Время умирать пьеса Действующие лица
| Вид материала | Документы |
- Воскресение Действующие лица, 233.05kb.
- Аглаида Лой Тургеневская девушка пьеса в 2-х действиях Действующие лица, 635.92kb.
- Маленький принц пьеса – сказка Действующие лица, 209.54kb.
- Черные очки Театральная или радио-пьеса в 5 картинах, 15 актах Действующие лица, 969.9kb.
- Женитьба чубайса (Пьеса для чтения и театра. Комедия в 5 действиях) действующие лица:, 1420.62kb.
- «кем быть?» Или сказка про то, как выпускники волшебной школы выбирали себе лучшие, 324.05kb.
- Ирина Акс. Клеопатра. (одноактная пьеса) Действующие лица, 66.28kb.
- Александр Сергеевич евгеник онегеник космическая баллада пьеса Действующие лица Фёдор, 581.8kb.
- Зеркало души ( Рождественская сказка) Действующие лица, 74kb.
- Любовь с первого взгляда Действующие лица, 129.51kb.
^ Фаина Руфина уходит. Появляется Олег Пронин. Он подходит к столику, за которым пьет кофе Роман Гутов, и садится напротив.
Пронин. Добрый день, Роман Александрович!
Гутов. Здравствуйте.
Пронин. Вы меня не узнаете?
Гутов. Какое-то смутное воспоминание мелькает в моей памяти. Однако… Не подскажете, где и когда мы с вами встречались?
Пронин. В последний раз не далее, как вчера. В психиатрической больнице. Но вы были так озабочены, что едва ли заметили меня. Прошли мимо, не удостоив взглядом. Однако я не в обиде. Я прекрасно понимаю…
Гутов. Кто вы?
Пронин. Ваш друг, Роман.
Гутов. Я очень недоверчиво отношусь к людям, чье имя мне неизвестно, а они называют себя моими друзьями.
Пронин. О, вам не о чем беспокоиться!
Гутов. А вы уверены, что беспокоиться надо мне, а не вам?
Пронин. Может быть, довольно играть словами? Мы только теряем время. Предлагаю перейти к делу.
Гутов. Вам что-то нужно от меня?
Пронин. Скорее, вам от меня.
Гутов. И что же мне нужно от вас?
Пронин. Чтобы я сохранил одну тайну.
Гутов. Довольно говорить загадками. Объяснитесь начистоту или убирайтесь!
Пронин. И почему это люди всегда гонят меня прочь, даже не дослушав?
Гутов. Возможно, потому что вы не внушаете им симпатию.
Пронин. А ведь потом они жалеют об этом.
Гутов. Мне показалось, или вы действительно мне угрожаете?
Пронин. Ну, что вы, Роман! Чем я могу угрожать вам?!
Гутов. Хорошо, что вы это понимаете. Поэтому вы сейчас встанете и уйдете. И тогда с вами не случится ничего плохого.
Пронин. Со мной – да. А с вами?
Гутов. А что со мной?
Пронин. Иногда люди хранят тайны, которые хотели бы скрыть от всего мира. И если однажды тайное становится явным…
Гутов. О какой тайне вы говорите?
Пронин. О той, что вы храните в стенах психиатрической больницы. Надеюсь, я понятно выражаюсь?
Гутов. И что вы хотите за нее?
Пронин. Не за тайну, Роман, не за тайну. Она мне и так известна. А за то, чтобы она и впредь оставалась для всех тайной. За свое молчание, которое, как известно, золото…
Гутов. Сколько?
Пронин. Приятно иметь дело с умным и деловым человеком. Сколько? Ну, скажем, двадцать пять тысяч долларов. И я буду нем как могила.
Гутов. Могила? А это хорошая мысль.
Пронин. Теперь уже вы мне угрожаете? Как это неосмотрительно с вашей стороны!
Гутов. Двадцать пять тысяч. А потом еще двадцать пять. И еще. Ты присосешься ко мне, как паук, и будешь пить из меня кровь, пока не лопнешь.
Пронин. Ну что вы, я человек слова!
Гутов. Ты шантажист. А, следовательно, подлец. И, кстати, я вспомнил, где и когда видел тебя. В этом же кафе. Мне показала тебя Елена Улетова. И сказала, что ты работаешь на нее. Это она тебя послала?
Пронин. Ну что вы! Тогда это обошлось бы вам намного дороже. Елена Улетова ничего не знает. Это только наше с вами дело.
