Шестая Эмпирические социальные исследования в XIX веке

Вид материала

Документы

Содержание 1353. Эмпирические социальные исследования в Германии

Подобный материал:

• "Золотой век" русской культуры в XIX веке, 661.74kb.
• Тема: Образование и воспитание в России в XIX веке, 105.83kb.
• Программа (по литературе) Раздел, 23.86kb.
• Программа по литературе (базовый уровень), 58.77kb.
• Xix век век исследования внутренних частей континентов, 64.63kb.
• Программа для общеобразовательных и профильных негуманитарных классов (базовый уровень), 101.94kb.
• Особенности программы исследования кадровой деятельности. Методы социологического анализа, 29.53kb.
• Программа социологического исследования социальных процессов: содержание и характеристики, 206.93kb.
• Процесс познания исключительно важен в развитии общества и интересен как объект исследования, 130.16kb.
• Шестая международная конференция, 2256.33kb.

134


учеников. Рассмотрение типов семей служило средством понимания исторического движения и функционирования общества в целом, а также прогнозирования реформ. Ле Пле выделил три типа семьи: патриархальная — индивид полностью подчинен общности, семья действует как единая и неделимая единица; корневая² — все имущество семьи переходит к одному наследнику, выбранному отцом, остальные дети мигрируют, имея возможность вернуться в родительское гнездо во время неудач; нестабильная — отсутствие достаточных средств для передачи потомкам, разрозненное существование родителей и детей. Наиболее стабильная патриархальная семья является для Ле Пле показателем консервативного отсталого общества (историческая аналогия с Востоком). Корневая семья — по мнению Ле Пле, показатель наиболее приемлемого общественного устройства, в котором сбалансированы традиции и новшества. Третий тип — нестабильная семья — характерен для современного Ле Пле французского общества, втянутого в процессы индустриализации и урбанизации. В историческом движении общества Ле Пле с грустью замечал направление от патриархального типа семьи к нестабильному.

Политические убеждения Ле Пле, близкие к взглядам традиционалистов (особенно де Бональда), сложились еще до начала исследований и остались неизменными. В советах относительно реорганизации общества (Ле Пле был государственным советником Наполеона III, сенатором) он был более склонен к реставрации традиций, чем к созданию нового социального порядка, утверждая, что для стабилизации общества в первую очередь необходимо укрепление отцовского авторитета, что является задачей воспитательных учреждений и народной школы. Этим объясняется интерес учеников Ле Пле к постановке народного образования в разных странах. Идеал Ле Пле в отношениях рабочих с предпринимателями — «патронаж», патриархальная опека над рабочими со стороны мелкого предпринимателя, который находится в непосредственном контакте с ними, разделяет их нужды и печется об их благе. Эти взгляды Ле Пле впоследствии повлияли на идеологию фашистского корпоративизма [11, р.133].

Несмотря на консерватизм и реакционность общественно-политических идеалов Ле Пле, его работы положили начало новому типу эмпирических социальных исследований и стали важной методологической вехой в их истории.

^ 135


3. Эмпирические социальные исследования в Германии

Важное значение для развития эмпирических исследований в Германии имело постоянное запаздывание в этой стране, в связи с общей отсталостью и раздробленностью немецких государств в первой половине XIX в., начала различных общественных движений по сравнению с передовыми странами Европы. Благодаря этому обстоятельству в эмпирических исследованиях, проводимых в Германии, во многом учитывался опыт и достижения других стран. В отличие от Англии и Франции инициатива проведения таких исследований здесь исходила непосредственно от сильно развитой бюрократической власти, а также из университетской среды, чем объясняется участие в них таких видных ученых-обществоведов, как Густав Шмоллер, Фердинанд Теннис и Макс Вебер.

Первоначальные социальные исследования в Германии были похожи по своей форме на исследования во Франции. Как и в других странах, в начале XIX в. немецкая статистика была смесью сведений по географии, истории, демографии, экономике и политико-административным вопросам. Но к середине века эти исследования начинают дифференцироваться.

Со времени революции 1848 г. появился интерес к проблемам социальной гигиены и общественного здравоохранения. Известным деятелем в этой области, одним из основателей медицинской статистики в Германии был знаменитый патолог Рудольф Вирхов, провозгласивший, что «если медицине суждено исполнить ее великое назначение, то она должна вмешаться в политическую и общественную жизнь» [18, р. 39]. Германское движение за медицинские реформы основывалось на идеях французских гигиенистов. Вирхов и его соратники Соломон Нойман и Рудольф Лойбушер знали работы Кетле. Предпринятое Вирховом в 1848 г. обследование медицинского состояния района Верхней Силезии далеко выходило за рамки отчета об эпидемической ситуации, болезнях и содержало анализ причин экономической и культурной отсталости региона. А его рекомендации по предотвращению будущих эпидемий состояли в радикальной программе социальных реформ в духе революции 1848 г. Современный историк немецкой социологии Антони Обершаль указывает, что способ анализа Вирхова очень близок к сегодняшнему подходу, используемому при описании слаборазвитых стран [18., р.40].

