Тацит Публий Корнелий. Опроисхождении, местожительстве и нравах народов Германии // Там же. Тацит Публий Корнелий. Анналы // Там же литература

Вид материала

Литература

Содержание Res dura, et regni novitas me talia cogunt Iv. научное знание 7. Джордано Бруно. О бесконечности, вселенной и мирах (1584-1585 годы) Эльпин. К чему же нам служат чувства? Скажите. Филотей. Эльпин. А в чем же? Филотей. Эльпин. Изложите нам ваши основания. Филотей. 8. Галилео Галилей Отречение (1633 год) Словарь терминов и понятий по истории средневековья Ассиза, ассизы Вавассоры, вальвассоры Диакон, дьякон Доктор грамматики Дьякон, диакон Индикт, индиктион

Подобный материал:

• Корнелий Тацит Сочинения: в 2-хтт. Л., 1970. Т с. 353-373. Опыт Тысячелетий. Средние, 120.38kb.
• Публий Вергилий Марон Тибулл и Проперций Публий Овидий Назон Историография Гай Юлий, 447.74kb.
• Рритории (об­ласть между Одером и Вислой) была заселена уже в те отдаленные времена, 2889.9kb.
• Дипломная работа студентки V курса, 1887.21kb.
• Гендель Георг Фридрих, 53.27kb.
• Не будет мира в Карфагене, 1809.78kb.
• Очень человеческая история Жанр, 1177.02kb.
• Литература 143-149, 219.15kb.
• Литература, 265.09kb.
• Оговорка о добросовестности и российское договорное право1, 275.54kb.

Глава XVII. О жестокости и милосердии и о том, что лучше внушать: любовь или страх


Переходя к другим из упомянутых выше свойств⁴⁵⁹, ска­жу, что каждый государь желал бы слыть милосердным, а не жестоким, тем не менее следует остерегаться злоупот­реблять милосердием. Многие называли Чезаре Борджа жестоким, однако жестокостью своей он навел порядок в Романье, объединил ее, умиротворил и привел к повино­вению. И если вдуматься, то он явил тем самым гораздо больше милосердия, чем флорентийский народ, который, опасаясь прослыть жестоким, допустил разрушение Пистойи. Поэтому государь, если он желает единения и по­слушания подданных, не должен принимать в расчет об­винений в жестокости: учинив несколько расправ, он ка­жется милосерднее, чем те, кто по избытку милосердия потворствуют беспорядку, порождающему грабежи и убий­ства, от которых страдает все население, тогда как от кар, налагаемых государем, страдают единицы. Новому госуда­рю еще меньше, чем всякому другому, возможно избежать упреков в жестокости, ведь новой власти угрожает множе­ство опасностей. Вергилий устами Дидонты говорит:

^ Res dura, et regni novitas me talia cogunt

Moliri, et late fines custode tueri⁴⁶⁰.

Тем не менее новому государю не пристало быть легко­верным, скорым на расправу и мнительным; во всех дей­ствиях он должен быть сдержан, осмотрителен и милостив, не проявляя излишней доверчивости, чтобы не стать не­осторожным, и не проявляя излишней недоверчивости, чтобы не раздражать людей.

По этому поводу ведется спор: лучше, чтобы государя любили, или наоборот. Говорится, что желательно то и другое одновременно; тем не менее, так как любовь плохо уживается со страхом и, стало быть, от чего-то надо отка­заться, то скажу, что гораздо надежнее, чтобы тебя боя­лись, а не любили. Ибо в целом о людях можно сказать следующее: они неблагодарны и переменчивы, склонны к лицемерию и притворству, их отпугивает опасность и вле­чет нажива; пока ты делаешь им добро, они твои телом и душой, клянутся ничего для тебя не пожалеть — ни жизни, ни имущества, но только пока в них нет нужды, а как толь­ко ты возымеешь в них нужду, они тотчас от тебя отвер­нутся. И горе тому государю, который, поверя их посулам, проявит беспечность, ибо дружбу, которая покупается, а не приобретается величием души и благородством, купить можно, а приберечь на черный день — нет. Кроме того, люди меньше боятся обидеть того, кого любят, чем того, кого страшатся, ибо любовь скрепляется благодарностью, а этими скрепами люди, будучи дурны, легко пренебрегают ради корысти, тогда как страх скрепляется угрозой наказа­ния, которой пренебречь невозможно.

Однако государь должен внушать страх таким образом, чтобы если не приобрести любовь, то хотя бы избежать не­нависти, а внушить страх без ненависти вполне возможно, для этого нужно лишь не посягать на имущество граждан и подданных и на их женщин. Если государю требуется уст­ранить чьего-либо родственника, это можно сделать, имея налицо подобающее основание и очевидную причину, но следует всемерно остерегаться посягать на чужое добро, ибо люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества. Тем более что причин отнять имущество всегда довольно, и если начать хищничать, то потом повод присвоить чужое всегда найдется; напротив, причин лишить кого-либо жиз­ни и меньше, и отпадают они скорее.

