Мэтры мировой психологии э. Г. Эйдемиллер И. В. Добряков И. М. Никольская

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 36

Случай Марины К.

К психологу обратилась Марина, женщина 30 лет, студентка третьего курса экономического факультета (вечерняя форма обучения). Марина вышла замуж в 18 лет, ее дочери Эвелине 9 лет. Обращение за психологической помощью было повторным. Первая встреча состоялась два года назад. Тогда Марина хотела разобраться в отношениях с мужем, которые по разным причинам ее не удовлетворяли. Из-за этого у женщины постоянно возникала мысль о разводе. После консультации она осознала, что развода не только не хочет, но даже боится.

Необходимость повторного обращения Марина объяснила снижением настроения и появлением навязчивой мысли о том, что всем людям вокруг нее хорошо, а ей плохо. «Я хочу, чтоб они меня поняли, — сказала Марина, — а они не хотят, не могут». Психолог задала Марине вопрос, кто ее не понимает, кому, в отличие от нее, хорошо. Клиентка ответила, что это муж и подруги. Муж считает, что Марина делает то, что она хочет, и поэтому ей не может быть плохо. А подруги, как и Марина, сидят дома с детьми, не работают, но, в отличие от нее, счастливы. Они тоже никак не возьмут в толк, что ее не удовлетворяет.

Марина рассказала, что в настоящее время основными ее делами являются домашнее хозяйство, воспитание дочери, контроль за ее учебой, а также собственные занятия в институте. Хозяйство у Марины в идеальном порядке — все вычищено, блестит, стоит на своих местах. Поэтому ее очень раздражает, что порядок сразу нарушается, когда дочь приходит из школы, а муж возвращается с работы.

Дочь учится хорошо, и этим Марина гордится. «Когда Линочка получает четверку или, не дай бог, тройку, — я места себе не могу найти, чувствую стыд, у меня лицо горит. Как будто это я плохую отметку получила, — рассказала Марина. — Я специально на работу не иду, хотя мне все работу предлагают. Считаю, что я должна ребенка поддержать, чтобы она получила все возможные знания. И сама я в институте учусь только на пятерки. Только один раз случилось — по концепциям естествознания плохо ответила. Но когда преподаватель на

230

Рис. 8.4. Рисунок Марины К. «Я должна — я хочу»

Рис. 8.5. Рисунок Марины К. «Я такая довольная, я такая счастливая»

меня посмотрел — сразу испугался и тройку не поставил. Сказал, чтобы пришла еще раз. Я очень переживала, ждала от мужа сочувствия, а он не понимал. К счастью, потом на пятерку пересдала».

Выслушав Марину, психолог дала ей лист бумаги, разделенный чертой на две части, и предложила сделать рисунок на тему: «Я должна (мне надо) — я хочу» (рис. 8.4).

В левой части рисунка («Я должна») женщина изобразила свою голову с растрепанными волосами и руки, схватившиеся за голову. Лицо было обращено вперед (анфас), его выражение получилось озабоченным, страдальческим. Глаза смотрели куда-то вверх. Казалось, что Марина решает и не может никак решить какую-то важную проблему. Вокруг себя Марина нарисовала чашки, стопки тарелок, кастрюлю, водопроводный кран, тряпку для уборки, тетрадки дочери, свои учебники и телефон. Появление телефона она объяснила так: «Мне же надо позвонить всем родственникам и узнать, как у них идут дела, как они себя чувствуют».

В правой части рисунка («Я хочу») Марина нарисовала себя почти в полный рост (не были прорисованы только ноги). Лицо развернуто в профиль. Голова Марины была гордо поднята, на лице сияла довольная улыбка. Изображая фигуру, клиентка подчеркнула грудь, талию. Это делало ее стройной, женственной, соблазнительной. В руке нарисованной Марины была изящная сумка. Про сумку она сказала так: «У меня в руке сумка, поэтому видно, что я возвращаюсь с работы». Находящиеся на втором плане муж и дочь с восхищением смотрели на Марину. За спиной женщины также были нарисованы улыбающиеся лица.

