И. Вольская Вмире книг Тургенева Москва,2008 г Аннотация Великие писатели всегда воплощали в книгах
| Вид материала | Книга |
- И. Вольская Вмире книг Толстого Москва,2008 г Аннотация Великие писатели всегда воплощали, 3107.25kb.
- Урок по литературному чтению в 3 классе Гринько О. И. Тема урока «Обобщающий урок, 51.42kb.
- Патриотическое воспитание младших школьников на уроках английского языка, 119.99kb.
- И. Вольская Начало Москва 2010 г. Содержание, 2811.01kb.
- Здравствуйте, мсье флобер, 39.46kb.
- Механизм воздействия инфразвука на вариации магнитного поля земли, 48.07kb.
- Для меня большая честь писать предисловие к сборнику «100 запрещенных книг: цензурные, 3478.49kb.
- АРима ббк 86,42 удк 21 а 81 сотвори благодать, 11621.4kb.
- Можно ли наказывать детей вопрос о строгости воспитания всегда волновал родителей., 26.55kb.
- Указатель книг и статей «Вмире экономики», 339.03kb.
Как могли, они все стремились понять свое время, пути развития общества, смысл и значение литературы.
Хотя подчас общение даже с самыми выдающимися людьми — не так уж и легко, далеко не всегда безболезненно.
6
Дружба с Львом Толстым сыграла важную роль в его жизни. Все началось с переписки. Потом, приехав в Петербург, Толстой остановился у Тургенева. В тот же день они поехали к Некрасову.
Мы обычно представляем себе Льва Толстого мудрым старцем, смиренным проповедником христианских основ жизни. Но явившийся тогда в Петербург молодой офицер еще был совсем другим.
«Милый, энергический, благородный юноша — сокол!.. а может быть, и орел...» — говорится о нем в одном из писем Некрасова.
А через несколько дней к Тургеневу зашел Фет и узнал от слуги, что Толстой спит в гостиной.
«Вот все время так, — рассказывал ему потом с усмешкой Тургенев, — вернулся из Севастополя с батареи, остановился у меня и пустился во все тяжкие. Кутежи, цыгане и карты во всю ночь; а затем спит как убитый. Старался удерживать его, но теперь махнул рукою...»
Между Толстым и Тургеневым пошли затем размолвки, споры; видимо, сказывалась разница в возрасте, во взглядах, в характерах. Но с течением времени оба поняли, что любят и высоко ценят друг друга.
При жизни классики, подобно любому смертному, не лишены обычных человеческих недостатков, даже ссорятся иногда.
Ну, те, с кем Тургенев расходился во взглядах, вполне могли его не понять, осуждать. Но даже, казалось бы, единомышленники...
В конце мая 1861 года к Тургеневу в Спасское приехал Лев Толстой, они вместе отправились к Фету в его имение.
И вот столовая на следующее утро. Хозяин, хозяйка, гости — Толстой и Тургенев, интеллигентный разговор. Хоть картину пиши — «Властители дум».
Тургенев упомянул между прочим, что гувернантка, воспитательница его дочери, требует, чтобы та собственноручно чинила рваную одежду бедняков.
О дальнейшем поведал Фет в своих воспоминаниях.
— И это вы считаете хорошим? — спросил Толстой.
— Конечно, это сближает благотворительницу с насущной нуждой.
— А я считаю, что разряженная девушка, держащая на коленях грязные и зловонные лохмотья, играет неискреннюю, театральную сцену.
— Я вас прошу этого не говорить! — воскликнул Тургенев.
— Отчего же мне не говорить того, в чем я убежден, — отвечал Толстой.
Потеряв самообладание и бледный от волнения, Тургенев воскликнул:
— Так я заставлю вас молчать оскорблением!
