Примечания 386 последовательное опровержение книги гельвеция «о человеке»
| Вид материала | Документы |
- 2. Анализ этических воззрений Канта и Гельвеция, 204.99kb.
- Первый арест, 2492.23kb.
- K. R. Popper the open society and its enemies, 7811.44kb.
- Мы выбрали только лучшие книги Страница «Книги, которые делают нас лучше», 7927.32kb.
- Примечания к консолидированному финансовому отчету, 93.72kb.
- Лекция первая введение в психолого-педагогическую антропологию, 975.63kb.
- Задача этой книги помочь читателю составить общее представление о психоанализе как, 1014.71kb.
- Задача этой книги помочь читателю составить общее представление о психоанализе как, 1098.38kb.
- «Я, конечно, вернусь…», 71.27kb.
- Пермский некрополь пермский некрополь, 968.85kb.
ЭЛЕЙСКАЯ (школа). Ист. философии.
Элейская школа была названа так от Элеи, города Великой Греции, где родились Парменид, Зенон и Левкипп — три знаменитых защитника философии, о которой пойдет речь.
Ксенофан Колофонский слывет основателем $элеатизма$. Говорят, что он был преемником Телавга, сына Пифагора, который преподавал в Италии учение своего отца. Что достоверно, так это то, что $элеатов$ называли иногда $пифагорейцами$.
В $элейской$ школе произошел большой раскол, разделивший ее на два типа философов, которые сохранили то же название, но принципы которых были противоположны, насколько это возможно, чтобы они оставались элеатами; одни, теряясь в абстракциях и превознося достоверность метафизических знаний вопреки науке о фактах, рассматривали экспериментальную физику и изучение природы как тщетное и обманчивое занятие человека, который, неся истину в самом себе, искал ее вовне и нарочно становился вечной игрушкой видимости и призраков,— в их числе были Ксенофан, Парменид, Мелисс и Зенон; другие, наоборот, убежденные, что истина только в положениях, основанных на показаниях наших чувств, и что познание явлений природы — единственно истинная философия, целиком отдавались изучению физики — во главе последних находят славные имена Левкиппа, Демокрита, Протагора, Диагора, Анаксарха. Этот раскол привел к разделению истории $элейской$ философии на историю метафизического $элеатизма$ и на историю физического $элеатизма$.
^
История элейских метафизиков.
Ксенофан прожил так долго, что не известно, к какому году отнести его рождение. Расхождения во мнениях историков по этому поводу в двадцать олимпиад, но только пятьдесят шестая соответствует имеющимся фактам. Родившись в пятьдесят шестую олимпиаду, Ксенофан мог изучать элементы грамматики в то время, когда процветал Анаксимандр; он мог быть принятым в пифагорейскую школу в возрасте двадцати пяти лет, учить философии до девяностодвухлетнего возраста, быть свидетелем поражения персов при Платеях и Марафоне, видеть царствование Гиерона, иметь учеником Эмпедокла, дождаться начала восемьдесят первой олимпиады и умереть в возрасте ста лет.
У Ксенофана никогда не было учителя. Изгнанный со своей родины, он нашел пристанище в Занкле или в Катане в Сицилии. Он был поэт и философ. Дойдя до крайней нужды, он пошел просить хлеба у Гиерона. Просить хлеба у тирана! Лучше бы ему распевать свои стихи на улицах; это было бы благопристойнее и сообразнее с обычаями времени. Возмущенный сказками, которые рассказывали Гомер и Гесиод насчет богов, он написал против обоих поэтов; но стихи Гесиода и Гомера дошли до нас, а Ксенофана — преданы забвению. Он опроверг начала Фалеса и Пифагора; слегка нападал на философию Эпименида; написал историю своей страны; набросал основания новой философии в работе, озаглавленной «О природе». Его споры с философами своего времени питали досаду Тимона; я хочу сказать, что, как мизантроп, он тайно тешился этим, хотя внешне и выглядел рассерженным.
Мы не располагаем сочинениями $элеатов$; и винят в этом тех из древних, кто в изложении, которое они нам оставили, упомянули об их началах недостаточно четко и верно. Вполне вероятно, что элеаты имели двойное учение. Вот то, что удалось собрать об их метафизике и об их физике.
