Geum.ru

Тема заседания

Вид материалаЗаседание

Содержание


Бадовский Дмитрий Владимирович
Александр Владимирович
Рогожников Михаил Владимирович
Подобный материал:
1   2   3   4

Ведущий: Уважаемые коллеги, нам будет интересно услышать следующее выступление, которое сделает член Общественной палаты, политолог, заместитель директора института социальных систем Бадовский Дмитрий Владимирович. Уважаемый Дмитрий Владимирович, постарайтесь, пожалуйста, помнить о регламенте, еще много выступлений остается, а времени все меньше и меньше.


^ Бадовский Дмитрий Владимирович: Да, спасибо. Я постараюсь, в общем-то, очень кратко, тем более, что, действительно, уже состоявшаяся дискуссия позволяет многие моменты, в том числе касающиеся политических позиций и перспектив, они ясны или, по крайней мере, точки зрения высказаны. Я постараюсь остановиться буквально на трех главных, как мне кажется, моментах. И, в общем-то, я бы даже так сказал: я постараюсь не употреблять в своем выступлении понятия «либеральный» и «консервативный», и скажу о них только в самом конце. Вы знаете, действительно, понятно, что от того, как мы выйдем из этого кризиса, какая стратегия выхода из этого кризиса будет реализована, зависят политические позиции любых групп, любых идеологических платформ. И некоторые из них, я думаю, может быть, и не выживут после того, как мы выйдем из кризиса в соответствии с той или иной логикой. Поэтому то, что сейчас эти дискуссии очень актуальны, это, в том числе, вопрос выживания многих политических позиций в том новом посткризисном мире и в той новой посткризисной и социальной политической ситуации, это довольно очевидно. Но что касается этой стратегии, я бы сказал три вопроса. Первый вопрос, о котором, в общем-то, уже начал говорить Валерий Валерьевич, это куда мы из этого кризиса выходим, действительно, вперед или назад. Что касается выходов назад, существует очень большое количество вариантов. Более того, насчет выйти инерционным способом или выйти назад, так сказать, консенсус всегда складывается быстрее, потому что это не очень напряженное мероприятие. Например, кризис можно переждать просто и ничего не делать. Такие вот сценарии они всегда, вокруг них быстрее всегда концентрируются какие-то интересы. И вот выйти назад, выйти ли к социализму, сказав, что капитализм себя исчерпал, к изоляционизму, к протекционизму, к усилению роли государства всерьез, надолго или навсегда – это можно. А можно ограничиться просто пережиданием кризиса и той логикой, что все равно же пока в Соединенных Штатах Обама чего-нибудь не придумает или пока Китай не перезапустится, в общем-то, напрягаться не нужно, потому что все равно все от них зависит. Поэтому подождем, переждем, потом все отрастет. Нефть отрастет, индексы бирж отрастут, все будет снова замечательно, у нас будут снова тучные годы, и мы будем опять жить при рентной экономике и более-менее равномерно размазывать этот слой сливочного масла в обществе. Конечно, будут свои выигравшие, будут свои проигравшие, но, тем не менее, мы к этому замечательно вернемся. Проблема только заключается в том, что, конечно, следующий кризис, который рано или поздно будет, уже окажется таким, когда мы вряд ли сможем размышлять о перспективах нашего выхода из кризиса, и о том, как мы будем жить после него, поскольку уже даже остаточный потенциал конкурентоспособности будет утерян. А что касается выхода вперед, то здесь как раз возникают постоянные проблемы, потому что, еще раз говорю, здесь крайне сложно сформировать вот эту модернизационную коалицию и эти интересы. Плюс этот кризис он специфичный, в нем, прежде всего, теряют и проигрывают те, кто был наиболее