Время умирать пьеса Действующие лица
| Вид материала | Документы |
- Воскресение Действующие лица, 233.05kb.
- Аглаида Лой Тургеневская девушка пьеса в 2-х действиях Действующие лица, 635.92kb.
- Маленький принц пьеса – сказка Действующие лица, 209.54kb.
- Черные очки Театральная или радио-пьеса в 5 картинах, 15 актах Действующие лица, 969.9kb.
- Женитьба чубайса (Пьеса для чтения и театра. Комедия в 5 действиях) действующие лица:, 1420.62kb.
- «кем быть?» Или сказка про то, как выпускники волшебной школы выбирали себе лучшие, 324.05kb.
- Ирина Акс. Клеопатра. (одноактная пьеса) Действующие лица, 66.28kb.
- Александр Сергеевич евгеник онегеник космическая баллада пьеса Действующие лица Фёдор, 581.8kb.
- Зеркало души ( Рождественская сказка) Действующие лица, 74kb.
- Любовь с первого взгляда Действующие лица, 129.51kb.
^ Входит Елена Улетова.
Улетова. О, какая встреча!
Гутов. Добрый день.
Руфина. Привет, подруга!
Улетова. Здравствуйте, здравствуйте! Кажется, я снова нарушила ваш очаровательный тет-а-тет. Но клянусь, это не нарочно. Я вовсе не преследую вас, как это может показаться. Просто у меня назначена здесь встреча с моим литературным агентом. Что-то он запаздывает, паршивец! Или это я пришла слишком рано? Не поверите, я такая рассеянная в последнее время! Постоянно что-то забываю, говорю не то и невпопад… Но что это я? Не буду вам мешать!
Руфина. Ты никому и ничему не помешала. Я уже ухожу.
Улетова. Если из-за меня, то совершенно напрасно.
Гутов. Я провожу вас.
Руфина. Не надо. Мне только перейти дорогу. Издательство напротив. Да, Роман, вы, помнится, хотели сказать мне что-то очень важное?
Гутов. Как-нибудь в следующий раз.
Руфина. Да? Тогда… Всего доброго!
Улетова. И тебе, подруга!.. Официантка, кофе! Вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам, Роман? С удовольствием выпью чашечку кофе в компании такого обворожительного мужчины.
Гутов. Но мне уже пора. Извините, дела!
Улетова. Задержитесь ненадолго, Роман. Экий вы бука! Или в наше время совсем уже перевелись благородные и великодушные мужчины?
Гутов. Возможно. Не знаю.
Улетова. Тогда я скажу вам открытым текстом. Мне надо с вами обсудить одну очень важную проблему.
Гутов. Важную для меня?
Улетова. И для меня тоже.
Гутов. У меня всего пара минут.
Улетова. Может не продолжать, я поняла. Знаете, я вообще очень понятлива. В отличие от своей подруги, Фаины. Несчастная она женщина!
Гутов. Несчастная? Почему?
^ Официантка приносит кофе.
Улетова. Вы, кажется, спросили, почему Фаина несчастна, когда нас прервала эта дурно накрашенная девица? В ее-то годы – ни мужа, ни детей. Одна только работа, работа, работа. Отсюда, наверное, и ее непомерная влюбчивость. Фаина бросается на шею каждому, кто встретится на ее пути. А мужчины – они таких женщин презирают. Вы бы знали, сколько у бедняжки Фаины было неудачных и скоротечных романов! Простите за невольный каламбур, Роман.
Гутов. Вам никто не говорил, что вы похожи на змею? Такая же красивая и...
Улетова. Не продолжайте, и тогда я приму ваши слова за комплимент. Какой отвратительный в этом заведении варят кофе! Он еще хуже, чем здешние официантки... Вы думаете, я наговариваю на свою лучшую подругу? Зачем мне это надо, скажите? Или вы также очарованы ею? То, что Фаина уже влюбилась в вас, я даже не сомневаюсь. Я заметила это по ее глазам. Они выдают свою хозяйку с головой.