Рассмотрев картинку, психолог констатировала: «Получается, что вы будете счастливы, если пойдете на работу. Но на работу устраиваться вы не собираетесь, потому что должны заниматься хозяйством, дочерью и учебой». — «Да, это так», — подтвердила Марина. Тогда психолог достала из папки рисунок клиентки, который та выполнила два года назад, когда впервые обращалась за психологической помощью. Это был рисунок на тему: «Я такая довольная, я такая счастливая» (рис. 8.5.).

Марина изобразила себя во весь рост, улыбающуюся, на фоне школьной доски. На доске были написаны буквы английского алфавита. Свой рисунок клиентка описала так: «Я работаю в школе, преподаю детям английский язык. И поэтому я такая довольная, такая счастливая».

«И на этом рисунке вы счастливы на работе, — констатировала психолог. — Вам не хватает внимания и восхищения? Посмотрите, когда вы тут стоите у доски в классе, наверняка все дети на вас смотрят и вами восхищаются. И на первом рисунке, где вы с работы возвращаетесь, на вас не только муж и дочь смотрят, но и другие люди вам улыбаются. Похоже, что вам тесно в вашей семье, вам не хватает социальных успехов и признания. Как вы считаете, не с этим ли связаны ваши переживания по поводу отметок дочери и собственных отметок в институте?»

«Вы что же, считаете, что все мои проблемы связаны с тем, что я не работаю?» — возмущенно сказала Марина. «Нет, конечно, — ответила психолог. — Вы полагаете, что муж и подруги вас не понимают. Но на самом деле ваша проблема состоит в том, что вы сами плохо себя понимаете. Не желаете видеть свою выраженную потребность в достижении и социальном признании. Вы утверждаетесь на кухне, в учебе дочери, в обидах на невнимание и непонимание мужа. Неужели вам этого достаточно и вам это нравится?»

Во время случайной встречи с психологом через месяц после беседы Марина сообщила, что все-таки решила сначала окончить институт, а уже потом искать работу по специальности. Клиентка сказала, что разговор с психологом вызвал у нее много неприятных чувств. Однако она об этом не жалеет. И если понадобится, придет на консультацию еще.

Приведенный пример показывает, как нерешенные личностные проблемы одного члена семьи могут оказывать негативное влияние на его отношения с близ-

232

кими. Использованные в процессе консультирования рисунки наглядно продемонстрировали клиентке ее скрытые и недостаточно осознаваемые потребности, неудовлетворение которых неизбежно вело к напряженности семейных взаимоотношений.

Следует отметить, что информация, полученная с помощью рисования, была подтверждена результатами психодиагностики. Так, по данным Гиссенского личностного опросника (Гиссенский личностный..., 1993), Марину отличали следующие социально-психологические характеристики личности (приводим по степени выраженности): хорошие социальные способности, властолюбие (желание настоять на своем), избыточный контроль над собой, сниженное настроение, положительное представление о своей социальной репутации. В структуре психологических защитных механизмов доминировали проекция (приписывание окружающим различных негативных качеств с целью их неприятия и самопринятия на этом фоне) и компенсация (защита от комплекса неполноценности с помощью достижения высоких результатов в деятельности или отождествление себя со значимыми другими).

■ Случай Татьяны Н.

В течение двух месяцев по поводу семейных и личных проблем проходила психотерапию Татьяна, женщина 33 лет, преподаватель вуза, не замужем.

Конкретным поводом для обращения послужили напряженные отношения Татьяны с матерью. Мать постоянно была недовольна дочерью, говорила, что та «денег не зарабатывает, держит ее за служанку, не рассказывает, где была». Поэтому дочь и мать могли месяцами не разговаривать, по словам Татьяны, «играть в молчанку».

Психолог предложила Татьяне уговорить мать прийти вместе с нею на прием. Однако мать категорически отказалась. Поэтому работа проводилась только с дочерью. Она включала: 1) изучение истории семьи, отношений Татьяны с матерью и другими близкими родственниками; 2) психодиагностику личности и выявление личностных проблем (в том числе семейно обусловленной проблемы незавершенного поиска идентификации); 3) рассмотрение роли Татьяны в возникновении напряженных отношений с матерью и другими членами семьи; 4) обсуждение планов на будущее относительно вариантов устройства личной жизни и профессиональной карьеры.

