Geum.ru

Пло что-то черное, по форме вроде большой бабочки с раскрытыми крыльями… Вмерцающем свете люминесцентной лампы стало понятно: это темно-красное кровавое пятно

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   22   23   24   25   26   27   28   29   30




Глава 48

  - Дела... - повторил парень.
  - Ничего особенного, Хосино-тян, - церемонно протянул кот. Зверь был мордастый и, как показалось Хосино, уже не молодой. - Вам тут одному не скучно? День-деньской с камнем разговоры разговаривать?

  - Что это ты по-человечьи заговорил?
  - Вовсе даже не по-человечьи.
  - Что-то я не пойму. А как же тогда мы с тобой разговариваем? Кот и человек?
  - На общем языке, который на грани миров. Только и всего.
  Парень задумался и пробормотал:
  - Грань миров? Общий язык?
  - Не понимаешь? Ну и ладно. Долго объяснять, - сказал кот, презрительно дернув хвостом.
  - Послушай, а ты, часом, не Полковник Сандерс?
  - Какой еще полковник? - сердито пробурчал кот. - Не знаю такого. Я - это я и никто другой. Обыкновенный уличный кот.
  - А имя у тебя есть?
  - Уж что-что...
  - И как же тебя зовут?
  - Тунец, - сконфузился кот.
  - Тунец? Из которого суси делают?
  - Ну да. Я тут в одной сусичной по соседству кормлюсь. Еще там есть собака. Так ее прозвали Тэкка

