Разработка урока по творчеству Марины Цветаевой: «Поэтический мир Марины Цветаевой»
| Вид материала | Разработка урока |
- Марины Александровны Цветаевой. Цель урок, 165.72kb.
- Приложение Участие в областном конкурсе сочинений по творчеству поэтессы Марины Цветаевой, 8.24kb.
- Урок-литературно-музыкальная композиция по лирике, 109.05kb.
- «Поэтический мир Марины Цветаевой», 48.87kb.
- Марины Цветаевой «Молодость», 64.42kb.
- Мать Мария Александровна Мейн талантливая пианистка. Юные годы Марины Цветаевой, учеба, 168.37kb.
- Тема: Поэтический мир Марины Цветаевой. Цель, 18.87kb.
- Москва в лирике Марины Цветаевой, 130.71kb.
- Урок 57 тема: поэтический мир марины цветаевой, 69.11kb.
- Марина Ивановна Цветаева. Немного есть на земле поэтов, которых узнают только по одному, 99.62kb.
Разработка урока по творчеству Марины Цветаевой:
«Поэтический мир Марины Цветаевой».
Литвинюк Н.В., учитель русского языка и литературы,
первая категория
МОУ «Лицей «Вектор»
Цель:
- Знакомство с основными этапами творчества М.И.Цветаевой, определение основных тем и мотивов ее лирики.
- Развитие чувства прекрасного, умения читать стихи и эмоционально на них откликаться, совершенствование навыков анализа поэтического текста.
- Развитие навыков работы с ресурсами Интернет.
- Развитие критического и творческого мышления.
- Воспитание уважение к чувствам другого человека, способность сопереживать.
Оборудование и ресурсы: 3-4 компьютера, медиаоборудование, ресурсы НП «Телешкола» и Интернет.
Эпиграф к уроку:
Вся моя жизнь – роман с собственной душой.
Возьмите стихи – это и есть моя жизнь.
М.Цветаева
^ Ход урока
- Оргмомент
- Целеполагание, мотивационнный момент урока
1) Слово учителя к теме урока.
Особое место среди поэтов Серебряного века принадлежит М.Цветаевой (портрет М.Цветаевой), (слайд 1) Обратите внимание на эпиграф к уроку, это слова поэтессы, к кому они обращены? К нам. Цветаевой было суждено стать летописцем своей эпохи. Почти не затронув трагической истории ХХ века в своем творчестве, она раскрыла трагедию мироощущения человека, современника. Лирическая героиня дорожит каждым мигом, каждым переживанием, каждым впечатлением. В предисловии к сборнику «Из двух книг» (1913) она призывает: «Записывайте точнее! Нет ничего не важного!» Таков был ее литературный манифест.
Поэтический дар Цветаевой был необычайно многолик. Диапазон поэзии поразительно широк – от народных русских сказок-поэм до интимнейшей психологической лирики. Но чего ей не хватало, так это внимания. Цветаева очень хотела неравнодушия к себе, к своему творчеству, немного любви и внимания. Она предчувствовала, что будет забыта, будут забыты ее стихи. Поэтому в одном из стихотворений 1913 года она скажет:
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
В связи с этим цель нашего урока – не остаться равнодушными к памяти замечательного поэта, определить, что волновало ее в разные периоды творчества, менялся ли образ лирической героини, в чем поэтическое своеобразие мира Цветаевой.
Изучению творчества М.Цветаевой мы посвятим 3 урока. Нам предстоит ответить на следующие вопросы. (Слайд 2) Уже в конце сегодняшнего урока мы сможем ответь на часть этих вопросов.
^ 2) Организация работы в группах
Учитель: На уроке для достижения наших целей группе ребят предстоит, обратившись к ресурсам Интернет, в частности к «Телешколе», провести исследования по следующим вопросам (слайд 3).
(Ребята рассаживаются за компьютеры)
^ 3. Анализ сборника «Волшебный альбом»
1) слово учителя о сборнике
Первый поэтический сборник М. И. Цветаевой «Вечерний альбом» вышел в 1910 году на ее собственные средства. «Первая моя книга вышла, когда мне было 17 лет, - писала Марина Цветаева, - стихи 15, 16 и 17 лет…».
Стихи, которые вошли в этот сборник, Цветаева разделила по трем рубрикам: 1. Детство. 2. Любовь. 3. Только тени. Стихотворение «Встреча», которым открывается сборник, стоит особняком. Попробуем внимательно прочитать и проанализировать это стихотворение. (Слайд 4)
2) анализ стихотворения «Вечер»
Встреча
Вечерний дым над городом возник,
Куда-то вдаль покорно шли вагоны,
Вдруг промелькнул, прозрачней анемоны,
В одном из окон полудетский лик.
На веках тень. Подобием короны
Лежали кудри… Я сдержала крик:
Мне стало ясно в этот краткий миг,
Что пробуждают мертвых наших стоны.
С той девушкой у темного окна
- Виденьем рая в сутолке вокзальной -
Не раз встречалась я в долинах сна.