При подведении итогов работы психолог попросила Татьяну сделать рисунки. Для этого были предложены горизонтально расположенные листы альбомного формата, разделенные вертикальной чертой на две части. Тема первого рисунка была сформулирована так: «Моя мама до начала работы с психологом (два месяца назад) — моя мама сейчас» (рис. 8.6.).

В левой части этого рисунка (мама до начала психотерапии) Татьяна изобразила мать в полный рост со спины. Женщина стояла у кухонного стола и что-то готовила. В правой части рисунка (мама сейчас) мать Татьяны была нарисована анфас, лицом вперед. Она сидела в кресле с кошкой на руках и улыбалась.

Психолог попросила Татьяну описать словами, что она видит на рисунке.

«Мама два месяца назад — готовит, заботится, чтобы я не голодала. Напряжена. В обиде, что я не говорю, куда хожу. Одиночество чувствует, злится, — рассказала Татьяна. — А здесь, в кресле — уже оттаявшая. Ссориться надоело. С котом разговаривает. Но все так же злится. Может, пытается меня понять, но не хочет говорить».

233

Рис. 8.6. Рисунок Татьяны Н. «Моя мама до начала работы с психологом (диа месяца назад) — моя мама сейчас»

Рис. 8.7. Рисунок Татьяны Н. «Я до начала работы с психологом (два месяца назад) — я сейчас»

Выслушав Татьяну, психолог задала вопрос: «Как вы считаете, здесь, на рисунке, ваша мама за эти два месяца изменилась?» — «Похоже, что да, — ответила клиентка. — У нее настроение повысилось, и она стала чаще играть с кошкой. И я стараюсь ей помогать. Вот тут недавно шторы в комнате помогла ей повесить».

Далее Татьяне было предложено рисовать на тему «Я до начала работы с психологом (два месяца назад) — я сейчас» (рис. 8.7).

В левой части рисунка (до начала психотерапии) Татьяна изобразила себя анфас, в правой части (сейчас) — в профиль. Свои занятия она описала так: «Здесь, слева, я читаю конспект к лекции, готовлюсь к занятиям в институте. А справа — сижу за компьютером и копаюсь в "Фортуне" — в службе международных знакомств».

Внимательно рассмотрев рисунок, психолог спросила: «Скажите, пожалуйста, здесь, на левом портрете, до начала консультирования, вы на кого больше похожи — на женщину или на мужчину?»

Татьяна внимательно рассмотрела свое изображение и с удивлением ответила: «Похоже, что на мужчину. А за компьютером — почему-то на женщину. Наверно, потому, что я себя в профиль нарисовала и прическа видна». — «Как вы считаете, вы за эти два месяца изменились?» — задала еще один вопрос психолог. «Кажется, да», — неуверенно ответила Татьяна.

Этот пример показывает, как использование рисования позволяет зафиксировать динамику личностных и межличностных изменений, происшедших во время психотерапии, и наглядно продемонстрировать их клиенту.

8.3. Серийные рисунки и рассказы

в детско-родительском консультировании

В работе со взрослыми клиентами основным методом сбора информации о семейном контексте выступает беседа, тема которой определяется жизненной ситуацией (заказом клиента). Главным в беседе является восстановление контекста, выявление отношения клиента к нему и определение роли клиента в сложившихся обстоятельствах. Беседа имеет не только диагностическую ценность, но также предполагает оказание психологического воздействия на заказчика с помощью вопросов и специальных заданий.

