А. В. Гулыга перевод Б. А

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Честь израэля гау, 1808.36kb.
• Шеллинг Ф. В. Й. Ш44 Сочинения в 2 т.: Пер с нем. Т. 2/Сост., ред. А. В. Гулыга; Прим., 8765.63kb.
• Перевод как разновидность межъязыковой и межкультурной коммуникации, 2007.21kb.
• Таскаева Светлана Юрьевна, 41.39kb.
• Перевода утверждается научным руководителем аспиранта (соискателя) и специалистом, 45.31kb.
• Малиновской Софьи Борисовны Специальность: журналистика Специализация: художественный, 969.08kb.
• Шарль Бодлер. Цветы зла, 1514.69kb.
• Философия как категориальная картина мира, 39.4kb.
• Перевод: В. Трилис, 2645.36kb.
• Перевод с англ. Киры Скрябиной Редин Kirpal Singh. The mystery of death, 1955.32kb.

290

спонтанная склонность твоей воли, следовавшей соблазнам, которые были вызваны предметом? Гай: Не говори о спонтанной склонности, она и не могла склониться иначе как в эту сторону.

Титий: Это не только не упраздняет спонтанности, но, наоборот, делает ее еще более несомненной, если, только понимать ее в истинном смысле. Ибо спонтанность есть действие, исходящее из внутреннего принципа. Если оно определяет себя в соответствие с представлением о наилучшем оно называется свободой. Чем вернее кто-нибудь подчиняется этому закону, чем больше, следовательно, он определен всеми мотивами, направляющими волю, тем он свободнее. Из твоих доводов не следует, что свободу сокрушает сила предшествующеопределяющих основании, ибо тебя достаточно опровергает твое же признание, что ты действовал не против своей воли, а охотно. Поэтому действие твое не было неизбежным, по-видимому, предполагаешь - ведь ты и не старался избегнуть его, - а было обязательным сообразно со склонностью твоего влечения в соответствии со сложившимися обстоятельствами . И это усугубляет твою вину, ибо ты так сильно желал, что тебя нельзя было отклонить от твоего решения. Но я хочу поразить тебя твоим же оружием. Допустим, что ты прав, но скажи: как потвоему, должно составить самое точное понятие свободы?

Гай: Я думаю, что если устранить все, что зависит от сцепления оснований, определяющих друг друга незыблемостью своих следствий, если признать, что человек в каждом своем свободном поступке безразличен к той и к другой стороне, и если, несмотря на полагание всех вообще мыслимых, определяющих его в ту или иную сторону оснований, он все же может избирать что-нибудь одно предпочтительно перед другими, то только в этом случая я признал бы, что свобода определена правильно.

Титий: Боже избави! Если бы какое-нибудь божество допустило, чтобы исполнилось это твое желание, каким несчастным человеком стал бы ты на всю жизнь. Вообрази, что ты решил пойти по стезе добродетели, что дух твой надлежащим образом укрепляют заветы291

религии и все, что только может содействовать твердости твоего решения. И вот наступает удобный случай действовать. Ты тотчас же сбиваешься в худшую сторону, так как основания, которые тебя привлекают, не определяют тебя. Сколько новых жалоб пришлось бы мне выслушать тогда от тебя? Ах, что за злой рок так внезапно отвлек меня от благого решения! Зачем с таким усердием стараться следовать предписаниям добродетели, раз наши поступки случайны, а не определяются основаниями! Ты скажешь далее: хотя я и те виню не зависящую от моей воли силу увлекающей меня судьбы, но питаю отвращение к тому неизвестному нечто, которое тянет меня в самую дурную сторону. Какой позор! Откуда берется у меня это отвратительное влечение именно в наихудшую сторону, когда с такой же легкостью оно могло бы склониться и в противоположную сторону?

Гай: Следовательно, здесь также конец всякой свободе.

Tumuй: Вот видишь, как я поставил тебя в тупик. Не создавай себе иллюзий, хотя ты и ощущаешь себя свободным, но ты не должен составлять себе такое понятие об этой свободе, которое не согласуется со здравым умом. Поступать свободно - значит поступать согласно своему влечению, и притом сознательно. А это не исключается законом определяющего основания.