<Вид суси>

.
  - Ты вроде знаешь, как меня зовут?
  - Ты же у нас знаменитость, Хосино-тян, - еле заметно улыбнулся черный кот. Хосино впервые видел улыбающегося кота. Но улыбка тут же пропала, и по кошачьей морде снова расплылось смирение и покорность судьбе.
  - Кошки все знают, - продолжал кот. - И то, что Наката-сан вчера умер, и то, что у тебя здесь ценный камень лежит. Мне в округе все известно. Я уже порядочно здесь живу.
  - Хм... - Хосино стало интересно. - А чего мы всё на ходу-то? Может, зайдешь, Тунец-сан?
  Не слезая с перил, кот покачал головой:
  - Не-е... Мне и здесь хорошо. Там у тебя как-то не очень. Погода хорошая. Давай лучше здесь поговорим.
  - Да мне в общем-то все равно, - согласился парень. - Может, ты голодный? Хочешь чего-нибудь?
  Кот опять покачал головой:
  - Позволю себе заметить, с пропитанием у меня проблем нет. Меня больше волнует, как бы не растолстеть. В сусичной много рыбы ем, холестерин накапливается. Знаешь, как с лишним весом лазить тяжело?
  - Слушай, Тунец-сан, а ты ко мне по делу или как?
  - Вроде того, - ответил кот. - Чую, попал ты в переделку. Один остался, да еще с этим мудреным камнем возиться приходится.
  - Да уж. Твоя правда. Ни туда ни сюда.
  - Вот я и подумал, может, помогу чем.
  - Спасибо. Не откажусь, - поблагодарил Хосино. - Как говорится, на тебя одна надежда.
  - Все дело в камне, - сказал кот Тунец и дернулся, отгоняя навязчивую муху. - Надо его на место вернуть - и ты свое дело сделал. Можешь отправляться куда хочешь. Разве не так?
  - Угу. Стоит только вход закрыть и всем разговорам конец. Как говорил Наката, раз открытое должно быть закрыто. И все.
  - Вот я тебе и объясню, что делать надо.
  - А ты знаешь? - спросил парень.
  - А то как же. Я же тебе сказал: кошки все знают. Не то что собаки.
  - И что же делать?
  - Убить его, - смиренно проговорил кот.
  - Убить?
  - Да, Хосино-тян. Убить его.
  - Кого его-то?
  - Увидишь - поймешь. Его , - промолвил черный кот. - Но если не увидишь, ничего не поймешь. У него никогда не было определенной формы. Все время разная.
  - Это человек?
  - Нет. Уж это мне точно известно.
  - А какой он из себя?
  - Чего не знаю, того не знаю, - признался Тунец. - Я же сказал: увидишь - сразу поймешь, не увидишь - не поймешь. Это же как день ясно.
  Хосино вздохнул:
  - А вообще что он из себя представляет?
  - Да зачем тебе это? - сказал кот. - Объяснить очень трудно. Лучше не знать ничего. Этот гад где-то притаился. Сидит тихонько в темной дыре и посматривает оттуда. Но ведь не может он все время прятаться. Рано или поздно вылезет. Может, даже сегодня. И тогда обязательно на тебя полезет. Это ж беспрецедентный случай.
  - Какой-какой?
  - Исключительный. Такой шанс раз в тысячу лет бывает, - пояснил черный кот. - Так что сиди и жди, а покажется - убей. Всего и делов-то. А потом гуляй на все четыре стороны.
  - А с законом как быть, если я его убью?
  - Я в законах не разбираюсь. Котам это ни к чему. Но он же не человек, при чем тут законы? Короче, его нужно убить. Это даже коту понятно.
  - Но как его убивать-то? Я же не знаю, какой он из себя, большой или маленький. Надо как-то подготовиться, способ придумать.
  - Любой способ подойдет. Можешь молотком стукнуть, ножом пырнуть, задушить, сжечь, загрызть. Что тебе больше нравится. Главное - чтобы он дух испустил. Наберешься духу и придавишь. Ты в армии служил? Стрелять тебя учили на народные деньги? Штыком колоть? Ты же солдат. Это твое дело - придумать, как убить.
  - В армии учат на обычной войне воевать, - вяло возразил парень. - А какую-то тварь подкарауливать, не человека даже, о которой понятия не имеешь - ни какого она роста, ни как выглядит... караулить и молотком пришить - такому нас не учили.
  - Он как пить дать через вход полезет, - не обращая внимания на слова Хосино, заявил Тунец. - Но ты его не пускай. Ни за что. В лепешку расшибись. Надо его прикончить, пока он не пролез. Это самое главное. Понял? Упустишь его сейчас - все. Конец.
  - Один шанс в тысячу лет.
  - Вот именно, - сказал кот. - Хотя это, конечно, я так сказал, ради красного словца.
  - Тунец-сан, но ведь этот гад, наверное, - жутко опасный? - робко спросил Хосино. - Вот соберусь я его убить, а он возьмет и меня самого укокошит.
  - Пока шевелится, он вроде не такой опасный. Но как замрет - это совсем плохо. Поэтому надо его кончать, когда он еще дергается. Смотри, не упусти момент.
  - Вроде? - проговорил Хосино.
  Черный кот на его реплику никак не отреагировал, прищурился и, потянувшись на перилах, встал.
  - Ну, пока, Хосино-тян. Уверен, ты гада этого прикончишь. Иначе Наката-сан до конца так и не умрет. Ведь ты же его любил, да?
  - Ага. Хороший был человек.
  - Значит, гада убьешь. Соберешься с духом и - наповал. Наката-сан так хотел. Сделай это ради него. Давай, действуй. Теперь это твое дело. Ты же до сих пор все время старался увильнуть от ответственности, жил кое-как. Сейчас пришло время отдавать долги. Да ты не волнуйся. Сердцем я с тобой.
  - Ну, успокоил, - сказал Хосино. - Мне сейчас в голову пришло...
  - Что?
  - А почему вход еще открыт? Вдруг, чтобы тварь эту выманить?
  - Все может быть, - безразлично протянул Тунец. - Ой, совсем забыл, Хосино-тян. Имей в виду, он только ночью может вылезти. Так что днем можешь спать сколько хочешь, а ночью, смотри, не засни, а то упустишь.
  Кот спрыгнул с перил на соседнюю крышу и, подняв хвост трубой, отправился по своим делам. Он двигался с удивительной для своих немалых габаритов легкостью. Хосино проводил его с балкона взглядом. Кот ни разу не обернулся.
  - Вот дает! - проговорил Хосино. - Дела...

