Литературоведение как наука литературоведение и лингвистика литературоведение
Вид материала | Документы |
СодержаниеОсновные типы реализма Литературно-художественная форма в ее соотнесенности с содержанием Функции формы и принципы ее изучения. понятие интерпретации |
- Учебно-методический комплекс дисциплины Введение в литературоведение Специальность, 711.32kb.
- Учебная программа для поступающих в магистратуру по специальности 1-21 80 10 Литературоведение, 275.08kb.
- «Литературоведение и эстетика в ХХI веке», 102.44kb.
- Положение, 107.03kb.
- Учебно-методический комплекс по дисциплине дпп. Ф. 10 Литературоведение (уд-04. 13-002), 790.36kb.
- Литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины, 7990.44kb.
- Сергею Георгиевичу Бочарову. Его научные труды полностью отражают его профессиональное, 6648.51kb.
- Введение в литературоведение, 577.95kb.
- V II республиканская научно-практическая конференция «Литературоведение и эстетика, 37.06kb.
- Литературоведение как наука, 993.43kb.
щая сословные интересы интересам государственным, общенациональным.
Романтизм с его нереалистическим изображением свободной, независимой личности, поступающей по своим внутренним нравственным законам, также (а часто еще в большей степени, чем классицизм) имел своим художественно-познавательным результатом высокую степень идейной и психологической правдивости. Так, мятежно восставая против общества, не признающего свободы личности, романтические герои Байрона (Манфред), Лермонтова (Демон), несмотря на отсутствие у них положительных общественных идеалов, уже в силу своего беспощадного отрицания сложившегося общественного уклада оказывались способными помочь прогрессу исторического познания и были поэтому исторически правдивы.
Таким образом, исторический процесс литературы — это процесс приближения к реализму, а затем его формирования и развития. В пределах же развития собственно реалистической литературы самым важным следует признать процесс преодоления противоречия в мировоззрении писателей.
ОСНОВНЫЕ ТИПЫ РЕАЛИЗМА
Полное преодоление этого противоречия стало возможным благодаря овладению писателями научным, конкретно-историческим пониманием жизни. Исходя из него писатели смогли в своих произведениях соединить глубокое и верное непосредственное осознание жизненных процессов с глубоким и верным пониманием их причин, результатов и перспектив. Так возникла качественно новая особенность реализма, его более высокая ступень, получившая название социалистического реализма. В чем его отличие от реализма критического?
В произведениях критического реализма всегда утверждались положительные, часто очень высокие, идеалы писателей. Но в период, когда еще не возникло подлинно научное представление об исторических процессах, даже у самих передовых писателей эти идеалы были исторически отвлеченными.
Такие идеалы создавались субъективными общественными (классовыми) стремлениями писателей, не вытекающими из реального соотношения социальных сил той или иной страны и эпохи, из возникающих отсюда перспек-
176
тив национального развития. Это были идеалы, в которых желаемое осознавалось как действительное. Таковы были, например, идеалы писателей русской революционной демократии с их утопическим социализмом. Они с глубоким реализмом, с правдивым сатирическим пафосом раскрывали антинародную паразитическую сущность жизни дворянства и чиновничества, но их надежда на революционную победу крестьянства с его патриархально-общественным укладом жизни была исторической иллюзией. Поэтому реализм в ту эпоху возникал лишь в критическом изображении действительности.
Социалистический реализм начал складываться — прежде всего в русской литературе — в начале XX в. Происходило это потому, что в художественном творчестве стали принимать участие такие писатели, которые активно овладевали мировоззрением, основанным на научном понимании конкретно-исторических закономерностей общественного развития. Это было мировоззрение революционной социалистической демократии, которая к 1905 г. стала в России наиболее передовым общественным движением, постепенно приобретавшим руководящее идейно-политическое значение в общенациональной борьбе за уничтожение реакционного буржуазно-помещичьего строя.