^
Метафизика Ксенофана.
Ничто не возникает из ничего. То, что есть, стало быть, всегда было; но то, что вечно,— бесконечно; то, что бесконечно,— единственно, ибо, где есть несходство, есть множественность. То, что вечно, бесконечно, единственно, повсюду одинаково, и к тому же неизменно и неподвижно; ибо, если бы оно могло изменить место, оно не было бы бесконечным; и если бы оно могло стать другим, оно содержало бы нечто, что начиналось и что кончалось бы, не имея на то причины. Что-то возникало бы из ничего и ничто из чего-то; но это абсурдно. Есть только одно существо, которое вечно, бесконечно, единственно, неизменно, неподвижно, целое, и это существо — бог. Бог вовсе не есть тело; его субстанция, равномерно простирающаяся во всех направлениях, наполняет обширное сферическое пространство. У него нет ничего общего с человеком. Бог все видит, все слышит, присутствует во всем; в то же время он есть ум (intelligence), длительность, природа. Он не имеет нашей формы, наших страстей, его чувства совсем не таковы, как наши.
Эта система не далека от спинозизма. Так, Ксенофан, по всей вероятности, признает две субстанции, тесное единство которых составляет целое, которое он называет $вселенной$, с другой стороны, одна из этих субстанций — воображаемая и может, по мнению этого философа, постигаться отличной и отделенной от другой только в абстракции. Их природа не является существенно различной; впрочем, душа вселенной, которую Ксенофан, скорее всего, сам измыслил и которую все следовавшие ему философы признавали, была совсем не тем, что мы понимаем под $духом$ (un esprit).
^
Физика Ксенофана.
Есть только одна вселенная, но есть и бесконечное множество миров. Как нет истинного движения, так нет на самом деле ни рождения, ни гибели, ни изменения. Ничто не имеет ни начала, ни конца — а только видимость этого. Видимость (les apparences) — единственно реальные процессы от состояния возможности к состоянию существования и от состояния существования к состоянию уничтожения (annihilation). Чувства не могут возвысить нас до познания первопричины вселенной. Они неизбежно обманывают нас относительно ее законов. Только разумом постигаем мы серьезную науку, а все, что основано только на свидетельстве чувств, есть мнение. Метафизика — наука о вещах; физика — учение о явлениях. То, что мы усматриваем в себе, существует; то, что мы усматриваем вне нас, нам кажется. Но единственно истинная философия — это философия о вещах, которые суть, а не о тех, которые кажутся.
Несмотря на пренебрежительное отношение к науке о фактах и о познании природы, $элеаты$ серьезно занимались этим, только они судили об этом менее благосклонно, чем философы их времени. Они, вероятно, были с пирронистами в сомнении относительно чувств, но защищали против них непогрешимость разума.
Существуют, говорили $элеаты$, четыре элемента; сочетаясь, они образуют землю. Земля есть вещество всех веществ. Звезды суть воспламененные облака: эти большие угли гаснут днем и зажигаются ночью. Солнце — скопление огненных частиц, которое разрушается и вновь образуется в двадцать четыре часа; оно поднимается утром как великая жаровня, зажженная остатками паров; эти пары расходуются по мере того, как оно начинает свой ход; вечером, истощенное, оно садится на землю; его движение происходит по прямой — это проходимое им расстояние дает видимую кривизну. Существует много солнц; у каждого пояса, каждой зоны — свое. Луна представляет собой сгущенное облако; она обитаема; там есть страны, города. Облака суть только испарения, которые солнце оттягивает с поверхности земли. Не приток ли разнородных тел, низвергающихся в моря, просаливает их? Моря покрыли всю землю; это явление доказано присутствием морских тел на поверхности земли и в ее недрах. Человеческий род прекратит свое существование, когда земля будет увлечена в пучину морей и скопление воды разольется равно повсюду, зальет землю и образует из нее лишь топь; пройдут века, необъятная топь высохнет, и люди возродятся. Таково великое обращение всех существ.
