Geum.ru

Научно-исследовательская работа студентов: Материалы юбилейной 60-й научной студенческой конференции. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2008. 325 с. Isbn 978-5-8021-0880-2

Вид материалаНаучно-исследовательская работа

Содержание


Секция «Локальные и микроисторические исследования»
Building an enemy picture and identity in the
Widows in the kexholm province
Конфликт братьев маркеловых
Внутренняя жизнь российской крепости
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   ...   68
^

Секция «Локальные и микроисторические исследования»


ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АРХИЕПИСКОПА ДИМИТРИЯ
(САМБИКИНА) НА ТВЕРСКОЙ КАФЕДРЕ
(1896—1905)

Арбузов А.
Научный руководитель — доктор ист. наук, проф. Леонтьева Т. Г.

Архиепископ Димитрий (Самбикин) был назначен на тверскую кафедру 2 ноября 1896 г. За восьмилетний период его служения произошли существенные преобразования в управлении епархией, организации научного изучения церковной истории, канонической жизни, открыт ряд общественных организаций.

С одной стороны, Тверская епархия была уже развитая, и Димитрий продолжал начинания предшествующих владык, с другой — воплощал в жизнь многие свои. В управлении клиром Димитрий отличался контролем за ведением священниками документации, за надлежащим порядком богослужений, справедливой постановкой выборов делегатов от духовенства на различные съезды, а также борьбой с пьянством. Заботился он и о награждении самых благочестивых служителей. Владыка уделял много внимания проблемам образования в Тверской епархии.
В Твери в это время действовала Тверская духовная семинария.

Он возродил почитание отцов-основателей семинарии: святителей Митрофана Слотвинского и Тихона Задонского. Димитрий боролся с негативными проявлениями поведения семинаристов, а в дальнейшем поощрял наиболее старательных созданными по его представлению именными стипендиями. По отношению к революции 1905—1907 гг. владыка занял политкорректную толерантную позицию, стремясь избежать эксцессов и предотвратить закрытие Тверской семинарии. Димитрий сумел мобилизовать средства епархии на строительство Епархиального женского училища. В 1902 г. по инициативе Димитрия мощи Святого Благоверного князя Михаила Тверского были переложены
в новую серебряную раку, а также ежегодно их стали обносить крестным ходом по городу. При архипастырстве Димитрия наблюдается особая активность духовенства, мирян, органов самоуправления г. Кашина и Твери по восстановлению почитания Святой Благоверной княгини Анны Кашинской. Известно, что неожиданный запрет на почитание святой на Соборе 1677 г. стал единственным случаем в истории Русской церкви. В 1898 г. владыкой был основан Епархиальный комитет катехизаторских поучений, призванный проводить внебогослужебную религиозно-простветительскую работу в народе. В то же время Димитрием было учреждено Тверское общество хоругвеносцев, целью которого было поддержание православного благочестия, а позднее и Кладбищенские попечительства.

В 1902 г. по инициативе Димитрия возник Епархиальный историко-археологический комитет — один из первых в России. Задачей комитета было изучение церковной жизни в прошлом и настоящем. В 1903 г. Тверь была избрана местом проведения Второго областного съезда археологов, а с 1904 г. в Твери стали собираться археологические курсы. 26 марта 1905 г. Димитрий был назначен архиепископом Казанским и Свияжским. Сам факт его назначения на такую крупную и значимую кафедру доказывает, что его успехи в Твери были замечены на государственном уровне.

^ BUILDING AN ENEMY PICTURE AND IDENTITY IN THE
NEWSPAPER «KARELIAN COMMUNE» IN 1920—1923

Laakkonen A.
Supervisor — professor Katajala K.