Гутов. С такими людьми, как ты, у меня не может быть никаких дел. Ни с тобой, ни с твоей хозяйкой. Встретишь Елену Улетову - передай ей, что я не принимаю ее предложения. Пусть ищет другого раба. А если ты, холуй, еще хотя бы раз подойдешь ко мне на расстояние выстрела…
^ Роман Гутов достает пистолет.
Пронин. Не надо, я прошу вас. Это было ошибкой с моей стороны. Да уберите же пистолет!
Гутов. Убирайся прочь! Или я пристрелю тебя, как бешеного пса.
^ Олег Пронин убегает. Свет гаснет.
Действие 6.
Кабинет главного редактора издательства. За письменным столом сидит Фаина Руфина и рассматривает глянцевый журнал. Входит Елена Улетова. У нее в руках точно такой же журнал.
Улетова. И как это понимать?
Руфина. Что – это?
Улетова. Вот уж не ожидала от тебя такого коварства, подруга!
Руфина. О чем это ты?
Улетова. Тихо, исподтишка приводишь свою угрозу в исполнение?
Руфина. Я уже устала задавать вопросы и не получать на них ответы. Попробую в последний раз. Что тебя так взбесило, Елена?
Улетова. Не корчи из себя невинную девушку! Издательство начало раскручивать нового автора, даже не поставив меня в известность. И я должна молча терпеть это свинство?
Руфина. Прости, но при чем здесь ты? Рекламируя нового автора, издательство не нарушает ни одного пункта договора с тобой.
Улетова. Но ты обещала мне, что в этом номере журнала будет анонс моего нового детектива. А вместо этого – какой-то Виктор Суковатов! И слюни по поводу его паршивой книжонки.
Руфина. Начнем с того, что ты до сих пор не сдала в издательство свою новую книгу. И тем самым нарушила условия договора.
Улетова. Подумаешь! Месяц-другой ничего не изменят.
Руфина. Для тебя да, поскольку аванс за книгу ты уже получила. Но не для издательства. Издательство терпит убытки. Однако терпеливо ждет и пока не предъявляет тебе претензии.
Улетова. Попробовало бы оно!
Руфина. Будем считать, что я тебя не слышала. Но, скажи на милость, как мы должны анонсировать книгу, которой в глаза не видели? Возможно, ее даже не существует в природе.
Улетова. Но я-то существую! Мою фотографию вы могли опубликовать. И написать, что известная писательница Елена Улетова скоро порадует читателей своим новым бестселлером. Не мне тебя учить, как разогревать интерес публики.
Руфина. Могли бы. Но предпочли синицу в руках журавлю в небе. Издательство переживает трудные времена. Книга Виктора Суковатова поможет нам продержаться, пока в свет не выйдет твой новый детектив.
Улетова. Все это наглая ложь и лицемерие! Ты просто проталкиваешь книжонку своего очередного любовника. Имей мужество признать это, подруга!
Руфина. А вот это уже оскорбление. Продолжать разговор в таком духе я не намерена. Даже с самой великой Еленой Улетовой. Иди домой, приди в себя, а потом мы все спокойно обсудим.
^ Входит Алина Гомова.
Гомова. Фаина Ильинична, в приемной – Роман Гутов. Вы просили сообщить вам сразу, как только он придет.
Руфина. Пригласи его, пожалуйста. Елена Улетова уже уходит.
Улетова. Ну, уж нет! Сейчас-то я точно никуда отсюда не уйду. Вызывай охрану, подруга, если хочешь от меня избавиться.
Руфина. Что ты хочешь?
Улетова. Взглянуть в глаза человеку, который лишает меня законного куска хлеба с маслом. И задать ему пару вопросов.
Руфина. Ты желаешь устроить скандал? Предупреждаю тебя…
Улетова. Ну, что ты, подруга! Ведь мы цивилизованные люди. Все будет очень культурно.
Руфина. Очень надеюсь на это. Не забывай, пожалуйста, что ты не рыночная торговка, а известная писательница… Алина! Кажется, я просила тебя пригласить Романа Гутова. Почему ты все еще здесь, стоишь, разинув рот?
Гомова. Извините, Фаина Ильинична. Заслушалась.
^ Алина Гомова уходит и возвращается с Романом Гутовым.
Гутов. Добрый день.
Руфина. Здравствуйте, Роман. Уже читали статью в журнале о Викторе Суковатове?
Гутов. Да.
Руфина. Вам понравилось?
Гутов. Виктор сказал бы, что слишком красиво написано. Он был скромным человеком.
Улетова. У меня создается впечатление, что меня игнорируют. Или я вдруг стала невидимой?