Гутов. Вы об этом хотели поговорить со мной?
Улетова. Разумеется, нет.
Гутов. Тогда о чем? У меня уже почти не осталось времени.
Улетова. О вашей книге. И не смотрите на меня так удивленно. У Фаины нет от меня секретов. И я знаю даже содержание этой книги. Читала вчера всю ночь. Знаете, впечатляет. Однако вы ни за что не догадаетесь, почему.
Гутов. Думаю, вы сами мне это скажете.
Улетова. А почем бы и нет? Так вот, Роман, ваша книга впечатляет своей наивностью. Казалось бы, речь в ней идет об очень серьезных вещах – о войне, предательстве, долге солдата перед своей страной. Но столько идеализма в рассуждениях! Неужели вы действительно верите в то, что на земле есть правда?
Гутов. Кажется, это жалобы Сальери из «Маленьких трагедий» Пушкина?
Улетова. А вы начитаны. Но это не поможет вашей книге. Ее не будут покупать. И вы останетесь ни с чем. Известно это вам или нет, но я пишу детективы. А писатель детективного жанра – он как хирург. Вскрывает черепные коробки, грудные клетки и животы своих героев и копается в их мозгах, душах и внутренностях. Поэтому он неплохо разбирается в людях. И я сразу раскусила вас.
Гутов. И что же внутри меня?
Улетова. То же самое, что в гнилых орехах в одной из сказок Ганса Христиана Андерсена. Вы жаждете денег. Я права?
Гутов. Допустим. И что с того?
Улетова. Вас ждет разочарование. Уж мне-то хорошо это известно. Видите ли, издательства богатеют на том, что обворовывают своих авторов. Возможно, вам выплатят крошечный аванс. А затем скажут, что книга не пошла, издательство потерпело убытки - и не заплатят больше ни копейки.
Гутов. С вами поступают именно так?
Улетова. Зачастую еще хуже. И это при том, что Фаина – моя лучшая подруга. Подумайте, что будет с вами!
Гутов. И как же мне поступить? Забрать свою книгу и предложить ее другому издательству?
Улетова. Не уверена, что это поможет вам. С начинающими авторами нигде не церемонятся. У меня есть для вас более выгодное предложение. Вас это интересует?
Гутов. Я готов выслушать вас.
Улетова. Я предлагаю вам работать на меня.
Гутов. То есть как это – на вас?
Улетова. У меня есть имя. Известное всей стране имя. Поэтому издательство вынуждено платить большие гонорары за мои книги. Но я устала, скажу вам честно, за столько-то лет, от писательского ремесла. И мне уже трудно каждый раз выдумывать что-то новое.
Гутов. Кажется, я начинаю догадываться, о чем вы.
Улетова. Не спешите с догадками, выслушайте меня до конца. В вашей голове, Роман, есть сюжеты – и очень интересные сюжеты, из той жизни, с которой мало кто знаком. Такие не выдумать, сидя за письменным столом, уж я-то понимаю это. А еще у вас есть желание новичка писать, писать и писать. Мы могли бы создать взаимовыгодное партнерство.
Гутов. Боюсь, что выгодным оно будет только для вас.
Улетова. Не бойтесь, я не Фаина, и скупиться не привыкла. Сколько она пообещала вам за вашу книгу? Только честно? Тысяч сто?
Гутов. Договор пока не подписан, и сумма мне не известна.
Улетова. На большее не рассчитывайте. Даже при условии, что Фаина успела влюбиться в вас, как кошка. А я предлагаю вам за каждую вашу книгу в два раза больше. Гарантированно. Вы пишите, я правлю материал рукой мастера, подписываю своим именем и отдаю издательствам.
Гутов. Сколько вы будете иметь с книги сами?
Улетова. А вот это уже не ваше дело, Роман. Соглашайтесь, предложение выгодное. Больше вам не даст никто. И не смотрите так на меня.
Гутов. Как так?