Но почему была она печальной?
Чего искал прозрачный силуэт?
Быть может ей - и в небе счастья нет?..
Учитель:
-На какое время суток указывает автор?
-Как обычно мы говорим о вечернем времени суток?
-Как поэтически можно сказать о наступлении вечера?
-Какой поэтический образ возникает у Цветаевой?
-С помощью чего возникает невесомость этого образа?
-Какие ассоциации возникают у вас при слове «дым»?
(Слайд 5)
-Какие строки подтверждают это положение?
-Какие образы указывают на зыбкость, мимолетность изображения?
-Почему Цветаева использует слово «лик», а не «лицо»?
-Какой мотив врывается в стихотворение вместе с еле сдерживаемыми эмоциями героини?
-С каким мотивом он переплетается и почему именно с этим мотивом?
Самая первая строчка этого стихотворения («Вечерний дым над городом возник…») указывает на конкретное время суток: речь идет о вечере. Теперь обратим внимание на слово «дым». Когда мы хотим сказать, что дело происходит вечером, мы говорим: «наступил вечер». Если мы создаем художественное произведение и стремимся к тому, чтобы наш язык был поэтичнее, мы скажем: «вечерние сумерки опустились над городом». Однако такие общеупотребительные выражения Цветаева не использует. У нее «Вечерний дым над городом возник» (мы специально выделяем некоторые слова курсивом для того, чтобы вы обратили на них внимание).
Конечно, язык поэзии отличается от языка прозы. Благодаря такому необычному выражению, как «вечерний дым» возникает поэтический образ, который нельзя понимать буквально. Вместе с тем именно такое сочетание слов многое дает для понимания содержания стихотворения.
Позднее время настраивает читателя на определенный лад: принято думать, что именно вечером происходят такие события, которые нельзя объяснить логически. А уже знакомое нам словосочетание «вечерний дым» говорит о том, что не только для нас, читателей, но и для автора стихотворения вечерняя пора связана с иррациональными событиями. Само по себе слово «дым» вызывает в нашем воображении зрительный образ. Но в сочетании со словом «вечерний» это слово приобретает еще один смысл: «дым» как дымка, наваждение, нечто, что видится неясно, как в тумане. Все вместе говорит о том, что вечер для Цветаевой - это чудесное время видений и фантазий, когда все видится в ином свете.
Следующие строки только подтверждают наше предположение. Все, что представляется взору лирической героини, создает ощущение мимолетности и зыбкости изображения, а значит, больше похоже на видение, чем на реальное событие. Кажется, что в любой момент все может исчезнуть.
Из второй строки становится понятно, что героиня наблюдает за движением поезда («Куда-то вдаль покорно шли вагоны…»). Наверное, многие из вас сами не раз вглядывались в окна проходящего мимо поезда. Тогда в вашем распоряжении было всего несколько секунд для того, чтобы рассмотреть, что происходит за этими окнами, в самом поезде. Интересно, что из многих окон в памяти обычно остаются одно или два. Но поскольку времени на разглядывание очень мало, то это изображение, скорее, напоминает яркую вспышку. А после того, как поезд проходит, остаются сомнения: действительно ли мы видели то, что нам запомнилось, или все это - лишь плод нашей фантазии.
Вот и в воображении лирической героини Марины Цветаевой лишь «промелькнул» «полудетский лик», который был к тому же «прозрачней анемоны». Все эти выражения указывают на неточность и как будто бы «неустойчивость» увиденного. Цветаева говорит не «лицо», а «лик». Употребление именно этого слова делает изображение еще менее материальным. Кроме того, слово «лик» указывает на то, что все увиденное лирической героиней для нее имеет почти священное значение (как мы знаем, слово «лик» обычно применяют, когда говорят об изображении святого на иконе).
Во второй строфе это мимолетное видение проступает более отчетливо. Спокойный, даже торжественный тон в описании «полудетского лика» («На веках тень. Подобием короны / Лежали кудри…») контрастирует с бурными эмоциями героини («…Я сдержала крик…»). Здесь же в стихотворении впервые появляется мотив смерти («Мне стало ясно в этот краткий миг, / Что пробуждают мертвых наших стоны»).
В последних строфах стихотворения встречаем уже знакомые нам мотивы: мотив видения и сновидений («с той девушкой у темного окна» героиня встречалась в своих видениях или «в долинах сна»), мотив смерти («Быть может ей - и в небе счастья нет?..»).
^ Подведем итоги.
-Чем является для Цветаевой вечерняя пора?
-Кого видит в своих видениях лирическая героиня Цветаевой? (Слайд 6)
-Какие мотивы наполняют это стихотворение?