Но когда государь ведет многотысячное войско, то он должен заранее смириться с тем, что прослывет жестоким, ибо, не прослыв таковым, нельзя поддерживать единства и боеспособности войска. Среди удивительных деяний Ган­нибала числится следующее: отправившись воевать в чужие земли с огромным и разноплеменным войском, он удер­жал его от мятежа и внутренних раздоров как в дни удач, так и в дни поражений. Причина тут не в чем ином, как в его нечеловеческой жесткости, которая вкупе с доблес­тью и талантами неизменно внушала войску благоговение и ужас; без жестокости, одними достоинствами он бы ни­когда этого не достиг. Историки, между тем, судят не­обдуманно: с одной стороны, они превозносят следствие, с другой — осуждают главную его причину. [...] Итак, воз­вращаясь к спору о том, что лучше государю: чтобы его любили или чтобы его боялись, скажу, что любят госуда­рей по своей воле, а боятся — по воле государя, так что мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого; надо лишь постараться не внушать ненависти, как о том сказано выше.


Глава XVIII. О том, как государи должны держать слово


Излишне говорить, сколь похвальна в государстве вер­ность данному слову, неуклонная честность без хитрости; однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто мало считался с данным словом и умел кого нужно обвести вокруг пальца; они в конечном счете преуспели куда больше, чем те, кто ставил на чест­ность.

Надо вам знать, что есть два способа побороть против­ника: во-первых, законами, во-вторых, силой; первый — присущ человеку, второй — зверю, а так как первого ча­сто недостаточно, то приходится прибегать ко второму. Государь, стало быть, должен уметь пользоваться обоими способами. Именно это иносказательно внушают государям античные авторы, рассказывающие, как Ахилла и прочих вождей древности отдавали на попечение кентавра Хирона, дабы они с младенчества перенимали его науку. Ка­кой еще смысл имеет выбор в наставники получеловека-полузверя, как не тот, что государь должен соединять оба начала, ибо одно без другого не выживает.

Итак, будучи вынужден уподобиться зверю, пусть госу­дарь изберет двух — льва и лису: ибо лев беззащитен пе­ред капканами, а лиса — перед волками, надо, стало быть, обернуться лисой, чтобы не угодить в капкан, и львом — чтобы отпугнуть волков. Недалек тот, кто во вся­ком деле берет только львиной силой. Разумный государь не может, следовательно, и не должен держать слово, если верность слову оказывается ему невыгодна и если отпали причины, побудившие его дать слово. Если бы люди чест­но держали обещания, такой совет был бы недостойным, но люди, будучи дурны, обещаний не держат, поэтому и тебе надлежит поступать с ними так же. А в благовидных предлогах нарушать обещание у государя никогда нет недо­статка. Тому можно было бы найти множество примеров в наше время: сколько мирных договоров, сколько согла­шений не было скреплено и не вступило в силу из-за не­верности государей своему слову, и каждый раз в выигры­ше оказывался тот, кто являл лисью натуру. Но надо уметь еще натуру эту ловко прикрыть, надо быть изрядным при­творщиком и лицемером; люди же так захвачены злобой дня, что обманывающий всегда найдет кого-нибудь, кто даст себя обмануть.

Из близких по времени примеров не могу умолчать об одном. Александр VI всю жизнь только и делал, что изощ­рялся в обманах, и всегда находились люди, готовые ему верить. Никогда во всем свете не было человека, который бы так клятвенно обещал, с такими заверениями убеждал и так мало беспокоился о своих обещаниях; тем не менее обманы всегда удавались ему по задуманному, ибо он знал толк в этом деле. Государю, следовательно, нет необходимости иметь все названные добродетели, но есть прямая необходимость выглядеть добродетельным. Дерзну приба­вить, что иметь эти добродетели и никогда от них не ук­лоняться вредно, тогда как выглядеть добродетельным — полезно. Иначе говоря, в глазах людей надо быть состра­дательным, верным слову, милостивым, искренним, бла­гочестивым — и быть таковым в самом деле, но внутрен­не надо расположиться к тому, чтобы явить и противопо­ложные качества, если того требует необходимость. Сле­дует понимать, что государь, особенно новый, не может исполнять все то, за что людей почитают хорошими, ибо ради сохранения государства часто приходится идти против собственного слова, против милосердия, доброты и бла­гочестия. Поэтому в душе он должен быть готов повернуть туда, куда подует ветер, посылаемый фортуной, и куда его увлекают события, и должен, как было сказано, по воз­можности не удаляясь от добра, при надобности — не чу­раться зла.

