От редакторов русского издания

Вид материала

Документы

Содержание Евреи, национальное государство и зарождение антисемитизма Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма 53 Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Подобный материал:

• Предисловие редакторов русского издания, 732.37kb.
• Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв. Антология, 6335.43kb.
• Автор, название, изд-во, год издания, 464.93kb.
• Концепция и специфические характеристики первого номера корпоративного издания для, 905.48kb.
• В. Н. Дёмин Гиперборея. Исторические корни русского народа, 1249.63kb.
• В. В. Зеленский От редактора русского издания 1929, 10660.27kb.
• Информационно-библиографические издания, 485.77kb.
• Национальное достояние русского народа, 99.7kb.
• Федеральный компонент, 401.39kb.
• Информационно-библиографический отдел Золотое кольцо России, 148.24kb.

Глава вторая

^ ЕВРЕИ, НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО И ЗАРОЖДЕНИЕ АНТИСЕМИТИЗМА

1. Двусмысленности эмансипации и еврей — государственный банкир

В XIX столетии, в период своего наивысшего развития, национальное государство обеспечивало своим гражданамевреям равенство прав. За весьма абстрактной и явной несообразностью, заключающейся в том, что евреи получили свое гражданство от правительств, которые в течение столетий полагали ту или иную национальность в качестве условия гражданства, а однородность населения считали наилучшей характеристикой государства, скрывались более глубокие, застарелые и фатальные противоречия.

Двусмысленное отношение национального государства к своим подданнымевреям предваряло и сопровождало серию освободительных декретов, медленно и с перерывами последовавших за французским декретом 1792 г. Крушение феодального строя породило новое революционное понятие равенства, исходя из которого уже было нетерпимо существование «нации внутри нации». Ограничения и привилегии для евреев должны были быть упразднены вместе со всеми другими особыми правами и свободами. Такое укрепление равенства, однако, в значительной степени зависело от укрепления независимой, стоящей над классами и партиями, государственной машины, которая, выступая как просвещенный деспотизм или как конституционное правительство, могла, пребывая в блистательной изоляции, действовать, управлять и представлять интересы нации как целого. Поэтому начиная с конца XVII столетия появляется небывалая потребность в государственном кредите и в расширении сферы экономических и деловых интересов государства. В то же время ни одна группа европейского населения не была в состоянии обеспечить государству кредит или принять активное участие в развитии государственной экономики. И было совершенно естественно, что на помощь были призваны евреи, имевшие многовековой опыт финансовых дел и обладавшие связями с европейским дворянством, представители которого зачастую оказывали им покрови

^ Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

46 ___________

тельство на местном уровне и финансовые дела которых они обычно вели. Совершенно очевидно, что в связи с новыми государственными делами в интересах государства было обеспечить евреев определенными привилегиями и иметь дело с ними как с отдельной группой. Ни при каких обстоятельствах государство не могло позволить себе допустить полной ассимиляции евреев с остальным населением, которое отказывалось давать государству кредиты, не проявляло желания участвовать в развертывании торговопромышленных дел государства и продолжало придерживаться обычной практики частнокапиталистического предпринимательства.

Эмансипация евреев, какой ее гарантировала система национальных государств в Европе в XIX столетии, была двоякого происхождения, и ей всегда была присуща определенная двусмысленность. С одной стороны, эта эмансипация была получена из рук политической и правовой структуры нового государства, которое могло функционировать только при условии политического и правового равенства. В интересах правительства было как можно полнее и как можно быстрее выкорчевать неравенство, связанное со старым порядком. С другой стороны, она была очевидном следствием постепенного расширения специфических привилегий евреев, поначалу дававшихся только некоторым индивидам, а затем через них и узкому кругу преуспевающих евреев. Только когда эта ограниченная группа оказалась не в состоянии сама по себе справляться со все увеличивающимся числом дел государства, такие привилегии были наконец распространены на все западноевропейское и центральноевропейское еврейство¹.