Для лирической героини Цветаевой вечерняя пора - это время всего непонятного, время фантазий и видений. Однако в это же время в голову приходят грустные мысли. Героиня задумывается о смерти: ей чудятся мертвая девушка, причем встречи с ней происходят неоднократно («С той девушкой у темного окна (…) Не раз встречалась я в долине сна»). Между тем, возраст этой девушки («полудетский лик», то есть уже не ребенок, но еще и не взрослый) позволяет предположить, что в этом видении героиня Цветаевой отчасти видит саму себя. Автору этого стихотворения в это время едва ли исполнилось 17 лет. Кроме того, видение, которое описывается в стихотворении «Встреча», даже внешне напоминает саму Цветаеву. На фотографиях молодой Цветаевой мы видим кудри, которые в стихотворении «лежали» «подобием короны».
Возможно, Цветаева думает о собственной смерти. Однако для нее смерть означает нечто большее, чем просто конец жизни. Она дает возможность перехода в другой мир, полный необъяснимых явлений и таинственных грез. А вечер - это то самое время, которое приоткрывает занавес между двумя мирами: ведь именно в это время лирическая героиня Цветаевой встречается со своей неземной половиной.
^ 4. Сообщение ученика о сборнике «Волшебный фонарь»: особенности сборника
Учащиеся слушают и отмечают особенности сборника: мотивы, образ лирической героини, поэтическое своеобразие. (Слайд 7)
^
«Волшебный фонарь». Основные мотивы сборника
В 1912 году вышел второй стихотворный сборник Марины Цветаевой «Волшебный фонарь». Этот сборник посвящался Сергею Эфрону – мужу Марины Цветаевой.
Многие мотивы «Вечернего альбома» перешли во второй сборник стихов Марины Цветаевой. Так, одним из сквозных мотивов «Волшебного фонаря» также оказывается мотив детства. Интересно, что источником этого мотива здесь, как и в первом сборнике, стала личная жизнь Цветаевой. Но если в «Вечернем альбоме» мотив детства отсылает к определенному периоду собственной жизни, то в «Волшебном фонаре» он связывается с рождением дочери (в сентябре 1912 года у М. Цветаевой родилась дочь Ариадна – Аля).
Как и в первом сборнике, Цветаева большое внимание уделяет описанию быта, в котором живет она сама и в котором взрослеет ее дочь. Так, в стихотворении «Детский день» находим описание обычного и даже немного скучного дневного распорядка.
^ Детский день
Утро… По утрам мы
Пасмурны всегда.
Лучшие года
Отравляют гаммы.
Ждет опасный путь,
Бой и бриллианты, –
Скучные диктанты
Не дают вздохнуть!
Сумерки… К вечерне
Слышен дальний звон.
Но не доплетен
Наш венец из терний.
Слышится: «раз, два!»
И летят из детской
Песенки немецкой
Глупые слова.
Гаммы, которые приходится играть изо дня в день, «отравляют» «лучшие года», диктанты оказываются «скучными», слова из «немецкой песенки» – «глупыми», а все проживание этого «детского дня» сравнивается с плетением «венца из терний».
Тем не менее, эта обыденная жизнь может преображаться с помощью детского воображения. Мотив фантазии, который, как мы помним, является одним из основных в «Вечернем альбоме», также находим во втором сборнике Цветаевой. Как и в более ранних стихах, источником фантазии здесь нередко становятся книги:
Надоело… жить… на свете,
Все большие – палачи,
Давид Копперфильд»… – «Молчи!
Няня, шубу! Что за дети!» («За книгами») Спит Белоснежка в хрустальном гробу.
Карлики горько рыдают, малютки.
Из незабуток веночек на лбу
И на груди незабутки. (Белоснежка»)
Он после книги весь усталый,
Его пугает темнота…
Но это вздор! Его мечта – Контрабандисты и кинжалы. («Контрабандисты и кинжалы»)
Детское воображение разыгрывается, когда наступает вечер (в этой связи вновь вспоминаем «Вечерний альбом»):
Надень же (ты – рыцарь) мой шарф кружевной!»
Я молча ей подал букет…
Молочной и ровной, холодной волной
Луна омывала паркет. («Девочка-смерть») Из кладовки, чуть задремлет мама,
Я для ослика достану молока.
Милая Рождественская Дама,
Увези меня с собою в облака! («Рождественская Дама»)
Внимание автора и на этот раз обращено, в первую очередь, на себя:
главной героиней многих стихов этого сборника становится не ребенок, а мама, за которой, вероятно, стоит сама Марина Цветаева. Так происходит, например, в стихотворении «После праздника»:
У мамы сегодня печальные глазки,
Которых и дети и няня боятся.
Не смотрят они на солдатика в каске
И даже не видят паяца.
У мамы сегодня прозрачные жилки
Особенно сини на маленьких ручках.
Она не сердита на грязные вилки
И детские губы в тянучках.
У мамы сегодня ни песен, ни сказки,
Бледнее, чем прежде, холодные щечки,
И даже не хочет в правдивые глазки
Взглянуть она маленькой дочке.
Итак, мы выяснили, что многие мотивы «Вечернего альбома» оказываются важны и для второго сборника М. Цветаевой. Однако, несмотря на общность мотивов, стихи этого сборника отличаются от более ранних, прежде всего, своей эмоциональной окрашенностью. Если первую книгу Цветаевой «Вечерний альбом» открывает стихотворение, содержащее в себе тему смерти, то второй сборник «Волшебный фонарь» начинается с радостного полушуточного стихотворения:
Милый читатель! Смеясь, как ребенок,
Весело встреть мой волшебный фонарь.
