Geum.ru

Искусства в сатирической интерпретации

Вид материалаРеферат
Подобный материал:
1   2   3   4   5

пространное предисловие к «Дюжине ножей.»

Проблемы, встающие перед писателями, также находятся в центре внимания

Аверченко. В миниатюре «Разрыв с друзьями» тягостное впечатление на

повествователя производят любимые книги – «пестрая компания старых друзей».

Нет, нет, они остались прежними – «чистенькие, корректные, напечатанные на

прекрасной белой бумаге и облаченные в изящные золоченые коленкоровые

переплеты» (с. 278), изменился автор – он теперь «бывший человек», «грубое,

мрачное, опустившееся на дно существо». Его не способно взволновать описание

мук раненного, лицо которого «постепенно бледнеет, глаза затуманиваются

какой-то пленкой.» (с. 278)

«Подумаешь, важность! Да я в позапрошлом году видел, как в Москве латыши

расстреляли на улице днем в Каретном ряду восемь человек, – и то ничего. Вели

их, вели, потом перекинулись словом, остановили и давай в упор расстреливать.

Так уж тут, при таком оптовом зрелище, нешто разглядишь, у кого «глаза

затуманились кокой-то пленкой» и кто «постепенно бледнел.» Ухлопали всех, да

и пошли дальше.» (с. 278-279)

Большинство рассказов этого сборника вновь построено на контрасте. Здесь чаще

используется откровенная фантастика («Город чудес», «Отрывок будущего

романа»). В «Дюжине ножей.» на первом плане было отношение повествователя к

происходящему, восприятие большевиков «извне». В «Нечистой силе» действие

многих рассказов происходит в стране большевиков. Соответственно большую роль

играет сюжет, создается ряд запоминающихся персонажей, существующих в какой-

то ирреальной действительности. Не случайно Аверченко включает в сборник

новый рассказ «Слабая голова». Все повально сошли с ума, даже самое больное

воображение не могло бы представить случившееся. В произведениях писателя

послереволюционного периода сталкиваются три мира. Мир прошлого –

гармоничный, уютный, несмотря на все недостатки. Аверченко с такой

всепроникающей тоской тянется к прошлому – каково бы оно ни было. Он

идеализирует старую Россию безоговорочно.

Две реальности, противопоставленные прошлому, – это противостоящие друг другу

реальность большевиков и реальность их противников. Повествователь Аверченко

живет в этом, последнем, мире – отсюда и основная проблематика его

творчества: стремление сохранить прошлое, передать еще не забытое

окончательно ощущение гармонии, уюта, вспомнить мелкие детали старого быта, и

ненависть к тем, кто уничтожил столь любимый русский мир, разрушил Россию.

Герой Аверченко живет настоящим, нельзя вернуться в прежнее время.

среди персонажей есть участники «крымского сидения» – обычные люди, живущие

«по воле судьбы и большевиков – в Феодосии, Ялте или Севастополе.» (с. 83)

Поражает пустота и бессмысленность жизни многих из них. Но герои все же

изменились – к глупости и пошлости добавилась жестокость: «Какое странное

время; у штатских такая масса воинственной кровожадности, а военные

рассуждают, как штатские!» («Разговор за столом») (с. 27)

5. Проблематика сборника «Записки Простодушного».

В Константинополе выходит несколько книг Аверченко, которые как бы определяют

основные направления его эмигрантского творчества.

«Записки Простодушного (о нашей жизни, страданиях, приключениях, о том, как

мы падали, поднимались и снова падали, о нашей жестокой борьбе и о тихих

радостях)», изданные в 1921 году, открывает своеобразную сатирико-

юмористическую летопись жизни русской эмиграции. В 1922 году Аверченко

собирает лучшие из написанных в 1919-1920 гг. рассказов, темой которых

является быт и нравы Севастополя, в книге «Кипящий котел: Сборник рассказов.»

В 1922 году Аверченко выпускает книгу под названием «Дети», в которой

стремится хоть что-то противопоставить ужасу и сумбуру последних лет.

«Записки Простодушного» – это не просто сатирико-юмористическое описание

жизни русских эмигрантов в Константинополе. Аверченко показывает, как под

впечатлением от увиденного и пережитого меняется характер повествователя –

Простодушного.

