политики региона. Вскоре к нему присоединяется МЧС.
  
• Развиваются новые формы туризма – промышленный, военный, экстремальный, «сталкерство» (проникновение на закрытые объекты). Развивается внутренний городской туризм по местным городам.
  
• Стихийно создаются локальные бренды, продукты, объекты.
  
• Урал становится площадкой для реализации странных проектов, не принимаемых в других регионах по административным, местным или культурным причинам.
  

Локусы сценария:

1. Проект «Красная линия» в Екатеринбурге.
   
2. Военная выставка в Нижнем Тагиле.
   
3. Музей Уральской фантастики.
   
4. Креативные проекты в Заречном.
   

«Релятивистские эффекты» в сценировании Большого Урала


Необходимо учитывать, что жесткое совпадение Неизбежного и Возможного Будущего (сценарная сингулярность) приведет к «хокинговскому» сценарному излучению, причем условной точкой сингулярности и, следовательно, апексом сценарного излучения будет Екатеринбург. Можно с уверенностью предсказать, что постиндустриальное переформатирование Южного и Среднего Урала приведет к возникновению локусов когнитивного развития, прежде всего в Уфе и Ижевске, затем – в Сургуте, Тюмени, Ханты-Мансийске, возможно, в Казани.

Если эта модель верна, мы должны предсказать, что когнитивный проект Перми, слишком близко находящейся к Екатеринбургу, будет разорван «приливными силами», причем основная часть Перми будет «втянута под горизонт» глобализационного постиндустриального развития, а меньшинство – выброшено очень далеко за пределы региона и станет там ядрами инновационного развития.


^ Второй шаг развития


После 2015-2020 года, сценарная палитра региона, вне зависимости от предыдущего развития, обогащается следующими элементами:

• Развитие пакета технологий природопользования. «Уборка» городов и территорий. Рекультивация и переосвоение свалок и промзон.
  
• Увеличение требований к индустриальному освоению и региональной логистике из-за развития Северного Морского пути.
  
• Экспансия когнитивного развития из Центральной России и Европы
  

• Собственная версия когнитивного развития в логике построения когнитивной версии технологического пакета «Природопользование» вокруг добывающей промышленности, мантийной энергетики, бездорожной экономики и локального машиностроения.
  

^ Связи сценарного пространства


Построим полную систему сценариев, вытекающих из предложенной системы развилок в рамках аналитического подхода к прогнозированию:





^ Базовый сценарий


Будем рассматривать в качестве базового маловероятный, но возможный на втором шаге развития (после 2020 года) сценарий когнитивного преобразования Большого Урала. Уже отмечалось, что из всей палитры мировых когнитивных проектов здесь социосистемно возможна только исландская версия. Следует, однако, иметь в виду, что население всей Исландии легко можно упаковать в один не самый крупный район Екатеринбурга, поэтому называть этот проект «Большой Исландией» и использовать исландский опыт, кстати, в условиях экономического кризиса – неудачный, не представляется возможным.

Большой Урал – ну очень большая Исландия…

Данный сценарий будет иметь целый ряд особенностей, ранее не рассматриваемых. Его важнейшей рамкой будет, тем не менее, исландский опыт совершенно бездорожной экономики при высокой вертикальной (глубинной) связности. Эта особенность порождает имя сценария: «Вертикальная логистика».

Необходимо также иметь в виду, что в данном сценарии должен быть построен баланс управления и прокрустики (самоорганизации), что, впрочем, является естественной формой бездорожных типов экономики.

Включим в Базовый сценарий также некоторые элементы сценария «Когнитивный регион» и элементы сценария «Региональный логистический центр» – в рамках логики предварительного сценирования, предложивший укрупненный сценарий 4 + 1 («Динамическая геология» + «Шина (порт)»).

Тем не менее, основой Базового сценария является модель вертикальной экономики. Упрощая, можно сказать, что для него справедливо соотношение исходных сценариев «Вертикальная логистика», «Региональный логистический центр» и «Когнитивный регион» в пропорции 60% – 20% – 20% .

Поскольку вертикальная экономика, как основа данного сценария, мало исследована и плохо изучена, ниже приводятся два кейса, несколько по-разному рассматривающие этот феномен.

^ Вертикальная капитализация территории по Е. и С. Переслегиным


«Теорема о последней миле» неопровержимо доказано современной экономикой и является ее логистической основой. Наибольшую прибыль получают те структуры, которые сидят на последней миле доставки груза или услуги конечному потребителю. Поэтому невыгодно обслуживание трубопроводов, если это не обслуживание короткого ответвления на продажу: «сидеть на трубе» - это значит сидеть на последнем участке или участках трубы.

Интересно, что бизнесмены, в том числе и на Урале, задают вопросы о рентабельности их потенциального бизнеса без учета того факта будет ли он включать последнюю милю или нет. Если «да», бизнес будет прибыльным, если «нет», то не будет. Это – экономический, а не прогностический закон.

Поставим, однако, другой вопрос: будет ли в следующем веке экономика «горизонтальной», то есть, ориентированной на потоки вдоль земной поверхности, или «вертикальной», эксплуатирующей потоки, ортогональные земной поверхности – в космос или под землю? Например, солнечная энергетика, равно как и геотермальная, относится к вертикальной экономике, а ветро-, гидроэнергетика, приливная энергетика, газовая, угольная, нефтяная – «горизонтальная». Атомная энергетика сегодня – исключительно «горизонтальная», но в условиях замкнутого топливного цикла может быть любой.

Здесь прогноз имеет значение во времени – когда она начнется, и лишь во вторую очередь – откуда. Однако для территорий, на которых созрели предпосылки для вертикальной логистики и экономики, когнитивное развитие точно начнется раньше, чем там, где труба и поверхностное залегание создает привычную распределенную прибыль.

Будущее приходит за нами в то время и на ту территорию, на которой с большей вероятностью может выжить из-за особенностей рельефа, природы и существующего мифологического слоя о возможности такого будущего. Время же прихода этого будущего определяется людьми, точнее сообществами, живущими на территории, и до некоторой степени противоречиями между чаяниями сообществ.

