Будьте не мертвые, но живые души! Н. В. Гоголь введение
| Вид материала | Документы |
- Души мертвые и живые в поэме Гоголя «Мёртвые души», 50.56kb.
- 9 класс Предмет: Гоголеведение. «Мертвые души» Учебные пособия, 72.33kb.
- Судьба Григория Мелихова; Женские образы в романе. Дополнительно: (11 б, в) биография, 20.91kb.
- Лекция по литературе в 9 классе Души мертвые и живые в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые, 101.94kb.
- «Мёртвые души», 57.73kb.
- Лекция на тему о бессмертии души. Глава Книга Екклесиаста Сектант: «Живые знают, что, 54.3kb.
- Идейно-художественное своеобразие поэмы «Мертвые души», 157.25kb.
- М. Ю. Лермонтов «Герой нашего времени». Н. В. Гоголь «Мертвые души», 11.73kb.
- Урока, 60.43kb.
- Моё восприятие образов помещиков в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души», 41.57kb.
БУДЬТЕ НЕ МЕРТВЫЕ,
НО ЖИВЫЕ ДУШИ!
Н.В. Гоголь
ВВЕДЕНИЕ
У каждого художника есть произведение, которое он считает главным делом своей жизни - произведение, в которое он вложил самые заветные, сокровенные думы, все свое сердце. Таким главным делом жизни Н.В. Гоголя - писателя, чье творчество по праву вошло в классику русской литературы, - явились “Мертвые души”.
Еще только начав писать это произведение, Гоголь проникся убеждением в его исключительной важности, в том, что оно должно сыграть какую-то особую роль в судьбах России. 28 июня 1836 года он писал Жуковскому: “Клянусь, я что-то сделаю, чего не делает обыкновенный человек... это великий перелом, великая эпоха моей жизни”. Четыре с половиной месяца спустя он снова ему пишет: “Если совершу это творение так, как нужно его совершить, то... какой огромный, какой оригинальный сюжет! Какая разнообразная куча! Вся Русь явится в нем!” Так сам Гоголь определил объем своего произведения - вся Русь. И писатель сумел показать во всем объеме как отрицательные, так и положительные стороны жизни России той эпохи. Замысел Гоголя был грандиозен: подобно итальянскому поэту эпохи Возрождения Данте, изобразить путь Чичикова сначала в “аду” - первый том “Мертвых душ”, затем в “чистилище” - второй том и “в раю” - третий том поэмы. Но этот замысел не был осуществлен до конца. До читателя в полном объеме дошел только первый том, в котором Гоголь показывает отрицательные стороны русской жизни.
Длительные раздумья, не обходившиеся без колебаний, привели писателя к окончательному решению обрисовать в первом томе поэмы Россию по преимуществу “с одного боку”, в ее отрицательной сущности, в “потрясающих картинах торжествующего зла и страждущей невинности”. Гоголь был убежден, что в его пору “нельзя иначе устремить общество или даже все поколение к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости”.
“Зачем же изображать бедность, да бедность, да несовершенство нашей жизни, выкапывая людей из глуши, из отдаленных закоулков государства?” Эти начальные строки второго тома “Мертвых душ”, может быть, лучше всего раскрывают смысл всего гоголевского творчества, значительная часть которого сосредоточена на изображении “бедности” и “несовершенства” жизни.
Гоголь был убежден, что в условиях современной ему России идеал и красоту жизни можно выразить только через отрицание безобразной действительности. И вместе с тем, как мы видим, он возлагал на литературу, на свое творчество непосильную миссию - “устремить общество или даже все поколение к прекрасному”.
Именно это противоречие было основным для его собственного творчества и особенно для замысла “Мертвых душ”. Его великое произведение убедительно показало, что современный писателю общественный строй поражен смертельным недугом. Сатирическое обличение действительности углубилось здесь в сферу бытовой и материальной жизни, и мы легко поднимаемся до политических выводов о самодержавно-крепостнической Руси.
