Geum.ru

Ю. А. Ершов глобальная энергетическая безопасность и интересы россии

Вид материалаДокументы

Содержание


Глобальная энергетическая безопасность и новые
Самым быстрым, самым эффективным и самым результативным сценарием разработки нового документа
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   17
Глава VIII


^ Глобальная энергетическая безопасность и новые

рецепты ее лечения


Решения Санкт-Петербургского саммита, давшие ориентиры развитию внешнеэкономических отношений в сфере энергетики, были немедленно взяты на вооружение российской дипломатией, в первую очередь на таком участке, как комплекс отношений в рамках ДЭХ.

Во главу угла была поставлена задача показать реальные недостатки положений ДЭХ и его все более возрастающей неадекватности развитию событий в мировой энергетике и на мировых рынках топливно-энергетических товаров, удерживавшую Россию от ратификации ДЭХ, что лишает других участников соглашения самого важного партнера – производителя и экспортера энергоресурсов. Достаточно отметить в этой связи, что Россия удовлетворяет импортные потребности Евросоюза с его 27 членами по нефти более чем на одну треть, по газу – на 50%, по углю – на 25%.

Более того, усиливающееся несоответствие отдельных положений ДЭХ реалиям сегодняшнего дня препятствует и дальнейшему развитию институтов ДЭХ и охвату все большего числа стран; превращению его в действительно универсальный всемирный орган международного регулирования глобальной энергетической безопасности.

Отмечая этот недостаток, первый заместитель министра иностранных дел РФ А. Денисов, подчеркнул: для всех очевидно, что после подписания ДЭХ в 1994 г. в мире произошли значительные изменения: страны с переходной экономикой, остро нуждавшиеся в начале 90-х годов в использовании опыта построения рыночной модели, сегодня выступают полноправными партнерами в международной экономическом сотрудничестве. В новых условиях они не могут довольствоваться рамками схемы «энергетические ресурсы в обмен на инвестиции» и заинтересованы, скорее, во взаимных инвестициях, включая применение различных схем обмена активами172. Еще более конкретно охарактеризовал новые задачи Секретариат Энергетической хартии, который в докладе о задачах в свете последних изменений на международных энергетических рынках отмечал, что процесс Хартии должен отражать меняющиеся условия, учитывая широкий спектр сдерживающих факторов и препятствий осуществлению инвестиций не только в сфере разведки и добычи, но и в области переработки и сбыта, рассматривая вопросы доступа к капиталу и технологиям для новых международных инвесторов, а также обеспечивая форум для обсуждения условий осуществления «взаимовыгодных» инвестиций на всем протяжении энергетической цепочки173.

Учитывая, что международное право базируется не на принятии законов, а формируется посредством разработки и заключения договоров, в складывающихся в условиях срочной и приоритетной задачей для всех участников ДЭХ выступает доработка положений ДЭХ, с тем чтобы превратить этот документ в важнейший, если на сегодня не в единственный правовой инструмент осуществления политики обеспечения глобальной энергетической безопасности и национальной энергетической безопасности для подписавших его стран.

Для России с ее уникальными потенциальными возможностями закрепление как юридической нормы новых условий в развитии международного энергетического сотрудничества имеет приоритетное значение. Это четко сформулировано в проекте «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации», принятой 17 ноября 2008 г. Концепция, разъясняя цель и принципы внешнеэкономической политики России, предусматривает достижения Россией лидирующих позиций в поставках энергоресурсов на мировые рынки на основе географической и продуктовой диверсификации экспорта, участия в формировании глобальной энергетической инфраструктуры и выработки правил функционирования мировых энергетических рынков» (подчеркнуто мною – Ю.Е.)174. При этом в Концепции подчеркивается, что Россия сохранит мировое лидерство в энергетическом секторе.

Начиная с 2006 г., вопрос о необходимости частичного изменения ДЭХ как условие его ратификации Россией стал важным направлением в политической линии России по отношению к ДЭХ и к Конференции по Энергетической хартии. «Мы готовы ратифицировать хартию, но в новой редакции, отвечающей современным реалиям», - заявил в интервью журналу «Итоги» министр промышленности и энергетики В.Христенко175.

Российские делегаты на пленарных заседаниях Конференции по Энергетической хартии в 2006 и 2007 гг., а также на заседаниях рабочих групп Секретариата Энергетической хартии обстоятельно разъясняли позицию российской стороны в отношении реформы Договора. Однако конструктивные предложения России пока не получают единодушного одобрения всех стран, участвующих в ДЭХ. В качестве контраргументов в дискуссиях выдвигается тезис о том, что Россия – страна, которая сама пока не ратифицировала ДЭХ, не применяет его в полной мере и не пользуется его правами и обязанностями – не должна навязывать странам, где и как им этот документ следует переписывать. Другая точка зрения по поводу осуществимости предложения России сводится к тому, что первоначально надо идентифицировать все новые вызовы и риски, с которыми столкнулась мировая энергетика, а затем уже принимать решения об изменении ДЭХ.

Тем не менее пленарное заседание Конференции по Энергетической хартии, состоявшееся в Стамбуле в декабре 2007 г., приняло решение поручить Специальной группе Энергетической хартии по вопросам стратегии организовать обсуждение проблем, связанных с новыми вызовами и рисками на международных энергетических рынках и доложить о результатах таких обсуждений на следующей сессии Конференции. Это решение, бесспорно, требует от российской делегации подготовки аргументированного и всеобъемлющего перечня положений ДЭХ, которые устарели и требуют изменения, а также выдвинуть новые положения, которые должны быть учтены для того, чтобы придать документу новую жизненную силу.

В подготовительной работе российской стороне следовало бы, прежде всего, базировать свой доклад на апробированных мировым сообществом документах Санкт-Петербургского саммита 2006 г. стран «большой восьмерки», учитывая при этом и положительную оценку, которую дал саммит деятельности, связанной с осуществлением ДЭХ. В Плане действий, как уже отмечалось, подчеркивается: «Мы поддерживаем принципы Энергетической хартии и усилия ее стран-участниц по укреплению международного сотрудничества в области энергетики».