За оскорблением, пожалуй, вполне могла последовать дуэль. К счастью, Тургенев сумел себя обуздать, извинился перед хозяйкой за свой, по его словам «безобразный поступок» и уехал; а из Спасского отправил затем письмо Толстому, в котором просил извинения. Примечательно, что эта пустяковая ссора надолго разъединила двух классиков. Лишь много лет спустя Толстой вдруг написал Тургеневу, что хотел бы возобновить прежние отношения, забыть о ссоре.
Вполне в духе Евангелия, которое учит не гневаться, по возможности мириться даже с врагом.
Надо все-таки отдать должное обоим классикам. Агрессивности они не проявили, просто расстались на долгие годы, и, когда состоялась наконец их встреча, Тургенев затем написал Толстому: «Я почувствовал очень ясно, что жизнь, состарившая нас, прошла и для нас недаром — и что Вы и я — мы оба стали лучше, чем шестнадцать лет тому назад, и мне было приятно это почувствовать».
А вот ссора между Тургеневым и Гончаровым.
Иногда Гончаров с увлечением рассказывал о своих литературных замыслах, о своей подготовительной работе. А потом, ему показалось, что в «Дворянском гнезде» есть персонажи и ситуации, схожие с теми, о которых он рассказывал Тургеневу, что Тургенев кое-что заимствовал из его будущего романа «Обрыв».
Однажды Гончаров сказал критику, приглашенному на обед к Тургеневу: «Это на мои деньги будете обедать», — подразумевая полученный автором «Дворянского гнезда» гонорар.
Тургеневу об этом сообщили, и он послал Гончарову письмо, где потребовал третейского суда или дуэли.
Третейский суд состоялся в конце марта 1960 года; эксперты нашли, что возникшие на одной и той же русской почве произведения обоих авторов должны были «случайно совпадать в некоторых мыслях и выражениях, что оправдывает и извиняет обе стороны». Тургенев побледнел, заявил Гончарову о прекращении с ним дружеских отношений и ушел. «Задушевной откровенности между нами существовать уже не может с этого дня!..»
Впоследствии они помирились, преодолев обиды.
Как трудно, пока еще даже самым великим, «возлюбить» друг друга. Что уж говорить о менее великих.
Нравы писателей, соответствие этих нравов тем идеям, которые писатели выражали...
Как затем утверждал в своих «воспоминаниях» П. Д. Боборыкин: «Все они могли иметь честные идеи, изящные вкусы, здоровые понятия, симпатичные стремления, но они все были продуктом старого быта...»
Случалось, Тургенева упрекали в бесхарактерности и беспринципности. Может быть, ему просто были свойственны миролюбие и доброта?
Один модный светский кавалер якобы рассказывал Боборыкину, как Тургенев на каком-то рауте «сначала ругательски ругал весь этот высший монд; а когда одна великая княгиня сказала ему несколько любезностей, то весь растаял».
Ну, может быть, не «растаял», а лишь ответил на любезность любезностью?
Зимой Тургенев болел невралгией, летом отправился на воды в Германию в маленький городок Зинциг. Там, одновременно с лечением, была почти написана повесть «Ася», которую он завершил уже в Риме.
Он по-прежнему много ездил по свету. Летом — опять в Куртавнеле, собирается в Петербург.
«Нет, уже точно: этак жить нельзя, — писал он Некрасову. — Полно сидеть на краюшке чужого гнезда. Своего нет — ну и не надо никакого».
Затем он вдруг вместо Петербурга отправился в Рим с Боткиным, своим старым другом. И по-прежнему он писал письма Полине Виардо.
Есть что-то странное в пребывании Тургенева «на краюшке чужого гнезда».
В наши задачи не входит исследование отношений Полины и Луи Виардо, а также их отношений с Тургеневым.
Просто дружба? Вряд ли. Тут была любовь. И возлюбленная была не только талантлива и прелестна, но еще, видимо, и умна. А отчего она не рассталась с Луи Виардо?
