От редакторов русского издания

Вид материала

Документы

Содержание См. Nazi cnspiracy. Vl. 4. P. 616 ff. См. примечание 62. 553 Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма Глава двенадцатая. Тоталитаризм у власти 557 Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма 559 55« Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Подобный материал:

• Предисловие редакторов русского издания, 732.37kb.
• Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв. Антология, 6335.43kb.
• Автор, название, изд-во, год издания, 464.93kb.
• Концепция и специфические характеристики первого номера корпоративного издания для, 905.48kb.
• В. Н. Дёмин Гиперборея. Исторические корни русского народа, 1249.63kb.
• В. В. Зеленский От редактора русского издания 1929, 10660.27kb.
• Информационно-библиографические издания, 485.77kb.
• Национальное достояние русского народа, 99.7kb.
• Федеральный компонент, 401.39kb.
• Информационно-библиографический отдел Золотое кольцо России, 148.24kb.

⁹⁰ ^ См. Nazi cnspiracy. Vl. 4. P. 616 ff.

Только после уничтожения реальных врагов и начала охоты на «объективных врагов» террор становится действительным содержанием тоталитарных режимов. Второе притязание тоталитаризма, притязание на тотальное господство осуществлялось под предлогом построения социализма в одной стране, или использования данной территории в качестве лаборатории для революционного эксперимента, или осуществления Vlksgemeinschaft. И хотя теоретически тотальное господство возможно только при условии мирового правления, тоталитарные режимы доказали, что эта часть тоталитарной утопии может быть реализована почти в совершенстве, потому что она не зависит от разгрома или победы. Так, Гитлер даже во времена военных поражений мог радоваться уничтожению евреев и организации фабрик смерти каким бы ни был конечный итог войны, без нее было бы невозможно «сжечь мосты» и реализовать некоторые цели тоталитарного движения⁹¹.

Элитные формирования нацистского движения и «кадры» большевистского движения служат цели тотального господства, а не обеспечению безопасности правящего режима. Как тоталитарное притязание на мировое правление только кажется тождественным империалистической экспансии, точно так же притязание на тотальное господство только кажется знакомым исследователю деспотизма. Если основное различие между тоталитарной и империалистической экспансией состоит в том, что первая не признает разницы между родной и чужой страной, то главное различие между деспотической и тоталитарной тайной полицией состоит в том, что последняя не выведывает тайных мыслей и не использует испытанный метод тайных полиций, метод провокации⁹².

Поскольку тоталитарная тайная полиция начинает свою деятельность после усмирения страны, она всегда представляется всем внешним наблюдателям совершенно излишней или, напротив, вводит их в заблуждение, наводя на мысль о существовании некоего тайного сопротивления⁹³. Ненужность секретных служб не является чемто новым

^ См. примечание 62.

Морис Лапорт справедливо называет провокацию «краеугольным камнем» тайной полиции (см. Laprte M. Histire de lkhrana. P., 1935. P. 19).

В Советской России провокация не была тайным оружием тайной полиции, но использовалась как широко пропагандируемый и известный метод, с помощью которого режим «Изучает» общественное мнение. Нежелание населения пользоваться периодически по^вторяющимися призывами критиковать или как-то реагировать на «либеральные» затиЩья в господстве террористического режима показывает, что подобные жесты понимались основной массой населения как провокации. Провокация действительно стала тоталитарным вариантом опросов общественного мнения.

Интересны в этом отношении попытки нацистских гражданских чиновников в ГермаИии уменьшить сферу компетенции и штат гестапо на том основании, что нацификация страны уже достигнута поэтому Гитлеру, который в то время (около 1934 г.) хотел, на


551


550

Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Глава двенадцатая. Тоталитаризм у власти


им всегда приходилось доказывать свою полезность и отстаивать рабочие места после выполнения их первоначальной задачи. Методы, используемые для этой цели, сделали исследование истории революций весьма трудным предприятием. Представляется, например, что ни одно антиправительственное действие во время правления Луи Наполеона не было предпринято без поддержки полиции⁹⁴. Сходным образом роль секретных агентов во всех революционных партиях царской России заставляет думать, что без их «вдохновляющих» провокационных действий русское революционное движение было бы далеко не столь успешным⁹⁵. Провокация, другими словами, поддерживала непрерывность традиции в той же мере, в какой прерывала время и способствовала революции.