Не потеряем же из виду среди этих ребяческих глупостей множество идей, которые не ниже философии нашего времени: различение элементов, их сочетание, в результате которого образуется земля; земля — общее начало тел; видимость обращения — эффект большого расстояния; множественность миров и солнц; обитаемая луна; облака, образовавшиеся из земных испарений; пребывание моря на всей поверхности земли. Трудно представить, чтобы наука, которая находилась тогда в начальном своем состоянии, обрела большее число истин или удачных идей.
Таково было состояние $элейской$ философии, когда родился Парменид. Он был родом из Элеи. Его учеником был Зенон. Он беседовал с Сократом. Парменид описал свою философию в стихах; нам остались лишь отрывки, столь несвязные, что из них невозможно образовать какое-либо систематическое целое. Создается впечатление, что он также отдавал предпочтение разуму перед чувствами; что он рассматривал физику как науку о мнениях, а метафизику — как науку о вещах и что он оставил спекулятивный элеатизм, которого придерживался, если только мы не захотим отнести к Платону и будем приписывать Пармениду все то, что платонизм вложил впоследствии в идеи (1) . Парменид создал систему своеобразной физики. Он рассматривал холод и тепло, или землю и огонь, как начала существ (des кtres); он открыл, что солнце и луна светят тем же светом (2), но что блеск луны отраженный; он поместил землю в центре мира; он связывал ее неподвижность с равным расстоянием во всех направлениях от всякой другой точки вселенной. Чтобы объяснить происхождение субстанций, которые нас окружают, он говорил: «Огонь приник к земле, грязь согрелась, был порожден человек и все живущее: мир завершит свое существование; основная часть души человеческой была помещена в сердце».
Парменид родился в шестьдесят девятую олимпиаду. Время его смерти неизвестно. Элейцы призвали его к правлению (3); но народные волнения вскоре отбили у него вкус к государственным делам, он удалился, чтобы целиком посвятить себя философии.
Расцвет Мелисса с Самоса приходится на восемьдесят четвертую олимпиаду. До того, как стать философом, Мелисс был государственным деятелем. Может быть, он был бы более полезен людям, если бы сначала был философом и лишь потом стал государственным деятелем. Уединившись, он написал «О сущем» и «О природе» (4) . Он ничего не изменил в философии своих предшественников; он верил только, что, поскольку природа богов непостижима, следовало бы умолчать о ней, а то, чего нет, невозможно; вот два принципа, из которых первый свидетельствует о большой скромности, а второй — о большой дерзости. Полагают, что именно наш философ командовал самосцами, когда их флот сражался с флотом афинян.
Зенон-$элеат$ был прекрасным мальчиком, которого Парменид заполучил в свою школу, дав пищу для злословия (5). Зенон вмешивался также в государственные дела, прежде чем занялся изучением философии. Говорят, что он находился в Агригенте, когда город стенал под тиранией Фалариса (6), что, безуспешно использовав все средства философии, чтобы укротить этого лютого зверя, он подсказал молодежи честный и опасный план избавления от него; что Фаларис, уведомленный об этом тайном замысле, приказал схватить Зенона и подвергнуть его самым жестоким пыткам, в надежде что сила боли исторгнет из него имена его соумышленников; что философ назвал только фаворита тирана; что во время пыток его красноречие пробудило трусливых агригентинцев; что они стыдились довериться самим себе, тогда как чужеземец на их глазах умирал за то, что посягнул вытащить их из рабства; что они внезапно взбунтовались и тиран был убит камнями. Одни прибавляют, что, пригласив Фалариса приблизиться якобы для того, чтобы открыть ему все, что тот хотел знать, он вцепился зубами ему в ухо и выпустил его, лишь умирая под обрушившимися на него ударами палачей. Другие рассказывают, что, для того чтобы отнять у Фалариса всякую надежду узнать о глубине заговора, он откусил себе язык и выплюнул его в лицо тирану. Немного же чести в том, что философия смогла собрать эти факты, мы не можем скрыть от себя сомнение в них. Зенон не жил ни при Фаларисе, ни при Дионисии. То же самое рассказывают и об Анаксархе.