Искренний смех твой, да будет он звонок
И безотчетен, как встарь.
Все промелькнут в продолжение мига:
Рыцарь, и паж, и волшебник, и царь…
Прочь размышленья! Ведь женская книга –
Только волшебный фонарь!
Цветаева призывает воспринимать свою «женскую книгу» (в этом определении чувствуется самоирония) только как «волшебный фонарь». Иными словами, этот сборник, как его представляет сам автор, не содержит серьезных размышлений и печальных тем («Прочь размышленья!). Тема смерти, которая пронизывает весь «Вечерний альбом» здесь явно отступает на второй план. Определяющими характеристиками сборника становятся легкость, искренность, тяга к веселому смеху и волшебству.
5. Проверка работы 1 группы: можно ли назвать раннюю поэзию Цветаевой «домашней»
^
«Домашняя» поэзия М. Цветаевой
В двух первых книгах стихов «Вечерний альбом» (1910), «Волшебный фонарь» (1912) и поэме «Чародей» (1914) М. Цветаева, описывает домашний быт (детскую, «залу», зеркала и портреты), прогулки на бульваре, чтение, занятия музыкой, отношения с матерью и сестрой.
…Косы длинны, а руки так тонки!
Бред внезапный: «От вражеских пушек
Войско турок»… Недвижны иконки,
Что склонились над снегом подушек.
Кто-то плачет во сне…
(«Дортуар весной»)
…Мирные картинки птичек и овечек,
Что в уютной детской дремлют на стене.…
Мерный голос сказки о царе Салтане,
О русалках-сестрах сказочных морей…
(«Мирок»)
…Мы в траве уселись молчаливы,
Мама «Lichtenstein» читает вслух.
…Ульрих - мой герой, а Георг - Асин…
( «Как мы читали «Lichtenstein»»).
Вот описание детского чтения:
Из рая детского житья
Вы мне привет прощальный шлете,
Неизменившие друзья
В потертом, красном переплете.
Чуть легкий выучен урок,
Бегу тотчас же к вам бывало.
- «Уж поздно!» - «Мама, десять строк!»...
Но к счастью мама забывала.
Дрожат на люстрах огоньки...
Как хорошо за книгой дома!
Под Грига, Шумана и Кюи
Я узнавала судьбы Тома.
Темнеет... В воздухе свежо...
Том в счастье с Бэкки полон веры.
Вот с факелом Индеец Джо
Блуждает в сумраке пещеры...
(«Книги в красном переплете»)
Комната двух гимназисток изображается в поэме «Чародей»:
Прыжками через три ступени
Взбегаем лесенкой крутой
В наш мезонин - всегда весенний
И золотой.
Где невозможный беспорядок,
Где точно разразился гром
Над этим ворохом тетрадок
Еще с пером.
Над этим полчищем шарманок,
Картонных кукол и зверей,
Полуобгрызанных баранок,
Календарей,
Неописуемых коробок,
С вещами не на всякий вкус,
Пустых флакончиков без пробок,
Стеклянных бус …
В ранних стихотворениях М. Цветаева описывает не только быт, но и мир фантазий: свой и сестры - Аси (Анастасии) Цветаевой. Поэтому так часто в этих стихах говорится о сестрах:
Будь вечно с ним: пусть верности научат
Тебя печаль его и нежный взор.
Будь вечно с ним: его сомненья мучат,
Коснись его движением сестер.
(«Следующий»)
Нежные ласки тебе уготованы
Добрых сестричек.
Ждем тебя, ждем тебя, принц заколдованный
Песнями птичек.
(«Следующему»)
Обе изменчивы, обе нежны,
Тот же задор в голосах,
Той же тоскою огни зажжены
В слишком похожих глазах…
Тише, сестрички! Мы будем молчать,
Души без слова сольем.
Как неизведано утро встречать
В детской, прижавшись, втроем…
(«Втроем»)
Юная Цветаева живет в воображаемом мире литературы. Круг ее чтения:
Пушкин, Лермонтов, Жуковский, Л.Толстой, Гюго, Ламартин, Ницше, романы Чарской, пьесы Ростана, поэзия Гейне и Гете, греческая и римская мифология, книги о Наполеоне… В эти годы любимый литературно-исторический персонаж Цветаевой - герцог Рейхштадтский, сын Наполеона, герой романа Э. Ростана «Орленок».
«Есть поэты - волшебники в каждой строчке. Их души - зеркала, собирающие все лунные лучи волшебства и отражающие только их. Не ищите в них ни пути, ни этапов, ни цели. Их муза с колыбели до гроба - муза и волшебница… Много ликов у волшебства. Всех времен оно, всех возрастов и стран…», пишет восемнадцатилетняя Цветаева («Волшебство в стихах Брюсова», 1910).