активен в последние годы. Кто сейчас больше всего страдает? Страдают те регионы, которые активнее всего развивались, и у которых экономика на собственном бизнесе основана, на том самом налоге на прибыль, а не на дотациях федерального центра. В социальном плане средний класс, который очень активно развивался. К нему много претензий, к этому среднему классу, и к его составу, и к его поведению в последние годы. Но понятно, что это было ядро движения и развития общества вперед. И для него, для этого среднего класса этот кризис тоже шок. Этот кризис очень большая и социальная, и ценностная проблема, конечно, и для молодого поколения, поскольку, конечно, вот у нас есть очень большой опыт выживания во всяких кризисах, в том числе и в 90-е годы, и у многих старших поколений в предыдущие периоды опыт жизни. Что касается молодых, тех, кто вступил в активную социальную жизнь в последние пять-семь лет, для них та ситуация, которая складывается сейчас, она конечно, очень серьезный, еще раз говорю, и социальный, и ценностный вызов. А это те люди, которые будут определять развитие страны в будущем, и управлять ею в будущем. В том же 2020 году, о котором сегодня, прежде всего, популярно говорить, как о некоем горизонте будущего, и так далее. Второй момент – вот поэтому вот этот все-таки поиск выхода вперед это очень важно. А здесь ключевой момент еще один следующий, и кто, собственно, будет выходить и выводить страну из кризиса. Кто субъект? Понимаете? На сегодняшний день опять же опасность, мне кажется, заключается в том, что, с одной стороны, государство, естественно, говорит: ребята, вы все несостоятельные, в общем, деньги тоже есть только у нас, значит, и вообще весь вот этот рынок, это все, вот мы сейчас, в общем-то, мы будем выводить, а вы все там сидите и, в общем-то, ждите, пока мы выведем. С другой стороны, точно также бизнес и общество, там тоже такие могут формироваться настроения, что или запрос такой на спасение всех и вся, государство обязано всех спасти. Это очень популярна сегодня такая история. Или такой с хитрецой взгляд: ну, давайте, давайте, мы здесь посидим и посмотрим, как у вас будет получаться, как вы там антикризисный план разработаете, будет ли он эффективен. Понаблюдаем за вашими усилиями. На самом деле совершенно очевидно, что эффективной может быть только стратегия выхода из кризиса, которая представляет из себя общее дело для всей страны, для всех граждан, для государства, для бизнеса, для общества. Общее дело, которое построено на таких, действительно, принципах и ценностях. Потому что в противном случае ведь вопрос кто выводит из кризиса – это еще и вопрос, кто победитель, кто в конечном счете скажет, что он победитель кризиса. Если эту роль монополизирует бюрократия, и по итогам кризиса она будет, который, конечно, рано или поздно кончится, скажет, что раз мы победили, мы и дальше монопольно будем определять, как стране развиваться без диалога с обществом, с бизнесом, с личностью, то это тоже будет, конечно, не очень хороший результат. И, конечно, кризис, как общее дело, это, прежде всего, опора на активных граждан, создание какой-то новой среды. Всегда существует, когда кризис четыре группы таких социальных есть. Есть активно протестующие, которые будут готовы или к асоциальному поведению, или к активному протесту, или к битью окон и так далее, и тому подобное. Есть пассивный протест, он, кстати, у нас намного более развит, чем активный. И, наверное, слава Богу. Но пассивный протест – это ужасная история с точки зрения перспектив развития страны, потому что это депрессия, это тот же самый алкоголизм, это та же самая наркомания, это огромное количество социальных