В “Мертвых душах” полнее всего проявилась могучая сила гоголевского реализма. Гоголь является писателем-реалистом, но связь искусства и реальности у него усложнена. Он ни в коем случае не копирует явления жизни, но всегда по-своему интерпретирует их. Гоголь умеет увидеть и показать обыденное под совершено новым углом зрения, в неожиданном ракурсе. И рядовое событие обретает зловещую, странную окраску. Так происходит и в основном гоголевском произведении - поэме “Мертвые души”.
- “ МЕРТВЫЕ ДУШИ” В ПОЭМЕ Н.В. ГОГОЛЯ
Художественное пространство поэмы составляют два мира, которые мы можем условно обозначить как мир “реальный” и мир “идеальный”. “Реальный” мир автор строит, воссоздавая современную ему картину российской жизни. Мир этот уродлив. Мир этот страшен. Это мир перевернутых ценностей, духовные ориентиры в нем извращены, законы, по которым он существует, - аморальны. Но живя внутри этого мира, родившись в нем и восприняв его законы, практически невозможно оценить степень его аморальности, увидеть пропасть, отделяющую его от мира истинных ценностей. Более того, невозможно понять причину, вызывающую духовную деградацию, нравственный распад общества.
В этом миру живут Плюшкин, Ноздрев, Манилов, прокурор, полицмейстер и другие герои, являющие собой своеобразные карикатуры на современников Гоголя. Целую галерею характеров и типов создал Гоголь в поэме, все они многообразны, но всех их объединяет одно - ни у кого из них нет души. Это и есть “мертвые души” поэмы. Гоголя показывает их в состоянии моральной деградации.
1.1. Образ Манилова в поэме
Первым в галерее этих характеров идет Манилов. По первому впечатлению о Манилове можно было сказать: “Какой приятный и добрый человек”. Он чрезвычайно любезен с другими, нежен с женой, добр к своим крепостным. Он любить поразмышлять и помечтать, при этом иногда даже о вещах, полезных для крестьян. Но автор быстро рассеивает это первое впечатление и определяет настоящую цену прекраснодушию и мечтательности Манилова.
Отличительная особенность Манилова - неопределенность его характера. Собеседнику Манилова чрезвычайно трудно составить себе представление о том, что это за человек. Поначалу он кажется приятным и добрым, но уже в следующую минуту ничего о нем не скажешь, “а в третью скажешь: черт знает что такое! и отойдешь подальше”. Белокурый, голубоглазый, с приятными чертами лица, он, казалось, вызывал симпатию к себе, но, замечает Гоголь, в эту его приятность “чересчур было передано сахару”.
Вся мечтательность Манилова - это праздность, паразитизм, безволие. Его прожектерство (желание построить через деревенский пруд каменный мост с лавками, где продавались бы “мелкие товары, нужные для крестьян”) было далеко от настоящих запросов жизни и реальных возможностей. О действительных нуждах крепостных крестьян Манилов не знал и не думал, “никогда не ездил на поля”, во всем соглашался с приказчиком. Гоголь демонстрирует полную неспособность помещика к делу, к труду. Это выражается даже в его неумении позаботиться о собственных нуждах (“в доме его чего-нибудь вечно недоставало”)
Праздная мечтательность и глупое прожектерство сочетаются в Манилове с духовной немощью. Например, Манилову не хватает слов, чтобы выразить свое сердечное расположение к Чичикову. Пустоты он заполняет словами паразитами, не несущими на себе никакой смысловой нагрузки, но именно эти слова ярче всего оттеняют душевный склад Манилова. “В некотором роде”, “какую-нибудь этакую” - подобными словами-пустышками создается ощущение абсолютной пустоты этого дряблого, сентиментального фразера, необыкновенно ярко передается умственное косноязычие этого представителя “первого сословия” в государстве.
