От редакторов русского издания

Вид материала

Документы

Содержание Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма Глава вторая. Евреи, национальное государство 3. Первые антисемитские партии

Подобный материал:

• Предисловие редакторов русского издания, 732.37kb.
• Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв. Антология, 6335.43kb.
• Автор, название, изд-во, год издания, 464.93kb.
• Концепция и специфические характеристики первого номера корпоративного издания для, 905.48kb.
• В. Н. Дёмин Гиперборея. Исторические корни русского народа, 1249.63kb.
• В. В. Зеленский От редактора русского издания 1929, 10660.27kb.
• Информационно-библиографические издания, 485.77kb.
• Национальное достояние русского народа, 99.7kb.
• Федеральный компонент, 401.39kb.
• Информационно-библиографический отдел Золотое кольцо России, 148.24kb.

72

^ Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Глава вторая. Евреи, национальное государство ... 73




жения, которую либералы из средних классов использовали в своей идеологической борьбе против теорий, связанных с понятиями происхождения, рода и наследия.

Эти проеврейские факторы делают тем более значимым то обстоятельство, что именно аристократы положили начало долгой традиции политической аргументации антисемитизма. Ни экономические связи, ни социальная близость не имели значения в ситуации, когда аристократия открыто противостояла эгалитарному национальному государству. Если рассматривать ситуацию с социальной точки зрения, то в ходе атаки на государство евреи оказались отождествленными с правительством, поскольку средние классы в политическом отношении (несмотря на то что благодаря реформам они действительно многое приобрели в экономическом и социальном планах) оставались в ущемленном положении, к ним относились с прежней презрительной отчужденностью.

После Венского конгресса, когда в условиях мирной реакции в течение долгих десятилетий под эгидой Священного союза прусское дворянство в значительной степени восстановило свое влияние на дела государства и на какоето время стало даже более значимой силой, чем оно было в XVIII столетии, аристократический антисемитизм мгновенно принял форму мягкой дискриминации, лишенной политического значения²⁸. В то же время с помощью романтически настроенных интеллектуалов в полной мере развился консерватизм как одна из политических идеологий. Эта идеология была связана в Германии с весьма характерным и хитроумно двусмысленным отношением к евреям. Начиная с того момента национальное государство, вооруженное консервативной аргументацией, проводило четкое разграничение между теми евреями, в которых оно нуждалось и которых принимало, и теми, в которых не нуждалось и которых не принимало. Под прикрытием исходно христианского характера государства (а что могло быть более чуждым для просвещенных деспотов) можно было открыто осуществлять дискриминацию по отношению к растущей еврейской интеллигенции, не нанося при этом вреда интересам банкиров и бизнесменов. Такой вид дискриминации, связанный с попытками закрыть университеты для евреев, перекрыв им тем самым доступ к государственной службе, нес в себе двоякую выгоду, заключавшуюся в указании на то, что национальное государство ценило особые услуги выше, чем соблюдение условий равенства, а также в возможности воспрепятствовать или по крайней мере отсрочить появление новой группы евреев, которые не были полезны государству и даже мог

²⁸ Когда прусское правительство в 1847 г. представило в Vereinigte Landtage новый закон об эмансипации, почти все представители высшей аристократии высказались в пользу полной эмансипации евреев (см. Elbgen I. Geschichte der Juden in Deutschland. B., 1935. S. 244).

ли бы быть ассимилированы в общество²⁹. Когда в 80е годы Бисмарк предпринимал значительные усилия, с тем чтобы защитить евреев от антисемитской пропаганды Штекера, он заявлял expressis verbis, что намеревается выразить протест лишь против нападок «на состоятельных евреев, ...интересы которых связаны с сохранением наших государственных институтов» и что его друг Блейхредер, прусский банкир, сетует не на нападки на евреев вообще (которые он мог и не заметить), а на нападки на богатых евреев³⁰.