Прежде всего, следует использовать зафиксированную на саммите новую формулу поведения стран на рынках энергоносителей, предусматривающую равную ответственность и равное деление рисков между странами-производителями и странами-потребителями, базирующиеся на реальном изменении конъюнктуры мировых рынков, переходом от конъюнктуры рынка покупателей, господствовавшей многие десятилетия из-за избыточного предложения, к конъюнктуре рынка продавцов, желающих гарантировать свои доходы от вложенных крупных инвестиций. Это может быть достигнуто, в частности, зафиксированной формулировкой о гарантиях не только предложения, но и спроса, для чего необходимо обеспечить равноправие между системой поставок по долгосрочным контрактам и системой поставок на принципах, основанных на свободе конкуренции.

Бесспорно, в изменениях в ДЭХ должна найти юридическое отражение и другая важная формула, зафиксированная на саммите – это признание за энергетическими компаниями права на взаимовыгодной основе инвестировать и приобретать энергетические активы в любой части энергетической цепочки, от разведки и добычи до переработки, транспортировки и сбыта энергоресурсов как в странах-производителях, так и в странах-потребителях.

Очевидно, и другие принципы, сформулированные в Плане действий в отношении обеспечения глобальной безопасности, должны быть учтены в работе над разработкой поправок и дополнений.

По нашему мнению, положения о глобальной энергетической безопасности должны быть использованы в новой редакции преамбулы ДЭХ, а также в статьях о цели Договора, о международных рынках, о доступе к капиталам и о суверенитете над энергетическими ресурсами, уравновесив ее положения введением формулировки о доступе на правах взаимности инвесторов стран-производителей в распределительную сеть, переработку, электростанции и инфраструктуру.

Выступая на 17-й сессии в ноябре 2006 г. Конференции по Энергетической хартии статс-секретарь – заместитель министра промышленности и энергетики России И. Матеров, призывая страны-участницы начать переговоры по реформированию ДЭХ, отмечал, что обеспечение более высокого уровня энергетического сотрудничества требует изменения и самого механизма действия Договора. На смену юридически необязательным обещаниям типа «стороны будут стремиться…» должны придти формулы, предусматривающие строгие обязательства сторон. Бесспорным должен стать и принцип строгого обеспечения баланса интересов сторон через механизм ответных обязательств. Эти предложения российского делегата также должны быть внимательно изучены и обсуждены. В повышении степени ответственности за выполнение принимаемых обязательств особенно нуждаются положения ДЭХ о доступе к источникам финансирования и технологиям.

Особого внимания в ходе реформирования ДЭХ в свете повышения его практической значимости в деле обеспечения глобальной энергетической безопасности заслуживает разработка положений об особой уязвимости ТЭК и средств доставки энергоресурсов из-за угроз террористических действий. В этой статье должна быть также зафиксирована ответственность сторон ДЭХ за обеспечение мер борьбы против любых террористических актов во всех звеньях цепочки – «добыча – транспортировка – хранение – сбыт». Особого внимания заслуживают меры в атомной энергетике и в сфере производства, перевозки и торговли СПГ.

Еще одним крупным недостатком ДЭХ являются положения Договора о транзите. Они оказались явно недостаточными для обеспечения безопасного, предсказуемого, бесперебойного, гарантированного транзита, что потребовало разработки Протокола к ДЭХ по транзиту, работа над которым уже занимает девятый год сложных переговоров и пока не закончилась при соблюдении формулы: ничто не является согласованным, пока не согласован весь текст. Такая формула дает участникам широкую возможность отказаться от любого ранее согласованного положения, что уже не раз случалось с делегацией ЕС. Тем не менее к настоящему времени удалось согласовать с участием делегаций стран-участниц практически весь текст, за исключением одной статьи, по которой имеются разногласия с Евросоюзом.

Оставшейся несогласованной статьей в настоящее время является статья 20, которая несколько лет обсуждалась экспертами российской делегации и делегации ЕС и по которой так и не был достигнут консенсус. Эта статья касается транзита в рамках провозглашенной ЕС Организации региональной экономической интеграции (далее ОРЭИ), объединяющей территорию Европейского союза единым транспортным пространством, что позволяет ЕС объявлять транзитом только перемещение товаров через государства ЕС в другие, не входящие в ЕС страны, например, в Швейцарию. На товары, поступающие в ЕС для его членов, должен распространяться так называемый «всеобщий стандарт», «по меньшей мере, эквивалентный тому, который является результатом действия положений протокола». На деле эта формулировка выводит всю территорию ЕС из-под действия Протокола по транзиту до разработки набора документов, обеспечивающих, по заверению ЕС, режим для транспортируемых транзитом товаров по меньшей мере эквивалентный режиму, устанавливаемому Протоколом и ДЭХ. При этом ЕС сохраняет за собой право на использование транзитного режима, устанавливаемого Протоколом по транзиту при транзите своих товаров через территорию других стран, участвующих в Протоколе по транзиту и не входящих в ЕС. На практике это может означать, что, например, Россия должна будет предоставлять на безвзаимной основе право свободного транзита через свою территорию газа, добытого в других странах как национальными, так и иностранными, в том числе и из ЕС, компаниями, не препятствовать его транспортировке на рынки ЕС. Более того, российская сторона вынуждена без пока что не существующего взаимного юридического обязательства предоставлять инвесторам из ЕС, право строительства на своей территории дополнительных транспортных сетей в случае хронической загрузки своих основных магистралей. В практике заключения международных договоров трудно найти пример заключения документа, содержащего конкретные обязательства сторон, под данные одной стороной обещания разработать соответствующее законодательство в будущем.

В соответствии с решением Конференции по Энергетической хартии на 19 сессии в ноябре 2008 г. в 2009 г. будут возобновлены многосторонние консультации по проекту Протокола по транзиту, на которых стороны выразят свое отношение к статьям, согласованным на двустороннем уровне между Россией и ЕС.

По мнению автора, в ходе предстоящих консультаций российская сторона могла бы предложить дополнительно внесение в ДЭХ и в проект Протокола положение, усиливающее ответственность за несанкционированный отбор, добавив возможное применение санкций за такой отбор и квалификацию отбора как фактор нарушения глобальной энергетической безопасности. Необходимо также добавить положение об ответственности стран транзита за осуществление транзита как фактора обеспечения глобальной энергетической безопасности. Возможной ревизии могли бы быть подвергнуты положения ДЭХ о назначении мирового посредника и его полномочиях назначать на временной основе тарифы за транзит в случае отсутствия согласия стран о разрешении спора. Важным вкладом в новый ДЭХ и Протокол было бы разъяснение понимания «принципа свободы транзита» как отсутствие неоправданных и дискриминационных ограничений на пересечении территории страны-транзита.