Вертикальная логистика, она же – вертикальная экономика, для Урала возможна по четырем причинам: во-первых, структура цивилизационного спектра территории тяготеет именно к такому решению. Во-вторых, на территории Урала существует – и даже пережила «лихие 1990-е годы» сверхглубокая скважина с потенциалом до пятнадцати километров глубины. В-третьих, налицо потребности местной серьезной энергетики и наличие у нее заделов по формированию замкнутого ядерного топливного цикла (Заречье), глубокой переработки ОЯТ («Маяк»), локальных источников энергии. В-четвертых, здесь есть онтологическое «небо», которое определяет миф о том, что энергию можно и должно доставать из-под земли.

Соединяя эту идею или цель с миссией Урала как региона географического, цивилизационного и фазового порога, который не перейдет враг, и как региона, который представляет из себя индустриальную Россию в миниатюре примерно один к десяти (а это приличный масштаб, а не макет), мы можем сделать вывод, что инновация и модель вертикальной капитализации вполне может возникнуть на Урале – и проявиться значительно более масштабно и остро, чем в Исландии, которая, кстати, на этой модели построила общество со сверхвысоким уровнем жизни всего за 25 лет.

Центр капитализации Урала, таким образом, в горизонте двадцати лет может сместиться из Екатеринбурга, как столицы, к поселениям, обслуживающим сверхглубокую скважину, или замкнутый ядерный топливный цикл (Заречье).

На противоречии «традиционная капитализация» – «вертикальная капитализация» возникнут сателлитные противоречия, и будет создано много замыкающих проектов упаковки энергетических модулей. До 2050-х годов продлится их сертификация и стандартизация, и далее страна будет иметь пул энергетических организованностей совершенно другого типа – с встроенным замкнутым по отходам циклом и энергией, которую не надо возить. На первом этапе будет казаться, что недра определяют все, и Урал получит сверхкапитализацию. Далее вертикальная логистика будет иметь вид: чем выше структурность, сложность стандартов жизни «наверху», над источником энергии, тем выше капитализация этой территории. В этой связи обычной станет такая ситуация: те регионы, которым ничего не стоит достать энергию из недр земли, будут примитивны по сообществам и деятельностям, а те, которые бурят Землю на много километров вглубь и используют нетривиальные способы утилизации отходов и организации замкнутого цикла, построят новые мировые города, причем совсем не обязательно крупные.

Нарушится правило, что Будущее, Наука, Искусство, Гражданское общество вырастают только в крупных людских образованиях. Исчезнет зависимость от социально пирамиды, будет зависимость только от толщины человеческого «строматолитового мата», то есть от сложности вертикальных связей внутри сообществ. Другими словами, модно будет по социальным и профессиональным сетям отследить сложность информационной жизни, вертикальную, а не горизонтальную топикотематическую.

В этом прогнозе сценарным доменом является очень сложный объект. Это – не город, как принято его понимать: с людьми, строениями и органами управления, но обязательные вертикальные сети существования, мышления и деятельности, местный источник энергии – атомный или геофизический, встроенная система переработки отходов, в том числе – информационных и даже проектных, рециклинг, утилизирующий ложную совокупность деятельностей. Кроме того, необходим еще информационный «небесный город», задающий вертикаль логистики.

Из сегодняшнего дня, может быть, и трудно судить о городе только по количеству мусора внутри или вокруг, но с точки зрения недалекого Будущего коммунальная технология будет считаться оправданной только тогда, когда она знает, где взять энергию для жизни и деятельности, и как утилизировать мусор, отходы, и как, например, озонировать информационное пространство от мусора.

Никогда раньше «последняя миля» и вся капитализация не оказывались в месте непосредственной добычи ресурса. Была «логика логистики» и логика «гибких тарифов», которые все равно не работали. В этом мире, где реализуется сценарий использования энергии Земли и построения сложной системы деятельностей прямо на месте получения энергии, будут старые города со своей развитой логистикой, и будут поселки, но средоточием цивилизации и местом притяжения капитала станут места с добычей энергии из Земли и выстраиванием проектов и деятельностей вокруг этого процесса и вокруг утилизации.

Почему этот способ жизни будет нормой? Потому что после обеспечения дома или города всем необходимым для жизни мы все-таки его убираем, а на Урале после достижения высокого индустриального уровня жизни это будет просто необходимо. Симптомом являются сегодняшние общественные крики про загрязненную землю, свалку, серфинг на отходах и т.д. При воплощении идеи города-дома мы получаем онтологическую необходимость решить задачку В.Глазычева: «Прибраться в доме». Это - не изобретение, это – тренд. Убираются, не желая растить детей в мире отходов, все цивилизованные люди.

Формально, уровень развитости «вертикальной экономики» на территории может быть оценен через отношение «высоты кластера», то есть – сложности технологической, информационной и социальной цепочки, к площади, занимаемой этим кластером – площади, с которой кластер берет энергию, которую он занимает чисто физически, на которую он воздействует неутилизированными в замкнутом цикле отходами своей жизнедеятельности, в том числе – тепловыми. Понятно, что капитализация территории, а, значит, ее способность притягивать к себе новые сложные деятельности и новые сложные организованности, будет определяться этим уровнем развитости. В этой логике малые города могут быть капитализированы лучше, чем большие. Однако, Руян-город невозможен: слишком примитивна система деятельностей в таком искусственном образовании. Она не может капитализироваться. Зато возможна – при определенных условиях – сверхкапитализация городов типа Димитровграда.

Интересно, что проблема «последней мили» в мире «вертикальной экономики» может и не исчезнуть. Тогда она примет вид: денег есть сколько угодно, а купить нечего…


^ Вертикальная капитализация территории по А. Желтову


Данный текст представляет собой попытку ответить на вопрос, как и за счет чего возможны создание новой экономики и новых форматов деятельности в малых городах.

Содержательной основой концепции является «теорема последней мили», согласно которой наиболее затратным и одновременно наиболее доходным элементом цепочки бизнеса является доставка товара или услуги непосредственно к конечному покупателю. Например, чашка кофе приносит во много раз больше прибыли, чем выращивание и оптовая продажа зерен кофе где-то в далекой Бразилии. При этом, доставка этой чашки кофе к потребителю где-то в кофейне на площади маленького города в центре Европы крайне затратна: для начала, надо создать исторический городок, затем моду на кофе…

Концепция кластерного развития говорит, что наиболее эффективным способом выстраивания экономики в регионе является замыкание цепочек добавленной стоимости – создание кластеров. Более продвинутый вариант, развивающий данную концепцию применительно к обеспечению сложных видов деятельности, таких как строительство и эксплуатация атомных объектов, говорит, что на территории должны быть собраны не только взаимодополняющие, но и взаимно конкурирующие, со-конкурирующие элементы, составляющие технологический аналог пищевой цепочки – эконоценоз. Концепция вертикальной капитализации содержательно располагается где-то посередине и утверждает, что продукты, услуги и инновации должны быть капитализированы и потреблены в месте их производства.

