С. Фелдман Ценности, идеология и структура политических установок*
Вид материала | Документы |
СодержаниеС. Фелдман Ценности, идеология и структура политических установок Устойчивость и первичность ценностей С. Фелдман С. Фелдман |
- Политическая идеология, 73.81kb.
- История политических и правовых учений, 1720.72kb.
- 4. 1 Современные идеологические концепции и доктрины, 424.3kb.
- Идеология как элемент системы культуры, 458.93kb.
- Программа формирования ценности здоровья и здорового образа жизни обучающихся это, 219.2kb.
- Назва модуля: Котельні установки промислових підприємств, 88.57kb.
- Тематика семинарских занятий идеология и ее общественное предназначение, 37.07kb.
- Автор к и. н. Д. С. Жуков Обзорная лекция, 176.47kb.
- Литература Тема: Идеология современного белорусского общества, 167.17kb.
- -, 1150.38kb.
В предыдущем разделе дан обзор данных по взаимосвязи ценностей и специфических политических установок. Если большинство людей не думают о политике в терминах идеологии, ценности могут позволить людям организовать их поэтические оценки относительно непротиворечивым образом. Но также необходимо рассмотреть, как структура этих
264
установок связана с политическим конфликтом в обществе. Если бы людям надо было использовать большое число ценностей или если бы они значительно отличались по своему использованию ценностей, получаемая в результате сложность сделала бы слабой взаимосвязь между обществом, партиями и политиками. На самом деле, в этом заключается привлекательность идеологического конструкта: он позволяет легко взаимодействовать политикам и обществу и предоставляет основу для организации политических партий. Поэтому важно рассмотреть простые взаимоотношения между ценностями и установками, чтобы понять, могут ли ценности повлиять на лучшее структурирование политических установок.
Несколько исследователей пытались связать человеческие ценности и политическую идеологию, аргументируя это тем, что именно различие ценностей формирует основу различия между идеологиями. Простая модель идеологии, основанной на человеческих ценностях, представле-на в книге: Рокича «Природа человеческих ценностей». Его главным Щ аргументом было то, что четыре главные идеологии XX в. — социализм, коммунизм, фашизм и капитализм — проще всего понять с помощью двухмерной шкалы. По Рокичу, неравное распределение власти в любом обществе приводит к возникновению конкурирующих между собой планов по решению социальных и экономических проблем. Эти конфликты будут возникать на основе разных уровней свободы общества и на основе неравенства в нем. Таким образом, главные отличия между идеологиями должны определяться приоритетностью ключевых ценностей свободы и равенства.
На основе этой логики Рокич утверждал, что двухмерность, являющаяся основой современных идеологий, образована этими двумя ценностями. Эта двухмерная модель содержит 4 ячейки, образованные высоким и низким приоритетом каждой из ценностей. Социализм соответствует ячейке с высокой степенью свободы и равенства, фашизм — ячейке с низкой степенью свободы и равенства. Коммунизм занимает ячейку с высокой степенью равенства и малой свободой, а при капитализме равенства нет, зато свобода велика.
Для проверки этой модели Рокич в 1973 г. провел контент-анализ сочинений ключевых авторов-сторонников каждой из четырех идеологий. Этот контент-анализ позволил оценить позитивные и негативные Упоминания всех терминальных и инструментальных ценностей, включая свободу и равенство. Этот анализ был хорошим доводом в пользу модели Рокича. Он классифицировал ценности в выбранных сочинениях, делая предсказания и прогнозы на будущее в каждом из случаев.
Вдобавок к контент-анализу творчества политических лидеров Рокич также измерил в американской выборке приоритет ценностей и
265

Ценности, идеология и структура политических установок

Открытие Рокичем влияния важности равенства на выбор кандидата I предвосхитило ряд исследований, показывающих важность этой ценности для политических установок. Исследования в США показали, что равенство — главное условие в оценке социального государства [Feldman, 1988; Feldman, Steenbergen, 2001; Kluegel, Smith, 1986]; расовых позиций [Kinder, Sanders, 1996; Sears, Henry, Kosterman, 2000] и оценки кандидата [Miller, Shanks, 1996]. Verba и его коллеги (1987) показали важность равенства в политике США, Швеции и Японии. Исследования в Европе показывает четко выраженное влияние право-левого измерения, которое часто интерпретируется (по меньшей мере частично) как отражение ценности равенства [см.: Knutsen, 1995а].
