Geum.ru

Борьба крестьян с властью как фактор общенационального кризиса в истории россии 1917-1921 гг

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   23

Т.И. Мартынова



В статье рассматривается важнейшая тема бунинского творчества – тема русской дворянской усадьбы, которая является для писателя олицетворением Родины, красоты, многовековой культуры, духовного идеала.


Творчество И. Бунина является достойным завершением поисков и откровений, которыми так насыщена русская классическая литература. И. Шмелев писал о Бунине: «Он вышел из русских недр, он кровно связан с родимой землей и родимым небом, с природой русской, с просторами, полями, далями, с русским солнцем и вольным ветром, с снегами и бездорожьем, с курными избами и барскими усадьбами, с сухими и звонкими проселками, с солнечными дождями, с бурями, с яблочными садами… – со всей красотой и богатством родной земли. Все это в нем, все это впитано им… и влито в творчество – чудеснейшим инструментом, точным и мерным словом, – родною речью. Это слово вяжет его с духовными недрами народа, с родной литературой» [1].

Именно русская дворянская усадьба ассоциируется у писателя с понятиями Родины, красоты, многовековой богатой культуры, духовного идеала. Поэтому такой горечью полны произведения художника, рассказывающие о гибели, уходе в прошлое не только дворянских гнезд и их обитателей, но целой эпохи в русской жизни и культуре.

Уже в рассказах Бунина 90-х гг. ХIХ столетия («Антоновские яблоки», «Танька», «В поле», «На хуторе») определилось то, что будет волновать писателя на протяжении всего творчества, чему будет придаваться универсально-философский смысл.

Тема умирания, угасания усадебного быта реализуется с помощью мотивов пустоты, холода, увядания. Героями ранних произведений являются старики, живущие прошлым в своих осиротевших усадьбах. Так, в рассказе «В поле» раскрывается непереносимое одиночество Якова Петровича Баскакова, владельца некогда процветающей деревеньки с удивительно поэтическим названием – Лучезаровка: «И кажется, что усадьба вымерла: никаких признаков человеческого жилья, кроме начатого омета возле сарая, ни одного следа на дворе, ни одного звука людской речи! Все забито снегом, все спит безжизненным сном под напевы степного ветра, среди зимних полей» [2, с. 247]. Герои рассказов, их усадьбы, окружающая природа составляют у Бунина единое целое. С грустным чувством утраты автор созерцает проявление такого загадочного и разрушительного явления, как Время. Трагическое движение сущего доносит символизация бытовых явлений. В финале рассказа мы видим, как ветер сваливает дымовую трубу – и это символизирует конец помещичьей усадьбы: «Вдруг с шумом летят кирпичи с крыши. Ветер повалил трубу… Это плохой знак: скоро, скоро, должно быть, и следа не останется от Лучезаровки» [2, с. 260]. Ту же роль исполняют экспрессивно окрашенные подробности интерьера: «стонущие» двери, «скрипучие» полы, «молчаливые» комнаты. Передается не только внутреннее состояние персонажа, но печальная атмосфера человеческого существования в целом.

Переменам, разрушению подвержен и весь прежний бытовой уклад, старые обычаи. В усадьбе Якова Петровича от прежней жизни ничего не осталось, комнатой помещика является бывшая девичья, где еще можно сохранить тепло. В остальном же доме – запустение: «Слишком неприятно дребезжат разбитые стекла в гостиной! Она пустая, мрачная…Смутно отсвечивают свинцовым блеском стекла. Если даже прильнешь к ним, то разве едва-едва различишь забитый, занесенный сугробами сад… А дальше мрак и метель, метель…» [2, с. 247]. Образы природы – море снегов, мертвая тишина, трескучие морозы – также выражают ощущение неуютности, опустошенности жизни: «Волки бродят по ночам около дома, приходят из лугов к самому балкону» [2, с. 247].

Общую грустную атмосферу повествования подчеркивает исполняемый персонажами старинный романс, звучащий с «печальной удалью». Противоречивые по значению оттенки сочетает в этой фразе автор. Именно оксюморон использует обычно писатель, когда хочет с особой психологической точностью передать сложные состояния: предельно сильное ощущение красоты и одновременно трагизм земного бытия.

Часто в бунинских рассказах за конкретным изображением усадьбы проступает обращение к миру в целом. Так, в произведениях часто повторяется мотив звездного неба, связанный с сопоставлением частного мира отдельной личности и мира непреходящего, вечного.

Внимание писателя сосредоточено на мироощущении героев, на истоках и сущности их внутренней жизни. Взгляды и чувства, рожденные текущей действительностью, раскрываются в момент устремленности к вечным вопросам бытия. Яков Петрович размышляет о прожитой жизни, и сквозь эти размышления проступает вопрос: что будет с ним и такими же, как он, разорившимися помещиками, что станет с их миром, что придет на смену старинному укладу жизни, вековым традициям: «Да, я много наделал ошибок в своей жизни. Мне не на кого пенять. А судить меня будет уж, видно, Бог… Вот я ни на кого никогда не имел злобы… Ну да все прошло, пролетело… Сколько было родных, знакомых, сколько друзей-приятелей – и все это в могиле» [2, с. 257].

