Искусства в сатирической интерпретации

Вид материала

Реферат

Подобный материал:

• Iv овсянниковская международная эстетическая конференция «границы современной эстетики, 25.14kb.
• Проблема творческой интерпретации романа а. С. Пушкина «евгений онегин» в русской книжной, 526.44kb.
• Тема введение. Виды и жанры изобразительного искусства, 219.35kb.
• Программа к вступительному испытанию по истории искусства для поступающих на магистерские, 342.81kb.
• Учебно-методический комплекс по курсу «теория интерпретации сновидений», 392.8kb.
• Два опыта интерпретации, 296.03kb.
• I фестиваль современного искусства, 168.44kb.
• Квантовая механика, сознание и мост между двумя культурами*, 260.17kb.
• С. Н. Трапезников московский инженерно-физический институт (государственный университет), 22.46kb.
• История журналистики эволюция образов щеголей и галломанов в сатирической журналистике, 3424.02kb.

Диплом:

Брянский государственный университет имени академика И. Г. Петровского.

Кафедра русской литературы XX века

Переднее Ольга

Сатира и юмор в творчестве А. Т. Аверченко

Дипломная работа

Научный руководитель

кандидат филологических

наук, доцент

Горяннова Е. Э.

Брянск – 2004


Содержание.

1. Введение.

I Глава. Деятельность А. Т. Аверченко в журнале «Сатирикон».

II Глава. Своеобразие сатирических

рассказов А. Т. Аверченко 1900-х – 1917 гг.

1. Сатирическое изображение «среднего» человека-обывателя.

2. Тема искусства в сатирической интерпретации.

3. Юмор в освещении «Вечные темы» в рассказах А Аверченко.

III Глава. Сатирическая направленность послереволюционного

творчества Аверченко.

1. Политическая проблематика в сатирических рассказах Аверченко.

2. Анализ сборника «Дюжина ножей в спину революции».

3. Особенности стиля сатирических рассказов Аверченко в

послереволюционный период.

4. Проблематика и художественное своеобразие сборника «Нечистая сила».

5. Проблематика сборника «Записки простодушного».

Заключение.

Использованная литература.


Введение.

Развитие русской сатиры в начале двадцатого века отразило сложный,

противоречивый процесс борьбы и смены разных литературных направлений. Новые

эстетические рубежи реализма, натурализм, расцвет и кризис модернизма

своеобразно преломились в сатире. Специфика сатирического образа делает

подчас особенно сложным решение вопроса о принадлежности сатирика к тому или

другому литературному направлению. Тем не менее в сатире начала двадцатого

века прослеживается взаимодействие всех перечисленных школ.

Аркадий Тимофеевич Аверченко занимает особое место в истории русской

литературы. Современники называют его «королем смеха», и определение это

абсолютно справедливо. Аверченко по праву входит в когорту признанных

классиков отечественной юмористики первой трети двадцатого века. Редактор и

бессменный автор пользовавшегося большой популярностью журнала «Сатирикон»,

Аверченко обогатил сатирическую прозу яркими образами и мотивами,

отображающими жизнь России в эпоху трех революций. Художественных мир

писателя вбирает в себя многообразие сатирических типов, поражает обилием

специфических приемов создания комичного. Творческая установка Аверченко и

«Сатирикона» в целом заключалась в выявлении и осмеянии общественных пороков,

в отделении подлинной культуры от разного рода подделок под нее.

Значительную часть каждого номера «Сатирикона» Аверченко заполняет своими

сочинениями. Начиная с 1910 года регулярно издаются и переиздаются сборники

его юмористических рассказов, одноактные пьесы и скетчи ставятся по всей

стране. Имя Аверченко знали не только любители литературы, не только

профессиональные читатели, но и самые широкие круги. И это было результатом

не потакания вкусам толпы, не погони за популярностью, а последствием

действительно подлинного своеобразного таланта.

В дипломной работе «Сатира и юмор в творчестве Аркадия Аверченко»

рассматриваются рассказы писателя в дореволюционный и послереволюционный

период, определяются назначение сатиры исследуемого времени.

Нужно отметить, что об Аверченко у нас пока нет специальных монографических

исследований. В Вашингтоне в 1973 году вышла книга Д. А. Левицкой «А.