Может быть, влияли нравы парижского «света», не слишком строгие, или тот «карнавал», что в пору успеха окружал знаменитую певицу? Или, может быть, возлюбленной Тургенева она была вначале. А потом лишь другом?
Это все лишь мимолетные предположения.
Летом 1858 года он вернулся в Россию. Еще будучи за границей, приступил к работе над «Дворянским гнездом», но работа шла трудно. Теперь в Спасском дело пошло.
7
Это был триумф! Роман сразу признали огромной удачей, классическим произведением русской литературы.
Но жизнь шла вперед, уже требовались новые герои, посвятившие себя общественному служению.
Следующий роман — «Накануне», где герои — провозвестники новой жизни. В основе — «мысль о необходимости сознательно-героических натур», — писал Тургенев.
Весной 1859 года он стал составлять план нового романа — список действующих лиц, главные факты из их биографий, короткие характеристики, привычки, особенности этих людей, а осенью 1859 года роман был закончен. Критики писали о его общественной значимости.
В ожидании смены одной формы общества другой росли революционные настроения, вспыхивали бунты, шли споры о будущем общественном устройстве России. Вслед за романом Тургенев написал статью «Гамлет и Дон Кихот». Два героя мировой литературы. В статье Дон Кихот, личность героическая, самоотверженная, противостоит нерешительному, вечно колеблющемуся Гамлету. «Когда переведутся такие люди, пускай закроется навсегда книга истории! В ней нечего будет читать», — утверждал Тургенев.
Но к этому времени среди авторов журнала «Современник» наметился раскол. Чернышевский и Добролюбов, например, энергично призывали к революции, другие были против резкой ломки и потрясений. По этой причине от журнала отошли Григорович, Островский, Лев Толстой и вслед за ними — Тургенев.
Весной 1860 года Тургенев уехал на воды за границу из-за болезни горла, затем отправился в Париж и в это время работал над новым романом — «Отцы и дети». В главном герое, Базарове, он хотел воплотить определенные взгляды разночинной интеллигенции шестидесятых годов, «то едва народившееся, еще бродившее начало, которое потом получило название нигилизма».
Нигилизм (от лат. — «ничто»), отрицание общепринятых ценностей — прежних идеалов, морали, культуры — в кризисные эпохи, когда рушится прежнее общественное устройство...
Во времена Тургенева это прежде всего отрицание крепостнических традиций.
В апреле 1861 года он вернулся в Россию и летом закончил «Отцы и дети».
Началу работы над каждым произведением обычно предшествовала большая подготовка. Во-первых, список действующих лиц. Это не просто перечисление. На каждое действующее лицо составлялись характеристики: кто были родители персонажа, его возраст, какое получил воспитание, образование. В этом методе были свои минусы. (Иногда ведь без всякого плана, из смутного хаоса рождается вдруг откровение.) Подготовленный материал, попадая в текст, подчас выглядит схематично: длинные отступления, посвященные истории жизни персонажа, факты, подробности — деловито, просто, как будто биография для отдела кадров... Но чаще всего талант, искренность, вдохновение все преодолевали.
Во-вторых, краткое содержание будущего произведения.
Наконец, в-третьих, замечания и мысли. Многие он использовал в тексте. Например, замечание под номером один к роману «Отцы и дети»: «Падающий мертвый лист похож на спускающуюся бабочку. Самое мертвое и самое живое».
В главе двадцать первой встречаем: «Посмотри, — сказал вдруг Аркадий, — сухой кленовый лист оторвался и падает на землю, его движения совершенно сходны с полетом бабочки. Не странно ли? Самое печальное и мертвое сходно с самым веселым и живым».
Огромный, почти непрерывный труд, увлеченность, сомнения...
Обстановка в стране к тому времени осложнилась. Вместо освобождения крестьян с землею их теперь заставляли арендовать землю у помещиков. В стране создалась революционная ситуация, шла идейная борьба. Когда напечатали роман Тургенева, нападки посыпались со всех сторон.