Улетова. К сожалению, не могу понять. Что в вашем взгляде - презрение или осуждение?
Гутов. Ни то и ни другое. Я встречал разных людей. Были среди них и отъявленные мерзавцы. И давно уже разучился осуждать кого-либо.
Улетова. И правильно. Как говорится, не суди, да не судим будешь. Значит, вы согласны? Только не вздумайте торговаться, я не добавлю ни рубля. И, более того, уже сама начну презирать вас.
Гутов. Вы дадите мне время на раздумье? Или ответ надо дать немедленно?
Улетова. Думайте. Только недолго. Желающих попасть ко мне в литературное рабство – в наших кругах это цинично называется именно так, только не пойму, почему, - более чем достаточно. Да вот, кстати, один из них. Знакомить я вас не буду, вы уж извините. Сами понимаете, творческая ревность…
^ Входит Олег Пронин и направляется к ним.
Гутов. Да, я прекрасно вас понимаю.
Улетова. Роман, я надеюсь, наш разговор останется между нами? Вы умеете хранить тайны?
Гутов. Вы даже не представляете, как хорошо.
Улетова. О, я догадываюсь! Когда-нибудь я разоткровенничаюсь и доверю вам самые сокровенные свои тайны. Вы не возражаете? Разумеется, в другой обстановке, когда нам никто не сможет помешать…
Гутов. Это условие входит в наше возможное будущее партнерство?
Улетова. Как пожелаете.
Гутов. Тогда возражаю. Я предпочитаю в работе только деловые отношения. Даже с женщинами.
Улетова. Вот это по-мужски. Грубо и честно. Уважаю!
Гутов. До свидания!
^ Роман Гутов уходит.
Улетова. Мерзавец! Пренебрегать Еленой Улетовой? Попомнишь ты меня...
Подходит Олег Пронин.
Пронин. Это ты мне, Елена?
Улетова. Ах, оставь меня со своими глупостями! Ну, что замер, как чучело обезьяны в зоологическом музее?
Пронин. А что мне делать?
Улетова. Ты не знаешь, что должен делать мой литературный агент, когда меня пытаются разорить и обесславить?
Пронин. Не знаю. Но готов на все. Только скажи.
Улетова. Обо всем приходится думать самой. И за что я только плачу тебе деньги?
Пронин. Надеюсь, это вопрос риторический?
Улетова. Заткнись и слушай. Ты хорошо рассмотрел мужчину, с которым я только что простилась?
Пронин. Еще бы! Я ревную…
Улетова. Дурак! Сейчас ты пойдешь за ним.
Пронин. Зачем? Я не интересуюсь мужчинами.
Улетова. Трижды дурак! Я хочу, чтобы ты узнал о нем, что только возможно. Кто он, где работает, с кем спит… В общем, все. Всю подноготную.
Пронин. А если он затеряется в толпе? Я ведь литературный агент, а не сыскная ищейка.
Улетова. Вот его адрес. И все, что нужно, чтобы найти и навести о нем справки.
Пронин. Это другое дело. А расходы?
Улетова. Какие расходы?
Пронин. Он может сесть в машину, и тогда мне придется срочно брать такси. Или потребуется заплатить в домоуправлении за справку. Или распить бутылку водки с соседом…
Улетова. Достаточно, я поняла. Все расходы я оплачу. Но учти, если вздумаешь меня обмануть и включить в счет ужин в ресторане со своей подружкой…
Пронин. За кого ты меня принимаешь, Елена?
Улетова. За того, кто ты есть. Трутня, который паразитирует на мне.
Пронин. Ты сегодня явно встала не с той ноги. Я даже не стану обижаться на тебя.
Улетова. Звони мне в любое время. Как только узнаешь о нем что-то такое... Ну, ты меня понимаешь?
Пронин. Я? Разумеется.
Улетова. Ты еще здесь?
Пронин. Меня уже нет.
^ Олег Пронин уходит. Свет гаснет.
Действие 4.