В ходе предстоящих консультаций по проекту Протокола необходимо также решить вопрос о необходимости разработки положений о транзите электроэнергии, который имеет свою специфику, отличную от транзита газа или нефти.

В свете учета новых веяний в международных экономических отношениях в области энергетики серьезной реформе могли бы быть подвергнуты положения статей ДЭХ о доступе к технологиям и капиталам, в которых необходимо устранить юридически необязательные обещания о доступе, принимая во внимание показавшую на практике нежизнеспособность существующих формулировок в устранении дискриминации. Эксперты должны в этой связи разработать формулировки, предусматривающие не только исключение дискриминации в доступе, но и поощряющие либерализацию доступа к капиталу и технологиям, особенно в рамках финансирования выполнения ключевых энергетических проектов, вносящих большой вклад в изменение ситуации на мировых рынках энергетики и в преодолении на этой основе структурного энергетического кризиса. Кстати, проблема содействия развитию крупномасштабных энергетических проектов заслуживает специальной статьи в реформируемом ДЭХ, равно как и проблема развития альтернативных источников энергии.

Новые тенденции в развитии мировой энергетики, связанные с повсеместным улучшением основ государственного сектора требуют более взвешенного подхода к изменению положений ДЭХ о государственных и привилегированных предприятиях, ставящих в неравное положение предприятия государственного сектора в ТЭК по сравнению с частным бизнесом.

Важным положением ДЭХ является положение о том, что ДЭХ не обязывает никакую договаривающуюся стороны открывать обязательный доступ для третьих сторон. Это положение требует более четкой формулировки, достаточного разъяснения и переноса предложения в основной текст ДЭХ, поскольку в том виде, в каком она приведена в сопутствующих документах к ДЭХ она уже породила значительное число инотолкований о якобы свободном доступе иностранного капитала к природным ресурсам, транспортной инфраструктуре российского ТЭК.

ДЭХ часто критикуют за то, что он не распространяет свое действие на проблемы сотрудничества в области развития и использования атомной энергетики. Однако этот вопрос требует специального исследования, базирующегося на фактическом состоянии дел в настоящее время. Дело в том, что ко времени подписания ДЭХ в 1994 г. между ЕС и Россией было достигнуто соглашение, о чем говорится в Заключительном акте Конференции по Энергетической хартии, предусматривающее регулирование торговли ядерными материалами не ДЭХ, а Соглашением о партнерстве и сотрудничестве (СПС). Аналогичные документы были приняты и в отношении торговли ЕС с Украиной, Казахстаном, Узбекистаном, Таджикистаном и Киргизией. Более того, Специальным Приложением в виде совместного меморандума делегаций РФ и ЕС по ядерной торговле делегации РФ и ЕС согласились: 1) что ЕС и Евроатом не делают своей политикой применение квот на импорт ядерных материалов из России; 2) что в отношении ядерных материалов, импортируемых из России, полностью применяется национальный режим, что зафиксировано в СПС, и 3) что ЕС рассмотрит осуществляемую Евроатомом политику, с тем чтобы учесть интересы России в отношении увеличения объема торговли.

Вместе с тем следует отметить, что ДЭХ распространяет действие на энергетические материалы и продукты, включающие урановые и ториевые руды, радиоактивные химические элементы, включая уран, использованные топливные элементы (ТВЭЛЫ) ядерных реакторов, все виды электроэнергии, а также такие виды хозяйственной деятельности в энергосекторе, как поисково-разведочные работы и добыча урана, строительство и эксплуатация электростанций, удаление и ликвидация отходов АЭС.

Таким образом, если у России, а также у перечисленных выше стран СНГ, в настоящее время имеются обоснованные намерения изменить выше отмеченные договоренности, то можно поставить вопрос о необходимости разработки специального атомного протокола, устанавливающего рамочные нормы для инвестиций, торговли, транспортировки, транзита и др. в отношении ядерных материалов.

Учитывая быстрое развитие производства, транспортировки и торговли сжиженным природным газом (ожидается, что к 2030 г. его доля в международной торговле сравняется с долей сетевого газа), в ДЭХ требуется внести ряд изменений, обеспечивающих распространение действия Договора на всю цепочку «производство – транспортировка – регазификация – хранение» сжиженного природного газа.

Особого обсуждения требует пересмотр положений Договора об экологических аспектах. Проявляющиеся все более зримо факты ухудшения состояния природной среды, изменение климата, угроза повышения уровня вод океанов, поиски эффективных и дешевых альтернативных источников ставят перед человечеством новые срочные задачи коллективного управления работой по восстановлению нарушающегося равновесия в природе, что должно найти отражение в новом ДЭХ.

В эту работу уже вовлечено значительное число международных организаций, что требует от ДЭХ четко определить границы своей юрисдикции, обеспечения координации с другими организациями и повышения степени ответственности сторон – участниц Договора. По нашему мнению, ДЭХ должен прежде всего концентрировать свое действие вокруг инвестиционных аспектов деятельности в области сохранения окружающей среды, энергоэффективности и развития альтернативных источников энергии. Именно эти направления работы должны быть закреплены в новом ДЭХ.

Новую роль ДЭХ нужно рассматривать и в обновленном институциональном контексте. За последние десять лет увеличилось членство в ЕС, расширились границы европейского внутреннего рынка за границы Евросоюза как результат заключения Договора об Энергетическом сообществе, увеличилось число стран, вступивших в ВТО, что соответственно сокращает сферу применения положений о торговле в ДЭХ. Все это требует разработки ряда статей, меняющих административные и правовые механизмы ДЭХ и обеспечивающих равноправное участие в хартийном процессе стран-производителей на любом уровне, включая высшие эшелоны руководства.

Хотелось бы обратить внимание на проблему освещения в российских СМИ, научных публикациях и в отдельных официальных материалах проблемы ратификации ДЭХ. Надо отметить, что положительный имидж ДЭХ сильно страдает от необъективной оценки этого документа общественным мнением. К сожалению, приходится констатировать, что существующая критика в адрес ДЭХ, лежащая в основе российской позиции в отношении ратификации Договора, является во многом надуманной или проистекает из недостаточного ознакомления с самим документом, а в ряде случаев отражает узкие недальновидные корпоративные или ведомственные интересы.