Для создания образа Манилова Гоголь использует различные художественные средства, и в том числе пейзаж, ландшафт поместья Манилова, интерьер его жилища. Вещи, окружающие его, характеризуют Манилова не в меньшей степени, чем портрет и поведение. ”От него не дождешься никакого живого слова или даже заносчивого слова, какое можешь услышать почти от всякого, если коснешься задирающего его предмета. У всякого есть свой задор: у одного задор обратился на борзых собак; другому кажется, что он сильный любитель музыки и удивительно чувствует все глубокие места в ней; третий мастер лихо пообедать; четвертый сыграть роль хоть одним вершком повыше той, которая ему назначена; пятый, с желанием более ограниченным, спит и грезит о том, как бы пройтись на гулянье с флигель-адьютантом, напоказ своим приятелям, знакомым и даже незнакомым; шестой уже одарен такою рукою, которая чувствует желание сверхъестественное заломать угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке, тогда как рука седьмого так и лезет произвести где-нибудь порядок, подобраться поближе к личности станционного смотрителя или ямщиков, - словом, у всякого есть свое, но у Манилова ничего не было”. Это рассуждение великого писателя проникнуто острой сатирической насмешкой.
Внешнее благополучие Манилова, его доброжелательность и готовность к услугам представляются Гоголю чертами страшными. Глаза его, “сладкие, как сахар”, ничего не выражают. И эта сладость облика привносит ощущение неестественности каждого движения героя. И пока этот помещик благоденствует и мечтает, его имение разрушается, крестьяне разучились трудиться.
- Образ Коробочки
Коробочку Гоголь относит к числу тех “небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки, размещенные по ящикам комодов”. Эти деньжонки получаются от продажи самых разнообразных продуктов: пеньки, меда, муки, крупы, битой скотины, птичьих перьев.
Отношение к хозяйству у Коробочки совсем другое. У нее “хорошенькая деревенька”, двор полон всякой птицы. Но тем не менее в поэме Гоголя бездеятельный Манилов и хлопотливая Коробочка композиционно поставлены рядом. Почему так? Один характер делает более резким, рельефным другой.
По своему умственному развитию Коробочка кажется ниже всех остальных помещиков. Чичиков недаром называет ее “дубинноголовой”. Коробочка вся погружена в мир мелочных хозяйственных интересов. Манилов “парит” над землей, а она поглощена прозой будничного земного существования. Манилов не знает хозяйства и совсем не может им заниматься. Коробочка же, напротив, вся ушла в свое скудоумное и трусливое хозяйствование.
Она не отваживается уступить Чичикову свои мертвые души не только потому, что боится “прогадать” в цене с незнакомым ей товаром, но еще из опасения - а вдруг они “в хозяйстве-то как-нибудь под случай понадобятся”. Торгуя живыми душами и хорошо зная цену на них, Коробочка принимает мертвых души за какой-то еще не известный, но уже ходкий товар. Но она проявляет нерешительность. Почему? Потому что она не видит ничего дальше своего носа, все “новое и небывалое” пугает ее, возбуждает в ней страх и недоверие. Коробочка привыкла жить по заведенному испокон веков порядку, который она не собирается менять
Она ведет свое хозяйство глупо, жадно. Коробочка озабочена лишь одним - копеечной выгодой. Да и с копейкой-то она не умеет обращаться: деньги лежат мертвых грузом в ее пестрядевых мешочках.
Узок и убог мир Коробочки. Но так ли далеко ушел от нее Манилов? Такие ли уж они антиподы, как кажется, по их столь различным характеристикам?
- Образ Ноздрева
В Ноздреве писатель показал иную форму разложения дворянства. Писатель показывает нам две сущности Ноздрева: сначала он - лицо открытое, удалое, прямое. Но потом приходится убеждаться, что общительность Ноздрева - безразличное панибратство с каждым встречным и поперечным, который может составить компанию в буйных увеселениях, его живость - это неспособность сосредоточиться на каком-нибудь серьезном предмете или деле, его энергия - пустая растрата сил в кутежах и дебошах. Главная его страстишка, по словам самого писателя, - “нагадить ближнему, иногда вовсе без всякой причины”. В этом для Ноздрева было, пожалуй, высшее наслаждение жизни.