Многочисленные авторские упоминания в рассказе об изношенных одеждах, разрушенных постройках, об изветшавших предметах быта являются не только симптомами материального, но и духовного обнищания. Причины оскудения дворянства писатель видит преимущественно в извечных противоречиях русской души, русского характера, о которых будет позднее идти речь в повести «Деревня»: беспричинной тоске, неспособности к нормальной будничной жизни, мечтательности, страхе перед реальностью. Яков Петрович выдвигает утопические планы спасения Лучезаровки, едва ли искренне веря в их осуществимость: «Именно, надо правду сказать, золотое дно. Если бы немножко мне перевернуться! Сейчас все двадцать восемь десятин – картофелем, банк – долой, и опять я кум королю!» [2, с. 258].

Тема упадка усадебно-бытовой жизни разворачивается в нескольких постоянных мотивах: разрушения, забвения, старости, сна. Так, мотив сна связан не с обретением покоя, а с погружением в мертвенное состояние запустения: «…все спит безжизненным сном под напевы степного ветра среди зимних полей» [2, с. 247]. Старикам сквозь сон чудится что-то «зловещее, жуткое». А подчас сон для персонажей становится второй реальностью, более яркой, чем тусклая затухающая жизнь. Яков Петрович и Ковалев с наслаждением рассказывают друг другу свои фантастические сновидения: «Оба врут, они видели эти сны, даже не раз видели, но совсем не в ту ночь. И слишком часто рассказывают их друг другу, так что давно друг другу не верят. И все-таки рассказывают. И, наговорившись, в том же благодушном настроении, тушат свечу, укладываются… и засыпают сном праведника» [2, с. 260].

Однако изображая угасание дворянских гнезд, писатель в то же время возвышает и поэтизирует уходящую в прошлое жизнь. Усадьба осознается автором как «менталитетно значимый образ жизни многих поколений русского дворянства, уходящий в прошлое на глазах современников» [3, с. 25].

Усадьба представляет собой отдельный мир, который живет по своим законам, и в то же время этот мир – часть целого. Разрушение связей в этом пространстве, утрата целостности бытия знаменует собой изменение самого человека, его души.

Естественный быт, совместная работа с мужиками, отсутствие непроходимой пропасти между этими сословиями, близость к природе изображает писатель в существовании дворян. «Нигде в иной стране жизнь дворян и мужиков так тесно, близко не связана, как у нас. Душа у тех и у других, я считаю, одинаково русская. Выявить вот эти черты деревенской мужицкой жизни, как доминирующие в картине русского поместного сословия, я и ставлю задачей в своих произведениях», - отмечал он [4, с. 192]. Характерно, что единственный, самый верный друг помещика Якова Петровича – его бывший денщик Ковалев.

Рефреном звучит в ранних произведениях Бунина глубокая ностальгия по уходящей великой усадебной культуре. В рассказах начала ХХ в. факт прошлого становится исходным, проясняющим мысль о каком-то явлении бытия. Усадьба предстает как сосредоточие того единственно важного, неотделимого от натуры русского человека, без которого жизнь в настоящем не представляется полной. Яков Петрович пытался пожить в городе, куда перебралась его семья, «да удрал скоро. Тут скука смертная, а там еще хуже… До смерти не расстанусь… Я все-таки тут сам себе голова» [2, с. 261].

Многообразные художественные детали создают эффект «зримой материальности» уходящего мира. Узнаваемая в своей конкретности и типичности русская усадьба воспринимается героями как образ утраченного рая, где врачуется душа, где все близко и дорого. Вызывает умиление убранство кабинета Якова Петровича, где все «просто, незатейливо, по-старинному»: желтенькие обои на стенах; выцветшие фотографии; оклеенный «Сыном Отечества» потолок; старинная мебель, служившая не одному поколению обитателей дома; охотничьи атрибуты (без этого развлечения трудно представить помещичий быт); потемневшие образа в углу. «И все это родное, давно-давно знакомое!» [2, с. 256].

Произведения писателя 900-х годов в целом создают незабываемую картину той русской жизни, в которой было нечто неповторимое, позже навсегда утраченное: чувство слитности с природным миром, со всем живым на земле, ощущение радости земного бытия. Поэтому главным в бунинских произведениях оказывается постижение философско-нравственного смысла образа усадьбы.


Библиографический список
  1. Шмелев, И.С. Слово на чествовании И. Бунина / И.С. Шмелев // Уроки литературы. – 2001. – № 3. – С. 2.
  2. Бунин, И.С. Собр. соч.: в 4-х т. / И.С. Бунин. – М., 1988. – Т. 1. – С. 247. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием страниц.
  3. Ершова, Л.В. Усадебная проза И.А. Бунина / Л.В. Ершова // Филологические науки. – М., 2001. – № 4. – С. 23.
  4. Бунин, И.А. Собр. соч.: в 9 т. / И.А. Бунин. – М., 1967. – Т. 9. – С. 537.