Аверченко. Жизненный путь», но она для нас не доступна.

Об Аверченко и его творчестве мы можем узнать из множества статей, очерков,

которые печатаются в таких журналах, как «Вопросы литературы», «Литература в

школе», «Литературная учеба», «Аврора» и др. Авторы журнальных статей,

несомненно, занимаются исследованием и изучением творчества Аверченко. Мы можем

назвать несколько фамилий исследователей, очерки которых неоднократно

встречаются в периодических изданиях – это Зинин С. А. «Грустный смех Аркадия

Аверченко»[1];

Шевелёв Э. «На перекрестках, или размышление у могилы А. Т. Аверченко, а также

до и после ее посещения с напоминаниями о том, что писал он и что писали о нем»

[2],

«Ответы правды»[3]; Свердлов Н. «Дополнение

к «Автобиографии» Аркадия Аверченко»[4];

Долгов А. «Великий комбинатор и его предшественники: Заметка о прозе А.

Аверченко»[5],

«Творчество Аверченко в оценке дореволюционной и советской критики»[6].

Смех Аверченко не искореняет исконных человеческих слабостей и пороков, а

лишь таит в себе иллюзорную надежду на их искоренение. И поскольку эти

слабости и пороки долговечны, долговечен и порождаемый ими смех, о чем

свидетельствуют многочисленные издания юмористики, сатиры Аверченко,

осуществленного после длительного перерыва у нас и беспрерывно возобновляемые

во многих странах мира, в том числе и Чехии, ставшей прибежищем недюжинного

писателя.

В связи с этим мы ставим следующие цели:

1) выявить основные способы и приемы сатиры Аверченко;

2) проследить тематику рассказов;

3) определить индивидуальные черты в творчестве писателя.

Структура работы определяется этапами жизни и творчества Аверченко, эволюцией

его художественного метода.

Дипломная работа состоит из введения, трех глав и заключения.

В первой главе говорится о деятельности А. Т. Аверченко в журнале

«Сатирикон», о значении данного журнала в общественной жизни начала

двадцатого века.

Во второй главе рассматривается своеобразие сатиры писателя до революции 1917

года, где Аверченко высмеивает социальный быт, буржуазную культуру городского

обывателя. Рассматривается тема искусства в сатирической интерпретации, где

показаны бездарные художники, поэты, писатели.

Здесь мы говорим и о взаимоотношениях мужчины и женщины, о детях.

В третьей главе представлено послереволюционное творчество Аверченко, где в

основном акцент делается на рассказы политической проблематики, затрагиваются

темы ревизора, закона, обнажается социально-политическая сфера жизни. В этой

главе дается анализ сборников Аверченко: «Дюжина ножей в спину революции»,

«Нечистая сила», «Записки простодушного».

В заключении представлены выводы по содержанию работы.

I Глава.

Деятельность А. Аверченко в журнале «Сатирикон».

Журнал «Сатирикон» явился наследником боевой демократической сатиры 1905-1907

года. Революция вызвала в стране спрос на обличительную и сатирическую

литературу. В Харькове с 1906 г. начал выходить журнал «Сатирической

литературы и юмористики с рисунками» «Штык», А. Аверченко принимал в его

работе самое деятельное участие, а с пятого номера становится его редактором.

Следующий журнал, в котором он работал, – «Меч». Аверченко искал свой жанр.

Оба недолговечных журнала были для него единственной практической школой

«писательства». Он попробовал себя в разнообразных формах: рисовал

карикатуры, писал рассказы, фельетоны.

В 1907 г. в Петербурге начинает сотрудничество с многими второстепенными

журналами, и в том числе в «Стрекозе». К 1908 г. группа молодых сотрудников

«Стрекозы» решила издать новый журнал сатиры и юмора. Назвали его

«Сатирикон». Журнал выходил в Петербурге с 1908 по 1914 годы. Издателем был

М. Г. Корнфельд, редактором – сначала А. А. Радаков, а затем А. Т. Аверченко,

который сделал его известным. Говорить об Аверченко – значило говорить о

«Сатириконе».

Были популярны следующие строки:

Нельзя простить лишь одного–

Кровосмеситель он:

«Сатирикон» родил его,

А он – «Сатирикон».