Он стремился объективно, честно, в меру своего понимания показать людей и жизнь. Но, по мнению одних читателей, это идеализация «отцов» и осуждение молодежи, по мнению других — идеализация молодежи и клевета на «отцов». Одни якобы «с хохотом презрения» сжигали фотографии писателя за оскорбление молодежи, другие обвиняли его в низкопоклонстве перед той же молодежью. Но Тургенев утверждал, что содержание и ход романа диктует жизнь, что писатель должен изображать, а не проповедовать.
Да, в душе писателя-реалиста жизненная правда побеждает его личные пристрастия, предрассудки; от жизненной правды он идет к идее, к теме. «Мне кажется, — писал Тургенев, — главный недостаток наших писателей — и преимущественно мой — состоит в том, что мы мало соприкасаемся с действительной жизнью, то есть с живыми людьми...»
Он был счастлив, когда работал над книгами, но потом... Сколько противоречий, нападок... После всех трудов сколько стрессов, болезненных разочарований!
Он признавался Достоевскому: «...Люди, которым я очень верю... серьезно советовали мне бросить мою работу в огонь... Как тут прикажете не усомниться и не сбиться с толку? Автору трудно почувствовать тотчас, насколько его мысль воплотилась — и верна ли она, и овладел ли он ею — и так далее. Он как в лесу — в своем собственном произведении».
Достоевский считал «Отцов и детей» лучшим из всех произведений Тургенева и приравнивал этот роман по значению к «Мертвым душам» Гоголя. Какое это было для Тургенева счастье!
Если бы мог он тогда прочитать будущий отзыв Чехова: «Боже мой! Что за роскошь «Отцы и дети»! Просто хоть караул кричи. Болезнь Базарова сделана так сильно, что я ослабел, и было такое чувство, что я заразился от него. А конец Базарова? А старички? А Кукшина? Это черт знает как сделано. Просто гениально!»
8
В мае 1862 года Тургенев отправился из Парижа в Лондон для встречи с Бакуниным, бежавшим из сибирской ссылки. Старые друзья — Герцен, Огарев, Бакунин и Тургенев — несколько дней увлеченно беседовали и очень много спорили о путях общественного развития. Отвергая революционный путь, Тургенев считал, что к прогрессу и свободе может лишь постепенно привести распространение знаний и культуры среди народа.
Вскоре Тургенев поехал в Петербург, а затем в Спасское. В августе он уже снова был за границей. Затем через русского посланника в Париже его вызвали в Петербург на допрос из-за его связей с Лондонскими изгнанниками. О своих взглядах, независимых, но умеренных, Тургенев написал Александру II. Герцен был этим возмущен, восприняв это как «раскаяние».
Наконец, в январе 1864 года Тургенев приехал в Россию для дачи показаний в Сенате. Все обошлось благополучно, и летом он уже был в Бадене.
Это было для Тургенева нелегкое время. Поредел круг друзей; в России, как бывает всегда в переходный период, ломка общественных отношений. Как писал впоследствии Тургенев: «Новое принималось плохо, старое всякую силу потеряло...»
В 1864 году Полина Виардо и ее семейство поселились в предместье Баден-Бадена в Германии, купили себе там виллу. Тургенев приобрел участок рядом с ними.
Дочь его, Полина вышла к этому времени замуж за владельца стекольной фабрики Гастона Брюэра. А в конце семидесятых Тургенев писал брату: «Зять мой до последнего сантима просадил приданое моей дочери и, вероятно, в скором времени принужден будет объявить себя банкротом...» Потом дочь ушла от мужа к отцу и, наконец, поселилась с детьми в Швейцарии.
А пока что Тургенев работал над новым романом — «Дым». За этот роман его потом дружно ругали все. Гончаров, например, встретившись с автором, сказал:
— Начал было читать, но скучно показалось. Эти генералы — точно не живые, а деланные, как фигуры восковые. Да и кучка нигилистов по трафарету написана. Изменило вам на этот раз перо, изменило оно вам и искусству...