Традиционный концепт капитализации, который мы назовем «горизонтальным», говорит нам, что продукт следует доставить в место, где он может быть капитализирован и потреблен. На этом основывается система мирового разделения труда, система международной торговли, обслуживающая ее система логистики и потоки инвестиций. В данной логике, уникальный товар или услуга, произведенные где-то в глухой уральской деревушке или в ЗАТО Снежинск, могут быть капитализированы, то есть должным образом оплачены, только после их доставки на соответствующие рынки. Например, в города-миллионники.

Концепция вертикальной капитализации возникает как попытка проблематизации традиционных подходов применительно к развитию местной экономики и потребления. Вообще вертикальная капитализация не существует в отрыве от понимания важности процесса потребления продуктов и услуг. Учитывая кластерный подход и проблему «последней мили», утверждается буквально следующее: экономическое развитие в малых городах начинается не с производства, а с потребления уникальностей.

Другими словами, прежде чем начать продавать нечто прекрасное (пуховые платки, малые атомные реакторы, садовую голубику с кустами высотой два метра, выращенных в садках хариусов, кремниевые тигельки или глиняные горшки ручной работы), надо выстроить у себя спрос и культуру потребления этих продуктов. То есть, замкнутую на потребление производственную цепочку. Уже после этого, через механизм туризма и экспорта уникальностей, соответствующие товары уходят на внешние рынки, обеспечивая приток покупателей, туристов, славу, рост внешней цены – и в итоге, дополнительную капитализацию.

Эффективность вертикальной капитализации территории можно оценить по формуле «отношение площади территории к плотности выстроенного кластера». Плотность кластера понимается как число элементов производственной цепочки к сложности продукта или услуги. Идеальным вертикальным кластером, таким образом, является поселение, где каждый отдельный человек выполняет некую уникальную функцию в производстве сложной общей конечной услуги или продукта. Например, маленькое ЗАТО, создающее термоядерные заряды или спутники. Менее эффективным, но более реальным вариантом является ситуация расположения в некой деревушке лаборатории по высокотехнологическому выращиванию растений в пробирках (реальный кейс меристемного питомника под Санкт-Петербургом).

Маркетинг и капитализация «вертикального кластера» выстраивается не за счет выхода продукта или услуги на внешние рынки, а за счет создания внутреннего потребления продукта и привлечения внешних рынков в качестве внутренних потребителей. Традиционный вариант: питомник разводит растения, начинает ими торговать на выставках, размещать рекламу, получает оптовые заказы, потом подтягиваются розничные покупатели. «Вертикальный вариант»: растениями из питомника сначала обеспечиваются все соседи, потом по «сарафанному радио» разносится слух, из розничных покупателей выстраивается очередь по записи, потом подтягиваются журналисты, чиновники и оптовики.

Стратегия выстраивания «вертикальной капитализации» креативного кластера, скажем, для города Заречный с его реакторами включает в себя следующие элементы:

• полное покрытие территории города бесплатным высокоскоростным Интернетом
  
• муниципальная программа обеспечения 100% населения средствами доступа в Интернет (например, недорогими персональными компьютерами)
  
• создание «креативного парка» с льготными условиями и «полупансионом» для арендаторов
  
• муниципальная программа регулярной массовой уборки и покраски всего города;
  
• запуск пакета местных Интернет-проектов, реализуемых местными же силами или из Заречного (это важно)
  
• размещение на территории регионального ежегодного фестиваля фантастической литературы
  
• организация в окрестностях полигона для ролевиков, страйкболистов и т.д.
  
• уведомительный принцип для проведения любых культурных акций, «зеленый свет» любым проектам в сфере культуры; условие – в них должны участвовать местные
  
• развитие вокруг АЭС кластера побочных производств и исследовательских лабораторий
  
• принятие жестких стандартов для девелоперских проектов (архитектурный облик, включение культурных, многофункциональных пространств и т.д.)
  
• создание образовательного центра при АЭС, приглашение на практику студентов всех (!) специальностей, организация атомного туризма
  

^ Проектное наполнение базового сценария


В целом говорить о проектном направлении базового когнитивного сценария («вертикальная логистика») несколько преждевременно, однако имеет смысл рассмотреть несколько значимых проектностей, связанных с особенностями Уральского региона.


^ Возможные проектные предложения в сценариях Будущего (листинг проектов)


Если люди, сообщества, власть выбирают сценарии продолженного настоящего, то ростки будущего им не нужны, продуктами и услугами на основе новых смыслов просто не будут пользоваться.

Иное дело, когда на территории есть акторы, заинтересованные в продвижении бренда «Будущее Урала», тогда существует возможность прописать новые смыслы в продуктах, услугах, проектах и городской среде. Это могут быть и общественные проекты, в итоге капитализирующиеся в общественную пользу, и вполне осмысленные предпринимательские проекты, приносящие прибыль.

Ниже перечислены возможные проекты, продукты, услуги, идеи которых возникли на пересечении мыслей форсайтной группы из Санкт-Петербурга (Future-designing) сотрудников Екатеринбургского форсайтного клуба и слушателей курса лекций Знаниевые фокусы

1. Музей. Проект превращения музея в экспериментальную обучающую площадку для детей, организация деятельности по обработке камней и образовательной деятельности нового типа – смешанные исследовательские группы (подробнее смотри ниже: Когнитивное музейное пространство)
   
2. Университет инженерного Знания (подробнее смотри ниже: уральский федеральный университет)
   
3. Университет географического Знания (подробнее смотри ниже: уральский федеральный университет)
   
4. Университет. Проект институализации прогностического знания в университетские курсы
   
5. Университет. Проект Университет дополнительного образования как летняя экспедиция на Северный Урал.
   