***

  Оставшись один, Хосино отправился на кухню, чтобы подыскать какое-нибудь оружие. Он выбрал острый нож для сасими

<Японское блюдо - ломтики сырой рыбы, которые едят с соевым соусом>

и еще один - тяжелый, вроде тесака. Посуда на кухне была самая простая, зато ножей - целая коллекция. Кроме того, нашлись увесистый молоток, нейлоновая веревка и пестик для колки льда.
  «Для такого дела хорошо бы автоматическую винтовку иметь», - шаря в кухне, подумал Хосино. В армии он научился стрелять и на полигоне всегда показывал хорошие результаты. Но винтовки, как и следовало ожидать, в квартире не нашлось. Да если бы и была - попробуй-ка, пальни в таком тихом районе. Такое начнется...
  Хосино разложил на столе в гостиной два ножа, пестик, молоток и веревку. Добавил еще электрический фонарик. Потом подсел к камню, погладил его:
  - Видишь, до чего дело дошло? Вот, придется за молоток хвататься, за нож и отбиваться черт знает от кого. Бред! И знаешь, кто меня надоумил? Какой-то приблудный черный котяра. Поставь себя на мое место. Чушь собачья!
  Камень, естественно, не отвечал.
  - И что, ты думаешь, этот черный Тунец говорит? «Да эта штука вроде не опасная». Представляешь? Вроде . Оптимист хренов! А вдруг вылезет какая-нибудь тварюга, как из «Парка Юрского периода»? Что делать прикажешь? Мне же тогда кранты.
  Молчание.
  Взяв со стола молоток, Хосино несколько раз взмахнул им.
  - Но если подумать, что поделать, если так сложилось? Судьба уже всем распорядилась - с того момента, как я Накату посадил на стоянке в Фудзикаве, и до самого конца. Непонятно только, что со мной будет. До чего же странная штука - судьба. Как считаешь?
  Молчание.
  - Ладно. Все равно уже ничего не изменишь. Я сам эту дорогу выбрал, значит, надо идти до конца. Понятия не имею, что это за тварь. Ну и черт с ней. Уж постараюсь, дам ей прикурить. Жизнь - она короткая, но вспомнить есть что. Да и повидал я уже кое-что. Как сказал Тунец, такой шанс раз в тысячу лет выпадает. Так что была не была. Ради старичка, ради Накаты.
  Камень все так же безмолвствовал.
  Послушавшись кота, Хосино решил немного вздремнуть на диване, чтобы подготовиться к ночи. Он не представлял, как можно дрыхнуть днем, но отключился сразу, лишь голова коснулась подушки. Проспал целый час. Вечером разогрел замороженное карри с креветками, добавил риса, поел. Стало смеркаться. Он устроился возле камня и положил нож и молоток поближе.

***

  Свет в комнате был выключен, горела только маленькая лампочка над столом. «Так лучше, - думал Хосино. - Ведь гад только по ночам лазает. Пусть будет потемнее. Ох, скорее бы все это кончилось. Ну, давай же, вылезай. Сейчас я тебе врежу. И поеду домой, в Нагою, девчонке какой-нибудь позвоню...»
  С камнем парень больше не разговаривал, сидел молча, время от времени поглядывая на
часы. Борясь со скукой, начинал помахивать то ножом, то молотком. «Да, если что-то и будет, то, похоже, глубокой ночью. А может, и раньше, только бы не пропустить. Раз в тысячу лет, что ни говори. Халтурить здесь нельзя». От нечего делать парень погрыз крекер, выпил воды.
  - Эй! - шепнул Хосино камню. - За полночь перевалило. Самое время для всякой нечисти. Теперь или никогда. Давай вместе следить.
  Хосино коснулся камня, и ему почудилось: тот немного потеплел. Или просто показалось. Для уверенности парень погладил камень ладонью.
  - Ну давай, помоги немножко. Мне психологическая поддержка не помешает.