А Достоевский объявил в пылу спора с Тургеневым:
— Эту книгу надо сжечь!..
И великосветские генералы, и «нигилисты» в романе, скорее, сатира, пародия, чем живые люди. В их изображении не чувствуется свойственное обычно Тургеневу умение проникать в сознание персонажа; святое умение понять чужую душу, ее устремления и несовершенство; искренне пожалеть.
Может быть, здесь у Тургенева сатирическая манера как-то не вполне согласуется со всем стилем романа, с изображением других персонажей. Зато главные герои — люди живые, реальные, через них очень важные проблемы становятся ясней.
9
Во время войны между Францией и Германией Тургенев и семейство Виардо находились в Баден-Бадене. Тургенев писал оттуда: «По ночам здесь ясно слышно бомбардирование Страсбурга... Железный век все еще не прошел — и мы все еще варвары!..»
Когда Виардо на время отправились в Лондон, Тургенев поехал с ними. Там он стал работать над повестью «Вешние воды». Зимой он уже был в России.
А весной во Франции — восстание, революционное правительство, Парижская коммуна.
Вернувшись в Лондон, а затем вместе с семьей Виардо в Париж в конце 1871 года, Тургенев дорабатывал «Вешние воды».
Огромный успех повести весьма удивил автора, ведь он вроде бы не решал в ней социальных проблем. И уже он вынашивал сюжет и план романа, где хотел отразить новый этап — народничество, движение разночинной интеллигенции.
В Париже он встречался с идеологом народничества Лавровым, с Кропоткиным и другими революционными деятелями. Он помогал эмигрантам, старался облегчить их жизнь. Одновременно он составлял подробные характеристики своих будущих персонажей, конспекты глав и отдельных сцен. В 1876 году он в течение трех месяцев написал свой роман, работая буквально с утра до ночи.
Теперь обществу не нужны были Базаровы. Не нужны и особенные таланты. Требовались терпение, самоотверженность, повседневное трудолюбие. Все это воплощал в себе Соломин в романе «Новь».
Изображая народничество, приходилось о многом умалчивать... Вскоре, как обычно, посыпались упреки. Демократы полагали, что автор исказил облик революционной молодежи; противники демократии возмущены были осмеянием высших кругов.
Отдельные неудачи, бесконечные нападки не могли помешать. Всю жизнь изо всех сил он делал свое настоящее дело. «Люди, подобные ему, — говорил Мопассан, — стяжают любовь всех благородных умов мира».
Постоянно теперь живя в Париже вместе с семейством Виардо, он лето проводил в Бужевале на своей даче, расположенной рядом с их усадьбой.
Начиная с 1877 года стали появляться тургеневские «Стихотворения в прозе», многие из них стали хрестоматийными.
Летом 1880 года в Москве был установлен памятник Пушкину на Тверском бульваре. Три дня продолжались торжества, и, по свидетельству очевидцев, Тургенев был «главным живым героем этих торжеств».
Через год он снова приехал на родину — в последний раз. Он вернулся в Париж, замышляя окончательный переезд в Россию. Но было уже поздно.
10
У каждого когда-то настает время прощания с жизнью. Пробил час и для Тургенева. Рак спинного мозга. Разрушение нескольких позвонков.
И невольно вдруг вспоминаются слова Достоевского: «Поэт, талант, аристократ, красавец, богач, умен, образован, 25 лет...»
Все проходит. Лежал больной, старый человек. Беспросветные страшные муки...
«Я страдаю так, что по сто раз в день призываю смерть. Я не боюсь расстаться с жизнью», — говорил он теперь.
Ох, как прав был иранский поэт Омар Хайям:
Все трудней становится дорога,
Все короче долгой жизни нить.
Легкой жизни я просил у Бога,
Легкой смерти надо бы просить.