Зенон был великим диалектиком. Он разделил свою логику на три части. В первой он повествовал об искусстве рассуждать, во второй — об искусстве вести беседу и в третьей — об искусстве спорить, У него не было другой метафизики, кроме метафизики Ксенофана. Он опроверг реальность движения. Все знают его софизм о черепахе и Ахилле. Он говорил: «Если бы я без негодования переносил оскорбление негодяя, я был бы нечувствительным к похвале честного человека». Его физика была той же, что физика Парменида. Он отрицал пустоту. И если он прибавлял к холоду и теплу влажность и сухость, то это не были в собственном смысле четыре различных начала, но четыре действия двух причин, земли и огня.
^
История элейских физиков.
Левкипп из Абдеры, ученик Мелисса и Зенона и учитель Демокрита, сразу заметил, что преувеличенное недоверие к свидетельствам чувств разрушает всякую философию и что лучше исследовать, при каких обстоятельствах они обманывают нас, чем убедиться самим и убедить других посредством хитроумной логики в том, что они обманывают нас всегда. Он пренебрег метафизикой Ксенофана, идеями Платона, числами Пифагора, софизмами Зенона и целиком предался изучению природы, познанию вселенной и исследованию свойств и атрибутов существ. Единственное средство примирить чувства с разумом, которые кажутся рассорившимися с возникновения элейской школы, говорил он,— это собрать факты и сделать их основой рассуждения. Без фактов никакие систематические идеи ни к чему не приводят: это непостоянные тени, которые лишь на мгновение обретают сходство.
Можно рассматривать Левкиппа как основателя корпускулярной философии. Это не означает, что до него тела не рассматривались как скопления частиц; но он первым комбинацию этих частиц сделал универсальной причиной всех вещей. Он воспринимал метафизику с таким отвращением, что, для того чтобы не оставить ничего от произвола в своей философии, говорил он, он изгнал из нее имя бога. Философы, которые предшествовали ему, видели всё в идеях; Левкипп не хотел принимать ничего, что он не наблюдал в телах. Он все выводил из атома, его фигуры и его движения. Он придумал атомизм; Демокрит усовершенствовал эту систему; Эпикур продвинул ее настолько, насколько смог.
Левкипп и Демокрит говорили, что атомы различаются движением, фигурой и массой и что от их соотношения рождаются все существа. Эпикур прибавил, что есть атомы столь разнородные по своей природе, что они не могут ни сойтись, ни объединиться. Левкипп и Демокрит утверждали, что все простые молекулы начинают двигаться прямолинейно. Эпикур заметил, что если бы они начинали двигаться все прямолинейно, то они никогда бы не меняли направления, никогда не сталкивались, никогда не соединялись и никогда не производили никакой субстанции; из чего он заключил, что они двигаются в направлениях, несколько отклоняющихся одни от других, и сходятся в какой-то общей точке, примерно, как мы наблюдаем, подобно падению тяжестей по направлению к центру земли. Левкипп и Демокрит оживляли свои атомы той же силой гравитации. Эпикур же делал это по-другому. Вот основные различия философии Левкиппа и Эпикура, которые нам известны.
Левкипп говорил еще: вселенная бесконечна. Есть абсолютная пустота и абсолютная полнота: это две части (portions) пространства вообще. Атомы движутся в пустоте. Все рождается из их сочетаний. Они образуют миры, которые разлагаются на атомы. Вовлеченные в движение вокруг общего центра, они сходятся, сталкиваются, расходятся, объединяются; легчайшие брошены в пустоту, которая объемлет общий вихрь. Другие неукоснительно стремятся к центру; в этом стремлении они ускоряются, теснятся, сцепляются и образуют массу, которая беспрестанно уплотняется. Эта масса притягивает к себе все, что находится вблизи; из нее рождаются влажное, вязкое, сухое, теплое, горячее, воспламененное, воды, земля, камни, люди, огонь, пламя, звезды. Солнце окружено огромной атмосферой, не принадлежащей ему. Именно это движение беспрестанно поддерживает огонь звезд, принося к ним частицы, восполняющие потери, которые они понесли. Луна блещет лишь заимствованным от солнца светом. Солнце и луна претерпевают затмение, потому что земля наклоняется к югу. Если затмения луны более часты, чем солнца, причину этого надо искать в различии их орбит. Зарождения, гибель, изменения суть следствия общего и необходимого закона, который действует во всех молекулах вещества.