Таким образом, в одно и то же время и в одних и тех же странах эмансипация означала равенство и привилегии, разрушение прежней

¹ Права и свободы, предоставлявшиеся придворным евреям в XVII и XVIII столетиях, современным историком могут восприниматься не иначе как предвестие равенства Придворные евреи могли проживать, где хотели, им разрешалось свободно передвигаться в пределах владений своего суверена, им дозволялось носить оружие, они также пользовались особым покровительством со стороны местных властей В действительности эти придворные евреи, характерно называвшиеся в Пруссии Generalprivilegierte Juden, не только находились в лучшем положении, чем другие евреи, все еще жившие в условиях почти средневековых ограничений, но и были более зажиточными, чем их сосединеевреи Уровень их жизни был гораздо выше, чем уровень жизни среднего класса того времени, а их привилегии в большинстве случаев были больше тех, что предоставлялись купцам Такая ситуация не ускользнула от внимания современников Кристиан Вильгельм Дом, выдающийся сторонник эмансипации евреев в Пруссии XVIII столетия, сетовал на утвердившуюся со времен Фридриха Вильгельма I практику, когда богатым евреям оказывались «всевозможные почести и поддержка», причем зачастую «в ущерб и с пренебрежением интересами усердных законных [т е неевреев] граждан» (см Dhm С W Über die bürgerliche Verbesserung der Juden, 17811783 Denkwürdigkeiten meiner Zeit Lemg, 18141819 Bd 4 S 487)



Глава вторая. Евреи, национальное государство ...

автономии еврейского сообщества и сознательное сохранение евреев как особой группы в обществе, отмену особых ограничений и особых прав и распространение таких прав на увеличивающуюся группу индивидов. Равенство условий существования для всех подданных стало предпосылкой функционирования нового государства. Данное равенство было осуществлено по крайней мере таким образом, что прежние правящие классы были лишены своей привилегии на управление, а прежние угнетенные классы — своего права на защиту, однако этот процесс совпал с процессом зарождения классового общества, что вновь разделило подданных в экономическом и социальном отношении столь же эффективно, как это делал старый режим. Равенство условий существования, каким его понимали якобинцы в период Французской революции, стало реальностью только в Америке, в то время как на Европейском континенте оно было сразу же заменено простым формальным равенством перед законом.

Базисное противоречие между политическим состоянием, основывающимся на равенстве перед законом, и обществом, основывающимся на неравенстве, проистекающем из классовой системы, препятствовало как развитию и функционированию республик, так и зарождению новой политической иерархии. Непреодолимое неравенство в социальных условиях, а также то обстоятельство, что на континенте классовая принадлежность навязывалась индивиду и вплоть до первой мировой войны практически предопределялась его происхождением, могли какимто образом сосуществовать бок о бок с политическим равенством. Только политически отсталые страны, такие, как Германия, унаследовали некоторые феодальные пережитки. Здесь представители аристократии, которая в целом уже превратилась во многом в класс, обладали привилегированным политическим статусом и могли, таким образом, как группа сохранять определенные особые отношения с государством. Но это были лишь пережитки. В полной мере развившаяся классовая система однозначно означала, что статус индивида определялся его принадлежностью к своему классу и его отношением к другому классу, а не положением в государстве или в государственной машине.

Единственным исключением из этого общего правила были евреи.

ни не образовывали свой собственный класс и не принадлежали к какомулибо из классов в своих странах. Как группа они не были рабочи

^и, не были людьми среднего класса, не были ни землевладельцами, ни

рестьянами. Их состояние могло сделать их частью среднего класса,

^ако они не участвовали в процессе его капиталистического разви

ни были слабо представлены в промышленном предприниматель

» а когда на последних стадиях своей истории в Европе они стали

Рупными работодателями, то нанимали служащих, а не рабочих. Дру

^ Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

гими словами, их статус определялся тем, что они евреи, и не определялся их отношением к какомуто другому классу. Их особая защищенность со стороны государства (или в прежней форме явных привилегий, или посредством особого указа об эмансипации, в котором не нуждалась ни одна иная группа и который иногда требовался, чтобы противостоять враждебности общества) и их особые услуги правительствам препятствовали как их включению в систему классов, так и складыванию в отдельный класс². Поэтому в тех случаях, когда им было позволено и они включались в общество, они становились четко определенной, самосохраняющейся группой в рамках одного из классов — аристократии или буржуазии.