Руфина. Не обращайте внимания, Роман. У Елены сегодня с утра разлилась желчь. И она, добрая душа, щедро делится своим плохим настроением со всеми.
Гутов. Бывает.
Улетова. И с вами тоже?
Гутов. И со мной.
Улетова. Именно поэтому вы вчера угрожали пистолетом моему агенту? Бедняжка, он заперся дома в ванной и дрожит от страха, боясь выйти на улицу. И даже подойти к окну. Начитался детективов!
Руфина. О чем ты, Елена? Не болтай ерунды!
Улетова. Так вы наотрез отказались от моего предложения?
Гутов. Да.
Улетова. В таком случае, мне незачем вас покрывать. Пеняйте на себя. Ты этого хотел, Жорж Данден!
Руфина. Елена! Роман! Я ничего не понимаю! О чем это вы? Да объяснит мне кто-нибудь, что происходит?
Улетова. Елена – это я. А кто это - Роман, к которому ты сейчас обращалась? Я не вижу здесь никакого Романа.
Руфина. Ты что, ослепла? Вот он, стоит перед тобой.
Улетова. Так это вы – Роман? Нет, скажите, в самом деле?
Гутов. Продолжайте. Только не брызгайте на меня слюной.
Улетова. Только мне почему-то кажется, что имя Роман вам не подходит. Оно чужеродно вам. К вашей мужественной внешности подошло бы имя… К примеру, Виктор. Ведь правда, Алина? Этот мужчина рожден, чтобы быть победителем. Ну, какой же он Роман? Роман – это пошло, это слоники на пузатом комоде. Виктор же – это римский легионер, бряцающий мечом и зычно приветствующий кесаря: «Моретуре те салютанте!» Что в переводе означает: «Идущий на смерть приветствует тебя!»
Гомова. Роман, Виктор… Какая разница? Лишь бы человек был хороший!
Руфина. Алина, горе мое, ты хотя бы молчи! Елена, да что с тобой? Ты сошла с ума от ревности?
Улетова. Если кто и сошел с ума, то не я. Иначе я лежала бы в психиатрической больнице. И меня каждый день навещал бы наш общий друг Роман-Виктор. Думаю, тогда ты охотно поменялась бы со мной местами, Фаина. Ведь так?
Руфина. Прекрати немедленно этот балаган! Роман, простите меня.
Гутов. За что?
Руфина. За то, что вы вынуждены все это выслушивать.
Гутов. Если кто и виноват в этом, то не вы.
Руфина. А кто?
Гутов. Я сам. Мне давно уже следовало вам все рассказать, Фаина. А не дожидаться этого фарса. Слишком уж мерзко все это выглядит в исполнении Елены Улетовой.
Улетова. Эй-эй, я бы попросила! Как вас там? Роман, Виктор? Может быть, у вас есть еще и третье имя?
Руфина. Я отказываюсь что-либо понимать.
Улетова. Ты непроходимо тупа, подруга. Позволь представить тебе Виктора Суковатова собственной персоной. Не правда ли, он хорошо сохранился для человека, который вот уже несколько лет как умер? Во всяком случае, если верить тому, что написано в этом журнальчике.
Руфина. Но этого не может быть. Роман! Скажите, что это неправда.
Гутов. Я давно хотел вам в этом признаться.
Руфина. Но почему же не признались?
Гутов. Я пытался. Но вы сказали, что мертвый автор дороже, чем живой. А живой не стоит ни гроша.
Руфина. Так это все из-за денег?
Улетова. А ты думала, из-за твоих прекрасных глаз?
Гутов. Да замолчите же вы! Разве не видите, что ей плохо. Алина, принесите воды!
Руфина. Не прикасайтесь ко мне!
Гутов. Простите. Мне лучше уйти.
Руфина. Стойте! Вы не можете уйти просто так. Я требую объяснений. Я имею на это право!
Гутов. Все очень банально. Мне были нужны деньги. Простите, Фаина, но я вас обманул, когда сказал, что моя жена умерла.
Улетова. Одной ложью больше, одной меньше – какая мелочь…
Руфина. Да помолчи же ты!
Гутов. Получив известие о моей смерти и потеряв при родах ребенка, Марина… В общем, у нее начались проблемы со психикой. Деньги были мне нужны на ее лечение. Много денег. Как я мог их заработать? Податься в киллеры? Честным трудом больших денег не заработаешь.
Руфина. В киллеры было бы честнее… Простите, я сама не понимаю, что говорю. Кто вам мешал найти другую работу?