У Ноздрева своеобразная “широта натуры”. Он непоседа, герой ярмарок, карточных столов. Он с легким сердцем проигрывает в карты большие деньги, а обыграв на ярмарке иного простака, готов тут же весь выигрыш пустить по ветру, накупить кучу ненужных вещей, подвернувшихся под руку.
Но это еще не все. Ноздрев - мастер “лить пули”. Он бесшабашный хвастун и несусветный враль. Ноздрев кое в чем напоминает Хлестакова. Но если герой бессмертной гоголевской комедии - лишь маленький чиновник, вынужденный играть не свойственную ему роль “значительного лица” лишь в силу обстоятельств, то Ноздрев - это лгун по призванию и по убеждению. Он сознательно громоздить один вздор на другой. Ведет он себя всегда вызывающе, нагло, агрессивно.
Естественно, что хозяйство у такого помещика оставалось беспризорным и хирело. В конюшнях Ноздрева, которые он показывал Чичикову, почти не осталось лошадей; на водяной мельнице не хватало одной из важных частей; кузница еще только была в проекте, которому, по всей видимости, не суждено было сбыться. В хорошем состоянии находится только псарня. Среди собак он как “отец родной”. Доходы, получаемые с крестьян, он тут же проматывает, что говорит о полном безразличии к крестьянскому труду.
- Образ Собакевича
Собакевич мало похож на других помещиков, он принципиально отличается от них. Это расчетливый хозяин, хитрый торгаш, прижимистый кулак. Он чужд мечтательному благодушию Манилова, равно как и буйному сумасбродству Ноздрева или мелочному, скудоумному накопительству Коробочки. Он немногословен, обладает железной хваткой. Он, как говорится себе на уме, и мало найдется людей, которым удалось бы его обмануть. Не только в доме его, а во всем поместье - до хозяйства последнего мужика - у него все прочно и крепко.
В доме Собакевича все удивительно напоминает его самого: и стоящее в углу гостиной пузатое ореховое бюро на нелепых четырех ногах, и необыкновенно тяжелый стол, кресла, стулья. Каждая из вещей словно говорила: “и я тоже Собакевич!”, “я тоже очень похода на Собакевича”. Вещи предстают перед читателем словно живые, обнаруживая “какое-то странное сходство с самим хозяином дома”.
Фигура Собакевича поражает своей грубостью. Чичикову он “показался весьма похожим на средней величины медведя”. Собакевич груб, неотесан, циничен; недаром он сравнивается с животным (медведем). Этим Гоголь подчеркивает степень одичания человека, степень омертвения его души.
И смотрит он как-то искоса, по-медвежьи. И фрак на нем медвежьего цвета, и по-медвежьи ступает он, непрестанно отдавливая чьи-нибудь ноги. Грубой животной силищей веет от этого существа, в голове которого не шевелилось ни одно дуновение человеческой мысли. но зато это животное обнаруживало звериную жестокость и хитрость.
Собакевич не считает нужным прикрывать грубую наготу людей и жизни какими-либо смягчающими, примиряющими вуалирующими покровами. Он циник, не стыдящийся морального уродства ни в себе, ни в других. Этим объясняются озадачившие Чичикова “откровенные” суждения Собакевича о всех городских чиновниках.