А вдруг земная жизнь — наказание за какие-то грехи в иных мирах, лишь этап долгого, мучительного совершенствования? Впрочем, грехов почти каждый совершает немало и в земной жизни (зачастую сам того не понимая).
Говорят, писатель — не тот, кто может писать, а тот, кто не может не писать. И теперь, терзаемый болью, страхом, отчаянием, он все же думал об очередных произведениях. Он диктовал Полине Виардо, неизменному своему другу, рассказ и очерк, а затем начал подготовительную работу к большому роману.
Виардо знала русский язык, но Тургенев ей диктовал на французском, немецком, итальянском, а она затем все излагала по-французски. Лишь по-русски не диктовал: слишком любил этот язык; он бы стал подбирать каждое слово, фразу, отрабатывать ритм и мелодию, зримые картины... А на это уже не было сил!
Задуманный роман остался ненаписанным, удалось лишь продиктовать имена действующих лиц.
Он просил похоронить его в России. Его похоронили в Петербурге, на Волковом кладбище.
Это была достойная и, пожалуй, счастливая в общем жизнь: ведь он почти вполне реализовал свои внутренние возможности, чтобы чуть-чуть светлей становились человеческие души.
Итак, посмотрим, как выразил Тургенев
свое восприятие мира.
Откроем, том за томом, его книги.
Хорь и Калиныч
Автор «Записок» познакомился в поле с калужским мелким помещиком Полутыкиным, «страстным охотником и, следовательно, отличным человеком». Полутыкин пригласил его к себе, но сначала предложил зайти к Хорю.
— А кто такой Хорь?
— А мой мужик... Он отсюда близехонько.
Одинокая, крепкая усадьба Хоря возвышалась посреди леса на расчищенной поляне и состояла из нескольких сосновых срубов, соединенных заборами.
— Скажите, пожалуйста, — спросил я Полутыкина за ужином: — отчего у вас Хорь живет отдельно от прочих ваших мужиков?
— А вот отчего: он у меня мужик умный.
Лет 25 назад у Хоря сгорела изба, он пришел к покойному отцу своего нынешнего барина и попросил разрешения поселиться в лесу на болоте.
— Да зачем тебе селиться на болоте?
— Да уж так.., а оброк положите какой сами знаете.
— Пятьдесят рублев в год!
— Извольте...
Постепенно Хорь разбогател.
— Торгуем помаленьку маслишком да дегтишком... Человек он предприимчивый, деятельный, умеет использовать любую возможность.
Потом автор знакомится с еще одним крестьянином Полутыкина — Калинычем: «Меня занимали мои новые знакомцы... Я с удовольствием слушал их и наблюдал за ними».
Как важно это — наблюдать и осмысливать окружающее! Это умение каждому бы не помешало в жизни!
Хорь — старик, «лысый, низкого роста, плечистый и плотный... Склад его лица напоминал Сократа: такой же высокий, шишковатый лоб, такие же маленькие глазки, такой же курносый нос».
Калинычу лет сорок. Высокого роста, худой, голубоглазый.
Хорь «себе на уме». Человек «положительный, практический, административная голова, рационалист».
Калиныч — веселый, кроткий. Идеалист, романтик, восторженный и мечтательный. И жили они совсем по-разному. «Хорь понимал действительность, то есть обстроился, накопил деньжонку, ладил с барином и с прочими властями; Калиныч ходил в лаптях и перебивался кое-как. Хорь расплодил большое семейство, покорное и единодушное; у Калиныча была когда-то жена, которой он боялся, а детей и не бывало вовсе. Хорь насквозь видел господина Полутыкина; Калиныч благоговел перед своим господином».
Калиныч, «усердный мужик», свое хозяйство «в исправности» содержать не мог. Барин сам признавал: «Я его все оттягиваю. Каждый день со мной на охоту ходит... Какое уж тут хозяйство...»