Итак, государь должен бдительно следить, чтобы с язы­ка его не сорвалось слова, не исполненного пяти назван­ных добродетелей; и пусть на взгляд и на слух он будет само милосердие, верность, прямодушие, человечность и бла­гочестие. Прежде всего, благочестие. Ведь люди в боль­шинстве своем судят по виду, а не на ощупь, ибо увидеть дано каждому, а потрогать немногим. Все знают, каков ты с виду, и лишь немногим известно, каков ты на самом деле, и эти немногие не дерзнут оспорить мнение боль­шинства, защищенного величием верховной власти; о дей­ствиях же людей, а особенно государей, с которых в суде не спросишь, заключают по результату. Поэтому пусть го­сударь старается одерживать победы и хранить государство, средства же для этого всегда будут сочтены почтенными и похвальными, ибо чернь прельщается видимостью и успе­хом; в мире же нет ничего, кроме черни, и меньшинству в нем нет места, когда большинство пользуется мощной опорой. Один из нынешних государей, которого воздер­жусь называть, только и делает, что проповедует мир и верность слову, на самом деле же тому и другому злейший враг; но если бы он последовал тому, что проповедует, то давно лишился бы либо могущества, либо государства.


^ IV. НАУЧНОЕ ЗНАНИЕ


6. Из "Записных книжек" Леонардо да Винчи


О себе и своей науке

20.

Истинная наука — та, которую опыт заставил пройти сквозь чувства и наложил молчание на языки спорщиков и которая не питает сновидениями своих исследователей, но всегда от первых истинных и ведомых начал продвига­ется постепенно и при помощи истинных заключений к цели, как явствует это из основных математических наук, то есть числа и меры, называемых арифметикой и геомет­рией, которые с высшей достоверностью трактуют о вели­чинах прерывных и непрерывных. Здесь не будут возра­жать, что дважды три больше или меньше шести или что в треугольнике углы меньше двух прямых углов, но вся­кое возражение оказывается разрушенным, [приведенное] к вечному молчанию; и наслаждаются ими в мире почита­тели их, чего не могут произвести обманчивые науки мыс­ленные.

21.

Не доверяйте же, исследователи, тем авторам, которые одним воображением хотели посредствовать между приро­дой и людьми; верьте тем лишь, кто не только указания­ми природы, но и действиями своих опытов приучил ум свой понимать, как опыты обманывают тех, кто не постиг их природы, ибо опыты, казавшиеся часто тождественны­ми, часто оказывались весьма различными, — как здесь это и доказывается.


О летании

209.

Птица — действующий по математическим законам ин­струмент, сделать который в человеческой власти со всеми движениями его, но не с столькими же возможностя­ми; но имеет перевес она только в отношении возможно­сти поддерживать равновесие. Потому скажем, что этому построенному человеком инструменту не хватает лишь души птицы, которая должна быть скопирована с души человека.

Душа в членах птицы будет без сомнения лучше отве­чать запросам, чем это сделала бы обособленная от них душа человека, особенно при движениях почти неуловимо­го балансирования. Но поскольку мы видим, что у пти­цы ощутимых движений предусмотрено большое разнооб­разие, мы можем на основании этого наблюдения решить, что наиболее явные смогут быть доступны познанию чело­века и что он сможет в значительной мере предотвратить разрушение того инструмента, коего душой и вожатым он себя сделал...

252.

Если скажешь, что сухожилия и мускулы птицы несрав­ненно большей силы, чем сухожилия и мускулы человека, принимая во внимание, что все мясо стольких мускулов и мякоть груди созданы ради пользы и увеличения движения крыльев, с цельной костью в груди, сообщающей величай­шую силу птице, с крыльями, целиком сотканными из толстых сухожилий и других крепчайших связок хрящей и крепчайшей кожи с разными мускулами; то ответ на это гласит, что такая крепость предназначена тому, чтобы иметь возможность сверх обычной поддержки крыльев уд­ваивать и утраивать движение по произволу, дабы убегать от своего преследователя, или преследовать свою добычу; ибо в этом случае надобно ей удваивать и утраивать свою силу и, сверх того, нести в своих лапах такой груз по воз­духу, каков вес ее самой: как видно это на примере со­кола, несущего утку, и орла, несущего зайца, прекрасно показывающем, откуда такой избыток силы берется; но для того, чтобы держаться самому и сохранять равновесие на крыльях своих, и подставлять их течению ветров, и пово­рачивать руль на своем пути, потребна ему сила небольшая и достаточно малого движения крыльев, и движения тем более медленного, чем птица больше.

И у человека тоже запас силы в ногах — больший, чем нужно по его весу; и дабы убедиться, что это так — по­ставь человека на ноги на берег и потом замечай, насколь­ко отпечаток его ног уходит вглубь. Затем поставь ему дру­гого человека на спину, и увидишь, насколько глубже уй­дет он. Затем сними человека со спины и заставь подпрыг­нуть вверх — насколько можно — найдешь, что отпечаток его ног более углубился при прыжке, нежели с человеком на спине: следовательно, здесь в два приема доказано, что у человека силы вдвое больше, чем требуется для поддер­жания его самого.