Гай: Хотя мне почти нечего возразить тебе, однако внутреннее чувство как-то противится твоему взгляду. Возьмем какой-нибудь незначительный случай; и вот я, внимательно присматриваясь к самому себе, замечаю, что я волен склониться в ту или другую сторону, и таким образом я достаточно убеждаюсь в том, что направление моего действия не было определено предшествующей цепью оснований.

Tumuй: Попытаюсь раскрыть тебе тайный обман твоего духа, который вызывает в тебе ложное представление о безразличном равновесии [воли]. Естественная способность желаний, присущая человеческому духу, направляется не только на предметы, но и на разнообразные представления, доставляемые разуму. Поэтому, поскольку мы отдаем себе отчет в том, что сами

292

создаем представления, содержащие в себе мотивы выбора в каждом данном случае, так что оказываемся вполне способными обращать на них наше внимание, отвлекать его от них или переносить его на что-то другое, постольку мы вполне последовательно сознаем и то, что можем не только направлять его на предметы сообразно с нашим желанием, но и всячески менять, как нам захочется, объективные основания их. В этом смысле едва ли можем удержаться от того, чтобы признать склонность нашей воли неподчиненной никакому закону и лишенной всякого постоянного определения. Однако, если мы постараемся правильно понять, что в каждом данном случае внимание направлено на связь представлений в ту, а не в иную сторону и почему именно, когда основания влекут нас в одну сторону, мы тотчас же, чтобы не ставить свободу под угрозу, направляем наше внимание в противоположную сторону и таким образом создаем ей перевес над другой, дабы наше влечение было направлено именно так, а не иначе, то мы легко убедимся в том, что непременно должны быть определяющие основания.

Гай: Признаюсь, что ты нагромоздил передо мной множество трудностей, но я уверен, что и сам ты находишься во власти не меньших. Как, по-твоему, совместимо определенное осуществление зол в будущем, последняя и определяющая причина которых - бог, с его благостью и святостью?

Tumuй: Чтобы нам не терять понапрасну времени в пустых словопрениях, я попытаюсь выразить в немногих словах обуревающие тебя сомнения и развязать их узел Так как достоверность всех естественных событий, равно как и свободных действий, определенна, так как последующее определено предыдущим, предыдущее тем, что ему предшествовало, и таким же образом, как бы звеньями цепи, все более и более ранними основаниями, до тех пор пока первоначальное состояние мира, непосредственно указующее на бога как на своего зиждителя, не выступит в качестве источника и родника, из которого все с неотвратимой необходимостью проистекает в рвущемся вперед потоке, - ввиду всего этого ты думаешь, что бог с достаточной ясностью предстает перед

293

нами как виновник зла, что он не может ненавидеть ту ткань, которую сам же начал созидать и которая продолжает ткаться в соответствии с первоначальным своим образцом во все будущие века, и что не может же он преследовать вплетенные в его творение грехи с той долей негодования, какая допускается его святостью, ибо в конце концов вся вина падает ведь на него же самого как на первого виновника всех зол. Таковы угнетающие тебя сомнения. Я попытаюсь теперь рассеять туман этих сомнений. Положив начало мирозданию, бог тем самым положил начало ряду, содержащему в себе, в прочной связи взаимно сплетенных и соединенных между собой оснований, также и различные виды нравственного и соответствующего им физического зла. Но отсюда не следует еще, что бога можно признать виновником нравственно дурных поступков. Если бы разумные существа, подобно тому как это имеет место в области механического, относились лишь пассивно к тому, что побуждает их к определенным решениям и изменениям, то, не отрицаю, вина за все могла бы быть в последнем счете возложена на бога как на устроителя машины. Однако то, что происходит по воле разумных существ, наделенных способностью свободно определять самих себя, берет, разумеется, свое начало во внутреннем принципе, в сознательных желаниях и в выборе той или другой стороны по свободному усмотрению. Поэтому, какое бы основание ни определяло состояние вещей до свободных действий, как бы упомянутое разумное существо ни было опутано такой связью обстоятельств, что самым достоверным образом известно, что оно совершит нравственно дурные поступки, которые оно само может и предвидеть, все же совершение этих будущих поступков определяется такими основаниями, в которых главное обстоятельство - это по собственному побуждению принятое направление в дурную сторону; и поскольку поступить именно так было для согрешающих в высшей степени приятно, то их самих и следует считать причиной этих грехов, и совершенно справедливо, что они бывают наказаны за недозволенное наслаждение. Что касается того отвращения, с которым бог, несомненно, по святости своей отворачивается от грехов, но которое

294

как будто плохо вяжется с решением создать мир, поскольку в этом решении уже заключалось последующее осуществление этих зол, то и здесь связанная с этим вопросом трудность не непреодолима. Дело обстоит следующим образом.