6. Университет. Два в одном. Построение университетской площадки в месте законсервированной скважины. Инициация продолжения бурения и изучения структуры и функции залегания пород плюс сопутствующая геофизика.
   
7. Путешествующий университет. Обучение, связанное не только со знаниевыми фокусами, но и с непременным прохождением маршрутов, преодолением, коллективными действиями.
   
8. Конверсионные программы для путешествующего университета: строительство дорог, туристических баз нового типа под образование, то есть с выделенным общим пространством, причем, многофункциональном, в том числе производство уникального разборного снаряжения по аналогии с организацией палаточных лагерей для ОТУС (Сколково) в Красноярске и на Байкале.
   
9. Разработка бренда путешествующего Уральского университета, его логотипов.
   
10. Создание серии рассказов, публикаций о Будущем новых структур и сюжетов жизни в них, заточенных под тему: чем это отличается от сегодняшних форм обучения и коммуникации между студентами. Этот проект ложится на кризис форм обучения в современном мире. Кризис проявляется в том, что старые способы коммуникации отцов устарели, старые формы обучения в ВУЗах ложатся на неподготовленную аудиторию, вызывают отторжение, а оплата преподавателей не стимулирует обеспечивать понимание и сотрудничество со студентами
    
11. Городские пространства под креативные проекты. Структура такого пространства должна быть эклектична. Форсайтный клуб должен занимать в этом пространстве часть площади и быть ненавязчивым генератором смыслов Будущего. В пространстве должны быть небольшие конверсионные бизнесы, площадки творчества, небольшое общественное пространство. Взаимодействие должно осуществляться спонтанно и выйти затем на проекты, взятые на Здание в целом. (На конференции обсуждались аналоги с Креативным Центром Тайга в г. Санкт-Петербурге)
    
12. Офис Социософт для Будущего – возможный проект совместно с Институтом Психотехнологий. Это – институция Стратегической Администрации будущих проектов и образовательных сетей форсайтного направления. Необходима первичная группа аналитиков и лидеров, которые хотят наблюдать проекты Будущего в Екатеринбурге, связывать их, проводить общие конференции по тематике будущего, то есть взять на себя функции научного центра и центра координации.
    
13. Бизнесы офиса Социософт ставят перед собой цели развивать представления о будущих сценариях развития Екатеринбурга. Урала, России и мира через продукты и услуги, уже известные обществу. Например, разработка и проведение ритуалов прогнозов, запечатанных в бутылку молодоженами, хранение этих прогнозов в течении 5-10 лет. В офисе может быть представлен «бар будущего», на каждой бутылке которого есть срок открытия прогноза. Здесь же может быть организован проект «общественного прогнозирования» вживую и он-лайн и далее биржа прогнозов.
    
14. Товары, сопутствующие знаниевой экономике: подставки под тарелки с упрощенными методологическими схемами в комиксах, салфетки со шпаргалками из фокусов знаний, опросы в кафе и озвучивание прогнозов, которые выиграли по факту, объявление мнений экспертов
    
15. Составление и начало работы по предоставлению населению и Заказчикам услуг по Будущему: работа с коллективами по технологии Знаниевый реактор и Знаниевый коллайдер, организация форсайтных конференций, как коммуникативных площадок встречи экспертов, инициаторов будущего и общественности. Отличается от традиций выпускников президентской программы тем, что может быть организовано для школьного класса или группы заключенных, готовящихся к выходу из тюрьмы, и носит характер публичности, а не элитной статусности.
    
16. Полное переформатирование всего, что связано со Свердловской фантастикой в интерактивную область, иначе память об Аэлите будет связана исключительно с деревянными постройками и старыми людьми. Организация глобального Шоу-Конгресса «Аэлита», как сочетание Интерры (Новосибирск) по Духу, TeDXа по организованности и Футурологического конгресса, который был описан Ст. Лемом и нигде еще не проводился
    
17. Нужно рекламированиие технологий Знаниевый реактор для того, чтобы за пять лет в Екатеринбурге стало модно в качестве досуга пойти и подумать вместе с другими о будущем, здесь речь идет об общественной пользе, а не о прибыли.
    
18. Необходимо наладить производство открыток, календарей, подарочной упаковки с тематикой следующего мира, необходимы конкурсы «Смех по будущему» и превращение его слов и идей в оформление привычных продуктов
    
19. Необходимо заново учить людей писать и говорить о будущем, а заодно и вообще писать и говорить так, чтобы «нельзя было не понять». Надо устроить Гайд-парк, который быстро станет площадкой, обучающей и ораторскому искусству тоже. Там надо устраивать трансляцию «Город говорит!». Нужна заинтересовать властей этой идеей.
    
20. Необходимо провести конкурс на шпаргалки нового типа, вернуть в мир обучения нормальную схематизацию, и начать пропаганду выстраивания своего образования самостоятельно через распаковывающиеся знаниевые фокусы
    

21. Необходимо обязательно ответить на страшилку «Апокалипсис 2012» любыми мероприятиями в городской среде и в университете.


^ Уральский федеральный университет


Прежде всего, необходимо учесть создание в Екатеринбурге Уральского Федерального Университета. По численности студентов – около 60 тысяч человек – он является крупнейшим в стране. Именно поэтому университет попадает в «крест» жестких противоречий и либо очень быстро деградирует, либо будет императивно принужден к развитию.

Перед федеральным университетом стоит два основных вызова:

• Отсутствие проектов, соразмерных такой концентрации студентов, которая сейчас создана;
  
• Противоречия между Уральским политехническим институтом (Уральским государственным техническим университетом) и Екатеринбургским государственным университетом, каждый из которых имеет свои традиции, свою концепцию, свою логику развития.
  

На данном этапе УФУ не находит (и не ищет) ответа на эти вызовы, переживая неизбежный этап релаксационных процессов. Организационно это оформлено, как специализация текущего ректората на решении неотложных хозяйственных проблем. Но уже после выборов 2012 года придется что-то делать с самой концепцией университета.


Мыслимы две когнитивные и одна постиндустриальная логики развития УФУ:

Во-первых, он может развиваться, как учреждение, оказывающее востребованные мировым рынком образовательные услуги (постиндустриальная концепция). В этой схеме – требование привлечь не менее двадцати тысяч иностранных студентов. Это направление развития, в принципе, совместимо с линией, представленной екатеринбургским университетом – в том смысле, что «линия УПИ» пострадает еще больше. УФУ будет гуманизироваться, возможно, обрастет технопарками и бизнес-инкубаторами, короче, будет следовать мировой моде.

