Geum.ru

Ирина Губаренко поэтические медитации стихи. Рассказы. Зарисовки Киев - 2005

Вид материалаРассказ

Содержание


Ноябрь 1997 г.
Ноябрь 1997 г.
Начало 1998 г.
Февраль 1998 г.
Яблочный спас
Август 1999 г.
Сентябрь 1998 г.
Декабрь 1999 г.
Январь 1999 г.
Почти экспромт
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   15

КАНУНЫ


* * *

Подходит срок, но нету сил

Предупреждать удары Рока.

Стоит архангел Гавриил

Как страж последнего порога.

Его одежды белый цвет

Слепит глаза ушедшим душам.

Не Гавриил – Сатанаил

Идет по морю, как по суше.

Подбита алою каймой

Его обманчивая тога,

А сны бредут на водопой

Под хриплый рев Единорога…

Лишь одинокий Человек

Дитя без имени качает.

Его зовут Мельхиседек,

Он ничего не отрицает.

Он никого не победил,

И он ничьи не помнит лица,

Но седобровый Гавриил

Смеясь, у ног его садится.

Декабрь 1999 г.

* * *

Когда так трудно рифмовать,

Слова усталые тасуя,

Когда нет смысла отвергать

Следы прошедших поцелуев,

Когда в светильне нет огня

И мало избранных на тризне,

Когда ты любишь не меня,

А только тень нездешней жизни, –

Тогда ответь, каков урок

Тебе судьбой преподнесенный?

Тогда назначь условный срок

Душе, страданьем убеленной.

Тогда пойми, что жизнь вольна,

Тобой бестрепетно играя.

И враз разрушится стена,

Что отделяет мир от рая!

1998 г.

Л. И.

Любви июньское обилье.

Ночь, утонувшая в заре…

Ты помнишь пряный запах лилий,

Уснувших в вазе на столе?

Истомный шепот на пороге,

И целованье южных звезд,

И гневный ропот недотроги,

Воспринимавшей жизнь всерьез…

Прикосновений ожерелье

Кладу на хрупкое чело!

Любви июньское веселье

В ладонях наших ожило.

И только тени наши дремлют,

Прильнув друг к другу навсегда,

И, убаюкивая землю,

Горит полночная звезда…

^ Ноябрь 1997 г.

* * *

Мысль изреченная есть ложь,

Но Слово ложным не бывает!

Его лишь тот не принимает,

Кого творцом не назовешь.

Святая Истина проста:

В ней всех ночей прикосновенность,

В ней дня премудрая нетленность,

В ней пустота есть полнота.

В тебя вжимаюсь сквозь слова,

И жизнь по-прежнему нелжива.

Уста к устам нетерпеливо,

Чтобы обрести на мысль права.

Очерчен круг. И вот итог,

Нам уготованный когда-то:

На звездах Лунную сонату

По памяти играет Бог!

Январь 1998 г.

Другу

О. Д.

Мой милый друг! Мой добрый гений!

Отринув разности судеб,

Мы избежим ненужных трений

И утомительных потреб.

Духовной жаждою томимы,

Отыщем наших жизней суть,

Чтобы, как встарь неразделимы,

Пройти неведомый нам путь.

Где будешь ты такой же милой,

Как в те далекие года,

Когда луна для нас светила,

Пребывши полною всегда.

Когда в заснеженной аллее

Творили мы свои мечты,

Когда сердца у нас алели

И было внове наше «ты».

Но что осталось от обедни?

Какая тихая печаль,

Какие умственные бредни

Нас увлекли в немую даль?

Ты скажешь мне: «Былое свято!»

Отвечу я: «Былого нет!».

Мне б только старую сонату

Услышать в одержаньи лет,

Тогда пойду с тобою рядом,

Чтоб отыскать заветный храм,

Где станем мы вишневым садом

Курить забвенный фимиам.

Господь от нас не отвернется,

И пролетят как миг года.

Он только тихо улыбнется,

Ведь Богу грустно иногда…

^ Ноябрь 1997 г.

Два отрывка из…

1.

День был тревожен,

Капали слезы дождя.

Жизнь осторожно

В сердце искала меня.

Бились мгновенья

Полночью долгих часов,

И вдохновенье

Песням искало покров…

У расшитой Богородицы – темные глаза.

В сердце грусть не переводится, капает слеза.

Это чудо, как безмолвие, трудно передать!

У расшитой Богородицы Сына не отнять.

День так тревожен,

Льется печаль из окон.

Зло непреложен

Жизни упрямый закон:

Сердце, как в вату,

Бьётся о стенки груди,

Тело – как латы,

И ничего впереди…

Бью пред Спасом намалеванным

Полом – об чело!

Он привычно зацелованный, но в глазах светло.

Уловимо пахнет ладаном,

Тайной бывших тризн.

Перед Спасом намалеванным на коленях – Жизнь.

2.

Тянутся долгие годы, как день.