Тщательное описание быта, а также рассказ о собственных эмоциях связывает первый сборник Цветаевой с «домашней» поэзией. Показательно, что в откликах современников на «Вечерний альбом» отмечалась вызывающая интимность, «словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру» (Брюсов). Когда же через два года появился «Волшебный фонарь», то отношение к нему оказалось гораздо прохладнее именно потому, что в нем уже не было вызывающей новизны, и он воспринимался как самоповторение.
^
6. Проверка работы 2 группы: определение тем, мотивов и образа лирической героини сборников зрелого периода
Группа представляет заполненную таблицу, остальные учащиеся записывают.
год выхода сборника | название сборника | основные темы, мотивы | образ лирической героини |
Версты 1 | |||
Стихи к Блоку | |||
Стихи о Москве |
Версты I
Стихи М. Цветаевой 1916 года во многом отличаются от ее юношеских стихотворений. Начиная с этого времени, можно говорить о зрелом творчестве поэта.
В 1916 году выходит первый выпуск «Верст». Во многих стихотворениях этого сборника Цветаева играет в переодевания и перевоплощения. Ее лирическая героиня как будто бы вышла из народного фольклора.
Отмыкала ларец железный,
Вынимала подарок слезный, -
С крупным жемчугом перстенек,
С крупным жемчугом.
Кошкой выкралась на крыльцо,
Ветру выставила лицо.
Ветры веяли, птицы реяли,
Лебеди - слева, справа - вороны…
Наши дороги - в разные стороны.
(«Отмыкала ларец железный…»)
Посадила яблоньку:
Малым забавоньку,
Старым - младость,
Садовнику - радость.
Приманила в горницу
Белую горлицу:
Вору - досада,
Хозяйке - услада.
Породила доченьку -
Синие оченьки,
Горлинку - голосом,
Солнышко - волосом.
На горе девицам,
На горе молодцам.
(«Посадила яблоньку…»)
^
Это интересно!
В стихотворении «Посадила яблоньку…» используются не только приемы внешней стилизации (размер, лексика, синтаксические конструкции). Автор стихотворения показывает глубокое знание психологии фольклорного жанра, его внутренних законов.
далее
Человек, создававший фольклорные жанры, находился в очень тесной связи с природой. Многие знания об окружающем мире, в том числе, о человеческих отношениях, он получал из наблюдений за окружающим его неодушевленным миром. Поэтому в народных песнях, загадках, прибаутках и т.д. можно найти параллельные описания живого (молодого человека, девушки…) и неживого (дерева, цветка…). Например, такие:
Не белая березка нагибается,
Не шатучая осина расшумелася,
Добрый молодец кручиной убивается.
Не две тучи в небе сходилися,
Слеталися, сходилися два удалые витязи.
Ни в тереме свечка ни жарка горит,
Ни жарка, ни полымим вспыхивает,
В тереме Настасьюшка печальна сидит,
Жалостна, печальна речи говорит.
Несмотря на то, что эти описания формально похожи на противопоставления, в них содержится скрытое сравнение. Люди придерживались мнения, что у них все происходит так же, как в природе. Это представление нашло свое выражение в форме параллельного описания. Исследователи фольклора называют такое явление двучленный параллелизм.
Стихотворение «Посадила яблоньку…» состоит из трех строф. В первых двух строфах описываются действия героини стихотворения, направленные на явления окружающего ее природного мира («Посадила яблоньку…»; «Приманила в горницу / Белую горлицу…»), а также говорится о том, каков результат этих действий для третьих лиц («Малым – забавоньку, / Старому – младость, / Садовнику – радость»; «Вору – досада, / Хозяйке – услада»). Однако читателю понятно, что основное и самое важное действие описывается в третьей строфе (она, к тому же, самая большая). Третья строфа описывает действие, направленное на человека – в данном случае, на дочь. Как это обычно бывает в фольклорных жанрах, третья строфа построена по образцу предыдущих: в начале говорится собственно о действии («Породила доченьку – / Синие оченьки), а затем о том, как это действие скажется на других («На горе девицам, / На горе молодцам»). Интересно, что явления природного мира не уходят и из третьей строфы: «доченька» сравнивается с горлинкой и солнышком («Горлинку – голосом, / Солнышко – волосом»).
Героями стихотворений этого цикла, как и в ранних стихах, зачастую становятся исторические и литературные персонажи. Причем для Цветаевой не так уж важно, был ли ее герой реально существовавшим писателем, историческим деятелем или он герой литературного произведения. В любом случае, она обращается к нему как к яркой личности, романтическому герою, достойному восхищения, а иногда и подражания.
В «Верстах» находим обращение к молодому Державину:
Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас - через сотни
Разъединяющих верст.
Я знаю, наш дар - неравен,
Мой голос впервые - тих.
Что Вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!
(«Никто ничего не отнял…»)
к Лермонтову и Наполеону Бонапарту:
Было еще двое
Той же масти - черной молнией сгасли! -
Лермонтов, Бонапарт.
(«Голуби реют серебряные, растерянные, вечерние…»)
Брови сдвинув, - Наполеон! -
Ты созерцаешь - Кремль.