Писатели, идейно примыкавшие к этому движению, постепенно изживали историческую отвлеченность своих общественных взглядов. Их идеалы становились конкретно-историческими. Это приводило их к тому, что они оказывались реалистами не только в критической направленности идейного содержания своих произведений, но и в направленности утверждающей — в изображении положительных социальных характеров, показанных в верно понятой перспективе их соотношения и развития. Идеалы художников, ставшие конкретно-историческими, наконец-то получили возможность не «нормативного», а истинно реалистического претворения, отвечающего закономерностям развития воплощающих их характеров. Пафос утверждения и художественные характеры, в которых он воплощался, создали тем самым новый принцип реалистического отражения жизни. Однако во многих произведениях социалистического реализма очень сильно и критическое изображение определенных сторон жизни, подчиняющееся пафосу утверждения. Социалистический реализм не «отменил» основных особенностей критического реализма, он сохранил и даже развил их. Художественные характеры в произведениях социалистического
177
реализма, как и в «старом реализме», выступают всегда в их обусловленности социальными обстоятельствами.
Так, первые произведения социалистического реализма — роман «Мать» и пьеса «Враги» Горького — потому и считаются классическими, что в них со всей отчетливостью проявилась указанная закономерность. В характерах пролетарских революционеров, изображенных Горьким, нельзя заметить внутренней непоследовательности, а в сюжетах, раскрывающих эти характеры, художественно целесообразны каждый эпизод, каждая подробность действия. Воплощая в драме «Враги» идею исторического торжества рабочего класса, Горький верно воспроизвел социальные отношения между антагонистическими классами, показал нравственную деградацию буржуазии в союзе с реакционными монархическими силами и нравственную сплоченность и силу пролетариата. Моральная несостоятельность Скроботовых и Бардиных вытекает, как это и следует по исторической (а в драме соответственно по художественной) логике, из реакционности и сложности их политических и идейных принципов. Нравственное же превосходство положительных персонажей — Синцова, Грекова, Левшина — создается их идейной сознательностью, верным пониманием неизбежности торжества того дела, которому они отдают свою жизнь. Отрицание старых сил и утверждение новых осуществлено художником в полном соответствии с типическими обстоятельствами русской общественной жизни. Идейная направленность драмы возникла не вследствие отвлеченной тенденции теоретической мысли писателя, а в результате верного, исторически конкретного понимания и непосредственного осознания им политических и идеологических процессов, происходящих в России в начале XX в. Писатель верно передал социальную психологию рабочих — герои его драмы сами осознают и чувствуют историческую перспективность и целесообразность своей борьбы со Скроботовы-ми и Бардиными.
Впоследствии такая глубоко осознанная концепция объективного развития истории и личности была положена в основу произведений других писателей. Так, Фадеев в романе «Разгром», опираясь на традиции Л. Толстого в изображении многосторонности и психологической сложности человека, стремился — прежде всего в образе Левинсона — воплотить ту особенность духовной жизни, которая была продиктована социалистической идеологией. Она получила, в частности, свое выражение в таких про-
178
граммных словах писателя: «Видеть все так, как оно есть, для того, чтобы изменить то, что есть, приближать то, что рождается и должно быть, — вот к какой — самой простой и самой нелегкой — мудрости пришел Левин-сон» (95, 105).
Фадеев в полной мере осуществил свое стремление. Левинсон стал образцом художественного типа в литературе социалистического реализма именно вследствие глубокой внутренней связи между поступками этого зрелого революционера, его отношением к людям и трезвым, беспощадным осознанием объективных требований к жизни, которые должны определять такое отношение. Все революционное движение также нуждалось в верном и трезвом понимании жизни, без которого невозможны были столь необходимые всему революционному народу борьба со старым и создание нового, социалистического строя жизни. Единство диалектики истории и диалектики мышления писателя, а также его героев, воплощающих положительные, утверждающие идеалы, и есть основной закон литературы социалистического реализма, следование которому и развитие которого приводило и будет приводить к значительным художественным достижениям и открытиям. Это достоинство нового реализма кажется особенно значительным в произведениях, очень больших по эпическому размаху, насыщенных сложными психологическими характеристиками самых разнообразных по социально-нравственному содержанию действующих лиц. Наиболее яркий пример — «Тихий Дон» Шолохова.
Замечательная особенность социалистического реализма в том, что он отвечает познавательным и идейным потребностям нового, самого сильного и революционного в истории общественного движения. Поэтому в Уставе Союза советских писателей сказано: «Социалистический реализм... требует от художника правдивого, исторически-конкретного изображения действительности в ее революционном развитии. При этом правдивость и историческая конкретность художественного изображения действительности должны сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма».
Рассмотренные черты не исчерпывают, конечно, всех особенностей литературы социалистического реализма — они многочисленны и разнообразны, — но определяют то, что является главным в ней как литературе, в основе которой лежит новый творческий метод.