Кажущаяся двусмысленность ситуации, когда правительственные чиновники, с одной стороны, протестовали против равных условий для евреев (особенно равенства в профессиональной сфере), а несколько позднее жаловались на влиятельные позиции евреев в прессе, а с другой стороны, «искренне желали им всяческих благ»³¹, — такая двусмысленность была гораздо удобнее с точки зрения интересов государства, чем прежнее рвение реформаторов. В конце концов Венский конгресс вернул Пруссии те провинции, в которых в течение веков жили массы евреевбедняков, и никто, за исключением нескольких интеллектуалов, мечтавших о Французской революции и правах человека, даже не думал о том, чтобы предоставить им такой же статус, как и их состоятельным соплеменникам, которые тем более не стали бы требовать равенства для первых, поскольку оно принесло бы последним только

оо __

утраты . Так же хорошо, как все другие, они понимали, что «любая юридическая или политическая мера, направленная на эмансипацию

Это была причина, по которой прусские короли столь заботились о самом строгом сохранении еврейских обычаев и религиозных ритуалов. В 1823 г. Фридрих Вильгельм III запретил «малейшие новации», а его наследник Фридрих Вильгельм IV открыто заявил, что «государство не должно ничего предпринимать, что могло бы способствовать дальнейшему смешению евреев и прочих обитателей» его королевства (см. Elbqen l. p. cit. S. 223, 234).

В письме Kultusministery фон Путткаммеру в октябре 1880 г. См. также письмо
ерберта фон Бисмарка Тидеману в ноябре 1880 г. Оба письма опубликованы в
5^Г304 ^HfP^rediger Adlf Stecker und die christlichsziale Bewegung. 1928.

³¹ A

m ТЛ^{УСТ Варнхаген так} комментирует замечание, сделанное Фридрихом Вильгель

^м • «Короля спросили, как он намеревается поступить с евреями. Он ответил "Я

ело ^{аЮ ИМ всяческого} Добра, но я хочу, чтобы они помнили о том, что они евреи". Эти

32 rf^{1 сл}У^Жат ключом ко многому». — Tagebücher. Leipzig, 1861. Bd. 2. S. 113.

лей

^{эмансипацию} евреев придется осуществлять вопреки желаниям представите
^{B бШЮ ХОрошо известно в} XVIII в. Мирабо говорил, выступая перед
_Му atinale в 1789 г. «Господа, вы не провозглашаете евреев гражданами пото
Даете °^{НИ Не ХОТЯТ} быть гражданами? В таком правительстве, какое вы сейчас учреж
°тка ^{Се ЛЮДИ должны} быть людьми, вы должны изгнать всех, кто не является или
yjjr ^ется стать человеком». Об аналогичной установке немецких евреев в начале
¹⁸4б °^Летия общается в Jst J. M. Neuere Geschichte der Israelites 18151845. В.,

³— 1028


75

Глава «rnvaJteP^eu национальное государство ...

евреев, необходимо должна привести к ухудшению их гражданского социального положения»³³. И уж тем более лучше всех других они осознавали, в какой степени их возможности зависели от их позиций и престижа внутри еврейских общин. Так что вряд ли они могли проводить какуюлибо иную политику, кроме той, что «была направлена на достижение все большего влияния для себя и на удержание своих соплеменниковевреев в национальной изоляции с помощью утверждения, что такое отделение евреев является будто бы составной частью их религии. Для чего?.. Для того чтобы другие еще больше зависели от них и только к ним как unsere Leute могли обращаться власть имущие»³⁴. И действительно, когда в XX столетии эмансипация впервые стала для еврейских масс свершившимся фактом, исчезла сила привилегированных евреев.

Таким образом, установилась полная гармония между интересами могущественных евреев и интересами государства. Богатые евреи желали и добились контроля над своими соплеменникамиевреями, а также их сегрегации от нееврейского общества. Государство могло сочетать политику благоволения по отношению к богатым евреям с правовой дискриминацией еврейской интеллигенции, а также с усугубляющейся социальной сегрегацией, что находило обоснование в консервативной теории о христианской сущности государства.

В то время как антисемитизм дворянства не имел политических последствий и быстро угас в десятилетия существования Священного союза, либералы и радикальные интеллектуалы стали вдохновителями нового движения, появившегося сразу после Венского конгресса. Либеральная оппозиция полицейскому режиму Меттерниха на континенте и ожесточенные нападки на реакционное прусское правительство быстро привели к вспышкам антисемитизма и к появлению буквально потока антиеврейских памфлетов. Как раз в силу того, что либералы были гораздо менее искренни и непримиримы в своем противостоянии правительству, чем дворянин Марвиц десятилетием ранее, они нападали на евреев больше, чем на правительство. Борясь главным образом за равные возможности и выступая прежде всего против какого бы то ни было возрождения аристократических привилегий, затрудняющих для них доступ на государственную службу, они стали проводить в дискуссиях различие между отдельными евреями, «нашими братьями», и еврейством как группой. Этому различению отныне было суждено стать признаком левацкого антисемитизма. Хотя либералы и радикальные