Грубая примитивность свойственна и духовному миру Собакевича. Достаточно послушать, как он судит о просвещении, и станет ясно, что перед нами - человек, глубоко враждебный передовой мысли, прогрессу, твердолобый крепостник. “Толкуют - просвещенье, просвещенье, а это просвещенье - фук! Сказал бы и другое слово, да вот только за столом неприлично”. Такой облик хозяина бросает яркий свет и на истинную причину “прочности” его хозяйства подъезжая к деревне Собакевича, Чичиков обратил внимание, что избы “срублены были на диво”; “даже колодец был обделан в такой крепкий дуб, какой идет только на мельницы да на корабли. Словом, все, на что ни глядел он, было упористо, без пошатки, в каком-то крепком и неуклюжем порядке”. Но не забота помещика о крестьянах выражалась в этом. Это была “забота” эксплуататора о рабочей силе.
Начав беседу с отдаленных предметов, Чичиков никак не может возбудить интереса у хозяина, сидевшего абсолютно безучастно, с лицом, на котором не было ни малейшего выражения мысли. “Казалось, - замечает Гоголь, - в этом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует”.
Долго бы еще изощрялся в красноречии Чичиков, нащупывая подходы к интересующей его теме, если бы Собакевич, враз смекнувший, в чем дело, не прервал Чичикова и не спросил: “Вам нужно мертвых душ?” Спросил “очень просто, без малейшего удивления, как бы речь шла о хлебе”.
И пошел прямой разговор между двумя мошенниками. В этой замечательной сцене - снова весь Собакевич со своей кулацко-медвежьей хваткой. Убежденный крепостник, ненавистник всего нового в жизни, он, однако же, понимает дух времени: все подлежит купле-продаже, из всего можно и должно извлечь выгоду. И если заезжий гость предлагает уступить мертвые души - отчего же не уступить? Лишь бы хорошо заплатил!
Собакевич, выхваляя Чичикову “товар” - мертвые души, обнаруживает хорошее знание всех данных о своих крестьянах (чего не было у других помещиков): в собственноручно написанном списке умерших Собакевич обстоятельно указал не только ремесло, звание, лета и семейное положение каждого, но сделал “особенные отметки насчет поведения, трезвости, словом, любо было глядеть”. Да, хозяин хорошо изучил своих работников, знает, с кого что можно спросить, понимает, из кого что можно выжать. Это становится ясным и Чичикову, размышляющему в то время, когда Собакевич составляет свой список: “Да вот теперь у тебя под властью мужики: ты с ними в ладу, и, конечно, их не обидишь, потому что они твои, тебе же будет хуже...”
1.5. Образ Плюшкина
Всех помещиков гоголевской поэмы мы застаем такими, какими они сложились. Гоголь всячески подчеркивает, что у этих героев нет прошлого, которое отличалось бы от настоящего и что-то в нем объясняло.
От Манилова к Собакевичу неумолимо усиливается омертвение помещичьих душ, завершающихся в почти уже совсем окаменевшем Плюшкине.
Но мертвенность Плюшкина не так абсолютна. Это герой с развитием, то есть судить о нем мы можем как о развивающемся, изменяющемся (пусть и к худшему) человеке. Образ Плюшкина соответствует картине его имения. Тот же распад и разрушение, утрата человеческого облика: его, мужчину, дворянина, легко принять за бабку-ключницу. В нем и в его доме чувствуется движение тления, распада. Автор не зря окрестил его прорехой на человечестве.
Имя Плюшкина стало нарицательным для обозначения скупца, скряги. Гоголевский герой - это скупой помещик. Проезжая большим селом Плюшкина, Чичиков заметил на всех строениях “какую-то особенную ветхость”: избы были старые, крыши на многих - как решето, окна без стекол. “Все говорило, что здесь когда-то хозяйство текло в обширном размере, и все глядело ныне пасмурно”, -таков лейтмотив всех главы о Плюшкине. Гоголь рисует картину когда-то богатого помещичьего хозяйства. Причиной этого разорения является не мотовство, а болезненная скупость, в которую постепенно превратилась разумная бережливость хозяина. Гоголь прослеживает развитие этой болезни, приведшей к омертвению и хозяйства и его владельца.