Кабинет врача в психиатрической больнице. У зарешеченного окна стоит Роман Гутов. Входит Аркадий Высоковский. Он вводит Марину Суковатову.
Высоковский. Вы каждый раз заставляете меня нарушать больничный режим. Сам не знаю, почему я иду на это.
Гутов. Доктор, прошу вас, оставьте нас одних.
Высоковский. Вам было мало того, что произошло в прошлый раз?
Гутов. Этого не повторится. Обещаю.
Высоковский. У вас есть десять минут. Если что, зовите. Санитары за дверью.
^ Аркадий Высоковский уходит.
Гутов. Здравствуй, родная!
Суковатова. Это опять вы? Что вам нужно от меня? Я вас не знаю!
Гутов. Но ты просила меня сама. Если я вдруг, случайно, встречу где-нибудь твоего мужа…
Суковатова. Вы видели его?!
Гутов. Мне показалось, что похожий на него мужчина мелькнул в толпе. Но я мог ошибиться. Расскажи мне о нем. Опиши его, чтобы в следующий раз я не сомневался.
Суковатова. Виктор высокий. Вы с ним приблизительно одного роста. На левом виске у него небольшой шрам от пули. То есть это я думаю, что от пули. Сам он никогда не говорил мне об этом. Только отшучивался. Когда я спрашивала, за что его награждали, он отвечал, что медаль «За отвагу» выдают всем, кто окончил военное училище с отличием. А орден Мужества прилагается к диплому выпускника военной академии.
Гутов. Он не был откровенным с тобой?
Суковатова. Он был откровенным во всем, кроме своей работы. Муж иногда уезжал в длительные командировки, и никогда не говорил, куда и зачем едет на этот раз. Сначала я спрашивала, потом перестала. Но я знала, что эти поездки опасны. И что однажды он может не вернуться. Поэтому я так хотела ребенка от него.
Гутов. А разве он не хотел?
Суковатова. У Виктора никого не было: ни отца, ни матери, ни родных. Мы не говорили об этом, но мне казалось, что он боится… Боится, что его ребенок тоже останется сиротой. Как он сам когда-то.
Гутов. А ты не боялась этого?
Суковатова. Я вышла за Виктора замуж сразу после школы. Мы познакомились, когда я училась на первом курсе университета. Он уже окончил военную академию. Девчонка, что я понимала в жизни? Он был моим первым и единственным мужчиной. И потерять его значило для меня потерять смысл жизни. Но если бы это случилось… Только его ребенок мог удержать меня от самоубийства. И разве это было бы хорошо, если бы он умер, не оставив никого после себя? Ведь люди живут, чтобы продолжить себя в детях.
Гутов. Ты говорила ему об этом?
Суковатова. Он был старше и умнее меня. Я думала, что могу показаться ему слишком наивной. Или вызвать его гнев.
Гутов. Поэтому ты ничего не сказала ему, когда забеременела?
Суковатова. Да. Откуда вы знаете это?
Гутов. Но почему ты не открылась ему потом? Когда он уезжал в последнюю командировку?
Суковатова. Я опасалась, что это может помешать ему... Что он может не простить мне... Я сама не знаю, почему! Он должен был догадаться сам!
Гутов. Ты права. Ведь он был старше и умнее тебя. Во всяком случае, ты так думала. Но ты ошибалась.
Суковатова. Не говорите так. Ведь вы его совсем не знаете. Вы… Ах!
Гутов. Что с тобой?
Суковатова. На мгновение мне показалось…
Гутов. Что тебе показалось? Скажи мне!
Суковатова. Нет, не скажу. Это только видение. У меня часто бывают видения. А потом свет меркнет в глазах. И я уже ничего не помню из того, что происходит потом. Пожалуйста, не мучайте меня! Я хочу обратно в свою палату.
Гутов. Пусть будет по-твоему. Но я еще приду.
Суковатова. Если встретите моего мужа. И мою дочурку. Знаете, они умерли. И я тоже. А вы? Когда умерли вы?
Гутов. Доктор! Доктор!