Задачей «Сатирикона» было моральное исправление общества с помощью сатиры на

нравы.

На страницах журнала выступали многие известные поэты и прозаики: С. Черный,

О. Мандельштам, В. Маяковский, Тэффи, А. И. Куприн, Л. Андреев, П. Потемкин,

В. Князев, В. Волков, Красный, А. Толстой. Номера «Сатирикона», помимо

постоянных карикатуристов – Н. Ремизова, А. Радакова, А. Яковлева, А. Юнгера,

украшали рисунки прославленных мастеров Б. Кустодиева, К. Коровина, А. Бенуа,

М. Добужинского. Низменным успехом у читательской публики пользовались

произведения самого Аверченко: его юмористические рассказы, фельетоны,

рецензии составляли костяк каждого номера журнала.

«Сатирикон» быстро завоевал симпатии многочисленных читателей.

Его цитировали депутаты с трибуны Государственной думы, министры совета. В Ялте

по приказу всесильного генерал-губернатора Думбадзе городовые отбирали у

газетчиков номера «Сатирикона» и уничтожали их. Все это свидетельствовало, что

«журнал сыграл в русском обществе неожиданную для сатирического издания роль»

[7]. Впоследствии один из его ведущих сотрудников П. Потемкин утверждал, что

«Сатирикон» «создал направление в русской литературе и незабываемую в ее

истории эпоху.»[8]

Если определить главенствующее литературное направление, к которому тяготели

писатели и поэты «Сатирикона», очень разные по своей индивидуальной манере,

можно сказать, что это был критический реализм, новый подъем которого

отчетливо наметился в русской литературе 1910-х годов. Современники

восприняли рождение «Сатирикона» как примечательное событие. Он подвел итог

всеобъемлющей критики, прозвучавшей в изданиях 1905-1907 годов. Его рождение

означало переоценку ценностей, которые прежде не вызвали никакого сомнения.

В журнале с самого начала исключалась традиционность несмотря на то, что его

матушкой была старая-престарая «Стрекоза», ребенок не имел с ней ничего общего.

Это было европеизированное дитя.[9]

Позыв к свободе, всколыхнувший все творческое, жизнестойкое в русском

обществе, вселился в добродушного ленивого толстяка сатира, который

символизировал облик нового журнала. Его крестным отцом был художник и поэт

А. А. Радаков, придумавший ему имя – «Сатирикон».

Потребность в сатирическом журнале, который синтезировал бы лучшие достижения

европейского юмора и сатиры, была в России очень велика. Попытка создать

такой журнал была сделана еще в 1905 году по инициативе Горького. На

совещании, которое состоялось у него на квартире, шал речь о необходимости

издавать орган, напоминающий «Симплициссимус» – журнал, в котором

подвергались осмеянию все устои немецкого общества: попумотсум непр

оборачивался грубым насилием, ученость – вредной схоластикой.

Богатый опыт европейской юмористики соединился в «Сатириконе» с традициями

американской сатиры, страстным поклонником которой был его постоянный редактор

Аркадий Аверченко. Уверенный, что нет «народа более нудного, печального, с

отчаянной скорбью в истерзанных натурах и мучительными вопросами на устах, чем

мы, русские»[10], он попытался оживить

новое издание юмором, в основе которого лежит простой «здравый смысл». Простота

и ясность Марка Твена были для Аверченко той живительной вакциной, которую он

решил впрыснуть «Сатирикону», чтобы предохранить ребенка от «сложных,

дорогостоящих и ненужных противоречий»[11]

. Соединение простоты, часто – скорбь, которая обрамляет черной каймой блещущие

весельем образы сатиры. В этом – противоречие сатиры, в этом – ее диалектика.

Последним фактором, определившим направление и характер нового издания, была

стихия «аполлонизма», с точки зрения которого все смешно, как смешна людская

суета перед лицом божественного Аполлона. Влияние античности сказалось не

только в имени журнала, повторившего заглавие древнеримского романа

«Сатирикон», Журнал стремился встать на точку зрения спокойного ироничного

наблюдателя. взирающего на пошлый и жуткий мир с недостижимой высоты. На

обложке его первого номера был изображен Зевс-громовержец, мечущий стрелы на

Землю. Выразительный рисунок Л. Бакста, посвященный «большим и малым Зевсам»,

связывал античность с современностью, недвусмысленно намекая на смертных

«богов», управляющих Россией.

