Шестая Эмпирические социальные исследования в XIX веке

Вид материала

Документы

Содержание 1353. Эмпирические социальные исследования в Германии

Подобный материал:

• "Золотой век" русской культуры в XIX веке, 661.74kb.
• Тема: Образование и воспитание в России в XIX веке, 105.83kb.
• Программа (по литературе) Раздел, 23.86kb.
• Программа по литературе (базовый уровень), 58.77kb.
• Xix век век исследования внутренних частей континентов, 64.63kb.
• Программа для общеобразовательных и профильных негуманитарных классов (базовый уровень), 101.94kb.
• Особенности программы исследования кадровой деятельности. Методы социологического анализа, 29.53kb.
• Программа социологического исследования социальных процессов: содержание и характеристики, 206.93kb.
• Процесс познания исключительно важен в развитии общества и интересен как объект исследования, 130.16kb.
• Шестая международная конференция, 2256.33kb.

Глава шестая

Эмпирические социальные исследования в XIX веке


Эмпирические социальные исследования имеют более давнюю историю, чем академическая социология. Проводились они в Англии и Франции XVII в., по крайней мере, со времен «политической арифметики» и «социальной физики», задолго до появления самого слова «социология» [15]. Они представляют собой важный и самостоятельный источник концепций, количественных методов, приемов измерения и статистического описания для современной буржуазной социологии (особенно в ее функции «социальной инженерии»), наряду с проблематикой, определяемой логикой развития социологической теории и актуальными общественно-политическими учениями.

Историография эмпирических исследований за рубежом систематически разрабатывается недавно, приблизительно с 60-х годов XX в. Несмотря на появление общих проблемно-логических [10] и страноведческих [4, 18] трудов по истории этих исследований, а также работ по эволюции методов и техники последних [14, 17], историкам социологии еще предстоит ликвидировать разрыв между слабой изученностью ее развития как эмпирической науки и обширными описаниями формирования социологических теорий.

На ранних этапах становления социологии социологическая теория и эмпирические социальные исследования развивались параллельно и были слабо связаны друг с другом. Последние стимулировались насущными практическими нуждами, необходимостью сбора информации для обоснования социальных реформ в ответ на острые проблемы капиталистического общества XIX в.: быстрый рост городов, городского населения в период индустриализации, поляризацию бедности и богатства, пауперизацию, увеличение преступности и общее усиление классовой

116


борьбы. По мере усложнения социальных проблем буржуазное общественное мнение все более тревожил «бедняк» как постоянная потенциальная угроза устоям общества. В наиболее развитых странах Европы — в Англии и Франции — возник социальный заказ на эмпирическое изучение условий жизни, благосостояния и особенностей поведения различных групп населения, в основном трудящихся и неимущих. Этот всеобщий интерес к общественным проблемам и повысившиеся запросы правительственной администрации не удовлетворяла сложившаяся система получения социальной информации через церковные приходы и государственные финансовые инспекции. В начале XIX в. во всевозможные переписи, обследования, статистические описания включились официальные учреждения, благотворительные организации, частные лица — врачи, учителя, предприниматели, ученые-естественники, самостоятельно избиравшие объект и способ организации исследования, и, наконец, парламентские и смешанные комиссии с участием представителей общественности. Правительственные обследования диктовались нуждами управления, потребностью в детализации знания о разных сторонах общественной жизни. Буржуазные правительства для контроля над социальными изменениями пытались создать постоянно действующие институции по сбору информации, например учредить всеобщие регулярные переписи населения. Частные обследования были связаны с деятельностью филантропических организаций или оппозиционных партий. Сперва в Англии, а потом и в других странах создавались филантропические тематические комиссии и статистические общества для проведения социальных обследований с целью информирования и мобилизации общественного мнения, чтобы привлечь внимание официальных кругов к «темным» сторонам социальной действительности. Эти обследования казались средством, позволяющим достоверно установить масштабы того или иного негативного явления, разобраться в его причинах и выработать необходимые рекомендации по «лечению социальных болезней», совершенствованию общественных институтов. Большинство выводов из эмпирических исследований XIX в. не выходили за рамки умеренно-либеральных, буржуазно-реформистских взглядов, были далекими от социалистической мысли.