Сомнительная роль провокации была, возможно, одной из причин, заставивших тоталитарных правителей отказаться от нее. Кроме того, необходимость провокации очевидна лишь тогда, когда одного подозрения недостаточно для ареста и наказания. Никто из тоталитарных правителей, разумеется, не мог даже представить себе такой ситуации, в которой ему пришлось бы прибегнуть к провокации, чтобы заманить в ловушку того, кого он считал своим врагом. Более важен, чем эти технические соображения, тот факт, что тоталитаризм определил своих идеологических врагов еще до захвата власти, так что категория «подозрительные» не применялась в полицейской информации. Так, евреи в нацистской Германии или остатки бывших правящих классов в Советской России в действительности не подозревались в какихлибо враждебных действиях они объявлялись «объективными» врагами режима, исходя из его идеологии.

Главное различие между деспотической и тоталитарной тайной полицией видно из разницы между «подозреваемым» и «объективным врагом». Последний определяется, исходя из политики правительства, независимо от желания либо нежелания «врага» свергнуть правитель

против, расширить секретные службы, пришлось преувеличить опасность, исходящую от «внутренних врагов» (см Nazi cnspiracy Vl 2 P 259, Vl 5 P 205, Vl 3 P 547)

⁹⁴ См GalherBissière J Mysteries f the french secret plice 1938 P 234

⁹⁵ В конце концов, не случайно, видимо, что Охранное отделение было учреждено в 1880 г, в период наибольшей революционной активности в России Чтобы доказать свою полезность, оно время от времени организовывало убийства, и его агенты «в° преки себе самим служили идее тех, кого они разоблачали Если полицейский агент распространял памфлет или Азеф организовывал убийство министра, результат был тот же самый» (Laprte M p cit P 25) Более того, самые важные убийства были, видимо, делом рук полиции, — таковы были убийства Столыпина и фон Плеве Д^л революционной традиции был решающим тот факт, что в спокойные времена полицейские агенты должны были «пробуждать энергию и стимулировать рвение» революционеров (Ibid P 71)

См также Wlfe B D Three wh made a revlutin Lenin, Trtsky, Stalm Вольф называет этот феномен «полицейским социализмом»

ство⁹⁶. Это не индивид, чьи опасные мысли надо провоцировать или же чье прошлое оправдывает подозрения, но «носитель тенденций», подобно носителю болезни⁹⁷. С практической точки зрения тоталитарный правитель поступает как человек, который постоянно оскорбляет другого человека до тех пор, пока все не узнают, что последний — его враг, так что он может, не без некоего правдоподобия, пойти и убить последнего, объясняя убийство необходимостью самообороны. Конечно, это несколько грубо, однако же вполне срабатывает, что известно всякому, кто наблюдал, как некоторые удачливые карьеристы уничтожают своих соперников.

Введение понятия «объективного врага» гораздо важнее для функционирования тоталитарных режимов, чем идеологическая дефиниция соответствующих категорий. Если бы речь шла только о ненависти к евреям или буржуазии, то тоталитарные режимы могли бы, совершив одно чудовищное преступление, вернуться к нормальной жизни и управлению страной. Как мы знаем, происходит обратное. Категория объективного врага сохраняется после уничтожения первого идеологически определенного врага изменившиеся обстоятельства открывают новых объективных врагов нацисты, предвидя завершение уничтожения евреев, уже предпринимали необходимые предварительные шаги для ликвидации польского народа, тогда как Гитлер планировал даже казнь некоторых категорий немцев⁹⁸ большевики, начав с