Гоголь показывает пагубное воздействие овладевшей Плюшкиным страсти на его личность. Он потерял человеческий облик, порвал с родными и знакомыми, живет в ужасающей обстановке, собирая вокруг себя всякий хлам.
Плюшкин не просто завершает собой галерею помещичьих мертвых душ. Среди них он наиболее зловещий симптом неизлечимой смертельной болезни, предел распада человеческой личности вообще.
- “ Герои один пошлее другого”
Итак, пять разных характеров созданы Гоголем в “Мертвых душах”. Ни одной положительной фигуры! Ни одной утешительной черты! Поистине “мертвые души”!
Кстати, к такому же типу помещиков принадлежит и Чичиков - плут, человек, у которого все заранее высчитано, человек, всецело охваченный жаждой обогащения, меркантильным интересом, человек, погубивший свою душу. Но все же на фоне остальных помещиков он выглядит более живым.
Сравнивая характеры помещиков, можно у каждого найти свои “преимущества” перед другими и свои степени пародии на ум, сердечность, хозяйственность и т.д. Но есть один признак, по которому эти образы выстраиваются по нисходящей лестнице: от одного к другому все гуще становится та их античеловеческая сущность, которую сам Гоголь назвал пошлостью холодных, раздробленных характеров.. “Один за другим следуют у меня герои один пошлее другого, - писал Гоголь об этом в 1843 году. “Многосторонность” Ноздрева, кончающаяся “гадостью”, ничуть не лучше сладкой безличности Манилова, как ноздревские “юркость и бойкость характера” ничуть не лучше “дубинноголовости” Коробочки.
Сатирические герои Гоголя - люди, лишенные духовности, не способные ни к какому высокому движению душевному. Они ограничены и примитивны в своих стремлениях. Их интересы почти никогда не выходят за пределы пошлой материальности. Отсюда особое внимание Гоголя к изображению быта его героев и вообще прозаического “дрязга жизни”. Вещи, мебель, предметы домашнего обихода начинают играть весьма активную роль в повествовании, помогая отчетливее, рельефнее выявить те или иные черты характера персонажей. Такие черты иногда перенимают вещи, и они становятся не только двойниками своих хозяев, но и орудием их сатирического обличения. Духовный мир таких героев настолько мелок, ничтожен, что вещь вполне может выразить их внутреннюю сущность.
- Губернское чиновничество в поэме Н.В. Гоголя
Но только ли эти пять помещиков являются в поэме “мертвыми душами”? Нет, не только. А ведь, кроме помещиков, в поэме есть еще и город N, а в нем - губернатор, удостоенный многих наград и прелестно вышивающий по тюлю. Есть в городе N и дамы, хвастающиеся модной тканью, и Иван Антонович кувшинное рыло, и целый ряд чиновников, проедающих и проигрывающих в карты свою жизнь.
У полицмейстера, второго человека в губернской администрации, “отца и благодетеля города”, другая слабость: он наведывается в лавки и гостиный двор, как в собственную кладовую, причем дело у него было поставлено весьма умно и доходно: он загребал вдвое больше любого из своих предшественников, а между тем город не чаял в нем души. Хотя он “и возьмет, - говорили купцы. - но зато уж никак себя не выдаст”.
Чиновничьи круги, подчинявшие государственные интересы личному своекорыстию и произволу, подменявшие правосудие чудовищной бумажно-бюрократической волокитой, превращают службу в досуг и ведут праздно-паразитическую жизнь, далеко превосходящую их средства, лишенную каких-либо культурных запросов. Искусно отображая индивидуальные свойства многих чиновников (губернатора, прокурора, почтмейстера), Гоголь одновременно создал и великолепный собирательный образ бюрократии, всего губернского города.
- РУСЬ СО ВСЕХ СТОРОН
“ЖИВЫЕ ДУШИ” В ПОЭМЕ Н.В.ГОГОЛЯ
Кого же мы можем назвать в поэме “живыми душами”? Да и есть ли они вообще здесь? “Живою душою” в поэме можно назвать народ - многострадальный, хотя он и не выписан четко писателем.