Нет никакого сомнения в том, что заинтересованность национального государства в сохранении евреев в качестве особой группы и его заинтересованность в том, чтобы они не ассимилировались в классовое общество, совпадали с заинтересованностью евреев в самосохранении и в выживании как группы. И более чем вероятно, что без такого совпадения интересов усилия правительств оказались бы тщетны. Могучее устремление к равенству всех граждан со стороны государства и могучее устремление к включению всех индивидов в тот или иной класс со стороны общества, очевидно предполагавшие полную ассимиляцию евреев, могли оказаться безрезультатными только при условии сочетания определенных усилий правительства и добровольного сотрудничества евреев в этом деле. Официальная политика в отношении евреев, в конце концов, не всегда была столь последовательной и целеустремленной, как можно было бы предположить, если исходить только из конечных результатов³. Действительно, удивительно наблюдать, как последовательно евреи отвергали все возможности включиться в нормальные капиталистические предпринимательство и бизнес⁴. Однако без заинтере

² Якоб Лещински в одной из ранних дискуссий вокруг еврейской проблемы указывал на то, что евреи не принадлежали ни к какому социальному классу, и говорил о «Klasseneinschiebsel» (Lestschinsky J. Die Umwandlung und Umschichtung des jüdischen Vlkes im Laufe des letzten Jahrhunderts Weltwirtschaftliches Archiv. Kiel, 1929. Bd. 30. S. 123 ff.), однако усматривал только недостатки, присущие этой ситуации в Восточной Европе, но не видел огромных преимуществ, предоставляемых ею в странах Западной и

Центральной Европы.

³ Например, при Фридрихе II после Семилетней войны в Пруссии были предприняты решительные усилия с целью инкорпорировать евреев в торговую систему. Прежний общий Judenreglement 1750 г. был заменен системой постоянных разрешений, выдаваемых лишь тем, кто вкладывал значительную часть своего достояния в новые мануфактурные предприятия. Однако и здесь, как и в других случаях, подобные усилия правительства закончились полной неудачей.

⁴ Феликс Прибач (Priebatsch F. Die Judenplitik des fürstlichen Abslutismus im 17 und 18 Jahrhundert Frschungen und Versuche zur Geschichte des Mittelalters und der Neuzeit. 1915) приводит типичный случай, относящийся к началу XVIII в. «Когда зер

г ава вторая. Евреи, национальное государство ... 49

ванности и соответствующих действий правительств евреи вряд ли сохранили бы свою групповую идентичность.

В противоположность всем остальным группам статус и положение евреев определялись государством. Поскольку, однако, это государство не обладало какойлибо иной социальной реальностью, то они оказывались в социальном плане в пустоте. Их социальное неравенство было совершенно отличным от неравенства в системе классов. Оно было главным образом следствием отношений с государством, так что в обществе сам тот факт, что человек родится евреем, означал, что он или сверхпривилегирован, т.е. находится под особым покровительством правительства, или лишен привилегий, т.е. у него нет некоторых прав и возможностей, которые были закрыты для евреев ради того, чтобы воспрепятствовать их ассимиляции.

В схематическом изложении одновременный рост и упадок европейской системы национальных государств и европейского еврейства проходил приблизительно следующие стадии.

1. XVII и XVIII столетия были свидетелями медленного развития национальных государств под покровительством абсолютных монархов. Повсюду отдельные евреи переходили от ситуации полного бесправия к положению, иногда блестящему, но всегда влиятельному, придворных евреев, которые финансировали дела государства и занимались финансовыми сделками своих князей. Этот процесс столь же мало влиял на положение масс, продолжавших в той или иной мере жить в условиях феодального строя, как и на положение еврейского народа в целом.

кальная фабрика в Нейхаузе, Нижняя Австрия, субсидировавшаяся местными властями, перестала производить продукцию, еврей Вертхаймер дал императору деньги, чтобы тот купил ее. Когда ему предложили самому взять фабрику, он отказался, ссылаясь на то что его время занято его финансовыми сделками».

in H J^{aiKe Köhler M} Beiträge zur neueren jüdischen Wirtschaftsgeschichte. Die Juden berstadt und Umgebung Studien zur Geschichte der Wirtschaft und Geisteskultur. 1927. Bd. 3.

