Давид юм сочинения в двух томах: том 1
| Вид материала | Реферат |
- Давид юм сочинения в двух томах тоμ, 12223.9kb.
- Рене декарт сочинения в двух томах том, 9502.28kb.
- Источник: Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения, 565.43kb.
- Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати, 751.72kb.
- Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати, 620.01kb.
- Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати, 669.46kb.
- Анна Ахматова. Сочинения в двух томах, 5.38kb.
- Борис Пастернак. Сочинения в двух томах, 5.69kb.
- Готфрид вильгельм лейбниц сочинения в четырех томах том, 12182.14kb.
- Публичная лекция, 468.37kb.
ДАВИД ЮМ
СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ: ТОМ 1
ИЗДАТЕЛЬСТВО СОЦИАЛЬНО- ЭКОΗОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ « МЫСЛЬ »
МОСКВА — 1965
ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ, СО ВСТУПИТЕЛЬНОЙ СТАТЬЕЙ И ПРИМЕЧАНИЯМИ И. С. НАРСКОГО
ПЕРЕВОД С АНГЛИЙСКОГО С. И. ЦЕРЕТЕЛИ
СОДЕРЖАНИЕ
И. С. Нарский. Давид Юм и его философия . 5
АВТОБИОГРАФИЯ ...... 65
ТРАКТАТ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ, ИЛИ ПОПЫТКА ПРИМЕНИТЬ ОСНОВАННЫЙ НА ОПЫТЕ МЕТОД РАССУЖДЕНИЯ К МОРАЛЬНЫМ ПРЕДМЕТАМ ....... 77
Введение ...... 79
^ ТРАКТАТА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ КНИГА ПЕРВАЯ. ОПОЗНАНИИ.. 87
Часть I. Об идеях, их происхождении, составе, связях, абстрагировании и т. д.
Глава 1. О происхождении наших идей .... 89
Глава 2. Разделение предмета .... 96
^ Глава 3. Об идеях памяти и воображения ... 97
Глава 4. О связи, или ассоциации, идей .... 88
Глава 5. Об отношениях . ..... 102
Глава 6. О модусах и субстанциях .. 104
^ Глава 7. Об абстрактных идеях ... 106
Часть II. Об идеях пространства и времени
Глава 1. О бесконечной делимости наших идей
пространства и времени . 117
^ Глава 2. О бесконечной делимости пространства
и времени ... 120
Глава 3. О других качествах наших идей пространства и времени ... 125
Глава 4. Ответы на возражения ... 131
^ Глава 5. Продолжение предыдущего . 147
Глава 6. Об идее существования и внешнего существования ... 161
Часть III. О знании и вероятности
Глава 1. О знании . ... "-
Глава 2. О вероятности и об идее причины и действия .... 168
Глава 3- Почему причина всегда необходима . . 175
^ Глава 4. О составных частях наших рассуждений относительно причин и действий . 179
Глава 5. О впечатлениях чувств и памяти . . . 181
Глава 6. О заключении от впечатления к идее . . 184
Глава 7 О природе идеи или веры .. 192
Глава 8. О причинах веры ..... 193
Глава 9 О действиях других отношений и других привычек . . ..... 207
Глава 10. О влиянии веры . ..... 219
^ Глава 11. О вероятности случайностей . 227
Глава 12. О вероятности причин ... 234
Глава 13. О нефилософской вероятности .... 248
Глава 14. Об идее необходимой связи . 261
^ Глава 15. Правила для суждения о причинах и
действиях ... .... 281
Глава 16. О рассудке животных ... 284
Часть IV. О скептицизме и других философских системах
Глава 1. О скептицизме по отношению к разуму 289 Глава 2. О скептицизме по отношению к чувствам 297 Глава 3. О древней философии .... 331
Глава 4 О новой философии .... 337
^ Глава 5. О нематериальности души .. 344
Глава 6. О тождестве личности ... 365
Глава 7 Заключение этой книги ... 379
Приложение , , . ...... 391
ТРАКТАТА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ КНИГА ВТОРАЯ. ОБ АФФЕКТАХ . . . . . . . . . 401
Часть I. О гордости и униженности Глава 1. Разделение предмета .... 403
^ Глава 2. О гордости и униженности. Их объекты
и причины ... 405
Глава 3. О происхождении этих объектов и причин 408
Глава 4. Об отношениях между впечатлениями
и идеями ... 411
^ Глава 5. О влиянии этих отношений на гордость
