Geum.ru

Пло что-то черное, по форме вроде большой бабочки с раскрытыми крыльями… Вмерцающем свете люминесцентной лампы стало понятно: это темно-красное кровавое пятно

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   30




Глава 14

День за днем Наката приходил на огороженный забором пустырь. Пропустил только один раз - с утра зарядил проливной дождь, и он остался дома: надо было немного постолярничать. Все остальные дни Наката проводил на пустыре, сидя в зарослях и надеясь встретить пропавшую пеструю кошку или того человека в необычной шляпе. Но его бдения результата не давали.

С заходом солнца Наката отправлялся к хозяевам кошки с докладом о том, как продвигаются поиски: что узнал, куда ходил, что делал. Его выслушивали и вручали гонорар за день - три тысячи иен. Награждали всегда одинаково. Такова была его ставка. Никто ее не устанавливал, просто само собой получилось. В округе за ним закрепилось прозвище - «Мастер сыска», а вместе с ним как-то незаметно и эти три тысячи в день. С деньгами обязательно давали что-нибудь еще - еду, одежду. А если Наката находил и возвращал потерявшегося питомца хозяевам, получал премию - еще десять тысяч.
  Кошки пропадали не каждый день, поэтому в месяц выходило немного, но с коммунальными службами за Накату расплачивался младший брат - он распоряжался оставшимся от родителей наследством (весьма скромным) и кое-какими сбережениями. Плюс Наката, как престарелый инвалид, получал от городских властей пособие, на которое можно жить, особо не нуждаясь. Так что вознаграждение за свои труды он мог тратить совершенно спокойно. Ему казалось, что денег у него целая куча. (По правде говоря, он плохо представлял, что с ними делать, и дальше редких вылазок в какое-нибудь местечко, где подавали угря, фантазия его не заводила.) То, что оставалось, Наката прятал дома под циновку. В банке или на почте человеку, который не умел ни читать, ни писать, делать было нечего. Ведь там бланки надо заполнять, писать имя, адрес...
  Наката никому не говорил, что знал кошачий язык. Кроме кошек, об этом не подозревал никто. Попробуй скажи кому-нибудь - сразу решат: у старика окончательно крышу сорвало. Все, конечно, знали, что у Накаты мозги не в порядке, но одно дело - мозги, и совсем другое - крыша...
  Бывало, он увлеченно беседует на обочине с какой-нибудь кошкой, и прохожим до них нет никакого дела. Подумаешь, старикан что-то бормочет. С кошкой, как с человеком, разговаривает. Что тут особенного? Люди даже восхищались: «Ну дает Наката-сан! И как он их повадки понимает? Говорить, что ли, по-ихнему научился?» А он в ответ только посмеивался. Всегда вежливый, улыбчивый, Наката у окрестных домохозяек был на самом хорошем счету. Еще его любили за опрятный вид. Жил он бедно, однако очень любил ходить в баню и стирать одежду - кроме денег, хозяева кошек часто дарили ему ненужные вещи, почти новые. Может, розовая рубашка для гольфа от Джека Никлауса и не очень ему подходила, но на такие пустяки он внимания не обращал.

***

  Стоя на пороге, Наката, заикаясь, докладывал госпоже Коидзуми, как идут поиски ее любимицы:
  - Наката кое-что узнал по вашему делу. Есть такой Кавамура-сан. Несколько дней назад он, кажется, видел на большом пустыре, где забор, пеструю кошку, похожую на вашу. Примерно через две большие дороги отсюда. И возраст, и масть, и ошейник - все, как у Кунжутки. Наката хочет как следует покараулить на этом пустыре. Наката берет с собой бэнто и сидит там с утра до вечера. Нет-нет. Вы не беспокойтесь. Накате делать нечего, посидит, если сильный дождь не пойдет. Но если вы считаете, что больше караулить не надо, скажите. Тогда Наката сразу перестанет караулить.
  О том, что Кавамура-сан - не человек, а всего-навсего полосатый палевый кот, - Наката, чтобы не запутывать госпожу Коидзуми, предусмотрительно промолчал.
  Поблагодарив Накату, госпожа Коидзуми рассказала, что две ее маленькие дочки ужасно скучают без своей любимой кошечки. Даже не едят ничего. Просто жить без нее не могут. У самой госпожи Коидзуми времени ее искать не было, и она радовалась, что нашелся человек, который с таким усердием взялся за это дело за три тысячи в день. Старичок, конечно, со странностями, разговаривает как-то чудно, однако с виду человек неплохой, да и мастер, если люди верно говорят, по части розыска кошек. Честный, может, о нем и не скажешь, зато у такого хитрости не хватит обманывать. Госпожа Коидзуми передала Накате конверт с дневным заработком, положила в специальный судок, где еда долго не остывает, только что приготовленного риса с отваренными клубнями таро