***

  Легкий шорох донесся из комнаты, где лежал Наката, в самом начале четвертого. Как будто кто-то полз по татами. Но там же нет татами, на полу - ковролин. Хосино поднял голову и прислушался. Ага... Звук непонятный, но в комнате явно что-то происходит. Сердце в груди Хосино громко забилось. Он сжал нож для сасими в правой руке, в левую взял фонарик. Заткнул за пояс молоток и встал.
  - Ну, вперед... - сказал в никуда Хосино.
  Он на цыпочках подкрался к двери и тихонько отворил ее. Включил фонарик - луч туг же выхватил из темноты угол, где лежало тело Накаты. Точно - шуршит где-то там. Что-то белое и продолговатое. Эта штука, похожая на вытянутую тыкву, извиваясь как слизняк, выползала изо рта Накаты. Толстая, как огромная рука. Длину Хосино определить пока не мог, но ему показалось: тварь вылезла уже примерно наполовину. Отливавшее белизной тело покрывала густая слизь. Рот Накаты, выпуская слизняка наружу, был широко открыт, словно у змеи. Старику, казалось, вывихнули челюсть.
  Хосино громко сглотнул слюну. Рука мелко дрожала вместе с лучом фонарика. «Как же ее убьешь?» - мелькнуло в голове парня. Ни рук, ни ног, ни глаз, ни носа. Скользкая гадина, ухватиться не за что. Как дух из нее выпустить? И что это за тварь вообще?
  Как же получается? Она все это время, как паразит, пряталась в теле Накаты? Или это что-то вроде его души? Нет, вряд ли. Такого быть не может, подсказывала Хосино интуиция. Не мог такой урод жить у Накаты внутри. Это же совершенно ясно. Нет, он просто заполз в него и хочет теперь пролезть через вход. Чужое тело для него - вроде лаза. Удобно устроится, гад. В старика забрался. Надо его прикончить. Во что бы то ни стало. Как сказал Тунец, набраться духу и придавить.
  Хосино рванулся к кровати и всадил нож туда, где, как ему казалось, находилась голова белесой твари. Вытащил и пырнул снова. Потом еще и еще. Все без толку. Никакой реакции. Будто нож с хлюпаньем входил в какой-то размякший овощ. Под скользкой белой оболочкой не ощущалось ни плоти, ни костей. У этого существа не было внутренностей, не было мозга. Как только Хосино вынимал нож, раны туг же затягивались слизью. Ни крови, ничего. «Оно абсолютно ничего не чувствует!» - сообразил парень. Сколько ударов по этому белому желе ни наноси, все напрасно. Тварь лезла и лезла из разверстого рта Накаты.
  Хосино отбросил нож и, метнувшись в гостиную, схватил со стола тесак. Вернулся в комнату и со всей силы ударил им слизняка, со скрипом рассекая то место, которое парень решил считать головой. Как он и думал, под оболочкой оказалась все та же вялая белая масса. Несколькими ударами все же удалось отрубить часть. Какое-то время обрубок извивался на полу, но скоро затих - видимо, умер. Но слизняка это не остановило. Разрез прямо на глазах обволакивало слизью, на месте отсеченного куска надулся пузырь, и тварь, как ни в чем не бывало, поперла дальше.