и униженность ..... 414
Глава 6. Некоторые ограничения вышеизложенной теории . . 419
Глава 7. О пороке и добродетели ... 424
^ Глава 8. О красоте и безобразии ... 428
Глава. 9. О внешних преимуществах и недостатках 434
Глава 10. О собственности и богатстве . 441
Глава 11. О любви к доброй славе ... 448
^ Глава 12. О гордости и униженности у животных 457
Часть II. О любви и ненависти
Глава 1. Об объекте и причинах любви и ненависти . 462
Глава 2. Опыты, подтверждающие эту теорию . . 466
^ Глава 3. Разрешение затруднений . . 482
Глава 4. О любви к родственникам .. 486
Глава 5. О нашем уважении к богатым и могущественным [лицам] . ... 493
Глава 6. О благожелательности и гневе .... 502
Глава 7. О сострадании . . .... 505
^ Глава 8. О злорадстве и зависти ... 509
Глава 9. О смешении благожелательности и гнева
с состраданием и злорадством . . . 519
Глава 10. Об уважении и презрении . . . . . 528
^ Глава 11. О любовном аффекте, или половой любви 533
Глава 12. О любви и ненависти у животных . . 536
Часть III. О воле и прямых аффектах Глава 1. О свободе и необходимости . 539
^ Глава 2. Продолжение предыдущего .. 547
Глава 3. О мотивах, влияющих на волю .... 553
Глава 4. О причинах бурных аффектов .... 560
Глава 5. О действиях привычки ... 564
^ Глава 6. О влиянии воображения на аффекты . . 566
Глава 7. О смежности и разделенности в пространстве и времени .... 569
Глава 8. Продолжение предыдущего . 574
Глава 9. О прямых аффектах ... 581
Глава 10. О любознательности, или любви к истине 592
^ ТРАКТАТА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ КНИГА ТРЕТЬЯ. О МОРАЛИ ... 599
Слово к читателю . 601
Часть I. О добродетели и пороке вообще
Глава 1. Моральные различия не проистекают
из разума . .. 602
^ Глава 2. Моральные различия проистекают из
нравственного чувства .. 619
Часть II. О справедливости и несправедливости
Глава 1. Является ли справедливость естественной или искусственной добродетелью? 626
^ Глава 2. О происхождении справедливости и собственности ... 635
Глава 3. О правилах, устанавливающих собственность . 654
Глава 4. О передаче собственности посредством согласия . .. 669
^ Глава 5. Обязательность обещаний .. 671
Глава 6. Несколько дальнейших размышлений относительно справедливости и несправедливости ... 682
Глава 7. О происхождении государственной власти 691
Глава 8. Об источнике верноподданства .... 697
Глава 9. О пределах верноподданства .... . 709
Глава 10. Об объектах верноподданства . ... 713
^ Глава 11. О международном праве .. 728
Глава 13. О целомудрии и скромности . . , . , 731
Часть III. Об иных добродетелях и пороках
Глава 1. О происхождении естественных добродетелей и пороков ...····· 736
^ Глава 2. О величии духа .····· 756
Глава 3, 0 доброте и благожелательности . . . 767
Глава 4, 0 природных способностях · · · · · 772
Глава 5. Несколько дальнейших размышлений по поводу естественных добродетелей 780
^ Глава 6. Заключение этой книги ...·.· 784
СОКРАЩЕННОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ «ТРАКТАТА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ» .... 789
Примечания .···.· 813
Список терминов . .. 829
Указатель имен ...···.. 831
Предметный указатель . . ... 833
^ ДАВИД ЮМ И ЕГО ФИЛОСОФИЯ
Прошло почти четверть века после переворота 1688 г., завершившего революционное преобразование английского общества из феодального в буржуазное. 26 апреля 1711 г. в Эдинбурге в семье небогатого шотландского помещика родился Давид Юм, которому выпало на долю стать создателем философии, выразившей в ряде отношений не только миропонимание британской буржуазии XVIII в., но в немалой мере и характерные черты ее психического склада во все последующее время вплоть до наших дней.