И под звуки рапсодий

Приходит

Весна.

И опять не до сна.

Уста-а-а-а….

Изменчивы, как тысячи мгновений,

Как призрачность сомнений,

Как бури вдохновения! –

Ге-е-ени-и-й….

Опять со мной моя надежда,

Но прежде,

Сомкнувши вежды, –

Убегаю в сон.

Стон-н-н-н…

Любви, какой не знаешь сам,

Ты не порочь!

Тристан

Уносит кубок с ядом в ночь –

Прочь!

Лишь об одном судьбу молю:

Я снова сплю или не сплю?

Люблю-у-у-у….

^ Начало 1998 г.

* * *

Кто принимает одиночество,

Великой скорбию скорбя,

Тот Бога не зовет по отчеству,

Познавши в Боге сам себя.

Так без надежд на ожидание,

Влюбленный в целостность минут,

Сидит под Деревом Познания

Не раб, не царь, не червь… а Шут.

Чуть слышно звякают бубенчики

На междузвездном колпаке,

Струятся розовые венчики

В его уверенной руке.

Шут, ожидание приемлющий,

Считает жизнь фальшивым сном,

Зовет любовь «забавным зрелищем»

И – «одиночеством вдвоем».

Бесплодно Дерево Познания!

Сжимая бледные уста,

Сидит, приемлющий страдание,

Бог – так похожий на шута!

Август 1998 г.

Парафраз

Чертог сиял! Но проволокой колючей

Предел пределов строго обнесен.

Чертог манил! Но чащею дремучей

От любопытных взоров огражден,

Он был не в силах распахнуть объятья,

Вобрав в себя любовь мою и свет.

И только шепот бархатного платья,

И только тень любви, которой нет…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Чертог угас… разорванная чаща

Сползала кровью пористых холмов.

Двурогая луна, пути указчик,

Давилась пылью кованых подков,

И только ветер рухнувшие стены

Кропил всю ночь шершавым языком,

И только болью скрепленные вены –

Уставших душ чертог любви иной.

^ Февраль 1998 г.

Гороскоп

Как внятен гороскоп, рассчитанный невежей!

В нем линии судьбы, как рельсы на путях,

В нем истины просты

И с ложью странно смежны,

В нем всё смущает ум, всё вязнет на зубах.

А подлинных Судеб загадочные смехи

Ведут на небосклон по Млечному Пути.

И нет ему конца! И только звезды-вехи

Указывают нам на Вечность впереди.

Не вдруг забавник-сон подмигивает утру,

Упрятав свой контекст под шляпу и пальто.

Хохочут небеса под звон Алмазной Сутры:

Смешон им человек! Но близок, как никто.

Август 1998 г.

Тайна рождения

Две части мира в золотом яйце!

Его Борей шутя целует в губы.

С прозрачною улыбкой на лице

Архангел юный дивно дует в трубы.

Из золота коричневых небес

Вселенной суждено еще родиться:

Смеясь наотмашь, плача наотрез

Ее Создатель счастьем серебрится.

Взыграло сердце, трепетом звеня,

В ответ ему – Эоловая лира.

И взнуздывает белого коня

Посланец сладкозвучного эфира.

Высоким предсказаньям нет числа!

Благая весть стремит по небосводу:

Рождение могучего орла

Вещует долгожданную свободу!…

И вот случилось чудо, не шутя, –

Играя золотою скорлупою,

По облакам взбежало не дитя,

А голосом одним запели Двое…

1998 г.

^ Яблочный спас

Капельки мёда –

блики на кожице.

Звонь колокольная –

в тысячелетия.

Люди не пришлые

и не прохожие,

Сущность словесная –

междометие.

Спасовым ликом

не утираются,

Яблочным ладаном

впрок не надышатся.

Мука сердечная

преображается.

Синь поднебесная.

Вечность колышется.

^ Август 1999 г.

* * *

«Если звёзды зажигают,

значит, это кому-нибудь нужно?»

В. Маяковский

Ради нас – зажигаются звёзды!

Ради нас расцветает земля.

На берёзах серёжки, как слёзы

На весёлом лице короля.

Ради нас горечь зимних рассветов,

Ради нас солнце летних ночей,

Где Помазанник балует светом

Не истлевшей короны своей.


Там наследует брачное ложе

Древний сын – молодому отцу,

Там любовь, будто промысел Божий

Приводящий к земному концу.

Там из амфоры, брошенной об пол,

Льется счастье потоками слёз,

Там с небес осыпается россыпь

Убегающих в зиму берёз…

^ Сентябрь 1998 г.

А. С.

Объятья делаются глубже,

Прикосновения быстрей.

Дождь копошится в зимней луже,

Избарабанившись по ней.

Лазурь хрустального заката

Сметет декабрьская вода.

А мы с тобою, как когда-то,

Друг другу в губы: –Ты… всегда… –

Вокруг свершившиеся лица,

На сердце трепетно, и вот –

Дождь в зимней луже копошится.