Под влиянием Герри, Кетле, Ле Пле в 60-70-х годах в Германии становятся популярными исследования «моральной статистики», демографии и положения бедных слоев населения.

136


Подходы Ле Пле и Кетле в бюджетных исследованиях попытался синтезировать Эрнст Энгель, первоначально горный инженер, позднее профессиональный статистик, глава прусского статистического управления. На развитие его научных интересов решающее влияние оказала встреча с Ле Пле. Позже Энгель общался с Кетле, участвовал в 1853 г. в I Международном статистическом конгрессе. Сравнив полученные ассистентами Кетле данные о бюджетах 199 рабочих семей Бельгии и данные о бюджетах, содержащиеся в 36 монографиях Ле Пле, Энгель нашел, что независимо от типа семьи и размера дохода существует одинаковый порядок расходов на жизненно важные потребности: питание, одежду, жилище и т.п. Более того, чем ниже уровень дохода и беднее семья, тем выше доля расходов на питание. Это и есть известный «бюджетный закон» Энгеля (1857 г.). Он надеялся, что его закон и ожидаемые средние значения статей потребления в каждой подоходной группе позволят охарактеризовать семьи числовыми индексами согласно их отклонению от этих средних [Ibid., p.44].

В области демографии, криминологии и физической антропологии получили известность, особенно в России 60-х годов, работы эпигона Кетле Адольфа Вагнера. Очень характерно название одной из его книг   «Регулярность кажущихся случайными действий с точки зрения статистики» (Гамбург, 1864). Под влиянием трудов Кетле, Вагнер видел регулярность даже там, где был довольно широкий разброс данных и где говорить о наличии каких-то тенденций было рискованно. Он изучал, в частности, сравнительную статистику самоубийств в Европе, пытаясь обнаружить зависимость самоубийств от самых разнообразных факторов: погоды, религиозной принадлежности, возраста, профессии, семейного положения, т.е. почти всех причин, которые позднее проанализировал в связи с различными видами самоубийства Эмиль Дюркгейм. Но в отличие от последнего³ у Вагнера не было своей теории, которая позволила бы ему соответствующим образом упорядочить данные, и поэтому он получил довольно хаотическую картину.

В методологическом отношении интересен труд Вильгельма Лексиса «Теория массового поведения» (1877). Лексис разраба­тывает понятие математических моделей массового поведения, на Долгое время забытых и вновь введенных в социологию лишь в 40-х годах нашего века. Он развивал идеи Кетле о квантифика-ции социальных явлений и математические методы последнего. Этим Лексис отличался от других немецких ученых, на которых

137


большее впечатление произвел социальный детерминизм Кетле. Почти все ученые, работавшие в области эмпирических социальных исследований в Германии последней четверти XIX в., так или иначе были связаны с Обществом социальной политики [18, р.21-27], основанным в 1872 г. профессорами, представителями прессы, издателями, чиновниками и предпринимателями. Среди его членов были виднейшие социологи, историки, экономисты Германии – Фердинанд Теннис⁴, Макс и Альфред Веберы, Густав Шмоллер и др. В 80-90-е годы оно стало центром организации и проведения социальных исследований в Германии.

За 1881-1902 гг. были проведены исследования условий сельскохозяйственного труда и ростовщичества в сельских местностях, положения рабочих, занятых в торговле, на транспорте, в торговом флоте, а также положения ремесленников. Отсутствие исследований о промышленных рабочих объяснялось нежеланием обострять конфликт с правительством Бисмарка, проведшим через рейхстаг законы, направленные против социалистов.

Сами исследования мало походили на сегодняшние. Предварительно обсуждалась их программа, намечались основные пункты, по которым нужно было получить информацию. Иногда эти пункты оформлялись как конкретные вопросы. Таким образом составленный документ рассылался по всей стране наиболее ответственным и знающим людям (учителям, землевладельцам, чиновникам, священникам и др.), которые его присылали обратно заполненным, далеко не всегда точно следуя указаниям организаторов. Собранные материалы публиковались, как правило, без существенной обработки. Общество мало интересовалось методологическими вопросами. Плохо сформулированные, неточные вопросы не позволяли получать точные и сопоставимые ответы. Такую практику подверг критике Готлиб Шнаппер-Арндт, один из членов Общества, опубликовавший монографию «Методология социальных обследований» (1888). Однако вплоть до появления работ Макса Вебера, обратившего пристальное внимание на разработку методологии эмпирических исследований, Шнаппер-Арндт был чуть ли не единственным, выступившим против методологической несостоятельности исследований Общества социальной политики.