Необходимо иметь в виду, что в этой версии УФУ вынужден действовать в рыночной логике, причем – на остро конкурентном рынке. Невооруженным глазом трудно усмотреть, какими именно конкурентными преимуществами по сравнению с китайскими, индийскими, американскими, европейскими образовательными центрами, да и с другими федеральными университетами РФ он сможет воспользоваться.

Во-вторых, он может развиваться в политехнической логике. Это – победа и развитие «линии УПИ»: екатеринбургский университет рассматривается здесь, как своеобразный «гарнир» к инженерному образованию.

Это решение отвечает прогнозу группы «Конструирование Будущего» о неизбежном ренессансе инженерного образования, позволит занять образующийся «неоинженерный» сектор образовательного рынка и капитализировать возможности Урала, как индустриального региона.

Такая схема развития подразумевает сложнейшую работу по созданию современной инженерной онтологии¹, картирование инженерного Знания, выработка требований к инженерной Конституции, как базового документа, определяющего системы технических условий, технических регламентов, технических стандартов.

Этот проект можно охарактеризовать, как глобальное инженерное образование. В данном случае можно говорить о «пяти инженерных глобальностях»:

• Оно глобально в смысле глобализации, то есть представленности на мировом образовательном рынке;
  
• Оно глобально, поскольку охватывает все Инженерное Знание и архивирует его,
  
• Оно глобально, в том значении, что является системным, то есть охватывает весь цикл жизни конструируемого объекта – от замысла до захоронения, причем во всех системно-инженерных логиках – лин-, фэт-, хаос-, сим-инженериях
  
• Оно глобально, поскольку выстроено в логике технологических пакетов и современных производственных кластеров
  
• Оно глобально ввиду того, что включает «остальные инженерии» – генную, био-, нано-, создание человеко-машинных систем и другую хьюмологию.
  

В этой версии развития неизбежно возникновение связей УФУ с Заречьем (Белоярская АЭС) и, возможно, с рядом других значимых инженерных центров.


В-третьих, федеральный университет может быть построен на современном и постсовременном Географическом Знании, включающем геофизику, геологию, физику атмосферы, метеорологию, «вертикальную логистику», геотермальную энергетику, другие знания о недрах земли, технологии, включая сверхглубокое бурение, регионалистику, когнитивные формы географии, расселение, представления о новых городских структурах (архитектура Знания, малые когнитивные города, как центры посткапитализации, новые инфраструктуры), принципы работы на обобщенных ресурсных биржах, где торгуют свойствами территорий: содержимым недр, рельефами, погодой.

Понятно, что такой Университет с неизбежностью возникает в сценарии «Вертикальная логистика», но и на этапе инерционного индустриального развития он будет весьма востребован, поскольку занимает пустующую на рынке образовательных наук нишу «глобальной географии».

В этом проекте Географическое Знание занимает управляющую позицию по отношению к противоречию между линиями УПИ и екатеринбургского университета.

Инженерная и географическая схема развития федерального университета сливаются на втором шаге развития, когда становится практикой геоинженерия, как управление геологическими процессами и терраформирование.

Географическая и постгеографическая версия развития подразумевает простраивание связей УФУ с проектом сверхглубокой скважины.


Некоторые особенности проектного развития уральского федерального университета даны в следующем кейсе:


^ Единое образовательное пространство. К перспективам УФУ


В настоящее время, среди представителей мировой образовательной среды нет консенсуса относительно того, как и чему должен учить университет будущего. Тем более нет консенсуса относительно того, как он при этом должен выглядеть, какую форму иметь. Попробуем предложить концепцию крупного университета, интегрированного в пространство города, являющегося основой города.

Вообще говоря, идея города – университета, по меньшей мере, не нова. Аналогичные структуры образовывались в США и Великобритании (получившие мировую известность Оксфорд, и т.д.), проектируются для крупных корпораций (только в России – RBS, КЭС и т.д.), рассматриваются отдельными небольшими городами (Манчестер, Луван-ля-Нев). Примеров можно набрать довольно много.

Содержанием идеи является концепция города – университета. Высшее образовательное учреждение является полностью интегрированным в городскую среду, которая, в свою очередь, обслуживает функции и интересы университета. Можно сказать, что университет (или несколько университетов) являются для города аналогом градоообразующего предприятия.

Здесь возникает проблема масштаба. Как градообразующее предприятие, так и градообразующий университет функционируют при сравнительно небольших размерах города – скажем, порядка 30-250 тысяч человек. При превышении городом порога численности в 200-300 тысяч человек, его экономика становится слишком сложной и со временем начинает функционировать независимо от градообразующей структуры.

Масштабы и сложность современного города – миллионника слишком велики для обслуживания обычного университета. Здесь возможны два варианта: или университет должен быть сверхкрупным, с численностью студентов более 500 тысяч человек, или речь должна идти о принципиально новом сочетании традиционной экономики производств, экономики услуг и образовательной деятельности. Во втором случае, речь идет о максимальной интеграции образования в производство.


Важно при этом иметь в виду, что в своем развитии крупный город неизбежно столкнется с проблемой сверхкапитализации территории его наиболее эффективной части – центра. Там сосредоточены наиболее прибыльные виды деятельности (в настоящее время – финансовая и управленческая, но неочевидно, что подобное положение вещей сохранится в течение, скажем, 50 лет). Таким образом, или потребуется контролируемая задержка городского развития (или снижение капитализации территории), или университет (университеты) должны быть расположены вне центральной части города. Первый вариант представляется малоисполнимым, т.к. успешность университета будет в любом случае увеличивать капитализацию территории. А существующие средства снижения капитализации территории города (локальные военные действия, закрытие основных производств) часто несовместимы с продолжением функций городского пространства. Второй вариант, расположение университета на периферии города или, что более эффективно, распределение корпусов и кампусов университета по территории города, позволит решить проблему.