⁹⁶ Ханс Франк, ставший впоследствии генералгубернатором Польши, провел типическое различие между человеком, «опасным для государства», и человеком, «враждебным по отношению к государству» Первое предполагает некое объективное качество, независимое от воли и поведения, политическая полиция нацистов занималась не просто действиями, враждебными по отношению к государству, но «всеми шагами — какова бы ни была их цель, — последствия которых подвергают опасности государство» (см Deutsches Verwaltungsrecht S 420430, цит по Nazi cnspiracy Vl 4 P 881 ff) Маунц выражает это следующим образом «Посредством уничтожения опасных лиц служба безопасности хочет отвратить опасность, угрожающую нации, независимо от того, какое преступление могли бы совершить эти люди [Это вопрос] предотвращения объективной опасности» (см Maunz Th p cit S 44)

P Хен, нацистский юрист и член СС, сказал в некрологе Рейнхарду Гейдриху, который до назначения на руководящий пост в Чехословакии был одним из ближайших со^тРУДНиков Гиммлера «Он рассматривал своих оппонентов "не как индивидов, а как носителей угрожающих государству тенденций и, значит, как находящихся вне национального сообщества"» (см Deutsche Allgemeine Zeitung 1942 June 6, цит n KhnBramstedt E Dictatrship and plitical plice L, 1945)

Уже в 1941 г на собрании руководства в штабквартире Гитлера было выдвинуто предложение подчинить польское население тем правилам, которым следовала подготовка евреев к отправке в лагеря уничтожения изменение имен, если они были немецкого происхождения, смертные приговоры за половые связи между немцами и поляками (Rassen^Schande), обязанность носить бирку с буквой «Р», подобно обязательности желтой звезды Для евреев (см Nazi cnspiracy Vl 8 P 237 ff, а также дневник Ханса Франка в The trial f the majr war criminals Vl 29 P 683) Разумеется, сами поляки очень скоро обес


^ 553
Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

остатков прежних правящих классов, устроили полномасштабный террор по отношению к кулакам (в начале 30х годов), а следующими жертвами стали русские польского происхождения (в 1936—1938 гг.), татары и поволжские немцы во время войны, бывшие военнопленные и оккупационные части Красной Армии после войны и русские евреи после учреждения еврейского государства. Выбор объективных врагов никогда не может быть полностью произвольным поскольку они [официально] провозглашаются и используются в пропагандистских целях движения за границей, их возможная враждебность должна казаться правдоподобной выбор в качестве врага какой-то конкретной категории может даже диктоваться определенными пропагандистскими потребностями движения в целом, как, например, внезапный и совершенно беспрецедентный правительственный антисемитизм в Советском Союзе, который, как можно предположить, должен был завоевать симпатии к Советскому Союзу в европейских странахсателлитах. Для этих целей проводились показательные процессы, которые требовали субъективного признания вины со стороны «объективно» установленных врагов лучше всего они удавались в тех случаях, когда обвиняемые прошли соответствующую идеологическую обработку тоталитарного образца, которая помогала им «субъективно» понять собственную «объективную» вредоносность и сознаться «в интересах дела»⁹⁹. Понятие «объективный противник», содержание которого изменяется в зависимости от преобладающих условий (так что после ликвидации одной категории может быть объявлена война другой), точно соответствует фактической ситуации, снова и снова воспроизводимой тоталитарными правителями. Эта ситуация состоит в том, что их режим — это не правление в какомлибо традиционном смысле, а движение, прогресс которого постоянно сталкивается с новыми препятствиями, которые должны быть преодолены. Если вообще можно говорить о правовом мышлении в рамках тоталитарной системы, то его центральной идеей является «объективный противник».

Трансформация подозреваемого в объективного врага тесно связана с изменением положения тайной полиции в тоталитарном государстве. Тайные службы справедливо называют государством в государст

покоились тем, что случится с ними, когда нацисты закончат уничтожение евреев (с Nazi cnspiracy Vl 4 P 916) О планах Гитлера относительно немцев см примечание 80 ⁹⁹ Бек и Годин говорят об «объективных характеристиках», являвшихся одним из у ело вий ареста в СССР, среди них было членство в НКВД Легче всех приходили к субъек тивному пониманию объективной необходимости ареста и к признанию бывшие сотрУД ники тайной полиции Приведем слова бывшего агента НКВД «Мои руководители зна меня и мою работу достаточно хорошо, и если партия и НКВД сейчас требуют m признания в таких вещах, они, должно быть, имеют тому основания Мой долг как л яльного советского гражданина состоит в том, чтобы не отказываться и сделать требу мое признание» (см Beck F , Gdin W p cit P 87, 153, 231 соответственно)