В начале XX в. среди эмпирических социальных исследований снова начинают преобладать исследования труда и быта трудящихся⁵. Распространение этой тематики в работах буржуаз-

138


ных исследователей объясняется их стремлением изыскать возможности управлять крупным производством, не вступая в конфликт с интересами рабочих и сохраняя существующий социальный порядок. Задачи исследований существенно расширились по сравнению с ранними исследованиями этой проблематики. Кроме материальных условий производства и быта, изучению подвергались физиологические, психологические факторы фабричного и сельскохозяйственного труда, социально-политические установки и интеллектуальные запросы рабочих.

М. Вебер так определил задачи подобных исследований: с одной стороны, необходимо установить, «какие воздействия крупное промышленное предприятие оказывает на индивидуальный характер, профессиональную судьбу и стиль жизни рабочих этого предприятия, какие физические и психические качества помогают им в адаптации и как эти качества обнаруживаются в повседневном поведении рабочих; с другой стороны, надо понять, как развитию и потенциальному будущему крупного предприятия ставят границы те особенности рабочих, которые вытекают из их этнического, социального и культурного происхождения, их традиций и стандартов жизни» [24, S.1].

Сравнительно недавно стала осознаваться роль Вебера не только как классика буржуазной социологической теории, но и как крупного организатора эмпирических социальных исследований [13]. Первой его эмпирической работой было «Положение сельскохозяйственных рабочих в Германии восточнее Эльбы» (1892). Для наших дней сохраняют значение исследования Вебера в области индустриальной социологии [12]. Летом и осенью 1908 г. Вебер как представитель Общества социальной политики провел эмпирическое исследование на текстильной фабрике, а затем опубликовал методологическое введение к нему под названием «К вопросу о психофизических основаниях промышленного труда». В исследовании была предпринята попытка установить динамику профессиональной карьеры, социальное происхождение и стиль жизни рабочих, а также проверить ряд гипотез о факторах производительности их труда. Вебер хотел выяснить, насколько применимы лабораторные методы экспериментальной психофизики к исследованию, проводимому в реальных условиях заводского производства. Его интересовала взаимосвязь психофизического состояния рабочего с производительностью труда и развитием предприятия в целом. Хотя большинство рабочих отказалось участвовать в исследовании, подготови-

139


тельная стадия работы оказалась ценной сама по себе в методологическом отношении. Главное отличие подхода Вебера от современного состояло в отсутствии в его исследованиях первичного объекта изучения индустриальной социологии наших дней   группы. Вероятно, это было связано с методологическим индивидуализмом автора, его теорией социального действия. Вебер оперировал психофизическими характеристиками промышленного труда в рамках своей социологической схемы, используя свою типологию социальных действий⁶.

Оценивая место эмпирических исследований в социологии Вебера, большинство современных (прежде всего американских) авторов приходят к выводу, что его «деятельность как эмпирического исследователя и его интерес к методике и технике исследования нельзя адекватно понять, изображая их в качестве второстепенного придатка к его социологии... М. Вебер стремился утвердить социологию как эмпирическую науку, и потому эти исследования для него были не роскошью, а необходимостью» [12, р.57-58].

Самым обширным исследованием начала XX в. труда в промышленности было частное исследование Адольфа Левенштейна, опубликованное под названием «Рабочий вопрос» (1912). В течение 1907-1911 гг. он разослал 8000 анкет трем категориям рабочих (шахтерам, металлургам и текстильщикам) восьми индустриальных районов, по 1000 анкет в каждый. Сначала он рассылал анкеты своим многочисленным друзьям и знакомым среди рабочих, затем просил тех, от кого получил ответ, распространить анкеты среди других. В результате он получил довольно высокий процент возврата анкет — 63. Сначала Левенштейн просто опубликовал ответы некоторых опрошенных, потом показал эти анкеты профессиональным социологам, в том числе и Веберу, который просил его разрешить некоторым своим сотрудникам принять участие в дальнейшей обработке данных. Левенштейн отказался от помощи, но прислушался к совету провести количественный анализ ответов.

Анкета Левенштейна была плохо разработана методически, но она поднимала ряд важных вопросов, касающихся жизни рабочих: их мотиваций, удовлетворенности, притязаний, общего отношения к своему положению. При анализе полученных результатов Левенштейн разделил свою анкету на пять частей: общие данные (имя, возраст, занятие, семейное положение, число детей, доход, сдельная или почасовая оплата); отношение к работе (усталость, предпочтительный вид оплаты, мысли во время ра-

140


боты); надежды, желания, связанные с работой; вопросы, связанные с проведением свободного времени. Всего в анкете было 26 открытых вопросов. Вследствие этого обработка анкеты вы­звала серьезные трудности. Однако при подсчете типичных ответов по всем трем категориям рабочих, несмотря на большую нестрогость и прямые ошибки в методике опроса, оказалось, что получены новые интересные данные [18, р.95-99].