³³ Адам Мюллер (см Mueller A Ausgewählte Abhandlungen J Baxa (Hrsg ) Jena, 1921

S 215) в письме Меттерниху в 1815 г

³⁴ Paulus H E. G Die judische Natinalabsnderung nach Ursprung, Flgen und

Besserungsrmtteln 1831

нтеллектуалы не в полной мере понимали, почему и каким образом вительство, _Пр_{И все}й своей вынужденной независимости от общестсохраняло и защищало евреев как отдельную группу, они осознавачто за всем этим существует какаято политическая связь и что «еврейский вопрос» представляет собой нечто большее, чем проблема индивидуальных евреев и человеческой терпимости. Они создали новые националистические концепции, такие, как «государство внутри государства» и «нация внутри нации». Это было совершенно неверно в первом случае, поскольку у евреев не было собственных политических амбиций и они просто были единственной социальной группой, безусловно лояльной по отношению к государству, а во втором случае это было верно наполовину, поскольку евреи, рассматриваемые как социальное, а не как политическое образование, действительно составля

4^е»

ли группу в рамках нации.

В Пруссии, но не в Австрии или во Франции, такой радикальный антисемитизм был почти столь же кратковременным и так же обошелся без последствий, как и более ранний антисемитизм дворянства. Радикалы все более и более погружались в либерализм подымающихся в экономическом отношении средних классов, которые спустя 20 лет повсюду в Германии выступили за эмансипацию евреев и за реализацию политического равенства. Установилась, однако, определенная теоретическая и даже литературная традиция, влияние которой можно распознать в известных антиеврейских писаниях молодого Маркса, столь часто и несправедливо обвиняемого в антисемитизме. То обстоятельство, что еврей Карл Маркс мог писать в таком же ключе, как и эти антиеврейски настроенные радикалы, служит лишь доказательством того, сколь мало общего с полномасштабным антисемитизмом было у такого рода антисемитской аргументации. Маркса как еврея, как индивида эти аргументы против «еврейства» задевали столь же мало, как его аргументы против Германии задевали, скажем, Ницше. Позднее Маркс, правда, никогда не писал и не высказывался по поводу «еврейского вопроса», однако вряд ли это связано с какимлибо серьезным изменением воззрений. Исключительное сосредоточение внимания на классовой орьбе как явлении жизни общества, на проблемах капиталистического производства, в котором евреи не участвовали ни как покупатели, ни

к продавцы рабочей силы, и полное невнимание с его стороны к поитическим вопросам неизбежно служили препятствием на пути к

льнейшему исследованию структуры государства и тем самым — роевреев. Сильное влияние марксизма на рабочее движение в Герма

Ясные и достоверные сведения о немецком антисемитизме в XIX в см Gunan W Anm mdern Germany Essays n antisemitism Ed by K. S. Pmsn 1946


76
Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

нии явилось одной из основных причин того, что в немецких революционных движениях было так мало признаков антиеврейских настроений³⁶. Евреи действительно имели мало значения (или вообще не имели) с точки зрения социальных битв той эпохи.

Начало современного антисемитского движения повсюду приходится на последнюю треть XIX столетия. В Германии оно довольно неожиданно вновь началось среди дворянства, оппозиция которого государству была вызвана преобразованием после 1871 г. Прусской монархии в полноценное национальное государство. Бисмарк, действительный основатель Германской империи, поддерживал тесные отношения с евреями даже тогда, когда стал премьер-министром и когда его обвиняли в том, что он зависим от евреев и получает взятки от них. Его усилия и частичный успех в деле устранения остатков феодализма в сфере государственного управления с неизбежностью привели к конфликту с аристократией. В своих нападках на Бисмарка аристократы представляли его то невинной жертвой, то платным агентом Блейхредера. В действительности дело обстояло как раз наоборот, Блейхредер, несомненно, был высоко ценимым и хорошо оплачиваемым агентом Бисмарка³⁷.