179
Итак, содержание литературно-художественных произведений — это воспроизведенные в них социальные характеры (тематика произведений) в их идейном осмыслении и эмоциональной оценке (проблематика и пафос произведений). Последние две стороны содержания — это идейная направленность (тенденция) произведений в ее исторически объективной правдивости или ложности. В идейной направленности произведения проявляется общественная позиция (партийность) писателя в ее социальной обусловленности (классовости). В соотношении изображенных характеров, которые в жизни всегда исторически конкретны, их осмыслении и оценке писателем, которые бывают исторически отвлеченными, заключается принцип художественного отражения жизни — реалистический или нереалистический.
Литературные произведения всегда создаются для выражения их содержания и без него не могут возникать и существовать. Только изучая содержание произведений, литературоведы могут понять их идеологическую сущность, художественную специфику, историческую обусловленность, их место в национально-литературном развитии и прийти к установлению закономерностей этого паз-вития.
Но содержание произведений всегда выражается в их ф о р м е — в тех средствах, на которых и с помощью которых строятся художественные образы в их типизиру-юще-гиперболической заостренности и экспрессивности. Содержание произведений нельзя изучать помимо их выражения в художественной форме.
Глава VIII
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ФОРМА В ЕЕ СООТНЕСЕННОСТИ С СОДЕРЖАНИЕМ
ОСНОВНЫЕ СТОРОНЫ ФОРМЫ
Содержание произведений искусства может существовать только в соответствующей ему системе средств и способов его выражения, т. е. в художественной форме. Форма вторична по отношению к содержанию, произ-
180
водна от него. Вместе с тем в произведениях подлинно художественных она обладает активностью, т. е. определенной силой эстетического воздействия на читателей.
Литературно-художественная форма сложна и много-планова. В соответствии с давней традицией, упрочившейся и в советском литературоведении, мы рассмотрим форму как единство трех ее основных сторон (или «уровней»). Это предметная изобразительность произведения, его речевой строй и, наконец, его композиция. Названные стороны словесных произведений были выделены еще античной риторикой. Отмечалось, что оратору необходимо, во-первых, найти материал (т. е. избрать предмет, который будет обозначен речью), во-вторых, как-то расположить (построить) этот материал, в-третьих, воплотить его в такие слова, которые произведут впечатление на слушателей.
Термином «предметная изобразительность» обозначаются все те индивидуальные жизненные явления с их подробностями, которые воспроизведены писателем. Персонажи произведения и показанные в нем события составляют наиболее крупные единицы предметной изобразительности, которые слагаются из ее компонентов.
Компоненты предметной изобразительности раз-нокачественны. Это прежде всего обозначение поступков, движений, поз, жестов, мимики персонажей. Далее — это высказывания действующих лиц, лирических героев, рассказчиков: диалоги и монологи (в том числе внутренние), с помощью которых воспроизводятся деяния людей, а также их намерения, умонастроения, впечатления. Сферу предметной изобразительности составляют также обозначения черт наружности героев (портретные характеристики), их внутреннего облика и отдельных душевных состояний (психологические характеристики). И, наконец, это картины природы (пейзажи) и собственно предметного, «вещного» мира, составляющие обычно обстановку изображаемого действия, но порой имеющие и самостоятельное значение.
Перечисленные компоненты предметной изобразительности, в свою очередь, слагаются из отдельных деталей. От эпохи к эпохе предметный (в широком смысле) мир все настойчивее осваивается в его мельчайших подробностях.
Когда сюда, на этот гордый гроб Придете кудри наклонять и плакать...
181
По поводу этих строк из пушкинского «Каменного гостя» писатель Ю. Олеша заметил: «Кудри наклонять» — это результат обостренного приглядывания к вещи, несвойственного поэтам тех времен. Это слишком «крупный план» для тогдашнего поэтического мышления... Во всяком случае, это шаг поэта в иную, более позднюю поэтику»1.
Своего рода максимума достигла детализация изображаемого в реалистической литературе второй половины XIX столетия. Знаменательно утверждение Л. Толстого, что воздействие на читателя «только тогда достигается и в той мере, в какой художник находит бесконечно малые моменты, из которых складывается произведение искусства»2.
Вторую сторону литературно-художественной формы составляет речевой строй произведения. Этот собственно словесный уровень формы тоже сложен и многопланов. Он включает в себя использованные писателем лексико-фразеологические ресурсы языка, семантику художественной речи (в частности, применение переносных значений слова), ее синтаксис, фонетику и ритмику.