«Отныне я тоже решил улыбаться на похоронах», – заявляет автор в предисловии.

Писатель ставит в центр внимания не сами события, а их восприятие, и – надев

маску Простодушного – фиксирует в первую очередь внешнюю сторону

происходящего. Драматизм жизни героев уходит на второй план. Читатель сначала

видит лишь комическое, а о трагических истоках внешнего комизма он

задумывается только потом – и тем острее ощущается разлом в душах людей.

Кто же такой простодушный – дурак или мудрец? Он шут. Шут, не стесняющийся

смеяться на похоронах и не опасающийся сказать горькую правду королю.

«Константинопольский зверинец», «Второе посещение зверинца» – название этих

рассказов достаточно красноречивы. Аверченко создает целую галерею типов –

русского, ухитрившегося сдаться в русский плен и три года спокойно прожить в

лагере военнопленных, вместо того, чтобы сражаться на передовой с

австрийцами, «комиссионера удовольствий», «Импресарио Шаляпина»,

«богомольного племянника». Они уже не опасны, «иногда даже можно просунуть

руку сквозь прутья клетки и пощекотать их за ухом», но все равно, несмотря на

остроумие придуманных ими комбинаций, от встречи с ними остается гадкое,

неприятное ощущение. Они наживаются на хороших, истинных чувствах других, не

на глупости, но на простодушии. Таковы же Филимон Бузыкин, герой рассказа

«Русские женщины в Константинополе», девушка и «странная личность» из

рассказа «Благородная девушка». Но есть у Аверченко и другие персонажи – те,

кому он искренне симпатизирует. Простодушный восхищается их мужеством,

выдумкой и способность не унывать. В миниатюре «О гробах, тараканах и пустых

внутри бабах» он сталкивается с бывшим журналистом, бывшим поэтом и сестрой

журналиста. Один из них зарабатывает, лежа в гробу у гадалки, другой ходит в

картонном чучеле женщины, рекламируя ресторан, а девушка «состоит при зеленом

таракане» на тараканьих бегах: «Ой, крепок еще русский человек, ежели ни гроб

его не берет, ни карнавальное чучело не пугает, ежели простой таракан его

кормит.» (с. 157)

Рассказы, вошедшие в книгу, построены по двум схемам. Соблюдая жанровую форму

«записок», Аверченко либо описывает случаи, происходящие с Простодушным, либо

те, о которых Простодушному рассказывали. Это делает сборник одним из самых

цельных в творчестве писателя.

Рассмотрев основные послереволюционные рассказы Аверченко позволили нам

выделить наиболее существенные черты поздней сатирической прозы писателя:

своеобразное переосмысление темы «маленького человека» в контрасте

революционной эпохи, сочетание злободневного и общефилософского в решении

вопроса о революционном обновлении жизни, открытая полемичность и

публицистическая заостренность авторских выводов.

Любопытны и творчества Аверченко, данные собратьями по перу – бывшими

«сатириконовцами».

Можно привести фрагмент из грустно-иронического стихотворения Тэффи «Тоска»:

Аверченко, как жуир и франт,

Требует – восстановить прежний прейскурант

На все блюда и на все вина,

Чтобы шесть гривен была лососина,

Две с полтиной бутылка бордо.

И полтора рубля турнедо.

Сквозь эту охранительную иронию просвечивает иной, более глубокий смысл,

выраженный в одном из рассказов Тэффи периода эмиграции: «Мы еще храним

старые заветы, потому что любим все прошлое, всячески его бережем.» («О

русском языке») Именно с этих позиций следует рассматривать ностальгическую

направленность поздней прозы Аверченко, не вписавшегося, как многие русские

художники, в процесс революционной «перестройки» общества.

Интересны также строки и стихотворения Саши Черного «Сатирикон», посвященные

памяти писателя:

Разве мог он знать и чуять,

Что за молодостью дерзкой,

Словно бесы, налетят

Годы красного разгула,

Годы горького скитанья,

Засыпающие пеплом

Все веселые глаза.

У Аркадия Аверченко было много поклонников, друзей, хороших знакомых, которые

уважали и искренне ценили его творчество и его человеческие качества.