Жизнь Юма прошла в эпоху, когда торгово-промышленная буржуазия и богатые землевладельцы пожинали плоды «славной» революции 1688 г. Они подчинили себе королевскую власть и принялись умножать свои капиталы за счет разоряемых крестьян, растущего пролетариата и бесправного населения многочисленных британских колоний в разных частях света. Уже к середине века огораживание земель и очистка имений привели к исчезновению крестьянства как класса. В стране происходит промышленный переворот. Англия становится своего рода «мастерской мира», она захватывает монопольное положение на континентальных рынках.
Незадолго до того, как родился Д. Юм, английский капитализм распространил свое влияние и на северную часть Британских островов: при королеве Анне исчезли последние остатки автономии Шотландии, а несколько последовавших затем попыток изгнанных Стюартов возвратиться на трон, подымая восстания своих сторонников (якобитов) и играя на национальных чувствах шотландских горцев, окончились провалом. Экспроприация иоменов в Шотландии протекает после этого в особенности беспощадно: малейшее сопротивление вызывает кровавые репрессии. Молодой Юм болезненно переживал трагедию своей родины; и эти настроения, видимо, способствовали формированию скептического образа его мышления, но с якобитами ему было не по пути: он считал, что у Шотландии нет ни малейших шансов на то, чтобы вернуть былую самостоятельность.
Политический блок английских вигов и тори оказался достаточно прочным. Землевладельцы-тори давно уже прониклись буржуазной психологией, они заняли прочные позиции в административном аппарате и вошли в тесный контакт с купцами и банкирами Сити. Интересы вигов и тори все более сближаются, а во внешней политике почти совпадают. Если первая половина XVIII в. прошла под знаком политического преобладания вигов, то вторая его половина характериауется чередованием торийских, вигских и смешанных кабинетов. Постепенно господствующий класс стал заново консолидироваться вокруг «новых тори», которые пришли к власти в стране в 1784 г., т. е. уже после смерти Юма (1776). Давид Юм был одним из идеологов, теоретически обосновывавших этот процесс «взаимоуравнивания» и сближения двух партий британской буржуазии.
Поскольку в первом томе настоящего издания помещена «Автобиография» Юма с соответствующими примечаниями, мы освобождены от необходимости излагать внешнюю сторону событий его жизни во вступительной статье. Коротко можно сказать, что в третьем десятилетии своей жизни он создал философское учение, в четвертом — распространял свои взгляды в форме популярных очерков, в пятом—изучал историю, а в шестом — подвизался на дипломатическом поприще. Остановимся лишь на одном моменте жизни Юма, представляющем особый интерес при обрисовке его мировоззрения.
В 1763—1766 гг. Юм находился в Париже па дипломатической службе. Противоречивость социальных воззрений Юма привела ранее к тому, что им оказались недовольны различные слои британского господствующего класса. Во Франции же эта противоречивость вызвала противоположный результат: он встретил повсюду восторженный прием. Королевский двор приветствовал роялистские мотивы в «Истории Англии», над которой он трудился с 1752 по 1761 г. *·» Кружок же просветителей увидел в Юме союзника в борьбе против клерикализма и религиозного фанатизма. Юм сблизился со многими из энциклопедистов, в особенности с Даламбером. Личные отношения его с Руссо составили целую эпопею, началом которой была приятельская связь, а концом — резкое взаимоотчуждение и даже вражда между французским плебеем и шотландским эсквайром.
Французские просветители надеялись, что Юм от скептицизма перейдет к последовательному атеизму; этим, видимо, и объясняется то, что они авансировали его неумеренными похвалами. На Гельвеция, Вольтера и Гольбаха большое впечатление произвела «Естественная история религии» Юма, и они ожидали, что он пойдет еще дальше в критике религиозных институтов. Вот что в июне 1763 г. писал Юму Гельвеций: «Мне сообщили, что Вы отказались от самого замечательного в мире предприятия—написать «Историю церкви». Подумать только! Предмет сей достоин Вас как раз в той мере, в какой Вы достойны его. И поэтому во имя Англии, Франции, Германии, Италии и потомства я умоляю Вас написать эту историю. Учтите, что только Вы способны сделать это, что много веков должно было пройти, прежде чем г-н Юм родился, и что это именно та услуга, которую Вы должны оказать миру наших дней и будущего времени» *.