<Тропическое растение с богатым содержанием крахмала>

.
  Наката с поклоном принял судок и, вдохнув поднимавшийся аромат, поблагодарил:
  - Большое спасибо. Наката очень любит таро.
  - Буду рада, если вам понравится, - сказала мадам Коидзуми.

***

  Уже вторую неделю Наката дежурил на пустыре, изрядно перевидав за это время разных кошек. Каждый день на пустырь являлся палевый в полоску Кавамура-сан, усаживался рядом с Накатай и по-приятельски начинал что-то лопотать. И Наката с ним здоровался. Заводил разговор о погоде, о муниципальных субсидиях, однако по-прежнему совершенно не понимал, что хочет сказать Кавамура.
  - Дожка зацеп, нисии торчит, - выдал Кавамура. Видно было: он хочет что-то сообщить, - только Наката так ничего и не уразумел, и честно в этом признался.
  На кошачьей морде появилось выражение легкого недоумения. Кавамура решил, видимо, изложить то же самое другими словами и перестарался - получилось еще хуже:
  - Нисии кричит, хватить!
  Сейчас бы сюда Мими, подумал Наката. Отлупила бы Кавамуру по щекам, чтобы понятнее выражался. Толково объяснила бы что к чему. Голова у нее хорошо работает. Но Мими не было. В этих зарослях она решила не показываться - уж больно не любила чужих блох собирать.
  Нагрузив старика несуразицей, довольный Кавамура-сан удалялся.
  Появлялись на пустыре и другие кошки. Поначалу они боялись Накату, с беспокойством поглядывали на него издалека, но когда понимали, что он просто сидит и ничего плохого делать не собирается, успокаивались. Наката всегда был приветлив, здоровался, называл своз имя. Но кошки как сговорились - молчали, будто набрали в рот воды. Делали вид, что ничего не видят и не слышат. Местные обитатели на редкость здорово умели притворяться. Не иначе как от людей натерпелись, решил про себя Наката. Но упрекать их в необщительности он не мог: что ни говори, а он для них чужак и не имеет права что-нибудь от них требовать.
  Но один не лишенный любопытства персонаж в этой компании все же нашелся и на приветствие Накаты отреагировал.
  - Ты что же? Умеешь разговаривать по-нашему? - нерешительно оглянувшись по сторонам, спросил пятнистый черно-белый кошак с порванным ухом. Несмотря на бесцеремонный тон, он производил приличное впечатление.
  - Совсем чуть-чуть, - отвечал Наката.
  - Чуть-чуть - тоже не шутка, - заявил пятнистый.
  - Меня зовут Наката. Извините, а как можно к вам обращаться?
  - Чего-чего? - грубо бросил кот.
  - Как вам нравится фамилия Окава? Не возражаете, если я буду вас так называть?
  - Зови как хочешь. Мне до лампочки.
  - Окава-сан! Не отведаете ли тогда в честь нашего знакомства сушеных сардинок?
  - Давай. Сардинки, говоришь? Это в самый раз. То, что нужно.
  Наката вытащил из сумки завернутые в целлофановую пленку сардины и стал угощать ими Окаву. Он всегда носил с собой несколько таких упаковок. Окава-сан, с аппетитом чавкая, сжевал сардины подчистую, не оставив ни голов, ни хвостиков, и принялся умываться.
  - Извини, - сказал он, покончив с туалетом. - Теперь я твой должник. Хочешь, оближу?
  - Нет-нет. Я бы с радостью, но сегодня не надо. Спасибо. Э-э... Я вам правду скажу, Окава-
сан. Накату в одном доме попросили поискать вот эту кошечку. Пестрая, кличка - Кунжутка.
  С этими словами Наката достал из сумки цветную фотографию и показал ее Окаве.