С точки зрения развития городской среды, концепция города – университета позволит придать дополнительную рациональность многофункциональной застройке и развитию общественных пространств. Собственно говоря, только эти два элемента и способны обеспечить функционирование города как единой образовательной среды. Более того, для интеграции в городской среде, скажем, образования и производства придется осмыслить такие вещи, как общественные пространства внутри производственных зон.

Инфраструктурное оснащение города – университета должно обеспечивать, помимо базового уровня индустриальной фазы развития, набор постиндустриальных элементов инфраструктуры:

• Свободный, неограниченный доступ к информации. Это включает в себя покрытие города высокоскоростной беспроводной сетью (в технологии WiMax, что уже реализовано, скажем, в Санкт-Петербурге), свободный доступ к этой сети для студентов или горожан, а также свободный доступ к широкому набору информационных баз. Все это технически осуществимо и не так дорого, как может показаться.
  
• Свобода передвижения внутри городского пространства. Рекомендуется реализовать на основе единого проездного билета и развитой сети общественного транспорта. Задача, которую придется решить по ходу – чтобы передвижение на общественном транспорте было более быстрым и сравнимо по комфорту с передвижениями на автомобиле. Это потребует радикальной модернизации парка общественного транспорта и изменения схем движения.
  

Естественно, данные инфраструктурные решения являются достаточно дорогими, по крайней мере, на этапе реализации. С другой стороны, пользование соответствующими пакетами услуг может для начала быть платным или быть частью ренты, взимаемой с корпораций за обучение их специалистов или за размещение филиалов в городе.

В случае успеха и финансовой состоятельности проекта, к набору инфраструктурных бонусов можно добавить право перемещаться по стране и по миру за счет образовательного учреждения, в рамках образования или деятельности. Подобная политика уже является стандартом де факто в некоторых компаниях (к примеру, в дизайнерской студии Артемия Лебедева).

Для компаний, работающих в партнерстве с УФУ, следует установить несколько режимов взаимодействия с институтами и городом:

• Интенсивное привлечение студентов профильных институтов к производственной практике, начиная с самых нижних уровней деятельности. В идеале – регулярная работа в условиях неполного дня.
  
• Интенсивное привлечение студентов непрофильных институтов на обеспечивающие виды деятельности. К примеру, архитекторов – на разработку проектов новых производственных помещений, экономистов – на расчет рентабельности и выгодности нового продукта, филологов – на перевод документации, и т.п.
  
• Регулярные совместные проекты между компаниями и институтами по разработке совместных проектов, продуктов, а при привлечении города – и мер по изменению и улучшению городской среды. Работа может носить характер форсайтов, в случае успеха которых может происходить последующая детализация и доведение продукта. Подобная практика уже используется крупными корпорациями, наподобие Siemens и Bayer, при работе с университетами и группами молодых дизайнеров, студентов и т.д.
  

^ Когнитивное музейное пространство


Интерактивный музей занимательной науки на базе музея минералогии (Екатеринбург)


Информативная функция традиционного музея снижается. Как бы ни хотелось, но экскурсовод не в состоянии рассказать все интересные самому себе сведения о каком-либо экспонате, если аудитория начинает засыпать от однообразного музейного пространства и одинаковых на взгляд непрофессионала предметов на полочках и за стеклом.

Современная тенденция музейных образований – создание интерактивных пространств, несущих образовательную нагрузку, с ориентацией в основном на детскую аудиторию. В интерактивном музее можно потрогать все экспонаты, проводить эксперименты и ставить опыты. Несмотря на то, что тенденцию считают иностранной, есть советский опыт создания такого музея. В 1935 г. в Ленинграде автор известных научно-популярных книг Яков Перельман открыл Дом занимательной науки на Мойке (во время войны экспонаты были уничтожены).

На данный момент в Санкт-Петербурге существует проект «Экспериментаниум», продолжающий концепцию интерактивности и научно-популярного формата. Из европейского опыта: «Эксплораториум» (музей занимательной науки, Сан-Франциско, основан в 1969 г. известным физиком и педагогом доктором Франком Оппенгеймером), «Том Титс Эксперимент» (Стокгольм), «Эврика» (Хельсинки).

Стандартная схема подобного музея науки и техники в Европе:

- постоянная экспозиция: физика, химия, анатомия (в зависимости от специализации музея);

- лаборатория, где проводят химические опыты;

- лекторий;

- дополнительные функции – кафе, магазин соответствующих гаджетов, пр.

На базе музеев организуются научные лагеря и детские научные каникулы


На базе Екатеринбургского музея минералогии, музея Пермских древностей (он даже начинал реализовывать проекты в данном направлении) возможно создание такой площадки или отдельных ее элементов. Способы могут быть выбраны разные, от этого зависит и масштаб необходимого финансирования: от модной виртуальности до совершенно обычной электротехники, но с использованием привлекательного дизайна.


^ Новые технологии – интерактивная пещера…

Территория представляет собой оформленное соответствующим «пещерным» образом пространство с расположенными в нем сенсорными киосками, где можно совершить путешествие в прошлое Земли. Детей увлечет компьютерная игра в палеонтолога, отправляющегося на раскопки древних пермских ящеров. Гид по виртуальным экспонатам – мамонтенок, благо фотографии мамонтят Любы и Димы есть в музее. Хорошо расположить в пещере игрушечных динозавров и других древних животных.

Интересно было бы добавить в музей коллекцию материалов неземного происхождения, хотя год космонавтики и прошел, снабдить сенсорный киоск игрой в космонавта, который, например, измеряет свой вес на разных планетах на специальных весах или берет манипулятором пробу лунного грунта.

Возможно создание видеоинсталляций, демонстрирующих процесс изменения Земли, образования пород, химических процессов в минералах; создание голограмм древних растений и животных, отпечатки которых представлены в музее, например, аквариум с «плавающими» древними рыбами или аквариум с древними насекомыми.


…или обычная машинная техника

Из одного из экспозиционных залов музея спускаются вниз на лифте, сделанном как шахтерская клеть. Посетители на собственном опыте переживают, как происходит транспортировка рабочих в шахтах. На выходе из лифта они попадают в зал, оформленный как штрека, горизонтальная горная выработка.