Несмотря на то что модель Рокича — это удобный способ объяснения современных политических идеологий, она содержит серьезные недостатки. Во-первых, значимость таких ценностей, как свобода и равенство, может изменяться от одной среды к другой. Свободу, например, сложно определить в общем. Для капиталиста, свобода — это отсут-ствие принуждения, особенно от органов власти. Для социалиста свобода означает способность достичь своих целей, а это предполагает усилия органов власти по устранению проблем, например, бедности и расизма. /Следовательно, сторонники этих идеологий могут оценить свободу толькТГ у в их собственном понимании.
Во-вторых, хотя Рокич получил утверждение своей модели и в контент-анализе политиков и теоретиков, классификация ценностей у сторонников этих идеологий не совпадает с его главными прогнозами. Открытие Рокича о том, что лишь при оценке важности равенства можно говорить о различии в идеологиях, что верно для США, но без учета значительного вклада как коммунизма, так и фашизма, идеологические дебаты сводятся к обсуждению единственного направления — социализм против капитализма (в
266
США либерализм против консерватизма). Однако роль свободы должна быть выяснена в контексте коммунистической и фашистской идеологии. Это и было целью исследования, проведенного в Англии Cochraine, Billig и Hogg (1979). От местных активистов и сторонников лейбористской, консервативной, коммунистической партии и «Национального фронта» эти исследователи получили классификации ценностей, используя систему 18 ценностей Рокича. В соответствии с прогнозами Рокича равенство распознавалось хуже всего и активистами и сторонниками этих партий. Однако свобода совсем не выделялась сторонниками, и отличия активистов этих партий не совпадали с прогнозами Рокича.
Брэйтуэйт (1982, 1994, 1997) предложила другой подход к соотношению ценностей и идеологий. Она начала с попытки исправить ограниченную двухмерную модель Рокича, однако пришла к совершенно другому подходу. После модификации модели Рокича с добавлением большего количества социальных/политических ценностей Брэйтуэйт проанализировала классификацию этих ценностей и получила два относительно некоррелирующих измерения (два фактора). Первое, названное я «международная гармония и равенство», включает ценности «хорошая «£ жизнь для других», «правление народа», «международная кооперация», «социальный прогресс и социальные реформы», «мир во всем мире», «мир красоты», «человеческое достоинство», «равные возможности», «большее экономическое равенство» и «сохранение окружающей среды». Второй фактор, «мощь национального государства и порядок», измеряется «величием государства», «развитием национальной экономики», «властью закона», «национальной безопасностью». Эти два фактора социальных ценностей были затем совмещены с дополнительными личностными ценностями для создания двух несколько более широких измерений, «гармонии» и «безопасности» [Braithwaite, 1997].
Брэйтуэйт показывает, что эти два фактора относятся к разным личностным ценностям и взаимно независимы (вообще-то некоторые положительно взаимосвязаны). Однако, как отмечает Шварц (1994), отсутствие корреляции между факторами может быть методологическим артефактом. Поскольку почти все ценности оцениваются скорее положительно, то существуют лишь очень малые негативные взаимосвязи между любыми парами ценностей. Поэтому все классификации, основанные на рейтингах ценностей, будут иметь некоторую взаимную положительную связь друг с другом. Они могут оказаться невзаимосвязанными или даже положительно связанными, если даже «истинная» связь между ними должна была быть отрицательной.
Существуют также другие проблемы с данными, которые Брэйтуэйт представляет по этим ценностным факторам. Один из самых интересных
267
j.
V
С. Фелдман
аргументов Рокича состоял в том, что сама структура идеологии требует двухмерной модели: идеологии нельзя разместить на одномерной модели Пока что все данные, представленные Брэйтуэйт, показывают связь обоих измерений с политическими установками и выбором при голосовании Измерение международной гармонии и равенства всегда негативно связано с консервативной позицией и поведением, а фактор мощи государства и закона — положительно связаны. На самом деле, эти два измерения ценностей всегда сводятся к одному идеологическому измерению.