(«Четвертый год…»)
к Лжедимитрию и Марине Мнишек:
Димитрий! Марина! В мире
Согласнее нету ваших
Единой волною вскинутых,
Единой волною смытых
Судеб! Имен!
(«Димитрий! Марина! В мире…»)
и т.д.
^
«Стихи к Блоку»
Фотография А.А. Блока. Сделана М.С. Наппельбаумом (1921 г.)
В стихах этих лет Цветаева обращается не только к людям прошлого. Поэты- современники становятся адресатами ее целых стихотворных циклов. В 1916 году были написаны «Стихи к Блоку» и «Стихи к Ахматовой».
Стихи, посвященные Блоку, - едва ли не самые знаменитые стихи Марины Цветаевой. По своему содержанию, по своей интонации девять стихотворений, входящих в этот цикл, отличаются от ранних стихов «Вечернего альбома» или «Волшебного фонаря». В «Стихах к Блоку» мы не найдем описаний быта, рассказа о конкретных жизненных происшествиях. Реальный тридцатишестилетний Александр Блок (в 1916 году, когда был написан цикл Цветаевой, ему было именно тридцать шесть), старший современник Марины Цветаевой, теряется за героем ее стихотворений - далеким, обожествляемым Поэтом («Он поет мне / За синими окнами / Он поет мне / Бубенцами далекими» («Нежный призрак…»), которого Цветаева все же осмеливается любить.
Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю -
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари…
(«У меня в Москве - купола горят…»)
Причастность конкретного человека, которому Цветаева посвящает свои стихи, миру Высокого, Божественного подчеркивается много раз. Он неосязаем, как будто бы уже не живой:
Нежный призрак,
Рыцарь без укоризны…
(«Нежный призрак…»).
Восковому святому лику
Только издали поклонюсь
(«Ты проходишь на Запад Солнца…»).
Все, что связано с Блоком - для автора стихов оказывается священно. Цветаева называет его святым, покровителем ее души, которого она, между тем, едва ли достойна. Это ощущение неземной сущности большого Поэта, а также его превосходства над самим автором этих стихотворений очень отчетливо выражено в стихотворении «Ты проходишь на Запад Солнца…»:
Если Блок для Цветаевой – выражение небесного, то она сама, скорее, принадлежит земному. Он находится в вышине, она – внизу. Именно поэтому Цветаева пишет:
И руками не потянусь,
Восковому святому лику
Только издали поклонюсь…
(«Ты проходишь на Запад Солнца…»).
«Ты проходишь на Запад Солнца…»
^
«Стихи к Блоку»
Это интересно!
В цветаевском отношении к имени Блока можно найти не только влияние религиозных запретов,далее
В цветаевском отношении к имени Блока можно найти не только влияние религиозных запретов, но и отголоски старинных представлений о том, что в имени любого человека заключается особенная сила. В средневековых романах часто встречаются сцены, когда один человек пытается выведать имя другого. При этом второй человек отказывается называть свое имя, потому что, назвавшись, он, говоря современным языком, раскрывает свои карты, становится более уязвимым для противника.
Он принадлежит Петербургу, она - Москве. Он проходит «над своей Невой», она стоит «над рекой-Москвой» «с опущенной головой» («У меня в Москве - купола горят…»). По мнению Цветаевой, разница в двух измерениях (в одном живет А. Блок, в другом - она сама), настолько велика, что сойтись они не могут до тех пор, пока «не догонит заря - зари»:
Но моя река - да с твоей рекой,
Но моя рука - да с твоей рукой
Не сойдутся, Радость моя, доколь
Не догонит заря - зари.
(«У меня в Москве - купола горят…»)
В последних стихах цикла торжественность тона сменяется ощущением трагичности из-за невозможности гармоничного существования Поэта в равнодушном жестоком мире.
Думали - человек!
И умереть заставили.
Умер теперь, навек.
Плачьте о мертвом ангеле!
(«Думали - человек…»)
Между тем, внимательный читатель обращает внимание на то, что А. Блок ни разу не называется Цветаевой по имени. Этому есть свое объяснение. Во многих религиях существует запрет произносить всуе, то есть вслух, а иногда даже писать (такой запрет есть в иудаизме) имя Бога, если для этого нет крайней необходимости. Поэтому существует множество эвфемизмов, то есть слов, которые заменяют имя Бога (например, «Господь», «Всевышний» и т.д.) То, что М. Цветаева сознательно не хочет произносить вслух имя Блока («…И по имени не окликну…» («Ты проходишь на Запад Солнца…») лишний раз говорит о том, что она считает его равновеликим самому Богу.
Первое стихотворение цикла Цветаевой состоит из обыгрывания имени поэта, к которому она обращается.
^ Стихотворение: «Имя твое»
Имя твое - птица в руке,
Имя твое - льдинка на языке,
Одно-единственное движенье губ,
Имя твое - пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту,
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое - ах нельзя! -
Имя твое - поцелуй - в глаза,
В нежную стужу недвижных век,
Имя твое - поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим - сон глубок.