Характерно, что впоследствии Людовик XVI, оказавшись узником восставшего народа и ожидая решения своей участи, занимался переводом «Истории Англии» на французский язык; в судьбе своего английского предшественника Карла I Стюарта он увидел много общего с тем, что происходило с ним самим.
Но сам Юм относился и к Гельвецию, и к его друзьям гораздо более сдержанно. Атеисты находили для себя немало полезного в общении со скептиком, но скептик во многих случаях сторонился атеистов: ему были чужды их целеустремленность и активность в борьбе с религией как общественным злом. Холодно отнесся Юм и к философскому материализму «Системы природы» и сопутствовавших ей изданий. В письме А. Смиту от 12 апреля 1759 г. он дал такой отзыв о только что вышедшей книге Гельвеция «Об уме»: «Она стоит того, чтобы Вы ее прочитали, однако не ради ее философии, которую я оцениваю невысоко, но как приятное литературное произведение». Аналогичным образом в своих письмах Юм лестно отзывался о Дидро, но не как о философе, а лишь как о честном и талантливом человеке: агностику из британского посольства было далеко не по пути с материалистами из салона на улице Рояль.
Но, заняв сдержанно критическую позицию в отношении французских просветителей, Юм по своей методологии был им отчасти близок, хотя основные его взгляды и сложились до знакомства с ними. Его концепция человеческой природы, и в особенности духовного фатализма, явно имела точки соприкосновения с их взглядами. Он оперировал теми же значениями терминов «необходимость» и «случайность», что и Гольбах, и рассматривал эгоизм как сильнейший побудительный мотив поступков человека. Во всяком случае Юм имел куда меньше прав, чем полагал сам, на иронию, с которой он иногда говорил и писал о французских материалистах.
Юм умер спустя десять лет после возвращения из Франции. К этому времени после давних неудач ему удалось снискать литературную славу и на родине. Этим он был обязан при жизни не своей философии в собственном смысле слова, а многочисленным эссе, в которых нашли выражение его социально-политические, социологические, этические и экономические воззрения.
• Цит. по: ^ Е. С. Mossner, The life of David Hume, Nelson, 1954, p. 84β.
В самом начале мы уже отметили, что Юм как социально-политический мыслитель выражал интересы английской буржуазии в тот период ее идеологической эволюции, когда различия между тори и вигами в значительной мере стерлись. Именно лидер «новых тори» Уильям Питт-младший (сын) осуществил переход британской экономической политики от меркантилизма к фритреду, т. е. совершил акт, способствовавший ускоренному развитию промышленного капитализма. Почти за те же мероприятия ратовал и лидер «новых вигов» Уильям Питт-старший (отец). «Новые тори» уже не испытывали якобитских симпатий, быстро превращавшихся в анахронизм, они стояли ближе к «новым вигам», чем к старым тори.
В своих эссе, например «О партиях в Великобритании» и других, Юм выразил идеологическую эволюциюот старого торизма к новому и претензии тори на рольлидеров всей английской буржуазии, а уже не только одной из ее фракций. По мнению Юма, общественноеразвитие идет так, что «средний класс нации, которыд является наилучшей и самой надежной опорой общественных свобод, приобретает авторитет и уважение», все более закрепляет свой социальный престиж. Становление «нового торизма» во взглядах Юма хороша видно по его политической программе ближайшего» будущего: он одобрительно оценивает режим конституционной монархии как «преобладание либерализма» и в эссе «Идея совершенного государства» предлагает «улучшить» его посредством расширения прав и численного состава палаты лордов.
Юм отвергает мысль о том, что революция может понадобиться английскому народу когда-либо в будущем: рабочие должны работать, а не мечтать о новых свободах. В отношении Юма к трудящимся классам его антидемократизм обрисовался очень ясно. Он резко порицал деятельность демократических групп в английской революции и осуждал социальное «прожектерство» левеллеров и диггеров, выводя его из религиозных суеверий. «Возможно, что левеллеры,— писал он в «Исследовании о принципах морали» (гл. III, ч. 2),— требовавшие равного распределения собственности, были из числа политических фанатиков, которые вышли из религиозных групп...» Маркс, делая выписки из юмовской «Истории Англии», присоединился к мнению историка Коббета, считавшего, что Юм рассматривает народ как «какую-то скотину, работающую на некое неописуемое нечто, которое они называют «публикой»» *.