С одной стороны, можно подумать, что Гоголь “мертвым душам” живущих помещиков и чиновников противопоставляет “души живые” умерших - “несуществующих”, как выражался Чичиков, - крестьян. Но Гоголь здесь, в данном случае, поэт, а не изобретатель остроумного парадокса.
Если художественное единство первого тома исключало участие народа в сюжете, то это не значит, что можно было пройти мимо народа, изобразив его только в каком-то аллегорическом смысле, как было сказано выше, или ограничиться сниженными эпизодическими фигурами. Без темы народа нельзя себе представить поэтическое отношение Гоголя к действительности. Под пошлым миром живет громадный народный мир, и он намечен в поэме с самого начала, при первом выезде Чичикова из города NN:: “Попадались вытянутые по шнурку деревни, постройкою похожие на старые складенные дрова, покрытые серыми крышами с резными деревянными под ними украшениями в виде висячих шитых узорами утиральников. Несколько мужиков, по обыкновению, зевали, сидя на лавках перед воротами в своих овчинных тулупах. Бабы с толстыми лицами и перевязанными грудями смотрели из верхних окон; из нижних глядел теленок или высовывала слепую морду свою свинья. Словом, виды известные”. Это, несомненно, очень тонкая зарисовка. Но кому известны эти “виды”? Проезжему, которому, в сущности, дела нет до этих скучных видов, - Чичикову, например. Заметим, кстати, что и крестьянский мир смотрит на чуждого ему проезжего со скучающим любопытством, не более.
Два мира - пошлый мир душевладельцев и душеторговцев и мир народный, однако, не только чужды друг другу. Они связаны противоестественной, античеловеческой связью. Купля-продажа мертвых душ - только анекдотическое подтверждение заурядности торговли живыми людьми, “с землею или на вывод”; цены, которые назначает опекунский совет за заложенные “души” - подтверждение узаконенности работорговли.
Манилову не приходит в рассуждение, что за люди были умершие крестьяне, переданные им Чичикову; не пришло бы в голову и в том случае, если бы он продал живых людей. Коробочка, не зная, почем ходят мертвые души, очень хорошо знает цену живым и то, на что может “сгодиться” крепостной человек: она сама уступила протопопу “двух девок по сто рублей каждую, и очень благодарил, такие вышли славные работницы: сами салфетки ткут”. Крепостник Собакевич прямо нахваливает свой “товар”, как замечательных работников. Давно уже нет на свете непревзойденного умельца-печника Милушкина, или искуснейшего каретника Михеева, или чудо-сапожника Максима Телятникова, или плотника Пробки Степана, могучей силищи мужика, или бойкого Еремея Сорокоплехина, приносившего оброку до пятисот рублей, - а разговор Собакевич ведет такой, словно бы они все живы и здоровы.
Но за голосом Собакевича слышится голос и самого Гоголя. Крестьянским трудом создается жизнь, неистребимы умелые крестьянские руки.
Правда, в первом томе, где “вся Русь показана с одного боку” и где поэма выступает в форме сатиры, Гоголь не скрыл мрачных сторон и в облике крепостного мужика, примитивного в своем духовном развитии, отупевшего в условиях многовекового бесправия и рабства. Таковы крепостные “люди” Чичикова кучер Селифан и лакей Петрушка, таковы мужики, рассуждающие, доедет ли до Петербурга колесо барской брички, таковы дядя Митяй и дядя Миняй, бестолково “помогающие” Чичикову разъехаться со встречным экипажем, крепостная девочка Пелагея, не отличавшая, где право, а где лево, плюшкинские Прошка и Мавра, забитые до крайности.