Вот воспоминания Петра Писльского 1923 года:

«Мой глаз приятно подмечал в Аверченке ту мягкую естественную, природную

воспитанность, которая дается только четким и умным людям. Его очарование в

обществе было несравнимо. Он умел держать себя в новой и незнакомой среде

легко, в меру свободно, неизменно находчивый, внимательный, ясный, равный и

ровный со всеми и для всех. Это большое искусство, им может владеть только

талантливая душа, и Аверченке был дан дар пленительного шарма. Он покорял»

Но более всего он покорял своим творчеством. По наблюдениям критиков и писателей

В. Полонского, М. Кузьмина, К. Чуковского, А. Куприна, А. Измайлова, юмор А.

Аверченко, с одной стороны связан с традициями М. Твена и О,Генри, с

другой – раннего А. П. Чехова. Есть в его творчестве и лирические, тонкие по

психологическому рисунку рассказы, и тенденция к «театру абсурда». Многие его

рассказы инсценировались и ставились в петербургских театрах.

Сборники произведений А. Т. Аверченко много раз издавались и в советское

время. Это – «Записки Простодушного» (1922), «Миниатюры» (1926), «Случай с

Петельцовой» (1926), «Юмор былых дней» (1927), «Веселые устрицы» (1928),

«Рассказы о старой школе» (1930). С 1930 по 1964 год книги сатирика не

переиздавались.

Заключение.

В ходе дипломной работы по теме «Сатира и юмор в творчестве Аркадия

Аверченко» мы проследили эволюцию его творческого пути, познакомились с его

политическими воззрениями, показали зависимость тематики рассказов от

политической и социальной обстановки в стране.

Мы рассмотрели творчество сатирика до революции 1917 года и после. Изучив

рассказы дореволюционного периода, мы можем отметить удивительное

многообразие их тематики.

Автор высмеивает реалии социального быта, частные человеческие пороки,

показывает жизнь большого года, буржуазную культуру, высмеивает ничтожность

проблем городского обывателя. В рассказах «Широкая масленица», «Рыцарь

индустрии», «Волчья шуба», рассмотренных нами, четко выявлены эти пороки.

Аверченко обнажает и социально-политическую сферу жизни, затрагивает тему

ревизора и закона – рассказы «Виктор Поликарпович», «История болезни

Иванова».

Персонажи Аверченко напоминают нам героев Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Чехова.

Аверченко вскрывает абсурдность обывательского сознания («Робинзоны»,

«Октябрист Чикалкин», «Борцы»), высмеивает жандармов, чиновников,

взяточников, лицемеров. Обращение писателя к теме искусства, бездарных

творцов, теме живописи показывают нам неприятие писателем модернистских

течений. («Ихневмоны», «Изумительный случай», «Крыса на подносе»).

Не обошел Аверченко и извечные темы мужчин и женщин («День человеческий»,

«Жена», «Мужчины»), взаимоотношения поколений («Отец», «Старческое»), много

писал о детях.

В целом, в этот период смех Аверченко веселый, «добрый», беззаботный,

вдохновенный, мы встречаем много сатирических типов, рассказы завлекают

быстротой прочтения. интересно следить за развитием сюжета, рассказы

отличаются запоминающимся финалом, речь героев полна остроумных афоризмов и

крылатых фраз.

В дипломной работе отражен переломный момент в творчестве писателя. К нему

относится послереволюционный период. Показано его отношение к революции,

неприятие власти, большевиков, временного правительства, Керенского, мы

узнали о причинах эмиграции писателя, о его отношениях с властями.

Изучив произведения данного периода, чувствуется недоумение, удивление,

сочувствие автора к событиям в стране, неприятие людской глупости, пошлости,

«серости».

Мы, наблюдая за сюжетом рассказов, приходим к выводу о том, что писатель

пытается своим смехом излечить людей. В рассказах этого периода чувствуется

гневный сарказм, грустный смех, радостный смех исчез.