253.

Посмотри на крылья, которые, ударяясь о воздух, под­держивают тяжелого орла в тончайшей воздушной выси, вблизи стихии огня, и посмотри на движущийся над мо­рем воздух, который, ударяя в надутые паруса, заставля­ет бежать нагруженный тяжелый корабль; на этих достаточ­но веских и надежных основаниях сможешь ты постигнуть, как человек, преодолевая своими искусственными больши­ми крыльями сопротивление окружающего воздуха, спосо­бен подняться в нем ввысь.

^ 7. Джордано Бруно. О бесконечности, вселенной и мирах (1584-1585 годы)


Диалог первый Собеседники: Эльпин, Филотей⁴⁶¹, Фракасторий, Буркий


Буркий. Начните скорей рассуждать, Филотей, потому что мне доставит развлечение выслушать эти бас­ни или эти фантазии.

Фракасторий. Будь скромней, Буркий; что ты скажешь, если истина в конце победит тебя?

Буркий. Я не желаю верить, чтобы это оказалось истиной; ибо невозможно, чтобы моя голова поняла эту бесконечность, а мой желудок переварил ее [...]

Эльпин. Конечно, Филотей, если мы хотим сде­лать чувство судьею или уступить ему то, что ему подоба­ет, а именно, что всякое познание берет начало от него, то мы найдем, что нелегко найти средство доказать то, что ты говоришь, а скорее наоборот. Но, пожалуйста, при­ступите к объяснению.

Филотей. Чувство не видит бесконечности, и от чувства нельзя требовать этого заключения; ибо бесконеч­ное не может быть объектом чувства; и поэтому тот, кто желает познавать бесконечность посредстдом чувств, подо­бен тому, кто пожелал бы видеть очами субстанцию и сущность; и кто отрицал бы эти вещи потому, что они не­чувственны или невидимы, тот должен был бы отрицать собственную субстанцию и бытие. Поэтому должно быть известное правило относительно того, чего можно требо­вать от свидетельства чувств; мы их допускаем только, в чувственных вещах и то не без подозрения, если только они не входят в суждение, соединенное с разумом. Ин­теллекту подобает судить и отдавать отчет об отсутствую­щих вещах и отдаленных от нас как по времени, так и по пространству. А относительно их мы имеем достаточно убедительные свидетельства чувства, которое неспособно противоречить разуму и, кроме того, очевидно сознается в своей слабости и неспособности судить о них ввиду ог­раниченности своего горизонта, в образовании которого чувство признает себя непостоянным. И вот, поскольку мы знаем по опыту, что оно нас обманывает относитель­но поверхности этого шара, на котором мы находимся, то тем более мы должны относиться к нему с подозрением, когда вопрос идет о пределе этого звездного свода.

^ Эльпин. К чему же нам служат чувства? Скажите.

Филотей. Только для того, чтобы возбуждать ра­зум; они могут обвинять, доносить, а отчасти и свидетель­ствовать перед ним, но они не могут быть полноценными свидетелями, а тем более не могут судить или выносить окончательное решение. Ибо чувства, какими бы совершенными они ни были, не бывают без некоторой мутной примеси. Вот почему истина происходит от чувства толь­ко в малой степени, как от слабого начала, но она не зак­лючается в них.

^ Эльпин. А в чем же?

Филотей. Истина заключается в чувственном объек-; те, как в зеркале, в разуме — посредством аргументов и рассуждений, в интеллекте — посредством принципов и зак­лючений, в духе — в собственной и живой форме.

^ Эльпин. Изложите нам ваши основания.

Филотей. Я это сделаю. Если бы мир был ко­нечным, а вне мира не было ничего, то я спрашиваю: где же мир? где вселенная? Аристотель отвечает: мир в себе са­мом. Выпуклость первого неба есть место вселенной; а оно, как первое объемлющее не заключается в другом объемлющем, ибо место есть не что иное, как поверхность и край объемлющего тела; вот почему то, что не заклю­чается в объемлющем его теле, не имеет места. Но что ты хочешь сказать, Аристотель, говоря об этом "месте в са­мом себе"? Что подразумеваешь под "вещью вне мира"? Если ты скажешь, что там нет ничего, тогда небо, мир, конечно, не находятся ни в в какой части.

[...]