Хотя мы утратили произведения Левкиппа, он оставил нам, как видно, достаточно для познания начал его философии, чтобы судить о заслуге кого-либо из наших современных систематиков; и мы могли бы спросить картезианцев, далеки ли идеи Левкиппа от Декартовых.
Последователем Левкиппа был Демокрит, один из первых гениев античности. Демокрит родился в Абдерах, где его семья была богатой и могущественной. Расцвет его приходится на начало Пелопоннесской войны. С намерением совершить путешествие, он оставил своим братьям поместья и взял деньгами то, что ему перешло по наследству от отца. Он объехал Египет, где в храмовых школах изучал геометрию, Халдею, Эфиопию, где он беседовал с гимнософистами, Персию, где расспрашивал магов, Индию и т.д. «Я не жалел ничего, чтобы учиться,— говорил Демокрит;— я видел всех знаменитых людей своего времени; я объехал все страны, где надеялся найти истину: отдаленность мест совершенно не страшила меня; я много наблюдал климатические различия стран; я изучал редкие явления воздуха, земли и воды. Усталость от путешествий не мешала моим размышлениям; я упражнялся в математике на больших дорогах, как будто в тишине своего кабинета; я не думаю, что теперь кто-то превзойдет меня в искусстве доказывать посредством чисел и линий, не исключаю даже жрецов Египта».
Демокрит возвращается на родину, полный мудрости всех народов; но там его принуждают к жизни самой ограниченной и темной; долгие путешествия полностью исчерпали его состояние; к счастью, в дружбе своего брата Дамаса он нашел помощь, в которой нуждался. Законы страны отказывали в погребении тому, кто промотал имущество своих родителей. Демокрит не собирался рисковать памятью о себе из-за этой несправедливости: он добился от республики значительной денежной суммы и бронзовой статуи прочтением лишь одной из своих работ. Впоследствии, предположив путем метеорологических наблюдений, что будет большая нужда в масле, он скупил по сходной цене все, что было в продаже, перепродал значительно дороже и доказал хулителям философии, что философ сумеет нажить богатства, когда он этого захочет. Сограждане призвали его к управлению государственными делами — и он повел себя в правительстве, как того ожидали от человека его характера. Но его преобладающая склонность не замедлила позвать его к созерцанию и философии. Он забрался в места необитаемые и уединенные; блуждал среди гробниц; предался изучению морали, природы, анатомии и математики; он расточил свою жизнь в экспериментах; он заставил растворяться камни; он выжимал сок растений; он рассекал животных. Тупые сограждане принимали его попеременно то за мага, то за безумца. Встреча с Гиппократом, которого призвали лечить его, слишком известна и слишком сомнительна, чтобы я упоминал об этом здесь. Его работы и его чрезвычайная скромность вовсе не сократили его дни. Он прожил около века. Вот основные принципы его философии.
^
Логика Демокрита.
Демокрит говорил: «Существуют только атомы и пустота; остальное надо толковать как обманчивые призраки. Человек далек от истины. У каждого из нас свое мнение, знания — ни у кого. Есть две философии: одна — чувственная, другая — рациональная; нужно придерживаться первой, так как знают то, что чувствуют, что слышат, что пробуют и что осязают; и надо постигать явление с позиции ума только тогда, когда оно не может быть воспринято с помощью чувств. Экспериментальный путь долог, но надежен; путь рассуждения имеет тот же недостаток, но не имеет той же достоверности».
Отсюда видно, что Демокрит несколько приблизился к идеям Ксенофана в метафизике и что он без оговорок предался методу философствования Левкиппа в физике.
^
Физиология Демокрита.