Таким образом, «Сатирикон», по замыслу редакции, должен был соединить

олимпийское спокойствие, жизнестойкость, ясность и здравый смысл с критическим

изображением современных событий и общественных нравов. Это была довольно

сложная задача в момент, когда существовала разветвленная система

«принудительного молчания». Борясь за свое существование, редакция «Сатирикона»

старательно укутывала колкие остроты толстым слоем ваты. На страницах журнала

читатели находили меткую характеристику политического положения России, критику

реакционных партий, сатирическое изображение общественных нравов. В первые годы

существования журнал не чурался социальной сатиры, но все эти намеки были

тщательно закамуфлированы. Характеризуя программу редактируемого им

харьковского журнала «Меч», Аверченко писал в 1907 г.: «Вы услышите удары

плашмя, бескровные, обидные для бьющего удары, и цепи на рукоятке будут тяжело

и глухо звенеть»[12]. Такой же была

«жгучая, разящая» сатира в «Сатириконе». Удары плашмя наносились то по сановным

усмирителям России, то по черносотенцам, то по октябристам, то по кадетам.

Одной из главный сатирических фигур в журнале стал интеллигент, совершивший

эволюцию от политики к «быту». Издеваясь над ним, Саша Черный напечатал в

«Сатириконе» цикл ядовитых сатир, посвященных «всем нищим духом»:

Разорваны по листику

Программки и брошюры.

То в ханжество, то в мистику

Нагие прячем шкуры.[13]

Ко всем, кто откровенно и цинично протрубил «отбой» революции, были обращены эти

издевательские тирады. Однако, критикуя интеллигенцию, «Сатирикон» разоблачал

лишь ту ее часть, которая занялась духовным «мародерством», предав идеалы

революции и отказавшись от мечты о борьбе, – в отличие от веховцев, которые

бичевали русскую интеллигенцию именно за служение демократическим идеалам,

уверяя, что «тирания общественности» искалечила личность. Призывая к

самоусовершенствованию, самопроверке и самокритике, Н. Бердяев писал: «Мы

освободимся от внешнего гнета лишь тогда, когда освободимся от внутреннего

рабства, т. е. возложим на себя ответственность и перестанем во всем винить

внешние силы»[14].

На первый взгляд, именно такой самокритикой занимался «Сатирикон» в 1908–1910

гг., когда на его страницах печатались произведения, отражающие разнообразную

гамму минорных интеллигентских переживаний. Особенно выразительны были

хлесткие сатиры Саши Черного, герой которых признавался, что его голова –

«темный фонарь с перебитыми стеклами», что он – «как филин на обломках

переломанных богов». «Худосочный, жиденький и гадкий» – таким рисуется

российский интеллигент в стихотворениях «Отъезд петербуржца», «Искатель»,

«Интеллигент», «Опять», «Все в штанах, скроенных одинаково» и др. Но было бы

опрометчиво отождествлять исповедь «нищего духом» героя с признаниями самого

автора, а позицию «Сатирикона» – с идеалами веховства. Саша Черный

предупреждал критиков:

Когда поэт, описывая даму,

Начнет: «Я шла по улице. В бока впился корсет», –

Здесь «я» не понимай, конечно, прямо –

Что, мол, под дамою скрывается поэт.

Я истину тебе по-дружески открою:

Поэт – мужчина. Даже с бородою.[15]

В энергичных, полных динамики образах Саша Черный бичевал либерального

интеллигента, разочаровавшегося в революционных идеалах. Шаржированные

портреты русского «гражданина-мещанина» помещали в «Сатириконе» А. Радаков и

Н. Ремизов, меткими откликами на только что вышедший сборник «Вехи» наполнены

последние номера журнала за 1909 г. Блестящей отповедью верховцам является

рассказ А. Аверченко «Вехи», в котором фальшивые лозунги кадетских авторов

прямо уравниваются с призывами черносотенных погромщиков. «Сатирикон»

иронизировал над призывами к самоусовершенствованию и опрощению, издевался

над эволюцией «мягкотелого» российского интеллигента, для которого

«обновление» свелось к проповеди печного горшка. Критика безвременья велась в

журнале с демократических позиций, но его положительные идеалы были аморфны и

расплывчаты, отвлеченно гуманистичны. Не будучи активными борцами,

сатириконовцы высмеивали веховство лишь как болезнь души, противопоставляя

ему идеал здорового «естественного» человека.