Перевороту 1688 г. Юм дал хвалебную характеристику, назвав его «знаменитой (famous) революцией». Если Локк рассматривал этот переворот и сложившийся в его ходе классовый блок только глазами вигов, то Юм подходил к нему с более широких позиций, учитывая интересы обеих партий. Проблема оправдания миновавшей и порицания возможных будущих революций немало занимала Юма. Он рассматривал ее в плоскости вопроса о происхождении общества и политической власти. С иронией относясь к феодально-аристократическим теориям происхождения власти_«от бога», •он отвергал и дoтoвopнyюJKoдпIeппию Гоббса^ Локка и" РуссоГ Хнглийская^буржуазия JXVTIT в. .с большой йепрИязнью воспринимала сами слова «общественный договор».
"—Юм выступил против учения Гоббса о естественном состоянии людей в период их дообщественной жизни. Этому учению он противопоставил концепцию, согласно которой людям, когда они еще были «дикарями», уже были свойственны элементы общественного состояния, и прежде^Всего семья, разрастание которой и приводит к развитию социальных связей. Так Юм воспринял "часть патриархальной концепции, которая использовалась феодальными идеологами, а потому в свое время вызвала резкую критику со стороны Локка: ведь ее сторонники в Англии утверждали, что власть правителя над подданными есть продолжение «родительской» власти бога над Адамом и Евой, а последних — над своими детьми. Власть отца-прародителя оказывается и в теории Юма силой, на ряд поколений определяющей судьбы общественной эволюции, но Юм устранил, однако, из этой теории как теологическую аргументацию, так и апологию абсолютной власти королей.
Архив Маркса и Энгельса, т. VII, стр. 367.
В отличие от Греция и Гоббса Юм не отождествляет общество^и государство. Возникший на основе семейных отношений социальный организм еще долго лишен, по его мнению, политической власти. Последняя возникает лишь в условиях военных столкновений одних обществ с другими, вырастает из института военных вождей и с самого начала приобретает монархические, а не республиканские черты. Правительственная власть, с точки зрения Юма, должна быть инструментом надклассовой справедливости, порядка и гражданской дисциплины. С момента ее появления семейнообщественное состояние переходит в общественно-государственное. Процесс этого перехода Юм мыслит происходящим стихийно, как бы путем молчаливого соглашения: люди постепенно привыкают подчиняться своим вождям. Таким образом, Юм довольно близок к пониманию общественного договора как регулятивного принципа; в то же время он обходит молчанием вопрос об условиях и границах отчуждения, или передачи, народного суверенитета правительству, поскольку этот процесс изображается им как происходящий совершенно стихийно. Юм ссылается на привычку и как на основание законности любого"изсуществую щих.правительств. Так он приходит к желательному выводу: законна лишь уже совершившаяся в Англии революция, поскольку нация давно уже «привыкла» подчиняться поставленным ею новым властям. Впрочем, Юм связывает законность власти также с тем, насколько она смогла обеспечить строгое соблюдение принципа частной собственности в государстве.
Защите этого буржуазного принципа он уделял много внимания и в своих рассуждениях на специально экономические темы. Экономические эссе Юма были встречены на Британских островах с большим одобрением. Маркс объясняет это тем, что «они являлись прогрессивно-оптимистическим дифирамбом расцветавшим тогда промышленности и торговле...» *.
^ К. Маркс а Ф. Энгельс, Соч., т. 20, стр. 250.
В условиях, когда индустрия стала главным источником национального богатства, английским промышленникам как воздух стала нужна свобода мировой торговли. Соответственно в политической экономии изжило себя оправдание меркантилизма, не говоря уже о физиократических концепциях. Юм отверг меркантилистские воззрения и довольно близко подошел к идеям трудовой теории 'стоимости. Выход в свет"« Исследования ("природе и причинах богатства народов» А. Смита (1776) он встретил поэтому с глубокои радостью. Это произведение классика буржуазной политической экономии, который уже давно, еще будучи 17-легним студентом, подружился с Юмом, указывало путь свободной промышленной конкуренции и фритреду. Именно за этот путь для Великобритании и ратовал Давид Юм.