проблем, которые есть. И проблемы, например, кризиса 90-х годов – это тот провал, который в этом смысле создан, это, конечно, самая большая вещь. Третья группа – это те, кто уедут. И в 90-е годы многие уехали. Кстати, самые активные уехали. Интеллектуальный потенциал, многие уехали, вернуть до сих пор не можем. А сейчас, конечно, кризис во всем мире, поэтому сейчас, может быть, уезжают меньше или вот там инвестиционные банкиры на Гоа поехали отдохнуть годик, поскольку у них в ближайшее время, как они говорят, работы не будет, мы там пока. Но, тем не менее, это тоже стратегия, и она может быть, и это тоже угроза. Ну, и четвертое, - это активные люди, которые хотят жить, работать, все преодолевать. Да, прежде всего, для себя, для своей семьи, для своих детей. Но одновременно, естественно, работая на общие интересы, на интересы общества и на интересы государства. И как мы выйдем из кризиса, зависит от того, насколько вот эта четвертая группа велика в обществе, и насколько именно ее поддержит государство. И последнее, третий момент ключевой, он связан, конечно, с этим, предыдущим, с субъектом преобразований. Кризис всегда имеет свою цену. Ее неизбежно нужно заплатить. Это не только деньги, но это и отказ от определенных иллюзий, привычек, завышенных ожиданий и так далее, и тому подобное. Поэтому за чей счет выйти из кризиса, за счет каких интересов, это тоже очень важный вопрос. Это вопрос доверия в обществе, это вопрос, в конечном счете, справедливости выхода из кризиса. Я бы сказал так, что тут все должны заплатить свою цену. И на сегодняшний день там проблема, действительно, заключается в том, что вот недостаток доверия, когда бизнес говорит государству: ну, хорошо, дайте нам, например, налоговые каникулы или налоговые кредиты в обмен на то, что мы будем сохранять занятость на своих предприятиях. Государство говорит: нет, мы на это не пойдем, потому что мы вам не верим, мы вам, конечно, дадим налоговый кредит, но так не факт же, что вы их потратите на занятость, а, может быть, вы их просто в оффшорку перекачаете или куда-то еще уведете. Вот это в чистом виде. Поэтому мы лучше поступим по-другому, мы займемся пособиями по безработице, еще чем-то, еще чем-то. Это один только пример того. И поэтому в конце буквально два слова про эти два либерализма, о которых сегодня тоже говорили. В общем-то, конечно, это напоминает, действительно, вот здесь уже возвращаясь к либерально-консервативной позиции, вы знаете, это в каком-то смысле напоминает ту старую историю про то, как внучка декабриста: да, вот дедушка не хотел, чтобы не было богатых, дед хотел, чтобы не было бедных, а они хотят, чтобы не было богатых. Но вот применительно к радикальному либерализму, это примерно такая же история, только радикальный либерализм сегодня говорит, если так в общем виде, о том, что ну, пусть все умрут, пусть все неэффективные умрут, пусть побольше все это умрет, исчезнет, и мы на этой расчищенной площадке чего-нибудь там построим, какой-нибудь очередной замечательный рыночный рай. Я думаю, что позиция либерального консерватизма заключается как раз в противостоянии этому радикальному либерализму, заключается не в том, чтобы пусть побольше помрут, а в том, чтобы пусть побольше вот этих активных людей укрепляется, развивается, получает новые возможности, им нужно помочь. Спасибо.


Ведущий: Я хотел бы предоставить слово Александру Владимировичу Посадскому, ученому, преподавателю, интересному, очень просвещенному эксперту. Специалисту в научном смысле по либеральному консерватизму. Учитывая временной фактор, Александр Владимирович, я надеюсь, сможет выразить, без сомнения, очень интересные мысли, но за пять минут.