Наверно, скоро Новый Год.

^ Декабрь 1999 г.

* * *

Совестью мучаюсь…не по душе эта мука.

Совестью тычусь…в ответ ни движенья, ни звука.

Совестью потчуюсь, будто прокисшим вином.

Совесть взрывается кем-то предсказанным сном.

Нет, то не сон, то не сказка, а быль:

Ветер за уши треплет ковыль,

Степь, усмехаясь, несется к звездам,

Сердце, взрываясь, бьется в там-там…

Там – бум! Там – бум!

Мыслей несытых дикий табун.

Там – там – бум! Там – там – бум!

Рвет удила растревоженный ум.

Там – бум! Там – там – бум! Бум-м-м-м…

Кончились сны… всех не пересмотреть.

У ожидания наглая смерть.

Жизнь оголяет скабрезную пасть…

Только бы, Господи, вновь не упасть

^ Январь 1999 г.

* * *

Из вены высосу вину,

Чтоб захлебнуться винной пеной.

Сожму все вены, как одну,

Рукой, уставшей резать вены.

Кровавых драм сюжет не нов –

Избит, истрепан, как открытка.

А жизнь слагается из слов –

В строку, ползущую улиткой.

Шекспир наивно и смешно

Воображением играет,

И в мир Петровое окно

Уже едва-едва мерцает.

В смешенье древних языков

Найти ль волнующие звуки?

И жизнь по-прежнему из слов

В конце пути слагает руки.

Как тускл закатный небосвод –

Кровавой драмы фон нормальный!

Как намалеванный киот

Горит священно и брутально!

Бокал с шипучею виной

То будто пуст, то вновь наполнен,

И платят прежнею ценой

За чьи-то вины – вены-волны.

17. 07. 2000 г.

* * *

Этот тающий иней

на веках твоих,

этот синий-пресиний

искрящийся стих,

золотое свеченье

земных куполов,

золотое сеченье

подсказанных слов…

это долгое лето

могло быть моим,

но не подал карету

зарвавшийся Мим,

но венчают не в церкви,

живут не во сне…

на причастии первом –

горчинка в вине…

5. 05. 2000 г.

Эскиз

Не унаследовать, не вспомнить

Следы, промытые дождем.

А за порогом каждый полдень

Спит ночь, свернувшись калачом.

Сухое зарево заката

Дрожит, пунктиры теребя.

На «бис» исполнена соната

В размере музыки дождя.

Душа играет облаками,

Восходит месяц на порог,

И плачет тихими слезами

Смешной речной забытый Бог.

28. 07. 2000 г.

Старшему сыну

С. З.

Не будем брезговать удачей!

В толпе шумливой и чумной

Какие разные задачи

Решаем мы, дружок, с тобой.

Меня манит одномоментность,

Одновременность череды,

Твоя усидчивая леность,

Мои усталые труды.

Как ты с пытливостью ребенка,

Во всю космическую прыть

Спешишь духовные пеленки

Себе по росту перешить!

И в тень искрящейся рекламы

Ты у подножия луны

След в след за мной приходишь в храмы

Не мною сказанной страны.

Там средь пленяющих иллюзий,

Сквозь силуэты древних слов

Я вижу, как ты безоружен,

Как ты прекрасно не готов.

Не стоит брезговать судьбою

И мир делить на тьму и свет.

Я за тобой, но не с тобою

Иду по кромке сотен лет.

В ладони Бога носом тычась,

Смеётся мудрое дитя,

Опять сменив костюм привычек

На распашонки Бытия…

6. 08. 2000 г.

* * *

Уход в поэзию – прыжок в немую пропасть.

Тройной прыжок, чтоб дыбом небеса!

Сердечный крик, намотанный на лопасть,

Судьбы-злодейки острая коса.

Мои стихи слагаются из песен,

Из длинных фраз, из позабытых снов.

Моим стихам весь мир, как клетка, тесен,

Им нет свободы от земных оков.

Есть только горький плач несовершенства,

Что каплей точит радостную суть.

Моим стихам неведомо блаженство,

В них нет покоя, лишь немая жуть…

Уход в поэзию – признанье пораженья,

Усталых мыслей каменный чертог.

Но близок час: спешит вослед Творенью

Сверкающий, как снег, Единорог.

Пусть тишина над миром воцарится,

Пусть торжествует, крепко зубы сжав!

Пускай Любовь, как встарь, мне только снится,

В распятье руки миром разбросав!…

1999 г.

^ Почти экспромт

Художественный замысел нелеп,

Художественный вымысел прекрасен,

Актерская игра – фальшивый хлеб

Контекст, который не вполне нам ясен.

На этом бы закончить монолог,

Слова, слова… они всегда пустые.

Художественный замысел – подлог.

Актеры – без пяти минут святые.

29. 10. 2000 г.