  - Есть сведения, что ее видели на этом пустыре. Поэтому Наката здесь несколько дней сидит и ждет ее. Вам она случайно не попадалась?
  Окава мельком взглянул на фото и помрачнел. На лбу залегла складка, и он несколько раз моргнул.
  - Послушай, сардины я твои съел. Спасибочки. Я не вру. Спасибо, правда. Но про это говорить не буду. Стоит только вякнуть - сразу кранты.
  - Как это - кранты? - растерялся Наката.
  - Атак. Знаешь, какой он опасный, этот урод? Забудь-ка ты про кошку, вот что я тебе скажу. И к этому месту больше близко не подходи, если можешь. От всего сердца советую. Уж извини, что не помог, зато совет дал. Это тебе за сардины.
  С этими словами Окава встал, огляделся и пропал в кустах.
  Наката вздохнул, извлек из сумки термос и стал не спеша отхлебывать горячий зеленый чай. Окава-сан говорил об опасности, однако Наката никак не мог уразуметь, что в этом месте может быть опасного. Потерялась пестрая кошка, он ее ищет. В чем тут опасность? Неужели в том самом типе в чудной шляпе, что охотится за кошками, о котором рассказывал Кавамура? Но ведь Наката человек, а не кошка. Ну, ловит кошек. Почему Наката должен его бояться? Нет причин.
  Однако в мире существовала масса вещей, о которых Наката даже не подозревал, и масса причин, не доступных его пониманию. Поэтому он решил больше об этом не думать. Что толку напрягать мозги, если их все равно не хватает? Одна головная боль. Наката сосредоточенно допил чай, закрутил крышку термоса и поставил его в сумку.
  После того как Окава растворился в зарослях, на пустыре долго никто не появлялся. Лишь бабочки беззвучно порхали над травой, да залетали стайки воробьев, которые рассыпались в разные стороны, потом снова сбивались в кучу и исчезали. Наката поминутно клевал носом и тут же просыпался. За временем следил по солнцу.
  Пес возник перед Накатой ближе к вечеру.
  Неуклюже переваливаясь, он внезапно вылез из кустов, не издав ни единого звука. Накате он показался настоящим теленком. На длинных лапах, с короткой шерстью, налитыми стальными мышцами. Уши отточенные, как кончики ножей. Без ошейника. Породу Наката не знал, зато с первого взгляда понял: серьезная псина. Если что - разорвет. Такие собаки в армии служат.
  Пес таращил пронзительные бесстрастные глаза и скалил пасть с острыми белыми клыками, обрамленную вывернутыми складками свисавшей кожи. На клыках - следы крови. Приглядевшись, Наката заметил прилипшие к пасти какие-то скользкие ошметки, вроде остатков мяса. Меж зубами ярко пламенел алый язык. Пес, не шевелясь, уставился на Накату и долго не подавал голоса. Наката молчал тоже. С собаками разговаривать он не умел. Только с кошками. Глаза пса льдисто застыли, словно стеклянные бусины из болотной воды.
  Наката тихонько вздохнул. Нет, страха не было. Конечно, он понимал, что оказался в опасности, лицом к лицу (бог знает, как так получилось) с агрессивным существом. Но то, что оно угрожает именно ему, до Накаты не доходило. Смерть находилась за гранью его воображения изначально. Боль, пока не пришла, тоже была вне пределов понимания. Он не представлял, что это такое, и поэтому, даже увидев такое чудище, не очень испугался. Просто не по себе стало.
  - А ну вставай!
  Наката чуть не задохнулся. Он еще и разговаривает?! Впрочем, слово «разговаривает» здесь не совсем подходило. Губы-то у пса не двигались. Он передавал свои мысли Накате каким-то другим способом.