  Вот она уже вылезла изо рта Накаты почти целиком. Длиной около метра, на конце - хвост. Теперь хоть стадо понятно, где перед, а где зад. Хвост - короткий и толстый, как у гигантской саламандры - на конце вдруг становился совсем тонким. Ни ног, ни глаз, ни рта, ни носа... Но у этого существа была воля. «Нет! Оно само по себе - воля. Только воля и ничего больше », - подумал Хосино. Чего тут еще рассуждать. А вид оно принимает любой, по ситуации. Сейчас вот такой - ему же перемещаться надо. Спина заледенела. И все равно, как-то надо тварь эту прикончить. Нет других вариантов.
  Хосино решил пустить в ход молоток, но опять ничего не получилось. Правда, на теле твари появлялись глубокие вмятины, но они сразу зарастали мягкой кожей и слизью. Хосино притащил маленький столик и стал ножками трамбовать врага, однако и это не помогло. Извиваясь неуклюжей змеей, белый слизняк не быстро, но неостановимо продвигался к двери в соседнюю комнату, где лежал камень от входа.
  «Что же это за гадина? Ни на кого не похожа, - крутилось в голове у Хосино. - С ней никаким оружием не справиться. Сердца, куда можно нож воткнуть, нет. Задушить? Горла тоже нет. Что делать? Нельзя ее через вход пропустить. Любой ценой. Ведь это зло. Тунец сказал: „Увидишь - сразу поймешь”. Правильно. Я сразу и понял. Нельзя его живым оставлять».
  Парень бросился в гостиную за еще каким-нибудь оружием, но ничего подходящего не нашел. И тут наткнулся на камень, лежавший на полу. Камень от входа. Может, придавить им ползучего гада? В полумраке камень показался ему не таким, как обычно, а красноватым. Хосино нагнулся, попробовал приподнять, но камень оказался таким тяжелым, что он, к своему удивлению, не смог сдвинуть его с места.
  - Давай же, камешек! Если мы его закроем до того, как эта гадина сюда доползет, значит, дальше уже не пролезет.
  Парень собрал все силы и попытался снова взять вес. Камень даже не шелохнулся.
  - Да что ж такое! - задыхаясь, проговорил Хосино. - Теперь вообще тебя не подымешь. Сейчас пупок развяжется.
  Шуршание за спиной не смолкало. Тварь неумолимо приближалась. Времени на раздумье уже не было.
  - Ну, еще разок! - Хосино взялся за камень, решительно вдохнул - глубоко-глубоко, набирая полные легкие воздуха, - и задержал дыхание. Нацелил все свое внимание на камень, схватил его за край обеими руками. Если сейчас не получится, другой возможности уже не будет. «Давай, Хосино! Давай! - подбадривал себя парень. - Раз! Два!..» Собрав все силы, он со стоном приподнял камень. Совсем чуть-чуть. Напрягся еще - и оторвал его от пола.
  В голове сверкнула ослепительно-белая вспышка. Мышцы на руках, казалось, разорвались на куски. Кишки, поди, уже на полу. Но камень Хосино не выпустил. Наката! Из-за этого камня - оттого, что вход надо было открыть и закрыть, - старик и умер до срока. И теперь он, Хосино, обязан как-то довести это дело до конца. За Накату. Черный кот сказал: «Теперь это твое дело». Мышцы требовали притока крови, легкие - свежего воздуха, чтобы дать эту кровь телу. А Хосино задыхался. И тут он сообразил: «Вот же она - смерть! Совсем рядом!» Прямо перед глазами разверзлась бездна, имя которой - «Ничто». Из последних сил парень дернул камень кверху, стараясь перевернуть. Камень подался и с грохотом перевалился на другую сторону. Пол под ногами дрогнул. Стекла в окнах жалобно задрожали. Хосино опустился на пол, вздохнул всей грудью.
  - Молодец Хосино! Вот это я понимаю! - похвалил он себя.