В тех случаях, когда проблема семьи связана с ребенком и на прием приходят дети и их родители, перед специалистом встает задача изучения ситуации (заказа) не только с точки зрения взрослых, но также с позиции ребенка. Нередко это необходимо для того, чтобы, охарактеризовав ребенка как личность, имеющую проблему, воздействовать затем не на него, а на окружающую среду, в первую очередь на родительскую реакцию, и, изменяя эту реакцию, модифицировать поведение ребенка. Врач и психолог в этом случае исполняют просветительскую роль. В. И. Гарбузов подчеркивает, что влияние родителей на ребенка огромно, поэтому один из путей воздействия на него — через старших. Специалист как бы представляет ребенка его собственным родителям, знакомит их с ним. Он так формулиру-

235

ет вопросы в процессе интервью с маленьким клиентом, чтобы в ответах его личностные особенности, переживания, представления выглядели для близких ново, а сам он предстал перед ними в выгодном свете. Можно сказать, что специалист стремится к реабилитации ребенка в глазах родителей, к принятию его ими таким, каков он есть (Гарбузов В. И., 1997).

В процессе консультирования и психотерапии психолог контактирует с родителями несколько раз: в ходе краткой первичной беседы при записи, при обстоятельной беседе по поводу истории развития ребенка, в процессе рассказа о результатах обследования и, наконец, при подведении итогов психотерапии. Каждая из этих встреч имеет как общие, так и специфические задачи и особенности проведения (Бурменская Г. В. с соавт., 1990).

Например, беседа психолога с родителями по результатам обследования преследует несколько целей: 1) подробное обсуждение общего состояния психического развития ребенка, а также характера, степени, причин выявленных трудностей, условно-вариативного прогноза; 2) совместную разработку системы конкретных мер помощи, обоснование необходимости специальной коррекционной программы и (или) психотерапии; 3) обсуждение проблем родителей, их отношения к трудностям ребенка; 4) планирование последующих встреч.

При взаимодействии психолога и психотерапевта с детьми применение беседы возможно. Однако этот метод не всегда адекватен уровню психического развития ребенка и его личностным ресурсам. В этой связи мы создали и эффективно применяем в своей консультативной и психотерапевтической практике с детьми и подростками метод серийных рисунков и рассказов (Никольская И. М., Барди-ер Г. Л., 1996; Бардиер Г. Л., Никольская И. М.. 1998; Никольская И. М., Грановская Р. М., 2000; Никольская И. М., 2001, 2002). Чем обусловлена адекватность использования этого метода?

Как подчеркивает Р. Арнхейм, произведение изобразительного искусства является не просто «иллюстрацией» к мыслям автора, а конечным продуктом этого мышления (1994). Поэтому детские рисунки выступают как способы реализации детского знания, смягчения затруднений в понимании понятий, упорядочивания представлений об окружающем мире, как средство самомоделирования и самоосознания в нем — аналогично тому, как это происходит в игре (Хоменко К. Е., 1980; Выготский Л. С, 1987; Хайкин Р. Б., 1992).

Преимущество рисования заключаются в том, что оно требует симультанного, согласованного участия многих компонентов психических процессов и потому в детстве экономичнее и эффективнее других видов деятельности. Использование моделей объектов в виде схематизированных образов представлений существенно оптимизирует развитие и обучение как здоровых детей, так и детей с интеллектуальным недоразвитием, являясь необходимой предпосылкой формирования абстрактного (понятийного) мышления (Чередникова Т. В., 2000).

Изотерапия всегда обращается к чувствам, запечатленным в образах, поэтому рисование позволяет выражать, отреагировать и осознавать различные инстинктивные импульсы и эмоциональные состояния. Рисунок способствует преодолению вытеснения, прорыву содержания подавленных комплексов и сопутствующих им отрицательных эмоций в сознание. Это особенно важно для детей,

236

которые не умеют или не могут выговориться, тем более что нарисовать фантазии легче, чем о них рассказать. Фантазии, будучи изображенными на бумаге, ускоряют и облегчают вербализацию переживаний (Landgarten Н.. 1981; Furth G. М., 1988). Один из специфических вариантов арттерапии — зарисовки сновидений и возникающих во сне чувств Qung С. G., 1963).