Ярким типичным примером такой необоснованной критики ДЭХ является позиция известного экономиста и публициста М. Делягина, который в своей книге «Россия для россиян» пишет по поводу якобы свободного доступа к российской трубопроводной системе иностранного капитала следующее: «Настойчивое стремление Евросоюза к лишению России ее естественного конкурентного преимущества, созданного трудом поколений советских людей, в том числе при помощи принуждения к ратификации Договора к Энергетической хартии (обеспечивающего свободный доступ к нашей трубопроводной системе всех желающих) (подчеркнуто мною – Ю.Е.) напоминает стремление наиболее оголтелых революционеров столетней давности к обобществлению чужих женщин. Оно является столь же безосновательным и должно оставаться столь же бесплодным»176.

Отвечая М.Делягину, надо прежде всего разъяснить автору вышеприведенных строк, что ДЭХ включает обязательства государств-членов облегчать лишь транзит ЭМП через свои территории в соответствии с принципом «свободы транзита», зафиксированным в документах ГАТТ/ВТО, а также обязательство обеспечивать уже сложившиеся потоки транзита, что является нормальным коммерческим процессом взаимоотношений между компаниями страны-производителя, страны-потребителя и страны, через территорию которой осуществляется транзит.

Более того, важно подчеркнуть, что в документах ДЭХ имеется специальное положение о «недоступе третьих сторон», которое четко и недвусмысленно утверждает, что «положения Договора не обязывают никакую договаривающуюся сторону открывать обязательный доступ третьих сторон»177.

Что же касается принуждения со стороны ЕС России к ратификации ДЭХ, отмечаемое М.Делягиным, то следует подчеркнуть, что в статье 105 Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и Европейским союзом (СПС), продолжающим действовать и сейчас, предусматривается особый порядок использования ДЭХ в решении энергетических проблем по Соглашению. В СПС сказано, что в той степени, в которой вопросы, охватываемые Соглашением, регулируются ДЭХ, именно ДЭХ после его вступления в силу применяется по отношению к таким вопросам178. Учитывая это обстоятельство, вполне уместно объяснить настойчивость европейской стороны желанием получить ответ на вопрос о том, как быть с исполнением СПС в условиях нератификации ДЭХ Россией, имея в виду наиболее важный участок сотрудничества.

Не менее беспочвенны и многие другие обвинения в адрес ДЭХ. Так, утверждается, что ДЭХ введет в российскую практику принцип свободы транзита, что откроет границы для дешевого среднеазиатского газа на западноевропейские рынки. Это неправда, поскольку данный принцип стал международной правовой нормой еще в 1947 г., будучи зафиксирован в статье 5 ГАТТ, которая неизбежно распространится на Россию в случае ее вступления в ВТО. Рассчитывать на возможность оговорить его нераспространение на нашу страну на том основании, что в соответствующей статье договора ГАТТ-ВТО речь не идет о трубопроводном транспорте, - наивно. Это не удастся, поскольку статья говорит о транзите как виде деятельности, не подразделяя его на отдельные сегменты. При этом надо иметь в виду и то, что соглашение ГАТС относит трубопроводный транспорт к видам услуг и распространяет на него свое действие. Да и сама процедура присоединения к ВТО требует согласования любого принципиального вопроса и переговоров со всеми участниками организации, число которых давно перевалило за 160, и все они признают принцип свободы транзита.

Утверждается, что этот принцип в случае ратификации ДЭХ даст зеленый свет газу Казахстана, Туркменистана и Узбекистана на его пути в Западную Европу, что подорвет позиции «Газпрома». При этом называется даже объем будущих потерь. «Газпром» может потерять более трети своего рынка сбыта в Европе, а общий ущерб компании составит примерно 6,7 – 8,2 млрд долл. в год, что повлечет за собой 50-процентное снижение выплаты в бюджет России179.

Такое апокалипсическое видение будущего российского экспорта требует определенного комментария. Признавая возможность обострения конкуренции на рынке, следует тем не менее иметь в виду, что речь в масштабности экспорта газа из Средней Азии может идти лишь в будущем со строительством дополнительных мощностей, поскольку ДЭХ в случае отсутствия свободных мощностей для транзита и невозможности его осуществления на коммерческих условиях в рамках существующей системы транспортировки предусматривает возможность строительства дополнительных транспортных сооружений. При этом оговаривается, что в разрешении на такое строительство может быть отказано, если предлагаемое строительство может «поставить под угрозу надежность или эффективность энергетических систем договаривающейся стороны, включая надежность снабжения».

Ясно, что даже если зафиксированная в ДЭХ гипотетическая возможность будет реализована, пройдет достаточно много времени. К этому времени потребность Европы вырастет настолько, что сможет поглотить и российский газ (если, конечно, «Газпром» сумет нарастить до нужной величины добычу), и среднеазиатский. Причем последний, как того не исключают эксперты, может пойти не только в Европу, но и в соседний Китай и даже в Индию, испытывающих острый дефицит в снабжении энергоресурсами, что снизит предложение на европейском рынке. Не исключена возможность и создания совместных предприятий по реализации газа Россией и отдельными странами, а также единого экспортного консорциума стран-экспортеров СНГ под эгидой «Газпрома». К тому же, решая проблему, признавать или не признавать свободу транзита, Россия не должна забывать, что отрицание этого принципа вызовет серию обид и недопониманий со стороны наших партнеров по всем видам интеграционных объединений бывших республик Советского Союза. Такой шаг осложняет процесс создания единого экономического и энергетического пространства и просто делает неизбежным (что уже широко осуществляется на деле) освоение новых путей в Европу для среднеазиатских ресурсов, минуя границы России, со всеми вытекающими отсюда геостратегическими и внешнеэкономическими последствиями. Так, самым ближайшим последствием такой политики может стать подсоединение среднеазиатских газовых месторождений по транскаспийскому газопроводу к строящемуся магистральному газопроводу Баку – Эрзерум и далее к газопроводу «Набукко» с выходом на западноевропейские рынки.

Другое популярное утверждение сводится к тому, что ДЭХ якобы содержит обязательство транзита газа через Россию по субсидированным внутренним тарифам на транспортировку или, что еще хуже, наоборот, по высоким, близким к мировым тарифам, к которым будут вынуждены приравнять тарифы для внутреннего потребления, что повысит цену газа на внутреннем рынке на 25 долл. за 1 тыс. м3180

Анализируя положения ДЭХ о тарифах, необходимо отметить, что тарифы для транзита должны приравниваться к существующим тарифам для экспортных товаров, а никак не к тарифам для внутренней транспортировки. Более того, для России выгоднее использовать формулу ДЭХ, нежели формулу, зафиксированную в документах ГАТТ/ВТО, где за основу берутся транзитные тарифы для внутренней перевозки.