This seminary paper concentrates on the themes of ideology and identity in the context of historical events in Soviet Karelia at the beginning of the 1920s. I focused on the way how Finland and Finns were seen in newspaper published by the Red Finns who moved to Soviet Karelia to build their ideal society, after the Finnish Civil War in 1918. The special focus of my seminary paper is on the enemy picture created about the White Finns, and how this enemy picture occured in the Karelian Commune newspaper. In many studies, the formation of identity has been seen as the other side of the enemy picture. By defining «the other», we also define «us». In this case, the enemy picture was taken advantage of building up an ideal identity for the inhabitants of Soviet Karelia.

My sources included all the editorials from the issues of the Karelian commune newspaper during the years of 1920—1923. The results showed that the most common themes concerning the enemy picture were, first, the historical mission of the Karelian Workers’ Commune as an outpost to the west. Second, the Finnish desires to form a «Greater Finland» were savaged and depictions of the horrifying future under the Finnish regime were repeated in the editorials. The third theme which occured recurrently was the rising in Karelia during 1921 and 1922 where local Karelian peasants revolted against the Soviet rule with the help of the White Finns. It was interesting to note that the editorials proved that the idea of Finnishness occured in quite a fragmented form among the Red Finns. On the one hand, the Red Finns were argued to be the developers and helpers of Karelians and the partners in co-operation with Soviet Russia. On the other hand, the White Finns created a challenge to an eligible image of a Finn, and maybe partially for that reason, the Red Finns were usually identified as Karelians.

^ WIDOWS IN THE KEXHOLM PROVINCE
IN THE END OF THE 17TH CENTURY

Nupponen H.-M.
Supervisor — professor Katajala K.

The purpose of this study was to investigate widows’ status in the community. The main targets were to find out in which cases widows came to court, what roles did they have in court sessions and what was the widows’ status in the community. So far study has concentrated on two parishes; Tohmajärvi and Salmi within years 1680 and 1699. Renovated court records from local courts were used as a research material and 59 cases were analyzed. Study had a micro historian perspective and it was more concerned in how and why events were described in courts rather than the actual event itself.

To study which cases brought widows to court, five categories have been used; inheritance issues, disputes over land and debts, sexual crimes and violence and theft cases. The results indicate that most cases concerned with property issues. Minority of widows’ court cases concerned with sexual crimes and violence and theft. On the other hand, the results showed that widows were active part of the society and the court sessions; in most cases widows acted as plaintiffs. They were aware of their rights and they were willing to claim them in the court. In the roles of defendant and witness widows were aware of different kinds of tactics and they used them quite skilfully.

Widows’ status in the community can be studied from the court records, if one considers them as a network of interactions within the community. Community’s social hierarchy was present at the court as well. Here these social networks were studied from the point of view of widows’ tasks, contracts and trustworthiness. The results point out that widows could have been in high position in the community, but this was in close connection with the financial status.

On the basis of the results of this study, it can be concluded that it is difficult to determine a universal definition on the widows’ status. It was in close connection to her family background and financial status.

^ КОНФЛИКТ БРАТЬЕВ МАРКЕЛОВЫХ:
ОПЫТ СОТРУДНИЧЕСТВА ВЛАСТИ
И ПРИХОДСКОГО СООБЩЕСТВА
В КИЖСКОМ ПОГОСТЕ В СЕРЕДИНЕ XVII в.

Суслова Е.
Научный руководитель — канд. ист. наук, доц. Чернякова И. А.

16 марта 1660 г. приходские люди Кижского конца (74 человека)
и солдат Лучка Нежданов подали олонецкому воеводе Степану Елагину две челобитные. Жалуясь на злоупотребления бывшего старосты Ивашки Маркелова, они требовали сместить с должности и лишить церковного пашенного участка его брата Митрошку, который служил дьячком «сильне». Имеющиеся в нашем распоряжении исторические тексты (акты Олонецкой воеводской приказной избы, писцовые и переписные книги, а также давние выписки И. А. Черняковой из материалов Ивана Дивова, ревизовавшего в 1657 г. службу карельских пашенных солдат) позволяют выявить взаимодействие поведенческих стратегий вовлеченных в конфликт лиц и администрации, дают основания для суждений
о специфике социальных отношений в Карелии в драматичный, полный социальных катаклизмов период ее истории.