В силу значительной разрозненности, отрывочности, разнородности этих исследований (как по темам, так и по составу участников), в силу их оторванности от социологической теории, от университетов, эмпирическая традиция на протяжении века не раз прерывалась, ценный опыт утрачивался. Логика развития социологии как науки требовала эмпирической базы для провер-

117


ки теоретических положений. Однако для этой цели «эмпирические социальные исследования использовались очень слабо вплоть до утверждения социологии как самостоятельной академической дисциплины» [10, р.6]. По традиции университетские социологи занимались в основном философско-историческими темами и сотрудничали в уже сложившихся учреждениях, занимавшихся социальными исследованиями как обычные граждане, встревоженные общественными невзгодами и заинтересованные в немедленных практических результатах, а не как профессионалы [Ibid., p.10]. Попытки объединить теоретическую социологию и социальные исследования в деятельности одного ученого увенчались успехом позже, во времена Э. Дюркгейма.

Однако постепенно все же шла профессионализация деятельности по сбору и анализу данных. Доля частных лиц   любителей, занимавшихся эмпирическими исследованиями, — уменьшалась, соответственно росло число профессоров. Показателен пример Англии, где доля последних выросла с 2% в 1834-1854 гг. до 14% в 1855-1874 и 24% .в 1875-1900 гг. [8, p.111]. В связи с ростом специализации в аморфной массе конкретных исследований происходила дифференциация различных типов социальной информации. В самостоятельные научные дисциплины выделились демография и статистика; были заложены основы будущего понимания конкретного социологического исследования как комплексного социального исследования, синтезирующего данные смежных наук, результаты личных полевых наблюдений его авторов и вторичного анализа уже существующих демографических, экономических и прочих данных.

Эмпирические социальные исследования прошлого столетия имели ряд тем и методических проблем, которые в равной мере существенны для всех стран. В то же время эти исследования в разных странах отличались по способам своей организации, характеру проблем и методам их решения в соответствии с национальными особенностями исторического развития данной страны.


1. Эмпирические социальные исследования в Англии

Англия   в прошлом страна наиболее развитых, классических форм капиталистических отношений   родина многих общественных наук и эмпирических социальных исследований. Первая половина XIX в. была для нее периодом реформ устаревших общественных институтов: системы образования, народного здравоохранения, местного управления, избирательной системы и парламента. Были приняты первые законы о бедных. Социаль-

118


ные исследования, принимавшие, как правило, форму статистических обследований и переписей, составляли часть этого широкого реформаторского движения в социальном законодательстве и политике. Частную инициативу в таких обследованиях брали под опеку многочисленные королевские комиссии и консультативные комитеты, помогая расширить масштабы обследования и одновременно удерживая их в рамках допустимой оппозиции. В отдельных случаях выводы этих комиссий приводили к изменению законодательства в соответствующих областях.

Большое влияние на организацию переписей населения и на содержание их опросных листов во многих европейских странах имело монументальное (21 том) исследование Джона Синклера по проблемам сельской жизни и сельского населения — «Статистическое описание Шотландии» (результаты публиковались с 1791 по 1825 г.). Автор привлек к своей работе шотландское духовенство, что было обычным для того времени, и получил сведения от 881 прихода Шотландии. Им был составлен опросник, содержащий 116 пунктов, 40 из которых были посвящены географии, минеральным ресурсам и истории прихода, 60 касались его населения: пола, возраста, занятий и профессии, религиозной принадлежности, рождений, смертей, самоубийств, убийств, числа безработных, хронических алкоголиков и т.д. Остальные вопросы выясняли состояние сельского хозяйства и ремесел.

Последующие переписи и обследования в большинстве случаев уже не были связаны с приходом как единицей наблюдения, поскольку как административная единица он разрушался в ходе промышленной революции. Основным объектом анализа стано­вилось отдельное домохозяйство.

Вплоть до 40-х годов многие обследования были направлены на выяснение положения рабочих и бедных слоев городского населения — проблем так называемой социальной санитарии. Часто инициаторами таких исследований выступали врачи, поскольку они ежедневно в этой среде сталкивались с недоеданием и антисанитарными условиями быта. Среди них выделялся один из основателей и активных деятелей Манчестерского статистического общества Джеймс Кей-Шаттлуорт (о нем см.: [21]). Как секретарь Манчестерского совета по здравоохранению он использовал свое положение для сбора сведений о санитарных условиях жизни трудящихся. Он создал централизованную сеть советов по районам города и через штатных инспекторов, снабженных опросником, получал нужные данные. Вопросы касались состояния жилищ, количества проживающих, обстановки, состояния одежды, рода занятий, состояния здоровья и пр. На основе этого исследования Кей-Шаттлуорт издал свое самое значительное

119


обозрение — «Моральные и физические условия жизни текстильных рабочих Манчестера» (1832), которое послужило образцом для последующих более полных обследований, предпринятых статистическими обществами.