^ Глава двенадцатая. Тоталитаризм у власти

ве, и это верно не только при деспотизме, но и при конституционных или полуконституционных правительствах. Сам факт обладания секретной информацией дает этим службам решающее преимущество перед всеми другими гражданскими институтами и представляет собой открытую угрозу для членов правительства¹. Тоталитарная полиция, напротив, полностью подчиняется воле вождя, который единолично решает, кто будет следующим потенциальным врагом и который, как это делал Сталин, может также намечать кадры тайной полиции, подлежащие уничтожению. Поскольку сотрудникам полиции более не разрешается использовать метод провокации, они лишаются единственного средства утвердить собственную необходимость независимо от правительства и становятся полностью зависимыми от высших властей в отношении сохранения своих рабочих мест. Подобно армии в нетоталитарном государстве, полиция в тоталитарных странах только выполняет существующую политическую линию и утрачивает все прерогативы, которые имела при деспотических бюрократиях¹⁰¹.

Задача тоталитарной полиции состоит не в раскрытии преступления, а в том, чтобы быть наготове, когда правительство решает арестовать определенную категорию населения. Ее главная политическая характеристика заключается в том, что она одна пользуется доверием высшей власти и знает, какая политическая линия будет проводиться. Это относится не только к вопросам высшей политики, скажем к ликвидации целого класса или этнической группы (только кадры ГПУ знали о действительной цели Советского правительства в начале 30х годов и только формирования СС знали, что евреи подлежат уничтожению в начале 40х годов) что касается повседневной жизни в условиях тоталитаризма, то только агенты НКВД на промышленных предприятиях информированы о действительных целях Москвы, приказывающей, например, ускорить производство труб, т.е. знают, действительно ли требуется больше ^тРуб, или же надо уничтожить директора завода, или же ликвидировать все руководство, или же закрыть данный завод, или, наконец, этот приказ распространяется на весь народ и говорит о начале новой чистки.

Одна из причин дублирования секретных служб, агенты которых не знакомы друг с другом, состоит в том, что тотальное господство нуждается в максимально возможной подвижности. Если обратиться к

Хорошо известна ситуация во Франции, где министры жили в постоянном страхе пеР^еД тайными «dssiers» полиции У Лапорта читаем о ситуации в царской России «В ко^8ечном итоге охранка приобретет власть, значительно превосходящую полномочия бо^Лее законных властей Охранка будет информировать царя только о том, о чем сочтет »УЖным» (Laprte M p cit P 2223)

«В отличие от Охранного отделения, которое было государством в государстве, ГПУ является отделом Советского правительства и оно гораздо менее независимо в своей •ятельности» (Baldwin R N Plitical plice Encyclpedia f the Scial Sciences)

1028


555


554

Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Глава двенадцатая. Тоталитаризм у власти


нашему примеру, Москва и сама не знает, отдавая приказ о трубах, действительно ли ей нужны трубы или необходима очередная чистка. Умножение секретных служб делает возможным изменение планов в последнюю минуту, так что один отдел может готовить документы для вручения директору фабрики ордена Ленина, тогда как другой — подготавливать его арест. Эффективность такой организации полиции состоит в том, что она позволяет выполнять несколько противоречивых предписаний одновременно.

При тоталитаризме, как и при других режимах, тайная полиция имеет монополию на определенную, жизненно важную информацию. Однако род знания, каким может обладать только полиция, претерпел важное изменение полиция более не интересуется тем, что происходит в умах будущих жертв (большую часть времени сотрудники полиции проявляют безразличие к тому, кто будет этими жертвами), и полиции стали доверять высшие государственные тайны. Это автоматически означает огромное повышение престижа и улучшение положения, пусть и влечет за собой определенную утрату реальной власти. Секретные службы более не знают ничего такого, что вождь не знал бы лучше их говоря в терминах власти, они опустились на уровень исполнителя.