^ Входят Аркадий Высоковский и два санитара.
Высоковский. Уведите больную. И скажите сестре, что ей нужно сделать укол. А потом пусть подготовят ее к очередному сеансу электрошока.
^ Санитары уводят Марину Суковатову.
Гутов. Доктор, все бесполезно?
Высоковский. Почему такой пессимизм?
Гутов. Она по-прежнему не узнает меня. И считает себя умершей.
Высоковский. Я не хотел вам этого говорить. Мы, врачи, суеверный народ. Опасался сглазить. Но вижу, в каком вы отчаянии. Поэтому скажу. Есть сдвиги к лучшему.
Гутов. Это правда? Вы говорите это не затем, чтобы успокоить меня?
Высоковский. Вы же не кисейная барышня. Зачем мне внушать вам ложную надежду?
Гутов. Вы правы, это ни к чему.
Высоковский. Учтите - все еще может повернуться вспять. Но уже после нескольких сеансов электрошока наметился явный сдвиг в лучшую сторону. Периоды просветления сознания у пациентки становятся чаще и длительнее. О самоубийстве она говорит все реже. И намного реже впадает в буйство. Возможно, она в самом начале пути исцеления. Но она вступила на этот путь. Это все, что я пока могу вам сказать.
Гутов. В прошлый раз вы говорили о лоботомии?
Высоковский. Надеюсь, нам удастся этого избежать. Средство хорошее, но только для того, кто привык махать топором лесоруба там, где требуется скальпель хирурга. Чтобы не говорили мне мои преподаватели в мединституте, но я никогда не забуду, что случилось со стариной Хэмом.
Гутов. Вы имеете в виду писателя Эрнеста Хемингуэя?
Высоковский. Да, величайшего романиста двадцатого века. Возможно, вы не знаете этого, но однажды ему, уже когда он был лауреатом Нобелевской премии, предложили пройти пару десятков сеансов электрошока. Как выразился лечащий врач, чтобы привести мозги в порядок. Однако результат оказался совсем другим. Сам старина Хэм так сказал по этому поводу чуть позже: «Каков был смысл разрушать мою голову и стирать память, составляющую мой капитал? Это было блестящее лечение, вот только они потеряли пациента». И вскоре пустил себе пулю в голову из охотничьего ружья.
Гутов. Проклятье!
Высоковский. И это был еще не худший вариант. Но справедливости ради надо заметить, что безобидный идиот все-таки лучше, чем буйнопомешанный. Он никому не причиняет вреда, и о нем можно заботиться, как о домашнем любимце – кошечке, собачке, хомячке.
Гутов. Взгляд на жизнь психиатра.
Высоковский. Если вы хотели услышать иной, тогда вам следовало обратиться по другому адресу. Не забывайте, вы находитесь в психиатрической больнице. Кстати, умные люди говорят, что за ее стенами намного больше сумасшедших, чем внутри.
Гутов. Возможно, они и правы.
Высоковский. Поэтому вооружитесь терпением. Только время даст нам ответы на все вопросы. Не спрашивайте меня, я не знаю, сколько придется ждать. И сколько еще сеансов электрошока придется пройти вашей… нашей пациентке. Главное, не прерывать этот процесс. Конечно, он очень затратный…
Гутов. Я внес деньги в кассу. Если надо будет еще, вы только скажите.
Высоковский. Замечательно. Тогда, с вашего позволения…
Гутов. Да, да, я уже ухожу. До свидания, доктор!
Высоковский. Прощайте.
^ Роман Гутов уходит. Спустя некоторое время раздается стук в дверь и входит Олег Пронин.
Пронин. Разрешите?
Высоковский. Кто вы? Извините, но у меня не приемные часы.
Пронин. Однако, я видел, от вас только что вышел мужчина. На пациента он не похож. И я сделал вывод…
Высоковский. Неправильный вывод. Ну, хорошо, что вы хотите?
Пронин. Я хочу дать вам возможность заработать пятьсот долларов.