Филотей. Вы говорите очень хорошо, но не ка­саясь самой сути моих рассуждений; ибо я настаиваю на бесконечном пространстве, и сама природа имеет беско­нечное пространство не вследствие достоинства своих из­мерений или телесного объема, но вследствие достоинства самой природы и видов тел; ибо бесконечное превосходство несравненно лучше представляется в бесчисленных индиви­дуумах, чем в тех, которые исчислимы и конечны. По­этому необходимо, чтобы существовало бесконечное подо­бие недоступного Божественного лика, в каковом подобии находились бы как бесконечные члены бесчисленные миры, каковые суть другие миры. Поэтому ввиду бесчис­ленных степеней совершенства, в которых разворачивает­ся в телесном виде божественное бестелесное превосход­ство, должны быть бесчисленные индивидуумы, каковыми являются эти громадные живые существа (одно из ко­торых эта земля, божественная мать, которая родила и питает нас и примет нас обратно), и для содержания этих бесчисленных миров требуется бесконечное пространство: Подобно тому, следовательно, как хорошо то, что мoжet существовать и существует этот мир, не менее хорошо и то, что могли, и могут быть, и существуют бесчисленные миры, подобные этому.


^ 8. Галилео Галилей Отречение (1633 год)


Я, Галилео Галилей, сын покойного Винченцо Галилея из Флоренции, семидесяти лет от роду, лично предстоя перед судом, преклонив колени перед вашими высокопре­восходительствами, достопочтенными кардиналами, гене­ральными инквизиторами против еретического зла во все­ленской христианской республике, имея перед очами Свя­тое Евангелие, которого касаюсь собственными руками, клянусь, что всегда верил и ныне верю и, при помощи Божьей, впредь буду верить во все, что считает истинным, проповедует и чему учит святая католическая и апостоль­ская Церковь.

Но так как этим святым судилищем мне давно уже было объявлено формальное повеление совершенно дезертировать от ложного мнения, что Солнце — центр мира и непод­вижно, Земля же — не центр мира и движется, его не придерживаться, защищать или преподавать каким бы то ни было образом, ни устно, ни письменно, и сделано указание, что вышеназванное учение противоречит Святому Писанию, я же сочинил и напечатал книгу, в которой трактую об этом осужденном учении и привожу в его пользу сильные доводы, не приводя заключительного оп­ровержения, вследствие чего признан сим святым судили­щем сильно подозрительным в ереси, что придерживаюсь и верю, будто Солнце есть центр мира и неподвижно, Земля же не есть центр мира и движется.

А посему, желая изгнать из мыслей ваших высокопре­восходительств, равно как и из ума всякого католического христианина это сильное подозрение, законно против меня возбужденное, — от чистого сердца и с непритвор­ной верой отрекаюсь, проклинаю, объявляю ненавистны­ми вышеуказанные заблуждения и вообще всякие против­ные вышеназванной святой Церкви заблуждения и сектант­ские мнения.

Клянусь впредь никогда не говорить и не утверждать ни устно, ни письменно о чем бы то ни было, что может со­здать против меня подобного рода подозрение; когда же узнаю кого-либо, одержимого ересью или подозреваемого в ереси, то обязуюсь донести об этом сему св. судилищу или же инквизитору, или ординарию того места, где на­хожусь. Кроме того, клянусь и обещаю уважать и строго исполнять все покаяния, которые наложило или наложит на меня сие св. судилище. В случае, если я нарушу, да хранит меня Бог, какие-либо из названных мной обеща­ний, протестов и клятв, пусть подвергнусь всем наказани­ям и казням, которые установлены и объявлены св. кано­нами и другими общими и частными кодексами против провинившихся таким образом. В этом да поможет мне Господь и это его Святое Евангелие, которого касаюсь соб­ственными руками.

Я, вышеуказанный Галилео Галилей, отрекся, покаялся и обязался, как указано выше, и в подтверждение соб­ственноручно подписываю подлинник моего отречения, который я во всеуслышание прочел от слова до слова.

Рим, в монастыре Минервы, 22 июля 1633 г.


Я, Галилео Галилей отрекся, как выше указано, собствен­ной рукой.


^ СЛОВАРЬ ТЕРМИНОВ И ПОНЯТИЙ ПО ИСТОРИИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Аббат — настоятель мужского католического монастыря.

Аббатиса — настоятельница женского католического мо­настыря.

Акр — английская мера земельной площади; средний раз­мер — 0, 4 гектара.

Алеманны — германские племена, обитавшие в областях верхнего течения Рейна; были покорены франками.

Аллод — (др. герм, all — весь, od, odal — собственность) — в документах VIII—IX вв. обозначение земли, на­ходящейся в полной собственности какого-либо лица или учреждения. Употребление термина в "варварских Прав­дах" требует исторического истолкования. В документах эпохи развитого средневековья — обозначение земли, находящейся в полной собственности какого-либо лица или учреждения — аллодиального владельца.

Альбигойцы — секта в христианстве, ветвь средневеко­вой ереси катаров (см.), отрицавшая католические таин­ства, троичность Божества, ад и чистилище.

Альгвасил — младший судебно-полицейский чин в Ис­пании XVI века, носивший жезл как знак своей должно­сти.

Алькабала — налог, преимущественно на торговый обо­рот, в Испании и ее колониях, взимавшийся с XII в. В XVII в. составлял 14 % стоимости товара.