В работе подробно разобран основной сборник данного периода «Дюжина ножей в

спину революции», а также, не менее важный – «Нечистая сила». Это сборники

политической сатиры, они отражают отношение Аверченко к революционным

событиям. Рассмотрены рассказы: «Человек, бутылку сельтерской», «Фокус

великого кино», «Поэма о голодном человеке», «Черты из жизни рабочего

Пантелея Грымзина», «Чертово колесо», «Трава, примятая сапогом», «Усадьба и

городская квартира», «Короли у себя дома» – из сборника «Дюжина ножей в спину

революции». В рассказах показаны отчаявшиеся люди, преобладает тема «еды»,

тема «детей», искренних, чистых душ, которые губит жестокость и грубость. Из

сборника «Нечистая сила» рассмотрены рассказы «Античные раскопки», «Моя

старая шкатулка», «Разрыв с друзьями». Здесь чувствуется стремление автора

сохранить прошлое. В сборнике – фантастические сюжеты, запоминающиеся

персонажи.

В дипломной работе также кратко рассмотрены сборники «Записки Простодушного»,

«Кипящий котел», «Дети».

Аверченко почти не писал «серьезных» произведений, их единицы. Очень редко он

обращался к стихам. Основу его богатейшего литературного наследия составляет

комическая проза – рассказы и фельетоны, а также драматические произведения –

как инсценировки собственных рассказов, так и оригинальные пьесы. Аверченко

одним из первых в России откровенно встал на защиту «смеха ради смеха»,

поставил перед собой задачу рассмешить. развеселить читателя, притом самого

взыскательного.

«В час душевной боли, в минуту усталости русский читатель обращался к

Аверченке, и я хорошо помню, как во время войны в госпиталях на всех столах я

видел его книги и книжечки, изданные «Новым Сатириконом», – вспоминал Петр

Пильский. Русская критика иногда упрекала Аверченко в бесцельности и

бессодержательности его смеха. И он сам никогда не хотел слыть политическим

сатириком. Но Аверченко имел мужество прославить этот смех, поставить его

целью, а не средством, открыто служить его свободной и независимой стихии.

Можно сказать, что имя Аверченко было одним из самых популярных литературных

имен начала двадцатого века, таковым оно является и до сих пор.

Использованная литература.

Художественные тексты.

1. Аверченко А. Записки Простодушного. – М., 1992.

2. Аверченко А. Избранные рассказы. – М., 1985.

3. Аверченко А. Изумительный случай (Из жизни художников): Рассказ. //

Огонек. – 1964. – № 1. – С. 18-19.

4. Аверченко А. Мой дядя: Юмористический рассказ. // Человек и закон. –

1973. – № 10. – С. 142-143.

5. Аверченко А. Оккультные науки. Рассказы. – М., 1964.

6. Аверченко А. Тэффи. Рассказы. – М., 1990.

7. Аверченко А. Хлопотливая нация. – М., 1991.

8. Аверченко А. Тэффи. Юмористические рассказы. – Минск, 1990.

Научная литература.

1. Горелов П. Чистокровный юморист. // Аверченко Аркадий. Тэффи.

Рассказы. – М., 1990. – С. 5-20.

2. Евстигнеева А. А. Журнал «Сатирикон» и поэты – сатириконовцы. – М.,

1968.

3. Дальние берега. Портреты писателей эмиграции. – М., 1994.

4. Домов А. Великий комбинатор и его предшественники: Заметка о прозе А.

Аверченко. // Литературная учеба. – 1980. – № 3. – С. 145-147.

5. Домов А. Творчество Аверченко в оценке дореволюционной и советской

критики. – Фрунзе., 1975.

6. Дьяконов А. Времена года Аркадия Аверченко. // Литературная Россия. –

1988. – 19 августа – № 33. – С. 18-19.

7. Зинин С. А. Грустный смех Аркадия Аверченко. // Литература в школе. –

2001. – № 1. – С. 15-19.

8. Корнилов Л. Ольшаны: другое кладбище. // Известие. – 1988. – 13

августа. – № 226. – С. 6.

9. Кравченко Ю. М. Пересунько Т. К. Забытые имена. Аркадий Тимофеевич

Аверченко. // Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР. –

1990. – № 4. – С. 52-57.

10. Литература Русского зарубежья. – М., 1990. – Т. 1.

11. Мейерхольд В. Э. Статьи, письма, речи, беседы. Ч. 2. – М., 1968.

12. Михайлов О. Аркадий Аверченко. // Аверченко А. Тэффи. Юмористические

рассказы. – Минск., – 1990. – С. 3-22.

13. Николаев Д. Д. Аверченко. // Литература Русского зарубежья. 1920-1940. –

М., ИМЛИ – Наследие – 1999., – С. 117-157.