На рубеже XIX-XX вв. стало очевидным, что чисто эмпирических обобщений данных конкретных исследований недостаточно. Нельзя было больше мириться и с раздельным существованием «социологии» и эмпирических социальных исследований, контакты между которыми в XIX в., как правило, были случайными и редкими. Так, эмпирическая классификация семей Бута закрепила в теории стратификации традиционное английское разделение общественных классов на «высший», «средний» и «низший».

Разрыв эмпирии и теории во многом объяснялся тем, что в социологических теориях прошлого века преобладали глобальные историко-эволюционные схемы, принципиально не допускавшие проверки на микроуровне распространенного типа эмпирических исследований. Следует напомнить, что требование эмпиризации социологической теории выдвинули еще Конт и Спенсер, учение которых для последующих поколений западных социологов стало синонимом умозрительной, спекулятивной мысли. Но эмпирию они понимали как конкретное историческое исследование, способное наполнить абстрактный схематизм социологии, игнорирующий живое историческое движение. Между тем основная масса эмпирических социальных исследований того времени была посвящена описанию современного состояния общества, его острых проблем   бедности, преступности, положению трудящихся и т.п. Иначе говоря, социологическая теория была ориентирована диахронно, а эмпирические исследования   синхронно. Для того чтобы произошла долгожданная встреча социологической теории и эмпирии, должно было произойти коренное изменение характера первой в сторону ее большей аналитичности, снижения уровня ее обобщений и т.п.

Вплоть до конца XIX в. социальные исследования практически не были связаны с теоретической социологией. Только в конце века в трудах Дюркгейма, Вебера, Тенниса положение начинает меняться. Но лишь в 20-х годах нашего столетия проблема соединения теоретической и эмпирической социологии становится во весь рост и начинается специальная разработка методологии и техники эмпирических социальных исследований.

141


Литература

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.   Т.8, 32.
   
2. Кетле А. Социальная система и законы, ею управляющие. СПб., 1866.
   
3. Кетле А. Социальная физика или опыт исследования о развитии человеческих способностей. Киев, 1911-1913.   Т.1, 2.
   
4. Abrams Ph. The Origins of British Sociology (1834-1914). Chicago; London, 1968.
   
5. Ashton T. Economic and Social Investigations in Manchester, 1833-1933. London, 1934.
   
6. Booth Ch. The Life and Labour of the People in London. London, 1902-1903.   Vol.1-17.
   
7. Bowley A.L., Burnett-Hurst A.R. Livelihood and Poverty. London, 1915.
   
8. Cole S. Continuity and Institutionalization in Science: A Case Study of Failure.   In: The Establishment of Empirical Sociology: Studies in Continuity, Discontinuity and Institutiona!ization /Ed. A. Oberschall. N.Y.,1972.
   
9. Elesh D. The Manchester Statistical Society: A Case Study.   In: Ibid.
   
10. The Establishment of Empirical Sociology: Studies in Continuity, Discontinuity and Institutionalization /Ed. A. Oberschall. N.Y., 1972.
    
11. Goldfrank W.L. Reappraising Le Play.   In: Ibid.
    
12. G. Schmidt. Max Weber and Modern Industrial Sociology.   Social Analysis and Theory, London, 1976, vol.6, N1, p.47-73.
    
13. Lazarsfeld P., Oberschall A. Max Weber and Empirical Social Research.   Amer. Sociol. Rev., 1965, vol.30, N2, p.185-199.
    
14. Lazarsfeld P.F. Notes on the History of Quantification in Sociology.   Trends, Sources and Problems.   Isis, 1961, vol.52, N168, p.277-333.
    
15. Lécuier В., Oberschall A. Sociology: the Early History of Social Research.   In: International Encyclopedia of the Social Sciences. N.Y., 1968, vol.15, p.36-52.
    
16. Le Play F. La réforme sociale en France. Paris, 1864.   Vol.1.
    
17. Madge J. The Origins of Scientific Sociology. N.Y., 1964.
    
18. Oberschall A. Empirical Social Research in Germany (1848-1914). Paris; Hague, 1965.
    
19. Rowntree B.S. Poverty: A Study of Town Life. London, 1901.
    
20. Simey T.S., Simey M.B. Charles Booth: Social Scientist. Oxford, 1960.
    
21. Smith F. The Life and Work of Sir James Kay-Shuttlewoorth. London, 1923.
    
22. Sorokin P. Contemporary Sociological Theories. New York; London, 1928.
    
23. Webb В., Webb S. The History of Trade Unionism. London, 1894.
    
24. Weber M. Gesammelte Aufsätze zur Soziologie und Soziolpolitik. Tübingen, 1924.
    

142