Сам Юм наряду с Монтескье был автором так называемой количественной теории металлических денег. Эта крайняя форма критики меркантилизма была, по замечанию Г. В. Плеханова, своеобразным теоретическим отражением той психологической встряски, которую вызвала в умах европейцев «революция цен» XVII—XVIII вв. Юм поставил цену товаров в прямую зависимость от количества обращающихся на рынке драгоценных металлов и тем самым выразил факт действительно происшедшего в эти века обесценения последних. Но он не смог разрешить проблему соотношения цены и стоимости и создать основы научной теории денег. Его экономические изыскания остались незавершенными. Роль Юма в развитии буржуазной политической экономии Маркс'характеризовал так: «Юм... остается и в области политической экономии почтенной величиной, но здесь он менее всего может быть признан оригинальным исследователем, а тем более — мыслителем, составившим эпоху в науке» *.
Экономические очерки Юма были одобрительно встречены и вигами, и тори. Совершенно противоположную реакцию вызвала публикация первых двух томов «Истории Англии»: они встретили острое недовольство как вигов, так и тори.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 20, стр. 250.
И тем и другим не понравилась антиклерикальная направленность этого сочинения. Юм рассматривал в нем церковь как чисто земное учреждение, деятели которого из корыстных побуждений обманывают своих последователей, сталкивают их друг с другом, интригуют и вообще ведут нечестную политическую игру. Юм обвинял во всем этом и католиков, и англикан, и пресвитериан, и сторонников разных мелких сект. Все они, с точки зрения Юма, лишь носители «суеверия», и по их вине главным образом и разразилась революция середины XVII в. С другой стороны, его трактовка правления Стюартов соответствовала примирительному отношению тори к старой монархии, но никак не сравнительно радикальным в этом пункте воззрениям вигов. Враждебность же Юма к левым в английской революции вызывала общее одобрение в рядах обеих партий британской буржуазии. При всех своих частных колебаниях в ту или иную сторону Юм и в «Истории Англии» оставался идеологом не консервативных тори, как это нередко полагают, а именно блока тори и вигов. В своих исторических исследованиях Юм хотел так или иначе угодить всем группам господствующего класса, но своим антиклерикализмом не угодил ни одной из них.
Юм рос в кальвинистском окружении. В Шотландии в период его молодости главенствовали пресвитериане, но уже, видимо, к 13—14 годам своей жизни он отрешился от всякйТ ]Ц^^Гйб1з'йых догм. Те Же размышления, которые привели его отказу от безрассудной веры в сверхчеловеческое, привели его и к философии «Трактата о человеческой природе».
Антиклерикализм Юма имел глубокие корни в его скептическом мироощущении, в его философии, к рассмотрению которой мы и перейдем теперь.
Философия Юма — это прежде всего его теория познания. В процессе ее формирования Юм отклоняет и материализм' Локка, π религиозную догматику Беркли и создает мировоззрение, соответствующее как трезвому практицизму английского буржуа XVIII в., так и его боязни всяких «крайностей», его стремлению к компромиссам, однако компромиссам, выгодным для него. Для этого Юм преобразовал субъективный идеализм берклианской теории познания в агностическом Духе.
Вся теория познания Юма строится на анализе соотношения элементов человеческого опыта, которые он именует впечатлениями и идеями, те и другие объединены у него общим термином «перцепции» («восприятия»). Юм называет перцепциями все то, что сознается, и рассматривает их безотносительно к решению вопроса, имеется ли у них внешний источник. Впечатления, или «сильные восприятия», Юм в свою очередь подразделяет на две группы: впечатления ощущений и впечатления рефлексии. Вся эта терминология восходила к Локку и Беркли, но была переосмыслена Юмом.
Так, Юм подобно Локку признает вторичность рефлексии по отношению к ощущениям, но, как и шотландский философ и моралист Ф. Гетчесон, сводит содержание рефлексии только к аффектам (в том числе к желаниям и страстям) ; акты познавательной деятельности субъекта остаются за пределами рефлексии, как, впрочем, и вообще за пределами юмовской классификации видов перцепций. В результате Юм понимает вторичность рефлексии как возбуждение эмоций предшествовавшими ощущениями и их остаточными образами, но вопрос о том, почему эти эмоции именно таковы, остается без ответа.