Высоковский. И как, позвольте спросить?
Пронин. Мне нужно знать, что ваш недавний посетитель хотел от вас. Вы мне рассказываете, а я плачу вам пятьсот долларов. Сами видите, плевое дело. И очень выгодное для вас.
Высоковский. Да вы с ума сошли!
Пронин. Мало? Восемьсот долларов вас устроит?
Высоковский. Уходите!
Пронин. Восемьсот долларов – это хорошие деньги. Вы едва ли зарабатываете столько в месяц. А какая тяжелая работа?!
Высоковский. Вон отсюда, я сказал!
Пронин. Ладно. Я уйду. Воля ваша… Да, не подскажете мне один пустяк? Когда я проходил по коридору, то увидел дверь с табличкой «Главврач Кудюмов А.П.». Это случайно не Андрей Петрович Кудюмов?
Высоковский. Он самый.
Пронин. А знаете, я как-то встречался с Андреем Петровичем. И с его очаровательной женой, Людочкой. У нас есть общие хорошие знакомые. Мы праздновали в одной компании Новый год или что-то в этом духе. Перепились все вусмерть! И уж не помню, кто, сказал мне по секрету, что у молоденькой жены всеми уважаемого Андрея Петровича Кудюмова есть любовник. И вроде бы он даже работает под началом ее мужа. О, я вижу, наш разговор уже начал вас интересовать!
Высоковский. Вздор! Какое это имеет отношение ко мне?
Пронин. Мне даже назвали фамилию этого врача – ну, вы понимаете, любовника Людочки. Но она вылетела у меня из головы. Пьян был в стельку, каюсь! Конечно, если попытаться вспомнить…
Высоковский. Так вы знакомы с Андреем Петровичем Кудюмовым?
Пронин. А разве я только что этого не сказал? Простите, но я стал таким забывчивым в последнее время. Да, кстати, уважаемый Аркадий Михайлович, я вам предлагал тысячу долларов в обмен на пустяковую информацию?
Высоковский. Тысячу долларов? Нет.
Пронин. Вот видите, какой я, в самом деле, рассеянный человек. Просто как персонаж одного известного детского стихотворения. Мне его в детстве читала бабушка. «Человек рассеянный с улицы Бассейной…» Так мы поладили?
Высоковский. Что вы хотите знать?
Пронин. Вот это уже совсем другой разговор. Деловой, без всяких ненужных эмоций. А знать я, уважаемый Аркадий Михайлович, хочу вот что…
^ Свет гаснет.
Действие 5.
В том же кафе за столиком сидят Фаина Руфина и Роман Гутов.
Руфина. Все идет превосходно. Книгу редакторская коллегия приняла на «ура». Для начала решили издать десять тысяч экземпляров. Разойдутся в течение месяца – последует переиздание. И о новом тираже будем говорить особо. Вы рады, Роман?
Гутов. Очень.
Руфина. По вашему лицу этого не скажешь. Впрочем, я понимаю. Был бы жив автор, ваш друг…
Гутов. А если бы он был жив, что тогда?
Руфина. Простите меня за цинизм, но тогда судьба книги была бы сомнительна. Помнится, я вам уже объясняла, что издательский бизнес живет по волчьим законам. Впрочем, как и любой другой бизнес.
Гутов. По волчьим? Не наговаривайте на волков. Да и на других зверей тоже. В некотором смысле звери более гуманны и разумны, чем люди.
Руфина. Не буду с вами спорить. У меня нет на это ни времени, ни желания. Нам надо успеть обсудить ряд важных вопросов, которые касаются издания книги. Например, реклама. Или вы думаете, что книга может разойтись сама по себе?