Бесконечная благость бога стремится к возможно большему совершенству сотворенных вещей и к счастью мира духовного В этом бесконечном стремлении к самопроявлению она направила свои усилия не только на усовершенствование цепи событий, которые должны затем развиваться соответственно ряду оснований, но и на то, чтобы не было никакого недостатка и в благах низшего порядка, дабы Вселенная во всей своей неизмеримости охватывала все, от высшей из доступных конечному степеней совершенства до самой низшей, так сказать вплоть до небытия; поэтому бог позволил себе замыслить и такие вещи, которые, несмотря на преобладание в них дурного, все же ради славы божьей внесли бы своим бесконечным многообразием хоть малую толику блага, извлекаемого из них премудростью бога. Что в этих пределах оказалась и история человеческого рода, которая, как она ни печальна, все же содержит в себе даже вопреки стечению в ней всяческих зол бесчисленные свидетельства благости божьей, - это как нельзя лучше соответствовало и мудрости, и могуществу, и благости бога. Но не следует думать, что бог сам желал и намеренно вызвал к бытию то зло, которое вплелось в начатое им творение. Ведь его взор был устремлен только на благо, которое, как он знал, в конечном счете останется и вырывать которое вместе с плевелами было бы недостойно высшей мудрости. Впрочем, люди грешили по своей доброй воле и по внутреннему побуждению своей души, так как ряд предшествующих оснований не против их воли теснил и уводил их, а только привлекал, и хотя бог предвидел, что люди поддадутся этим соблазнам, все же это, несомненно, должно быть вменено в вину самим грешникам, так как причина всех этих зол коренится во внутреннем принципе самоопределения. Нельзя предположить также, что бог потому чувствует меньшее отвращение к грехам, что он некоторым образом допустил их своим соизволением. Ибо как

295

раз устранение и исправление допущенных зол серьезными усилиями, чего бог добивается и напоминаниями, и угрозами, и поощрением, и предоставлением соответствующих средств, это и есть та самая цель, которую имел в виду зиждитель, и если он при этом отсекает чрезмерно разрастающиеся ветви зла и, насколько это возможно без ущерба для человеческой свободы, оттесняет их, то этим он в такой же мере показывает себя врагом всего дурного, как и другом всех совершенств, которые могут быть все же отсюда извлечены.

Но возвращаюсь к своему предмету, от которого я чересчур уклонился.

Добавление к положению девятому Нет божественного предвидения свободных действий, если не допустить, что их осуществление в будущем определено соответствующими основаниями.

Те, кто согласен с нашим принципом, всегда ставили этим доводом своих противников в весьма затруднительное положение. Избавляя себя поэтому от труда делать это вновь, я считаю достаточным ответить только на то, что выдвигает против нашего положения проницательнейший Крузий. Тех, кто мыслит так, он упрекает в том, что они придерживаются недостойного взгляда на бога, что они думают, будто бог пользуется человеческими умозаключениями. Если кое-кто придерживается здесь другого мнения, то я лично охотно становлюсь на сторону знаменитого противника. Ибо я согласен, что окольные пути человеческих умозаключений вряд ли подобают неизмеримости божественного разума. Ведь бесконечный разум не нуждается ни в абстракции общих понятий, ни в их соединении и сопоставлении для раскрытия их следствий. Но здесь мы утверждаем, что бог не может предвидеть то, осуществление чего в будущем не определено предшествующими основаниями, и притом не за недостатком средств, в которых он, конечно. не нуждается, а потому, что предвидение будущего само по себе невозможно и никоим образом не может иметь места, если существование вообще не определено ни само по себе, ни из предшествующих оснований. Ибо

296

о том, что оно само по себе не определено, можно заключить из случайности, а что оно не определено также и предшествующими основаниями, - это утверждают противники; поэтому оно вообще лишено всякой определенности, т. е. осуществимости в будущем, не только само по себе, но неизбежно должно так представляться и божественному разуму.