Проведенное Секретариатом ДЭХ исследование сопоставимости применяемых на практике тарифов показало, что в пяти из шести стран, где проводилось сопоставление транзитных и внутренних тарифов, транзитные тарифы превышают внутренние, в том числе в четырех странах ЕС: в Австрии – в 1,9 раза, в Бельгии – в 2,8, Польше – в 2,4, в Словакии – в 1,3 раза (для сравнения, в России – в 1,6 раза), а равными тарифы оказались лишь в Германии.

Еще одно предубеждение против ДЭХ сводится к тому, что ратификация договора открывает возможности западным ТНК захватить российские нефтегазовые месторождения. Для иллюстрации ошибочности такого утверждения процитируем статью 18 ДЭХ «Суверенитет над энергетическими ресурсами». В ней говорится, что стороны договора «признают государственный суверенитет и суверенные права в отношении энергетических ресурсов». Там же зафиксировано, что ДЭХ «никоим образом не затрагивает нормы договаривающихся сторон, регулирующие систему владения собственностью на энергетические ресурсы». За каждым государством, - подчеркивается в договоре, - сохраняется «право решать, какие географические районы в пределах его территории будут выделены для разведки и разработки энергетических ресурсов, как оптимизации их добычи, а также какими темпами они могут разрабатываться или эксплуатироваться иным образом, устанавливать и распоряжаться любыми налогами, роялти или другими финансовыми выплатами…» Договор признает также право государства на прямое участие правительства или государственных предприятий в разведке или эксплуатации месторождений.

К этому следует добавить, что статья 10 ДЭХ о режиме иностранных инвестиций предусматривает на прединвестиционной стадии (т.е. до осуществления инвестиции) мягкое юридическое обязательство, сформулированное в следующем виде: договаривающиеся стороны будут стремиться предоставлять иностранному инвестору национальный режим. Это положение может допускать наличие определенных ограничений для деятельности иностранного капитала в нужной стране-реципиенту сфере. Более того, общие изъятия из национального режима предусматривают возможность ограничивать сферу приложения иностранного капитала.

Таким образом, процитированная статья о суверенитете и упомянутый выше принцип отказа в допуске третьих лиц надежно защищают нефтегазовую промышленность от какой-либо нежелательной интервенции.

Новогодняя «газовая война» России, оставившая половину Европы без газа в разгар зимы из-за приостановки действия украинской трубопроводной системы, наглядно показала, что существующая система энергетической безопасности Европы оказалась неработоспособной.

Оказались недейственными принципы о равной ответственности за снабжение поставщиков, транзитеров и потребителей, зафиксированные в Санкт-Петербурге в 2006 г. Не сработали и положения статьи 7 ДЭХ о транзите.

Генеральный секретарь Энергетической хартии А. Мернье, комментируя кризис между Украиной и Россией, подчеркнул, что упреки в адрес хартии беспочвенные, поскольку только государства-члены имеют право инициировать процедуру разрешения споров, предусмотренную в ДЭХ, а Секретариат не имеет на это мандата. В случившемся конфликте ни одно из государств – членов, затронутых кризисом, не прибегло к указанным процедурам181. Договор, разработанный почти 15 лет назад, никогда не имел целью разрешение немедленных чрезвычайных ситуаций.

Генсек признал необходимость взглянуть на ДЭХ «свежим взглядом, с тем чтобы, не ставя под сомнение ценность существующего текста, попытаться укрепить Договор, например, задав ему новые задачи и новые направления». Признавая нежелательность коренного изменения ДЭХ, Мернье темнее менее признал, что Договор «должен и может быть адаптирован к меняющемуся миру». Возможными путями изменения, по мнению Мернье, могли бы явиться дополнительно принятые протоколы, декларации, толкования и др.

Завершил Мернье свое обращение следующими словами: «После кризиса страны должны быть готовы к новаторским подходам. Очевидно, что эпоха «действия по старинке» прошла. Следует признать происходящие изменения и дать на них соответствующий ответ».

Вместе с тем, говоря о ситуации, сложившейся в январе 2009 г., нельзя игнорировать и такую точку зрения, высказанную председателем правления Института современного развития И. Юргенсом, если бы Россия была в зоне хартии, т.е. ратифицировала ДЭХ, то с Украиной разбиралась как с нарушителем транзита не наша страна, а Евросоюз – потребитель топлива182. И газовый конфликт был бы просто судебным делом ЕС со страной-транзитером. Но как бы то ни было, конфликт произошел, а результат оказался крайне негативным для всех. Январский кризис обанкротил доверие, по крайней мере России к ДЭХ, как к действенному полноценному инструменту регулирования международных отношений в области энергетической безопасности, что вызвано отсутствием в нем новых механизмов, позволяющих действовать немедленно в любой чрезвычайной ситуации. Процедура инициирования спора по ДЭХ не предусматривает быстрых действий, а созыв чрезвычайной сессии Конференции по Энергетической хартии, согласно условиям ДЭХ, требует поддержки не менее одной трети голосов участвующих стран (статья 34(2) ДЭХ) после получения ими соответствующей просьбы, которую они могут рассматривать в течение шести недель. Нет в ДЭХ и эффективного механизма санкций, способных заставить задуматься страну-транзитера, прежде чем решиться на приостановку транзита.

Непосредственным следствием конфликта явился призыв российских руководителей к разработке новой системы энергетической безопасности.

Президент Д. Медведев предложил подготовить новую энергетическую хартию или новую версию Энергетической хартии, имея в виду ДЭХ183. При этом он отметил, что действующий ДЭХ в значительной мере подчинен интересам потребителя.

Во время своего визита в Финляндию 20 апреля 2009 г. Д. Медведев заявил: «Энергетическая хартия и другие документы не разрешили ряд вопросов энергобезопасности; мы эти документы не ратифицировали и не считаем себя связанными этими решениями»184. После чего он пообещал «партнерам по G-8, по G-20, нашим партнерам по СНГ, ближайшим соседям, таким как Финляндия», предоставить «базовый документ, который определяет вопросы международного сотрудничества в сфере энергетики, включая и предложения по транзитному соглашению».

21 апреля 2009 г. на сайте Президента России Д. Медведева был размещен итоговый текст нового российского предложения «Концептуальный подход к новой правовой базе международного сотрудничества в сфере энергетики (цели и принципы)».