Демокрит говорил: «Ничто не происходит из ничего; пустота и атомы суть действующие причины всего. Вещество есть скопление атомов или не что иное, как пустая видимость. Ни атом не рождается из пустоты, ни пустота — из атома: тела существуют в пустоте. Они различаются лишь сочетанием своих элементов. Надо соотнести пространство с атомами и пустотой. Все, что наполнено, есть атом; все, что не есть атом, есть пустота. Пустота и атомы суть две бесконечности, одна численно, другая протяженно. Атомы обладают двумя простейшими свойствами, фигурой и массой. Фигура варьируется до бесконечности; масса есть сколь возможно малая. Впрочем, все, что мы приписываем атомам как их свойства, есть в нас. Они движутся в обширной пустоте, где нет ни верха, ни низа, ни начала, ни середины, ни конца; движение это всегда было и не прекратится никогда. Оно происходит по отклоняющемуся направлению, такому, как направление движения под действием силы тяжести. Толчок и сцепление суть следствия этого отклонения и различия фигур. Справедливость, судьба, провидение — термины пустые для чувства. Взаимные действия атомов — единственные вечные причины всего. Круговое движение есть непосредственное следствие их. Материя едина: все различия проистекают из порядка, фигуры и сочетания атомов. Возникновение есть лишь сцепление однородных атомов; изменение есть лишь случайность их сочетания; тление есть только их разделение; рост — только прибавление атомов; уменьшение — только отделение атомов. То, что усматривается посредством чувств,— всегда истинное; учение об атомах дает причину всякого изменения наших ощущений. Миры бесконечны по числу: среди них есть совершенные, несовершенные, подобные, различные. Пространства, которые они занимают, границы, которые их очерчивают, расстояния, которые их отделяют, различаются до бесконечности. Одни формируются, другие сформированы; иные разлагаются и разрушаются. У мира нет души, или же душа мира есть огневое движение. Огонь есть скопление сферических атомов. Нет других различий между атомами, составляющими воздух, воду и землю, кроме масс. Звезды суть скопления огневых и легких корпускул, сами себя приводящие в движение. На Луне есть свои горы, свои долины, свои равнины. Солнце — обширный огненный шар. Небесные тела увлечены общим движением с востока на запад. Чем ближе орбита небесного тела к Земле, тем медленнее оно движется. Кометы суть скопления планет столь близких, что они лишь производят ощущение целого. Если в слишком узком пространстве сжимается большое количество атомов, то там образуется течение (un courant); если, напротив, атомы рассеиваются в слишком большой для их количества пустоте, они будут пребывать в покое. Вначале Земля была увлечена в необъятную ширь пространства беспорядочным движением. Со временем она приобрела плотность и тяжесть; ее движение мало-помалу замедлялось и прекратилось. Она обрела покой благодаря своей протяженности и своей тяжести. Это огромный диск, который разделяет бесконечное пространство на две полусферы: одна — верхняя, другая — нижняя. Земля остается неподвижной благодаря равенству сил этих двух полусфер. Если рассматривать сечение универсального пространства относительно двух определенных точек этого пространства, оно будет прямым и отклоняющимся. В том смысле, что земная ось наклонена. Земля полна воды; неравное распределение жидкости в ее обширных и глубоких впадинах порождает и поддерживает ее движения. Моря беспрестанно убывают и высохнут. Люди вышли из грязи и воды. Человеческая душа — лишь тепло элементов тела; благодаря этому теплу человек движется и живет. Душа смертна, она исчезает вместе с телом. Часть, которая помещается в сердце, рассуждает, мыслит и желает; та часть, которая равномерно разлита по всему остальному телу, только чувствует. Движение, которое породило разрушенные существа, воссоздаст их. Животные, люди и боги имеют свои собственные чувства. Наши суть зеркала, которые получают изображения вещей. Всякое ощущение есть лишь осязание. Различие дня и ночи есть естественное выражение времени».
^
Теология Демокрита.
«Есть природы, состоящие из очень тонких атомов, которые мы видим только в сумерках. Это исполинские идолы: разложение их труднее и реже, чем других природ. Эти существа обладают голосами: они более сведущи, чем мы. Они могут предвидеть события, которые произойдут в будущем, и сообщать нам; одни из них добродетельные и благотворящие, другие — злотворящие. Они обитают в безбрежье воздушного пространства, имеют человеческий облик. Их размер может увеличиваться и заполнять обширные пространства». Отсюда видно, что Демокрит принял за реальные существа фантомы своего воображения и что он составил теологию из собственных воззрений, что в его время случалось со многими другими, которые этого и не подозревали.
^
Мораль Демокрита.