Однако феодальная аристократия, хотя и достаточно еще могущественная, чтобы оказывать влияние на общественное мнение, не была все же сама по себе столь сильной или значимой, чтобы дать старт такому заметному антисемитскому движению, какое началось в 80е годы. Выразитель мнения антисемитов, придворный капеллан Штекер, родители которого принадлежали к низшим средним классам, был гораздо менее одаренным защитником консервативных интересов, чем его предшественники, романтически настроенные интеллектуалы, сформулировавшие за 50 лет до этого основные положения консервативной идеологии. Более того, он убедился в выгодности антисемитской пропаганды не в силу практических соображений или посредством теоретических рассуждений, а случайно, когда обнаружил, что, используя таким образом свой значительный талант демагога, он может заполнять пустующие аудитории. Однако он не только не сумел понять подлинные причины своего успеха, но и не смог должным образом использовать его из-за своего положения придворного капеллана, служащего

³⁶ Единственным скольконибудь значимым антисемитом левого толка в Германии был Е. Дюринг, который изобрел какоето смутное натуралистическое объяснение «еврейской расы» в своей работе «Die Judenfrage als Frage der Rassenschädlichkeit für Existenz, Sitte und Cultur der Völker mit einer weltgeschichtlichen Antwrt» 1880 r.

³⁷ Об антисемитских нападках на Бисмарка см. Wawrzinek K. Die Entstehung der deutschen Antisemitenperteien. 18731890 Histrische Studien. Heft 168. B., 1927.

^ Глава вторая. Евреи, национальное государство ... 77

как императорской семье, так и правительству. Его исполненную энтузиазма аудиторию составляли исключительно представители низших средних классов — мелкие лавочники и торговцы, мастеровые и старомодные ремесленники. А антиеврейские настроения этих людей еще не были мотивированы, по крайней мере совершенно очевидно, что они не были целиком и полностью мотивированы конфликтом с государством.

^ 3. Первые антисемитские партии

Одновременному появлению антисемитизма, ставшему в Германии, Австрии и Франции важным политическим фактором в последние 20 лет XIX столетия, предшествовал целый ряд финансовых скандалов и мошенничеств, основным источником которых было перепроизводство наличного капитала. Во Франции большинство членов парламента и бесчисленное количество, правительственных чиновников вскоре оказались столь погрязшими в аферах и взяточничестве, что Третья республика так и не смогла никогда восстановить престиж, который был утрачен ею в первые десятилетия существования. В Австрии и Германии среди наиболее скомпрометированных оказались аристократы. Во всех трех странах евреи выступали лишь как посредники, и ни одно еврейское семейство не приобрело крупного состояния благодаря афере с Панамским каналом и Gründungsschwindel.

Помимо аристократов, правительственных чиновников и евреев в
эти фантастические дела оказалась всерьез втянутой еще одна группа
людей, которые вместо получения ожидаемых прибылей потерпели ог
ромные убытки. Эта группа состояла в основном из представителей
низших слоев средних классов. Неожиданно они превратились в анти
семитов. Эти люди пострадали больше других они рисковали своими
небольшими сбережениями и постоянно оказывались разоренными. Для
их легковерия существовали веские основания. Капиталистическая
экспансия на внутреннем рынке во все большей степени вела к устра
ению мелких собственников, для которых стало делом жизни как
ожно быстрее увеличить то немногое, что они имели, поскольку было
^ее чем вероятно, что они потеряют все. Они все более отчетливо
авали, что если им не удастся пробиться в ряды буржуазии, то
могут опуститься в ряды пролетариев. Десятилетия общего процве
настолько замедлили этот процесс (хотя и не изменили его тен
_н ^что паника этих людей воспринимается как преждевремен
_п Днако некоторое время беспокойство низших средних классов в
Нов ^{И Мбре соответ}ствовало предсказанию Маркса о их скором исчез


79


78

Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Г ава вторая. Евреи, национальное государство ...


Низшие средние классы, или мелкая буржуазия, являлись потомками объединенных в гильдии ремесленников и торговцев, которые в течение веков были защищены от превратностей судьбы посредством определенной замкнутой системы, ставившей конкуренцию вне закона и пользовавшейся в конечном счете покровительством государства. Вследствие всего этого они винили в своих бедствиях манчестерскую систему, которая ввергала их в превратности конкуренции и лишала всякой особой защиты и привилегий со стороны властей. Они были поэтому первыми среди тех, кто ратовал за «государство всеобщего благоденствия», которое, как они ожидали, будет не только защищать их от всяческих непредвиденностей, но и позволит сохранить унаследованные от предков профессии и призвания. Поскольку одной из наиболее примечательных характеристик века фритредерства была возможность доступа евреев ко всем профессиям, то казалось вполне естественным считать евреев представителями «манчестерской системы, реализованной в ее крайнем варианте»³⁸, тогда как ничто не было более

далеким от истины.

