Примечания 386 последовательное опровержение книги гельвеция «о человеке»
| Вид материала | Документы |
- 2. Анализ этических воззрений Канта и Гельвеция, 204.99kb.
- Первый арест, 2492.23kb.
- K. R. Popper the open society and its enemies, 7811.44kb.
- Мы выбрали только лучшие книги Страница «Книги, которые делают нас лучше», 7927.32kb.
- Примечания к консолидированному финансовому отчету, 93.72kb.
- Лекция первая введение в психолого-педагогическую антропологию, 975.63kb.
- Задача этой книги помочь читателю составить общее представление о психоанализе как, 1014.71kb.
- Задача этой книги помочь читателю составить общее представление о психоанализе как, 1098.38kb.
- «Я, конечно, вернусь…», 71.27kb.
- Пермский некрополь пермский некрополь, 968.85kb.
СТАТЬИ ИЗ «ЭНЦИКЛОПЕДИИ, ИЛИ ТОЛКОВОГО СЛОВАРЯ НАУК, ИСКУССТВ И РЕМЕСЕЛ»
ГЕРАКЛИТИЗМ, или философия Гераклита. (Ист. филос.)
Гераклит родился в Эфесе; он познал счастье, поскольку любил жизнь уединенную; с детства он подавал признаки редкой проницательности; он почувствовал необходимость учиться самому, переосмысливать понятия, которые ему внушали и которые он случайно приобретал раньше, без промедления умея признаться себе в их ложности.
Этот первый шаг приобщил его к большинству тех, кто проявил себя в поисках истины; и он оказался более мужественным, чем можно было предположить. Человек нерадивый, бесхарактерный и рассеянный предпочитает оставаться таким, каким сделала его природа, воспитание и различные обстоятельства, и плыть по течению всю свою жизнь, чем потратить несколько мгновений на усвоение принципов, которые ограничили бы его.
Поэтому он бывает недовольным в самой благоприятной обстановке, так как он пренебрег изучением искусства этим пользоваться. Червь сомнения, которого он тайно вынашивал в себе, зародившийся во время отдыха, к которому он стремился упорно и настойчиво, не жалея труда, постепенно растет и омрачает его счастье.
Убежденный в этой истине, $Гераклит$ отправился в школу Ксенофана, где посещал уроки Гиппаса, который тогда преподавал философию Пифагора, освобожденную от окутывавшей ее завесы. $Смотри$ Пифагорейская (философия).
Послушав самых знаменитых людей своего времени, он удалился от общества, чтобы в уединении путем размышления усвоить те знания, которые он получил.
Когда он возвратился на родину, ему пожаловали место первого судьи, но он вскоре приобрел отвращение к власти, которую осуществлял без особых успехов. Однажды он отправился в окрестности храма Дианы и стал играть в кости с детьми, которые там собирались. Несколько эфесцев, заметив его, сочли неблаговидным, что такой важный человек занимался делом, так мало соответствующим его достоинству, что и выказали ему. О, эфесцы!— ответил он им,— не лучше ли веселиться с этими невинными, чем управлять развращенными людьми? Он был рассержен на своих соотечественников, которые изгнали Гермодора, мудрого человека и его друга; и он не упускал ни одного случая, чтобы упрекнуть их в этой несправедливости.
Рожденный меланхоликом, предавшийся уединению, враг суматохи и хлопот, он уходит от государственной деятельности и возвращается к изучению философии. Дарий пожелал иметь его при своем дворе, но возвышенная душа философа с презрением отвергла обещания монарха. Ему больше нравилось заниматься истиной, овладевать самим собой, жить в скальной пещере и питаться овощами. Афиняне, у которых он пользовался самым большим уважением, не смогли вырвать его из жизни, суровость которой стала для него пагубной. Он заболел водянкой; плохое здоровье привело его в Эфес, где он сам занимался своим лечением. Убежденный в том, что сильное потоотделение уменьшит количество воды, которое распирало его тело, он забрался в хлев и велел облепить себя навозом — это средство не принесло ему облегчения. Он умер на следующий день от этой своеобразной ванны в возрасте шестидесяти лет.
Злоба людей огорчала его, но не раздражала. Он понимал, сколь несчастными делал их порок, и говорили, что он проливал над этим слезы. Такое сострадание свойственно снисходительной и чувствительной душе. И как же не быть таковыми, если известно, сколь пользование свободой ослаблено у того, кого увлекает сильная страсть или побуждает большая корысть. Он писал о веществе, о вселенной, о республике и теологии. Из этих разнообразных трактатов до нас дошло лишь несколько фрагментов. Он не домогался аплодисментов заурядных людей и полагал, что он достаточно ясно высказывался, применяясь к пониманию небольшого числа образованных и проницательных читателей. Другие называли его $темным$, , но это его мало заботило.
Он поместил свои творения в храм Дианы. Поскольку его представления о природе богов не совпадали с представлениями народа и он опасался преследования жрецов, он, как я уже сказал, имел осторожность или слабость прикрыться завесой непонятных и образных выражений. Неудивительно, что им пренебрегали грамматисты и его предали забвению философы в течение довольно длительного промежутка времени: они не понимали его. Первым опубликовал труды нашего философа Кратет.