^ Александр Владимирович: Это достаточно сложно, но я постараюсь это сделать, хотя это на грани невозможного фактически. Я занимаюсь исследованиями российского либерального консерватизма и проблемами его актуализации. И вот к сегодняшнему мероприятию, в общем-то, я бы хотел свести традицию российского либерального консерватизма, который очень интенсивно развивался в ХХ столетии, к семи тезисам. Я считаю, что эти семь тезисов они, в общем-то, могут быть очень актуализированы и плодотворны для нашей дискуссии. Тезис №1: либеральный консерватизм – это, безусловно, персоналистически ориентированный консерватизм, это консерватизм, который утверждает ценность личного бытия, как непреходящую ценность. При этом либеральный консерватизм рассматривает личность в ее связи с высшими духовными ценностями, с вечными ценностями, с национальной культурой. То есть, личность теснейшим образом связана с вечными духовными смыслами и национальной культурной традицией. И с этой позиции, конечно, либерального консерватизма никакая ботаническая теория личности, когда растет все куда угодно, основываясь на принципах вседозволенности, что сегодня нам предлагает постмодернистское западное общество, несовместима. Пункт №2: безусловно, с позиции либерального консерватизма, задача общественного развития – это задача построения плюралистического общества и гражданского общества, как части плюралистического общества. Но здесь тоже очень тонко. Наши мыслители либерально-консервативной ориентации они считали, что плюралистическое общество имеет ценностные границы, ментальные границы. Оно имеет соборные духовные основания. И развивать плюралистическое общество надо с учетом вот этого его базового этоса, его ценностных границ, его ценностных оснований. Никакая агрессивная колонизация плюралистического общества, идущая вразрез с базовыми ценностными его ориентациями, недопустима. Это нарушение принципов коммуникативной, высоко коммуникативной культуры, и это уход от принципов толерантности. Пункт №3: безусловно, либеральный консерватизм подразумевает определенный взгляд на государство. Государство с позиции либерального консерватизма – это не классический ночной сторож классического либерализма. Государство имеет универсальные творческие задачи. Опираясь на ценности гражданского общества, на национальную культуру, государство может участвовать в разработке, в определении духовно-ценностной стратегии развития общества. Это очень важный момент. Государство, иными словами, само может активно творить ценностную ткань и социальную ткань. И его функции творческие, его функции значительно сильнее, чем у либеральной модели. Пункт №4: естественное право. Безусловно, наши отечественные интеллектуалы ХХ века разработали детально теорию так называемого возрожденного естественного права. С этой точки зрения, естественное право – это основа формального правотворчества, основа позитивного права. Естественное право – это, прежде всего, система оценок, оценок личностью действительности, исходя из ее духовного уровня. И с этой точки зрения, фундаментом правового строительства, правового государства в России должна выступать национальная культура. Наша правовая система должна быть органически связана с национальной культурой. И даже наш знаменитый мыслитель Петр Струве говорил, что в России святая Русь есть основа развития правовой культуры, как духовное основание, естественно. В норму естественного права, с этой точки зрения, может быть включен и принцип соборности, и духовное развитие личности. И с этой точки зрения, конечно же, естественное право – это вот безусловная ценность личного бытия. Следующий пункт: безусловно, либеральный консерватизм – это проект модернизации страны. Безусловно. Но это проект модернизации страны с учетом национально-культурной традиции. На основе наших собственных основ историчности. Мы должны найти в ценности модернизации экономическую этику у себя, открыть ее в своей собственной культуре. И вот, собственно говоря, либерально-консервативный проект модернизации – это проект модернизации страны на основании национально-культурной самобытности, с учетом этих факторов, безусловно. Следующий пункт: безусловно, либеральный консерватизм – это теория экономической демократии. Теорию экономической демократии у нас Борис Петрович Вышеславцев, замечательный мыслитель ХХ века развивал. Что такое экономическая демократия, в двух словах? Во-первых, это, безусловно, система государственно-частного хозяйства, это система децентрализованной рыночной экономики. Подчеркиваю, рыночной экономики. С рамочным планированием, с элементами планирования, когда планирование идет, вот здесь тоже уже было сказано, на уровне вспомогательной функции при сохранении конститутивной роли рыночной системы. То есть, речь идет о модификации рынка на уровне макроэкономических показателей с учетом или с использованием элементов планирования, что говорит об эластичном, вспомогательном планировании, что никоим образом не отрицает частный бизнес. Экономическая демократия – это и гуманизация работы, это понимание работы, как творческой миссии, творческой задачи. И, конечно, экономическая демократия – это сопротивление в рамках демократического общества всем тоталитарным тенденциям. Вот нужно помнить, что либеральный консерватизм отечественный ХХ века он, в общем-то, зарождался, но и он чувствовал тенденции, что могут быть тоталитарные тенденции внутри демократического общества. Какие это тенденции? Это и засилье массовой культуры, разрушающей личность, это и, безусловно, давление индустриального аппарата, это угроза тоталитарной технократии, когда технократический класс может оторваться от ценностной ориентации общества и навязать обществу свою идеологию. Ну, и последний пункт, на котором я остановлюсь, безусловно, либеральный консерватизм он очень в России всегда был культурно центричен. И он, в общем-то, предлагает целостную модель видения российской культуры и мировой культуры. Что здесь вкратце можно сказать? Это, конечно, ценностный подход к культуре, взгляд на культуру, исходя из принципа сублимации, духовного преображения страстных инстинктов. С этой точки зрения, конечно, реабилитация массовой культуры невозможна. Это взгляд на русскую культуру, как на часть европейской культуры и подчеркивание того, что ценность личного бытия для русской культуры и для западной цивилизации общая. При этом, конечно, мы имеем свою специфику очень серьезную. Мы воспринимаем ценность личного бытия, исходя из модулей целостной личности, личности, где сердечные и интеллектуальные моменты духовного развития гармонизированы. И это принцип соборности. Ну, вот на этом я, наверное, остановлюсь.