Здоровье тела и покой души — высочайшее благо для человека. Мудрый человек не привяжется крепко ни к чему тому, что может быть отнято у него. Нужно утешаться тем, что есть, путем созерцания возможного. Философ ничего не попросит, а удостоится всего; его мало чем удивишь, а он заставит нередко восхищаться собою. Это закон, который творит добро и зло, справедливость и несправедливость, честь и бесчестье. Знание необходимого предпочтительнее, чем наслаждение излишеством. Воспитание создает больше благопристойных людей, чем природа. Надо следовать за судьбой до тех пор, пока этого требует природа. Если знать свои силы и не позволять себе ничего лишнего ни в своем доме, ни в своем обществе, то избавишь себя от бед и посягательств. Тот, у кого сложился характер, знает все, что с ним случится. Законы лишают свободы только тех, кто употребляет их во зло. Тот, кто далек от несправедливости, не попадает в беду; злодей, который не ведает о конечной гибели и который осознает свое злодеяние, живет в страхе, умирает в ужасе и не может запретить себе ожидать от будущего правосудия не то, что он заслужил от того правосудия, которое есть и от которого он знает, что уйдет, умирая. Доброе здоровье в руках человека. Неумеренность приносит краткие радости и долгие огорчения и т. д.
Демокрит взял учеником Протагора, одного из своих сограждан; он вытащил его из услужения носильщиком, чтобы учить тому, чему учат философа. Глазами механика смотря на особенную хитрость, которую придумал Протагор, чтобы удобно было нести тяжелую ношу, Демокрит расспросил его, составил по его ответам хорошее мнение о его уме и привязался к нему. Протагор обучал красноречию и философии. Он дорого брал за свои уроки; он написал книгу о природе богов, которая принесла ему имя $нечестивца$ и обрекла его на гонения. Сочинение его начиналось словами: «Я не знаю, есть ли боги; глубина этого поиска, соединенная со скоротечностью жизни, поставила меня перед невозможностью познать это». Протагор был изгнан, а его книги найдены, сожжены, но прочитаны (7). Punitis ingeniis gliscit auctoritas (8).
To, что передано нам о его философии, не является ничем особенным; это метафизика Ксенофана и физика Демокрита.
$Элеат$ Диагор с острова Мелос был другим нечестивцем. Он родился в тридцать восьмую олимпиаду. Беспорядки, которые он заметил в природном и моральном строе, привели его к отрицанию богов. Несмотря на опасности, которым он подвергался, он совсем не скрывал своего образа мыслей; он не обращал на это внимание. Власти назначили цену за его голову. Воздвигли бронзовый столб, посредством которого обещали один талант тому, кто убьет, и два — тому, кто возьмет его живым. Одним из его безрассудств было то, что он взял из-за отсутствия других дров статую Геркулеса, чтобы сварить брюкву. Корабль, который увозил его далеко от родины, был застигнут сильной бурей, матросы, в опасности люди суеверные, начали укорять себя в том, что взяли его на борт; но философ указал им на другие суда, которые не менее подвергались опасности, чем их корабль, с большим хладнокровием он спросил их, вез ли также каждый из этих судов Диагора. В другом случае он сказал одному из своих друзей, самофракийцу, который в храме Нептуна обратил его внимание на большое количество приношений богу от путешественников, спасенных им при кораблекрушении, что жрецы не были бы столь надменны, если бы можно было учесть мольбы всех честных людей, которых Нептун оставил погибать. Наш безбожник преподал хорошие уроки мантинейцам и тихо умер в Коринфе.
Анаксарх из Абдер был более известен распущенностью нравов, чем своими работами. Он пользовался большой благосклонностью Александра: лестью он развращал молодого государя. Ему удалось сделать его неприступным для истины. Он имел низость утешать его в убийстве Клита. An ignoras, сказал он ему, jus et fas Jovi assidere, ut quidquid rex agat, id fas justumque putetur (9). Он долгое время домогался у Александра гибели Никокреона, тирана острова Кипр. Буря бросила его в руки этого опасного врага. Александра больше не было. Никокреон истолок Анаксарха в ступе. Несчастный умер со стойкостью, достойной порядочного человека. Он восклицал под ударами песта: Anaxarchi culeum, поп Anaxarchum tundis (10). О нем также говорят, что он откусил язык и выплюнул его в лицо тирану.