С правовой точки зрения еще интереснее, чем превращение подозреваемого в объективного врага, характерная для тоталитаризма замена подозреваемого правонарушения возможным преступлением. Возможное преступление не более субъективно, чем объективный враг. В то время как подозреваемого арестовывают, потому что он считается способным совершить преступление, которое более или менее соответствует его личности (или его подозреваемой личности)¹⁰², тоталитарная версия возможного преступления основывается на логическом предвосхищении объективного развития событий. Московские судебные процессы над старой большевистской гвардией и военачальниками Красной Армии — классические примеры наказания за возможные преступления. За фантастическими сфабрикованными обвинениями можно разглядеть следующие логические соображения события в Советском Союзе могут привести к кризису, кризис может привести к свержению диктатуры Сталина, это может ослабить военную мощь страны и, воз

¹⁰² Типична для представления о подозреваемом следующая история, переданная Победоносцевым (Pbyednstzev С. LAutcratie Russe Mémires plitiques, crrespndance fficiele et dcuments inédits... 18811894. P., 1927) начальника личной охраны царя генерала Черевина просят, поскольку противоположная сторона наняла адвокатаеврея« оказать содействие госпоже, которая почти проиграла процесс. Генерал отвечает так. «Этой ночью я приказал арестовать этого проклятого еврея и держать его под арестом как так называемого политически подозрительного субъекта. ...В конце концов, как я могу одинаково относиться к друзьям и к какомуто грязному еврею, который может быть невиновен сегодня, но который был виноват вчера или будет виноват завтра?»

можно, привести к ситуации, в которой новому правительству придется подписать перемирие или даже заключить союз с Гитлером. Следствием этого стали неоднократные заявления Сталина, что существует заговор с целью свержения правительства и заключения тайного сговора с Гитлером¹⁰³. Против этих «объективных», хотя и совершенно невероятных возможностей стояли только «субъективные» факторы, такие, как надежность обвиняемых, их усталость, их неспособность понять, что происходит, их твердая уверенность в том, что без Сталина все будет потеряно, их искренняя ненависть к фашизму, т.е. ряд мелких реальных деталей, которым, естественно, недостает последовательности вымышленного, логичного, возможного преступления. Таким образом, центральная посылка тоталитаризма о том, что все возможно, ведет, при последовательном устранении всех ограничений, заключенных в самих фактах, к абсурдному и ужасному заключению, что любое преступление, которое только сможет вообразить себе правитель, должно быть наказано, безотносительно к тому, совершено оно или не совершено. Разумеется, возможное преступление, как и объективный враг, не относится к компетенции полиции, которая не может ни раскрыть его, ни придумать, ни спровоцировать. Здесь секретные службы опятьтаки зависят от политических властей. Их независимое положение государства в государстве ушло в прошлое.

Только в одном отношении тоталитарная тайная полиция пока еще очень похожа на тайные службы нетоталитарных стран. Тайная полиция традиционно, т.е. со времен Фуше, наживается на своих жертвах и наращивает утвержденный государством бюджет за счет неправедных источников, просто выступая партнером в таких видах деятельности, которые вроде бы должна искоренять, например в азартных играх и проституции¹⁰⁴. Эти нелегальные методы пополнения собствен

103

Обвинения, предъявляемые на московских судебных процессах, «строились... на до смешного огрубленном и искаженном предвосхищении возможного хода событий. [Сталинские] рассуждения развивались примерно в следующих направлениях в условиях кризиса °ни могут захотеть свергнуть меня — я обвиню их в свершении такой попытки. ...Смена правительства может ослабить боевую мощь России и если их происки будут удачны, они °Удут вынуждены подписать перемирие с Гитлером и, возможно, даже согласиться на территориальные уступки. ..Л обвиню их в том, что они уже вступили в предательский союз с

^еРманией и уступили советскую территорию». Таково блестящее объяснение московских ^сУдебных процессов, принадлежащее Дейчеру (Deutscher I. p. cit. P. 377).