Ведущий: Сейчас я хотел бы представить Михаила Владимировича Рогожникова, заместителя директора института общественного проектирования. Он нас первых познакомит с докладом, подготовленным институтом. Состоится, таким образом, премьера. Мы будем первыми, кто его услышит. Назовите, пожалуйста, точное название этой интересной работы.


^ Рогожников Михаил Владимирович: Спасибо. Состояние и перспективы политической системы страны, впервые комплексно изучена политическая система России. Строго говоря, это доклад за 2008 год, это должны быть ежегодные доклады. Поскольку это первый такой доклад, он более комплексный. Два главных вывода касаются, собственно, состояния и перспектив. Вывод из состояния такой: политическая система России находится в очень ранней стадии развития. Одна из основных предпосылок для такого вывода – это базовая констатация в докладе, подготовленном Владимиром Николаевичем Плигиным о состоянии политической системы страны, вернее сказать, о соответствии политической системы страны конституционному идеалу. В докладе говорится, что в России только складывается такой конституционный субъект, как многонациональный народ Российской Федерации. Говорится буквально, что перед политической системой России стояла и продолжает стоять задача формирования единой гражданской нации, сегодня характерна постановка вопроса о существовании нашей страны, как единого организма вообще. Это часть сегодняшней политической дискуссии. Поскольку у нас нет еще вполне сформированного субъекта демократической политики, единого многонационального народа, собственно, по Конституции источника суверенитета, нет гражданской нации, уже по этой причине можно говорить об очень ранней стадии развития политической системы вообще. Далее, из доклада, в частности, Михаила Ильина «Консолидированности политической системы» можно сделать выводы о том, что не закончена стратификация общества, далеко еще не закончена. У нас еще не оформились некие базовые группы – группы капиталистов, группы интеллектуалов. Только формируется публичная политическая элита. Известно всем, что в России действует до сих пор довольно архаичный механизм рекрутинга элиты на высокие публичные политические посты. Люди попадают туда не в результате последовательного занятия выборных должностей на низовых уровнях, а непосредственно с чиновничьих постов. Но это, в частности, следствие того, что наиболее оформлена такая страта, как госслужба, но и там есть свои проблемы – слабая этика. Для госслужбы очень важна этика. Как следствие недоформированности нации и общества высокая концентрация власти. То есть, это неизбежная характеристика нынешнего этапа. Мы находимся еще только на стадии формирования массовых партий, причем, искусственные усилия в этом направлении вполне оправданы. Но, это один из выводов доклада, одна из наших проблем в области демократического развития, в частности, партийного развития. Мы в полной мере восприняли с Запада современную форму либеральной демократии, она называется сейчас аудиторной демократией или медийной демократией еще могут называть. Восприняли современную форму, это была честная сделка, нам продали ее в начале 90-х ее и до сих пор мы ей пользуемся. Но, естественно, без тех либеральных традиций, которые у Запада есть, и которые балансируют отчасти издержки этой формы. В чем ее главная особенность? При аудиторной или медийной демократии к избирателям относятся по принципам консюмеризма, продают им привлекательные политические программы, как потребителям. То есть, политики не выражают сформированную в своей партийной электоральной базе политическую повестку, а предлагают публике различные привлекательные посулы, продвигая их методами, заимствованными из рекламы товаров. То есть, вплоть до навязывания, чем, собственно, отличается современная реклама. Помимо того, что, еще раз скажу, эта система не балансируется ничем в нашей политической традиции, сейчас еще и