_н традицией, которая удерживала богатых евреев от занятия реальных власт
ды п °^{ЗИЦИЙ При капит}ализме, согласуется тот факт, что в 1911 г. парижские Ротшиль
смотря^{ДаЛИ СВ}°^{Ю Д}°^{ЛЮ акций} нефтяных месторождений Баку группе «Ройял шелл», не
ми мир ^H£f^{0 ЧТ}° ^{были за исключен}ием Рокфеллера, крупнейшими нефтяными магната
1927 ^ЭТ°^{М случае} сообщалось в Lewinshn R. Wie sie grss und reich wurden. B.,

утверждение Андре Сайу (Sayu A. Les Juifs Revue Ecnmique Internaсделанное в процессе его полемики против Вернера Зомбарта, отождествньм ото ^{ятельност}ь евреев с капиталистическим развитием, можно считать адекватняты поч ^6НИеМ °бЩ^его правила «Ротшильды и другие израильтяне, которые были заДвижение ^{Исключительно} предоставлением государственных займов и международным капитала, вовсе не стремились... создавать крупную промышленность».

^ Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Глава вторая. Евреи, национальное государство ... 57


2. После Французской революции, которая резко изменила политические условия на всем Европейском континенте, появились национальные государства в современном смысле, деловые операции которых потребовали значительно более крупных капиталов и кредитов, чем те, что князья когда-либо просили придворных евреев предоставить в их распоряжение. Только совокупное достояние зажиточных слоев западноевропейского и центральноевропейского еврейства, доверенное некоторым наиболее крупным еврейским банкирам для соответствующих целей, могло оказаться достаточным для удовлетворения новых возросших потребностей правительства. В этот период привилегии, которые до того давались только придворным евреям, предоставляются более широкой группе зажиточных евреев, сумевших в XVIII столетии осесть в важных городских и финансовых центрах. Наконец, эмансипация наступила во всех полностью оформившихся национальных государствах. Ей воспрепятствовали только в тех странах, где евреи в силу своей численности и общей отсталости соответствующих регионов не сумели организоваться в особую отдельную группу, экономическая функция которой заключалась бы в финансовой поддержке своих правительств.

3. Поскольку тесные связи между правительством национальных государств и евреями покоились на безразличии буржуазии к политике вообще и к государственным финансам в частности, то этот период завершился с появлением в конце XIX столетия империализма, когда капиталистический бизнес, экспансионистский по своей форме, уже не мог осуществляться без активной политической поддержки и вмешательства государства. Империализм в то же время подрывал самые основы национального государства и вносил в европейское сообщество наций конкурентный дух деловых предприятий. В первые десятилетия развития этого процесса евреи уступили свои эксклюзивные позиции в делах государства империалистически настроенным бизнесменам. Значение их как группы понизилось, хотя отдельные евреи сохраняли свое влияние в качестве советников в финансовых вопросах и общеевропейских посредников. Эти евреи, однако, в противоположность государственным банкирам XIX столетия, еще меньше нуждались в еврейском сообществе, несмотря на его достояние, чем придворные евреи XVII и XVIII столетий, и поэтому они зачастую полностью порывали с еврейским сообществом. Еврейские сообщества уже не сорганизовывались в финансовом отношении, и хотя отдельные евреи, обладавшие высоким положением, попрежнему воспринимались нееврейским миром как представители еврейства в целом, за всем этим было мало или вообще не было никакой материальной реальности.

4. Как группа западное еврейство распадалось вместе с упадком национального государства в десятилетия, предшествующие взрыву первой мировой войны. В период быстрого заката Европы после войны они оказались уже лишенными своей былой мощи, оказались атомизированной совокупностью состоятельных индивидов. В империалистическую эпоху еврейское богатство потеряло свое значение. Для Европы, утратившей чувство равновесия сил между ее нациями и чувство общеевропейской солидарности, ненациональный общеевропейский еврейский элемент в силу своего бесполезного достояния стал объектом всеобщей ненависти, а в силу отсутствия у него власти — объектом презрения.