Алькайд — командующий гарнизоном замка или крепо­сти в Испании.

Алькальд — в средневековой Испании глава городской или сельской управы, исполнявший различные судебные, таможенные и финансовые функции в провинциях.

Алькасар — в Испании крепость, замок и королевский дворец.

Альменда (нем. — то, что принадлежит всем). Альмендат — общее пользование лугами, лесами, пастбищами, пустошами, местами рыбной ловли, принадлежавшими крестьянским общинам — маркам.

Альхама — еврейская и мусульманская община в сред­невековой Испании.

Анабаптисты, букв, "перекрещенцы" — представители секты, требовавшие вторичного крещения во взрослом возра­сте. Первые анабаптисты появились в Швейцарии в 1519 г., накануне Крестьянской войны в Германии. Движение анабаптистов — одно из наиболее демократических течений Ре­формации.

Анафема (греч.), букв, «оставленное» — отлучение от церк­ви, совмещенное с проклятием.

Англиканство, англиканская церковь — государственная церковь в Англии, одна из протестантских церквей, более близкая к католической церкви по культу и организацион­ным принципам. Возникла в период Реформации XVI в.

Апокалипсис (греч. — откровение). Одна из книг Нового Завета, приписываемая св. Иоанну Богослову (Откровение св. Иоанна Богослова), содержащая пророчества о конце мира.

Апостат (греч.), букв, «мятежник», «отступник», в хри­стианстве — вероотступник.

Арбалет — ручное метательное оружие.

Ариане — сторонники учения александрийского свя­щенника IV в. Ария, утверждавшего, что сын Божий Христос не равен Богу-Отцу, не единосущен ему. Ари­анство пришло к готам и другим германцам через Ульфилу (311—383), ставшего первым епископом готов.

Арипенн, арпан — мера земельной площади в сред­невековой Франции в 12,8 аров, или 0,13 га.

Архидиакон (греч.), букв, «глава дьяконов» — заместитель епископа с очень большим кругом дел от надзора за церков­ным имуществом до наблюдения за поведением верующих.

Архиепископ (греч.), букв, «глава епископов» — предста­витель высшей, третьей ступени церковной иерархии.

^ Ассиза, ассизы (позднелат.), букв, «заседания» —'!) то же, что курия (2); 2) запись обычного феодального права.

Аутодафе (исп.), букв, "акт веры" — торжественное огла­шение приговора суда инквизиции; иногда совмещалось с исполнением приговора, главным образом публичным со­жжением.

Базилика (греч.) —, букв, "царский дом" — в средние века церковное здание прямоугольное или крестообразное в плане.

Байли — один из титулов судьи в средневековой Испа­нии.

Бакалавр — первая (низшая) ученая степень, на которую мог претендовать студент средневекового университета, про­учившийся не менее пяти лет, сдавший экзамены и выдер­жавший иные испытания.

Бальи — чиновник французского короля с функциями административной, судебной и военной власти, как прави­ло, глава административного округа или представитель короля в городе; назначался из числа крупных дворян.

Баналитет (франц.), букв, «принадлежащий сюзерену» — монопольное право сеньора, в силу которого он мог прину­дить население поместья или города к исключительному ^пользованию за плату его мельницей, печью, винодавильней.

Банн — право публичных властей повелевать и запрещать; штраф, налагаемый королем или от его имени.

Барон — 1) один из дворянских титулов; 2) представитель высшего сословия, владелец земли с определенным доходом. 3) в XV—XVII вв. непосредственный вассал короля (императора) или другого крупного феодала, позднее — дво­рянский титул.

Бейлиф — королевский чиновник, подчиненный шерифу (см.), судебный пристав; производил аресты, собирал штра­фы.

Бенефиций (лат.) — букв, "благодеяние" — земельное пожалование на условии выполнения конной или иной службы; в случае смерти жалователя или получателя воз­вращалась собственнику. У франков первое упоминание о бенефициальном пожаловании относится к 730 году (Лебек). В случае смерти жалователя или получателя возвращалось соб­ственнику; существовали светские и церковные, в том числе — королевские бенефиции.

Билль (англ.) — название отдельных законов, а также за­конопроектов, внесенных на рассмотрение парламента.

Бокленд — (др. англ. Вос — грамота, land — земля)— земля, доходы с которой передавались королем ка­кому-либо лицу за службу.

Бонд — свободный земледелец, скотовод, рыбак, охотник в Скандинавии.

Боттега (итал.) — крупная мастерская мануфактурного типа, в которой использовался наемный труд.

Бритты — кельтские племена, населявшие Британию; с приходом германцев были отчасти истреблены, отчасти вытеснены за пределы островов или покорены.

Булла — важное послание римского папы.

Бург — крепость; как правило, одновременно мелкий и средний город.

Бургбанн — область юрисдикции города.