Выражение недовольства административной деятельностью братьев Маркеловых, в середине века не раз занимавших выборный пост старосты, содержит фактор протеста в отношении традиционного расклада сил и решения дел. Важную роль в возникновении казуса, безусловно, сыграли настроения вернувшихся домой пашенных солдат, в течение долгого времени служивших государю на полях брани, получивших ранения и решительно заявивших о своих по-новому осознанных интересах.

Тем не менее уже в начале 70-х гг. XVII в. Митрофанище (sic) Маркелов служил иереем, а один из его сыновей занимал должность дьячка. В 1663/64 г. шестнадцать челобитчиков были высланы на службу в Великий Новгород в полки князя и воеводы Б. А. Репнина. На военную службу был взят и спровоцировавший негодование общины бывший староста Ивашко Маркелов.

Позиция воеводы, как нами выяснено в ходе исследования конфликтной ситуации и всего хода ее разбирательства, зависела от полученной с места информации, демонстрируя, с одной стороны, готовность поддержать клириков, с другой — реакцию на степень категоричности настроений общины. Помнили в Олонце, без сомнения, и об интересах казны. Убежденность прихожан в необходимости заручиться поддержкой олонецкой администрации свидетельствует об интенсивном проникновении власти на места. Однако получение одобрительной санкции облеченного государственной властью воеводы также означало, что часть полномочий в решении местных дел по-прежнему сохранялась за общиной.

^ ВНУТРЕННЯЯ ЖИЗНЬ РОССИЙСКОЙ КРЕПОСТИ
НА БАЛТИКЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в.

Проскурякова М.
Научный руководитель — канд. ист. наук, доц. Чернякова И. А.

Среди документов, составивших фонд Гарнизонной экспедиции Военной коллегии РГВИА, сохранилось дело, озаглавленное: «…о штрафовании Выборгского, Кексгольмского… гарнизонов штаб-, обер-
и унтер-офицеровъ… которые… явились в курении вина и в содержании шинков, в корчемстве, и в прочих непорядках виновны…» На примере отдельных казусов, отраженных в документах, возможно выяснить, как происходила интеграция гарнизонных военных в городскую жизнь Выборга и Кексгольма. Неизбежность появления тесных взаимоотношений между служащими гарнизонов и местными жителями обусловливалась длительностью пребывания военных на одном и том же месте и наличием у них широчайших властных полномочий, включая руководство старших полковых офицеров органами власти (полковник Выборгского полка — глава Выборгской провинции, полковник Кексгольмского полка — комендант Кексгольмской крепости).

Нами обнаружены упоминания о контроле военных над сделками по купле-продаже хлеба. Со времени взятия Выборга (1710) все военнослужащие могли покупать у приезжих торговцев и выборгских жителей хлеб по низкой цене. Этот порядок не только ограничивал права местного населения на свободную торговлю, но наносил ощутимый убыток государственной казне. Тем не менее инспекцией, проведенной
в 1737 г., он был признан легитимным и сохранен, так как определяюще важной оказалась забота о бесперебойном снабжении гарнизонных полков продовольствием.

Покупкой хлеба по льготной цене не ограничивалось вмешательство военных в торговую деятельность. В ходе той же инспекции служащие гарнизонов были обвинены в незаконном изготовлении и продаже спиртного. Большую часть нарушителей составили офицеры. Однако
в Выборге нашлись шинки, обустроенные и в солдатских квартирах, где продажа вина и пива осуществлялась служащими низших чинов и их женами. Владельцами этих шинков в документах всегда показаны местные жители.

Проведенное исследование воссоздает яркую картину жизни гарнизонных военных на службе в пограничном регионе, полностью подчиненном их власти. Выясняется, однако, что не только местное население попадало в ту или иную зависимость, сами офицеры и рядовые также находились в зависимом от местных жителей положении, так как за годы службы приобрели имущество, обзавелись семьями и стали частью городских сообществ.