Такое весьма опосредованное возмущение против евреев, которое мы обнаруживаем сначала у некоторых консервативных писателей, иногда сочетавших нападки на буржуазию с нападками на евреев, получило значительный импульс, когда те, кто надеялся на поддержку со стороны правительства или рассчитывал на чудеса, должны были прибегнуть к довольно ненадежной помощи банкиров. Для мелкого лавочника банкир представлялся таким же эксплуататором, каким владелец крупного промышленного предприятия был для рабочего. Однако, в то время как европейские рабочие, на основе своего собственного опыта и марксистского образования в сфере экономики, знали, что капиталист осуществляет по отношению к ним двойную функцию, заключающуюся и в эксплуатации, и в предоставлении возможности производить, никто не мог просветить мелкого лавочника относительно его социальной и экономической судьбы. Его участь была еще хуже, чем участь рабочего, а на основании своего опыта он считал банкира паразитом и ростовщиком, которого он вынужден был сделать своим компаньоном несмотря на то, что этот банкир, в отличие от фабриканта, не имел никакого отношения к его делу. Нетрудно понять, что человека, использующего свои деньги только и непосредственно в целях приобретения больших денег, можно ненавидеть сильнее, чем человека, получающего свои прибыли посредством длительного процесса производства, причем процесса, в котором он сам участ

³⁸ Glagau . Der Bankrtt des Natinalliberalismus und die Reaktin. B., 1878. Работа «Der Bersen und Gründungsschwindel» (1876) того же автора является одним из наиболее значительных антисемитских памфлетов того времени.

ет Поскольку в то время никто не просил кредита, если мог обойись без него — а мелкие торговцы уж точно не могли, — то банкиры ыглядели как те, кто эксплуатирует несчастья и нищету, а не рабочую силу и продуктивные возможности.

Многие из этих банкиров были евреями, и, что еще более важно, в силу ряда исторических причин фигура банкира вообще носила определенные еврейские черты. В результате левацкое движение низших средних классов и вся пропаганда против банковского капитала приобрели в той или иной степени антисемитскую направленность. Такое развитие событий не получило широкого распространения в промышленной Германии, однако имело большое значение для Франции и в меньшей степени для Австрии. Какоето время дело выглядело таким образом, как будто евреи впервые вступили в непосредственный конфликт с другим классом, причем в конфликт, в который никак не вмешивалось государство. В рамках национального государства, где функция правительства в той или иной мере определяется занимаемыми им господствующими позициями — позициями, располагающимися над соперничающими классами, подобное столкновение могло даже определенным образом, пусть и чреватым опасностями, привести к нормализации положения евреев.

Однако к данному социальноэкономическому аспекту проблемы вскоре добавился другой, которому суждено было в конечном счете сыграть более зловещую роль. Положение банкировевреев зависело не от займов, предоставляемых маленьким людям, находившимся в затруднительных обстоятельствах, а от выпуска государственных займов. Возможность давать мелкие займы была предоставлена мелким дельцам, которые подобным образом готовились к таким же многообещающим карьерам, как у их более состоятельных и почтенных собратьев. Социальное недовольство евреями со стороны низших средних классов превратилось во взрывчатое политическое вещество, поскольку считалось, что эти ненавистные евреи находятся на пути к политической власти. Разве не достаточно хорошо были известны иные аспекты их отношений с правительством? Социальная и экономическая ненависть свою очередь придавала политической аргументации то яростное звучание, которое прежде полностью отсутствовало.

Фридрих Энгельс однажды заметил, что главным действующим

Цом антисемитского движения в его эпоху было дворянство, а хор

тавляла воющая толпа мелкой буржуазии. Это верно в отношении

только Германии, но и австрийского христианского социализма, а

кже антидрейфусаров во Франции. Во всех этих случаях аристокра

, давая последний отчаянный бой, стремилась объединиться с кон

рвативными силами церквей — католической церкви в Австрии и во