Переходя от рисования к обучению детей другим формам отражения действительности (письму, рассказу, лепке, строительству из песка), можно целенаправленно корректировать подсознательные очаги их напряженности (Бретт Д., 1996; Аллан Д., 1997; Оклендер В., 1997). Основным механизмом коррекции во всех случаях выступает сублимация, которая опредмечивает аффекты в продуктах творческой деятельности. Психолог использует полученную из анализа этих продуктов информацию, а также свои знания и опыт, чтобы помочь ребенку как можно точнее выразить в них свое эмоциональное состояние.

Помимо сублимационной, выделяют также проективную изотерапию. Специфика такого рисования заключается в том, что ребенку намеренно предлагают сюжет проективного характера, а потом обсуждают изображения и интерпретируют их. Важным требованием к содержанию рисунка является его потенциальная способность к катализу последующей беседы. Более благодарным предстает выдвижение тем, связанных с анамнестическими моментами (Бурковский Г. В., Хайкин Р. Б., 1982). Длительная работа над заданной темой требует концентрации на проблеме, следствием чего может быть ее более ясное понимание («кристаллизация проблемы»), большая возможность рассмотрения со стороны, для формулирования, отчуждения и отреагирования. Если отреагирование не оказалось достаточным, терапевтический эффект усиливается в беседе по рисунку, поскольку пациент вынужден еще раз «окунуться в проблему». Таким образом, рисунок и его обсуждение выступают как средства развития чувства идентичности ребенка, помогают ему узнать себя и свои возможности.

Дети часто и легко изображают себя в рисунках, уделяя себе, как и в играх, большое внимание. Их эмоциональные установки сказываются на темах рисования (Thomas G. V., Jolley R. P., 1998). Положительный результат изотерапии может иметь место далее при непосредственном изображении конфликта — разрешая его магически, как в детской игре. Поскольку дети чувствуют и понимают больше, чем способны выразить словами (особенно в конфликтных ситуациях, где происходит накопление переживаний и эмоциональный «тормоз»), рисунок дает ребенку возможность преодолеть психологический барьер неуверенности и разобраться в себе (Захаров А. И., 1982). Практически любой детский рисунок — это особый материал, который помимо художественно-творческого начала имеет важный коммуникативный смысл и, благодаря легко проявляющейся проекции, отсутствию обдумывания, «цензуры», содержит обильную и доступную информацию об авторе.

В. Н. Мясищев считал, что изобразительная деятельность делает больного не только объектом, но и субъектом лечебного процесса (1960). Ребенок получает шанс производить и демонстрировать окружающим свое умение и достижения в виде конкретных результатов. Рисование отвлекает его от болезненных переживаний, снимает напряжение, успокаивает, возвращает ощущение собственной цен-

237

ности, устраняет сомнения в собственных способностях к достижению успеха. В литературе, посвященной терапевтическим функциям рисования, подчеркивается также его катализирующее значение, облегчающее психотерапевтический контакт (Ghadirian A., 1972).

Изотерапия достигает статуса продуктивной формы коррекции в 6-10 лет, так как в этом возрасте дети способны использовать художественные материалы для символической экспрессии и коммуникации. В отличие от игры, участие взрослого в творческой деятельности ребенка с возрастом приобретает все большую ценность (Kramer E., 1975). Однако рисование к подростковому возрасту в основном исчерпывает свое биологическое значение и его адаптивная роль снижается. Его становится недостаточно, чтобы обеспечить оптимальный режим работы психики, начинающей функционировать на более высоком уровне абстракции. Центральное место занимает слово, позволяющее легче передавать сложные внутренние отношения, движения, события (Выготский Л. С, 1983). Тогда одной из распространенных психодиагностических и коррекционных процедур становится использование рассказов. Это может быть сочинение историй, чтение и обсуждение литературных произведений, завершение незаконченных предложений, написание рассказов, стихов, сказок, серийные сочинения. Таким образом, следующий этап творческого самовыражения, наступающий в юности, больше связан с речью (поэзия,литература).