Предложения России содержат три раздела. Первый – принципы международного энергетического сотрудничества, которые должны быть заложены в новый международный правовой акт. Второй раздел – это элементы соглашения о транзите, неотъемлемой частью которого будет являться договор о разрешении конфликтных ситуаций в этой сфере – в сфере транзита. И третий раздел – это перечень энергетических материалов и продуктов, на которые предполагается распространить новые правовые акты.

На пресс-конференции помощника президента А. Дворковича отмечалось, что за этими предложениями есть и подготовленный проект нормативных актов, но по нему еще не закончена юридическая внутренняя проработка, по завершении которой эти документы будут представлены на обсуждение.

В ходе пресс-конференции А. Дворкович разъяснил, что новые документы предлагаются фактически взамен Энергетической хартии, хотя, конечно, юридическое оформление может быть разным: это могут быть и изменения в Энергетическую хартию, и подготовка нового документа в связи с тем, что предлагается изменить многие принципы, добавить многие принципы, а также в связи с тем, что Энергетическая хартия сегодня не включает в себя многих важнейших игроков на мировом рынке. Наверное, переговоры стоит вести в более широком кругу о новом документе, чтобы этот круг договаривающихся стран включал в себя те страны, которые сегодня не входят в Энергетическую хартию. Речь идет о важнейших партнерах: речь идет о США, Канаде, Китае, Индии; даже Норвегия не входит в Энергетическую хартию, хотя является одним из крупнейших поставщиков нефти на мировой рынок*. Так что, наверное, все-таки нужен новый документ, но мы открыты к диалогу в любой юридической форме.

Для ознакомления с предложениями России в Приложении I приводится полный текст этого документа.

Как уже отмечалось, открывает новые предложения раздел о целях и принципах международного сотрудничества в сфере энергетики. Этот раздел не вызывает принципиальных возражений, поскольку справедливо отмечает объективную необходимость «радикального совершенствования» мировой системы глобальной энергетической безопасности, хотя и называет ее «мировой торговлей энергетическими ресурсами», что может дать повод критике документа, поскольку затрагивает в такой постановке интересы всей системы ГАТТ/ВТО. Весьма утопичной выглядит постановка вопроса об участии в новой системе всех основных стран и охвате этой системой «всех аспектов глобального энергетического взаимодействия». Существование политических, экономических и интеграционных группировок потребует много лет согласований для создания истинно универсальной по составу системы глобального взаимодействия (ГАТТ/ВТО создавалась десятилетиями и все равно является не универсальной по составу). То же относится и к универсальности предлагаемого по сути дела всемирного энергетического сообщества, которое встанет при такой постановке вопроса над всеми странами, разрешив все существующие противоречия. Проще ставить вопрос о добровольном участии, как, по сути дела, предполагается в ДЭХ.

Перечисленные составляющие новой системы практически не вносят ничего нового в предполагаемую систему в отличие от существующих

*Норвегия подписала и Энергетическую хартию, и ДЭХ, но не ратифицировала.

положений, уже зафиксированных в других подобного рода международных правовых актах. Не ясен принцип «о дисбалансах в пользу отдельных категорий участников», поскольку такие дисбалансы создаются не на бумаге документов, а потом в ходе их осуществления.

Новые концептуальные подходы и не приводят критериев, отражающих специфику энергетики, ее уникальное значение для жизнедеятельности каждой отдельной страны и мирового сообщества в целом. Отсутствует в разделе даже намек на огромное влияние сохранения глобальной энергетической безопасности для обеспечения мира и благополучия в мировом масштабе.

Раздел «Основные принципы новой правовой базы глобального энергетического сотрудничества» содержит двадцать отдельных положений, составляющих основу глобальной энергетической безопасности.

Такие принципы, как «неделимость устойчивой глобальной безопасности», «взаимозависимость», «взаимная ответственность» потребителей, поставщиков и транзитеров, «безопасность предложения и спроса» не вызывают сомнения, поскольку заимствованы из Санкт-Петербургского Плана действий 2006 г. и действительно требуют своего юридического закрепления.

Также необходимо и включение положения о государственном суверенитете над ресурсами. Кстати, весьма развернуто это положение зафиксировано в ДЭХ.

Следует учитывать, что включение положения о недискриминационном доступе к рынкам также зафиксировано в ДЭХ в статье 3 («Международные рынки»), однако следует иметь в виду, что включение этого положения в новый документ без включения аналога в отношении недискриминационного доступа к ресурсам в новых условиях может вызвать реакцию отторжения у стран-потребителей.

Положение о необходимости обеспечения охвата соглашениями всех видов энергии и энергоносителей (как это проиллюстрировано в Приложении 2) полностью повторяет номенклатуру ДЭХ, который, однако, исключает из списки такие одиозные позиции, как обрезки стволов, сучья, уголь из скорлупы орехов, продукты перегонки каменноугольной смолы и др.

Положение о транспорентности имеет весьма обширную по охвату аналогичную статью в ДЭХ (Открытость). То же относится и к положению о недискриминационном поощрении и защите инвестиций, представленное в ДЭХ целым разделом, включающим семь отдельных статей, охватывающих практически все основные элементы процесса инвестирования.

Обосновано включение в предлагаемый документ положения об обмене активами, хотя оно бы звучало более убедительно, если бы в новое предложение было включено положение ДЭХ о «взаимодополняемости» экономик в ходе энергетического сотрудничества.

Положение о недискриминационном доступе к технологиям, оказавшееся «мертворожденным» в ДЭХ, требует, бесспорно, новой редакции и разработки соответствующих мероприятий и дополнительных положений.

Бесспорна постановка вопроса о включении в новый документ положения о беспрепятственной доставке энергоресурсов, в том числе и через транзитные сети. Однако следует иметь в виду, что положение потребует безусловного признания положения о свободе транзита (а, возможно, и свободе доставки добываемого иностранными компаниями газа и нефти на территории России в другие страны), что вступает в противоречие с практической монополией «Газпрома» на транспортировку и экспорт.

Обеспечение технологической надежности всех элементов энергетической инфраструктуры, включая транзитную, бесспорно необходимо в новом документе, хотя, однако, осуществление на практике этого требования может составить проблему для России, учитывая крайнюю изношенность основных фондов в энергетике.