Расцвет $Гераклита$ приходится на шестьдесят девятую олимпиаду. Вот основные принципы его философии, насколько мы можем о них судить на основании того, что было передано нам Секстом Эмпириком и другими авторами.
^
Логика Гераклита.
Чувства суть обманчивые судьи, поэтому никогда не следует полагаться на них, а не на разум.
Когда я говорю о разуме, я предполагаю тот универсальный разум (raison universelle), всеобщий и божественный, разлитый во всем, что нас окружает; он в нас, и мы в нем, и мы дышим им.
Именно дыхание связывает нас во время сна с универсальным разумом, всеобщим и божественным, который мы получаем во время бодрствования через посредничество чувств, открытых ему, как двери или каналы: он входит через эти двери или каналы, и мы проникаемся им.
Прекращением или беспрерывностью такого влияния $Гераклит$ объяснял воспоминание и забвение.
Он говорил: то, что исходит только от человека, не имеет и не заслуживает никакой веры, так как оно не может быть объектом универсального разума, всеобщего и божественного, единственного $критерия$ истинности, который мы имеем.
Отсюда видно, что $Гераклит$ признавал мировую душу, но не связывал с ней идею духовности (l'idée de spiritualité).
Достаточно общее презрение, которое он испытывал к людям, вполне свидетельствует о том, что он не верил также в то, что они равно наделены разумным началом, всеобщим, универсальным и божественным.
^
Физика Гераклита.
Небольшое количество аксиом, к которым можно ее свести, не создает высокого мнения о ней. Это цепь довольно своеобразных представлений.
Ничто не происходит из ничего, говорил он.
Огонь — начало всего: это то, что проявляется прежде всего в существах (les кtres).
Душа — огневая частица. Всякая огневая частица проста, вечна, неизменна и неделима.
Движение присуще собранию существ, но не каждой его части: среди них есть бездействующие или мертвые.
Вечное движется вечно. Преходящее и тленное движется лишь какое-то время.
Частицы огня совсем невидимы, неосязаемы, неощутимы; они ускользают от нас из-за малости их массы и быстроты их действия. Они бестелесны.
Бывает огонь искусственный, который не следует смешивать с огнем первоначальным.
И если все проистекает из огня, то все и превращается в огонь.
Есть два мира: один — вечный и несотворенный, другой — имел начало и будет иметь конец.
Мир вечный и несотворенный был первоначальным огнем, который есть, был и будет всегда mensura generalis accendens et extinguens, общей мерой всех состояний тел с момента их возгорания до момента их угасания.
Мир тленный и преходящий есть лишь кратковременное сочетание первоначального огня.
Огонь вечный, первоначальный, созидательный и всегда живой — это бог.
Движение и действие ему сущностны; он никогда не отдыхает.
Сущностное движение, из которого рождается необходимость и последовательность событий,— это судьба.
Это разумная субстанция; она проникает все существа, она — в них, они — в ней; это душа мира.
Эта душа является производящей причиной вещей.
Вещи находятся в постоянном изменении; они рождаются из противоположности движений, и через эту же противоположность они проходят.
Огонь, самый тонкий и рассеивающийся, сгущаясь, образовал воздух; уплотнившийся воздух образовал воду; сгустившаяся вода образовала землю. Воздух — это погасший огонь.
Огонь, воздух, вода и земля, разделенные вначале, позже, объединившись и сочетаясь, создали универсальный вид вещей (l'aspect universel des choses).
Соединение и разъединение суть два пути, зарождения и разрушения.
То, что разлагается, превращается в пары.
Одни легкие и тонкие, другие тяжелые и грубые. Первые произвели светящиеся тела; вторые — темные тела.
Душа мира — это влажный пар. Душа человека и других животных — это часть души мира, которую они получают через дыхание или через чувства.
Представьте себе сосуды, вогнутые с одной стороны и выпуклые с другой; образуйте выпуклость из паров тяжелых и грубых; заполните вогнутость легкими и тонкими — и вы получите звезды, их темные и светящиеся стороны, с их затмениями.
Солнце, Луна и другие звезды не больше, чем мы это можем увидеть. Какая разница между логикой и физикой древних и их моралью! они едва постигли азы природы, тогда как исчерпали знание о человеке и его поступках.
^
Мораль Гераклита.
Человек хочет быть счастливым: его цель — удовольствие.
Его поступки благие всегда, когда, совершая их, он может считать себя орудием богов... $^ Каков принцип!$
Чтобы быть счастливым, маловажно для человека много знать.
Он знает довольно, если он знает себя и владеет собой.
Что ему сделают, если он презирает смерть и жизнь? Какую значительную разницу усмотрит он между тем, чтобы жить, или, чтобы умереть, бодрствовать или спать, преуспеть или просуществовать, если он убежден, что в любом состоянии, в котором он существует, он следует закону природы?
Если он хорошо поразмыслит, жизнь покажется ему лишь состоянием смерти, а тело его — гробницей души. Ему нечего бояться и желать, кроме кончины.