И, наконец, третьей стороной литературно-художественной формы является композиция произведения. Этот термин, широко употребляемый в литературоведении и искусствоведении, произошел от латинского слова сот-ропеге, что значит складывать, строить, оформлять. Композиция — это взаимная соотнесенность и расположение в тексте произведения единиц изображаемого и речевых средств. Она включает в себя и расстановку персонажей (их «систему»), и сопоставление сюжетных эпизодов, и порядок сообщения о ходе событий, и смену приемов повествования, и соотнесенность деталей изображаемого (а также отдельных речевых оборотов), и членение произведения на части, главы, абзацы, строфы, акты, сцены, явления и т. п. Воспользовавшись современной терминологией, можно сказать, что композиция составляет структурный аспект художественной формы. Это совокупность соотношений между ее элементами. «Композиция — это дисциплинирующая сила и организатор произведения, — говорится в одной из литературоведческих работ. — Ей поручено следить за тем, чтобы ничто не вырывалось в сторону, в собственный закон, а именно сопрягалось в
1 Олеша Ю. Ни дня без строчки. М., 1965. С. 209.
2 Толстой Л. Н. Поли. собр. соч.: [В 90 т] М., 1951. Т. 30. С. 128.
182
целое... Ее цель — расположить все куски так, чтобы они замыкались в полное выражение идеи»1.
Благодаря композиции (если она поистине художественна) содержание открывается читателю на протяже-ни всего текста, вплоть до финала, так что читаемое воспринимается как своего рода цепь неожиданностей. Построением произведения читателю задаются ритм подъемов и спадов напряжения, а также последовательность и темп сменяющих друг друга эмоций.
Композиционные приемы и средства дополняют и углубляют смысл изображенного писателем. В своей же совокупности они придают произведению завершенность и цельность. Композиция как бы увенчивает литературно-художественную форму. «В настоящем художественном произведении... — говорил Л. Толстой, — нельзя вынуть один стих, одну сцену, одну фигуру, один такт из своего места и поставить в другое, не нарушив значения всего произведения»2.
Отметим, что в современном литературоведении бытует и иное, более локальное и узкое использование термина «композиция». Так, В. В. Кожинов единицами композиции считает приблизительно то, что нами обозначено как компоненты предметной изобразительности: монологи, диалоги, портреты, пейзажи, а также повествование, описание, лирические отступления и т. п.3.
ФУНКЦИИ ФОРМЫ И ПРИНЦИПЫ ЕЕ ИЗУЧЕНИЯ. ПОНЯТИЕ ИНТЕРПРЕТАЦИИ
Литературное произведение — это эстетическое единство всех сторон его формы, служащее в конечном счете воплощению художественного содержания. Элементы формы всегда взаимосвязаны: каждый из них занимает в системе приемов и средств, использованных в произведении, определенное место, т. е. соотнесен с данной системой. Эту соотнесенность вслед за Ю. Н. Тыняновым терминологически определяют как конструктивную функцию способов выражения. [Функцией (от лат. functio) принято называть проявление свойств объекта в опреде-
1 Теория литературы: Основные проблемы в историческом освеще
нии. Стиль. Произведение. Литературное развитие. М., 1965. С. 425.
2 Русские писатели о литературном труде (XVIII—XX вв.): В 4 т.
Л., 1955. Т. 3. С. 537.
3 Теория литературы: Основные проблемы в историческом освеще
нии. Роды и жанры литературы. М., 1964. С. 433—434.
183
ленной системе отношений, а применительно к речевой деятельности и искусству — роль того или иного формального элемента в составе высказывания (языкового или художественного). Однако художественные средства никогда не остаются чисто формальными (исключение составляют лишь сугубо экспериментальные произведения): они имеют определенный смысл, воплощают духовно-творческое намерение писателя, неотъемлемо важны для раскрытия художественного содержания. Это важнейшее, главное назначение художественной формы как целого и ее отдельных компонентов вслед за М. М. Бахтиным характеризуют как содержательную функцию. Содержательная функция приемов и средств — это их смысловая значимость, проявление и воплощение в них идеи произведения.