Хороший пример нацистского понимания возможного преступления дает Ханс Франк "Никогда нельзя составить некий полный перечень "опасных для государства" дейст

й поскольку никогда нельзя предвидеть, что может угрожать руководству и народу °^гДалибо в будущем» (цит. по Nazi cnspiracy. Vl. 4. P. 881).

Преступные методы тайной полиции вовсе не исключительная монопольная тради¹⁰¹⁴ Франции. В Австрии, например, наводящая страх тайная полиция при Марии Тере^3l°î была организована и набрана Кауницем из кадров полиции нравов, так называемых


556


^ 557

Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Глава двенадцатая. Тоталитаризм у власти


ного бюджета, начиная от дружеского подкупа и кончая открытым вымогательством, играли огромную роль в освобождении секретных служб от властей и в усилении их позиции как государства в государстве. Любопытно, что пополнение кармана секретных служб за счет жертв оказалось прочнее всех перемен. В Советской России НКВД почти полностью зависел в финансовом отношении от эксплуатации рабского труда, который, кажется, действительно не приносил никакой другой выгоды и не служил никакой другой цели, кроме как финансированию огромного секретного аппарата¹⁰⁵. Гиммлер сначала финансировал части СС, которые относились к тайной полиции, из средств, полученных посредством конфискации принадлежащей евреям собственности затем он заключил соглашение с Дарре, министром сельского хозяйства, и получил несколько сот миллионов марок, которые Дарре ежегодно зарабатывал на том, что покупал за границей дешевые сельскохозяйственные продукты и продавал их по фиксированным ценам в Германии¹⁰⁶. Разумеется, во время войны этот источник регулярного дохода иссяк Альберт Шпеер, преемник Тодта и величайший наниматель рабочей силы в Германии после 1942 г., предложил Гиммлеру в 1942 г. такую же сумму денег в случае если бы Гиммлер согласился вывести изпод власти СС ввозимую рабскую рабочую силу, труд которой был поразительно неэффективен, организация Шпеера отчисляла бы ему определенную часть дохода на содержание СС¹⁰⁷. К этим более или менее регулярным источникам дохода Гиммлер добавил испытанные тайными службами во времена финансовых кризисов методы вымогательства в своих территориальных общинах части СС образовывали группы «Друзей СС», которые должны были «добровольно» пополнять фонды, необходимые для удовлетворения потребностей местных эсэсовцев¹⁰⁸. (Следует отметить, что разнообразные финансовые

«комиссаров целомудрия», привыкших жить вымогательством См Bermann M Maria Theresia und Kaiser Jseph II Wien, Leipzig, 1881 (Источник указан Робертом Пиком)

¹⁰⁵ Несомненно, что огромная полицейская организация оплачивается из доходов, приносимых рабским трудом, удивительно то, что ее бюджет, кажется, не покрывался все же этими средствами полностью Кравченко упоминает о специальных налогах, которыми НКВД облагал осужденных граждан, продолжающих жить и трудиться на свободе (см Kravchenk V p cit )

¹⁰⁶ См Thyssen F I paid Hitler L, 1941

¹⁰⁷ См Nazi cnspiracy Vl l P 916917 Управление экономической деятельностью СС осуществлялось центральным отделом экономики и административных дел В письме, направленном 5 мая 1943 г в казначейство, СС заявляла о своих финансовых поступлениях как о «партийной собственности, ассигнованной на специальные цели» (цит по Wlf sn M Uebersicht der Gliederung verbrecherischer Nazirganisatinen mgus December 1947)

¹⁰⁸ См KhnBramstedt E p cit P 112 Мотив вымогательства становится очевидным, если мы примем во внимание, что такого рода пополнение фондов всегда организовыва

операции нацистской тайной полиции не предполагали эксплуатации ее узников. За исключением последних лет войны, когда использование человеческого материала в концентрационных лагерях более не определялось единолично Гиммлером, считалось, что работа в лагерях «не имеет никакого разумного смысла, будучи лишь увеличением бремени и мук несчастных заключенных»¹⁰⁹.)