Создание погружения в настоящую шахту под землей происходит за счет специального освещения, звуков работающих механизмов, каменных стен, элементов деревянной крепи. Пригодится настоящая шахтерская вагонетка или ее уменьшенная копия, стоящая на отрезке рельсового пути. Хорошо заполнить ее различными образцами горной породы и руды, которые можно трогать и брать, а возможно даже и забрать домой. Забавно выдать всем перед входом в лифт защитные каски и грязные рукавицы горняка. Это добавит серьезности путешествию.

Небольших навыков дизайна и знаний теории электрических цепей требует создание на полу в одном из залов рельефной карты, по которой можно ходить и на которой отмечены все основные месторождения полезных ископаемых Урала. А если на карте будут проложены железные дороги с возможностью запуска игрушечного паровозика…

Необходимо создать зал для химических и физических опытов с минералами, где дети и взрослые под руководством сотрудника музея могут сами их ставить. Конечно, желаемым, но трудоемким является создание трехмерных моделей минералов для демонстрации форм природных кристаллов и оптических явлений в минералах.

Концепция музея предполагает не только постоянную экспозицию, но и временные выставки. Например, оптические свойства минералов, «водопроводная» выставка о технологии и этапах очистки воды, выставка одного минерала и т.д.

Обязательным для музея минералогии в Екатеринбурге является создание постоянной интерактивной выставки, посвященной уникальной сверхглубокой скважине СГ-4, с созданием ее масштабного макета, макета строения пород в зоне скважины.

Работа музея в таком направлении полезна те только посетителям, но и сотрудникам, которые создают новые интерактивные экспонаты, повышают уровень квалификации, ведут образовательную и научную деятельность. В конце концов, это и просто интереснее, нежели стирать пыль с полки обычного музея.


^ Новая кластеризация


В настоящее время перед Большим Уралом, как и перед всей Россией, стоит ряд задач индустриального характера. Их решение ни в коей мере не продвигает Человечество к когнитивной фазе развития, но отсутствие такого решения, по всей вероятности, сделает фазовую катастрофу неизбежной вне всякой зависимости от успехов, достигнутых в гуманитарной сфере социальных практиках, в технологиях мейнстрима.

Уже поздно решать эти задачи стандартными методами и приемами – в 1970 – 2000 года было потеряно слишком много важных темпов. Не проходи и проектная логика, поскольку современные техники управления проектами не работают ни с большими временами (грубо, от десяти лет), ни с большими объемами (грубо, при финансовых эквивалентах от 250 миллиардов долларов 2005 г.). Но пока еще допустимы стратегические решения, позволяющие мультиплицировать ресурсы.

Для того, чтобы удержать индустриальные технологические пакеты и соответствующий индустриальной фазе уровень организации антропосред, необходимо осуществить три инженерных прорыва:


^ 1. Атомный прорыв

Первый этап: создание Новой Технологической Платформы в ядерной энергетике, подразумевающей реакторы на быстрых нейтронах и квазизамкнутый (замкнутый по нейтронному балансу, плутонию и минорным актинидам) топливный цикл;

Второй этап: создание Перспективной Технологической Платформы в ядерной энергетике, включающей реакторы-дожигатели. Переход к замкнутому по продуктам деления топливному циклу. Переход к ториевому (ториево-эрбиеву) топливному циклу.

Третий этап: создание «энергетических кубиков» – малых и сверхмалых реакторов с «встроенным» (внутренним) топливным циклом.

Целью атомного прорыва является на первом этапе – решение энергетической проблемы, на втором этапе – решение проблемы ОЯТ, на третьем этапе – создание возможностей перехода к «бездорожной» модели экономики.

Кроме того, атомный прорыв должен привести к созданию компактных атомных двигателей для судов и космических аппаратов, а также, возможно, для автомобилей и поездов (маловероятно, что для самолетов). В ходе этого прорыва должна быть сформулирована концепция энергетического обеспечения обитаемой базы в любой точке земли, включая дно океана, а также в космическом пространстве в пределах Солнечной Системы.


^ 2. Космический прорыв

Первый этап: создание Новой Технологической Платформы в космонавтике, ориентированной на солярный космический корабль с атомной энергетической установкой и ионным двигателем.

Второй этап: создание Перспективной Технологической Платформы в космонавтике, предусматривающей интерсолярный космический корабль с термоядерной энергетической установкой и фотонным двигателем.

Целью космического прорыва является воссоздание условий для осуществления экспансии индустриальной цивилизации, искусственное «размыкание» социосистемы, то есть создание фронтира и выход за пределы всех социальных теорем, прописанных для замкнутых социальных систем, предотвращение краха индустриальной монетарной экономики.

Важнейшей целью космического прорыва должен стать выход в новые смысловые пространства за счет выхода в новые физические пространства – именно поэтому космонавтика должна быть пилотируемой.

Космический прорыв предусматривает полное освоение Ближнего Космоса до орбиты Луны включительно, отказ от Среднего Космоса и начало колонизации Дальнего Космоса (Большой Солнечной Системы).

^ 3. Инструментальный прорыв

Здесь речь идет о возвращении Человечеству «длинной» стратегической воли в создании инструментальной базы цивилизации, когда создавались орудия труда не для текущего момента и даже не для данного поколения, а для далеких потомков, для сохранения за видом Homo Sapiens эволюционной «стратегической инициативы».

Имеется в виду, прежде всего, создание новых средств производства, ориентированных на дальнюю перспективу, на потребности производства завтрашнего и послезавтрашнего дня. Это подразумевает, во-первых, частичную реставрацию марксистского подхода к группам производства «А» и «Б», с пониманием приоритетности развития «группы А». Во-вторых, переход немонетарной (и шире, неутилитарной) экономике, ориентированной на Благо, а не на прибыль (рост Капитала). В-третьих, переход от современных форм системной инженерии к сложной инженерии, основанной на взаимодействии четырех базовых подходов – лин-, фэт-, хаос-, сим- инженерии.

К инструментальному прорыву относятся также:

• Производство новых материалов, в том числе – наноматериалов и биоматериалов, обладающих некоторыми свойствами живых тканей;
  
• Производство человеческого потенциала (человеческого капитала) с заданными качествами через новые среды обитания, в том числе, новые городские среды, и новую систему расселения;
  
• Создание на основе креативных групп и человеко-машинных систем (знаниевых реакторов) с использованием протокольных коммуникативных технологий и иных психотехник механизмов управления, адекватных большим проектам, сложным и сверхсложным техническим, социальным, гуманитарным или административным системам, в том числе – механизмов управления стандартами и регламентами, механизма управления правом, механизмом управления НИРами;
  
• Картирование информационного пространства, аннотированный мир, «информационный гугль».
  