Сформулированными положениями и определяются принципы научного рассмотрения литературно-художественных творений. Прежде всего, идейно-художественное содержание не может быть постигнуто сколько-нибудь конкретно и убедительно посредством простого извлечения из произведения отдельных суждений автора, или путем обсуждения каких-то единичных, кажущихся особенно важными «фрагментов» текста, или же на основе каких-то внетекстовых фактов и умозрительных выкладок. Оно открывается литературоведу лишь в результате тщательного изучения формы в ее многоплановости и целостности, со всеми ее компонентами и нюансами. При рассмотрении литературного произведения необходимо самое пристальное внимание к наличествующим в нем «факторам художественного впечатления» (по меткому выражению М. М. Бахтина), главное же — к взаимосвязям и «сцеплениям» приемов и средств.
Первоначальная задача литературоведа, изучающего произведение, состоит в описании его формы: литературовед констатирует и систематизирует те компоненты текста, которые способны воздействовать на читателя, пробуждая в нем те или иные чувства и мысли. Научное описание литературно-художественной формы не является занятием механическим. Это дело творческое: опираясь на собственное читательское восприятие произведения и используя свои профессиональные навыки и знания, литературовед отделяет в произведении существенное от менее существенного, функционально значимое от нейтрального, вспомогательно-служебного, порой даже случайного. В этой связи для ученых оказывается важным понятие
184
мотива. Данным термином обозначаются наиболее значимые и, как правило, повторяющиеся в произведении (или во всем творчестве писателя) «опорные» художественные приемы и средства. Так, часто встречающееся в повестях и романах Достоевского слово «вдруг» воплощает мысль писателя, что жизнь людей чревата возможностью внезапных, резких сдвигов в их положении (удач и неудач, счастливых стечений обстоятельств и катастроф) и психике (неожиданных духовных взлетов либо, напротив, срывов и падений). Сюжетно-психологический мотив ухода человека от привычного для него образа жизни (чаще всего остающегося неосуществленным намерением) важен и у Чехова, много писавшего о современных ему недовольных и смятенных интеллигентах. Мотив переодевания весьма характерен для комедий и фарсов на протяжении целого ряда веков. В традиционных жанрах бытовал мотив узнавания героем его благородного происхождения; он звучал, как правило, в финалах повестей, романов, комедий.
Описание системы мотивов отдельных произведений (а также их групп) — необходимое условие их научного постижения.
Изучение произведений, однако, не сводится к описанию элементов их формы (в том числе выявлению мотивов). Специалисту важно уяснить функции формы, которая может считаться в полной мере изученной только в том случае, если осознана ее содержательная значимость. Цель литературоведа, говоря иначе, состоит в том, чтобы рассмотреть форму с ее «составляющими» не только констатирующе (описательно), чисто аналитически, но и функционально, синтетически, целостно, в ее «соподчи-ненности» художественному смыслу.
В этой связи оказывается насущным понятие интерпретации (от лат. interpretatio — объяснение, истолкование). Интерпретация в литературоведении — это совокупность суждений, направленных на постижение авторской концепции (идеи) словесно-художественного произведения и истолковывающих его содержание (смысл).
В отличие от интерпретаций литературных произведений режиссерами, актерами, чтецами, а также критиками-эссеистами, литературоведческая интерпретация основывается прежде всего на аналитическом рассмотрении словесно-художественной формы произведения. При этом, подобно любому другому научному высказыванию, она должна обладать достоверностью и объективностью.
185
Иначе интерпретация окажется непричастной науке о литературе. Объективность суждений о сути творений искусства достигается нелегко, ибо каждый читатель (в том числе и специалист-литературовед) воспринимает произведение искусства непосредственно, эмоционально, а потому субъективно, на свой «индивидуальный лад». Именно с этим самоочевидным фактом связаны наиболее трудно решаемые проблемы научного изучения литературного творчества.
Бытовала и бытует поныне точка зрения, согласно которой объективно-достоверные суждения об идее произведения невозможны в принципе, поскольку творения поистине художественные неопределенны в их содержательной форме, «многосмысленны», а воспринимающий вкладывает в созданные автором образы что-то свое. Так, Шеллинг, яркий представитель романтической философии и эстетики, полагал, что произведение искусства «допускает бесконечное количество толкований, причем никогда нельзя сказать, вложена ли эта бесконечность самим художником или раскрывается в произведении как таковом»1. Подобный взгляд, выражая его с предельной резкостью, отстаивали А. А. Потебня и его единомышленники. Подчеркивалось, что решающая роль в художественном смыслообразовании принадлежит не авторам, а читателям. Так, Потебня утверждал, что содержание произведения «развивается» не в художнике, а в понимающих: «Заслуга художника не в том minimum'e содержания, которое думалось ему при создании, а в известной гибкости образа, в силе внутренней формы возбуждать самое разнообразное содержание»*.