Кто прочувствует, с какой абсолютной необходимостью здоровье следует за болезнью, а болезнь за здоровьем, радость за скорбью, а скорбь за радостью, пресыщение за нуждой, а нужда за пресыщением, отдых за усталостью, а усталость за отдыхом — и так со всеми противоположными состояниями, тот легко утешится в горе и умеренно возрадуется в счастье.
Нужно, чтобы философ знал много. Разумному человеку достаточно уметь управлять собой.
А главное — быть правдивым в своих речах и поступках.
То, что в человеке называют гением, есть демон.
Рождены ли мы гениальными или нет,— у нас есть все необходимое, чтобы быть счастливыми.
Существует универсальный, всеобщий и божественный, закон, из которого вытекают все другие. Нужно управлять людьми, как боги правят миром, где все необходимо и ладно.
Следует признать, по-моему, что в этих принципах есть что-то величественное и всеобщее, что могло исходить лишь от душ сильных и смелых и что могло зародиться лишь в таких же душах.
Здесь везде человеку предлагаются боги, природа и универсальность законов.
$Гераклит$ имел несколько учеников. Платон, тогда еще молодой, изучив философию под руководством $Гераклита$, усвоил то, чему он его учил о природе материи и движения. Говорят, что Гиппократ и Зенон создали свои системы, также воспользовавшись его учением.
Но насколько Гиппократ воспользовался идеями $Гераклита$? Вот это-то будет определить трудно, доколе истинные труды этого отца медицины будут смешиваться с теми, которые ему ложно приписываются.
Трактаты, в которых Гиппократ отказывается от опыта и наблюдения и предается гипотезам, сомнительны. Этот удивительный человек не пренебрегал разумом; но очевидно, он более доверял свидетельствам своих чувств и знанию природы и человека. Он охотно позволял врачу вмешиваться в философию; но он не мог вынести, когда философ вмешивался в медицину. Он не имел желания судить о жизни себе подобного на основании систематической идеи. Точнее сказать, Гиппократ не принадлежал ни к какой школе. Тот, утверждал он, кто осмеливается говорить или писать о нашей науке и кто претендует на то, что припомнил все случаи некоторых особых свойств, как, например, сухость и влажность, холод и тепло, держит нас в слишком тесных рамках и, усматривая в человеке лишь одну или две основные причины жизни и смерти, непременно впадает в многочисленные заблуждения. Тем не менее рациональная философия не была ему чуждой; и если мы обратимся к книге о началах и о плоти, нетрудно будет установить сходство и расхождение между его принципами и принципами $Гераклита$.
^
Физика Гиппократа.
Для чего, говорил Гиппократ, заниматься внешней стороной вещей. Из их влияния на человека и животных можно извлечь лишь весьма общее и неопределенное доказательство влияния на здоровье и болезнь, добро и зло, жизнь и смерть.
То, что называется теплом, представляется бессмертным. Оно понимает, видит, слышит и чувствует все, что есть и что будет.
В тот момент, когда происходило разделение смешанного, одна часть тепла поднялась вверх, заняла высокие области и стала оболочкой всего. Другая осталась внизу и образовала землю, которая была холодной, сухой и переменчивой. Третья заполнила промежуточное пространство и составила атмосферу. Остальное обволокло поверхность земли или немного отошло от нее, и это стало водой и ее испарениями.
Далее Гиппократ или тот, кто говорил от его имени, переходит к созданию человека и животных, к образованию костей, плоти, нервов и других органов тела.
По мнению этого автора, свет объединяется в единое целое и господствует.
Ничто не рождается, и ничто не умирает. Все меняется и изменяется.
Не рождается никакое новое животное, никакое новое существо.
Те, что существуют, растут, живут и проходят.
Ничто не прибавляется к целому. Ничто от него не убавляется.
Всякая вещь сообразуется с целым, и целое — с каждой вещью.
Существует универсальная необходимость, всеобщая и божественная, которая без разбора распространяется на то, что имеет волю, и то, что ее не имеет.
В общем непостоянстве каждое существо испытывает свою судьбу, а зарождение и разрушение — это один и тот же факт, рассмотренный с двух разных точек зрения.
Если что-то увеличивается, непременно что-то другое уменьшается, душа или тело.
Отдельные части целого, которое распадается, переходят в человека. Это скопления одного огня или одной воды или воды и огня.
Теплу свойственны три основных движения: либо оно перемещается снаружи внутрь, либо изнутри наружу, либо оно остается на месте и перемещается с жидкостями. Этим объясняется сон, бдение, рост, уменьшение, здоровье, болезнь, смерть, жизнь, глупость, мудрость, ум, бестолковость, деятельность, отдых.
Тепло руководит всем. Оно никогда не находится в покое.
Порядок в природе исходит от богов. Они делают всё, и всё, что они делают, необходимо и благотворно.
Спрашивается, нужно ли на основании этих принципов причислять Гиппократа к приверженцам атеизма,— мы предпочтем последовать сдержанности Мосхейма и оставить этот вопрос без ответа, чем добавить это известное имя к столь же известным другим.