Однако эти финансовые нарушения были единственными и не очень существенными отзвуками традиции тайной полиции. Они стали возможны из-за общего презрения тоталитарных режимов к экономическим и финансовым делам, так что методы, которые в нормальных условиях были бы вне закона и отличали бы тайную полицию от других, более респектабельных административных органов, никак не указывают на то, что здесь мы имеем дело с подразделением, которое наслаждается своей независимостью, вне контроля других властей, в атмосфере распущенности, неприличия и неуверенности. Напротив, положение тоталитарной тайной полиции совершенно стабильно, и все ее службы входят в состав администрации. Эта организация не только не функционирует вне рамок закона, но скорее само воплощение закона, и ее респектабельность — вне подозрений. Она не занимается организацией убийств по собственной инициативе, не провоцирует преступления против государства и общества и последовательно борется со всякого рода взяточничеством, вымогательством и незаконными финансовыми доходами Моральное наставление, соединенное с весьма ощутимыми угрозами, которое Гиммлер мог позволить себе прочитать своим людям в середине войны «Мы имеем моральное право... уничтожить этот [еврейский] народ, который вознамерился уничтожить нас, но мы не имеем права обогащаться, будь нашим приобретением меховое пальто, часы, однаединственная марка или сигарета»¹¹⁰, — выражает боязнь того, что тщетно было бы искать в истории тайной полиции. Если она еще занимается «опасными мыслями», то это не те мысли, какие считают опасными подозрительные лица регламентация всякой интеллектуальной и художественной жизни требует постоянного переопределения и пересмотра стандартов, который, естественно, сопровождается очередным уничтоже

лось местными частями СС там, где они располагались См Der Weg der SS SSHauptamtSchulungsamt (без даты) S 14

Ibid S 124 Исключения касались работ, необходимых для поддержания лагерей и личных потребностей охраны См датированное 19 сентября 1941 г письмо Освальда Пола, главы WVH (WirtschaftsundVerwaltungsHauptamt), к рейхскомиссару, ответст^венному за контроль над ценами (см Wlf sn M p cit ) По-видимому, вся экономическая деятельность в концентрационных лагерях получила распространение только во ^время войны и под давлением острой нехватки рабочей силы

¹¹⁰ Речь, произнесенная Гиммлером в октябре 1943 г в Познани (см Internatinal Military Trials Nuremberg, 19451946 Vl 29 P 146)


^ 559


55«

Ханна Арендт. Истоки тоталитаризма

Глава двенадцатая. Тоталитаризм у власти


нием интеллектуалов, чьи «опасные мысли» сводятся обычно к ряду тех идей, что еще днем ранее были абсолютно ортодоксальными. Следовательно, если ее полицейские функции в общепринятом значении этого выражения становятся ненужными, то экономическая деятельность тайной полиции, которая, как иногда полагают, заменяет первые, вызывает еще большее сомнение. Невозможно отрицать, конечно, что НКВД периодически округляет численность советского населения и посылает людей в лагеря, которые известны под приукрашивающим и вводящим в заблуждение названием лагерей принудительного труда¹¹¹ и хотя вполне возможно, что таков был специфически советский способ решения проблемы безработицы, общеизвестно также, что производительность труда в этих лагерях была бесконечно более низкой, чем производительность обычного советского трудящегося, и едва ли достаточной, чтобы оплатить расходы на содержание полицейского аппарата.

Политическая функция тайной полиции, «самого организованного и эффективного» из всех правительственных подразделений¹¹², в аппарате власти тоталитарного режима не является ни сомнительной, ни излишней. Тайная полиция представляет собой настоящий исполнительный орган правительства, через который передаются все приказы. Через сеть тайных агентов тоталитарный правитель создал для себя непосредственно исполнительный ремень передачи, который, в отличие от напоминающей луковицу структуры показной иерархии, совершенно оторван и изолирован от всех других институтов¹¹³. В этом смысле