Гутов. После ранения… Я выжил, но остался инвалидом. На пенсию по инвалидности бывшему боевому офицеру прожить на гражданке можно. Но не более того.
Руфина. У вас не было сбережений?
Гутов. Откуда? Я честно служил своей стране, пока другие набивали карманы и расхищали эту самую страну. И когда вышел в отставку, оказался гол, как сокол. В операции по уничтожению Джохара Дудаева было задействовано тридцать человек. На всех, скопом, выдали премию – сто тысяч долларов. Но эти деньги быстро закончились. И я начал думать. Может быть, впервые задумался над своей жизнью. В результате тех бессонных ночей родилась книга. Но никто не покупал ее. До тех пор, пока вы не открыли мне глаза, Фаина. Чтобы спасти другого человека, свою жену, мне пришлось взять себе другое имя. А Виктору Суковатову пришлось умереть.
Руфина. Но, Роман… Извините, Виктор. Я уже и не знаю, как вас называть! Я видела ваши документы, когда подписывали договор. Они поддельные?
Гутов. Они настоящие. Только фотографию я заменил.
Руфина. Так Роман Гутов - он существует? Или ему тоже пришлось… умереть?
Гутов. К сожалению, он уже умер. Но не я тому виной, не пугайтесь. Это мой друг. Он погиб в Чечне. Помните, я рассказывал вам, что несколько наших ребят были убиты при попытке внедриться в окружение Дудаева? Одним из них был Роман. Поэтому я и взял его имя. Он бы не обиделся.
Руфина. Но его родственники… Они могут предъявить претензии. Оспорить по суду ваше право распоряжаться гонораром за книгу.
Гутов. У него нет родственников. Мы из одного детдома. Вместе росли, учились, поступили в одно военное училище. Были как братья. Поэтому я не считал, что совершаю подлог, когда брал его имя и документы.
Улетова. Весьма удобная философия. Но она вам не поможет, господин Суковатов. В глазах общества вы все равно остаетесь обыкновенным мошенником. Издательство расторгнет с вами договор. Ваша книга не будет издана.
Гутов. Это правда, Фаина?
Руфина. Формально так оно и есть. Вы предоставили издательству при подписании договора недостоверные сведения. Пусть даже книга написана вами. Но вы не тот человек, за которого себя выдавали. Ведь это же уголовное преступление – предъявлять чужие документы. Издательство предпочтет отказаться от книги, чем рисковать свей репутацией.
Улетова. И это еще не самое худшее для вас, как я понимаю. При расторжении договора вам придется вернуть выплаченный аванс. Но ведь деньги уже потрачены, или я ошибаюсь?
Гутов. Такая женщина, как вы, ошибается редко. Мстит без жалости и бьет без промаха.
Улетова. О, как вы заблуждаетесь на мой счет! Такая женщина, как я, всегда готова прийти на помощь ближнему своему. Вы убедитесь в этом немедленно. Несмотря на ваш грубый отказ, я готова повторить свое щедрое предложение. Разумеется, в связи с изменившимися обстоятельствами, расценки будут другими. Но мы поладим, я уверена.
Гутов. Идти к вам в литературное рабство? Никогда.
Улетова. Тогда готовьтесь к худшему.
Гутов. Фаина, а если бы я и в самом деле умер? Формальной причины для расторжения договора не было бы?
Руфина. Да. То есть нет. Вы меня окончательно запутали, и я ничего не понимаю. О чем это вы?
Гутов. Выбор у меня небольшой. Рабство или смерть. Как сказала когда-то одна гордая испанка, лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Умирать мне не привыкать.
Руфина. Но ведь можно как-то иначе. Не будьте максималистом. Вы не на войне. Война для вас давно уже кончилась.
Гутов. Мне так не кажется. Просто там, в Чечне, была одна война. Здесь, дома, в России – другая. На той войне были враги, но были и друзья. На этой врагов вроде бы нет. Но и друзей тоже. Знаете, Фаина, я смертельно устал от такой жизни. Я не хочу так жить. Может быть, и в самом деле, есть время жить, и время умирать?
^ Роман Гутов уходит.
Руфина. Роман! А, проклятье! Виктор! Да постойте же, как бы вас там ни звали!
Фаина Руфина быстро уходит.
Улетова. Бог мой, какая драма! Поистине шекспировские страсти!.. Алина!
Гомова. Слушаю.