Имя Блока для Цветаевой оказывается наполненным огромного смысла. Его значение настолько емко, что оно не укладывается в традиционные представления о возможностях одного слова. Цветаева пытается прочувствовать слово, обозначающее имя, используя все органы восприятия. Его можно почувствовать с помощью осязания: оно так же непослушно и живо, как «птица в руке», так же упруго и осязаемо, как «мячик, пойманный на лету». Имя можно увидеть, наблюдая за движением губ, которые это имя произносят:
Одно-единственное движенье губ,
Имя твое - пять букв.
Его можно услышать «в легком щелканье ночных копыт», в звуке «звонко щелкающего курка» или если прислушаться к тому, как всхлипнет «камень, кинутый в тихий пруд». Кроме того, имя можно попробовать на вкус («Имя твое - льдинка на языке»), почувствовать у себя во рту («Серебряный бубенец во рту»).
Понятно, что во всех этих образах Цветаева обыгрывает звучание слова «блок». Остается только один вопрос: почему Цветаева говорит «пять букв», в то время как это слово состоит всего лишь из четырех. Если вы еще не догадались сами, то вот объяснение. Насколько сложно по образности данное стихотворение, настолько же проста разгадка этого ребуса: в то время фамилия Блок писалась с твердым знаком на конце, получалось «Блокъ», то есть пять букв.
В этом стихотворении, как и во многих других стихах цикла, появляется мотив стужи, который подкрепляется присутствием снега, льда, голубого цвета:
В нежную стужу недвижных век,
Имя твое - поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток…
В следующих стихотворениях цикла читаем:
Во мгле сизой
Стоишь ризой
Снеговой одет.
(«Нежный призрак…»)
Голубоглазый
Меня сглазил
Снеговой певец.
Снежный лебедь
Мне под ноги перья стелет.
Перья реют
И медленно никнут в снег.
(Там же)
Ты проходишь на Запад Солнца
И метель заметает след.
(«Ты проходишь на Запад Солнца…»)
И, под медленным снегом стоя,
Опущусь на колени в снег,
И во имя твое святое,
Поцелую вечерний снег.
Любое слово или понятие, появляющееся в стихотворениях, всегда не случайно. Особенно, если оно возникает не один, а много раз и становится своеобразным сквозным мотивом цикла. Наша задача - разглядеть значение этого сквозного мотива. В данном случае, помимо других возможных смыслов мотива снега, стужи, наиболее вероятным кажется желание Цветаевой в стихах, посвященных Блоку, быть созвучной творчеству самого Блока. Как вы помните, мотив зимней стужи, метели, снега неоднократно появляется в поэзии Блока. В 1907 году им был написан цикл «Снежная маска».
Кроме того, благоговейное отношение лирической героини Цветаевой к Блоку во многом напоминает поклонение лирического героя самого Блока Прекрасной Даме, которое мы находим в его книге «Стихи о Прекрасной Даме» (1901 - 1902).
^
«Стихи о Москве»
К. А. Коровин. Старая Москва. 1913.
К. Ф. Юон. Москворецкий мост. Старая Москва. 1911.
Весной того же 1916 года, когда были написаны «Стихи к Блоку», Цветаева создает еще один свой знаменитый поэтический цикл – «Стихи о Москве».
Облака – вокруг,
Купола – вокруг,
Надо всей Москвой
Сколько хватит рук! –
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо мое
Невесомое!
В дивном граде сем,
В мирном граде сем,
Где и мертвой – мне
Будет радостно, –
Царевать тебе, горевать тебе,
Принимать венец,
О мой первенец!
Ты постом говей,
Не сурьми бровей
И все сорок – чти –
Сороков церквей.
Исходи пешком – молодым шажком! –
Все привольное
Семихолмие.
Будет твой черед:
Тоже – дочери
Передашь Москву
С нежной горечью.
Мне же вольный сон, колокольный звон,
Зори ранние –
На Ваганькове.
31 марта 1916
Так начинается цветаевский цикл о Москве. И уже в этом стихотворении мы можем почувствовать настроение всего сборника. Прежде всего, обратим внимание на интонацию. Благодаря многочисленным переносам, когда одна мысль как бы раскладывается на несколько стихотворных строк, возникает ощущение перепева, «перекатывания» с одной строки на другую.
Попробуйте прочитать это стихотворение вслух. Оказывается, что его нельзя прочитать с гладкой равномерной интонацией, так как нет завершения мысли в конце каждой строчки. Нас все время возвращают назад, в начало следующей строки. Интонация как будто бы раскачивается. Кроме того, и внутри одной строки мы поневоле делаем паузы, синтаксически эти паузы часто обозначены с помощью тире:
Облака – вокруг,
Купола – вокруг,
Надо всей Москвой
Сколько хватит рук! –
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо мое
Невесомое!
Семь холмов – как семь колоколов!
На семи колоколах – колокольни.
Всех счетом – сорок сороков.
Колокольное семихолмие!