  - Поднимайся и за мной, - приказал пес.
  Наката послушался и поднялся с земли, собираясь было подойти к нему поздороваться, но передумал. Если даже он разговаривает, какой от этого толк? У Накаты не было никакого желания с ним говорить. И называть никак эту зверюгу не хотелось. Вряд ли удастся когда-нибудь с ней подружиться, как ни старайся.
  А вдруг эта собака с губернатором связана, мелькнуло в голове у Накаты. Вдруг губернатор узнал, что Наката за деньги ищет кошек, и послал ее, чтобы отобрать у него пособие? У губернатора вполне могла быть такая же собака, как у военных. Вот будет номер...
  Стоило Накате встать, как пес медленно двинулся вперед. Сняв сумку с плеча, Наката зашагал следом, глядя на обрубок собачьего хвоста, под которым болтались огромные яйца.
  Пес пересек пустырь и пролез наружу сквозь дыру в дощатом заборе. Наката проделал то же самое. Пес шел, не оглядываясь. И без того - наверное, по звуку шагов - знал, что Наката следует сзади. Впереди была торговая улица: стало больше прохожих, в основном - вышедших за покупками домохозяек из окрестных домов. Подняв морду и вперившись взглядом прямо перед собой, пес вышагивал с таким видом, что попадавшиеся навстречу люди, заметив большущего черного кобеля устрашающей наружности, уступали ему дорогу, а некоторые слезали с велосипедов и на всякий случай переходили на другую сторону улицы.
  Наката шел за своим проводником, и ему казалось, что люди сторонятся именно его. Может, думают, он без поводка выгуливает здоровенную собаку. И действительно, кое-кто посматривал на старика с осуждением, что его очень печалило. Ему хотелось объяснить этим людям, что он делает это не по своей воле. Это собака ведет его за собой. И на самом деле Наката не сильный, а слабый.
  Пес между тем все дальше уходил от пустыря. Миновал несколько перекрестков, прошел торговой улицей. Светофоров для него словно не существовало. Широких проспектов в округе не было, машины особенно не разгонялись, поэтому пес запросто шел через дорогу на красный свет. При виде собаки водители жали на тормоза, а кобель, оскалившись, злобно озирался и, не спеша, даже с каким-то вызовом, переходил на красный. Наката - за ним. А что ему оставалось делать? Пес хорошо знал, что такое светофоры, и нарочно игнорировал их. Видно, все привык решать сам.
  Наката уже едва ориентировался. Они шли по привычным ему жилым кварталам Накано, но, когда повернули в очередной раз за угол, он вдруг перестал узнавать окрестности и заволновался. Не хватало только заблудиться! Как же он найдет обратную дорогу? А если это уже не Накано? Наката вертел головой, надеясь увидеть, что-нибудь знакомое. Напрасно. В этой части города он никогда не бывал.
  А пес все шел и шел, не обращая ни на что внимания, монотонно отмеряя шаги в таком темпе, чтобы Наката, не напрягаясь, мог поспевать за ним. Голова поднята, уши торчат, яйца, как маятник, слегка покачиваются.
  - Послушайте! Это еще Накано? - обратился к псу Наката.
  Ответа не последовало. Пес даже не оглянулся.
  - Вы случайно не от губернатора?
  Вопрос опять остался без ответа.
  - Кошка тут одна пропала. А Наката ее разыскивает. Только и всего. Маленькая такая, пестрая кошечка. Кунжуткой кличут.
  Тишина.
  Наката сдался. Бесполезно с этой собакой разговаривать.