¹¹¹ «Бек Булат (псевдоним бывшего советского профессора) имел возможность изучить документы СевероКавказского НКВД. Из этих документов становится совершенно очевидно, что в июне 1937 г., когда Большая Чистка достигла своего пика, правительство предписало местным НКВД арестовать определенный процент населения. ...Это число варьировалось от одной области к другой, достигая в наименее лояльных зонах 5 процентов В среднем по всей России цифра подлежащих аресту составляла примерно 3 процента» (данные Давида Дж Даллина Dallin D. J. The new leader. January 8 1949). Бек и Годин приходят к несколько иному и совершенно правдоподобному предположению, согласно которому «аресты планировались следующим образом дела НКВД охватывали практически все население, и каждый человек был отнесен к какой-то категории. Таким образом, в каждом городе имелись доступные статистические данные, показывающие, как много в нем проживает бывших белых, членов оппозиционных партии и т.д. В дела вносился также весь компрометирующий материал... включая полученные от заключенных признания, и карточка каждого человека была снабжена специальной меткой, свидетельствующей о мере его опасности эта последняя зависит от объема подозрительного или компрометирующего материала, собравшегося в его папке. Поскольку статистические данные регулярно докладывались властям, чистку можно было организовать в любой момент, при полном знании точного числа лиц по каждой категории» (см. Beck F., Gdin W. p. cit. P. 239).

¹¹² См. Baldwin R. p. cit.

¹¹³ Российские кадры тайной полиции были в той нее мере в «личном распоряжении» Сталина, в какой ударные отряды СС (Verfügungstruppen) — в личном распоряжении

агенты тайной полиции — единственный открыто правящий класс тоталитарных стран, и их стандарты и шкала ценностей проникают всю ткань тоталитарного общества.

С этой точки зрения, вероятно, нас не должно особенно удивлять, что некоторые характерные качества тайной полиции становятся общими качествами тоталитарного общества, а не исключительной особенностью тоталитарной тайной полиции. Таким образом, «подозреваемые» в условиях тоталитаризма включают в себя все население всякая мысль, которая отклоняется от официально предписанной и постоянно изменяющейся линии, уже подозрительна, в какой бы области человеческой деятельности она ни родилась. Человеческие существа подозрительны по определению, просто в силу способности мыслить, и эта подозрительность не может быть отменена примерным поведением, ибо человеческая способность мыслить есть также способность изменять свое мнение. Поскольку, кроме того, невозможно даже освободиться от сомнений в правильном понимании души другого человека — пытка в таком контексте предстает всего лишь безнадежной тщетной попыткой постичь непостижимое, — подозрение невозможно заглушить, если не существует никакой системы ценностей, ни предсказуемых проявлений своекорыстия в качестве социальных (в отличие от чисто психологических) фактов реальности. Взаимное подозрение, следовательно, пронизывает все социальные взаимоотношения в тоталитарных странах и создает всепроникающую атмосферу даже без специальных усилий тайной полиции.

При господстве тоталитарных режимов провокация, некогда бывшая специальностью исключительно тайного агента, становится методом обращения со своим соседом, методом, которому — вольно или невольно — приходится пользоваться каждому человеку. В какомто смысле каждый является agent prvcateur по отношению к любому другому человеку ибо каждый, безусловно, назовет себя agentM prvcateurM, если обычный дружеский обмен «опасными мыслями» (или тем, что в данный момент стало опасными мыслями) может привлечь внимание властей. Сотрудничество населения с целью разоблачения политических оппонентов и добровольная служба в качестве осведоми

Гитлера. И те и другие, хотя во время войны и призывались на службу вместе с военными силами, жили по особым правовым нормам. Специальные «законы о браке», отгородившие СС от остального населения, были первым и самым фундаментальным правилом, которое ввел Гиммлер при реорганизации СС. Даже прежде гиммлеровских законов ° браке, в 1927 г., был издан указ, предписывающий членам СС «никогда не [участвовать] в дискуссиях на собраниях членов [партии]» (см. Der Weg der SS p. citj. Такое же поведение рекомендовалось сотрудникам НКВД, которые осмотрительно держались друг друга и, прежде всего, не объединялись с другими частями партийной аристократии (См. Beck F., Gdin W. p. cit. P. 163).