Крайне необходимо включение в новый документ предложенных в разделе положений об обеспечении физической безопасности энергетической инфраструктуры, о консультациях и координации энергетической политики, создании механизма раннего предупреждения с участием всех сторон будущего соглашения, необходимости повышения эффективности всех звеньев производства и потребления энергоресурсов, научно-техническом содружестве, охране окружающей среды. Имело бы смысл учесть, что ДЭХ решает эту проблему через возможность создания набора соответствующих Протоколов, охватывающих тот или иной элемент энергетического сотрудничества.

Таким образом, следует отметить, что даже беглый анализ нового предложения России показал бесспорную актуальность постановки вопроса о необходимости разработки документа, обеспечивающего глобальную энергетическую безопасность. При этом следует отметить, что половина предложений в той или иной форме уже реализована в ДЭХ, а вторая – в решениях Санкт-Петербургского саммита и усиленно пропагандировалась российской стороной при постановке вопроса о реформировании ДЭХ, что лишний раз говорит о необходимости строить новый документ на базе существующего ДЭХ.

Третьей составляющей частью нового предложения, внесенного в документ в виде приложения, являются предложения о соглашении, гарантирующим безопасность транзита энергоресурсов. Эта часть в значительной степени покрывается уже согласованными положениями разрабатываемого Протокола к ДЭХ по транзиту, либо статьей 7 ДЭХ. Вместе с тем, требует дальнейшего изучения приемлемость предложения по разработке механизма оптимизации транзита, поскольку оно неизбежно вызовет спор о принципах такой оптимизации, имея в виду, к примеру, что транспортировка по суше ресурсов из России будет стоить намного дешевле, чем транспортировка по дну Балтийского и Черного морей и, следовательно, ей надо отдавать предпочтение.

Итак, Правительство России вынесло на обсуждение мирового сообщества новые предложения о необходимости укрепления глобальной энергетической безопасности и рассчитывает на широкое обсуждение предлагаемого нового документа.

Подходя к строительству новой системы энергетической безопасности, по нашему мнению, можно было бы рассмотреть три возможные сценария.

Первый сводится к организации переговоров для всего мирового сообщества по разработке всеобъемлющего международного документа по обеспечению глобальной энергетической безопасности, включающего и проблемы транзита. По нашему мнению, организация такого мероприятия потребовала бы многих лет усилий, трудностей с нахождением консенсуса при наличии множественности национальных подходов к решению проблемы. Во всяком случае, такое решение возможно лишь как долгосрочное мероприятие по линии ООН, скажем, в рамках одного из специализированных органов, например, ЮНКТАД (Конференция ООН по торговле и развитию).

Второй сценарий мог бы быть реализован в рамках переговоров по разработке нового Соглашения с ЕС по партнерству и сотрудничеству (СПС). Однако можно заранее предвидеть, что реализация этого сценария будет обречена на неудачу в решении вопроса об обеспечении бесперебойности транзита, поскольку в каждом отдельном случае дополнительно к СПС, с его пока что несогласованными положениями о транспортировке российских энерготоваров через территорию ЕС, будет необходимо заключать трехсторонние соглашения о транзите российских грузов через Украину, Беларусь и Турцию. К тому же этот вариант сценария решает проблему энергобезопасности лишь на двусторонней основе, распространяясь на ЕС и РФ.

^ Самым быстрым, самым эффективным и самым результативным сценарием разработки нового документа, решающего проблему обеспечения международной энергобезопасности, включающей проблему обеспечения безопасности транзита, по нашему мнению, является путь модернизации существующего ДЭХ с его основными принципами, сохраняющими свое значение и сегодня дня, уточнения некоторых положений ДЭХ и добавления новых, актуальных в современных условиях.

Именно этот подход применяет уже российская сторона в своей деятельности в рамках ДЭХ в последние два года, доказывая публично необходимость модернизации ДЭХ, в том числе, в свете решений Санкт-Петербургского саммита 2006 г.

Важно учитывать, что ДЭХ уже охватывает практически все страны, заинтересованные в решении транзитных проблем, за исключением разве что Индии и ряда стран ОПЕК, причем всем этим странам ничто не мешает присоединиться к Договору.

Во-вторых, ДЭХ является пока что единственным в мировой практике многосторонним документом, регулирующим, помимо инвестиционных и торговых, проблемы транзита энергоносителей.

В-третьих, сценарий реформы ДЭХ позволил бы нам завершить переговоры по разработке Протокола по транзиту, в проекте которого уже достигнуты важные договоренности, отвечающие интересам России, включая определение Наличных Мощностей, Право Первого Отказа (в завуалированной форме), запрет несанкционированного отбора газа др. Очевидно, что эти преимущества весьма трудно будет получить в любых новых переговорах. И, наконец, в четвертых, Россия в этом случае выступила бы не как разрушитель ДЭХ, а наоборот, как его спаситель от неминуемого дефолта его практической значимости, а это многократно повысило бы имидж страны и ее инвестиционного климата.

Первая реакция на предложения России была отрицательной со стороны Запада в лице Евросоюза. Еврокомиссар по энергетике Андрис Пиебалгс 30 апреля заявил об отказе Евросоюза от реформ в энергетике, предложенных президентом России Д. Медведевым, которые, помимо прочего, подразумевали изменение Энергетической хартии. По его словам, основной документ Евросоюза, регламентирующий энергополитику, не может быть изменен. «Энергетическая хартия была подписана и ратифицирована странами, и заменить ее невозможно», - заявил он. Представитель Евросоюза считает, что предложенная Россией концепция имеет слишком глобальный характер185.

Важно отметить, что предложение России последовало за некоторыми изменениями в энергополитике Евросоюза. Так, в марте ЕС и Украина подписали соглашение о модернизации украинской газотранспортной системы, где роль России не была предусмотрена. Кроме того, в конце апреля Евросоюз одобрил план по либерализации рынка энергетики, который может уменьшить влияние в Европе российского монополиста «Газпрома».

Кроме того, 26 апреля премьер-министр Болгарии Сергей Станишев потребовал в обмен на поддержку российского газового проекта «Южный поток» изменить газовое соглашение на условиях, невыгодных для России. После переговоров с ним премьер-министр России Владимир Путин заявил, что не видит смысла сохранять подпись России под Энергохартией186.

В этих условиях на сегодня, несмотря на резкие заявления российских лидеров, наиболее возможным вариантом к достижению компромисса смотрится третий сценарий, предусматривающий реформирование ДЭХ. К тому же работа по его осуществлению уже началась в стенах Энергохартии.