***

  Угол тихого жилого района. Большие дома вдоль улицы, вокруг ни души. Пес направился к одному особняку, огороженному старомодной каменной стеной с великолепными двустворчатыми воротами, редкими в наше время. Одна створка была распахнута, и на площадке стояла до блеска отполированная большая машина, такая же угольно-черная, как собака, и без единого пятнышка. Дверь особняка тоже была открыта. Пес без колебаний проследовал прямо в дом. Наката снял в прихожей старые спортивные тапочки, аккуратно поставил их носками к выходу. Снял свою тирольскую шляпу, отряхнул прилипшие к брюкам травинки и вошел. Пес спокойно ожидал, когда Наката закончит приводить себя в порядок, затем провел его по коридору, отделанному полированным деревом, в одну из комнат - то ли гостиную, то ли кабинет.
  В комнате было темно. На улице смеркалось, а выходившее в сад окно закрывали плотные гардины. Свет не горел. В глубине комнаты стоял большой стол, возле которого кто-то сидел. Но не привыкшие к темноте глаза мало что могли разобрать. Зрение различало лишь смутно маячивший во мраке черный силуэт человека, будто вырезанный из бумаги. Когда Наката вошел, силуэт шевельнулся. Похоже, некто, сидевший в комнате, медленно повернулся на вращающемся кресле в его сторону. Пес замер на месте, сел и закрыл глаза, как бы говоря всем видом: я свою задачу выполнил.
  - Здравствуйте, - подал голос Наката, обращаясь к темной фигуре.
  Ответа не последовало.
  - Это Наката. Простите, что побеспокоил. Не подумайте ничего плохого.
  Ответа не было.
  - Накате собака сказала идти за ней. Он пошел и оказался у вас. Извините Накату и отпустите домой, если можно...
  - Сядь-ка на диван, - тихо, но твердо произнес мужской голос.
  - Хорошо, - сказал Наката и присел на стоявший тут же узкий диванчик. Рядом с ним, не шевелясь, как изваяние, сидел черный пес.
  - Вы господин губернатор?
  - Вроде того, - прозвучало из темноты. - Пусть так, если тебе так понятнее. Это не имеет значения.
  Человек обернулся, протянул руку и, дернув за цепочку, включил торшер. Свет лампа давала какой-то старомодный - желтоватый и слабый, но, чтобы осмотреться, и такого было достаточно.
  В кожаном вращающемся кресле, закинув ногу на ногу, сидел высокий мужчина в черном шелковом цилиндре. На нем был длиннополый и узкий ярко-красный сюртук, надетый поверх черного жилета, черные сапоги и белоснежные брюки в обтяжку. Мужчина поднес руку к цилиндру, как если бы приветствовал даму. Левой рукой он сжимал черный стек, инкрустированный золотом. Судя по шляпе, это был тот самый Кошатник, о котором рассказывал Кавамура.
  Неприметные черты лица - в отличие от одеяния. Не молодой, не старый. Не сказать, что красавец, но и не урод. Густые брови, здоровый румянец на щеках. Лицо на удивление гладкое - на таком ни борода, ни усы не растут. Прищуренные глаза, на губах играет насмешливая улыбка. В общем, лицо не запоминающееся. Взгляд на таком не останавливался - не то что на костюме, в который вырядился обладатель этого лица. Попадись он на улице в другой одежде, вполне возможно, Наката бы его и не заметил.
  - Знаешь, как меня зовут?
  - Нет. Наката совсем забыл сказать, у него голова не в порядке.
  - Не узнаешь? - С этими словами человек встал со стула, повернулся боком и, немного присев, прошелся туда-сюда. - А так?
  - Нет. Наката не узнает. Извините.
  - Вот оно что. Виски ты, как я понимаю, не пьешь?
  - Совершенно верно. Наката вино не пьет и не курит. Он бедный, ему даже пособие платят. У него таких денег нету.
  Человек снова сел и положил ногу на ногу. Взял со стола стакан с виски, сделал глоток. Кубики льда в стакане тихонько звякнули.
  - А я, пожалуй, выпью. Не возражаешь?
  - Ну что вы! Наката совсем даже не против. Пейте, пожалуйста.
  - Спасибо, - сказал человек и опять пристально посмотрел на Накату. - Значит, как меня зовут, ты не знаешь?
  - Нет.
  Губы чуть скривились. По ним, как рябь по воде, пробежала саркастическая ухмылка, исчезла и появилась снова.