В конце концов прославленный противник откровенно признает, что здесь остается еще много непонятного, что, однако, если вернуться к рассмотрению бесконечного, вполне соответствует необычности предмета. Но хотя я вполне признаю, что существует святилище некоторого более сокровенного разума, которое навсегда останется закрытым для человеческого ума, если бы он пожелал проникнуть во внутреннее познание, все же дело идет здесь не о величине, а о том, действительно ли имеется это обстоятельство, которое противоречит взглядам противников; человеческому познанию, конечно, чрезвычайно легко усмотреть это противоречие.

Опровержение доводов, которые приводят защитники свободы воли Защитники противоположного взгляда настаивают на том, чтобы мы довольствовались примерами, которые будто бы столь ясно свидетельствуют о безразличии человеческой воли к любым свободным действиям, что едва ли что-либо вообще может быть яснее. Когда играют в чет и нечет или когда нужно выиграть спрятанные в руке горошины посредством отгадывания, то мы называем одно из двух, не размышляя, и делаем выбор без всякого на то основания. Нечто сходное рассказывают про одного князя, который предоставил кому-то свободно выбрать одну из двух совершенно одинаковых по весу, форме и внешнему виду шкатулок, из которых одна содержала в себе золото, так что решение взять одну из них должно было быть принято без всякого основания. Подобное же обычно утверждают о равной свободе выставить вперед правую или левую ногу. На все это я отвечу одним словом, которого, на мой взгляд, здесь совершенно достаточно. Когда в нашем принципе речь

297

идет об определяющих основаниях, то при этом имеется в виду не тот или другой конкретный род оснований, например основания, противодействующие сознательному уразумению в свободных поступках, а то, что необходимо, чтобы действие было каким-то образом определено, если оно вообще должно совершиться. При определении свободных действий объективные основания могут совершенно отсутствовать и налицо может быть полное равновесие представленных сознанием мотивов, и тем не менее остается еще место для множества оснований, которые могут определить душу. Ибо такие колебания и сомнения приводят лишь к тому, что вопрос переносится с высшей способности на низшую, с сознательных представлений на смутные, в отношении которых едва ли можно установить, что с той и другой стороны все здесь совершенно одинаково. Присущее нам стремление ко все новым восприятиям не дает душе долго оставаться в одном и том же состоянии. Если поэтому состояние внутренних представлений меняется, то душа неизбежно склоняется в ту или другую сторону.

Положение десятое Изложение некоторых верных выводов из принципа определяющего основания.

1. В следствии нет ничего такого, чего не было бы в основании. Ибо ничего нет без определяющего основания, а потому и в следствии нет ничего, что не указывало бы на определяющее его основание.

Могут возразить: так как сотворенным вещам присущи известные границы, то отсюда следует, что они в равной мере присущи и богу, содержащему в себе их основание. На это я отвечаю: границы, свойственные конечным вещам, точно так же указывают на их ограниченное основание в божественном творении. Ибо созидающие действия бога ограничены в соответствии с ограниченностью созидаемого сущего. Так как, однако, эти действия представляют собой лишь относительное определение бога, которое необходимо должно соответствовать созидаемым вещам, но не есть внутреннее и безусловно из него самого умопостигаемое определение,

298

то очевидно, что эти ограничения внутренне богу не присущи.

2. Из вещей, которые не имеют между собой ничего общего, одна не может быть основанием другой. Это положение сводится к предшествующему.

3. В следствии нет ничего сверх того, что есть в основании. Это вытекает из того же правила.

Вывод. Количество безусловной реальности в мире естественным путем не изменяется ни в сторону увеличения, ни в сторону уменьшения.

Разъяснение. Очевидность этого правила легче всего усматривается из изменений тел. Если, например, тело А приводит тело В в движение посредством толчка, то к телу В прибавляется некоторая сила, а следовательно, реальность *. Но при этом такое же количество движения было отнято у ударяющего тела. Поэтому сумма сил в действии равна сумме сил причины. Правда, при столкновении упругого тела меньшего размера с другим телом большего размера приведенный закон кажется содержащим в себе некоторую неправильность. На самом же деле это не так. Ведь меньшее упругое тело приобретает от большего тела, с которым оно сталкивается, некоторую отталкивающую силу в противоположном направлении, и если эту силу прибавить к той, которую само оно перенесло на большее тело, то, как это известно из механики, получится, правда, большая сумма сил, чем та, которую имело ударяющее тело, однако сумму, которая обыкновенно именуется здесь абсолютной, правильнее было бы назвать относительной. Ибо силы эти устремляются в различных направлениях; поэтому если оценивать их по тем действиям, которые могут выполнить машины, вместе пущенные в ход и, следовательно, рассматриваемые вообще как связанные между собой, то по вычете движений, которые совершаются в противоположных направлениях и потому, во всяком случае в конечном счете, уничтожают друг друга, в итоге получится сумма сил и останется ________________ * Да будет здесь позволено согласно обычному пониманию принять сообщенную силу за привнесенную реальность, Хотя, собственно говоря, она есть только ограничение или направление некоторой внутренне присущей. реальности.