В первой трети XIX в. социально-политическая и интеллектуальная обстановка в Англии подводила исследователей и государственных деятелей к мысли о необходимости создания статистической службы. С 1801 г. в этой стране были введены регулярные переписи населения, проводимые раз в десять лет. В 30-х годах во многих городах Англии были созданы статистические общества, объединившие энтузиастов эмпирических социальных исследований. Среди них уже упоминавшееся Манчестерское статистическое общество [5, 9], существующее и поныне, и статистическое общество в Бристоле; при участии А. Кетле были организованы статистическая секция в Британской ассоциации содействия науке (1833) и Лондонское статистическое общество (1834). Членов этих обществ объединяло убеждение, что открываемые статистикой факты являются единственным недвусмысленным указанием для практических действий. Сбор фактов, ясная ориентация в насущных социальных проблемах и непосредственная помощь правительству были первоначальными целями этих обществ.

В Лондонском статистическом обществе работа была организована по четырем разделам статистики — экономическому, политическому, медицинскому, «моральному и интеллектуальному», границы между которыми были весьма расплывчаты. Наибольшее внимание уделялось экономической статистике, а в области «моральной» статистики преобладала демографическая тематика и изучение условий жизни бедноты.

Исходя из критериев экономического и социального прогресса капиталистического общества, выработанных в основном буржуазной политической экономией, статистики того времени применяли таблицы, в которых с определенными временными интервалами связывались экономические и социальные индикаторы (переменные рынка и переменные вероятности продолжительности жизни, колебания цен или деловой активности, с одной стороны, и санитарные условия, профессиональная мобильность, доход или образование, с другой), служившие показателем национального прогресса. В результате анализа этих таблиц. Например, выяснялась связь продолжительности жизни или других демографических показателей с социальной структурой общества. Но несмотря на то что создавались новые показатели, улучшались методы сбора и классификаций данных, открывавшие

120


возможности для интересных сравнений, теоретическим сообщением собранных материалов занимались мало.

Необходимость ясной социологической концепции для эффективного использования эмпирических социальных исследований становится наиболее очевидной при сравнении упомянутых либерально-реформистских работ с трудом Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», в значительной степени опиравшегося на ту же информацию. Разрозненные данные либеральных статистиков, не доходившие до общественного сознания именно в силу своей отрывочности, выстроились в стройную картину положения основных классов в социально-экономической структуре капиталистического общества, а благие пожелания либеральной «политики малых дел» заменило требование глубоких преобразований в основных структурных элементах общества.

В конце 40-х годов в Англии наблюдается спад интереса к изучению социальных проблем. Частично это объясняется тем, что основные цели исследователей-реформаторов были достигнуты: парламент принял ряд актов, улучшивших положение рабочего класса, а его политическое движение после поражения чартизма на время приостановилось. Позже, в 60-е годы, в уменьшении потока и снижении качества эмпирических социальных исследований отрицательную роль сыграл социал-дарвинизм. Если раньше, например, исследователи связывали преступление с бедностью и недостатком образования, то теперь они искали доказательств наследственного вырождения и биологически обусловленных физических и психических пороков. Бедные слои населения, преступники и неудачники рассматривались отныне как наследственно худшая часть человеческого рода, а социальная политика, направленная на улучшение их положения, — как вредная, поскольку она помогает им выжить и, следовательно, ухудшать расовую чистоту нации [15, р. 43-44]. В этот период эмпи-рико-статистические исследования, среди которых было немало методически интересных, переключились в сферу антропологии и евгеники (работы Френсиса Гальтона и др.).

Поворот к возрождению социальных исследований, в частности исследований проблемы бедности, наметился в 80-х годах и был связан с именем ливерпульского предпринимателя-судовладельца Чарлза Бута (1840-1916). Его ориентация на эмпирическое изучение фактов и возможно более точное измерение проблемы бедности не была результатом академических интересов и специальной научной подготовки, а следствием деловой практики и либерально-буржуазного мировоззрения, которые привели его к «проблеме всех проблем»   существованию хронической бедности в промышленных кварталах городов, бедности среди

121


изобилия. Привычка крупного предпринимателя к деловым решениям, основанным на фактах, сказалась у Бута в тщательной и продуманной технике сбора и анализа данных. Он признавал только «научные факты» и старался исследовать «вещи такими, как они есть». Говоря о «рациональном поведении», протестантский моралист Бут, как правило, имел в виду «экономическое поведение» [20].