***

  Вход закрылся, теперь настал черед белого слизняка. Хосино справился с ним без особого труда - это оказалось гораздо легче, чем он думал. Деваться твари было некуда, и она, не находя себе места, ползала по комнате, ища хоть какого-то укрытия. Может, хотела обратно к Накате в рот забраться, но сил на это уже не осталось. Парень быстро настиг слизняка и несколькими ударами рассек его на куски. Потом каждый кусок разрубил на части помельче. Белесые обрубки какое-то время корчились на полу, пока не замерли обессиленные. Изогнулись и окоченели - всякая жизнь ушла из них. На ковре поблескивали пятна белой слизи. Собрав обрубки совком, Хосино ссыпал их в мешок, затянул потуже веревкой и запихал в другой мешок. И тоже туго завязал. Да еще сунул в плотный полотняный мешок, который нашел в шкафу.
  Управившись, Хосино почувствовал, что окончательно выдохся, и, присев на корточки, облегченно вздохнул. Руки дрожали, как в лихорадке. Открыл было рот, но не смог произнести ни слова.
  - И все-таки я молодец, - наконец выдавил из себя он.
  Хосино боялся, что от грохота, когда он сражался с белым слизняком и ворочал камень, могли проснуться соседи. А вдруг они в полицию позвонили? К счастью, вроде обошлось. Полицейских сирен не слышно, в дверь не стучат. Только полиции здесь не хватало.
  Парень понимал, что разрубленная на куски тварь, лежавшая в мешке, уже не оживет. Стремиться ей больше некуда. И все же лучше подстраховаться. Надо отнести мешок на берег - море рядом - и сжечь. Чтобы только пепел остался. А уж потом и в Нагою можно возвращаться.

***

  Скоро четыре. Рассвет. «Пора сматываться», - думал Хосино, укладывая в сумку смену белья. Туда же из предосторожности положил солнечные очки и кепку «Тюнити Дрэгонз»: совсем ни к чему под самый конец попасть в лапы полиции. Прихватил бутылку растительного масла - подлить в костер, чтобы разгорелся быстрее. Вспомнив, сунул в сумку компакт-диск с «Эрцгерцогом». Напоследок подошел к кровати, на которой лежал Наката. В комнате было так холодно, что зуб на зуб не попадал, - кондиционер по-прежнему работал на полную катушку.
  - Вот такие дела, Наката-сан. Уезжаю, - начал парень. - Ничего не поделаешь. Не могу же я тут навеки поселиться. С вокзала в полицию позвоню. Пусть приедут за тобой. Теперь это уже их дело. Больше мы с тобой не увидимся, но я тебя никогда не забуду. Да если бы даже и захотел... Разве забудешь такое...
  Кондиционер громко щелкнул и отключился.
  - Я вот что думаю, отец, - продолжал парень. - Теперь, что бы я ни делал, всегда буду иметь в виду: а что об этом сказал бы Наката-сан, как бы он поступил? Мне так почему-то кажется. Это очень важная вещь. Значит, в каком-то смысле частичка тебя будет и дальше жить, уже во мне. Конечно, для этого можно было, наверное, и кого-нибудь получше найти, но все ж лучше, чем ничего.
  Парень хорошо понимал, что обращается не к Накате, а всего лишь к пустой оболочке. Самое главное, что в ней было, уже давно перекочевало куда-то в другое место.
  - Эй, камушек! - переключился Хосино. Погладил камень: тот опять стал самым заурядным - холодным и шершавым. - Видишь, уезжаю. Возвращаюсь в Нагою. А тобой, как и дедулей, полиция займется. По-другому не получается. Вообще-то, надо было тебя обратно в храм отнести, но у меня с памятью что-то - совершенно не помню, откуда мы тебя притащили. Ты уж меня извини. Не проклинай. Я все сделан, как Полковник Сандерс велел. Так что если проклинать - так уж его. И все-таки я рад, что нас судьба свела. Тебя я тоже не забуду.
  Парень надел «Найки» на толстой подошве и вышел из дома. Дверь на ключ закрывать не стал. В правой руке он нес сумку, в левой - мешок с останками белого слизняка.
  - А теперь, господа, займемся костром, - объявил Хосино, глядя на восток, где вставало солнце.