В колокольный я, во червонный день
Иоанна родилась Богослова.
Дом – пряник, а вокруг плетень
И церковки златоголовые.
И любила же, любила же я первый звон,
Как монашки потекут к обедне,
Вой в печке, и жаркий сон,
И знахарку с двора соседнего.
Провожай же меня весь московский сброд,
Юродивый, воровской, хлыстовский!
Поп, крепче позаткни мне рот
Колокольной землей московскою!
8 июля 1916, Казанская.
Вы наверняка почувствовали приподнятый праздничный настрой этого стихотворения. Он достигается не только за счет особой интонации, особого ритма, но и благодаря его звуковой организации.
Уже в первой строфе стихотворения мы видим большое число гласных «о»:
Облака – вокруг,
Купола – вокруг,
Надо всей Москвой
Сколько хватит рук! –
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо мое
Невесомое!
Причем эти гласные хочется не проглатывать, а отчетливо проговаривать, почти пропевать. В результате возникает ощущение чего-то округлого, звонкого, значительного.
Все это – перекатывающаяся интонация, звуковые особенности – заставляет нас в этих строках услышать звучание колокольного звона. Слово колокол, которое уже само по себе является звукоподражательным (ко-ло-кол), также возникает уже в самых первых строках стихотворения.
Мотив колокольного звона переходит и в последующие стихи цикла:
Червонные возблещут купола,
Бессонные взгремят колокола…
(«Из рук моих – нерукотворный град…») Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром…
(«Над городом, отвергнутым Петром…») Над синевою подмосковных рощ
Накрапывает колокольный дождь…
(«Над синевою подмосковных рощ»)
Колокола звучат и во многих других стихотворениях этого цикла, но, пожалуй, самый яркий пример звукоподражательного описания колокольного звона содержится в первой строфе стихотворения «Семь холмов – как семь колоколов!…»:
Семь холмов – как семь колоколов!
На семи колоколах – колокольни.
Всех счетом – сорок сороков.
Колокольное семихолмие!
Вес: 30
Колокольный звон отсылает нас к старинным церковным праздникам и обычаям, которые оказываются основой этого города. В художественном мире цикла как будто бы проживаются различные церковные праздники:
…Святая у меня сегодня Пасха…
(«Настанет день – печальный, говорят!…»). …День был субботний:
Иоанн Богослов…
(«Красной кистью…»). И даже дата создания некоторых стихотворений определяется Цветаевой по праздничному церковному календарю: «Троицын день 1916» («Над синевою подмосковных рощ…»), «8 июля 1916, Казанская («Семь холмов – как семь колоколов…»), «11 апреля 1916 1-ый день Пасхи» («Настанет день – печальный, говорят!…»).
А. М. Васнецов. Медведчики. Старая Москва. 1904.
Колокольный звон, православные праздники, монахи, паломники, знахари – все это принадлежит именно Москве – той старой русской Москве, которая названа «огромным странноприимным домом» («– Москва! – Какой огромный…»), и этот дом оказывается для Цветаевой выше новой столицы Петербурга:
Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.
Царю Петру и вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари, колокола.
Пока они гремят из синевы –
Неоспоримо первенство Москвы.
И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
28 мая 1916
Однако Цветаева не была бы Цветаевой, если бы она не вписала бы себя в описанный ею старинный московский мир, который во время создания сборника уже давно принадлежал прошлому. В стихотворениях цикла мы не раз встречаем лирическую героиню, которая, не стесняясь, говорит о себе в первом лице, и которая прячется в этом пестром маскараде народной русской жизни то под одной, то под другой маской. То она «новопреставленная болярыня Марина» («Настанет день – печальный, говорят!…»), то одна из «смиренных странников»:
И думаю: когда-нибудь и я,
Устав от вас, враги, от вас, друзья,
И от уступчивости речи русской, –Одену крест серебряный на грудь,
Перекрещусь, и тихо тронусь в путь
По старой по дороге по калужской.
(«Над синевою подмосковных рощ…»).
Но самое значимое в этом смысле стихотворение – «Красной кистью…». Возможно, именно благодаря своей яркой эмоциональности и глубоко личной интонации оно стало едва ли не самым знаменитым стихотворением сборника:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья,
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
16 августа 1916
^ 7. Домашнее задание (Слайд 8)
- Заполните таблицу по поздней лирике Цветаевой до конца
- Определите поэтическое своеобразие стихотворений Цветаевой на примере 2-3 произведений
- Сопоставить стихотворения Ахматовой «Как люблю, как любила глядеть я…» (1916) и Цветаевой «Москва! Какой огромный…» (1916)
8.Обобщение (Слайд 9)
1) беседа
Учитель: На какие вопросы темы вы уже сейчас можете ответить?
Учащиеся отвечают на вопросы.
Учитель: Спасибо за урок. Вами получены следующие оценки (возможно выставление 7-9 оценок)
2) самостоятельная работа учащихся по составлению тестовых заданий по уроку
Учитель в это время читает стихотворения М.Цветаевой.