  - Кто виски пьет, тот с первого раза меня узнает. Ну да ладно. Меня зовут Джонни Уокер. Джонни Уокер. Большинство людей со мной знакомы. Скажу без хвастовства: меня знают во всем мире. Я знаменит, как какая-нибудь икона. Хотя я Джонни Уокер не настоящий . Английская компания, которая делает виски, тут совсем ни при чем. Просто позаимствовал этот наряд с этикетки. И имя тоже. Без разрешения. Потому что так было надо.
  В комнате наступила тишина. Наката понятия не имел, о чем говорил этот человек. До него дошло только, что его зовут Джонни Уокер.
  - Джонни Уокер-сан, вы иностранец?
  Джонни Уокер слегка наклонил голову и сказал:
  - Ну ты даешь. Ладно. Пусть будет так, если тебе так понятнее. Так или эдак. Все равно. Как хочешь.
  И опять Наката ничего не понял. Получается то же самое, что с Кавамурой.
  - И иностранец, и не иностранец? Разве так бывает?
  - Бывает.
  Наката решил дальше в этот вопрос не углубляться и спросил:
  - Значит, вы приказали этой собаке привести Накату?
  - Точно, - бросил Джонни Уокер.
  - То есть... у вас к Накате какое-то дело?
  - Да? Скорее это у тебя ко мне дело, - сказал Джонни Уокер и снова глотнул виски. - Насколько я понимаю, ты уже несколько дней торчишь на пустыре. Ждешь меня.
  - Вот-вот. Наката совсем забыл. У Накаты с головой плохо, поэтому он сразу все забывает. Вы абсолютно правы. Наката хотел у вас про кошку спросить. Вот и ждал.
  Джонни Уокер хлестнул черным стеком по голенищу сапога. Ударил несильно, но щелчок получился громкий, на всю комнату. Пес шевельнул ушами.
  - Стемнело, прилив скоро... Давай-ка ближе к делу, - предложил Джонни Уокер. - Ты, верно, хотел у меня про эту пеструю Кунжутку спросить?
  - Да-да. Совершенно верно. Жена господина Коидзуми попросила, и Наката уже дней десять ее ищет. Вы ее не знаете, Джонни Уокер-сан?
  - Очень хорошо знаю.
  - А может быть, вам известно, где она сейчас?
  - Известно.
  Наката смотрел на Джонни Уокера, приоткрыв рот. На секунду перевел взгляд на шелковый цилиндр, потом снова уставился в лицо. Тонкие губы человека уверенно сжались.
  - И где же она? Где-нибудь недалеко?
  Джонни Уокер кивнул:
  - Да тут, совсем рядом.
  Глаза Накаты забегали по комнате. Нет, ни видно здесь никакой кошки. Есть письменный стол, есть кресло, на котором сидит этот человек, диван, на котором сидит Наката, есть два стула, торшер, столик, где пьют кофе. А кошки нет.
  - Тогда можно, я ее заберу?
  - Это будет зависеть от тебя.
  - От Накаты?
  - Конечно, от Накаты. От кого же еще. - Джонни Уокер чуть приподнял бровь. - Одно твое решение и, пожалуйста, - забирай свою Кунжутку. Вот радость-то будет для жены и дочек господина Коидзуми! Или же ты ее никогда не получишь. И тогда все расстроятся. Ты ведь не хочешь, чтобы все расстроились?
  - Нет-нет. Наката никого расстраивать не хочет.
  - И я тоже. Совсем не хочу. Само собой.
  - Что Накате нужно делать?
  Джонни Уокер повертел в руках стек и сказал:
  - Я хочу тебя кое о чем попросить.
  - А Наката сможет?
  - Чего люди не могут, я у них не прошу. Это пустая трата времени. Согласен?
  - Наверное, - ответил Наката, немного поразмыслив.
  - Если так, Наката сможет сделать то, что я попрошу?
  - Да, наверное, - еще подумав, согласился Наката.
  - Начнем с теории: любое предположение или гипотеза нуждаются в доказательствах обратного.
  - Что-что? - спросил Наката.
  - Если гипотезу никто не пытается опровергнуть, какой может быть научный прогресс? - Джонни Уокер хлестко ударил стеком по голенищу. Получилось весьма угрожающе. Пес опять насторожил уши. - Никакого.
  Наката молчал.
  - По правде говоря, я давно ищу кого-нибудь вроде тебя. Но все как-то никто не попадался. И вот, пожалуйста: на днях вижу - ты болтаешь с каким-то котярой. Я сразу подумал: вот кто мне нужен. Потому и послал за тобой. Ты уж извини за такое приглашение.
  - Ничего-ничего. Накате все равно делать нечего.
  - У меня на твой счет кое-какие предположения имеются, - продолжал Джонни Уокер. - Контраргументами я тоже запасся. Это что-то вроде игры. Такая игра, для мозгов, когда сам с собой играешь. Но в любой игре должен быть победитель и побежденный. В нашем случае требуется проверить, верны мои предположения или нет. Хотя ты все равно вряд ли поймешь, о чем речь.
  Наката, ничего не говоря, покачал головой из стороны в сторону.
  Джонни Уокер дважды щелкнул по сапогу стеком. По этому сигналу пес тут же вскочил.