Улетова. Не стой у меня за спиной. Я же тебе говорила. Не то однажды пожалеешь. Я не привыкла дожидаться, пока мне нанесут удар. И бью первой. А ля гер ком а ля гер. Требуется перевод?
Гомова. Я поняла. На войне как на войне.
Улетова. Ты сообразительная девочка. Это хорошо. Будешь сообщать мне все, что здесь происходит. Каждый день. Информация, разумеется, будет щедро оплачена. Есть вопросы?
Гомова. Нет, босс.
Улетова. Вот и хорошо. Не люблю тех, кто задает вопросы. В моих детективных романах таких обычно убивают.
^ Свет гаснет.
Действие 7.
Врачебный кабинет психиатрической больницы. По нему нервно ходит Роман Гутов. Входит Марина Суковатова.
Суковатова. Опять вы!
Гутов. Это последний наш разговор, Марина. У меня для тебя есть хорошая новость.
Суковатова. Так говорите же скорее! Здесь любая новость – событие. Вот уж не думала, что жизнь после смерти настолько скучна.
Гутов. К тебе возвращается чувство юмора. Это хорошо. Ты выздоравливаешь.
Суковатова. Да, доктор говорил мне, что сумасшедшие не умеют шутить. Я думаю, это еще одно доказательство, что я не сошла с ума. А действительно умерла.
Гутов. Все изменится.
Суковатова. Когда?
Гутов. Скоро.
Суковатова. Вы сказали, у вас есть новость?
Гутов. Я видел твоего мужа.
Суковатова. Виктора?
Гутов. Да, его так звали. Он в точности такой, как ты его описала. И он просил тебе передать…
Суковатова. Что? Что он просил передать? Не молчите!
Гутов. Он просил тебе передать, что у него все хорошо. Он по-прежнему любит тебя. И скучает. И еще… Он нашел вашу дочь. Теперь они вместе. Виктор заботится о ней. Поэтому тебе не надо ни о чем беспокоиться.
Суковатова. Он нашел ее? Среди умерших?
Гутов. Да. Ведь он тоже умер. А ты жива. Поэтому ты и не могла найти их.
Суковатова. Я уже начала догадываться об этом. По некоторым признакам… Но я хочу к ним!
Гутов. Виктор просил тебе передать, чтобы ты ни о чем не беспокоилась. И не спешила присоединиться к ним. Всему свое время. Они с дочерью будут тебя ждать. Столько, сколько надо.
Суковатова. Но почему? Почему?!
Гутов. Пока ты жива, ты будешь думать о них, молиться за них – и, может быть, твои молитвы будут услышаны. И тогда их вернут тебе.
Суковатова. Это правда?
Гутов. Но если ты покончишь жизнь самоубийством… В том, другом мире ты можешь их не встретить. Ведь они в раю. А ты попадешь в то место, которое люди называют ад. И между ними непреодолимая пропасть.
Суковатова. Пропасть… Да, я понимаю.
Гутов. В эту самую минуту твой муж и твоя дочь смотрят на тебя с небес. Между вами существует незримая связь. И пока ты будешь жить, она не разорвется. А когда умрешь – через много-много лет, - то воссоединишься с ними. Для них эти годы пролетят как один миг. И после этого вы будете счастливы всю оставшуюся вечность. Ты веришь мне?
Суковатова. Я… Я еще не знаю. Я хочу тебе верить, но что-то мешает мне. Я подумаю, можно?
Гутов. У меня нет времени на ожидание.
Суковатова. Я скажу тебе, когда ты придешь в следующий раз.
Гутов. Я не приду. Ты забыла, это наш последний разговор. Ты должна мне обещать сейчас.
Суковатова. Хорошо. Я обещаю тебе. Я не буду думать о смерти. И я буду молиться за мужа и дочь. Что еще?
Гутов. Это все. А теперь разреши мне тебя поцеловать. На прощание.
Суковатова. А мой муж… Он не обидится?
Гутов. Я спрашивал у него об этом. Он просил тебе передать, что ты можешь меня поцеловать. Прощальный поцелуй – это не грех. Это святое.
Суковатова. Тогда я тебя поцелую.
Марина Суковатова целует мужчину.
Гутов. Прощай. И помни, что ты мне обещала.
Суковатова. Я не забуду. И тебя я тоже не забуду. А ты меня? Мы еще увидимся когда-нибудь?
Гутов. Да. Не в этой жизни, так в той. Обещаю. Я найду тебя. Где бы ты ни была. А сейчас мне надо идти. Мне предстоит долгий путь.
Роман Гутов уходит. За сценой звучит выстрел.
Гаснет свет.