Подобные взгляды нуждаются в непредвзятом и критическом обсуждении. Бесспорная заслуга Шеллинга, Потеб-ни и их единомышленников состоит в том, что они судят о закономерностях постижения художественного произведения с учетом творческой активности воспринимающего. Нет сомнений, что читатель осваивает мысли и чувства, вложенные автором в образы, избирательно, на основе собственного опыта достраивает и обогащает произведение в акте восприятия. Творения искусства как бы требуют читательских домыслов, сотворчества, духовной инициативы, обсуждений, споров. Таковы, например «Гам-
лет» Шекспира, «Фауст» Гёте, романы Достоевского, пьесы Чехова, толковавшиеся на протяжении ряда эпох совершенно по-разному.
Вместе с тем приведенные суждения Шеллинга и По-тебни односторонни, ибо смысловая неопределенность произведений искусства в них абсолютизируется, а конкретность мыслей и чувств, вложенных автором в созданные им образы, напротив, игнорируется. Ведь какой бы загадкой для читателей, а также литературоведов ни являлись иные художественные творения, они в той или иной степени обладают смысловой определенностью, постижение которой и составляет «сверхзадачу» собственно научных интерпретаций литературы. «Художественность... — замечал Ф. М. Достоевский, — есть способность до того ясно выразить... свою мысль, что читатель... совершенно так же понимает мысль писателя, как сам писатель понимал ее, создавая свое произведение»1.
Художественное содержание, однако, не может быть исчерпано какой-либо единичной трактовкой, но его толкование может и даже должно отличаться обоснованностью и достоверностью. Литературоведческие интерпретации (подобно всем иным формам научного знания) способны вобрать в себя лишь относительные истины о художественных произведениях. Никакому осмыслению произведений искусства (даже самому проникновенному и глубокому) не дано оказаться единственно и исчерпывающе правильным. Процесс постижения смысла великих художественных творений нескончаем.
Освоению содержания художественных произведений в составе науки о литературе принадлежит важное и почетное место. По мысли Д. С. Лихачева, вопросы интерпретации составляют своего рода центр литературоведческих дисциплин2. Вне постижения смысла творений словесного искусства невозможно себе представить ни серьезного историко-литературного исследования, ни учебного пособия по литературе, ни вузовской лекции, ни школьного урока. Литературоведческие интерпертации, всегда опирающиеся на анализ формы произведения, вызывают к себе самое разное отношение. Некоторые ученые и писатели предостерегают специалистов по литературе от аналитического «разъятия» художественных образов, утверждая,
' Шеллинг Ф. В. И. Система трансцендентального идеализма. М., 1936. С. 383.
2 Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М., 1976. С. 181 — 182.
186
1 Достоевский Ф. М. Об искусстве. М., 1973. С. 68—69.
2 См.: Лихачев Д. С. Литература. Реальность. Литература. Л.,
1981. С. 199—200.
187
что их ядро «нерасщепимо», выражают скептически настороженное, порой даже негативное отношение к понятийно-логическим построениям литературоведов.
Вместе с тем люди, воспринимающие искусство активно, творчески, испытывают властную потребность силой мысли «прокорректировать» свои эмоциональные впечатления от прочитанного и вообще художественно воспринятого. И им, несомненно, нужны литературоведческие интерпретации, опирающиеся на анализ. Хорошо сказал об интеллектуально-художественных запросах воспринимающей публики Г. А. Товстоногов: театральный зритель после спектакля на протяжении какого-то промежутка времени «обменивает» испытанные им ранее чувства на мысли1. Подобную потребность испытывает и активный, творческий читатель, которому важно отдать себе отчет в истоках и подоплеке эмоций, которые вызвало у него прочитанное. Нет сомнений, что для такого читателя литературоведческие интерпретации насущны. Они имеют большое общественно-культурное значение (по аналогии с другими областями знаний последнее можно назвать практическим или прикладным).
Переходя далее к развернутой характеристике формы в ее содержательной значимости, мы раскроем сначала о б-щ и е свойства эпических и драматических произведений, а затем рассмотрим специфические особенности каждого из трех родов литературы.
Глава IX