Важную роль в классификации элементов опыта, по Юму, играют слабые восприятия, или идеи, т. е. представления различных видов: образы памяти, воображения и т. п. К числу идей Юм относит и понятия, истолковывая последние как представления. Все содержание идей он выводит из предшествующих им впечатлений. Не ограничиваясь этим, он подменяет проблему отражения внешних объектов в сознании людей проблемой отражения впечатлений в последующих идеях, после чего вопрос о познании вещей решается в почти берклианском духе: познать вещь — значит перечислить простые восприятия, так или иначе входящие в нее.
Впоследствии Ф. Энгельс отмечал глубокую истинность гегелевской мысли: «...если вы знаете все свойства вещи, то вы знаете и самую вещь...» * Но при этом Энгельс имел в виду, что свойства вещи — это не какие-то разрозненные впечатления, в своей сумме составляющие вещь. Свойства органически взаимосвязаны в процессе противоречивого взаимодействия сторон внутреннего содержания объекта, и процесс их чувственного и рационального познания может быть только бесконечным. Для Юма же впечатления суть окончательные элементы познания вещей, спрашивать об их истинности или ложности незачем: истинность или ложность присуща только идеям. Идеи истинны тогда, когда они вполне соответствуют впечатлениям, большего от них Юм не требует. Но тогда вновь встает мучивший Беркли вопрос о критерии отличения реального от иллюзорного, поскольку не всем впечатлениям можно доверять. Юм не решил этого вопроса, как, впрочем, не решили его и позитивисты наших дней.
Кроме простых идей Юм признает существование идей сложных. В вопросе о механизме их образования он следует в общем принципу комбинирования простых идей, который складывался в английской философии, начиная с Ф. Бэкона. Юм интерпретировал этот принцип как учение о психологических ассоциациях между впечатлениями и идеями, использовав при этом понятие ассоциации, выдвинутое в свое время Локком. Это учение Юм разрабатывал далее в полном отрыве от анатомо-физиологической и предметно-практической основы ассоциаций, что и увело его далеко в сторону от того плодотворного направления в разработке данной проблемы, которому следовал его современник материалист-естествоиспытатель Д. Гартли. Ассоциирование идей описывается Юмом как случайный с точки зрения направленности процесс, зависящий в основном лишь от характера непроизвольно фиксируемого опыта.
В своем главном философском труде «Трактат о человеческой природе» Юм выделяет три основных вида ассоциирования идей: по сходству, что наиболее типично, по его мнению, для математики; по смежности в пространстве и последовательности во времени, что свойственно эмпирическому знанию; и, наконец, по каузальным зависимостям, что характерно для теоретического знания. Эта классификация вызывает много возражений, если даже исходить из принятого Юмом понимания ассоциирования.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 304.
Так, Юм полагает, что математика устанавливает отношения сходства и различия между идеями непосредственно, не обращаясь к впечатлениям. Поэтому он рассматривает в «Трактате» арифметику и алгебру, а в «Исследовании о человеческом познании» — и всю математику (т. е. также и геометрию) как аналитическое знание, независимое от опыта. Здесь не обошлось без влияния Лейбница, но такое толкование математики плохо вяжется с неоднократными утверждениями Юма, что все содержание идей заимствовано от впечатлений, т. е. взято из опыта. Плохо вяжется оно и с репрезентативной теорией абстрагирования, о которой мы поведем речь ниже.
В «Трактате» Юм продолжил поход, развернутый Беркли против учения Ньютона об абсолютности, и главное об объективности пространства и времени, и истолковал пространство и время как способы упорядочения перцепций человеческой психикой. Вслед за Беркли Юм требовал признания чувственного существования всех геометрических объектов и возражал против тезиса о бесконечной делимости протяжения. Но такие взгляды не могли вызвать одобрение среди современных ему математиков, и в «Исследовании о человеческом познании» Юм уже не изображает геометрию в качестве исключительно эмпирической науки, хотя, оставаясь верным свойственной ему психологизации познания, сохраняет, например, интерпретацию науки о мышлении (логики) как эмпирического учения об ассоциациях представлений. Теперь он впадает в другую крайность и вообще обособляет геометрию от опытной подоплеки, отнеся ее в разряд внеэмпирического знания о величинах, возникающего в результате деятельности «воображения». Однако понимание объекта геометрического знания — пространства — становится после этого у Юма неопределенным, а характер деятельности «воображения» оказывается загадочным. Попытки прояснить эту загадку привели к появлению
==16
априоризма Канта,