кризис того самого общества потребления консюмеризма, это экономический кризис, но это и политический кризис тоже. И поэтому нам теперь нужно думать, что с этим со всем делать. Это совершенно сырой вопрос на самом деле, наша модель демократии, мы считаем, что «Единая Россия» - это КПСС, а это совсем не КПСС, это очень современный продукт со всеми его издержками. Далее, системе присуща, естественно, высокая степень коррумпированности, как следствие высокой концентрации власти. И один из главных симптомов ранней стадии развитости политической системы – это неукорененность института собственности, слабость института собственности. Это что касается ранней стадии и вообще данной стадии. А теперь в заключение, что касается перспектив. У нас, подходя к перспективам, и это тоже характеристика ранней стадии, у нас не решены на самом деле многие, а практически все главные вопросы. Вот вопрос кто мы, куда мы идем, какое наше место в мире. И там кажется, более частный вопрос, а на самом деле для нас, наверное, самый главный – вопрос о характере нашей Федерации. Тип экономического развития. Тут вот сейчас еще кризис, встают новые вопросы. В этой ситуации, конечно, совершенно непонятно, что в актуальном политическом плане можно сейчас консервировать. Если затронуть ту тему, которая сегодня у нас обсуждается, - это либерально-консервативная политика и практика, что такое либерально-консервативный клуб, - в каком смысле, наверное, можно сейчас говорить о консерватизме. Я отклонюсь чуть-чуть от доклада. По всей видимости в том, что нам необходимо хорошо уяснить себе наши российские традиции. Они очень плохо уяснены. Есть какие-то мифы о мифах, мифы о наших национальных мифах. О них пишут книжки, а на самом деле нужно четко просчитать вот те исторические линии, те тренды, которые идут через всю русскую историю, и они действуют до сих пор. И не продолжая их, в общем-то, бессмысленно что-то развивать. С другой стороны, надо не просто продолжать, возрождать надо. Еще один момент, что вот если мы говорим о консерватизме, в том плане, в каком о нем говорит патриарх, действительно, есть глубинные структуры, - социальные, духовные, - русского народа. Но ведь федеральная власть с этими структурами не взаимодействует, не умеет с ними взаимодействовать и совершенно не собирается учиться. Это еще одна из проблем, связанных, собственно, с консерватизмом. Ну, а теперь вывод, второй вывод. Мы очень свободны, поразительно свободны сейчас в своем выборе будущего, - вот наша страна, наша нация. У нас не так много задано. Конституционная необходимость сохранения исключительно большой территории нашего государства, необходимость сохранения народа, культуры, нравственной традиции. В основном, у нас сейчас свобода, выбор пути. И в этом смысле, либерализм, в широком смысле либерализм, как ничто другое, соответствует сейчас российской ситуации. Вот очень любят говорить, с начала перестройки любили говорить, когда такая вышла книжка «Иного не дано», что вот у нас нет иного выбора, чем то-то и то-то, нет другого варианта развития, чем такой. Это часто неправда. Выражение личной узости говорящего, или просто какой-то не лучший способ аргументации, который кажется убедительным. На самом деле перед страной свобода выбора путей развития по различным аспектам национальной повестки, и выбор этот, по-видимому, будет делаться элитами российского народа в политической дискуссии, в ходе конкуренции идей. В частности, по-видимому, и вот в таких форматах, как тот, в котором мы с вами сегодня тут присутствуем и обсуждаем. И нам необходимо быть свободными, чтобы иметь возможность соответствовать нашей задаче свободного выбора пути, путей развития нашей страны. Вот такие наиболее общие итоги на самом деле исследования очень многопланового на тысячу страниц, которое будет, я надеюсь, 7 числа в Москве уже комплексно, подробно на научной конференции представлено заинтересованной публике. Спасибо.