Первыми правительствами, нуждавшимися в регулярных доходах и надежных финансах, • были абсолютные монархии, при которых появились национальные государства. Феодальные князья и короли также нуждались в деньгах и даже в кредитах, но только для особых целей и для временных операций. Даже в XVI столетии, когда Фуггеры предоставили свой собственный кредит в распоряжение государства, они еще не думали об установлении особого государственного кредита. Абсолютные монархии на первых порах удовлетворяли свои финансовые потребности отчасти с помощью старых методов — войны и грабежа, отчасти с помощью нового средства — налоговой монополии. Это подрывало мощь и разрушало достояние дворянства, не смягчая, однако, возрастающую враждебность населения.

В течение долгого времени абсолютные монархии искали в обществе класс, на который можно было бы положиться столь же надежно, как феодальная монархия полагалась на дворянство. Во Франции бесконечная борьба между гильдиями и монархией, которая хотела инкорпорировать их в государственную систему, шла с XV столетия. Наиболее интересными из всех этих экспериментов были, несомненно, появление меркантилизма и попытки абсолютистского государства приобрести абсолютную монополию над национальным хозяйством и промышленностью. Последовавшая неудача и банкротство, вызванные согласованным сопротивлением поднимающейся буржуазии, достаточно хорошо известны⁵.

РУДНо, однако, переоценить влияние экспериментов в сфере коммерции на характер УДУщего развития. Франция была единственной страной, где последовательно опробось меркантилистская система, что привело к раннему расцвету мануфактур, обяbix своим существованием вмешательству государства. Страна так полностью и не илась от этого опыта. В эпоху свободного предпринимательства ее буржуазия изяв ^{Э Незащишенного} инвестирования в свою промышленность, а ее бюрократия, также ^1ЦаЯ°^{Я П}Р°ДУ^КТОМ меркантилистской системы, сохранилась в целости и сохранности ^есмотР^{я на} крушение этой системы. Невзирая на то обстоятельство, что бюрокраУ Ратила все свои производительные функции, она даже сегодня занимает более за


^ 53

Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Глава вторая. Евреи, национальное государство ...


До указов об эмансипации при каждом княжеском доме и при аждом монархе в Европе уже был придворный еврей, занимавшийся финансовыми делами. В XVII и в XVIII столетиях эти придворные вреи всегда были отдельными индивидами, обладавшими общеевротейскими связями и общеевропейским кредитом. Они, однако, не

•кладывались тогда в какоето международное финансовое образоваше⁶. Для этих времен, когда единичные евреи и первые маленькие состоятельные еврейские сообщества были более могущественными, ibm когда-либо в XIX столетии⁷, является характерной та откровенюсть, с которой обсуждались их привилегированный статус и их траво на него, а также тщательное засвидетельствование властями зажности их услуг государству. Не было ни малейшего сомнения или неясности относительно связи между оказываемыми услугами и предоставляемыми привилегиями. Привилегированные евреи как нечто тривычное получали дворянские титулы, так что даже внешне они эыли чемто большим, чем просто состоятельными людьми. Тот факт,

•гго Ротшильды испытали такие значительные трудности с одобрением их притязаний на дворянство австрийским правительством (им далось его получить лишь в 1817 г.), был сигналом того, что завершилась целая эпоха.

К концу XVIII столетия стало ясно, что ни одно сословие или класс ни в одной из многих стран не имели желания и не были способ

метное место в стране и служит даже большим препятствием к ее восстановлению, чем французская буржуазия