Гутов. Я думаю, что если книга интересна…
Руфина. Наивный вы человек! Да в наше время в безвестности остались бы даже Лев Толстой и Михаил Шолохов, если бы у них не нашлось, чем заплатить за промоушен. Никому не нужны книги неизвестных, даже гениальных, авторов. Пусть книга будет дрянью, но если на обложке стоит имя Бориса Акунина…
Гутов. Или Елены Улетовой…
Руфина. Да, Роман, если хотите, то и Елены Улетовой! Да вы представить себе не можете, сколько денег было потрачено на то, чтобы ее имя в мозгах людей встало в один ряд с такими брендами, как «кока-кола», автомат Калашникова, Коко Шанель. Как вы думаете, если человек увидит две книги – Елены Улетовой и Виктора Суковатова, какую он предпочтет купить?
Гутов. Фаина, зачем вы спрашиваете? Ведь ответ вам известен заранее.
Руфина. Ответ известен заранее всем. Роман! Не будьте ребенком. Просто сделайте то, о чем я вас прошу. А все остальное предоставьте мне.
Гутов. И о чем же вы меня просите?
Руфина. Мне нужна биография вашего друга. И чем подробнее, тем лучше.
Гутов. Завтра она у вас будет, Фаина.
Руфина. Благодарю.
Гутов. Вы хотели меня спросить еще о чем-то?
Руфина. Да, только не знаю, с чего начать.
Гутов. Начните с любого места. Я пойму.
Руфина. Роман, я вдруг поняла, что абсолютно ничего не знаю о вас. Мы все время говорим о книге, о вашем друге и о тысяче других вещей. Вы очень интересный собеседник. И когда вы рассказываете о чем-либо, я забываю обо всем остальном. Но, главное, забываю спросить вас, Роман - а кто есть вы сами?
Гутов. Я, в отличие от своего друга, очень скучный человек. Вы бы разочаровались, узнав меня ближе.
Руфина. Я так не думаю.
Гутов. Давайте перенесем наш откровенный разговор на будущее. Я обещаю, что однажды расскажу вам все.
Руфина. И когда оно наступит, это будущее? Иногда мне кажется, что будущего не существует. И прошлого тоже нет. Есть лишь один бесконечно-тягучий день. Он начался с рассветом, а закончится в полночь. И не стоит ничего ждать или о чем-то жалеть. Мы, люди, бабочки-однодневки. О чем может жалеть мотылек, живущий один день? Или о чем мечтать? Глупо и смешно.
Гутов. Я не согласен. Прошлое существует. И оно влияет на наше будущее. Изменяет его.
Руфина. У вас слишком философский взгляд на жизнь. Я вам это уже говорила, кажется.
Гутов. Иногда на жизнь надо взглянуть отстраненно. Иначе можно погрязнуть в повседневной суете. И пропустить то, ради чего, собственно, и стоит жить. Я говорю это по собственному опыту.
Руфина. О, подобного опыта хватает и у меня! Если бы только я могла вам рассказать… Вернее, если бы только вы захотели меня слушать. Если уж не хотите ничего рассказывать о себе.
Гутов. Я и на это отвечу так же. Когда-нибудь. Но не сегодня. Хорошо?
Руфина. Я недостаточно хороша для вас?
Гутов. Это я недостоин вас.
Руфина. Вы предлагаете мне дружбу взамен любви?
Гутов. Почему вы так решили?
Руфина. Когда мужчина говорит, что он недостоин женщины… Тем самым он дает женщине понять, что не любит ее.
Гутов. Фаина!
Руфина. Вы правы, не надо об этом. Как говорит моя мама, никогда не выясняй отношения с человеком, которого боишься потерять.
Гутов. Ваша мама мудрая женщина.
Руфина. Возможно, но именно из-за нее я так и не вышла замуж. Ни в одном из моих мальчиков, а затем и мужчин, она не смогла разглядеть будущего зятя и отца своих внуков. А я очень послушная дочь… Вот видите, какая я дура?
Гутов. Вы не дура. Просто вам пока не повезло. Так бывает.
Руфина. Вы так считаете? Однако мне уже пора. Мой обеденный перерыв закончился.
Гутов. Фаина!
Руфина. Только не провожайте меня, умоляю. К хорошему быстро привыкают. А отвыкать бывает очень больно.