Двухмерное представление Шварца представляет другой взгляд на политическую идеологию, который кажется весьма многообещающим. Кроме 10 типов ценностей, которые выделил Шварц, он также показал, L~ что для полной конфигурации ценностей хватит всего двух осей: на одной находится открытость к изменениям против консерватизма, на другой — самопревосходство против самоусиления. Шварц (1994) отмечает, что эти два измерения отвечают двум измерениям идеологии. Пер-(вый, который назван классическим либерализмом, «говорит о том, должно ли правительство уделять больше внимания защите индивидов и способствовать личным свободам и гражданским правам или же защите социального статуса кво путем контроля над отклонениями изнутри или защите от внешних врагов страны» [р. 39]. Это идеологическое измерение должно быть ближе всего связано с соотношением открытости^к изменениям консерватизма. Второе идеологическое измерение, экономический эгалитаризм, «относится к тому, должно ли правительство уделять больше внимания установлению равенства путем перераспределения средств или защите возможности граждан сохранять накопленные ими средства для большего и скорейшего экономического роста» [р. 40]. Соотношение самопревосходство — самоусиление нужно отнести к экономическому эгалитаризму.
Существуют некоторые основания полагать, что эти два измерения
ценностей связаны с другими логическими структурами, которысуже
1/ сильно привязаны к политическим установкам. Некоторые исследователи
[Altemeyer, 1998; Rohan, Zanna, 1996] обнаружили, что правый авторита-^ ризм сильно связан с соотношением,открытость к консервации. У сторонника авторитарного режима наиболее сильны положительные корреляции с конформизмом и наиболее четкие отрицательные корреляции с выбором собственных целей и стимулирующими ценностями. Также Альтмейер приводит сведения, означающие, что ориентация на социальное доминирование связана с измерением самопревосходства — самоусиления.
рые интересные отклонения от этих двух измерений. Например,^само--ДРЛ 268
Двухмерная модель ценностей Шварца также предполагает некото-
превосходство представлено ценностями из типа универсализма и доб
^ Ценности, идеология и структура политических установок
родетельности. Несмотря на простоту во многих отношениях, универса-дизм имеет более широкие пределы по сравнению с более замкнутым термином благожелательности. Проще говоря, Шварц определил, что на другом конце этого измерения ценности власти больше конфликтуют с ценностями универсализма и благожелательности, чем с ценностями достижения. Таким образом, небольшие изменения в ориентации этого двухмерного пространства могут привести к возникновению различных политических направлений и идеологических предпочтений. Основная двухмерная структура концепции Шварца может обеспечить полезную основу для размышления о политических и социальных конфликтах в обществе.
^ Устойчивость и первичность ценностей
Чтобы структурировать политические установки, ценности должны быть более устойчивыми, чем политические взгляды и установки, так как ценности обуславливают установки. Если ценности скоротечны и нестабильны, неустойчивы или если были бы факты, свидетельствующие, что на ценности значительно повлияли установки, то было бы трудно утверждать, что ценности играют главную роль в организации политических установок. Наше понимание взаимосвязи ценностей и политических установок было бы сильно осложнено. К сожалению, мы обладаем слишком малой эмпирической информацией для качественного ответа
на эти решающие вопросы.
Все теоретики ценностей принимают, что ценности относительно стабильны. Полностью устойчивые ценности были бы дисфункциональны для людей, делая их беспомощными в постоянно меняющемся мире. Решающий вопрос состоит в том, как сильно должна быть учтена временная неустойчивость, пока ценности не потеряли свой статус устойчивых стандартов, определяющих политические установки и поведение. Рокич в 1973 г. осуществил измерение устойчивости ценностей, вычислив изменения взаимосвязи ценности и ее места в списке для каждой из ценностей за период в несколько недель (в одном случае больше года). Идеальная взаимосвязь показала бы, что респондент выбрал бы '8 ценностей точно в том же порядке оба раза. Средние показатели составили примерно 0,7-0,8 для терминальных ценностей. Поскольку такие изменения вычисляются для каждого человека отдельно, можно выяснить распределение устойчивости среди людей. Тогда как большинство субъектов исследований проявили довольно высокий уровень устойчивости, другие были гораздо менее стабильны. Конечно, есть возможность того, что часть неустойчивости обусловлена ошибками измерения
269
^ С. Фелдман
Ценности, идеология и структура политических установок
(даже наверняка). Однако Рокич отметил, что часть изменений устойчивости связана с характеристиками субъекта: полом, возрастом, инте5>> лектуальными способностями и либерализмом.