Однако отношение к народу, выразившееся в “Вечерах на хуторе близ Диканьки” и “Тарасе Бульбе”, не изменилось у Гоголя и в “Мертвых душах”. Он по-прежнему высоко ценит силы и дарования народа, его ум и наблюдательность, верит в его жизнеспособность, в его прекрасное будущее.
Даже в этой социальной подавленности и незащищенности Гоголь видит живую душу “бойкого народа” и расторопность ярославского мужика. Он с восхищением и любовью говорит о способности народа, смелости и удали, выносливости и жажде свободы.
Крепостной богатырь, плотник Пробка “в гвардию годился бы”. Он исходил с топором за поясом и сапогами на плечах все губернии. Каретник Михей создавал экипажи необыкновенной прочности и красоты. Печник Милушкин мог поставить печь в любом доме. Талантливый сапожник Максим Телятников - “что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо”.
Вот беглый крепостной Плюшкина Абакум Фыров. Не выдержала его душа гнета неволи, потянуло его на широкий волжский простор, он “гуляет шумно и весело на хлебной пристани, подрядившись с купцами”.
Но неизвестно, чем обернется “разгул широкой жизни” народной... Но не видят этого равнодушные очи помещиков и правителей, занятых своими мелкими интересами, чуждых истинной любви к родине.
Но Гоголь верит: Россия сможет сдвинуть с места свою бедную, бесприютно раскинувшуюся на широчайшие пространства жизнь. Правда, сам Гоголь не знает, как, каким образом это произойдет и вряд ли подразумевает что-либо вроде крестьянского восстания. Идеал его неясен ему самому. Но он есть, этот идеал, он выражен в поэме, он ее завершает не только композиционно, он дает ей идейно-художественное завершение, и без него не было бы поэмы и завершения поэмы.
“Русь, Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе... Открыто-пустынно и ровно все в тебе; как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города: ничто не обольстит и не очарует взора. Но какая же непостижимая, тайная сила влечет к тебе? Почему слышится и раздается немолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и ширине твоей, от моря и до моря, тоска? Что в ней, в этой песне? Что зовет, и рыдает, и хватает за сердце?.. Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?..
Русь, куда ж несешься ты, дай ответ? Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный на куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и косясь постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства”.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
“Они разбудили Русь”, - говорил великий актер Щепкин о “Мертвых душах”. Заслуга их автора, писал Н.Г. Чернышевский, состоит в том, что он “пробудил в нас сознание о нас самих”. Каждое новое поколение открывало в образах поэмы Гоголя новые обобщения, толкавшие на раздумья о самых существенных явлениях жизни.
Такова судьба всех великих произведений искусства. Они переживают своих творцов и свою эпоху, преодолевают национальные границы и становятся вечными спутниками человечества.
“Мертвые души” Н.В. Гоголя и сейчас одно из самых читаемых и почитаемых произведений русской классики. Сколько бы десятилетий не отделяло нас от этого произведения, - мы никогда не перестанем изумляться его глубине, совершенству и, наверное, не будем считать наше представление о нем исчерпанным.
Каждая эпоха по-новому прочитывает классические творения и открывает в них такие грани, которые в той или иной мере созвучны ее собственным проблемам. Культурные ценности прошлого всегда активно участвуют в создании новой жизни. Вспомним слова А.И. Герцена: “Полнее сознавая прошедшее, мы уясняем современное”.
И ныне не перевелись в мире Маниловы и Плюшкины, Ноздревы и Чичиковы. Они, конечно, стали другими, чем были в те времена, но многих родимых пятен своих не утратили. И в борьбе с ними Гоголь - наше сильное оружие.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
- Гоголь Н.В. Мертвые души. - М.: 1980
- Машинский С.И. “Мертвые души” Гоголя. - М.: 1966
- Поспелов Г.Н. Творчество Н.В. Гоголя. - М.: 1953
- Ревякин А.И. История русской литературы XIX века (первая половина). - М.: 1981
- Соколов А.Н. История русской литературы XIX века (первая половина). - М.: 1970