Во всех перечисленных случаях речь идет о создании условии для производственной деятельности, то есть о производстве «инструментов» (средств производства), понимаемых в самом широком смысле.

При благоприятных обстоятельствах эти индустриальные достижения помогут осуществить сдвижку ряда проектов, имеющих явную когнитивную составляющую:

• Переход от СМИ и медиа- к средствам индивидуальной информации;
  
• Второй эпидемиологический переход – ликвидация информационных болезней и рост средней продолжительности жизни до 120 лет;
  
• Создание образования, ориентированного на «этажи» угроз и вызовов «лестницы кризисов» (создание бесполезных университетов);
  
• Создание гуманитарных стандартов и гуманитарных техрегламентов, в том числе прогностических стандартов;
  
• Разделение экономики на утилитарный и неутилитарный секторы, создание неутилитарной экономики, кластеризация утилитарной экономики.
  

Индустриальные технологические прорывы и использование результатов этих прорывов в когнитивном конструировании может опираться на ряд уже существующих институциональных или инструментальных решений, например:

- Большие Институты (НИИАР в г.Димитровограде, Центр Индиры Ганди в Мумбаи и т.д.)

- ЗАТО, наукограды,

- Малые когнитивные группы,

- Государственные корпорации.

Отметим, что в этом списке отсутствуют классические «фабрики мысли», поскольку в современных условиях их использование неэффективно.

К этому списку могут добавиться новые структуры, например, посткорпорации или неутилитарные объединении (НУО вместо НКО).


Важно отметить, в проектной логике, что поскольку Урал задействован в ядерном прорыве (Заречье, Новая Технологическая Платформа – реакторы БН, в перспективе – рынок малых реакторов и изотопных источников), а также в инструментальном прорыве – хотя бы через политехнический институт, как часть федерального университета, разумно предположить, что он будет решать также и задачи космического прорыва.

^ Кластерные решения


Будем понимать под кластером территориально обусловленную (то есть прописанную на некоторой определенной территории в образах жизни, паттернах мышления и производственных структурах, зафиксированную в системе расселения и антропосредах, в том числе – в правовом и семиотическом пространствах информационной среды) взаимоувязанную, ресурсно замкнутую на этой территории систему деятельностей, включающую полный технологический пакет или несколько связанных технологических пакетов, или, по крайней мере, ключевые элементы (базовая технология, замыкающая технология, институциональные решения, инфраструктурные решения, конечные продуктовые технологии) одного или нескольких технологических пакетов.

Другими словами, кластер – это территориальная проекция технологического пакета.

Кластер можно рассматривать, как результат конвергенции социалистического районирования (промышленный район – территориально-производственный комплекс – научно-производственный комплекс) и капиталистической кластеризации производств.

Ключевое в понимании кластера:

• Фиксированная территория – баланс образов жизни, мысли, деятельности, система расселения, антропосреды, городская среда;
  
• Правовая оболочка, специально создаваемая под данный кластер на данной территории;
  
• Семиотическая и семантическая оболочка, включая территориальные диалекты профессиональный сленг;
  
• Замкнутость производственного цикла по ресурсам, включая человеческий, причем замыкание осуществляется внутри границ данной территории (альтернативная экология, как формат природопользования);
  
• Технологический пакет, реализуемый на данной территории.
  

Кластер должен быть «прописан» в пирамиде потребностей Маслоу, то есть удовлетворять одну из ключевых осознанных социальных потребностей. В этой связи кластера не зависят от конъюнктуры и не являются «рыночными»: они будут существовать и «после рынка». Иными словами, они должны быть выстроены не в логике прибыли, а в логике пользы (хотя и не в логике блага).

Кластеры являются базовой формой организации утилитарного сектора экономики эпохи барьерного перехода.

Кластер является территориальным и экономическим аналогом ЗНАНИЯ в информационном пространстве или Технологического Пакета в технологическом пространстве. Кластер, Знание, Технологический Пакет можно рассматривать как высшие из изученных нами на сегодняшний день формы организованности сложного. По-видимому, должна существовать равномощная кластеру, ТП или Знанию форма социальной организованности – возможно, СЕТЬ (комьюнити).

Кластеры функционируют на четырех уровнях:

1. Город и его окружение (хора);
   
2. Регион, область;
   
3. Страна;
   
4. Мир, как целое.
   

Первый и третий уровень являются базовыми уровнями существования кластеров – это государственные производственные структуры, заданные на городах. Второй и четвертый уровень являются уровнями развития.

Необходимо указать, что, в отличие от распространенных воззрений на этот счет, роль государства в настоящее время и в среднесрочной перспективе будет не убывать, а возрастать. Государство вновь займет позицию организатора производства и субъекта развития.

Для Большого Урала возможно создание кластеров «Группы «А»:

^ Промышленный или материально-инструментальный кластер – металлургия, машиностроение, химическая промышленность, лесная и деревообрабатывающая промышленность, производство наноматериалов. Основная функция – производство средств производства.

^ Водно-продовольственный кластер. Основная функция – обеспечение населения чистой пресной водой и продовольствием. Интересно, что он может быть реализован на Большом Урале именно потому, что эта территория является урбанизированной.

^ Энергетическо-инфраструктурный кластер. Основные функции: обеспечение населения и промышленности теплом и электроэнергией, индустриальными коммуникациями (шоссейные дороги с инфраструктурой, железные дороги с инфраструктурой, порты с инфраструктурой, аэродромы с инфраструктурой), постиндустриальными коммуникациями (мобильная связь, интернет, социальные сети).

^ Военно-геокультурный кластер. Основные функции: обеспечение военной, ресурсной, энергетической, инфраструктурной, прогностической, продовольственной безопасности страны и ее населения, сохранение национальной и территориальной идентичности, поддержание национальной, территориальной, геокультурной уникальности. Следует указать, что в настоящее время функции и формы войны изменяются, тем самым меняются и механизмы подготовки к войне. Как на смену (вернее, в дополнение) к военному министерству и генеральному штабу пришел военно-промышленный комплекс, так сейчас его должен заменить военно-геокультурный комплекс.