В 1885 г. Бут становится членом Королевского статистического общества и берется за изучение данных переписи 1881 г. — одного из наиболее активных периодов деловой жизни Англии, а затем с помощью нанятых им работников проводит анализ переписей с 1801 по 1881 г. по занятиям населения, надеясь, что обнаруженные тенденции позволят не только понять, но и планировать будущее. Ему удалось показать, что структура населения Англии сильно изменилась: рабочих, занятых в промышленности, стало в 2 раза больше, чем в сельском хозяйстве, тогда как всего за 30 лет до последней переписи их было поровну. Это исследование послужило Буту хорошей школой для будущей работы. Он понял ограниченность и неразработанность материалов переписей по интересующим его вопросам. Кроме того, исследование позволило Буту завязать контакты с официальными органами статистики.

Еще в процессе этой работы Бут стал думать о другом исследовании, которое соединило бы в себе широкий охват населения с глубоким качественным изучением вопроса об отношении занятости и бедности среди рабочего класса Лондона. В составлении плана исследования и в самом исследовании вплоть до его заключительной стадии принимала участие известная социалистка, одна из основательниц Фабианского общества, Беатриса Вебб. Исследование стало коллективным, но Бут был его инициатором и непосредственным руководителем: намечал этапы, организовал подготовку штата сотрудников, контролировал их работу, а также положение дел в специальных исследованиях.

В основе исследований, как и в школе Ф. Ле Пле во Франции, был анализ семейных бюджетов и наблюдение жизни семей [14, р.322]. Сначала в поле зрения, исследователей были только «бедные», затем население было разделено на восемь групп по размерам и регулярности получения доходов: от «низшего класса», состоящего из чернорабочих, бродяг, преступных элементов,   до «высшего среднего класса», который определялся как класс, имеющий слуг. В конечном итоге Бут получил документированную подробную картину повседневного труда и жизни четырехмиллионного населения Лондона, в которой большая часть материала была собрана о бедных (четыре группы) и сравнитель

122


но немного о «высшем классе» и «аристократии». Трехтомное сочинение Бута «Жизнь и труд людей в Лондоне» вышло в свет в 1889-1891 гг. Но работа продолжалась, накапливался и подвергался анализу большой материал, который вошел в 3-е издание упомянутого труда Бута, вышедшее в 1902-1903 гг. (17 томов). Это издание разделяется на три серии: «Бедность», «Промышленность» и «Религиозные влияния» (6).

Основными источниками данных для серии «Бедность» были перепись 1881 г., сведения, полученные от полиции, санитарных и школьных инспекторов. Последние по долгу службы регулярно посещали закрепленные за ними дома и собирали богатые сведения о семьях, в которых были дети школьного возраста. Инспектора начинали сбор материала за два-три года до того, как ребенок достигал школьного возраста, а также регистрировали детей, покинувших школы. Фиксировалось ими и занятие главы семьи. Многие из инспекторов подолгу работали в одном районе и хорошо знали всех людей, поскольку часто встречались с ними. Позже Бут дополнил эту информацию данными личного наблюдения за несколькими улицами и домами, так как некоторое время сам жил среди рабочих семей. Кроме того, на малой выборке был проведен анализ семейных бюджетов представителей всех групп, за исключением «самой низшей». Но количество подвергнутых анализу бюджетов было слишком мало для надежных обобщений.

Среди прочих методических находок Бута представляет интерес идея создания цветных социальных карт различных районов Лондона для того, чтобы наглядно видеть распределение всех групп населения в городе. Ныне это — обычный прием современных урбанистов. Исследование показало, что на некоторых улицах центральной части Восточного Лондона живет до 58% лиц, отнесенных в первые четыре группы «бедных», а среднее число бедных во всем городе   30,7%.

Хотя Бут собирался ограничиться только наблюдением фактов, «такими, как они есть», он не мог не поставить вопрос о причинах бедности и возможных мероприятиях для улучшения положения бедных. Анализ этих причин он вел по трем основным рубрикам: работа, привычки, обстоятельства.