299

движение центра тяжести, которое, как известно из статики, после столкновения тел такое же, каким оно было до него. Что же касается полного уничтожения движения вследствие сопротивления вещества, то оно скорее подтверждает наше правило, чем опровергает его. Ибо сила, которая возникла из состояния покоя благодаря совместному действию причин, затрачивая из-за сопротивления препятствий столько же, сколько получила, снова возвращается в состояние покоя, и все остается в прежнем положении. Невозможна поэтому и нескончаемая беспрерывность механического движения; ибо это движение всегда должно затрачивать на сопротивление некоторую часть своей силы, и было бы в одинаковой мере несогласно ни с этим нашим правилом, ни со здравым смыслом, если бы, несмотря на это, способность силы восстанавливать себя не уменьшалась.

Мы часто наблюдаем, что огромные силы возникают из бесконечно малой первоначальной причины. Какую неизмеримую силу расширения приобретает брошенная в огнестрельный порох искра! Или какие пожары, какие разрушения городов и длительные опустошения огромных лесов она производит, если другое какое-либо горючее вещество жадно воспримет ее! Какое сложное строение тел разрушается ничтожным возбуждением, исходящим от однойединственной искорки! Но в данном случае действующая причина неизмеримых сил, в скрытом виде содержащаяся внутри тела, а именно упругая материя - будь то воздух, как в огнестрельном порохе (согласно опытам Хейлса), или огненное вещество, как в каждом горючем теле, - в действительности скорее обнаруживается, чем порождается указанным ничтожным возбуждением. Упругие силы скрыты в сжатом состоянии внутри тел и нуждаются лишь в весьма малом возбуждении, чтобы раскрыть те силы, которые соответствуют их взаимному притяжению и отталкиванию.

Правда, духовные силы и их непрерывное движение к все большему и большему совершенству как будто не подпадают под действие этого закона. Однако, по моему убеждению, и они подчинены ему. Не подлежит сомнению, что весьма смутное представление о бесконечности всей Вселенной, внутренне всегдаК оглавлению

300

наличествующее в душе, уже содержит в себе все то, что должно быть присуще мыслям о реальности, которые впоследствии будут озарены большим светом, и что наш дух, обращая затем свое внимание только на одни вещи и в равной мере отвлекая его от других, освещает первые более ярким светом и достигает с каждым днем все большего познания; при этом он не расширяет, однако, сферу безусловной реальности (ибо материал всех представлений, поступающий благодаря связи со Вселенной, остается тот же), а меняется многоразлично лишь форма, которая заключается в сочетании понятий и во внимании, направленном либо на их различие, либо на совпадение их. Нечто сходное с этим замечаем мы и у сил, присущих телам. Ибо поскольку движения, если правильно их рассматривать, суть не реальности, а только явления, а присущая им сила, изменяющаяся под влиянием удара внешнего тела, лишь в той мере противодействует этому давлению сообразно со своей внутренней способностью действовать, в какой она сама испытывает действие сил в направлении ударяющего тела, постольку вся сила, содержащаяся в явлении движения, в действительности равна той, которая уже была присуща телу, находившемуся в состоянии покоя, а внутренняя способность, которая была неопределенной в смысле направления, пока тело находилось в состоянии покоя, получает свое направление только от внешнего толчка.

Все сказанное до сих пор относительно неизменного количества абсолютной реальности во Вселенной нужно понимать в том смысле, что все совершается естественным порядком. Ибо кто же дерзнет усомниться в том, что деятельностью бога может быть восстановлено слабеющее совершенство материального мира, что на разумные существа с неба может снизойти свет более чистый, чем свет природы, и что все вообще может быть возведено на более высокую ступень совершенства?