В обстановке уныния и растерянности, когда день ото дня росло число самоубийств

среди молодежи, такая проповедь бодрости и жизнестойкости была своего рода

«противлением злу смехом». Куприн позднее писал: «Сатириконовцы первые

засмеялись простодушно, ото всей души, весело и громко, как смеются дети. В то

смутное, неустойчивое, гиблое время «Сатирикон» был чудесной отдушиной, откуда

лил свежий воздух»[16].

Вместе с тем сатириконская проповедь бодрости и жизнестойкости была лишена

отчетливого исторического содержания, а в основе смеха лежало своего рода

утешительство. Журнал постепенно терял демократическую ориентацию, его

простодушие превращалось в примитивизм, а непосредственность и естественность

– в бездумное смехачество. «Краснощекий юмор» сменился «сытым смехом».

В статье «Цемент «Сатирикона» В Князев попытался объяснять эволюцию журнала

чисто внешними причинами. Однако разногласия между сотрудниками и издателем,

стремление редактора уберечь «Сатирикон» от штрафов, засилье аверченковских

материалов, уход Саши Черного и пр. далеко не объясняют его измельчания. Дело в

том, что к 1912 г. обнаружился изъян в самой программе журнала. Проповедь

бодрости и веселого смеха привлекла к нему симпатии передовой России, но она не

могла, естественно, заменить революционной проповеди накануне Октября. Не

обладая широтой социального видения, «Сатирикон» взял курс на ту самую

обывательскую публику, которую прежде остроумно высмеивал. Смех над

общественными нравами сменился мехом ради смеха, и период нового общественного

подъема совпал с угасанием «Сатирикона». Празднуя его пятилетие, редакция

искренне сетовала, что иногда «юбиляр по молодости лет и по резвости характера

забывал, что в руках его бич сатиры, и гонял им кубарики»

[17]. Князев видит причину падения журнала в сделке, которую в 1909 году

заключили Аверченко, Радаков и Ремизов с издателем Корнфельдом. 50% чистой

прибыли стало поступать им, и Аверченко, чтобы не рисковать своим капиталом,

начал отдавать предпочтение материалам «клубничного» типа, бракуя все

остальное. Из года в год росло количество материалов, написанных им самим: в

1909 г. из 333 фельетонов 216 принадлежали Аверченко.

«Быт», который был главным объектом обличения в журнале, со временем

превратился в «бытовизм» самих сатириков. Осуждение «матери-пошлости»

обернулось ее приятием, хотя и не лишенным иронии, а отсутствие четкой

положительной программы – примирением с обывательщиной. «Избежать всего этого

нельзя, но можно презирать все это», – повторяет Саша Черный вслед за

Сенекой. В годы нового общественного подъема, когда от сатиры потребовалась

действенность, социальная активность, «Новый Сатирикон», пришедший на смену

«Сатирикону», не смог удержаться на прогрессивных позициях.

Эволюция «Сатирикона» характерна для большинства буржуазно-либеральных

изданий периода реакции («Кривое зеркало», «Современник», «Свисток» и др.).

Культивируя сатиру на общественные правы и «созерцательный» юмор, они

превратили смех в «волшебный алкоголь», утешающий и развлекающий читателя.

Неприятие современного общественного строя проявлялось в этих изданиях

довольно отчетливо. Однако критика, подчас достаточно острая, была окрашена

мотивами тоски. Саша Черный писал:

Есть парламент, нет? Бог весть,

Я не знаю. Черти знают.

Вот тоска – я знаю – есть,

И бессилье гнева есть.

Люди ноют, разлагаются, дичают,

А постылых дней не счесть[18].

Бессилие смеха и бессилие гнева – характерная черта сатириконства,

противоположная воинствующему сарказму пролетарской сатиры.

II Глава.

Своеобразие сатирических рассказовА. Т. Аверченко 1900-х – 1917гг.