Бургграф — чиновник сеньора города, контролировавший деятельность ремесленников, судивший их, взимавший штра­фы за нарушения всякого рода.

^ Вавассоры, вальвассоры (лат.) — мелкие феодалы, васса­лы рыцарей, получавшие от них феод (во Франции) или бе­нефиции (в Италии). В Италии вели борьбу за превращение бенефициев в феоды.

Вассал (возм., кельт.), букв, «оруженосец», «сотрапез­ник» — первоначально военный слуга, позже — воин, на­ ходившийся на службе у сеньора, светского или церковно­го, дававший ему присягу верности и получавший от него земельное владение, или вообще лицо, вступившее в вассаль­ную связь.

Вергелъд — (др. герм, wehr — человек, geld, gold — деньги) — денежное выражение стоимости (ценности) жиз­ни представителя той или иной социальной группы вар­варского общества.

Вердикт — заключение присяжных в суде.

Викарий (лат.) — заместитель графа (см. вице-граф); в католической церкви — любой наместник.

Виконт (франц.) — 1) дворянский титул (средний меж­ду бароном и графом); 2) представитель верхушки феодаль­ного сословия.

Виллан — крестьянин; в Англии — лично зависимый чело­век, во Франции — лично свободный.

Виллан (позднелат.) — крестьянин; в Англии этим терми­ном обозначался лично зависимый человек, во Франции и других странах — лично свободный.

Вира — см. вергельд.

Виргата — 1) английская мера земельной площади, около 1/4 гайды, в среднем — 10 га, но нередко — от 6 до 32 га. 2) земельный надел зависимого крестьянина, составлявший в среднем 30 акров = 12 га; размеры наде­ла колебались в разных районах Англии от 6 до 32 га.

Вице-граф — заместитель графа, главы большой тер­риториально-административной единицы во времена Ме-ровингов и Каролингов.

Выя — (др. рус.) — шея.

Гайда — 1) английская мера площади — около 120 акров или 48 га; участок такого размера считался достаточным для поддержания жизни одного домохозяйства. 2) земельный надел общинника в Англии ранне­го средневековья (земля одной семьи). Средняя величина надела 120 акров, или 48 га пахотной земли. В позднем средневековье гайда не являлась типичным наделом и пре­вратилась в отвлеченную землемерную единицу в 120 ак­ров.

Генерал ордена — глава монашеского ордена, назначавший­ся папой римским.

Герибанн — штраф за преступления, налагавшийся от имени короля (см. также банн).

Герцог (герм. Неег — войско, ziehen — тянуть, тащить) — во времена раннего средневековья вождь, предводитель отряда. Позже — глава племени или союза племен, пра­витель отдельной области; у франков и других германцев, знавших королевскую власть, герцоги были выше графов: управляли более обширными территориями, имели военную и судебную власть, собирали налоги для казны. В эпоху развитого средневековья: 1) высший дворянский титул; 2) представитель высшей феодальной знати.

Гильдия (нем.) — организация (союз) купцов или ремес­ленников.

Глоссы (лат.) — примечания, толкования.

Госпит — «свободный поселенец»; лично свободный кре­стьянин, поселившийся на новом месте и получивший на­дел (гостизу) на льготных условиях.

Госпитальер (иоаннит) — член духовно-рыцарского орде­на, возникшего в Иерусалиме во времена крестовых походов из братства, содержавшего приют («госпиталь») св. Иоанна.

Гостиза — земельный надел свободного поселенца.

Гран (от лат. granum — зерно) — единица аптекарского веса. 1 гран = 0,062 грамма.

Гранд — в средневековой Испании представитель выс­шего дворянства, духовного и светского. В XVI в. — представитель придворной знати.

Граф (герм.) — вначале личный представитель, по­сланец короля, позже — глава территориально-админи­стративной области, на которые делились варварские ко­ролевства; основные функции: суд, сбор налогов, рекру-тирование воинов. В эпоху развитого средневековья: 1) один из высших дворянских титулов (после герцога и маркиза); 2) представитель верхушки феодального общества.

Гугеноты — приверженцы кальвинизма во Франции в XVI-XVIII вв.

Гульден (от нем. — золотой) — название золотого фло­рина (см.), а также собственной золотой монеты в Герма­нии, содержавшей в конце XV в. 2,5 г золота.

Гунны — кочевые народы, пришедшие в Европу из Азии в IV в.

Декан (греч.), букв, «десятник» — 1) в католической церк­ви лицо, стоящее во главе капитула, т.е. совета из духов­ных лиц при епископе или главе монашеского ордена; 2) ру­ководитель факультета, избиравшийся магистрами из своей среды.

Декреталии (лат.) — папские указы, содержавшие постановления общего характера, законы.

Денарий — серебряная римская монета, бывшая в ходу у германцев в раннее средневековье, 1/40 солида (см.).