Надеясь доказать свое убеждение о связи бедности с условиями труда, Бут обращается к анализу занятий и ремесел в Лондоне. Эти исследования составили серию «Промышленность». Единицей анализа в этой серии вновь становится семья, и в частности глава семьи. При определении числа людей, занятых в той или иной отрасли промышленности, учитывались как семьи, так и индивиды. Главным источником информации послужила

123


перепись 1891 г., в особенности раздел «Съемщики квартир», в котором указывалось количество занимаемых комнат, слуг и данные о профессиональной принадлежности глав семей. Эти сведения были дополнены материалами промышленной статистики и союзов предпринимателей. Было проведено также огромное число интервью с работодателями, профсоюзными лидерами и др. В процессе этой работы Бут обнаружил много ошибок и неточностей в переписи, одним из консультантов которой был и он сам.

В этой серии Бут создал новую классификацию населения по обновленным критериям условий жизни людей и в соответствии с ними разделил население на три класса: «низший», «средний» и «высший». Критериями этого разделения послужили количество комнат, занимаемых семьей, и число слуг, нанятых ею. Подгруппы «низшего» класса жили соответственно по три человека и более в одной комнате (таких семей в Лондоне оказалось 12%), от двух до трех человек (19%), от одного до двух (23%). В среднем классе на человека приходится от одной до четырех комнат или один слуга на четыре человека (всего таких семей в Лондоне было около 30%). Остальные — высший класс.

Эта классификация не была самоцелью. Она служила основой для сравнения условий жизни и труда работников в различных отраслях промышленности. Отрасли же были классифицированы по их первичным функциям. Сравнение Бут начинал с описания объективных фактов, относящихся ко всей выделенной группе отраслей, а также общего статистического описания тех, кто работает в этой группе, по полу, возрасту, размеру семьи и условиям проживания. Затем он переходил к более подробному описанию, указывая возраст и пол работающих в различных профессиях, число семей и средний размер семьи, место рождения глав семей (в Лондоне или вне его) и т.д. На основании этих данных проводилось сравнение между отраслями, а затем группами отраслей по условиям жизни (например: размерам семей, перенаселенности квартир) людей различных профессий.

В последних томах серии было уделено внимание общим и теоретическим вопросам, в частности: профессиональной подготовке, профсоюзам, локализации и распространению промышленности, уровню жизни в столице. Рассматривалась проблема «Лондон как центр ремесел и промышленности». Бут пришел к выводу, что всеобщее образование должно стать основой для реформ в промышленности, хотя он и понимал, что подъемы и спады занятости в стране также играют важную роль в возникновении бедности. Он ратовал за государственную помощь в сфере здравоохранения и образования и за невмешательство в сферу найма.

124


Результаты всех серий огромной работы были суммированы в последнем томе. Исследование охватило весь Лондон. Город был поделен на 50 районов, которые были упорядочены по пяти разным критериям: проценту бедности, проценту скученности населения, уровню рождаемости, уровню смертности, проценту ранних браков. Была сделана попытка сопоставить эти критерии. Деление населения на «высший», «средний» и «низший» классы также было соотнесено с 50 районами города. Для сравнения районов был разработан сводный индекс, полученный при подсчете среднего ранга по четырем указанным критериям. Бут, по существу, был одним из предшественников «экологии города», ставшей позднее основной темой чикагской социологической школы в США.

Работа Бута получила большой резонанс в общественном мнении и способствовала принятию в начале XX в. ряда законодательных актов о минимуме зарплаты, пенсионном обеспечении и пособиях по безработице. Тем не менее его опыт не был достаточно осмыслен социологами-профессионалами и не стал органической частью эмпирической базы социологии. Как отметив историк английской социологии Филип Абрамс, «Бут справедливо считается в общей истории Британии значительной фигурой: масштаб его работы, ее оригинальность и воздействие на общественное мнение не допускают иного суждения. Но в истории обществоведения его значение не столь очевидно» [4, р.138]. Бут имел последователей в начале XX в. Бенджамин Сибом Раунтри в исследованиях городской бедноты [19] усовершенствовал методику обследования, отказавшись от посредников   наблюдателей из среднего класса   и обратившись непосредственно к рабочим, положение которых он обследовал. В классификации и оценке доходов вместо формального критерия размера доходов, которым пользовался Бут, Раунтри применил независимый объективный критерий «физической эффективности», основанный на доступных тогда физиологических и диетологических знаниях. Установив, что ниже минимального уровня «физической эффективности», определяющей способность к труду, лежит бедность, он тем самым выяснил значение недостаточного для поддержания этой эффективности уровня зарплаты как причины бедности. Его анализ давал возможность сделать практические выводы относительно минимума зарплаты и системы социального обеспечения.

Артур Баули [7] известен как мастер выборочных обследований, внесший много нового в их организацию и снизивший затраты труда на их проведение.