Дело в том, что в 2009 г. по линии ДЭХ начался традиционный, проводимый раз в пять лет, процесс обзора деятельности в рамках ДЭХ в целях разработки рекомендаций в отношении адаптации ДЭХ к новым условиям современности, в ходе которого могли бы быть рассмотрены предложения России. Результаты этого рассмотрения будут обсуждены на ХХ Конференции по Энергетической хартии, которая состоится в конце 2009 г. Такой вариант развития событий предусматривает возможность рассмотрения российских предложений по транзиту в ходе предполагающихся переговоров по Протоколу к ДЭХ по транзиту. Принцип этих переговоров – «ничто не считается согласованным до тех пор, пока не будет согласован весь текст», позволяет российской стороне внести дополнительные предложения. К тому же, это делает возможным использовать предлагаемые Россией новые предложения в ДЭХ и сопутствующие документы. Для этого нужна серьезная подготовка российской делегации, вооружение ее убедительными аргументами для отстаивания конструктивных предложений российской стороны, необходимо заблаговременно привлечь наших союзников из числа членов ДЭХ для усиления российской позиции. К тому же, по словам бывшего заместителя Генерального секретаря Энергетической хартии А. Конопляника, специалисты «Газпрома» подготовили проект соглашения по транзиту, дополняющий ДЭХ и Протокол ДЭХ по транзиту187. В этом документе, как утверждается, предусмотрена возможность создания системы международных комиссий, уполномоченных регулировать чрезвычайные ситуации с транзитом в случае угрозы их возникновения.

Завершая главу, автор хотел бы высказать общее замечание, что на современном этапе главное, о чем должны заботиться державы, это укрепление всеми способами доверия между странами, особенно между странами-производителями энергоресурсов и странами-потребителями. Для этого надо сменить модель развития внешнеэкономических связей, отказавшись от широко используемого принципа «взаимозависимости» на принцип построения отношений по модели обеспечения «взаимодополняемости» экономик, чему на первом этапе будет способствовать взаимообмен активами фирм и организаций стран-производителей и стран-потребителей. Претворение в жизнь новой модели развития отношений позволит не только преодолеть противоречия и разногласия, но и даст возможность в перспективе построить единый энергетический дом на европейском пространстве. И, кстати говоря, статья 2 ДЭХ «Цели Договора» именно и призывает содействовать «долгосрочному сотрудничеству в области энергетики на основе взаимодополняемости и взаимной выгоды».

Реформа ДЭХ позволит реально приблизить выполнение этой цели и одновременно укрепит глобальную энергетическую безопасность.


х

х х

Решение проблем обеспечения глобальной энергетической безопасности тесно связано с национальными интересами России.

Во-первых, в национальные интересы России входит главный результат от активного участия в поддержании глобальной энергетической безопасности, заключающийся в укреплении мира во всем мире, а также в обеспечении обстановки спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. Эта задача решается как в интересах народов России, так и народов всего мирового сообщества.

Возможность возникновения нефтяных и сырьевых войн из-за доступа к дефицитным и увеличивающимся в цене энергоресурсам требует повседневной активной работы по укреплению глобальной безопасности и от России, и от других стран. Вместе с тем, эта деятельность должна исключать любые попытки объявить имеющиеся на земле ресурсы общечеловеческим достоянием, что в современных условиях будет означать лишь путь к большой войне. Этот путь также опасен и в свете уже начавшейся широкой экономической и политической экспансии отдельных стран во многие регионы мира, богатые ресурсами. В международной политике лозунг «кто владеет нефтью, тот владеет миром» должен оставаться только в лексиконе историков, изучающих сложные перипетии мира в ХХ веке. Создание и поддержание такой обстановки в мире тоже входит в национальные интересы России, тем более, что Россия является важнейшим игроком на мировой нефтяной арене, располагающая уникальными запасами нефти, газа и угля.

Обеспечение глобальной энергетической безопасности прямо связано и с перспективами развития взаимовыгодных внешнеэкономических связей между странами. Это особенно важно для России, так глубоко вписанной в систему международного разделения труда и широко участвующей в международном торговом обмене.

Особенно важно для обеспечения национальных интересов России поддержание и дальнейшее развитие взаимовыгодных, устойчивых, предсказуемых отношений с Евросоюзом.

Известно, как уже отмечалось ранее, что страны Евросоюза обеспечивают за счет импорта из России более чем на треть свое потребление нефти, половину потребления газа и четверть потребления угля. В свою очередь, Россия реализует в ЕС более 75% природного газа, экспортируемого из страны, почти 80% нефти, 35% нефтепродуктов, более 50% угля, значительную часть экспортируемого атомного сырья. В целом это более половины всего экспорта страны, а также значительная часть поступлений от экспортных доходов в бюджет. Таким образом, сохранение и укрепление торговых связей с Евросоюзом, в том числе и через реформированный ДЭХ, соответствует национальным интересам России, что должно учитываться как в повседневной политике страны, так и при разработке всех долгосрочных концепций внешнеэкономической стратегии и внешнеэкономических связей.

В сфере взаимоотношений с Евросоюзом важно также, что России удается торговать с получением огромного сальдо торгового баланса, питающим золотовалютные резервы страны и обеспечивающим возможность импортировать огромное количество и объемы товаров для внутреннего рынка, практически не знающего дефицита, столь характерного для предшествовавшей эпохи. Так только в 2007 г. сальдо в торговле с ЕС составило 192 млрд долл. (92 млрд долл. в 2001 г.). Достижение такого сальдо в нашу пользу, бесспорно, заслуга российского ТЭК, обеспечивающего своими товарами до 80% российского экспорта в страны-члены Евросоюза.

В сферу национальных интересов обеспечиваемой глобальной энергетической безопасности входит и создание благоприятного инвестиционного климата как в России, так и в странах, участвующих в ДЭХ и в других международных договорах. Для России это имеет особое значение, поскольку позволяет защищать российские активы за рубежом, достигшие к началу 2008 г. 255 млрд долл.188 Бесспорно, значение глобальной энергобезопасности и для расширения возможностей по использованию иностранных инвестиций1 в России, особенно для формирования инновационного облика страны и освоения новых, труднодоступных регионов, включая шельфовые месторождения.

Трудно оспорить значение поддержания развития глобальной энергетической безопасности и для выполнения таких общечеловеческих задач, как борьба с последствиями изменения климата и искоренения голода на Земле.