Денарий (денье, пенс) — серебряная монета весом 1,0 — 1,5 грамма и меньше.

Десятина — налог в пользу церкви. Чаще всего 1/10 часть урожая. Первое официальное упоминание у франков относится к 567 г., впервые была собрана повсеместно в 585 г.; с 779 г. стала обязательной для всего франкского королевства; в середине IX в. была освящена церковным собором.

Джентльмен — землевладелец в Англии, считавшийся благородным, но не имевший дворянского звания.

Диадема (греч.) — знак светского или духовного сана, символ королевской или папской власти в виде головного обруча или небольшой короны из драгоценных металлов с украшениями. Диадему в знак признания его власти над Галлией получил, например, Хлодвиг от византийского императора Анастасия.

^ Диакон, дьякон (греч.), букв, "служитель" — помощник священника при богослужении и отправлении обрядов, имевший первую, низшую степень священства; в раннее средневековье ведал хозяйственными делами христианской общины.

Диалектика — 1) один из предметов школьного и уни­верситетского образования; 2) искусство рассуждать логичес­ки, умение вести спор.

^ Доктор грамматики — высшая ученая степень преподава­теля по факультету «семи свободных искусств» средневекового университета.

Домен — 1) совокупность земельных владений представи­теля феодального сословия, в том числе короля; 2) часть поместья, на которой феодал вел собственное хозяйство.

Доместики (лат.) — слуги, челядь, дворовые люди, низшие дворовые служащие.

Дофин — наследник французского престола.

Дротик — небольшое метательное копье.

Друид — жрец у галлов.

Дублон — средневековая испанская золотая монета, со­державшая около 12 г чистого золота.

Дукат — золотая монета, чеканившаяся в Венеции с 1284 г., по достоинству равная флорентийскому флорину (см.).

^ Дьякон, диакон (греч.), букв, «служитель» — представи­тель церковного мира, имеющий первую, низшую степень священства; исполнитель воли епископа, занимавшийся как делами благочестия, так и хозяйственными вопросами.

Евангелия (от греч. — благая весть) — ранние христи­анские сочинения, повествующие о жизни Иисуса Хрис­та и его учении.

Евхаристия (греч.) — таинство причащения, при со­вершении которого, по христианскому вероучению, веру­ющие приобщаются к Христу и тем самым освобождают­ся от грехов; в православной церкви заключается в при­нятии хлеба и вина, символизирующих тело и кровь Хри­ста; в католической церкви миряне причащаются только хлебом.

Елеосвящение — см. соборование.

Епархия (греч.) — церковный округ, во главе которого стоит главный из епископов этого округа или архиепископ. Территории церковных округов складывались постепенно, число церквей и монастырей в них было различно, равно как и размеры епархий.

Епископ (греч.), букв, «надзиратель» — глава епархии, служитель церкви, имеющий третью, высшую степень свя­щенства.

Епископство — см. «Епархия».

Епитимья (греч.) — церковное наказание верующих за нарушение предписаний церкви.

Ереси (от греч. — особое вероучение) — религиозные уче­ния, отклоняющиеся от официальной доктрины данной церк­ви и являющиеся специфической формой социального протеста.

Идальго — рыцари, представители мелкого и среднего дворянства в Испании XII—XVII вв.,"обнищавшие к концу XVI в., но сохранившие сословные предрассудки.

Иммунитет (лат.), букв, «неприкосновенность» — сово­купность судебных, фискальных и административно-военных прав (привилегий) над данной территорией, переданных свет­скому или церковному лицу (учреждению) королем; в резуль­тате территория и ее население становились «неприкосновен­ными» для государственной власти.

Инвеститура — 1) церемония введения в должность епис­копа, аббата, сопровождавшаяся особым обрядом; 2) см. «Инфеодация».

^ Индикт, индиктион — порядковый номер года в 15-лет­нем цикле периодического пересмотра списков налогового обложения.

Индульгенция (от лат. — милость) — в католической церкви полное или частичное прощение грехов, даваемое верующему церковью. Торговля индульгенциями осуществ­ляется в широких масштабах с XII в. и по настоящее вре­мя.

Интенданты — во Франции XVII — XVIII вв. особые должностные лица, назначавшиеся из центра в провинцию для выполнения административных функций — судебно-полицейской, финансовой, военной, а также обладавшие правом верховного надзора за всеми должностными лица­ми своего округа.

Инфант, инфанта (жен. рода) — в Испании и Порту­галии дети королей, а также другие близкие родственни­ки королевского дома (братья, сестры, их дети).

Инфеодация — пожалование земли, полученной как феод или лен, другому лицу, своему вассалу.

Инцепция — акт, знаменовавший получение ученой сте­пени магистра.

Исповедь, покаяние — одно из семи католических та­инств. Тайная и индивидуальная исповедь практикуется с XIII в.

Йомен — английский зажиточный крестьянин из числа лично свободных.