Эти результаты показывают, что существует существенный уровень устойчивости в общей системе ценностей. Что же насчет индивидуальных ценностей? Рокич представил изменения каждой из ценностей за период с первого теста до второго, вычислив для каждой ценности корреляционные коэффициенты Пирсона для двух пакетов измерений ценностей. Эти изменения существенным образом отличались от 0,45 «ответственный» и 0,51 «чувство успеха, достижения» до 0,71 для «равенства» и 0,88 для «спасения». Единственным изменением свыше 0,71 был рейтинг «спасения», а большинство изменений уложилось в диапазон 0,6. Индивидуальные ценности, таким образом, показывают гораздо большую нестабильность, чем полный набор ценностей для большого числа людей. Эти результаты неудивительны, ибо для единственного измерения ценностей ошибка измерения больше. В таком случае, какой вывод можно сделать об устойчивости ценностей из таких результатов? Хорошим результатом было бы изменение в пределах 0,8. Или все же стоит удовлетвориться 0,6?
Сведения об устойчивости других измерений индивидуальных ценностей ограничены, особенно для национальной выборки. Такие сведения требуют, чтобы измерения ценностей были включены в групповые исследования. Даже если эти данные будут получены, результаты наверняка будут иметь большой разброс. Например, с использованием 4-уров-него инструментария Ликерта по вопросу о равных возможностях в американском национальном исследования выборов (NES) МакКанн в 1997 г. сообщил об удивительно низком стандартизированном коэффициенте устойчивости 0,41 за двухгодичный интервал (1990-1992). Коэффициент устойчивости измерения четырех характеристик «морального традиционализма» гораздо выше и равен 0,84. В статье 1995 г. Шенг, используя те же самые данные с включением двух дополнительных характеристик, отвечающих за равенство возможностей, сообщает о полу-, 1 чении нестандартизированного коэффициента устойчивости порядка 0,814. Его оценка устойчивости морального традиционализма равна 1,00. Оба этих факта принимают во внимание ошибку измерения (случайную и систематическую).
Теперь ясно, что нам необходимо значительно большее количество эмпирических сведений об устойчивости ценностей. Также мы должны подумать получше о том, каковы должны быть устойчивые значения ценностей и что за тип измерений мы используем. Результаты Рокич*-"' показывают серьезные отличия между устойчивостью систем ценностеи_
270
й устойчивостью отдельных ценностей. Каждое из измерений — это единственный объект с очень короткой фразой, характеризующей его. Вопросы, задаваемые в NES, являются утверждениями, с которыми респондент должен либо согласиться, либо не согласиться, например: «То, что некоторые люди имеют больше возможностей, чем другие, не является большой проблемой». Являются ли такие, состоящие из множества утверждений измерения ценностей более надежными, чем одиночные измерения? Или же содержание утверждений делает их более подверженным быстрым изменениям?
Меняются ли ценности систематически в течение большого периода времени? Рокич в 1973 г. уделил большое внимание этому вопросу. Используя метод, который обеспечивал обратную связь с субъектом и указывал на несоответствие между их изложенным приоритетом ценностей и их «Я-концепцией» (метод конфронтации ценностей), Рокич смог наблюдать систематические изменения а приоритете ценностей и политических взглядов. Другие [напр., Rristiansen, Hotte, 1996] отмечают, что данный подход, похоже, производит довольно малые изменения в приоритетах.
Сложно собрать хорошие данные о долговременных изменениях ценностей, так как это требует повторного опроса людей через продолжительный временной промежуток. Гораздо проще сравнить приоритет ценностей через некоторое время, используя новые выборки, однако такая информация не будет точным отражением действительности. Например, Rokeach и Ball-Rokeach в 1988 г. обнаружили, что внимание к равенству значительно снизилось с конца 1960-х до начала 1980-х. Несмотря на их утверждения, что это результат изменения политической среды и дискурса с элиты, эмпирически проверить эту гипотезу данными такого рода невозможно.