В процессе консультирования мы предлагаем ребенку создать серию рисунков на заданные психологом темы (Никольская И. М., 2001). Цель такой работы — воплощение проблем и переживаний детей, составление в диалоге с психологом устных или письменных рассказов об их содержании и в результате, посредством визуализации и вербализации, — осознание этих проблем. Все темы для рисования являются эмоционально насыщенными и обычно сформулированы от первого лица. Вот их примерный перечень: «Автопортрет», «Моя семья», «Я в классе», «Я и мои друзья», «То, о чем я мечтаю», «Если бы у меня была волшебная палочка...», «Я переживаю», «Я боюсь», «Я об этом не хочу вспоминать», «Сон, который меня взволновал», «Я ужасно разозлился», «Я такой довольный, я такой счастливый», «Я взрослый и работаю на своей работе». Список тем мы варьируем с учетом анамнеза, индивидуально-психологических особенностей ребенка и выявляемой в процессе непосредственного обследования в ситуации «здесь и теперь» значимой проблематики. После того как ребенок создаст рисунок на первую заданную тему, консультант с помощью уточняющих вопросов побуждает его составить рассказ по рисунку. Он спрашивает: «Что тут, на рисунке, происходит?», «Какое у тебя (у этого человека) здесь настроение?», «О чем ты (этот человек) думаешь?», «Что ты (этот человек) чувствуешь?» и пр. Затем записывает все ответы ребенка, выделяя ключевые слова, предлагает ему следующий лист бумаги и формулирует новую тему для рисования.

Важнейшим принципом взаимодействия психолога с детьми в процессе серийного рисования выступает безусловное одобрение и принятие всех продуктов их творческой деятельности, независимо от содержания, формы и качества. Получая положительное подкрепление от психолога, дети достаточно быстро втягиваются в работу, начинают рисовать уверенно и сами дают устные или письменные ком-

238

ментарии к рисункам. Таким образом создаются условия для снятия внешних социальных преград на пути развертывания интрапсихических конфликтов, что является важнейшей целью психодинамического подхода к коррекции личности ребенка. Воплощение в рисунках трудных жизненных ситуаций и переживаний и составление рассказов об их содержании в диалоге психолога с ребенком позволяет детям посредством визуализации не только описать словами и осознать свои проблемы, но также разделить их с другим человеком. Ребенок переносит на бумагу свое беспокойство и напряжение, учится словами дифференцировать и обобщать переживания, рассказывать собеседнику о том значимом, что происходит в его внутреннем мире. Такая работа не только способствует развитию детского самосознания, но также содержит в себе терапевтический эффект, помогая отреагировать внутренние конфликты и принять факт нормализации своего состояния.

При анализе рисунков и рассказов детей мы основываемся на мнении А. Анас-тази (1982), согласно которому проективные методики уместно рассматривать как клинические процедуры, в которых обязательным является соотнесение проективного материала с информацией о жизненном пути личности и с результатами, полученными в других исследованиях. Придерживаясь клинического подхода, мы доверяем «субъективному суждению» и ориентируемся, прежде всего, на знание и интуицию исследователя. Однако, по нашему глубокому убеждению, только систематическое живое творческое взаимодействие с детьми обеспечивает специалисту тот практический опыт, который позволяет не только понять, но и почувствовать, какие темы для рисунков избрать, какие вопросы ребенку задавать, на чем сосредоточить основное внимание в диалоге, при анализе продуктов творческой деятельности и их интерпретации. Без такого опыта глубокое понимание проблем ребенка, специфики его внутреннего мира и поведения трудно достижимо.

В беседе по результатам исследования специалист знакомит родителей с рисунками, созданными ребенком в процессе взаимодействия с психологом, и стенограммой их диалогов. Документальный материал, передаваемый психологом родителям, совместное обсуждение полученных данных заставляют членов семьи задуматься о необходимости изменения ролевого взаимодействия, поиска личностных и средовых ресурсов и наметить наиболее адекватные способы разрешения ситуации. Очень важно, если в итоге родители также осознают свои собственные проблемы и отношение к трудностям ребенка.

В качестве иллюстрации возможностей использования метода серийных рисунков и рассказов в работе с детьми и подростками рассмотрим несколько примеров.

■

Blog

Мэтры мировой психологии э. Г. Эйдемиллер И. В. Добряков И. М. Никольская