³ Так обстояло дело в Англии со времен Маррано, банкира королевы Елизаветы, и евреев, финансировавших армии Кромвеля Дошло до того, что один из двенадцати еврейских брокеров, допущенных на Лондонскую фондовую биржу, занимался, как утверждалось, четвертой частью всех правительственных займов того времени (см Barn S W A scial and religius histry f the Jews NY, 1937 Vl 2 Jews and capitalism) В Австрии только за 40 с небольшим лет (16951739) евреи предоставили правительству кредиты на более чем 35 миллионов флоринов, а смерть Самюэля Оппенгеймера в 1703 г привела к серьезному финансовому кризису как для государства, так и для императора В Баварии в 1808 г 80 процентов всех правительственных займов индексировались и реализовались евреями (см Grunwald M Samuel ppenheimer und sein Kreis Wien, 1913) Во Франции, где условия меркантилистской системы были особенно благоприятны для евреев, еще Кольбер восхвалял огромную пользу, приносимую ими (Barn S W p cit, lc cit ), а в середине XVIII в немецкий еврей Лифман Калмер был сделан бароном благодарным королем, который высоко оценил услуги и верность «нашему государству и нашей особе» (Anchel R Un barn Juif Français au 18e siècle, Liefman Calmer Suvenir et Science Vl l P 5255) В Пруссии Munzjuden Фридриха II получали титулы, а в конце XVIII в 4 еврейских семейств образовывали одну из самых состоятельных групп в Берлине (Одно из лучших описаний Берлина и роли евреев в его обществе в конце XVIII в можно найти в Dilthey W Das Leben Schleiermachers 1870 S 182 ff ) ⁷ В начале XVIII столетия австрийские евреи добились запрета «Entdecktes Indentum» (1703) Айзенменгера, а в конце его «Венецианский купец» исполнялся с небольшим прологом, содержавшим извинения перед (неэмансипированной) еврейской аудиторией

ны стать новым правящим классом, т.е. отождествить себя с правительством, как это в течение веков делало дворянство⁸. Неудача, которую потерпела абсолютная монархия в поиске замены в обществе, привела к полномасштабному развитию национального государства и к его притязаниям быть над всеми классами, быть полностью независимым от общества и его партикулярных интересов, выступать в качестве истинного и единственного представителя нации в целом. Это привело в то же время к углублению расхождений между государством и обществом, на котором покоилось государство нации. Без этого не было бы нужды — или даже какойлибо возможности — вводить евреев в европейскую историю на равных основаниях.

Когда все попытки образовать союз с какимлибо из основных классов общества оказались безуспешны, государство решило само стать огромным деловым концерном. Конечно, все это предпринималось только в административных целях, но масштаб интересов, финансовых и прочих, был столь велик, а затраты столь крупными, что нельзя не признать существования начиная с XVIII столетия особой сферы государственного бизнеса. Рост независимого государственного бизнеса был обусловлен конфликтом с могущественной в финансовом отношении силой эпохи — с буржуазией, которая шла по пути приватного инвестирования, избегала всякого вмешательства государства и отказывалась принимать финансовое участие в том, что представлялось ей «непродуктивным» предпринимательством. Таким образом, евреи были единственными из всего населения, кто был готов финансировать начинания государства и связать свою судьбу с его дальнейшим развитием. Обладая кредитом и международными связями, они находились в превосходной позиции для того, чтобы помочь национальному государству утвердиться среди крупнейших предприятий и предпринимателей той эпохи⁹

динственное, но не меняющее существа дела исключение составляли, возможно, те с орщики налогов, называемые fermiersgénéraux, во Франции, которые арендовали у осударства право собирать налоги, гарантируя фиксированную сумму правительству ни заработали свое крупное состояние у абсолютной монархии и непосредственно засели от нее, однако были слишком маленькой группой и были слишком изолирован ым образованием для того, чтобы сами по себе обладали экономическим влиянием

настоятельной необходимости связей между правительственным бизнесом и евреями
судить по тем случаям, когда политику должны были вершить люди с резкими
^{ЙСКШ4И наст}Р°^{ениями Так} Бисмарк в молодости произнес несколько антисе
речей, а затем как канцлер империи стал близким другом Блейхредера и на
жным защитником евреев от антисемитского движения в Берлине, возглавляемого
^{капелланом} Штекером Вильгельм II как кронпринц и как представитель
^антиевР^ейски прусского дворянства, очень сочувствовавший всем антисе
₀₇, Д^вижениям 80х годов, мгновенно изменил свои антисемитские убеждения и
казался от своих протежеантисемитов, когда унаследовал трон