14. Русские писатели. 1880-1917: Библиографический словарь. – М., – 1989. –

Т. 1.

15. Рыклин Г. Несколько слов о «Сатириконе» / Предисловие к книге: Поэты

«Сатирикона». – М. – Л. – 1966. – С. 5-7.

16. Свердлов Н. Дополнение к «Автобиографии» Аркадия Аверченко // Аврора. –

1988. – № 4. – С. 142-143.

17. Смирнова А. А. Русская литература конца XIX – начала XX века. – М., 1993.

18. Соколов А. Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х гг. –

Московский университет. – 1991. – С. 146-157.

19. Спиридонова Л. А. Русская сатирическая литература начала XX века. – М.,

1993.

20. Спиридонова Л. А. (Евстигнеева) Русская сатирическая литература начала XX

века. – М., 1977.


[1] Зинин С. А. Грустный смех Аркадия

Аверченко. // Литература в школе. – 2001. – № 1. – С. 15-19.

[2] Шевелев Э.На перекрестках, или

размышления у могилы Аркадия Тимофеевича Аверченко, а также после ее посещения

с напоминаниями о том, что писал он и что писали о нем.//Аврора.–1987.–№

3.–С.15-19.

[3] Шевелев Э. Ответы правды. // Аврора. – 1988. – № 4. – С. 125

[4] Свердлов Н. Дополнение к

«Автобиографии» Аркадия Аверченко. // Аврора. – 1988. – № 4. – С. 142-143.

[5] Долгов А. Великий комбинатор и его

предшественники: Заметка о прозе А. Аверченко. // Лит. учеба. – 1980. – № 3. –

С. 145-147.

[6]Долгов А. Творчество Аверченко в оценке

дореволюционной и советской критики. – Фрунзе, 1975.

[7] Л. А. Спиридонова (Евстигнеева).

Русская сатирическая литература нач. XX века. – М., 1977. – С. 94.

[8] Соколов А. Г. Судьбы русской

литературной эмиграции 1920-х гг. Московский университет. – 1991 – С. 148.

[9] Там же. – с. 95.

[10] Евстигнеева Л. А. Журнал «Сатирикон»

и поэты – сатириконцы. – М., 1968, – с. 99.

[11] Там же.

[12] Спиридонова (Евстигнеева). Русская

сатирическая литература нач. XX века. – М., 1977. – С. 98-102.

[13] Саша Черный. Стихотворения. – М., 1990. – С. 36.

[14] Спиридонова (Евстигнеева). То же издание. – С. 99.

[15] Саша Черный. То же издание. – С. 37.

[16] Рыклин Г. Несколько слов о

«Сатириконе». // Предисловие к книге: Поэты «Сатирикона». М. – Л., 1966. – С.

5-7.

[17] Домов А. Великий комбинатор и его

предшественники: Заметка о прозе А. Аверченко. // Литературная учеба. – 1980. –

№ 3. – С. 146.

[18] Саша Черный. Стихотворения. – М., 1990. – С. 88.

[19] Аверченко А. Теффи. Юмористические

рассказы. – Минск. 1990. – С. 36. Здесь и далее рассказы Аверченко цитируются

по данному изданию, страницы указываются в тексте.

[20] А. Аверченко. Избранные рассказы. – М., 1985. – С. 319.

1 Л. А. Спиридонова (Евстигнеева).

Русская сатирическая литература начала XX века. Издательство «Наука». – М.,

1977. С. 270.

1 Домов А. Великий комбинатор и его

предшественники: Заметка о прозе А. Аверченко. Литературная учеба. – 1980 – № 3

– С. 146.

1 Дальние берега. Портреты писателей эмиграции. – М., 1994. – С. 129

.1 Аркадий Аверченко. Избранные рассказы. М., 1985. С. 22.

[21] Зинин С. А. Грустный смех Аркадия

Аверченко. Литература в школе. – 2001, № 1. – С. 16.

1 Дальние берега. Портреты писателей эмиграции. – Н., 1994. – С. 135.

2Аркадий Аверченко. Избранные рассказы. М., 1985. – С. 38-39

[22] Дальние берега. Портреты писателей эмиграции. – М., 1994. – С. 136.

НАВЕРХ