Некоторые сведения систематических изменений в ценностях можно увидеть у МасСапп (1997). Используя данные NES, он показал, что избиратели, проголосовавшие за Билла Клинтона в 1993 г., стали активнее поддерживать равенство возможностей и, наоборот, меньше стали ценить моральный традиционализм. Те, кто голосовал за Джорджа Буша, изменили свои мнения в противоположную сторону. При отсутствии Других сведений сложно говорить, насколько общий характер имеют эти сдвиги.
Вдобавок к устойчивости, ценностей также должны быть вне систе-<мы политических установок. Если ценности будут сильно подвергаться влиянию со стороны установок, то будет сложно рассматривать ценности как основу их организации. А поскольку большинство исследований по влиянию ценностей на политические установки полагает, что именно
271
^ С. Фелдман
Ценности, идеология и структура политических установок
.
различие в ценностях вызывает различие в политических установках значительные сведения о внутрисистемности (зависимости от поли'ти ческих установок) ценностей заставляют сомневаться в выводах этих исследований. Как и в случае с устойчивостью, лучший способ определить причинно-следственную связь между ценностями и политйчёсТЩг-ми установками — это большое количество данных.
Изучение данных" МакКанном (1997) данных NEC представляет некоторое подтверждение первичности ценностей. Пренебрегая тем, что44 поддержка равенства возможностей и морального традиционализма в значительной степени обусловлена предпочтениями при выборе президента, МакКанн показал, что предпочтения по конкретным проблемам голосующих не сильно повлияли на эти две ценности. С другой стороны, в 1992 г. было отмечено значительное влияние ценности на число голосований по проблемам, даже при сохранении неизменными ценностей двухлетней давности. Таким образом, хотя эти ценности подвергаются влиянию предпочтений кандидата в президенты (или какого-либо другого аспекта избирательной компании), не существует сведений, что ценности первичны по отношению к политической позиции — конкретно в этом исследовании.
Другие исследователи больше склоняются к идее первичности ценностей. Seligman и Katz (1996) представляют свои данные в серии исследований, говорящие о том, что системы ценностей могут быть не так стабильны и устойчивы, как все полагают. Суть исследований такова. Субъект располагает в порядке важности ценности по Рокичу. Затем установки по отношению к той или иной проблеме (например, к абортам или охране окружающей среды) оцениваются (вместе с некоторым дополнительным материалом), и субъект вновь ранжирует ценности по приоритету. Половине испытуемых были даны одинаковые общие инструкции по выбору приоритетов, тогда как другую половину попросили выбрать приоритеты на основе их ощущений по проблемам. Селигман и Кац получили, что взаимосвязь между этими двумя списками приоритетов значительно ниже, если испытуемых просили выражать важность ценностей по проблемам, чем по общей инструкции. Связь между некоторыми из ценностей и предпочтениями по проблемам на выходе была также выше, чем в случае обычного исследования.
Это исследование предполагает, что, вероятно, на приоритеты ценностей влияют определенные факторы в определенном контексте, и отрицает устойчивость приоритетов. Однако сложно из этих действий определить, наблюдаем ли мы реальные изменения в приоритетах или изменения в приведенных значениях происходят из-за условий исследования. Поскольку испытуемых просили расположить ценности на осно-
272
е их ощущений по проблеме, то список должен быть более непротиворечивым. К тому же, Селигман и Кац добавили две или три ценности, близко связанные с проблемами из списка терминальных ценностей рокича. Эти дополнительные ценности наверняка были подвержены воздействию непротиворечивости, и существует предположение, что значительная часть полученных изменений ценностей — результат этих добавленных характеристик.
Существуют ■ причину, из-за которых нужно описать причинно-следственную связь между'ценностями и политическими установками. Как полагают Кристиансен и Занна (1994), при функциональном подходе установки могут играть не только экспрессивную, но и эгозащитную функцию. Ценности могут являться важным способом объяснения людьми своих политических установок и поведения. С этой точки зрения, ценности могут быть в равной степени и следствием, и причиной политических взглядов. Эта область однозначно требует больше исследований. Большинство работ по изучению ценностей начинается с принятия того, что именно ценности влияют на позиции, но не наоборот. В данный момент существует весьма "малое число данных для подтверждения этой гипотезы.